— Пять дней уже. — Не повезло тебе. В Москве, наверное, самый худший детдом — это наш. Я других таких не знаю. Беспредельщики сплошные. Есть, конечно, ребята нормальные, но они в банды сбились, к себе мало кого принимают, а на всё, что творится не в их стаях, им плевать. — А тебе? Мне тоже плевать, тут всем на всех плевать. — Повернувшись к девчушке, глядя прямо ей в глаза, я сказал: — Ты можешь стать кем сама захочешь, но всегда в любой ситуации оставайся человеком. Не скотиной или тварью подзаборной, а человеком. Иначе у тебя не жизнь будет, а выживание. Девчонка шла задумчивая, а нам навстречу двигались группками и одиночками те, кто уже пообедал. Взяв на поднос всё, что подавали, первое и второе, мы прошли к свободному столику. Немного грязный, но я его протёр салфеткой. Сели мы вместе. Остававшиеся ещё в столовой девчата это быстро приметили. — Тебя как зовут-то? — Яна. — Хм. Одна попала или брат-сестра есть? — Одна, — совсем тихо прошептала она. — Ясно, тебе тут ещё лет пять жить, одиночкам трудно, мне в первое время трудно было. Лучше к кому-нибудь присоединиться. Соседки кто? — Две сестры Орловы и татарка Айгуль. — А, так нормальные девчонки. Как у тебя с ними отношения? — Пока никак. — Проверку, наверное, на стрессовую устойчивость устроили. Бывает. Вот что, у меня старый кастет остался, мне уже не подходит, потом отдам. Учись бить, уверенно и не раздумывая. Тебе сколько? — Четырнадцать. — Я думал меньше, выглядишь моложе. Тут рядом секция айкидо, там есть женская группа, мастер — женщина, Валей зовут, договорюсь, возьмёт тебя, она мне должна, не откажет. Там девчата нормальные, ссоры бывают, но без злости. Легче будет. Треть там из наших, детдомовских. — Спасибо. — Ты ешь-ешь, не отвлекайся. Заметив, что в столовой появился директор, я напружинился. Он-то мне и нужен. Когда директор наполнил свой поднос, а в столовой у нас действительно было отличное питание, я махнул рукой, привлекая к себе внимание: — Валентин Олегович, присаживайтесь. Без особых колебаний тот подошёл к нам и поставил поднос на свободное место стола. Обычно преподаватели стараются всё же держать некоторую дистанцию между воспитанниками. Директор в принципе этого тоже придерживался, но сейчас осталось мало детей в столовой, так что спокойно сел к нам. Так как мы только-только одолели первое, так что пожелали директору приятного аппетита и приступили ко второму блюду. Когда допивали компот, директор посмотрел на меня и поинтересовался: — Ты о чём-то поговорить хочешь? — Есть такое дело. Вы на доске объявлений вывесили сообщение, что по вечерам старшие воспитанники будут проводить уроки этикета для младших групп. Я там тоже есть. Меня время не устраивает, с семи до восьми. В это время у меня по чётным дням уроки фехтования в клубе, вчера пропустил не по своей вине, а по чётным дням танцы. — Подожди, о фехтовании я в курсе, куратор вашей группы сообщил, так что покидать детдом в это время ты можешь, а вот о танцах впервые слышу. — Третий месяц уже занимаюсь. Акробатический рок-н-рол. С партнёршей повезло, она два года занимается, да напарник у неё ушёл, надоело. За месяц она меня подготовила, и сейчас мы серьёзная пара. Средний уровень, но я стараюсь. — Танцы, надо же, — покачал директор головой. — Что ж, буду знать. Интересная ты личность, Ларин. — Валентин Олегович, уже сегодня я должен по расписанию вести первый урок, а у меня сегодня важное выступление, начинается отбор пар в полуфинал. Я понимаю, что подготовка у меня хромает, мало занимаюсь, три месяца — ничто, но тут главное — участие, первое место меня не интересует. Стимул — просто поучаствовать. — Подожди, танцы — ведь это серьёзное дело. Дорогая одежда для выступлений, подготовка. Это большие средства. — Вагоны разгружал. Заработал, — не моргнув глазом соврал я. Нос директора явно почувствовал прибыль, некоторые из детдомовцев ему процент отстёгивали, но одиночек он особо не трогал, не видел возможности зацепиться, но тут явно заинтересовался. — А где выступление будет? — А тут рядом, где школа танцев. Где бывший ДК. — Это где бар «Зелёный попугай»? — назвал он своё любимое заведение. — Точно. — Интересно было бы полюбопытствовать. Пройти можно? — Там вход по приглашению, одно я отдал нашему куратору, другое могу вам дать. Два у меня было. — Когда начнётся? — Приходить лучше полседьмого, моя пара выступает где-то в семь по списку. В восемь выскажется жюри, вот и всё. — Обязательно буду. Конечно, жаль, что тебя придётся вычеркнуть из расписания, ты у нас один из самых надёжных и обязательных воспитанников, но ничего не поделаешь. Танцы — это серьёзно. — Я могу провести урок, — тихо сказала Яна, которая сидела тихо, как мышка, буквально впитывая, что мы говорим. — Меня учили, четыре года учили. — Отлично, — обрадовался директор. — Ты ведь новенькая у нас, заодно с младшими группами познакомишься. После компота мы направились ко мне, Яна хвостиком шла за нами. Вручив директору билет — мне нужно его хорошее настроение в свете ближайших событий, я об усыновлении, он, конечно, мало на что влияет, обычно комиссия собирается и решает, дать ли согласие на усыновление, но всё же его слово вес имеет, — проводил его до лестницы и посмотрел на Яну. — Помочь подготовиться? — поинтересовался я. — Если можно. — Идём, я тебя с нашим завучем познакомлю, она главный специалист по этикету, и это была её идея ввести его в виде уроков в группах. Ещё предполагались танцы, но всё заглохло в самом начале. Думаю, ты догадываешься, кто отказался от этого. — Мальчишки. — Именно. Для них это позор. Девчачье, мол, дело. — А ты? — А мне на всё плевать, для меня единственное верное мнение — это моё… Подожди. Вернувшись в комнату, я отцепил снизу от сетки кровати кастет и, выйдя, протянул его девчушке: — Держи и пользуйся. Идём, покажу, как урок вести, а потом с парой девчат познакомлю, хорошие, нормальные девчата. Если они тебя к себе примут, будешь под защитой. Тут только обязательно в секцию какую-нибудь вступить нужно, в то же айкидо, например, как я говорил, тогда уважать будут. Каратистки. Заняли мы второе место. Моя партнёрша Луня, полностью Лукерья, сияла, я же был невозмутим. Меня всё это мало интересовало, танец — это да, стать, мощь и натиск. Танцем живёшь, выражая чувства. Обожаю. Приметив за одним из столиков директора, нашего преподавателя и куратора, кивнул им. Те искренне хлопали в ладоши, улыбаясь. Молодцы, действительно пришли. Сам же я счастливо вздохнул, и к танцу это не относилось. Дело в том, что перед моим уходом в школу танцев ответила Мария. Она согласилась прилететь раньше. Через три дня будет. Чую, денег порядочно уйдёт, чтобы быстро всё оформили. Я планировал уже дней через пять после её прибытия улететь в Италию. За следующие четыре дня особых проблем у меня не возникло. Я тщательно контролировал свою жизнь и своё окружение, отслеживая все попытки интереса ко мне. Я сообщил Марии адрес гостиницы и забронированный ей номер. Это на случай, если не смогу встретить её. Особо мелькать не хотелось. В остальном всё в норме. По Сети на новостных сайтах передавали речи разных чиновников силовых ведомств, что они приложат все силы и обязательно найдут тех, кто учинил такое безобразие с владельцем одного из крупнейших банков Москвы и с его бизнесом. Ну что ж, флаг в руки. За эти дни, используя левый ноут, одолжил у малых младшей группы, я подтёр все следы своих действий в Сети и снова подчистил архивы сотовой связи. Не хочу, чтобы остались следы моего пребывания в том районе. Всех же будут отрабатывать, а номера, что включались и выключались перед пожаром банка, обязательно бы привлекли внимание спецов спецслужб. На самом деле эти архивы я подчистил, ещё когда в спецмашине работал, после зачистки двух свидетелей и наследницы. Подчистил окончательно и бесповоротно, программ по восстановлению просто не существует, да и нечего там было теперь восстанавливать. Со своим ноутом поработал, защиту обновил и усилил, особенно от взлома извне. Чуть что не так, сразу идёт затирание всех файлов. Кстати, я как специалист скажу, что удалённые файлы специализированными программами восстановить вполне возможно. Поэтому затирать нужно дважды, а лучше трижды, чтобы наверняка. Вот и я программу на удаление всех фалов и очистку жёсткого диска поставил на тройную работу. В социальных сетях я никогда не состоял, не регистрировался, мне это просто не нужно. Если только где под левых чуваков. Не понимаю других людей, что там днями висеть могут, водоворот, больше никак это не назовёшь. Попадёшь — и затянет. Со мной это вряд ли получится, но таких сетевых наркоманов среди воспитанников детдома хватало. Сам я эти социальные сети посещал, что у нас, что за границей, особенно там, благо с моим количеством выученных языков это не проблема. Тем более через Интернет я поправил большую часть языков, учился убирать акцент и получал современную разговорную практику. Между прочим, никто не знал, что я знаю больше трёх языков. Затёр я даже логи общения с Марией. Оставил только то, что не вызывает удивления, по своим научным работам и интересам, даже пару раз порно и эротические сайты посетил. Для моего пубертатного возраста это нормально. Причина, почему я так тщательно всё обработал и подчистил, думаю, понятна. Естественно, я не все электронные носители владельца банка нашёл и уничтожил. Вполне возможно, что-то осталось в машине, дома, на даче, в конце концов. Все эти электронные носители, включая всех погибших сотрудников банка, заберут правоохранительные органы, осмотрят и что-то обо мне да найдут, вероятно, даже прямую информацию о том, что это я уничтожил ту банду малолеток. Чтобы поверить ей, придётся проверять, искать факты, улики, так как свидетелей не осталось. Да и по убийце банды малолеток уже был суд, и тот получил пожизненное. Проверять будут разными способами, где вполне возможно будет и личный разговор со мной. К этому всему я и готовился. Да и что есть у оперативников? Ну найдут какую-то информацию, может, копии видеофайлов слежек за мной, хотя всё, что я нашёл в банке, сразу уничтожил, как и основные записи в спецмашине. Что ещё? Мол, свидетели меня могут опознать? Так предъявите мне их, зря, что ли, я несколько месяцев активно российские законы учил? Странность, что в один день сгорел банк и погибли свидетели? Так я здесь при чём? Я спал, у меня три свидетеля есть, мои соседи по комнате. Они всё, что угодно, подтвердят, особенно если это мне надо. Что ещё? Все в банке были порублены, а я, вот счастье, в фехтовальном клубе занимаюсь? Да, таких совпадений не бывает. Так проверьте, все участники клуба вам скажут, что я лишь прихожу потренироваться и серьёзные бои не провожу, так, лёгкие спарринги с новичками. Хотя да, саблю в руках держать умею, тут не поспоришь. Хотя, честно говоря, в клуб я зашёл просто из интереса и остался, записавшись, слишком меня впечатлило то разнообразие арсенала, что у них было, вот и пробовал всё, заодно в форме себя держал. Правда, пара мастеров-фехтовальщиков, кажется, что-то подозревать начали, опытному глазу видны движения и повороты другого мастера при тренировке, если даже он маскируется. Пробовали они меня к стенке прижать, порасспрашивать, да я не сдался, говорил, что первоначальный навык мне дали, но недоучили. Вроде отстали. Так что особо инкриминировать мне нечего, тем более малолетка, на подозрении буду, не без этого, но не более. Есть ещё гараж, и если велась слежка спецами из банка и файлы попались на глаза операм, то на него реально выйти, тогда и наследницу найдут. Тоже след, но, надеюсь, ко мне напрямую не приведёт, только косвенные улики. Прямых нет. Вот так я и жил, учился через Инет, танцевал, занимался в клубе и ждал. Аттестат и золотую медаль мне уже торжественно вручили. Ах да, забыл добавить: четыре дня назад я подал все документы и фото на загранпаспорт. Мне четырнадцать, уже могу получить. Правда, нужно разрешение директора детдома, но на нём не написано, что он директор. Нанятый актёр при посещении соответствующей службы всё сделал и подписал, где нужно. Да, понимаю, что афера и за неё можно зацепиться, но времени терять не хотелось. Итак целый месяц оформлять будут. Вот только актёров нанимать больше не буду, слишком много берут, бомжи как-то дешевле выходят. Или это мне такой кадр попался, что гнал цену за свою работу? Тут поди угадай. Правда то, что я загранпаспорт оформляю, это ещё догадаться узнать и проверить нужно. Обо всём этом я размышлял за обедом. Управившись с первым, пододвинул к себе тарелку со вторым. Картофельное пюре с подливой и котлетой, сверху веточки петрушки и укропа накидали, но укроп я терпеть не могу, а петрушку ем, хотя и без удовольствия, витамины какие-никакие. Сегодня в столовой дежурила Яна, знакомая девчушка, из новеньких, её я уже устроил везде, где обещал, девчатам отдал под защиту, так что она ко мне хорошо относилась, вот и сейчас, когда мой столик опустел, со стаканом компота подсела. Видимо, о чём-то поговорить хотела, да не успела — меня позвали от дверей, дежурная по нашему корпусу, из старших воспитанниц: — Рыжий, к директору. Срочно. — Поел, называется, — расстроенно махнул я рукой. — Ты иди, я тебе оставлю, — пообещала Яна. То, что я ей серьёзно помог, это действительно было так. Не знаю, на какую мозоль она наступила девчатам из соседней комнаты, но это именно они заказали, чтобы её трахнули в подсобке. Причём, когда я макал голову в унитаз одной из таких заказчиц, та яростно и с ненавистью орала, отплёвываясь, что, мол, её по кругу малолеткой пустили, это, значит, можно, а эта недотрогой ходить будет?! Несправедливо. Пусть пройдёт через то же самое, что и она! Подружки её уже давно под кровати забились, в прямом и переносном смысле, а эта заводила накопила в себе столько ненависти, что просто искала выход для неё. Именно такой целью и была Яна. Сама заводила была толстой, в семнадцать лет уже бабищей с некрасивым лицом и редкими выцветшими волосками. Захотеть её можно только по сильной пьяни, та это понимала, вот и была зла на весь мир. Сломать её было очень сложно, слишком много ненависти и злости в ней было, чтобы довести до ручки, но я нашёл другой метод. В последнее время я серьёзно занимался исследованиями в микробиологии, а также отдельно запахов, поэтому подарил ей небольшую ладанку на цепочке. Внутри тряпица, что выдавала устойчивый запах афродизиаков. Смачивать её нужно раз в месяц, я злюку сам научил это делать. На полтора года хватит, а там она покинет детдом. В общем, уже третий день эта злюка ходила с умиротворённым и спокойным лицом, кайфовала. Её наши детдомовские острословы сразу блаженной прозвали. А эта штука с запахами действительно реальная вещь, ими и лечить можно, и медитировать. Запасы свои я пополнял у индусов, у них в Москве своя община была. Продавали без проблем. Часть я напрямую использовал, но всё же больше переделывал по своим желаниям, проводя многочисленные опыты у нас в лаборатории кабинета химии. Учитель был в курсе, он, кстати, в части опытов помогал мне, очень заинтересовавшись этим делом. Даже диссертацию писать начал, кандидатскую. Сорок лет, хотел учёную степень получить, так что я ему помогал в этом. — О, лады. Быстро выпив компот, я встал и заспешил к кабинету директора. Заставлять его ждать, действительно, не стоило, на этот счёт директор имел крайне мстительную реакцию, а это не в моих интересах. Как и столовая, кабинет директора находился на первом этаже, идти было недалеко. Постучавшись, я заглянул внутрь и спросил: — Вызывали, Валентин Олегович? В кабинете кроме директора был ещё один мужчина, в костюме. Началось. Что ж, я этого ждал, надеялся избежать, но ждал. На этом неизвестном проб ставить негде, настолько весь его вид отдаёт отношением к серьёзным структурам. Контора, к гадалке не ходи. Видимо, они всем этим параллельно занимаются. Директор и неизвестный посмотрели на меня. Мужчине было около сорока, худой, даже сидя казался очень подвижным, как ртуть, череп обтянут кожей, чем-то оперативник походил на ястреба, готового сорваться вниз и схватить добычу. Судя по рукам, не последний рукопашник. У меня таких сбитых костяшек не было, руки берёг, музыкант всё же. В общем, не самый приятный тип. — Заходи, Максим, — махнул рукой директор. — Вот, из ФСБ, по твою душу. Поговорить с тобой хотят. Неужели натворить что успел, всё же такой положите… — Думаю, нам лучше поговорить с глазу на глаз, — прервал директора оперативник. — С глазу на глаз не получится, — сказал я. — Мне тут случайно настольная книга попалась, до дыр зачитал. «Законы Российской Федерации» называется. Я несовершеннолетний, без присутствия преподавателя или директора нашего детдома допрашивать вы меня не имеете права. Это нарушение закона. — Он прав, — тут же оживился директор и повозился в кресле. По скрипу оперативник понял, что директор свой зад от кресла теперь точно не оторвёт, ягодицами ухватится за материал сидушки.