– Покрутило вас. Ну да ладно, теперь все беды позади. Доберемся до Москвы, там уже легче будет, свой дом как-никак. У меня жить будете. – А мы там все поместимся? – спросила тетя Нина. Видимо, она по моим словам подумала, что я купил ветхий покосившийся домик. – Поместитесь, – хмыкнул я. – Не сомневайтесь… – Надеемся только. – А вот и комитет по встрече, – пробормотал я, когда впереди трижды мигнули фонариком – все, как и договаривались. Четырежды мигнув в ответ, я продолжил движение. Въехав на окраину села, я рассмотрел комитет по встрече, там стояли две машины, вроде «полуторка» и «эмка». Что меня удивило, там были бойцы не только в характерных фуражках, но и в танковых шлемофонах. – Похоже, меня сейчас грабить будут, – пробормотал я себе под нос, останавливая автопоезд, когда на дорогу ступил неизвестный командир и поднял руку. Он подошел к люку механика-водителя. Я выглянул, встречая командира. Рядом со мной проснулся и захныкал ребенок, да и женщина, спавшая на соседнем сиденье, вздрогнула и проснулась, тут же успокоив трехлетнюю дочурку. Командир представился особистом стоявшего тут неподалеку танкового полка. Ну как полка – того, что вышло из окружения, то есть часть людей сохранили. А вот технику – увы. Как я и подозревал, меня раскулачили, да я и не думал, что мне дадут уволочь технику к себе. Приказ был подписан командующим Брянского фронта. С бронетехникой в войсках была катастрофическая ситуация. А тут две единицы хотят уволочь в тыл, хоть и трофейных. В общем, у меня забирали танк, бронетранспортер и мотоциклы со всем положенным по штату вооружением. Именно для этого и прибыли танкисты. С моим командиром майором Лучинским это было согласовано. Пока особист занимался беженцами, моих знакомых я велел ему не трогать, они отправлялись со мной дальше на грузовике, его у меня не забирали. Главное – доставить все легкое вооружение и форму по заказу с базы, насчет этого нам пошли навстречу. Так вот, пока снимали мотоциклы и нормально укладывали груз в кузове – бочку с топливом таксисты тоже забирали, как и канистры с маслом и ящики с боеприпасами, – я пояснил механику-водителю, как управлять танком. Тот был кадровым, мгновенно ухватил суть и стал осваиваться в машине, экипаж тоже был тут, но с башней и ее оборудованием пусть сами учатся обращаться, я туда не лез. Все свои вещи я уже перенес в «Опель», где в кабине сидели мачеха и одноклассница. Грузовик уже отцепили и залили водой, заправили бак. Сейчас он тарахтел на холостом ходу. Заправили также и бронетранспортер, я показал, как это нужно было делать. После этого мне выдали все необходимые бумаги, копию приказа командующего, заверенную особистом, и документы, чтобы я мог без проблем добраться до столицы. Двигаться мне следовало по шоссе, пересекая все посты. Их уже должны были предупредить о том, что я проеду. Сопровождения мне не выдали, посчитали, что не требуется. В этом была своя правда. Когда начало светать, мы покинули село, оставив танкистов позади, те уже выдвинулись в свое расположение и покатили в сторону ближайшего шоссе. До Москвы мы добрались только под вечер следующего дня, перед этим останавливаясь на ночевку в одном селе. Там нас остановил очередной пост, что был предупрежден о нашем проезде. Там же и покормили. Шмель ехал с нами в кабине, а вот приблудного пса не было, он, еще когда я с танкистами и их особистом общался, куда-то пропал, сколько я ни свистел, он так и не появился, так что уехали мы без него. Добравшись до столицы, до которой оставалось километров двадцать, я заметил на перекрестке стоявший мотоцикл с одним седоком, причем и мотоцикл и седок мне были хорошо знакомы. Это был один из инструкторов с базы, техника оттуда же. Остановившись на обочине не глуша двигатель, я покинул машину. – Здорово, – поздоровался со мной наш двадцатитрехлетний спец по стрелковке Михаил и, посмотрев, как мои пассажиры покинули кабину и направились к посадке явно по надобности, предложил: – Слушай, давай в кабине посидим, а то я продрог тут на ветру. Третий час тебя ожидаю. – Пошли, печка работает, в кабине тепло. Мы устроились в кабине, и пока Михаил осматривался, я спросил: – Батя прислал? – Да, велел встретить, чтобы окончательно тебя не ограбили. Поторопиться нужно, скоро выброска очередной группы. Хотели в наших комбезах и при нашем оружии, а тут ты. Форма очень нужна, документы да оружие, от этого зависит успех операции. Я там точно ничего не знаю, но дело действительно важное. Вовремя ты подоспел. Батя на тебя даже не злится, что на фронт умотал. – Да уж, ситуация, – согласился я. – Не зря я, видимо, с немцев еще и белье поснимал. Пригодится. – А это кто с тобой? – Женщина – мачеха, а девушка – одноклассница. Встретил их среди беженцев, к себе везу. Сестер моих помнишь? Видел их, когда я новоселье справлял. Вот это их мама. – Понятно. В это время вернулись пассажирки, и я сказал Михаилу, хлопнув его по плечу: – Перебирайся за руль, а то как бы ты окончательно не простыл, и так шмыгаешь, а я на мотоцикле впереди поеду. – Лады, – кивнул он и, когда я вылез, перебрался на мое место за руль. Водитель он хороший, разберется, сложного тут ничего не было. Завязав подбородком шнурок ушанки, я завел мотоцикл и, сев в седло, стронулся с места, уходя с шоссе на второстепенную дорогу. Шмель бросать меня отказался и сидел в люльке. Тут километров восемь – и наша база будет, недалеко осталось. Грузовик, подвывая мотором, медленно последовал за мной по дорожной грязи – ударила оттепель и дороги развезло. Ну, а когда Михаил освоился, то и прибавил скорость. За час мы добрались до ворот нашей части, там мы после досмотра проехали к штабному строению и остановились. Командиры нас уже ждали. Почти стемнело, но майора я узнал. Тот подошел, поздоровался, с интересом посмотрел на пассажирок, уточнил, кто они, и велел двум интендантам, на которых и было обеспечение базы всем необходимым, принимать машину со всем грузом. Забрав свои вещи, я проследил, как машина развернулась и направилась в сторону складов. За руль сел один из интендантов. – Пошли, расскажешь, где был и что делал… Дежурный, угости наших гостей, пока я с Ивановым пообщаюсь. Вздохнув, я поплелся следом за командиром базы. Как и ожидалось, прошли мы к нему в кабинет. – Это что? – спросил он, когда я протянул ему лист бумаги. – Список всего, что находится в машине, а это планшет с документами уничтоженных мной немцев. – Не доверяешь, значит, интендантам. – Привычка такая, – пожал я плечам. В это время в кабинет прошли другие командиры с базы, инструктора, как и я, после чего последовал подробный допрос о том, как я оказался на фронте и что там делал. То, что мне стало тут скучно и я решил развеяться, они проглотили не моргнув глазом и слушали с большим интересом, задавая грамотные вопросы. Стемнело, и наступила ночь, а я все не покидал кабинета. Рассказывал я действительно во всех подробностях, тут собрались спецы, а их на мякине не проведешь. В общем, разложил все по полочкам. А женщины, что прибыли со мной, были устроены в казарме, они уже поужинали, приняли душ, переоделись в выданное им белье и форму без знаков различий, после чего легли спать. Закончил я где-то в час ночи. К этому времени комната напоминала побоище. На столе были разложены документы, карты и все, что я снял с немцев, некоторые командиры курили, да и сам майор задымил. Расстегнувший воротник френча Лучинский, откинувшись на спинку стула, хмуро разглядывал все, что было разложено на столе. – М-да, – протянул он. – Нахальство и импровизация – вот как у тебя прошел этот самовольный рейд. Ладно, сейчас иди к дежурному и начинай писать рапорт, я уже задним числом отметил твою командировку к фронту. Так что с этой стороны ты прикрыт, но рапорт еще нужен… Заскучал он, видишь ли… Завтра отдыхай, сутки тебе даю, но чтобы послезавтра тут был как штык. – Спасибо, Батя, – искренне поблагодарил я. – Да иди ты уже… Женя! – окликнул он меня в дверях. – Что? – обернулся я. – Спасибо, твой рейд очень вовремя был. Кивнув, я вместе с двумя командирами покинул кабинет командира базы. Они отправились по своим делам – ночь уже, скорее всего в казарму пошли, отсыпаться перед завтрашним днем, а я прошел к дежурному и, получив листы бумаги и карандаш, начал писать рапорт о своем рейде к фронту. Батя все-таки молодец, вник в ситуацию и прикрыл. Если бы я подошел с просьбой отпустить, он бы не дал разрешения, так что он понял, почему я самовольно убыл к фронту. Говорю же, Батя – настоящий командир. Утром дежурный разбудил меня, по моей же просьбе, в шесть часов. Три с половиной часа всего поспал. Тетю Нину и Селезневу уже подняли, поэтому после завтрака мы на дежурной машине – тоже Батя разрешил использовать – поехали к нам. Сегодня дежурной машиной была «полуторка» с будкой в кузове. Мачеху я посадил в кабину, а сам с одноклассницей ехал в будке. Та у окошка села, а я на лавку у входа и подремывал вполглаза. Вещи были сложены под ногами, там же сидел и Шмель. Водитель знал, где я живу, парней на новоселье привозил, поэтому доехали мы достаточно быстро, за полчаса. Когда машина встала, я распахнул дверцу, помог однокласснице выйти. Подхватив вещи, подошел к заднему борту, который уже открывал водитель, и, спрыгнув, помог Селезневой спуститься. Шмель сам спрыгнул и побежал к дому. – Спасибо, Михалыч, – пожал я ладонь водителю. – Зайдешь? – Не, мне обратно надо, мало ли, дежурный я сегодня. – Ну, бывай тогда. Пока водитель закрывал борт и обходил машину, визуально проверяя, как она выдержала поездку по грязи, машина работала на холостом ходу. С хрустом включив скорость, Михалыч стронулся с места, скользя задними колесами по грязи и завывая мотором. – Это твой дом? – удивленно спросила тетя Нина, разглядывая наш особняк. – Этот-этот, – подтвердил я, закидывая сидор и баул на плечо. – Идемте, сейчас Алю с Олей обрадуем. – А они не в школе? – С чего это? Воскресенье же, выходной, спят, небось. Они в воскресенье всегда до обеда спят. Подойдя к воротам, у которых прыгал Шмель, я дважды нажал на звонок, открыл калитку и прошел внутрь, пропустив женщин, и закрыл калитку. То, что и Селезнева была с нами, я считал само собой разумеющим, родственники у нее тут есть, но пока она до них доберется, у нас поживет, про тетю Нину я уж и не говорю. Входная дверь была заперта, поэтому пришлось дожидаться, пока сестрички откроются. Тетя Нина, видимо, не заметила, что я уже поднял их звонком, поэтому удивленно посмотрела на меня. Пришлось пояснить: – Сейчас оденутся и откроют. Там звонок на воротах. Наконец я услышал, как скрипнула внутренняя дверь, и прозвучал голосок Али: – Кто там? – Это я, с гостями, открывай. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Аля почти сразу рассмотрела мать и, взвизгнув, подскочила к ней и повисла на шее, радостно заплакав. Час спустя я зашел в дом и, снимая галоши, наблюдал, как все семейство чаевничает на кухне. – Банька через час будет готова. Белья свежего у меня для вас нет, мое или девчат вам не подойдет. Как-то не готовились мы к гостям… Хм, вот что, я сейчас запрягу Машку, и мы скатаемся на рынок. Деньги есть, прикупим вам одежды, а то как оборванцы выглядите. Подойдя к столу, я принял протянутый Олей стакан. Взяв кусочек шоколада – я заранее тиснул несколько плиток, убрав их к прочим трофеям в сидор, – вприкуску стал пить чай. – Хорошо у вас тут, – вздохнув и осмотревшись, сказала тетя Нина. – Старались. Вон, девчата все занавески сами сшили, или, вон, постельное белье. Аля сама ночнушку себе сшила. Кстати, уже решили, кто вам комнату выделит? – Да. Я маме свою отдам, – кивнула Аля и еще раз бросила жалобный взгляд на изувеченную руку матери. Девчата только недавно прекратили плакать. То радовались, что мать нашлась, то печалились из-за руки. – Нет-нет, я уже осмотрелась. На софе мне будет удобно. – Вы на ней не поместитесь, да и кровати девчат для вас маловаты будут, – взяв еще одну плитку шоколада, сказал я. – На рынок поедем и закажем еще одну кровать. Шкаф боком поставим, отгородим угол, занавеску сделаем – и вот еще одна комната. Кстати, раз мне сегодня выдали выходной, прокатимся также еще и по нужным организациям. Следует вас зарегистрировать, поставить на учет и устроить на работу. – Кто меня с такой рукой возьмет? – горестно сказала тетя Нина. Селезнева особо в разговоре не участвовала, она сразу сказала, что будет жить у тетки, родной сестры отца. Так что я предложил подвезти ее, когда поедем на рынок, та согласилась. – Теть Нин, я тут тоже не последний человек, главврачей трех больниц и госпиталей знаю, за руку с ними здороваюсь. Договорюсь, и они возьмут вас. Понятное дело, работать по основной специальности вы не сможете, но административная работа и не требует двух рук, а так и работу вам найдем, и освободим одного врача, а их сейчас не хватает. Не волнуйтесь, возьмут вас, да еще спасибо скажут, что работать согласились. Сейчас грамотные люди, знакомые с медицинской спецификой, в цене.