Под градом снарядов мы ушли за корпус буксируемого судна. Успели вовремя, но смысла в этом уже не было: получив две мины (как я и предполагал, хватило бы и одной), крейсер перевернулся и ушёл на дно, оборвав буксирный конец. А мы стали расстреливать судно-буксир. Видно было, что оно порожнее, да и не интересовало оно нас. Били двумя орудиями в районе ватерлинии, а двумя другими палили по миноносцам, которые шли в атаку, но для нас опасности не представляли. Пока, конечно, не выйдут на дистанцию пуска самоходных мин. Судно уже тонуло, кренясь на тот борт, где было несколько пробоин, когда мы, выяснив, что миноносцы не особо и скоростные (где-то двадцать четыре узла на пределе), рванули следом за ними, освещая их прожекторами. Они отказались от минной атаки, отвернули под градом снарядов и пытались уйти. Медленно отставая, мы всё же гнались за ними. Они не разбегались, шли парой, осыпаемые градом снарядов трёх наших орудий. Минёры доложили, что оба минных аппарата перезаряжены, несколько попаданий уже было. На втором миноносце начался пожар, и он, отставая, начал отворачивать. Однако погоню мы не прекращали: проигнорировав второй, гнались за головным. Никто не должен уцелеть. Двое на дне, и этих двоих следом отправим. А после продолжим охоту. Вскоре, когда очередное попадание в корму вызвало заметный сброс его скорости, нам удалось догнать миноносец. Подошли и добили, оставив японцев спасаться самостоятельно. Миноносец уже тонул кормой вперёд, а мы направились ко второму. На втором к тому времени погасили пожар и, соблюдая светомаскировку, на малой скорости пытались уйти в сторону, видимо, надеясь, что в темноте мы их не увидим. Быстро они идти не могли: видимо, что-то с машинами. Мы их осветили, последовал залп трёх наших орудий. Большего и не потребовалось, им хватило, миноносец начал тонуть. Мы подошли, и я пообщался с уцелевшим офицером. Купил его за судовую шлюпку: у них не уцелели, я нашу судовую отдал. Тот и рассказал, как да что было, и я занёс информацию в боевой журнал. Шлюпку он честно заработал, и она, переполненная, направилась к ближайшему берегу. А мы понеслись прочь. Насчёт броненосного крейсера я ошибся: оказывается, его торпедировал русский миноносец «Властный», находившийся с двумя другими миноносцами в порту Дальний. Японцы подвели часть флота, блокируя его, и ночью, при прорыве, миноносец выскочил на крейсер и смог торпедировать его. Правда, далеко не ушёл, был расстрелян, и часть команды поднята с воды, поэтому японцы и знали, кого винить в потоплении «Токивы». «Властный» начал тонуть, его едва успели посадить на песчаную мель. Случилось это почти неделю назад, в штабе Тихоокеанского флота об этом ещё не знали. Прорыв не удался: из двух других миноносцев один японцы потопили, второй вернулся в порт и там, похоже, стал трофеем японцев. Только недавно под днище «Токивы» подвели пластырь, осушили, и вот буксировали на базу, на ремонт. Теперь понятно, почему крейсер не мог сам дать ход: часть котлов пострадала, потому что их не успели затушить, когда вода хлынула внутрь. Набрав скорость, мы уходили прочь, отменив бое вую тревогу. Артиллеристы чистили орудия, но большая часть команды отдыхала. Пришлось поманеврировать: грузовых японских судов я больше не встречал, но на горизонте в разных частях были видны несколько дымов боевых кораблей. Там время от времени работали прожектора, освещая всё вокруг, потому сближаться с ними я не стал. Вообще, мне бы приз какой взять, и можно идти к Циндао. Причём с опаской: думаю, японцы уже в курсе, что у меня там торговый партнёр имеется, могут и поджидать. Если это так, то захваченное судно с припасами, которое я отправил туда, вполне могли перехватить. Не хотелось бы лишаться своих людей, честно скажу. Было заметно, что идут полномасштабные поиски с использованием боевых кораблей. Те четверо о нападении сообщить не могли: Зайцев морзянкой забивал эфир. Но именно эта хаотичная, бессмысленная морзянка и выдавала нас. Если где её слышат, значит «Кама», а в данном случае «Волга», кого-то атакует, забивая эфир шумом, чтобы потерпевшие не подали сигнала. Японцы об этом уже знали. Как и о том, что «Волга» вырвалась с рейда Порт-Артура, а значит, нужно снова ожидать эту «Ночную смерть», как поэтично называли японцы «Каму». Интересно, «Волге» по наследству перейдёт это прозвище? Поживём – увидим. Я размышлял обо всём этом, прогуливаясь по открытой надстройке у мостика, поглядывая по сторонам и попивая кофе, который принёс денщик. При этом я не забывал изучать горизонт вокруг, чтобы нас не застали врасплох. Так я и приметил дым, явно от одиночного грузового судна, и направил к нему «Волгу». Шло оно фактически нам навстречу и являлось неплохим таким четырёхтысячником. Чисто грузовое судно с очень интересным грузом. Это был коневоз, который вёз около двух сотен лошадей, армейское снаряжение, на палубах видны были повозки. В основном были тягловые лошади, но и верховые имелись. Мы не стреляли поперёк курса (вроде и ушли от поисковых сил японцев, но недалеко), лишь осветили судно и приказали застопорить ход. Это были гражданские моряки, потому приказ был немедленно выполнен, и команда стала готовить шлюпки, деловито и быстро снося туда припасы и запасы воды. Мои люди поднялись на борт. Я к тому моменту уже знал от капитана название судна и что за груз. Жаль, судно не самое быстрое, одиннадцать узлов на максимуме. Призовая команда на борту, судно уже осмотрено сверху донизу, четверых матросов, знающих деревенскую жизнь, поставили присматривать за живым грузом и не спеша направились к Китаю. Дым от боевого корабля я приметил, ещё когда мы остановили японца, а верхнюю палубу рассмотрел, когда приз тронулся с места. Но уйти мы не успели: видимо, там видели отсвет прожектора и направлялись к нам. Японский флаг мы оставили, судно японское, и я надеялся, что неизвестный крейсер, в котором я опознал бронепалубник, не заинтересуется им. Сами мы скрылись в стороне. Меня поразило и возмутило, что крейсер оказался английским, более того, знакомым – бывший стационар из Чемульпо, где «Варяг» так громко слился. Они осветили судно, убедились, что это не те, кого они ищут, и направились прочь. Англичане участвуют в поисках «Волги»? Сомнений нет. Вряд ли сами атакуют, но если найдут, наверняка наведут японских военных. Это меня настолько взбесило, что я решил атаковать сам, тем более уже была объявлена полная боевая тревога. В боевом журнале я записал, что атакую неизвестный японский крейсер, который участвует в крупномасштабных поисках «Волги». Нагличане отвлеклись: им подали сигнал со шлюпок взятого нами судна, и крейсер направил прожектор на них. Это и погубило крейсер. Почти сразу прозвучал подрыв у кормы, отчего её подкинуло, а вторая самоходная мина, выпущенная из левого аппарата «Волги», сработала в центре корпуса, отчего тот мгновенно разломился и затонул. Мы же в это время, не сделав ни одного выстрела из орудий, на максимальном ходу уходили прочь. Так и крутились вокруг приза, пока не рассвело. Рассвет застал нас почти в центре Жёлтого моря, на пути к Циндао. Альфа принял командование, а Бета отправился приводить себя в порядок и отдыхать. В каюте была личная душевая; бельё и форму Бета отдал денщику в стирку, тот отнесёт в прачечную на борту и заберёт обратно чистые и выглаженные вещи. Тут стоит уточнить, что транспорт был построен специально для флота, на нём были двадцать комфортабельных кают для офицеров, вплоть до старшего командного состава; соответственно и прачечная на борту имелась. Матрос, который ею заведовал, имел воинскую специальность минёра и был приписан к левому минному аппарату. Альфа, старательно избегая любых встреч, вёл «Волгу» и приз к Циндао. Не к самому порту, а к месту, где была назначена встреча. Немцы хоть и подыгрывают нам, но всё же дразнить их явными нарушениями не стоит. Дым из трубы судна, ожидающего нас там, порадовал, но недолго: это был не наш приз с припасами, а знакомое судно китайского контрабандиста. Странно, я лично должен был отвечать за передачу. Неужели китайцы его уже забрали, и моя команда ожидает на борту? Сейчас узнаем. Встречались мы в этот раз днём, а не как обычно ночью. Бета уже встал и успел позавтракать с Альфой, у которого был ужин. Альфа отправился отдыхать, а Бета взял всё в свои руки. Проверять судно китайца не стали, тут всё на доверии, да и сигналы (можно подходить или нет) обговорили заранее. Сейчас на судне был вывешен знак, что безопасность гарантирована. Мы тепло поздоровались с китайцем на борту его судна. Я только недавно узнал, что ему почти шестьдесят лет. Выпили чаю, и он сообщил, что ночью у его связника был мой офицер, которого охраняли трое матросов, и передал послание. Но прибыв на место, китаец не обнаружил судна, о котором говорилось в письме. Однако куда оно могло деться, он предполагал. На пути сюда им встретился английский броненосный крейсер, сопровождающий судно без флага. То ли это судно или нет, китаец не знал, внешнего описания приза у него не было, только информация о грузе. Новость меня разозлила, и я поинтересовался: не участвуют ли англичане в войне на стороне Японии, не вступили ли в войну, пока я был оторван от цивилизации? Китаец ответил, что ничего не знает об этом, но то, что англичане активно снабжают Японию, ему известно. Мы обговорили продажу второго приза с грузом, который очень заинтересовал китайца: лошади – товар дорогой, он брал всё. После этого мы попрощались. О судьбе канлодки мы не говорили, и использовал ли её китаец, чтобы охотиться на японских транспортных коммуникациях, я не знал. Я не интересовался, не хотел лезть в чужие дела. Однако намёк получил: китаец сделал заказ на судно с хорошей скоростью, не меньше шестнадцати узлов. Похоже, канлодку он всё же использовал, пока мы три недели отдыхали в Артуре, и потерял её из-за недостатка скорости. Надо будет у японских пленных выяснить. А теперь китаец решил по моему примеру оснастить для себя вспомогательный крейсер. Что ж, постараюсь помочь ему с судном. Цену он хорошую давал, я отказываться не стал. Купчую на судно и груз с оплатой за них я убрал в сейф, оплата была в твёрдой валюте. На призе уже устраивалась китайская команда, а мы полным ходом направились в Вэйхайвэй, куда ушёл английский броненосный крейсер с моим первым призом. Описание совпадало до мелочей. Урою. Я приказал выстроить на палубе отряд абордажников, что и сделал их командир в звании мичмана. Горизонт был чист, потому на палубе включили неяркое освещение, чтобы матросы меня видели. Осмотрев их, я сказал: – Товарищи! Да-да, мы с вами боевые товарищи, вместе проливали кровь. Обращаюсь я к вам не как ваш командир, а как офицер, обращаюсь с просьбой. Нужны добровольцы, чтобы выручить наших боевых братьев, наших товарищей. Судно, которое мы взяли с припасами больше суток назад, было арестовано нагличанами и отведено на их базу. Это противозаконно, так как судно находилось в нейтральных водах и по всем мировым законам являлось призом. Наши товарищи из призовой команды находятся под арестом, нужно их освободить. Хочу сообщить, что официально этой боевой операции не будет, никаких наград и чинов. Поэтому нужны только добровольцы, не менее сорока. Старшим пойдёт лейтенант Баталов, мой старпом, у него есть опыт подобных операций. У вас час на решение. Надо сказать, добровольцами были все. Мы с их командиром группы выбрали три десятка; сам командир не шёл, что сильно его огорчало. Помимо добровольцев оставались ещё два десятка: кто-то же должен командовать досмотровыми группами. Альфа к тому моменту уже встал, успел быстро позавтракать и сейчас занимался комплектованием группы. Он брал оба ручных пулемёта, но оставлял станковый: тяжёл, да и боеприпаса много требовал. Хватит и ручников. Это правильно, нечего лишать «Волгу» единственного пулемёта. Брали припасов на два дня, перевязочный материал. С группой также шёл наш медик, унтер-офицер. Он не был старшим медиком, у меня на борту уже появился настоящий судовой врач в звании прапорщика, который занимал медкубрик на борту, между прочим, неплохо оборудованный. Три четырёхместные каюты были переоборудованы для раненых или больных. Пока были заняты две, потому что после встречи с броненосным крейсером, благополучно отправленным нами на дно, обошлось без убитых, но было шестеро раненых. Двое тяжело, остальные четверо легче (все четверо были ходячие), все находились под присмотром нашего врача. Динамика положительная, выживут. Также Альфа брал с собой нашего корейца, учителя японского, с помощью которого я за это время стал сносно говорить на японском и уже мог сам читать японские документы. К входу в бухту, где находится английская военно-морская база, я подходить не стал: всё равно не видно, кто стоит в бухте. Высадил группу Альфы, и когда вернулись шлюпки, решил пробежаться по округе, глянуть, есть ли что интересного. Заметив пару дымов, рванул к ближайшему, а это немец оказался, да ещё канонерка небо коптила. Хотел к другому дыму рвануть, но повернул обратно к английской базе, забрать Альфу, до рассвета успевал это сделать. В общем, вышел пшик. Альфа сразу озаботился проведением разведки с холма – изучением бухты. Нужного нам судна там не было, а британский крейсер, рядом с которым видели наш приз, стоял на якоре. Повторно изучили – пусто, несколько судов имеются, но не наш. Так что Альфа своих матросов под командованием одного унтера отправил обратно к месту высадки, велев дожидаться возвращения наших, а сам сбегал к городу. Действительно пробежка была: несколько километров вниз по склону и дальше по улочкам городка и вскоре обратно, но уже вверх по склону и дальше до побережья. Когда взмыленный Альфа добежал до места высадки, в лодках ждали только его. Мы вернулись на «Волгу» и поспешили прочь. Уходили в сторону Тихого океана, с лёгким загибом в сторону Японии. Альфа взял «языка», английского моряка в звании лейтенанта, и допросил его жёстко. Тот пусть и не с крейсера, но информацией владел. В том, что судно – приз, капитан крейсера был практически уверен, но под видом борьбы с пиратством проверил судно, а наши парни под дулами орудий препятствовать не могли. В общем, их арестовали за пиратство и повели в сторону своей базы, а по пути передали судно и пленных японскому боевому кораблю. Это был крейсер «Акицусима», который британцы сами вызвали, потому что он был к ним ближе всех. Плохо дело, парни более двух суток в плену. Ничего, найдём их и освободим, а с британцами ещё поквитаемся. А то, что я отправил на дно «Телбот», британский бронепалубный крейсер, к этому не имело отношения. Британцы уже знали, что он погиб и лишь небольшая часть команды спаслась, их скоро должны доставить на базу. И да, обвиняют в этом «Волгу», уже отправили ноту протеста русскому консулу в Шанхае. В общем, собирались поднять как можно больше вони. Об этом тоже сообщил лейтенант, взятый Альфой. Моя команда была уже в курсе, что нашего судна в бухте нет и что англичане передали его японцам. Это сообщение вызвало резкую и негативную реакцию в адрес нагличан, однако я успокоил команду, заявив, что мы своих не бросаем. Решили освободить – значит, освободим. А сейчас нам нужен любой японский боевой корабль: слишком много вопросов к ним у меня накопилось. Заодно поинтересуемся, куда моих людей отправили, наверняка должны знать. Связь у японского флота налажена отлично и информация о том, что удалось взять моих людей, быстро должна разойтись, я уверен. Как рассвело, Бета направился отдыхать. Альфу на этот раз освободили от дневной службы. Старшим я назначил одного из вахтенных офицеров, который был в курсе, что нужно делать и какой держать курс. День прошёл так себе. Трижды меня поднимали, и дважды – не без причины: за нами гнались, и мы уходили, пользуясь превосходством в скорости, и на ходу меняя маршрут. Нас пытались загнать в ловушку: по дымам впереди было ясно, что на нас цепью идут несколько боевых кораблей. В общем, японцы крепко за нас взялись, и спасали нас только отличная скорость «Волги» и везение. С началом темноты нам удалось уйти, а до этого нас отчаянно гоняли, и небезрезультатно: запасы угля скоро покажут дно, такие гонки для топлива губительны. Будем искать, где можно пополнить. Китайцу я сделал заказ, он обещал помочь. Кстати, по китайцу. Теперь, когда японцы, да и нагличане, знают, что я кручусь радом с Циндао и у меня там контакт, мы изменили место и условия наших встреч. Отныне в сотне миль от Циндао под видом поломки машин будет лежать в дрейфе грузовое судно под китайский флагом. На борту будут находиться сын этого старого контрабандиста, как его доверенное лицо, и несколько перегонных команд, чтобы забирать призы. Всякий раз я буду давать новые координаты для очередной встречи, и всякий раз это будет новое место. Денёк выдался непростой. В четыре часа дня Бета ушёл отдыхать, и его место занял отдохнувший Альфа, а когда стемнело, на мостике уже снова был Бета. Хочу сказать, что убегать от этих загонных команд, в которых, кажется, помимо прочего были пара броненосных крейсеров и три вспомогательных, я не собирался. Дождусь ночи – это моё время, – а потом покажу, что зубы у меня имеются. А то ишь обрадовались, что нашли меня и гоняют. И мне нужны были «языки», причём знающие языки. Поэтому, отбежав за горизонт, я по большому кругу стал сближаться. В эфире стояла сплошная морзянка; как сообщили Зайцев с моим учителем японского, который помогал расшифровывать сообщения, там стояла ругань о том, что нас упустили. Ловушка должна была захлопнуться: нас загоняли на этих «кабанчиков», броненосные крейсера, которые из своих орудий быстро бы сделали из нас дуршлаг, если бы подошли чуть ближе. Однако мы ускользнули, потому что один из вспомогательных крейсеров оплошал. Мы с ним даже перестрелку устроили, с результатом в нашу пользу: за это время мои артиллеристы отлично натренировались, да и практического опыта было немало. Так что коллегам пришлось спасать японца, получившего несколько пробоин. А командовал этой загонной охотой адмирал Уриу. Долго нас гоняла одна из его «собачек», способная держать ход, пусть и недолго, в двадцать три узла. Вот он нас погонял, другие были менее скоростные. Им бы помогли миноносцы, это как раз их работа, нас бы и ночь не спасла, но мы за весь день ни одного не видели. Почему – не знаю, выясню у японцев, когда «языка» возьму. Вопросов к ним стало куда больше. Японцы своё дело знали неплохо: хоть и ночь была, но к их кораблям так просто не подберёшься. Они снова рассыпались цепью и начали прочёсывать воды в тех местах, где видели меня последний раз. Несмотря на то, что японцы шли без ходовых огней, они каждые пять минут включали прожектора и освещали воды вокруг до горизонта. Так что если рвануть к ним, за пять минут всё равно не успеть подобраться до дистанции пуска мин: нас обнаружат. Адмирал Уриу своё дело знал хорошо, и то, что его подчинённые оплошали и упустили меня – не его вина, а отсутствие быстроходных кораблей. Что может сделать одна «собачка», способная держать скорость на уровне моей, но не быстрее. Ошибка японцев – в отсутствии миноносцев. Каждые десять минут мне приносили расшифрованные сообщения японцев, общавшихся между собой без всяких кодов, и я читал. Капитаны кораблей-загон щиков тоже говорили о том, что без миноносцев такие поиски обречены на провал. Капитан броненосного крейсера, на котором был адмирал (это был «Адзума», а второй, похоже, «Ивате»), ещё раз объяснил то, что, похоже, и так все знали. Миноносцы должны были участвовать, выделили целый отряд и они уже вышли, но их перехватили и отправили на другое задание, не менее срочное. Два миноносца из отряда всё же оставили, но пока они сюда спешили, у одного из них произошла серьёзная поломка машин, и второй миноносец, взяв первый на буксир, направился к их базе. Знаете, многие историки в моём родном мире, где я умер, не раз говорили, что в этой войне японцы не должны были выиграть, что лишь череда странных удач с их стороны и неудач с русской предопределили победителей. Я не ставил под сомнение мнение историков, сам так считал. И тут японцам также сопутствовала удача, которая изменяла им всякий раз при встрече со мной, с моими близнецами. Любопытное наблюдение. Сейчас у меня целая ночь впереди и я уже придумал, как наказать японцев. После череды приказов от Уриу корабли-загонщики начали выстраиваться в линию, и пока шла такая неразбериха, я втиснулся между той самой «собачкой» и вспомогательным крейсером. Уриу приказал соблюдать между кораблями дистанцию в десять кабельтовых, так что японцы раздвинули свои ряды, позволив мне встать в их строй. На таком расстоянии – почти два километра – осве тить соседа можно, но подробно его не рассмотреть. Так что мы участвовали в загоне самих себя, освещая каждые пять минут окрестности и соседей. Японцы своих не пересчитывали, а в эфире мы молчали и только слушали, так что японцы даже не заметили, что у них появился лишний загонщик. Я думаю, они просто не ожидали подобной наглости с нашей стороны. Следующие два часа прошли вполне спокойно. Мы трижды меняли направление поисков, но были вынуждены констатировать, что упустили «Волгу». Всё это я вносил в боевой журнал. Для чего это нужно? Да чтобы сблизиться с «собачкой» и атаковать её, когда она этого не ждёт – мы же свои. Когда в эфире прозвучал сигнал сбора, мы повернули и начали нагонять «собачку». У неё как раз сработали прожектора, и у нас было пять минут. Полная боевая тревога уже была сыграна. Мы успели, и первая самоходная мина благополучно сошла с аппарата. А вот вторая наполовину высунулась и замерла, минёры бросились колдовать над ней. Однако наводчик первого аппарата не промахнулся: видя тёмную массу крейсера недалеко от нас, выпустил прицельно и попал.