– Как думаете, долго эта война будет идти? – задал следующий вопрос лейтенант. – Для японцев жизненно важно выйти к Порт-Артуру и взять его в блокаду. И это вполне возможно, учитывая наши небольшие силы на суше. Осадить, расстрелять из осадных орудий эскадру в порту и заставить капитулировать гарнизон – вот их план. Долгой войны Япония не выдержит, она уже на пределе, хотя война только началась. Спасают их кредиты, которые им дают англичане, именно они и оплачивают эту войну. Думаю, около года война продлится, если возьмут верх японцы, что вполне возможно, и года два, если наши удержатся. Однако заключить перемирие наших всё равно заставят. Англичанам невыгоден проигрыш Японии: кредиты-то некому будет возвращать. Так что они пригонят свои боевые корабли, так сказать по играют мускулами, и принудят нас пойти на переговоры на условиях японцев, выступая гарантом и посредником этих переговоров. – Как такое возможно?! – изумился возмущённый лейтенант. – Вполне возможно. Британцы не в первый раз так делают. Вспомните хотя бы войну с турками. Сейчас нагличане действуют по той же схеме, только вместо турок выступают японцы, а так никакой разницы. А мы? – А что мы? Да, наша деятельность заметна, хотя для самой Японии это комариные укусы – неприятность, не более. Нас не поймали только потому, что флот серьёзно занят нашей порт-артурской эскадрой, и пока они с ней не разберутся, нас будут искать малыми силами, от которых мы вполне способны бегать, ночами действуя в разных местах, разделяемых сотнями миль. Именно такие рывки с места на место и то, что мы работаем в основном ночью, и дают нам возможность разбойничать. Как только за нас возьмётся флот, долго мы не пробегаем. А сейчас им просто не до нас. Старпом замолчал и сильно задумался. Я мог бы ему и ещё что сказать, но решил, что не стоит – из-за секретности. Это сейчас всё в порядке, но мало ли что может случиться. Старпом даже не обратил внимания, что мы будем вести крейсерскую войну не девять дней (именно такой срок был установлен Макаровым, и он уже подходил к концу), а куда больше. Но Макаров приказал вернуть «Каму» через девять дней, ну а раз «Камы» нет, то и говорить не о чем. Тут уж я сам решаю. Старпом, попрощавшись, отбыл к себе, отдыхать, а я отдал свой бокал с кофе денщику, стоявшему в тени мостика (да, и ночью бывает тень), и направился на камбуз. Кофе был отличный, вахтенным его выдавали с небольшим добавлением французского коньяка, который мы обнаружили в количестве двенадцати бутылок в личных запасах капитана канлодки. Я отдал их в ведение кока, велев ему вот в такие ночные холодные вахты добавлять коньяк в кофе. Наша со старпомом беседа мигом распространилась среди команды, и оставшуюся часть ночи её обсуждали – в основном те, что были на вахте. Остальные отдыхали после тяжёлого дня, когда все свободные от вахты занимались ремонтом канлодки. Причём качественно, ведь я собирался передать китайцам полноценный боевой корабль, можно сказать, вернуть их бывшую собственность. При этом мы не забывали и о наших основных обязанностях – ликвидации грузового тоннажа противника. Ну и рыболовных судов тоже. Первой нам встретилась рыболовная шхуна, парусная, котлов у неё не было. Команду – на берег в двух бывших у них лодках, шхуну – на дно. Только рыбу свежую на борт приняли. На канлодке не было холодильника, да и морозильника тоже, так что кок сразу начал разделывать добычу. Я отправил ему в помощь трёх матросов, из проштрафившихся, пусть чистят, а тот будет жарить или ещё что делать; я в его кухню не лезу, но и отчитывается кок только передо мной. Вторым было грузовое судно, не каботажник, а небольшое мореходное в полторы тысячи тонн. Старое, дым из всех щелей шёл, не только из трубы. Но пока команда судна гребла к берегу, его бункера поделились с нами углём. Наши-то уже практически дно показали. Так что используя грузовую стрелу, которая была на борту (это удача, не везде она есть), мы за три часа заполнили наши бункера углём доверху. Судно на дно, оно порожнее, а мы дальше пошли. За три следующих часа мы отправили на дно шесть рыболовных судов, включая баркасы, и три транспортных и грузовых судна. Одно из судов меня привлекло, но шестнадцать узлов и три тысячи тонн водоизмещения – это всё же не то. Правда, это судно я всё же взял призом, в отличие от других, кои отправил на дно. А одно вообще расстрелял, не давая спустить шлюпки, потому что команда пыталась бежать. Полыхало вовсю. Не люблю, когда не выполняют мои приказы. За ночь мы не увидели ни одного военного японского корабля. А взятое нами судно везло груз снарядов в Корею. Практика конвоев была отменена, как только достоверно стало известно о гибели «Камы». Похоже, японцы не так опасались Владивостокского отряда крейсеров, как нашей «Камы», хотя те тоже до проливов доходили. На судно я отправил второго помощника с пятнадцатью матросами и двумя кондукторами, выдал ему маршрут движения до Циндао и координаты, где найти связного китайского контрабандиста, чтобы передать ему ночью письмо, а после ожидать нашего появления по определённым координатам. Это судно я тоже подумывал продать китайцу, мне нужны были средства на модернизацию нашего будущего вспомогательного крейсера. А за ночь ничего подходящего мы так и не встретили. Надеюсь, следующая ночь будет продуктивнее. А пока мы снова ушли в открытое море. О том, что мы тут действуем, японцы если ещё не знают, то вскоре узнают: команды-то я отпускал, так что они сообщат. Уже начался день, судно вёл старпом, когда меня срочно подняли. К нам быстро кто-то приближался, уже не только дым, а верхние надстройки было видно, значит бегун. Самое важное, приближался он не со стороны Японии, а со стороны открытого океана. – Немедленно вернуть на мачту военно-морской флаг Японии, – приказал я, изучая неизвестного в бинокль. Вскоре стало ясно, что это англичанин, крупное судно. Мы довернули, двигаясь ему наперерез. Если судно не меняло курс, то шло оно, как я понимаю, из Штатов. Тоннаж пока определить не могу, но точно больше десяти тысяч тонн. Вот скорость могу прикинуть на глаз – около восемнадцати узлов. Хотя думаю, даже больше. Если это так, однозначно берём. Идёт он в Японию, я уверен, что контрабанда на борту. Судно грузопассажирское, с перевесом на первое. Надстройки в центре, видно множество иллюминаторов пассажирских кают, не спутаешь, и, похоже, два трюма спереди и один сзади. Два крана на борту. Из трёх труб валил дым. Точно бегун. Чёрт, я уже начинаю влюбляться в это судно. – Англичанин, – сообщил я. – Их флаг, да и постройка типичная для них. Загружен по самую грузовую марку. Идёт где-то на девятнадцати узлах. Самое приятное, лет десять назад было принято постановление об усилении палуб коммерческих судов, чтобы в случае войны быстро превратить их в военные транспорты или вспомогательные крейсера, и, судя по всему, это судно построено по этой программе. Похоже, новое, вряд ли с момента постройки прошло больше двух лет. Хм, вижу название. Кто-нибудь слышал о «Трилистнике»? Офицеры ответили, что о таком не слышали. Похоже, судно впервые вошло в эти воды: если бы часто тут бывало, наши бы знали. Такие крупные суда на виду, тринадцать тысяч тонн – именно такой тоннаж я определил, и вряд ли сильно ошибся. Действовали мы, как я приказал: радист забил эфир, поскольку судно было радиофицировано, потом последовал выстрел поперёк курса. Поднялся фонтан от разрыва и нагличанин начал останавливаться, явно недоумевая, что это на их ручных собачек нашло. Мои матросы спрятались. Я уже сообщил, что сам иду в первой волне. На борту канлодки остаются пять матросов, включая один расчёт пулемётчиков, и старпом. Остальные берут судно под контроль. Я расписал действия для каждого офицера. Кто-то – к радиорубке, кто-то – в машинное или в котельное, кто-то берёт под контроль каюты и команду. Всем расписал, что делать. Моя задача – рубка. Я просил парней найти хоть какую-то контрабанду: нам нужно это судно взамен «Камы». Англичане нам даже забортный трап спустили, а поняли свою ошибку, когда увидели, кто оказался в команде японского боевого корабля, всё же разница заметна. То, что моя команда пряталась, помогло – дало нужное время. Я готов был орать от радости, когда мне сообщили о содержимом трюма, но лишь невозмутимо смотрел на британского капитана, который был взбешён и объяснял, что мне за это будет. В трюме были пушки. И не просто пушки, а корабельные, для броненосцев. Тут же и башни, но разобранные, всё нужно собирать. Похоже, на борту вооружение для двух броненосцев и одного бронепалубного крейсера. Хотя по бумагам груз составлял мануфактуру – ткани, причём ткани для пошива военной формы. Теперь нужно думать, что делать с командой и пассажирами «Трилистника». На борту было двести комфортабельных кают, но занята едва половина, большинство пассажиров – британцы. Но повезло, встретили германское судно, которое шло в Циндао, на него и передали всех британцев. Мы же ушли дальше, вглубь моря. И снова были проблемы с топливом. Судно – бегун, на максимуме выдаёт двадцать два с половиной узла, но бункера практически пусты. «Трилистник» попал в шторм, который выдержал с честью, однако, пытаясь покинуть его, топлива потратил изрядно. Поэтому, отбежав в сторону, канлодка и судно легли в дрейф. Время у меня есть, до встречи с китайским контрабандистом ещё двое суток. Я передал ему списки того, что мне нужно, и надеюсь, он всё мне достанет. Я отдал несколько приказов и отправился отдыхать в двухкомнатные апартаменты капитана, которые теперь принадлежали мне. Судно даже было телефонировано, телефон, установленный в каюте, обеспечивал связь с рубкой, машинным и радиорубкой. Сейчас Зайцев осваивался там, изучая телефонную станцию. Честно скажу, я был в курсе, что их уже делают, но то, что на суда ставят, видел впервые. В кормовом трюме, помимо прочего, были десять новеньких орудий в 120 миллиметров – отличные орудия для нашего нового вспомогательного крейсера. Все десять и поставим. С местами установки уже определились. Как и ожидалось, они были уже подготовлены, даже отверстия проделаны для крепления тумб орудий, только заглушки убрать. Ещё одна отличная новость – все орудия шли в комплекте со щитами. У нас большинство погибших и раненых среди артиллеристов как раз из-за отсутствия таких щитов на «Каме». Два орудия – на нос, два – на корму, два – на надстройку и по два – по бортам. Работа шла хорошо, краны помогали с установкой. Орудий меньшего калибра в трюмах не было, но я решил, что и этого хватит. Да, было ровно десять площадок для установки орудий, и все их мы использовали. С канлодки сняли все три пулемёта. Я ходил со старшим механиком и указывал, что и где размещать. Сняли и оба орудия в 80 миллиметров, их установят на надстройке спереди. Снарядов к ним хватает, будем использовать их для сигнальных действий: например, стрелять поперёк курса судов противника, приказывая остановиться, потому что тратить на это снаряды в 120 миллиметров всё же расточительно. Почти весь боеприпас к орудиям также был изъят: на канлодке был тот же калибр, а на «Трилистнике» не было ни одного снаряда. На канлодке оставили по пять снарядов на ствол, а остальные были отправлены в два помещения на носу и корме «Трилистника», ставшие артпогребами. На борту канлодки осталась урезанная команда из двенадцати матросов, одного кондуктора и одного офицера по адмиралтейству. После разгрузки я отправил их к Циндао, мне они уже не нужны. Команда для такого крупного судна, как «Трилистник», была маловата, нужны ещё человек триста. Но главное, я уже могу использовать возможности этого судна, хотя пока были задействованы всего три орудия. Старпома я оставил старшим, чтобы проследил за работами, а сам отправился отдыхать. Моё – это ночь, об этом все знали. Пока Бета отдыхал, Альфа занимался делами. Его рапорт о переводе наконец-то удовлетворили, и сутки назад Альфа с вещами перебрался в гостиницу, его денщик был при нём. Во Владивостоке было достаточно желающих на его место старшего помощника на крейсер, пусть и такой урезанный: всё же это и положение, и зарплата. Альфа пока находился в резерве, поэтому я с его помощью занялся агитированием в новую команду «Камы», хотя уже всем было известно, что он погиб: об этом были заметки в некоторых газетах. Видать, в штабе протекло, или кто из работников телеграфа имел длинный язык. Альфу я отправил в штаб флота во Владивостоке, где он отправил срочное письмо на имя Макарова, сообщая, что команда «Камы» захватила японское судно с грузом из Штатов, с описанием груза. Вопрос был: куда это отправить, в Артур или Владик? Штаб использовал телеграф для срочных сообщений. Телеграмма ушла утром, а вечером уже пришла ответная. Видимо, не сразу до Макарова дошла, или он думал долго. Приказ был однозначный – идти в Порт-Артур. Ага, как уголь добудем, заскочим во Владик за Альфой и сразу пойдём в Артур. От груза нужно избавиться, так как глубоко сидевшее судно заметно теряло в скорости. Агитирование Альфы не помогло, устав писан кровью. Несколько матросов береговой службы и офицеров подали рапорты, но им отказали: людей и так не хватало, призыв всё ещё шёл. Так что забираем только Альфу. Причём в порт заходить я не буду, иначе не выпустят. Альфа наймёт рыбака и будет ждать нас в открытом море, там мы его и подберём. Скорее всего, через пару ночей. «Трилистник» на десяти узлах не спеша шёл к Японии. Спал я семь часов, а после завтрака проводил инспекцию того, что успели сделать, и занимался этим до вечера. А сделать, к моему удивлению, успели немало. Установили на надстройках все три пулемёта: один смотрит вперёд и два по бокам, высота большая, палубы судов противника, а то и боевых кораблей будут видны хорошо, удобно будет чистить пулемётным огнём от людей. Также на надстройке установили два орудия с канлодки, в 80 миллиметров, отверстия под тумбы подошли, хоть и с трудом. Похоже, тут должны были стоять орудия в 75 миллиметров, на них рассчитаны. Оба носовых орудия тоже стояли на месте, одно из них уже осваивал расчёт. На корме установили пока только одно, второе как раз подают краном. Точнее, тумбу уже установили, теперь устанавливают само орудие и завершающим аккордом – щит. Да, на все орудия я приказал в обязательном порядке ставить щиты. Боковые орудия установим позже, не к спеху, всё равно людей для них нет. Проводя инспекцию, я размышлял. Я ошибся. Да, именно так. Слишком большое судно, как артиллерийское годно, но не больше. Нет, оно отличное для долгих походов и действий на коммуникациях противника, но моя мелкая «Кама» для меня была в несколько раз лучше. На таком гиганте к военному борту незаметно не подойдёшь, не пустишь торпеды, что на приземистой «Каме» мы проделывали на раз. Будем искать более подходящее судно, небольшое, и скоростное. А чем вооружить будет, я в китайце уверен. Заказал ему два торпедных аппарата, четыре орудия «ахт-ахт», всё германского производства, с солидным боекомплектом. И если он сможет всё найти (а похоже, связи с германской военщиной у него крепкие), то через двое суток он должен ожидать меня по определённым координатам с заказом. И я решил заняться поисками, отменив приказ об установке орудий по бортам – и наличных хватит. Вымотавшаяся в работе команда была отправлена отдыхать, поднять её может только боевая тревога. Была выставлена усиленная вахта (таким гигантом управляет именно усиленная), и мы пошли к Токийскому заливу, он тут недалеко. Хм, забавно, но уже несколько раз матросы умудрялись заблудиться на борту. А в этот раз нас явно ждали. У входа в залив стояли две канонерские лодки, и под берегом – четыре миноносца, явно в засаде. Уже известно было, что команда «Камы» смогла вырваться с территории Японии и теперь у них боевой корабль. Потому и усилили охрану, зная, что мы недалеко. Да уж, это на «Каме» я мог подойти ближе, почти вплотную, провести разведку и уйти, и меня никто бы не обнаружил, но не на таком гиганте. Поэтому изучал издалека, почти с горизонта. Впрочем, это не мешало мне рассмотреть всё, что нужно. Я окончательно решил сдать «Трилистник» в Артуре, а себе заранее найти другое судно. «Трилистник», по сути, артиллерийский корабль, с хорошими пушками, и хороший рейдер для действий днём, убежит от многих, но мне он не подходил от слова совсем. Я снова повторюсь: ошибся с ним. Зато взял ценный груз. Мне бы подошёл большой миноносец с солидной дальностью хода или бронепалубный крейсер. Но они меня тоже не интересовали, потому что у них нет полноценного трюма. Как с «Камой» было хорошо: если на оставленных судах было что интересное, я перегружал это к себе, в чём здорово помогала грузовая кран-балка. Вот такое судно, с трюмами, небольшое и скоростное, мне и было нужно. Мы не останавливались у входа в Токийский залив. Кровь из носу нужен был уголь, так что я двигался подальше от берега и внимательно выискивал транспортные суда, и чтобы рядом – никого. Три пришлось пропустить: два вместе шли, а третье, заметно отстав, за ними. Шум поднимут. Потом нашёл небольшой грузовоз в две тысячи тонн, тихоход. Неинтересно, но остановили, осветив прожекторами. Отправили на борт перегонную команду, не отпуская японцев (а кто уголь грузить помогать будет), и отошли в сторону. Угля оказалось немного, бункера лишь наполовину заполнены, но всё забрали. Судно – на дно, японцев – в лодки, сами до берега доберутся. В принципе, до Порт-Артура уже дойдём. И так два часа на погрузку потратили, люди после аврала с ног валились. Будем искать судно, если не найдём, перед рассветом ещё кого-нибудь остановим, чтобы углём поделились. И знаете, через час мы погнались за судном, команда которого явно не подозревала, что их преследуют. И есть – нагнали, хоть и с трудом. Судно водоизмещением две тысячи тонн, грузопассажирское, с кран-балкой, шло на двадцати узлах. Не знал, что такие мелкие могут быть такими быстрыми. Шло оно под японским флагом, но не гражданского флота, а военного. Военный транспортник. Одно я понял точно: хочу именно его взамен «Камы». Вот только военные японские моряки не такие, как гражданские, с ними не договоришься. Эти лапки не поднимут и по лодкам не рассядутся, чтобы добраться до берега. Пусть судно вооружено двумя пушками примерно в 75 миллиметров, всё равно будут отбиваться, я уже знаю натуру японцев. И не подойдёшь, чтобы встать борт к борту для абордажа: издалека засекут такую тёмную массу, как наш «Трилистник». Нужно думать. Однако японцы решили за меня, повернув к берегу. Там, судя по карте, был выход реки и какой-то населённый пункт. Городок, через который проходила железная дорога. И даже вроде порт был, мелкий. Да, судно вошло в небольшой порт и после недолгих манёвров, светя прожекторами, всё же встало к пирсу, где почти сразу началась погрузка. Чего – не видел, вроде ящики и мешки. Близко к устью не подходил – засекут. Но подвёл судно к берегу чуть дальше, и там на лодки была высажена группа отобранных мной моряков. Тридцать шесть матросов, хорошо вооружённых, при трёх офицерах, один из которых мичман, и шести кондукторах. Шлюпки вернулись, их подняли на борт, и старпом стал отводить «Трилистник» подальше от берега, чтобы нас не засекли ни с берега, ни с проходящих мимо судов. Нейтралов тут хватало, мы их часто встречали, налетели как мухи на то самое. Мы же, выстроившись в колонну, побежали по рисовому полю в сторону порта. До темноты нам нужно оказаться в порту и проникнуть на борт. Пока сам не знаю как, но что-нибудь придумаю. И придумал. Думаю, команда японского военного транспортного судна была шокирована, когда к их правому борту (они стояли левым к пирсу), вдруг подошли три лодки, и с них молча, без криков, полезли злые русские военные моряки, которые всем давали люлей. Впрочем, это было обнаружено, когда мы уже на борту были. Ну не ожидали они ничего подобного в своём родном порту. Считали себя в безопасности и наблюдения за округой не вели вовсе – я проверял, пока мы на рыбачьих лодках подходили. Шла погрузка, и все сосредоточились на ней. Так как японцы даже вооружены не были – личное оружие находилось в оружейке, имевшейся на борту, – то сопротивления практически не оказали, если не считать одного офицера, который бросился на нас с саблей. Получил прикладом в лицо и улёгся на палубе. Всех японцев связали, и тех, что на пирсе, тоже, после чего сгрузили тела на причал, где остался и тот груз, который не успели отправить в трюм. Отдали швартовы, и судно, отходя от пирса, направилось в открытое море, набирая скорость. Фарватера тут не было, глубины известны, поэтому я не боялся сесть на мель или выскочить на камни. Нагнав «Трилистник», мы вместе направились к Циндао. Я выяснил, что именно находилось в трюме только что захваченного военно-транспортного судна – слитки металлов из двух разных шахт для верфи в Иокогаме. Срочно потребовались, вот и отправили этот транспорт вместо привычного каботажника. Это удача. А в мешках были овощи, попутный груз. Прошлогодний урожай, естественно. К полуночи мы добрались до места встречи, где нас ожидали судно с грузом гаубичных снарядов и канлодка. Второй помощник сообщил, что моё послание он передал и ему обещали, что оно дойдёт до их главного. Сутки ещё оставалось ждать, и мы пока занялись делом – осваивали транспортник, который станет нашим будущим боевым судном. На «Трилистнике» осталась только урезанная команда, которая сможет им управлять, да и то и потребуется помощь. На канлодке и первом призе находились лишь несколько матросов, поддерживающих пары в котлах. Зато на транспорте была почти полная команда. Имелись и расчёты для обоих орудий, можно устраивать охоту. Вот только не хотелось бросать этих троих, что были у меня на попечении. Матросы снова жаловались, что, как и на канлодке, койки коротковаты и узки, ноги свешиваются и упасть можно, уже было такое несколько раз. Переделаем в Порт-Артуре, а пока пусть привыкают. Пока ждали китайца, с «Трилистника» перекинули на транспорт все три пулемёта, тут они нужнее, а то потом не верну. Снимали также с «Трилистника» два орудия в 80 миллиметров и возвращали их на канлодку. В общем, было чем заняться. От китайца прибыла джонка, подтвердили, что договорённость будет соблюдена, и забрали товар, о котором я сообщил в письме китайцу. Сёдла и оружие кавалеристов были перегружены с канлодки на джонку, и она отбыла обратно. Деньги за продажу я получил, всё честь по чести, мне за них ещё отчитываться. Да и призовые из них будут выплачиваться. Судно контрабандиста, в этот раз незнакомое, в три тысячи тонн, подошло к месту встречи в полночь. Пришлось проверить, кто на борту, неожиданностей мне не нужно, однако всё было в порядке. Мы чуть сменили место стоянки: на горизонте проходило английское грузовое судно, направлявшееся к военной базе англичан, и я опасался, что нас могли засечь. На борту китайца находились германские инженера и ремонтники, те же, что и в прошлый раз. Да и заказанный мной груз присутствовал. Сразу началась работа. Устанавливали торпедные аппараты, демонтировали два орудия в 75 миллиметров, отправив их в трюм, и ставили германские «ахт-ахт» в 88 миллиметров и ещё два дополнительно, усиливая палубу. В трюм отправлялись ящики со снарядами. Торпед было немного, всего шестнадцать, но все рабочие, минёры проверили. Пока шли работы на борту моего судна и перегрузка, китаец принимал канлодку, которую охотно покупал, как и судно со снарядами. Найдёт куда пристроить. Судно ушло по деньгам за всё, что я заказал, германским спецам я заплатил отдельно, а за канлодку получил оплату золотом, отправив его в сейф. Мой старпом расписался на бланке купли-продажи в качестве свидетеля.