В обед рабочие поели на свежесколоченных столах и, немного отдохнув, снова приступили к работе. Кстати, я им удивляюсь, они за полдня умудрились полностью разобрать полы в доме, оставив только балки, оказавшиеся вполне крепкими. Также они заканчивали с разборкой сарая и курятника. Живности тут уже не было, я еще утром, после того как убедился, что строители приступили к работе, перевез их, включая козу, привязанную к повозке, к Марье Авдотьевне. У нее своей молочной живности не было, покупала у соседей, так что будет подспорье. Я молоко, конечно, любил, но козье пил только разбавленным – слишком жирное оно для меня было. Так вот, пока у сарая скрипели ржавыми гвоздями строители, разбирая каркас, во двор, открыв ворота, прошел наш участковый. Кстати, странное явление. Я не про то, что напрягся, пытаясь проанализировать причину его прихода, а про то, что ворота еще не успели разобрать, а забор по обеим сторонам – да. Чего через ворота прошел? Привычка? Все шастали через проемы, где ранее был забор. Как бы то ни было, поставив одну из тарелок, что держал в руках, на стол, я направился к старшине. – Добрый день, Андрей Владимирович. Что-то случилось? – Здравствуй, Женя, – поздоровавшись, пожал он мне руку, с интересом оглядываясь. Было видно, что фронт работ его поразил. – Слух прошел о цыганах и лошадях с мотоциклом, что ты приобрел, вот, пришел узнать. – Понятно, – кивнул я, слегка удивившись. Четвертый день уже, а слух только сейчас дошел. – Пообедаете? У нас как раз обед был, заодно и поговорим. – Можно, а то все некогда было, – кивнул старшина. – Оля, готовь еще один прибор! – крикнул я сестренке. Строители с интересом, не прекращая работать, глядели, как мы прошли за дом, где и находился стол на лужайке рядом с клумбами цветов. Клумбы, кстати, к огорчению сестричек, планировалось убрать, у меня тут гараж будет стоять. Как я уже говорил, в усадьбе было две кухонные печи, домовая и садовая, а также газовая плита в доме. Поставили ее год назад, до этого хозяева пользовались печками, но после того как установили плиту, забросили их. К счастью, сломать не успели. Так что готовилось все на садовой печи. В данный момент Марья Авдотьевна как раз хлопотала у нее, наливая в тарелку борщ и передавая стоявшей рядом Ольге, а Аля сидела рядом и в тазике мыла посуду. Все при деле – это хорошо. Пока старшина спокойно и неторопливо обедал, я, попивая чай из эмалированной кружки – всю посуду нам предоставила Марья Авдотьевна, пора уже своей обзаводиться, – спокойно рассказывал отредактированную версию встречи с цыганами, из-за чего и к чему это привело. – Вроде все складно говоришь, – протянул старшина, отодвигая тарелку и беря кружку с чаем. – Но вот откупные не велики ли? Я еще понимаю – лошади, ладно, могло такое быть. Но не думаю, что барон мог отдать нежно лелеемый мотоцикл. – Я был очень убедительным, он мне поверил, – спокойно ответил я, покусывая сорванную травинку. – А ты поверь, старшина, Михайло действительно бывает очень убедительным, – услышал я за спиной на удивление знакомый голос, в котором скрывалась легкая смешинка. Молниеносно развернувшись, я взял на прицел стоявшего у открытых ворот майор Рогозова, в доли секунды выхватив из-за пояса «Вис», до этого прикрытый полой рубахи. – Товарищ майор? – удивился я. – Вы-то какого хрена тут делаете?! – Ты пистолет-то отпусти, – подняв руки на уровень плеч, усмехнулся Рогозов. Двое парней в той же форме позади майора насторожились, положив руки на кобуры. – А то знаю я твои привычки, сперва ноги прострелишь, хорошенько отпинаешь по почкам, а потом начнешь спрашивать, какого хрена от тебя надо. Все это время на участке стояла мертвая тишина, все наблюдали за этим представлением с ошарашенным видом. – Да, привычка неистребима, – усмехнувшись, убрал я пистолет обратно за пояс, направляясь к Рогозову. Обнявшись, мы похлопали друг друга по спине. – Вот и снова мы встретились, – сказал майор, когда мы направились к столу. – Да, – согласился я и грустно добавил: – Весь наш отдел подчистую погиб. На моих глазах немцы подогнали к отделу огнеметный танк и сожгли их, парни живыми факелами из окон выпрыгивали, их прямо под окнами добавили. Только секретарь Немцова смог отбежать, да и то не далеко. Он тоже погиб. Я когда в киевском управлении рапорт писал о том дне, отдал его документы – вы мой рапорт не читали? – Нет, я практически не вылезал из командировок. Нашими сотрудниками были усилены особые отделы частей, нас тоже туда направили. Потери большие. В это время к Рогозову подбежали мои сестренки и стали его обнимать. – Здравствуйте, дядя Олег, – поздоровались они. – Вы что, знакомы?! – удивился я и, обернувшись к строителям, махнул рукой. Мне не понравилось, что они не работают. Почти сразу работы продолжились как ни в чем не бывало. – В гостях у вас часто приходилось бывать, – кивнул майор, погладив по голове Олю. – Понятно. – Старшина, у вас какое-то дело к Евгению, или вы просто так проведать зашли? – поинтересовался Рогозов у участкового. – Все, что надо, я узнал, товарищ майор госбезопасности. – Хорошо, оставьте нас одних. – Есть, – вставая, козырнул старшина и, оправив форму, направился к воротам, где продолжали стоять два сержанта. – Обедать будете? – спросил я. – Буду, сегодня только завтракал. Ох и заставил же ты нас побегать! – Так я и не прятался, – удивленно ответил я и крикнул вслед девчатам, что наперегонки побежали к Марье Авдотьевне: – На троих несите! Рогозов обедал сидя рядом и при этом внимательно слушал мой рассказ. Начал я с того момента, как прибыл к границе. Сопровождающие сержанты отсели на другую сторону, подальше, чтобы нам не мешать, и тоже занимались уничтожением супа. Вокруг продолжались работы, строители закончили разборку всех хозпостроек и грузили старые доски на две подъехавшие грузовые машины. Мне эта гниль была не нужна, на дрова они не пойдут, вот директор лесхоза и предложил забрать все старье, сделав скидку на покупку новой древесины. Ее, кстати, начали завозить – как раз привезли на этих машинах. Там были балки и толстые доски для полов, уже напиленные по размеру. Если так дальше пойдет, то после покраски через неделю уже можно будет въезжать в дом. Полуподвальное помещение тоже было полностью освобождено от хлама, он весь был свален у двора, и соседи ходили вокруг, выбирая, что можно забрать. Я сразу сказал, что мне там ничего не надо. Вывезу на свалку. Мол, берите, что хотите. Кстати, полы на нулевом этаже, как я его называл, тоже полностью шли на замену. Ничего, сделаем, покрасим, и начну завозить мебель. Дом у меня стоял пока на первом месте. Завтра трое рабочих начнут копать яму для канализации, и после того как будет настелен пол на первом этаже и потолок на нулевом, можно будет сооружать санузел в доме и делать там вытяжку. – …и вот теперь строюсь, – обведя правой рукой усадьбу, закончил я и, взяв из миски подсоленный свежесорванный огурец, захрустел им. Естественно, я рассказал большей частью правду, но часть, что не должен знать майор, пропустил. Например, стрельбу у сберкассы. Однако майор сам спросил про это, пришлось сознаться и выложить результат допроса умирающего бандита, заставив Рогозова задуматься. По описанию он немку не узнал, да и не в курсе был, почему на нас охоту вдруг открыли, но очень этим заинтересовался. О цыганах мы оба промолчали. Когда я закончил, майор уже давно поел, попил чаю с конфетами и спокойно слушал, сложив руки на столе. – Понятно, – протянул он. – Ты сейчас свободен, как мне стало известно… вернуться не хочешь? – Странное предложение, если вспомнить, как меня выпроводили, – криво усмехнулся я. – Да и зачем я вам? – Скажешь, на имя наркома ты ничего не отправлял? – Дошли-таки блокноты? – спросил я с некоторым облегчением. – Я предполагал, что они могут быть перехвачены кем-то из нижнего звена и не дойдут до адресата. – Дошли, и теперь с тобой хотят поговорить. – Сейчас? – спросил я, мельком глянув на циферблат наручных часов. – Сейчас. – Сейчас не могу, – твердо ответил я. – Занят до пяти часов. – Значит, все-таки обиделся, что тебя так грубо попросили уйти? – С чего это? Что я, сопливый мальчик, что дует губы? Кстати, чего на меня капитан этот так взъелся? – Лейтенант Григорьев его младший брат, а ты при нем такие слова говорил. – Ну, я так и понял, когда осмысливал позже наш разговор. Только что Григорьев ему брат, не знал. Сводный? – Отцы разные, поэтому и фамилии разные. Сейчас этот капитан под следствием… там еще другие делишки вскрылись. Как ты любишь говорить – мутный тип. – Понятно. – Ты чем занят, что не хочешь ехать на встречу с наркомом? – Если нужно, съезжу, я же не против. Но, Олег Андреевич, у меня дела запланированы, раньше надо было приезжать. Недели две назад. Например, через час я должен быть в Подмосковье. Я направление по комсомольскому набору получил на учебу в аэроклубе. Хочу удостоверение летчика получить. А то все умею, а самолетом управлять нет. Непорядок. Вот у меня в четыре часа и назначено собеседование с директором. – А это не может подождать? – Записку напишете, что я по вашей вине задержался – то может и потерпеть. – Напишем. Собирайся, больно уж много народу хочет с тобой пообщаться. – Блокноты выстрелили? – понимающе кивнул я. – Догадливый. Потом в Подмосковье поедешь, на базу осназа. Там группы партизанских отрядов для заброски в тыл противника формируются, посмотришь там на все свежим взглядом, с инструкторами пообщаешься. Есть у них к тебе некоторые вопросы, очень уж они жаждут тебя видеть. Разведка еще с тобой пообщаться хотела, но… обойдутся. – Ох, лишенько какое, – закручинился я. – Вы мне так все планы на ближайшие дни поломаете. – Не волнуйся, все будет нормально. Ты же меня знаешь, свои слова я не бросаю на ветер. – Да знаю, – вздохнул я, вставая с лавки и разминаясь. – Надо нам на место постоя заехать. У меня вся приличная одежда там. – Заедем, – кивнул майор, тоже вставая, оправляя форму и надевая фуражку, которая до этого лежала на столе. – Поехали, машина у двора стоит. – Чего уж там, едем, – махнул я рукой. * * * – Не дергай! Не дергай, я тебе говорю! – услышал я в переговорном устройстве самолета вопль инструктора по пилотированию. – Плавно тяни… Так… Так… Молодец, теперь разворот, и имитируй заход на посадку… Крепко держа в руках штурвал, я поиграл педалями и с боковым креном в развороте стал заходить на хорошо видный выложенный на земле белый знак в виде буквы «Т». Это у меня уже четвертый вылет за эти два дня. Я летаю с инструктором по два раза в день до полной выработки горючего. Такова была договоренность с директором аэроклуба, где я учился. Это единственное, в чем я попросил помочь Рогозова перед отлетом к месту службы. Он помог, поговорил с кем надо. Жаль, что майор пробыл в Москве всего три дня и улетел, очень жаль. С момента той нашей первой встречи прошло ровно две недели, сегодня шел четырнадцатый день. Да, четырнадцатый… Надо сказать, эти дни у меня прошли очень продуктивно, но расскажу я о них по порядку. Тогда Рогозов действительно отвез меня к Берии. Без шуток, я действительно увидел этого «маньяка» и «педофила», как писали про него наши украинские издания. Разговор у нас шел почти пять часов и закончился в восемь вечера, думаю, он бы еще продолжился, но наркому, как я понял, требовалось быть на совещании в Кремле. Первые часы ни о чем таком мы не разговаривали, Лаврентий Павлович, как он просил себя называть, велел рассказать все, что я помню с момента пробуждения в больнице после нападения бандитов, или местных киллеров, как я недавно узнал. Слушал он очень внимательно, но как мне казалось, больше изу чал меня, обороты речи и особенности разговора, хотя и мой рассказ не пропускал мимо ушей, задавая наводящие вопросы. Именно так он дважды поймал меня на недосказанности, попросив рассказывать все в полной мере. Ага, нашел идиота. Пусть и дальше так же ловит.