Когда я проснулся, дождь всё ещё продолжался, но перешёл в моросящий. Выглянув из-под тента и посмотрев на небо, задумался. Похоже, дождь зарядил надолго. Время было, судя по стрелкам на часах, четыре дня, до вечера точно будет идти, а возможно, и всю ночь, и даже ещё сутки, если не больше. Тучи слишком низко, цвет свинцовый. С одной стороны, мне это на руку, поиски замедлятся, с другой — и я медлительнее стану. Вздохнув, я стал заводить часы и прикидывать, что мне хочется поесть. А всё, я был очень голоден. Достав из одного туристического рюкзака небольшую походную керосиновую горелку, пристроил её прямо на дно лодки. Лишь тент чуть приподнял и отверстие оставил вместо дымохода. На горелку поставил котелок. Там держатели были, способные даже округлые бока котелка держать, и поджёг. Керосина две жестяные банки имелось по три литра. Хватит. Воды набрал дождевой, у борта лодки черпать не стал — тут камыши, вода стоячая, головастики плавают. Когда макароны сварились и я, слив воду за борт, заправил их тушёнкой, полбанки хватило, то ел и думал. Зря я тот грузовичок притопил. Опытные следователи, а на мои поиски бросят лучших, свяжут и поджог магазина, и утопленную машину, и пропажу лодки. Я же моряк, и они это знают, естественно, для меня река — наилучший способ уйти от погони. Да, тут я сглупил. Где они меня будут искать? Да тут, на речке Хафель, а потом, логично, если раньше не перехватят, на Эльбе. Интересно, сколько у меня времени? То, что мало, это понятно. Значит, будем менять транспортное средство, как я и планировал. Значит, Одер? Тем более всё равно ещё несколько километров — и будет шлюз, а здесь сменю на скаку скакуна. М-да, что-то не хочется выбираться под дождь, а надо. Может, я просто надумываю это, ничего такого и нет, но лучше перебдеть. Не стоит считать противника глупее себя. Обычно это плохо заканчивается. Я промыл котелок в воде за бортом и стеблями камыша, убрал всё обратно в рюкзак и выбрался из лодки, привычно ухнув по пояс в воду. Поправив тент, повесил на одно плечо один из солдатских ранцев и вылез на берег. Выбор ранца был осмысленный. Он кожаный, хорошо защищён от дождя, два пистолета, запас патронов, пара ножей, сухпай, штаны и ботинки внутри. Только рубашка не влезла. Так же в одних трусах, босиком я зашагал прочь от реки. Мне нужно найти дорогу и транспортное средство. Идеально подойдёт телега, под крестьянина буду маскироваться, а там как повезёт. Жаль, дождь идёт, все по домам и сидят, поэтому шансы быстро найти подходящие колёса невелики, но я всё равно надеялся. Если я прав, то реку вскоре заполонят патрульные катера и лодки добровольцев, помогающих меня искать. Оказалось, расположился я на ночлег не так далеко от поста на перекрёстке дороги. Он тут в двух километрах, рядом с мостиком через речушку, похоже, это русло той же протоки, где я в камышах укрывался. Поначалу моё внимание привлёк смех, задорный такой, весёлый, его поддержал гогот других. Поправив ранец, я направился в ту сторону. По склону берега протоки добравшись до каменного, явно старинного моста, я выглянул из-за него. У поста мешки пулемётной позиции, мотоцикл и грузовик, «опель-блиц». Чуть в стороне натянут между деревьев тент, там был разведён костерок, и один из солдат кашеварил. Всего семь солдат при унтере. И я увидел, что так веселило их. Они высыпали на дорогу, которую переползал уж. Часовой его остановил, думаю, на хвост наступил или ещё что, ну, уж и стал крутиться. А тут другие набежали и сапогами стали пресекать все его попытки уйти в спасительные кусты. Скучно охранникам, дорога из-за дождя пустая, вот они и развлекались. Меня, естественно, заинтересовал грузовик. И пока немцы веселились, я по-пластунски по траве подобрался по обочине ближе к грузовику и одним рывком забрался в кузов. Всё это прошло незамеченным для солдат. Больно уж грузовик хорошо стоял, если чуть надрезать тент, то все солдаты будут прямо у меня на глазах, и, открыв огонь из обоих пистолетов, я их положу, обеспечив победу неожиданностью нападения. Очень не хотелось, конечно, — это я не об убийстве, а вообще внимание привлекать исчезновением поста, это всё равно что в ночи фонарём светить, мол, я здесь. Но мне была нужна машина, а за десять минут, что я наблюдал за постом, по дороге никто так и не проехал. В кузове было пусто, только лавки по бортам. Расстегнув ранец, достал пистолеты, положил их на лавку. Извлёк нож, тот самый свинорез лже-капитана, он был очень остро заточен, и собрался уже прорезать тент, как что-то рявкнул унтер, видимо, прекращал веселье, и велел какому-то Хенрику съездить в деревню купить шнапс, в такую погоду только спиртное и спасает от простуды. Не могу с этим не согласиться. Я думал, этот Хенрик поедет на мотоцикле, но хлопнула дверца кабины и, задрожав корпусом, заревел мотор грузовика. Почти сразу водитель включил скорость и, выехав с обочины на дорогу, покатил, а я так и остался стоять, как дурак, с ножом в руке. Быстро всё вернув в ранец, я перебрался к заднему борту и, отогнув край тента, стал запоминать дорогу. Пост уже скрылся за поворотом. У меня была мысль приставить ствол пистолета к переднему борту и выпустить пару пуль, застрелив водителя, он был один, я хорошо слышал, что дверца хлопнула один раз. Грузовик, замедляясь, остановится, надеюсь, не скатится на обочину, откуда его вытащить можно будет только трактором. Но я отбросил эту мысль. Да и ненадёжно: водитель, несмотря на дождь, развил приличную скорость, пристрелишь, и улетит машина с дороги, авария обеспечена. Этот гад даже повороты с заносом проходил, Шумахер недоделанный. Я подумал: если он едет в деревню, то она близко, а у деревенских можно позаимствовать транспорт. Когда они ещё его хватятся… Ехали мы и вправду недолго, километра три от силы. Немного потрясло, когда на гравийку с шоссе съехали, но быстро остановились. Мотор заглох, скрипнула дверь кабины, и водитель что-то стал орать, нажимая на клаксон. Как я понял, просил вынести спиртное, а то, мол, он, доблестный солдат вермахта, не хочет выходить под дождь, промокнуть и заболеть. Пока он переругивался с хозяевами дома, у которого остановился, они ещё и о цене стали спорить, я осторожно выпрыгнул и, шмыгнув к забору, затерялся среди построек. А деревня-то крупная, и собак хватало, но те по будкам сидели, я их не интересовал. Судя по шуму, Хенрик получил, что надо, и уехал, а я стал изучать постройки. Нежилые, хозяйственные, увидел три мотоцикла, трактор и пикап, и уже хотел было на пикапе остановиться, но решил ещё несколько строений посмотреть. И вот за одним из амбаров нашёл приличный на вид грузовичок. Тоже что-то французское. Размером с полуторку, он точно всё увезёт. Особенно мне понравилось, что он крытый в отличие от пикапа, тент целый, не протекает. Завести удалось без проблем, пять минут возни — и запустил двигатель без ключа. Мотор поначалу громко взревел, но я особо не опасался, что меня услышат. Двое крепких пожилых мужиков, почти стариков, неподалёку ремонтировали трактор. Как я понял, они кольца поменяли и сейчас гоняли двигатель на разных оборотах, чтобы те притёрлись, так что при этом шуме завести и угнать грузовичок удалось без проблем. Я ещё и в соседнем сарае пошарил и нашёл пару канистр с бензином, там ещё бочка стояла, но мне её не поднять. Бак у машины был практически пуст, так что запас топлива пригодится. Жаль, заправиться не успел, заметил, что старички начали заканчивать с трактором, и поспешил уехать, пока было шумовое прикрытие. Когда двигатель трактора особенно громко взревел, я включил первую скорость и, скользя в грязи, выехал на улицу, покинул деревню, направляясь по дороге обратно. Не доезжая поста, съехал с дороги, загнал машину под деревья рощи. Дальше — бегом к лодке. На вёслах, используя их как шесты, подогнал лодку почти к мосту, откуда до машины метров триста было, и в несколько заходов перенёс на неё трофеи. Последним укатил велик, загруженный до предела. Меня уже шатало от усталости, но осталась лодка. Достав из чехла туристический топорик, я побежал к ней. Отогнав её вниз по протоке, прорубил днище и затопил. Из последних сил добежал до машины, заправил бак, вылив бензин из обеих канистр, и со второго раза с разгона выехал на трассу. Направлялся я к Одеру. Прощай Хафель, здравствуй Одер. Впереди — город Белиц. Как бы его объехать? Дорога стелилась под колёсами, хорошо отлаженный двигатель грузовичка ровно урчал, поглощая сворованное для него топливо. Ехал я на сорока километрах в час, дворники не особо помогали, так что это была максимальная скорость, которую я мог развить. Не понимаю, как тот Хенрик мог так гнать? Возможно, он настолько хорошо знал дорогу, что мог проехать по ней с закрытыми глазами, оттого и подобная скорость. Автомат лежит рядом на сиденье, ещё пистолет прижал бедром, чтобы при резком торможении он не улетел на пол, и я мог схватить его и стрелять. Это я о постах, если вдруг упрусь, а деваться некуда будет. Где они стоят, я уже понял: на перекрёстках дорог и на въездах в города. Есть ещё передвижные патрули, но не думаю, что они особо работают в такую мерзкую погоду. Поэтому, поглядывая на карту, я за километр до перекрёстков останавливался и бегал смотреть, есть ли посты. В первый раз был, укреплённый. Объехал его по просёлочной дороге, чудом нашёл. На втором перекрёстке поста не было. Объехав Белиц, я продолжил движение к Одеру. Кстати, в будущем, вернее, в моё время, по нему пролегала граница Германии и Польши. Это единственное, что я об этой реке помню. Тут, напугав меня, светя фарами, пролетели навстречу два мотоцикла и бронетранспортёр. На мой грузовичок даже внимания не обратили, не остановились. Почему, я понял довольно скоро. Через протоку был перекинут однопролётный автомобильный мост, рядом с деревушкой, и там был пост. Эти точно остановят. Сплюнув, я развернулся и побежал обратно. Стремительно темнело, дождь так и не прекращался, но мне ничего не помешало вернуться к ельнику, что рос рядом с дорогой. Там я машину и поставил. Снова воззрился на карту, осмотрел путь. Жаль, что у меня не полевая карта, а лётная, на ней немного другие ориентиры — главные дороги указаны, а второстепенные нет. Перекрёсток недавно проезжал, а на карте он не отмечен. Вернусь к нему и направлюсь к побережью Балтийского моря, куда Одер впадает, просто параллельно ему буду ехать, пока бензина хватит. * * * Осторожно приподняв еловую лапу, я выглянул из-под неё и изучающе посмотрел на пост, что стоял в лесу на перекрёстке дорог. Я уже часа три жду момента, когда солдаты на посту отвлекутся. Не знаю, чем были подозрительны две дамочки из Испании на голубом двухместном кабриолете, их возмущённые вопли отражались от стены деревьев, но солдаты демонстративно и с явным удовольствием потрошили их багаж. Отвлеклись тут все, даже водитель покинул бронетранспортёр и подошёл посмотреть. Быстро метнувшись к борту бронемашины с пустой канистрой и шлангом в руках, я перевёл дух и, выглянув из-за гусеницы — заметили или нет, стал откручивать крышку бака, находящегося между двигателем и кабиной. Сразу сунул шланг в бак и подсосал, вместе с хлынувшей струёй бензина второй конец шланга направил в горловину канистры и тихо, осторожно отплевался. Как только канистра была полна, я закрыл её и утащил в ельник, вернулся со второй. Снова пососал и снова придерживал так, чтобы струя бензина не звенела о стенки канистры. При этом я всё приглядывал за солдатами, но эмоциональные испанки продолжали буйствовать, сейчас при ясном солнечном свете они стояли в одном белье, похоже, дело дошло до непосредственного осмотра, молодцы солдаты, даже от такой службы кайф ловят и умеют развлекаться… Три дня назад на угнанном грузовике разными объездными путями я добрался до района города Котбус, оставив Берлин по левую руку. До Одера оставались какие-то считаные километры, но закончился бензин. Дождь прекратился только сегодня ночью. Переждал непогоду я в кузове грузовика, укрытом в этом самом лесу, где я в поисках горючего наткнулся на пост. Тогда, как машина начала дёргаться, я понял: нужно срочно искать укрытие, хотя я этим и так занимался последние полчаса, но ничего подходящего не было. Судя по карте, скоро должен был лес, но я не доехал. И встал на дороге, ни туда, ни сюда. Сейчас, вспоминая, как я мудрил, так только удивлённо качаю головой, но ведь получилось. В общем, я слил из бака последние капли горючего, как раз на флягу набралось, отсоединил от бака бензопровод и напрямую сделал слив в карбюратор. Закрепил флягу на капоте, подкачал и завёл машину. Бензина хватило доехать до леса, свернуть с дороги и слегка углубиться в лес. Когда мотор снова начал чихать, я и заехал под защиту высоких елей. Старый лес. Машина стоит в тридцати метрах от опушки, замаскированная лапником, но мне бензин надо добыть и лес как-то пересечь, а на дороге этот пост. А торопиться следовало, я уже дважды, забираясь на высокие деревья этого смешанного леса, видел, как прочёсывали соседние лесополосы. Причём это были не солдаты, их, похоже, на основных направлениях использовали, а гражданские, с охотничьими ружьями и винтовками. Ими явно полицейские командовали. Понимаю, что для немцев это второстепенное направление для поисков, но я-то здесь. Они так случайно обнаружить меня смогут. Ну не меня, так машину, а трофеи я терять не хотел. Я ещё тот хомяк. Руку отгрызу, но не брошу. Грызть не себе буду, тем, кто попытается наложить лапу на мою добычу… Закрыв крышку бака, я утащил канистру в лес. Подумав, посмотрел на дорогу, у поста гам не прекращался, вернулся к бронетранспортёру и, стараясь не шуметь, вытащил запасную канистру из держателей. Приоткрыв горловину, понюхал. Бензин. Пригодится. Так же незаметно я скрылся в лесу. Канистр теперь было три, сначала две отнесу, потом сбегаю за третьей. До машины километра четыре, а с таким грузом устал так, будто все двадцать прошёл. Заправив машину и закинув пустые канистры в кузов, я запустил движок, а все свои переделки вернул на место, и, проехав чуть дальше, аккуратно спустился в овраг и уже по нему, ревя мотором и подминая кустарник, поехал сквозь лес. Ну да, я нашёл возможность пересечь лес. По дороге быстрее, конечно, а тут пришлось иногда останавливаться, чтобы рубить кустарник или небольшие деревья. Машина снизу доверху в грязи была, овраг-то после дождя сырой, трижды застревал. Но лес проехал. Дальше овраг становился глубже, но в одном месте был плавный склон, и, разогнавшись, я поднялся и оказался рядом с полем, на котором шла уборка. По краю — полевая дорога, по ней и поехал. На машину особо не смотрели, люди заняты, страда. Так и ехал прямо днём. Кого немцы ищут? Испуганного мальчишку, оборванного, голодного и загнанного. Им и в голову не могло прийти, что я на машине вот так нагло разъезжаю. А досмотры на дорогах по той причине, что меня могли вывезти в багажнике сочувствующие. Как видите, всё довольно просто. Не факт ещё, что магазин в Берлине и лодку мне припишут, я просто перестраховывался, путая следы и наматывая круги. Когда впереди при солнечном свете блеснул водой Одер, расслабляться я не стал. Вот дома буду, там и расслаблюсь, в пути — нет. Полевая дорога, что вилась к реке, свернула в сторону, и я поехал на север вдоль реки. Теперь нужно добыть лодку нормального размера, вроде той, что я на Шпрее угнал, и будем сплавляться по Одеру к Балтийскому морю. А сейчас укрытие надо найти, река — вот она, значит, добрался. Услышав гудение, я на ходу открыл дверь и, привстав, огляделся. Ага, чуть в стороне «шторьх» наматывал круги. Над лесом крутился, видимо, что-то высмотрел. Чуть позже я смог незаметно пресечь трассу, оставив по правую руку город Губен. Уехал недалеко, километров шесть, и встал. Длинный глубокий овраг пересекал путь, никак не объехать. Да и объезжать не пришлось. Укрытие я нашёл, на мой взгляд, неплохое, голая округа во все стороны, только с одной стороны в двухстах метрах видны воды Одера. Поле убрано, стога стоят. Вот в одном стоге машину и спрятал, размеры позволяли, следы на мягкой почве, как мог, замаскировал, лопаткой туристической поработал. Но до этого вывел велосипед и теперь налегке покатил в сторону ближайшего населённого пункта. Губен позади, но дальше вроде деревенька была. Маскировку себе вставками навести я не забыл, всё же меня тут ищут, немного изменил тип лица. И кепка помогала поменять образ. Уже вечерело, крестьяне с полей возвращались, когда я добрался до деревеньки, и по пути в одном месте видел военнопленных союзных войск, что работали в поле, но особо не обратил на них внимания. Сдались они мне. В деревне, покатавшись по улицам, распугивая гусей звонком сигнала, выехал на берег реки. Лодок хватало. Были баркасы, шлюпки с моторами, к пристани даже прогулочный катер подошёл. Много лодок качалось на якорях, но большая часть были вытащены на берег. Запомнил, где какая лодка стоит — мне три пришлись по вкусу, все без мачт, но с вёслами, хотя у третьей и тех нет. Покатавшись, я поехал к выезду из населённого пункта. Ночью, по-тихому пробравшись в деревеньку, я добрался до берега и довольно быстро увёл одну из понравившихся лодок. Да ещё парочку отвязал, пусть дрейфуют — надеюсь, хозяева решат, что те сорвались или дети балуют, и на меня не подумают. Добрался до места, куда к самому берегу подогнал грузовик, развернув его задним бортом к реке. Разгрузив грузовичок и вернув его в стог, я стал сплавляться по реке. Один раз, освещая воды прожектором, промчался бронекатер, но я успел его засечь по прожектору и укрыться в так вовремя попавшихся камышах. Судов на Одере было куда больше, чем на Хафеле, и ночью движение не стихало, постоянно к берегу прижиматься приходилось. Видел на мостах, под которыми проплывал, охрану, но двигался спокойно, никто мне не мешал. Только один раз часовой осветил фонариком и спросил, куда плыву. Я ответил, что в деревню к бабушке, буду помогать урожай с огорода собирать. Я думал тот спросит, что под тентом, даже приготовил ответ, гостинцы бабушке, мой велосипед, но того это не заинтересовало, даже не спросил почему ночью плыву. Выключил фонарик и стал дальше прогуливаться. Чуть позже встретилось ярко освещённое судно. Я не сразу понял, что это круизный теплоход. В окнах были видны немецкие офицеры, женщины. Гуляют, что тут скажешь. Километров на семьдесят спустился, пока не начало светать. Пора искать место для стоянки. День я провёл в отстойнике. Попался небольшой немецкий порт, где находился затон с разными судами. Я завёл шлюпку под пирс и там, привязав её, спокойно выспался. Сторожи тут наверняка были, но я никого не видел. Полуразобранные буксиры стояли, три штуки. Один затонул, корма в воде была, несколько старых барж, вроде дальше виден корпус парохода, у которого гребные винты по бокам. Тоже на бок осел. Старьё. Я когда проснулся, ближе к вечеру, и всухомятку поел, то все рубки перешерстил, ну нет карт и всё тут! Обрывок один нашёл, видимо, использовали вместо скатерти, но как назло нужного мне участка реки не было, оторван. Хм, а шлюзы были на Одере, но выше по течению. У того же Губена. А мне ниже нужно. Как стемнело я, покинув затон с отслужившими своё судами, продолжил спускаться. Мышцы ныли, но я разработался и дальше не обращал внимания. Недалеко ушёл — вот и шлюз. Блин. На морях хорошо, плыви, куда хочешь, а тут препятствие за препятствием. Судя по расстоянию, что я прошёл, это Франкфурт-на-Одере светится огоньками. Шлюз подсвечивался фонарями. Попробую рискнуть. Пришла мне в голову одна идея. Тут шлюз заработал, встречное судно, видимо, проходило. Час потратил, наблюдая, как прошла гружёная баржа, влекомая буксиром. Коллеги. Ушли они вверх по реке. Хм, а что, может, и получится. Я почти четыре часа прождал, пока не попадётся что-то подходящее. За это время три судна прошли вниз по реке. Но они слишком освещены были, мне не подходили. И вот наконец гружёная лесом очередная баржа, также с буксиром. Вот догнав её, когда она около шлюза сбросила скорость, прицепился к корме. Я постарался развернуть шлюпку поперёк кормы. Тут покатый борт был, и, чтобы меня увидеть, нужно хорошо так перегнуться через борт. Когда баржу прижали к стенке и началось шлюзование, были слышны через рупоры переговоры команды с рабочими шлюза, я терпеливо ожидал, удерживая шлюпку. Автомат, если что, под рукой. Но ничего, противоположные створки открылись, баржу отвели от стенки и потянули к выходу. Так и ушли со мной на буксире. А что, тенты — тёмно-зелёные, накрывали лодку полностью. Когда из шлюза выходили, я спрятался под тентом, а шлюпка была привязана к барже. Если рабочие шлюза её и заметили, подумают, что кто-то из команды своё добро тянет. А отцепляться я не спешил, медленно, но верно, тем более руки отдыхают. И чего раньше я такой способ не использовал? Так что, когда мы отошли от шлюза и светового пятна, я откинул тент и, устроившись поудобнее, стал поглядывать по сторонам. А то усну ещё, и возьмут под белы рученьки. К моему удивлению, не прошло и получаса, как ещё один шлюз возник впереди. В этот раз тоже повезло, прошли беспроблемно, мою шлюпку чуть ли не демонстративно тащили за кормой. Нормальная ситуация, так и плыли. Когда светать начало, я отвязал шнур и стал отставать и, спустив вёсла на воду, погрёб к берегу. День я отстоял в протоке, наконец горячей пищи поел — похлёбку сварил с галетами, как родная пошла. Полдня отсыпался. Как стемнело, снова стал спускаться. Долго шёл, километров двадцать, пока не попалось подходящее судно, такая же баржа, причём тоже с лесом. В одном месте не очень удобный поворот был, вот там я, работая вёслами, и решил повторить вчерашнюю буксировку. Мне очень понравилось — самому грести не надо. Я приналёг на вёсла, думал, уцеплюсь и будут меня буксировать, но… не догнал. Расстроился-а-а. Делать нечего, так и грёб. Заметив, что рукав раздваивается, а судно, обогнавшее меня, уходит вправо, видимо, там и было судоходное русло, повернул за ним. И тут, выходя на большую открытую воду, на море не похоже, скорее, на залив, и уловив знакомые нотки йода в воздухе, я понял: добрался. Не знаю пока точно, где я, скорее всего, это Щецинский залив, а тот городок, что проплывал, Щецин и есть. Я добрался до Балтики! Одно дело сделано. Сейчас нужно найти укрытие для лодки и осмотреться. Тут должны быть причалы с яхтами, они меня и интересуют, но сначала нужно провести разведку выхода в открытое море. Это тоже не на один день. Ничего, я хоть и тороплюсь, кстати, сегодня первое сентября, но всё сделаю качественно. Замерев, я обратился в одно большое ухо. Вот снова где-то ненадолго заговорили. Понять, на каком языке, не могу, эхо в лесу делает речь несвязной. Перехватив винтовку поудобнее, я скользнул в ту сторону, где слышался говор. Может, там пост или патруль? Только вроде тут дорог нет, откуда он взялся?.. Сегодня утром, ещё до рассвета, когда я подошёл к лагуне, то решил изучить берег. Тут были густые леса, хотя, на удивление, ухоженные, и вот по такому лесу я и двигался к Щецину, довольно крупному городу. Сейчас уже вечер, седьмой час. Сам город меня не интересовал совсем, однако я, когда проплывал мимо, держась ближе к противоположному берегу, в бинокль рассмотрел стоянку яхт. Там и парусные были, и моторные. Вот и замену себе поищу утопленному «Адмиралу». Надо только такую яхту подыскать, чтобы наши военные не отобрали. Ах да, главное, при наших, советских, не говорить слово «яхта», негативное оно у них, просто — катер. Тогда проблем не будет. Сейчас, когда я прошёл половину пути до Щецина, моё внимание и привлекло это бормотание вдали. Скользя быстрым шагом, я приблизился к местонахождению неизвестных. Одет я был в свой чёрный матросский комбез, под ним тельник, на ногах флотские ботинки, они у меня уже разношены, да и привык я к ним, ногам удобно, не натираются, а это важно. На поясе — пистолет в кобуре, фляга, нож, подсумок с мелочами, на груди — бинокль, на боку — планшетка, а за спиной — солдатский немецкий ранец. В руках — одна из тех малокалиберных винтовок, которую взял трофеем в охотничьем магазине. Я уже почистил её от консервационной смазки, зарядил, но пока не испробовал, поэтому она не пристреляна, и я, скажем так, в ней пока не уверен… Выглянув из-за дерева, я рассмотрел метрах в тридцати троих мужчин в лётных комбинезонах. У одного американская лётная куртка, с мехом на воротнике. Ха, летом зимняя куртка? Высотники? Пожалуй. То, что это не немцы, ясно, но сразу, радостно лыбясь, я к ним не рванул. На наших они тоже мало походили. Поначалу я подумал, что это могут быть наши лётчики из дальнебомбардировочной авиации, что совершали налёт на Берлин, но, присмотревшись, покачал головой. Не-е, точно не наши. Даже не близко. Да и разговор начал лучше слышать: на английском общались, поэтому — или англичане, или американцы. Я вскинул винтовку к плечу, собираясь заодно её опробовать, но, подумав, опустил. Хрен с ним, не буду брать греха на душу, а очень хотелось. Да и не виноваты, в принципе, эти простые летуны, что их лорды и президенты творят, лишь исполнители. Хрен с ними, пусть живут. Развернувшись, я тихо отошёл в сторону и побежал дальше. Помогать им я даже не думал, пусть спасибо скажут, что не пристрелил. Мне они не друзья и не союзники. Хотя курточку ту, лётную, я отцу подарил бы. Вещь хорошая. Оббежав кустарник, я замер, внимательно вслушиваясь в звуки леса. Точно, вот во второй раз собачий лай донёсся. Разобрать трудно, но злой лай, с признаками азарта. Достав из планшетки карту, только утвердился в уверенности. Поселений вблизи нет, хутор если только какой. Да и по голосу пёс служивый, деревенские так не лают. Похоже, немцы о лётчиках знают, и идёт облава. Блин, фигово, побежим-ка мы обратно. Но сначала подошву ботинок одной хитрой травкой обработаем, чтобы след сбить. Я её совсем недавно видел, вот до неё сначала и пробежимся. Оторвав стебель нужной травы, я размял её сперва, чтобы сок пустить, и стал втирать в подошвы. Пока занимался этим, раздумывал. Ночью я бодрствовал, шум если и был, то только от судовых двигателей, а вот авиации этой ночью я не слышал. Ведь наверняка сбили их ночью. Вопрос, какой ночью и что те тут делали. Правда, могли и днём в землю вогнать, как раз сегодня, когда я отсыпался после тяжёлого ночного перехода. Могли? Да могли, могли. Вот только не летали союзнички днём, знали, что для них это смертельно опасно. С другой стороны, та куртка на одном из летунов показывала, что наверху очень холодно. Ну, в это я поверю, и вполне возможно, что эти высотники летали на недоступной для немецких истребителей-перехватчиков высоте. Но ведь как-то их сбили, возможно, тяжёлой зенитной артиллерией. Факт в том, что англичане здесь, на земле, и на них идёт облава. Против этого я ничего не имею, пусть тоже хлебнут баланды в концлагерях для военнопленных, однако немцы мне мешали. Значит, нужно сделать так, чтобы они быстро нашли летунов, повязали их и, свернувшись, отбыли по местам базирования. Я, конечно, лодку хорошо спрятал, но при такой облаве да с собаками могут и найти. Только я отбежал, как разгорелась стрельба. Недолгая, шесть раз бухнули немецкие карабины, дважды короткими очередями протрещал автомат, и всё стихло. Пистолетных выстрелов я не слышал, видимо, англичане не стали оказывать сопротивления. Сейчас сбегаю посмотрю, как их вяжут и куда ведут, потом пробегусь до лодки, проверю сохранность, и снова на Щецин. Вот только из-за этой облавы появлюсь я там ближе к полуночи. К счастью, при облаве моя шлюпка осталась не замеченной. Лётчиков английских взяли, их четверо оказалось, а не трое, как я видел, под конвоем к дороге повели, но судя по тому, что облава не закончилась, есть ещё летуны, и их ищут. Хм, а ведь я так под англичан могу сработать в случае нужды. Уничтожу пост, например, мне пулемёт бы пригодился, а подумают на них. Это идея. Чуть высунувшись из-за ветвей, я взглядом проводил спины солдат. Тут вплотную к реке подходил лес. К счастью, как я и думал, шлюпку не заметили, слишком хорошо она была мной замаскирована. И в это время один из солдат резко обернулся, видимо, почувствовал мой взгляд. Я сам такой, чуйка развита — будь здоров. Я отвёл глаза: нельзя так пристально рассматривать противника, тут я ошибку допустил. Передёрнув плечами и немного постояв, солдат побежал нагонять своих. Вот так-то. Хм, кстати, на себе я тоже чувствовал чужой взгляд. Со спины. Вот только за спиной у меня была пустая река и дальний противоположный берег. Странно, вроде раньше чуйка меня ни разу не подводила. Откуда тут присутствие чужого взгляда? Подождав ещё немного, я покинул укрытие и, сделав полукруг по лесу, полный круг река не давала, осмотрелся: немцы ушли. Я поправил маскировку на шлюпке, делая её более идеальной, и рванул к Щецину. В этот раз мне никто в лесу не повстречался, и я благополучно добрался до окраины города. Как и думал, к наступлению темноты едва успел. Стоянку частных яхт и разных прогулочных судов охраняли хорошо. На мой взгляд, даже слишком. В охране было трое, сразу видно — фронтовики-ветераны. Причём калеченые. У одного ноги не было, у другого — руки, а третий контуженный: прежде, чем, заикаясь, что-то сказать, долго тряс головой. Вооружены обычными армейскими карабинами «маузер». Тот, что без ноги, сидел у небольшой сторожки у края пристани, двое других иногда ходили проверяли подотчётное имущество. Ответственные какие! До этой стоянки я добрался вплавь, по берегу не дошёл бы, обнаружили бы, народу хватало, да и военных тоже, офицеров особенно, видимо, тут какая-то часть стояла или штаб. А поступил я просто: нашёл на берегу высохшую корягу с торчащими в разные стороны ветвями. Столкнув её в воду, всё с себя нацепил на неё и стал толкать, подгребая. Во умора, коряга против течения плывёт. К счастью, это не привлекло внимания, уже стемнело, реку плохо было видно, так что, хорошо поработав руками и ногами, я добрался до стоянок, сразу прикидывая, что брать, что из наличного мне подходит. Первое: судно не должно иметь водоизмещение больше тридцати тонн, это максимум. Второе: оно должно быть морским, подходящим для Балтики. Третье: скоростным с небольшой осадкой, от полумера до метра. Но мера эта — снова тот максимум, черту которого переходить я не хочу, а на скорости осадка меньше становится, и, как бронекатера в эту войну, я смогу проскочить на максимальной скорости над минами, не потревожив их. План такой был. Вот под это и нужно выбирать катер. Тут не только моё, но и внимание немцев привлекло тарахтение мотоциклетного движка, и на пирс выехал офицер, он мелькнул в свете фонаря, вроде морской офицер. Звание я не рассмотрел. Подрабатывая ногами, чтобы корягу не снесло течением, продолжая покачиваться на мелких волнах метрах в пятидесяти от крайних яхт, я наблюдал за дальнейшим. Офицер поставил своё транспортное средство на подножку и, что-то сказав охране, которая сразу успокоилась, направился по мосткам мимо других яхт к одной красавице. Не скажу, что та стояла отдельно, но взгляд она изящными обводами привлекала. Что-то в ней было такое стремительное, скоростное. Я, кстати, тоже её приметил, ещё когда прошлой ночью тут на шлюпке проплывал. Кроме неё ещё два неплохих катера было, но один вроде речной, мне не подходит. Действия офицера не могли не заинтересовать меня, он явно готовил эту небольшую яхту к выходу. Более того, подкатил грузовичок с двумя солдатами, именно солдатами, а не моряками, и те стали носить на катер ящики, сумки, баулы, несколько чемоданов, ещё какие-то канистры. Всё спускалось внутрь, за этим офицер внимательно смотрел и командовал солдатами. Заправка катера, как на заказ, была проведена полная. Судя по запаху, что донёсся до меня, двигатель у катера дизельный. Хотя нет, тот завёл, прогревая, и рокот двигателя раздваивался, значит, их там два. Потом солдаты уехали, офицер при свете внутри катера чем-то занимался, возможно, раскладывал всё так, чтобы было удобнее, а я, подталкивая корягу, направился к пирсу. Вещи свои и оружие я не намочил, да ещё всё сверху комбезом своим чёрным прикрыл, так что, подведя, привязал эту корягу к столбу пирса и по небольшим плашкам в виде скоб поднялся на пирс, где, по-пластунски, сжимая в одной руке пистолет, а в другой нож, стал красться к катеру. За собой я тащил чехол, в нём тоже было оружие. Подкравшись к катеру поближе, я подтянул чехол и достал арбалет с парой болтов. Мой наган с глушителем улетел с остальными вещами в Москву, я остался без тихого оружия, а в охотничьем магазине увидел луки, очень профессионально исполненные, и арбалеты. Если лук я взял один, как сувенир, то арбалетов — три. Большой, поменьше и маленький. Вот сейчас я с помощью «козьей ноги», таким специальным зарядным устройством, натянул очень тугую струну и вставил болт. Без этой «козьей ножки» я бы все пальцы себе ободрал и не факт, что смог бы зарядить. Дальше я не колебался и действовал быстро. Время не резиновое. Через окно стрелять не стал, моё же имущество будет, где замену найду? Но когда офицер через проём выглянул, видимо собираясь выйти на корму, которой тот стоял к пирсу, то я спустил тетиву, и болт, пробив ему голову насквозь, куда-то улетел. Судя по стуку, дальше в опору воткнулся, под сторожкой, в которой охранники сидели. Один вышел на шум, осмотрелся и вернулся. Я метнулся к яхте, сбежал по сходням на палубу и нырнул внутрь судёнышка, сразу выключив свет. Демаскирует. Потом вытащил офицера на палубу. Снял с него всё ценное и положил тело у борта. Потом от него избавлюсь. Теперь охрана не даст мне незаметно увести яхту, хай поднимет, хотя видела только две трети её, остальное было скрыто корпусами других яхт, ведь она в прямой видимости от них стояла в ряду таких же. У некоторых яхт и катеров был свет в иллюминаторах, откуда-то доносилась музыка. То, что офицер является владельцем яхты, я сомневался, как-то не тот уровень. Нет, он мог быть сыном богатых родителей, в Германии это обычное дело, вот только поведение, мимика указывали на то, что он подчинённый и выполнял приказ. Это было видно и в том, как он на яхте хозяйничал, как солдатами командовал… Не-е, точно, для кого-то из начальства готовил. Значит, стоит ждать появления хозяина катера, причём, если офицер так поспешно готовил яхту к отходу, возможно, тот прибудет в ближайшее время. Да и снасти, которые готовил офицер, я осмотрел. Неизвестный мне владелец яхты явно собрался на ночную рыбалку. Между прочим, яхта имела имя: «Графиня Ольга». Похоже, мне попалась самая крупная, восемнадцать метров длины, узкий корпус четырёх с половиной метров, два двигателя в моторном отсеке и явно около пятидесяти тонн водоизмещением. В кармане у офицера я обнаружил связку ключей, они были от дверей, люков, кают и один от зажигания на приборной панели яхты. Их было два, рулевых, внизу в защищённой рубке и над ней, в открытой, где можно сидеть в кресле и с высоты наслаждаться полётом по воде и скоростью движения. Понравилась мне яхта. Наконец двое охранников снова направились на осмотр территории. Когда они прошли мимо поворота на мостки, что вели к теперь уже моей яхте, я выскользнул с палубы на пирс и, пробежав к сторожке, осторожно выглянул из-за корпуса какого-то катера. Тут было метров восемь, и я видел безногого охранника очень хорошо. Убивать калеку не хотелось, но тут или он, или я. Да и не факт, что ранение тот заработал не на Восточном фронте. Может, он с нами воевал? Болт, пролетев сквозь открытый дверной проём, вошёл точно в грудь охраннику, пробив сердце. Откинувшись, тот так и остался сидеть, склонив голову, пришпиленный к спинке стула. Не покидая укрытия, я быстро перезарядил арбалет и осмотрелся. Нужно подыскать удобное место для засады. Наконец после обхода патруль потопал назад, я заметил, как их фигуры замаячили у дальних пирсов. Подловил я их так, чтобы они оказались в тёмном плохо просматриваемом со стороны пятне. Дальше поступил так, как и планировал: выстрелил в грудь безрукому охраннику и стал быстро перезаряжаться. Третий охранник не мог не видеть, как его напарник, заваливаясь на спину, падал, но сделать ничего не смог. Я правильно просчитал, что будет дальше: от стресса и напряжения тот затрясся всем телом, снимая карабин. Он не орал, видимо, спазм сдавил горло, да ещё когда взял в руки карабин, то выронил его. Было бы смешно, если бы не было так жалко. Вот на самом деле, стреляя, я чуть до слёз не расстроился. Ну с трудом поднялась рука убить калеку, а убил. Обыскивать не буду, мерзко, как мародёрство, только оружие и подсумки заберу. — Чёртова война, — выдохнув, пробормотал я и, смахнув непрошеную слезинку, скользнул к охранникам. Тела обоих охранников с трудом, где волоком, где перекатами, спрятал в воде, до неё ближе было, метров пять. Охранника в сторожке просто за стол столкнул, чтобы со стороны видно не было. Свет в сторожке горит, видеть могли. Пока ждал, один молодой немчик в одних труселях выходил покурить на палубу своего катера, судя по смеху внутри, был он с девушкой. Вот у меня и карабины есть, старые, но в порядке, начищенные и пристрелянные. Подсумки снять не забыл. Убрав оружие на яхту, я побежал к мотоциклу. Это был точно такой же одиночка, что у меня флотские в Поти забрали, только поновее, военный, по номеру и брезентовой защите на фонаре было видно. А что, почему и нет? Место на корме было. Сняв его с подножки, я стал толкать мотоцикл к яхте. Потом осторожно по сходням спустил его на палубу и стал вязать так, чтобы тот не мешал и центровку не нарушал. Вроде неплохо получилось, но пришлось сходни убрать, мешали. Я к кормовым леерам его привязал, а тут сходни с пирса были сброшенные. Они тоже пригодятся, хорошие, качественные, оставил лежать у правого борта. Уйти я хотел побыстрее, но решил всё же задержаться. Если мои догадки правильные, то в скором времени появится хозяин катера, и если морской лейтенант у него на посылках, это должен быть серьёзный чин. А почему и нет? Если адмирал какой — прихвачу, нашим будет подарок, и если что, обелю себя, если кто вякать будет, что я в плену был. Правда, на случай, если полковник какой, брать не буду, с адмиралом я бы повозился, хотя в одиночку это очень сложно, а из-за всяких полковников руки марать не буду. Ждать пришлось недолго, буквально через полчаса, когда я закончил все приготовления и устроился на берегу в засаде, показался отсвет фар легкового автомобиля. Машина остановилась в том световом пятне фонаря, где морской лейтенант оставлял свой мотоцикл. Ну да, удобно. Вышли трое. Машина сразу развернулась и уехала. Это мне на руку. Троица направилась к мосткам, о чём-то разговаривая. А похоже, мне повезло: если я правильно рассмотрел, был один адмирал — наверняка это его адъютант на яхте хозяйничал, — потом генерал и вроде гауптман, точнее, капитан-танкист, если я правильно в знаках различия и принадлежности войск разобрался. Может, адъютант, может, такой же гость, поди разбери. — Хм, да они под шофе, идут шатаются, — пробормотал я себе под нос, следуя метрах в пяти за троицей к мосткам. — Франц, где ты?! — воскликнул адмирал, отчего я зашугался, настороженно осматриваясь. — Где сходни?! Пока на его вопли никто из отдыхающих на борту своих яхт и катеров не выглянул, я стал действовать. Тетива арбалета хлёстко щёлкнула, и болт вошёл в спину капитана. Затем, подскочив, ударил рукояткой пистолета сначала генерала по голове, а потом и адмирала. Те под влиянием алкоголя были изрядно заторможены, поэтому не успели отреагировать даже на падение капитана, тупо смотря на его тело. Сбросив тела на палубу, я быстро отвязал швартовы и, оттолкнув судёнышко, стал дрейфовать. Пробежав в нижнюю рубку, вставил ключ и, повернув, нажал на кнопку запуска двигателей. Адъютант их уже заводил, прогревая, так что схватились они сразу. Стрелки прыгнули, и, скосив глаза на датчик топлива, я грязно выругался. Нет, я видел, как один из солдат под руководством лейтенанта заправлял баки, шесть канистр принёс от машины, но заправлено было всего на треть, до Ленинграда мне точно не хватит. Видимо, эти два высокопоставленных чина в красных лампасах собирались половить ночью рыбку где-то недалеко, вполне возможно, как раз в лагуне. Придётся где-то по ходу дела топливо добывать, причём дизельное. Дав газу, я на малой скорости покинул стоянку яхт и, прибавив ходу, заскользил вниз по реке, освещая воды вокруг двумя фонарями и одним прожектором. А что, наверняка адмирал всех предупредил, что отправится на рыбалку, так что можно спокойно плыть, все подумают, что это они с генералом. Когда город остался позади, я выключил всю световую какофонию и дальше шёл хоть и быстро, но осторожно. Не хватало ещё разбить судно о топляк или ещё о что-нибудь. Мусору на реках обычно хватает. Кстати, тридцать шесть узлов катер давал, подводных крыльев у него не было, не глессировал, но для подобного судна скорость очень даже приличная, видать, адмирал был большой любитель скорости. Я тоже, так что в этом я его поддерживал, и спасибо ему за такой отличный подарок. У меня дом на побережье Чёрного моря имеется, вот теперь и катер для прогулок будет. Отлично. Как война закончится, туда его перегоню, а оставить его себе я был намерен серьёзно. Всё, хватит трофеи раздавать, стоит и о себе подумать. Когда город скрылся, я перевёл газ на самый малый и, покинув рубку, прошёл на кормовую палубу. Надо пленных связать, а то мало ли что. Разоружил их. Забавные у них пистолетики — инкрустированные, хромированные. Небольшой браунинг и крохотный маузер. У капитана же был самый настоящий «Кольт-М1911» и три запасных магазина. Это всё в мою коллекцию. Собрал все документы. Больше я ничего сделать не успел, мы подходили к месту, где у меня укрыта шлюпка. Сейчас подойду к берегу, эту сладкую парочку, что ещё не пришла в себя, отправлю в одну из кают, а я их даже осмотреть не успел, и займусь переносом вещей. Шлюпку буксировать за кормой буду. Хм, а вот клюза для цепи или якорного каната на яхте не было, а было два плотных канта с якорями весом килограммов десять каждый, и всё. Видимо, спроектировали специально без клюзов. Не совсем удобно, но ничего, привыкну.