– Андрей? – удивленно приподнял я бровь. – Вот уж не ожидал. Я думал, подобными делами занимается только вездесущее племя. Имя Изя вам бы больше подошло. – Я Изя и есть, просто на него не все правильно реагируют. Приходится маскироваться. Запнувшись, я только покачал головой. Не то чтобы я плохо относился к евреям… Да нет, плохо я к ним относился. Они мне просто не нравились. Я антисемит, да? Раздеваться я не стал, и парень закрыл дверь и повел меня к одной из комнат. Эта была гостиная. Полупустая, кроме мебели – ничего. – Подождите здесь, как дядя освободится, он вас примет. – Хорошо. Ждать пришлось не так и долго, с полчаса. Затем в коридоре послышались голоса, особенно привлекал властно-визгливый женский – уж не знаю, как это все сочеталось, но сам слышал. Беседа еще минут пять продолжалась в прихожей, пока все не стихло. Тут дверь открылась, и ко мне в комнату вошли двое. Тот самый Андрей-Изя и немолодой мужчина в хорошем таком костюме и почему-то с грустными глазами. – Ну-с, молодой человек. Хотелось бы более подробно услышать ваши пожелания, – сказал он, также с немалым интересом, я бы даже сказал, с пристальным интересом изучая мой комбез и обувь. – Мне нужен дорогой костюм из хорошего, вернее, лучшего материала, чтобы сидел на мне очень хорошо. Обувь под костюм, саквояж, можно тросточку. Хочу на денди походить со стороны. Цвет костюма нейтральный, можно черный, но подойдет и темно-серый. Белый не нужно, пачкается быстро. – Ваши пожелания мне понятны, однако хотелось бы узнать цену вопроса. – Думаю, этого хватит, – сказал я, показав небольшую горсть золота. – Да. Этого хватит. Идемте за мной, у меня есть что вам предложить из готового. Мы прошли в соседнее помещение, вот оно было оборудовано для встречи, обмерки-примерки явно дорогих посетителей, там я и произвел все нужные действия. Померил три костюма. Ладно бы один был из готовых, но целых три! Один сидел немного криво, у меня не такие длинные руки, но два были очень даже приличными. Выбрал темно-коричневый. Он подходил к обуви и цвету понравившейся шляпы. Все в тон. После примерки портной все нахваливал, как тот на мне сидит, а я крутился у зеркала и с интересом себя рассматривал, засовывая большие пальцы в небольшие кармашки жилета, как это Ленин делал. Потом надел пиджак, шляпу с широкими полями – вроде стетсона, но не она, – главное под цвет, и снова покрутился. – Очень недурственно, – сказал я. – Если вы отдадите мне свою старую одежду, думаю, можно обойтись минимальной платой, – вкрадчиво сказал портной. – Неплохая попытка, – ответил я ему, передав через отражение в зеркале свою ухмылку. – Нет. – Что ж, сейчас подсчитаем, сколько будет стоить этот костюм, – повздыхал тот и, достав счеты, сообщил стоимость своего творения в золотом эквиваленте. Конечно, можно было поторговаться, но я не стал, лишь напомнил о трости. Решил пошутить, думал, у портного их просто нет, но оказалось, были, как и обувь – мне сразу предоставили на выбор шесть штук. Две были с секретом, натуральные клинки, спрятанные в основаниях. Выбрал с секретом. Нажимаешь на неприметную кнопочку, и из основания выскакивает лезвие. Крупная такая выкидуха. Чтобы вернуть лезвие обратно, нужно снова нажать на кнопку и, упирая острие во что-то твердое, вернуть его на место. Вторая трость имела длинное лезвие, а основание выполняло роль ножен. Мне такая шпага была не нужна, и брать я ее не стал. Да и эту трость просто для забавы взял, не думаю, что пригодится. За трость и саквояж, куда я убрал комбез вместе с обувью и частью навесного оборудования, пришлось доплачивать. Но, как я уже говорил, торговаться мне не хотелось. Отсчитал сколько нужно монет – точные весы у портного нашлись, вышло четыре монетки, – и после этого мы разошлись. Таксиста внизу не было, да и не договаривались мы, что тот будет меня ждать, поэтому, крутя пальцами левой руки трость с позолоченным основанием и рукояткой, я осмотрелся и направился к выходу, неся в правой руке саквояж. Пиджак был расстегнут, поэтому можно было видеть весь элегантный набор одежды, включая белоснежную рубаху. Между прочим, я взял два дополнительных комплекта белья, включая две рубахи. Это все в бумажном свертке, перевязанном бечевкой, находилось в саквояже. Возможно, зря сейчас я подгонял костюм по фигуре, все же прошло шесть месяцев с последнего моего посещения порталов, а при переходе фигура всегда усыхала до подростковой. Однако не страшно, усохнет она не так и сильно, так что можно будет носить эту одежду и дальше. Да в принципе, использовать ее двадцать или тридцать лет, как это делают аборигены, я и не собирался. Разовый продукт. Мне нужна была машина, вот поисками нужной техники я и занимался, легким прогулочным шагом двигаясь по тенистой улице. Кстати, слежку я засек сразу, еще когда выходил из подъезда. Дальше только укрепился во мнении, что наблюдают именно за мной. Это был криминал, сразу опознал, что не спецслужбы. Пока гулял, поглядывая за тремя ходившими за мной топтунами, я приметил, что в последнее время в Москве появилось неожиданно много трофейной техники. Полчаса иду от дома, где находилась явно снятая и нежилая мастерская портного, а всяких трофейных легковушек приметил уже с десяток. Не то чтобы я их раньше не видел в городе, просто именно сейчас обратил на это внимание. Это хорошо, значит, войска двигаются, освобождая оккупированные территории, и трофеи также имеются. Конечно, большая часть оседает на фронтах, но что-то идет и в города. Все же дефицит легкой техники имелся немалый. Причины появления такого количества трофейных легковушек мне удалось выяснить совершено случайно. Я, подняв руку, поймал водителя, решившего подзаработать, – топтуны сразу в панике забегали, пытаясь тоже поймать машину, – вот водила все и разъяснил. Оказалось, трофейные команды всю битую легковую технику направляли на ремонтные заводы. В Москве было аж два таких, не считая ремонтных мастерских. Кто-то трофейными грузовиками занимался, кто-то нашими или бронетехникой, но один чисто легковушками. Конечно, часть уходила обратно на фронт, снабжая подразделения нужной техникой, но большая оседала тут, в городе. В войсках предпочитали наши машины, к ним хоть запчасти были. Вот и этот «опелек» оказался здесь так же. Собрали из трех один вполне рабочий, водила уже два месяца, как его получил. Возит начальника по сбыту какой-то конторы. Остальная битая техника, с которой снимают все запчасти, идет на переплавку, из этого металла изготавливают новые машины. Не то чтобы меня все это заинтересовало, я просто уточнил, откуда в городе столько трофеев, ну мне и выдали развернутый доклад. Сам не ожидал, что водитель, парень лет тридцати, окажется таким языкастым. Сам он явно имел бронь от призыва, чем, похоже, был доволен, я бы даже сказал, счастлив, но вслух он этого не произносил. По его цветущему и счастливому виду понял. Парнишка высадил меня на другой стороне города. Фактически на окраине, у проходной одного из заводов. Тут было припарковано с десяток легковых машин, имелся выбор. За провоз я заплатил наличными. Теперь местные деньги у меня были. Конечно, монеты я продавал как лом, нумизматы бы больше дали, все же сохранность просто отличная была, но портной платил именно как за лом. Продал ему по курсу три монеты. Понятно, тот на мне нагрелся, но меня это не особо интересовало. Наличка на мелкие расходы появилась, а большего мне и не требовалось. Вот сейчас водитель отсчитал сдачу, так что теперь и мелочь есть, а то одни банкноты. Как только небольшой синий «опель» отъехал, переваливаясь на колдобинах, я стал осматривать машины, выбирая себе по вкусу. В большинстве машин сидели водители. Трое в одной, кажется, еще и в карты резались, но обрабатывать их станером, чтобы беспрепятственно изъять технику, не пришлось – вдруг на территории завода прозвучал гудок. Потом еще один – и водители заторопились к проходной. – На обед, что ли? – удивился я и, посмотрев на стоявшее на небосклоне солнце, кивнул сам себе. Действительно, обеденное время. На рабочем столе сети у меня было поставлено время по широте базы. Значит, у портного я пробыл достаточно долго. Водители, видимо, столовались тут же, да и знали они, что пока не нужны, поэтому и заторопились в столовую. Правда, ушли не все, два водителя остались в кабинах своих машин. Не местные, видать, начальство привезли и ждут его. Один читал газету, не отрываясь и не отвлекаясь ни на что, а второй вообще спал. Его пытались растолкать, но он только отмахивался и продолжал спать. Кстати, на двенадцать машин было десять водителей, восемь ушло. Получается, у двух машин персональных водителей нет. В связи с нехваткой этих специалистов на фронтах, машинами явно управляли сами начальники, из тех, кто умел и мог это делать. В принципе, может, водителей и была нехватка, но в Москве я этого что-то не заметил. Управляли машинами именно водители, шоферюги. Да, или полные салаги, или старики, но встречались и призывного возраста, как тот, что меня сюда подбросил. Сытые рожи этих хорошо устроившихся приспособленцев меня, честно говоря, злили, но пусть это будет на их совести. Хотя, какая у них может быть совесть? Угнать «эмку» мне никто не помешал. Один газету читал, даже не повернулся в мою сторону, другой как спал, так и спит. Развернув машину, я покатил подальше от завода. Саквояж с вещами я забросил на заднее сиденье, так что норма. Кстати, у этой машины был полный бак. Сперва я в более новую сунулся, но там в баке топлива оказалось едва ли на треть, а в этой полный, так что выбор был очевиден. Крутится по городу, я не стал, покинул его и поехал к выезду. Я выбрал окраину Москвы именно по той причине, что с этой стороны находится дорога, ведущая к деревне, будущему селу, где у меня в параллельном мире будущего стоит дом, и в лесу неподалеку находится портал. Да, я решил провести разведку, пока была такая возможность. Узнать, есть тут зеркальный портал или нет. Давно планировал, а все как-то не получалось исследовать. То одно помешает, то другое, а искать портал нужно именно днем. Почти четыре часа убил, проголодался, тем более и завтрак, и обед пропустил, но портал так и не нашел. Нет, на местности я определился легко, хотя изменения и были – вот большая деревня, вот овраг с ручьем, вот лес. Нашел примерное место, где должен находиться портал, обтоптал его со всех сторон, была мысль, что тот невидим, однако все закончилось пшиком. Даже случайно на него не наткнулся, наматывая круги. Не было его здесь. Конечно, все выглядело непохоже на лес в моем родном мире, где находился портал, но это точно было то самое место. Я отсчитал шагами от оврага, там поворот излучины хорошо помогал определиться на местности, однако портала не было. Теперь-то я точно знал это. Идея насчет зеркальности порталов не нашла своего подтверждения. Конечно, можно для полной уверенности проверить место под Житомиром моего родного мира, но я уже был уверен, что и там ничего не найду. Полностью уверен. Нет, тут нужно искать порталы визуально. Хм, кстати, порталы в мир космической цивилизации вели только из этого мира, в своем я их не находил, да и был там всего один, у моего села, вот и все. С учетом того, что я половину штатов пролетел, хотя и ночью, когда ничего не видно – то, что портал в моем мире всего один, настораживало. Правда, я летал, используя приборы ночного видения, а как мне удалось убедиться, через них портал не видно, даже если в метре от него стоять. Однако я и днем летал, и днем тоже порталов не находил. В общем-то, я особо не искал, специально этого не делал, но настораживало, что уж говорить. Странно, всего один портал в моем мире, тогда как тут аж три. Хм, будет время, займусь этим вопросом, если оно, конечно, будет. Вернувшись к машине – загнал ее в кустарник, замаскировав ветками, – я сбросил маскировку и, выехав на полевую дорогу, неторопливо попылил в сторону Москвы, ювелирно объезжая лужи. Похоже, ночью дождь прошел полосой, ту сторону столицы, где я спал, он не зацепил, сухо было, а вот тут влажность после дождя была повышенная. Как бы то ни было, мне удалось не застрять, и, выбравшись на окраины столицы, направиться в центр. Мне очень сильно хотелось есть. Даже мелькнула мысль посетить ту пельменную на улице Зеленой. Однако вспомнив, что у меня там в прошлом году возникло некоторое недопонимание с другими посетителями, что привело к применению оружия, решил выбрать себе другое, более спокойное место. Есть у меня одно на примете, запомнил, когда с таксистом мимо проезжал. Припарковав машину у довольно крупного ресторана, даже со швейцаром у входа, я протер обувь и отряхнул костюм. Все же его не для прогулок по лесу пошили. Однако ничего, привел себя в порядок, запер машину – ключи обнаружились в замке зажигания, когда я ее угонял – и направился к входу. Пока шел, швейцар пристально изучал меня, потом слегка поклонился и открыл дверь, пропуская внутрь. Меня признали платежеспособным. Вот что новенький костюм животворящий делает. Конечно, я мог не гулять в нем по лесу, что мне стоило сменить его на комбез, но я решил воспользовался возможностью привыкнуть к нему, чтобы костюмчик, так сказать, сел. И тот сел, я уже вполне свободно себя в нем чувствовал. Честно говоря, после комбеза это все равно что надеть стесняющую все движения робу из свинца, однако со временем ко всему привыкаешь, вот я и дал себе время, чтобы привыкнуть, и ведь привык. Ну почти. Пройдя первую проверку, внутри я встретил уже полное внимание к своей персоне. Передал шляпу гардеробщице, получил номерок – саквояж остался в машине – и, крутя пальцами трость, направился в сторону общего зала. Меня встретил распорядитель, он же и усадил за свободный столик. Столиков хватало. Думаю, тут в основном вечером веселье и идет, так что выбор имелся, и я выбрал столик в углу. Спиной к стене, лицом к посетителям. Всех я теперь держал на виду. – Что будете кушать? – поинтересовался распорядитель. Несмотря на то что в зале работали три официанта, он сам принимал у меня заказ. Странно, а еще странным был взгляд, которым он меня окинул. Это произошло после того, как я настоял на выборе именно этого столика. – Из готового что есть? Я сильно проголодался, и мне не хотелось бы ждать. – Из первого только три блюда. Это котриад… – Чего? – удивился я. – Рыбный суп родом из Бретани, готовится из разных сортов рыбы и картофеля, – пояснил тот. – Так и говорите, что уха. Ладно, что еще? – Борщ по-украински и солянка. – Солянку. Только сметаны не жалейте. На второе что? – Гарнир гречка, пюре из картошки, отварная картошка, жареная картошка, есть макароны и рис. Чуть позже будут фруктовый и овощные гарниры. – Неплохо вас снабжают, – удивился я. – Что к гарнирам? – Отбивные из говядины, из свинины позже будут. Бифштекс из свинины… – начал перечисления распорядитель. Похоже, в этом ресторане действительно был выбор, и мне это понравилось. Всего заказ продлился минут пять. Я сразу уплатил за все и стал ждать. Живот уже достаточно громко намекал, что пора бы подкрепиться, но первое принесли не сразу. А когда принесли, я не стал жадно набрасываться на еду, а смаковал, ел аккуратно, с достоинством. Следующие блюда и закуски я заказывал, они были не готовы, поэтому придется подождать. Ничего, мне не трудно, и я, вполне утолив голод солянкой и парой салатов, ожидал за столиком, изредка прикладываясь к бокалу очень даже приличного, но неприлично дорогого вина. У пустой пока сцены негромко играл граммофон, придававший обстановке в ресторане некоторый комфорт и шарм. Звучали негромкие голоса, одна парочка вышла потанцевать, но потом вернулась за столик. В общем, тишь да благодать. Когда я поел и почувствовал себя сытым и вполне умиротворенным, то заметил, что вполне почетнейшая публика практически полностью покинула зал ресторана, остались такие же новички, как и я, и в ресторане стала собираться другая публика. В одних я определял чиновников с женами или любовницами, видимо, съезжались отдохнуть от трудового дня, другие явно имели отношения к криминалу. Воры в законе и их люди. Причем тут были парни из разных группировок, трое точно, сидели в разных концах зала обособлено, лишь шестерки мелькали между ними, передавая записки или слова на слух. Между группировками свободные столики заняла номенклатура. Я так часа два сидел, наблюдая за всем этим, даже когда стемнело, не ушел. Были военные. Немного, шесть человек, один явно фронтовик, остальные тыловые крысы. Фронтовик вот в ресторане заметно чувствовал себя не в своей тарелке, но с градусом выпитого его неуверенность терялась. Как я понял, праздновали день рождения брата фронтовика, одного из офицеров местного гарнизона, поэтому тот и был тут. Сам фронтовик, капитан-танкист, имел шесть наград на френче, но почему-то этого стеснялся, сидел спиной к остальным посетителям, хотя другие офицеры наоборот старались развернуть плечи, чтобы показать хоть что-то. У одного был орден Красной звезды, но я терялся в сомнениях. Фронтовиком он явно не был, разве можно заработать в тылу такую награду? Может, и возможно, но он точно не фронтовик. Фронтовики своих среди толпы сразу различают, по себе знаю. – Эй, шкет, быстро свали, этот столик наш, – подошел ко мне мелкий вертлявый мужичок лет тридцати пяти на вид. По внешним признакам он был из щипачей и, похоже, из четвертой команды, что немного запоздала. Видимо, работали допоздна. Удивленно посмотрев на тщедушного мужичка, – у гардероба толпился люд, видимо, этот первым побежал столик освобождать, – я ответил, стараясь не делать этого в хамской манере, хотя вроде слабо получилось: – Вот что, дрищ. Еще тебя рядом увижу, покалечу. Все ясно? Уходить я не собирался, так как был уже вечер, и я заказал национальное немецкое блюдо. Правда, в меню оно по-другому называлось, потому что полгода назад гуляющие фронтовики чуть не разгромили ресторан, когда прочли название в меню, так что название поменяли, а само блюдо осталось. На приготовление понадобится час, а прошло всего полчаса. Так что столик освобождать я не собирался, как и разрешать подсаживать к себе. Распорядитель уже интересовался. Мне пока и одному хорошо, тем более столик маленький, на четверых, хотя в зале были и большие столы. Некоторые, чтобы сесть большой компанией, как это делали воры из группировок, просто составляли несколько столов вместе. Правда, главари сидели за маленькими, как у меня, обособленно, показывая этим свою то ли крутость, то ли аристократичность. Одеты они были дорого, с перстнями и золотыми луковицами часов, держали дорогих шлюх под боком, но кем они были, тем и оставались, какой бы маскарад не наводили. Как бы то ни было, народу в ресторане было много, фактически подходило понятие «яблоку негде упасть». Так что интерес воров к моему столику был понятен, однако портить свой вечер я не собирался. Меня тут другое интересовало. Люди, что пришли сюда развлечься. Не думаю, что номенклатура не знала, с кем сидит в зале, однако, возможно, они специально приходили в этот ресторан, чтобы пощекотать себе нервы. Чтобы потом в компании приятелей как бы невзначай сказать, где они были и кто сидел за соседними столиками. Хотя некоторые наверняка имели контакты среди воров и решали тут деловые вопросы. Люди разные, поди угадай. – Что-о?! – чуть не заорал, но все же громко протянул щипач. Кажется, я правильно определил его специальность, на это пальцы его рук намекали, ухоженные и музыкальные на вид. – Я, кажется, ясно сказал. Вали со своей кодлой куда подальше, и не портите мне ужин. Тут то ли мой излишне спокойный голос подействовал, то ли то, что я смотрел на щипача как на пустое место, но он дернулся ко мне. В принципе, я этого ждал, так что даже бровью не повел, но и тот не довел бросок до конца. Неожиданно для щипача, но не для меня, на его плечо легла рука одного из коллег, с которыми он пришел. Некоторые уже отошли от гардероба и направлялись к нам. В этой шайке я насчитал четырнадцать человек, один – явный главарь – выделялся своим видом, второй, видимо, был помощником, он-то как раз и подошел, положив руку на плечо щипача и крепко сжимая ее. Сам щипач напоминал дворовую собачонку, что наскакивала на проезжающие машины и потом гордо поглядывала на хозяйку – мол, как я их! – Парень, может, выйдем, поговорим? – спокойно обратился ко мне помощник главаря. – Почему бы и нет? – легко согласился я, так и так собираясь прогуляться, нагулять аппетит перед ужином. – Не стоит шокировать публику видом наших переговоров. Кстати, рядом есть такое место, где нам никто не помешает? – Конечно, есть, – едва заметно улыбнулся мужчина и широким взмахом указал мне в сторону вестибюля. – Прошу. Сняв салфетку с ног и бросив ее на стол, я поднялся и направился к выходу. В холле я остановился и возмутился: – Четверых мне мало, все идем. Не хочу вас потом поодиночке отлавливать. Мое возмущение было воспринято неоднозначно, разные реакции последовали, но вот сам главарь и его доверенный подручный остались в ресторане, кажется, они проследовали к моему столику. А вот его помощник и остальные люди вышли вместе со мной на улицу и повели в подворотню. Отсутствовал я минут пять. Этого мне хватило, чтобы загнать по разрывной игле из игольника в голову каждого из бандитов и стащить их в одну кучу-малу в центре темного переулка. Даже по карманам прошелся. Богатенькие буратины оказались. Причем у всех были стволы в карманах, не считая ножиков. Большую часть трофеев я отнес к машине, а вот с помощника снял сбрую с новеньким браунингом и подогнал ее под себя. Удобно, движений не стесняет. Оставлю. Часть денег я также убрал следом за оружием в саквояж, а часть в карман. Что-то я с этими посиделками растратил всю наличность, последний заказ оплачивал тем, что осталось. Мое возвращение вызвало тишину в зале ресторана, все видели, что я выходил вместе с шайкой. То, что главарь и его подручный сидели за моим столиком и уминали мой заказ – а это был мой заказ! – внешне я воспринял отстраненно, хотя и поклялся себе разобраться в этом. В данную минуту я пристально разглядывал новых посетителей, которые пришли в ресторан, пока я развлекался в подворотне. Им достаточно шустро вынесли дополнительный столик, и шесть офицеров войск НКВД расположились полукругом, уже разливая напитки и пробуя холодные закуски. Один из официантов так и кружился вокруг них. Так вот, боком ко мне сидел знакомый старлей. Тот самый, что дежурил, когда я освобождал Андрюху. Естественно, когда шум в зале стал стихать, и все посмотрели в мою сторону, – стих даже живой оркестр на сцене, который уже полтора часа наигрывал негромкие мелодии, – новые посетители проследили взглядами, куда все смотрят. Реакция старлея последовала незамедлительно. Я с усмешкой наблюдал, как с шумом отлетел в сторону стул, упав на спинку, а лейтенант, вскочив, прижался спиной к стене и выставил руки, показывая, что в них ничего нет. Покосившись на стоявшего рядом распорядителя, я указал на свой столик и тихо сказал ему: – Если узнаю, что это они мой заказ харчат, я тебе брюхо вспорю. Ты все понял? – И, не дожидаясь ответа, громко сказал к старлею, обратившись к нему через весь зал ресторана: – Сергей, кажется? Андрей говорил, что ты очень умный парень. Сейчас, как я вижу, он ничуть не преувеличивал. Можешь опустить руки, перестрелку в этот раз я устраивать не буду. Остальные офицеры отреагировали как надо, быстро покинули свои места и, достав оружие, взяли меня на прицел, что заметно приободрило старлея. Особого внимания на посетителей они не обращали, но офицерам явно не нравилась реакция их коллеги на меня. Очень не нравилась. – Сергей, в чем дело? – обратился к старлею один из офицеров с погонами майора. Он стоял на одном колене, держа меня на прицеле своего пистолета, и косился на коллегу. – Он там был, – коротко ответил тот. – Сергей хочет сказать, – поспешил я на помощь стралею, – что это именно я в конце лета прошлого года взял штурмом ваше управление на Лубянке. Надеюсь, вы об этом слышали? Мне помнится, закончилось это все вполне благополучно, без крови. Я забрал того, кого вы держали в своих подвалах, и ушел. Кстати, за разбитую коленку Андрея на вас долг. Не стоило его калечить. – А как же майор, начальник отдела? – встрепенулся старлей. – У меня с ним свои счеты, еще со времен, когда учился в спецшколе под Москвой. Это из-за него я попал на фронт и оказался в Харьковской мясорубке. Меня, между прочим, и подстрелили там, когда я в засаду попал к немецким диверсантам. Так что отвел душу. В остальном, надеюсь, ко мне претензий нет, все живы должны были остаться. Если до того в зале еще был какой-то шум, то теперь стояла вязкая тишина, я слышал, как жужжали две мухи, спариваясь на кухне. О налете на Лубянку слышали все, все же информация просочилась в массы, так что теперь все присутствующие слушали нас ну очень внимательно, и это явно не нравилось офицерам ГБ. – Встать на колени, ноги развести на ширину плеч, руки на затылок! – скомандовал мне майор. – Ага, сейчас, только шнурки поглажу, – хмыкнул я, после чего спросил у старлея: – Они что, не знают, кто я? – Честно говоря, до сих пор непонятно, как ты смог усыпить столько людей. Эксперты считают, что это был газ, но мнение у них неоднозначное. Поэтому о твоих способностях мы мало знаем, – честно ответил тот. – Вот за что я тебя уважаю, так за честность, – снова хмыкнул я и сказал: – Поясни своим коллегам, что немцы тоже меня пытались убить, и вот я стою перед вами, а они червей кормят. Весной прошлого года так получилось, что я оказался на оккупированной территории. Причем с грузом. Груза много, а вывезти мне его было не на чем. Тут повезло, встретились шесть полицаев на лошадях, от них я узнал о подкреплении. Потом повесил их на ветвях деревьев. Подкрепление состояло из взвода немцев охранной дивизии на двух машинах. В результате все они были перебиты, техника досталась мне целой. Действовал я, намекну, в одиночку. Погрузив в машины груз, – вторую пришлось брать на буксир – я поехал дальше. По пути, уже на следующий день, мне встроился полнокровный литовский карательный батальон полного штата. Они возвращались на базу после работы, сожгли вместе с жителями три деревни и одно село, потом прочесывали лес, искали бегунов из лагеря военнопленных. Не нашли, поэтому на жителях и отыгрались. Так вот, встретились мы в середине дня. Чтобы перебить более шестисот солдат, имеющих тяжелое вооружение и бронетехнику, мне потребовалось не более получаса, причем пленных я не брал, они мне были не нужны. У батальона я взял трофеями грузовики и обе бронемашины, вся техника и вооружение достались мне целыми. Если уметь, это нетрудно. К трофеям я отношусь ну очень серьезно, однако и бросить жаба не давала. В общем, собрав все вооружение, из техники пять грузовиков и обе бронемашины, – пришлось тягач брать, чтоб тянул всю связку, – я перегрузил машины трофеями и поехал дальше. Снимал даже обувь с трупов. Как выяснилось, мои действия немецкому командованию очень не понравились. След моя колонна оставляла заметный, а бросить трофеи я просто не мог, проще застрелиться, но не брошу, так что не трудно догадаться, что на следующей стоянке, на ночевке меня нашли. Старлей, ты знаешь, что такое ягдкоманды? – Конечно, знаю.