Бей первым
Часть 12 из 16 Информация о книге
* * *
Только на четвёртый день непогода начала стихать, мы с псом уже подружились, и я со скуки стал учить его разным ухваткам, и пусть места у нас в убежище было не так много, всё равно было интересно. Когда я выходил до ветру, то и он выскакивал. Иногда, когда ему было невтерпёж, я выпускал пса, и тот уже через пару минут возвращался весь в снегу. И вот к вечеру, прислушавшись, я понял, что ветер-то стихает, нет уже ставшего привычным шума, завывания и остального. Выглянув, я обнаружил, что сверху падает крупными хлопьями снег, и всё. Со стороны соседей доносились едва слышные голоса и были видны отсветы, я так думаю, факелов. Выжили, значит, пережили непогоду, как и я. А то, что они сразу засуетились, так это понятно, у них лошади, о которых надо заботиться. Надеюсь, они тоже непогоду пережили, всё же непростые это дни были у нас.
Пёс к своим идти не особо желал, но я решил прогуляться, узнать, как у тех дела, может, помощь какая нужна, так что, выбравшись из убежища, угли едва тлели, надеюсь, пожара не будет, и выпустив также пса, прикрыл вход и закрыл санками, после чего мы направились к лагерю соседей. Тут недолго идти было. Проваливаясь в снег по колено, хорошо тут намело и навьюжило, мы наконец добрались до них. Первым мне попался тот самый мужичок, что лопату на время брал, из возниц, он аж подскочил и испуганно перекрестился, когда я из снежной круговерти появился с рогатиной на плече да заткнутым за пояс топором, после чего, опознав, только зло сплюнул. Видимо, за испуг переживал.
– Как у вас, все живы? – спросил я.
– Все, – отмахнулся тот. – Выдюжили с Божьей помощью, даже лошади все целы, токо отощали. Всю кору с деревьев вокруг ободрали, да что-то мы надрали, обвязываясь верёвками. Да вот мало было. Наши сейчас с факелами в лес пошли, там дальше лозу набрать хотят.
Тут, видимо, нас заметил Тарас, старший охраны, и подошёл, спрашивая:
– С кем это ты, Степан, там разговариваешь? Никак Алексей, наш сосед, молодой охотник? Выжил, значит?
Я Алексеем назвался, когда представлялся старшому, Алексей Уфимцев из-под Москвы. Охотник из свободных, не холоп.
– Здравствуй, дядька Тарас, рад, что вы все тоже ненастье пережили. А чего это у вас народу так много, вроде меньше было?
– Да в самую непогоду ещё один малый обоз к нам вышел, купца из Коломны, что в Москву шёл. Семь саней. Едва успели у нас укрыться… Степан, иди подмогни сани откапывать, – велел Тарас возничему, и тот ушёл.
– Повезло, – я действительно был удивлён такому везению незнакомого, надеюсь на это, купца.
– Тут не только везение и Божье соизволение, но и ум, умён купец-то, – ответил дядька Тарас. – Ночью шёл, так удобно было, а когда ненастье началось, застав его в дороге, вспомнил он о стоянке, надеялся, что тут ещё кто стоит, и вывел обоз к нам, так и спаслись. В тесноте, конечно, но не в обиде. Спаслись. Кстати, спасибо тебе, предупредил, иначе запоздали бы с постройкой шалаша-то.
– Да ничего, мы, русские люди, должны помогать друг другу.
– Это ты правильно сказал. – Тут он заметил выглядывающего из-за моей правой ноги пса и удивлённо воскликнул: – Ты гляди-ка, живой.
– Это чей пёс? – поинтересовался я.
– Да возничего одного, Петром зовут. Хороший пёс, правильный, обученный, ворога к лагерю не подпустит. Мы его в котёл хотели, свежего мяса поесть, всё же почитай пять десятков человек в шалаше нашем укрылись да под навесом у лошадей, еле уместились, свежатинки захотели, а он, видимо, что почуял, раз сбежал, как не было его.
– А пса как зовут? Возничий его мне не продаст? Для охотника пёс первый помощник и друг.
– Это ты с ним решай. – Тут Тараса позвали, так что, потеряв к разговору интерес, тот, разворачиваясь, добавил: – А пса Тихим зовут.
Подивившись странному имени пса, я направился на поиски нужного возничего. Люди, узнавая меня, радовались, что я тоже пережил непогоду, мол, как раз хотели отправить пару человек проверить меня. Оба купца тут же были, к счастью, коломенский купец меня не опознал, как, впрочем, и я его. Нашел нужного возничего, тот сумрачно посмотрел на пса и на мой вопрос стал скрести замёрзшую, всю во льду бородку. После недолго размышления вынес свой вердикт:
– Две чешуйки, и забирай.
Я немного подивился, цена за пса была не такой и высокой, в принципе нормальной, на московском торгу я взрослого пса, скорее всего, за ту же цену взял бы, но то торг, где он, а тут цену могли и поднять, но не сделали этого. Может, хозяин пса решил дать ему другой доли, с охотником жизнь сытнее? Может быть, не знаю, а возница ничего говорить не стал, забрал чешуйки и, убрав их в кошель, отрезал обмотанный в несколько слоёв вокруг пояса кусок верёвки и, привязав к такому же верёвочному ошейнику пса, передал другой конец мне, сказав:
– Владей.
Свидетелями продажи было несколько человек, они подтвердили, что сделка заключена. Уже темно было, нас бы и не увидели, это не мои врождённые способности, но рядом развели большой костёр, что освещал вокруг на довольно приличное расстояние, и снег особо не мешал. Да и он уже стал заметно реже, явно подходя к концу. В стороне группа возниц очищала от снега очередные сани и направлялась к следующему сугробу, я же вернулся к обоим купцам, хозяевам обозов. Оказалось, те обсуждали возникшую проблему, у них заболело, простыло пятеро, и был серьёзный шанс заразить остальных. Вот и обсуждали выселение заболевших, думали, не построить ли им отдельное жилище. Больше спорили, кого выделить для ухода за ними, чтобы за очагом присматривал и поил тёплой водой. Жаловались, что мёда мало. Один за всем не уследит, нужны минимум двое, вот кандидатуры и обсуждали. Тут один заметил меня, тот, что коломенский, и воскликнул:
– О, у нас же охотник есть! Алексей, подойди! – А когда я подошёл ближе, он продолжил: – У нас тут лихоманкой люди заболели, мясо бы надо, бульона сварить. Сможешь добыть кого?
– В такую-то погоду?! – искренне изумился я. – Нет, все попрятались. И ещё дня два потом не будет возможности охотиться, пока зверь, напуганный непогодой, не успокоится и не начнёт искать пищу.
– Плохо, – вздохнул второй купец. – Тут бы и заболевшим пища, и нам свежатинки.
Он не уговаривал, не хуже меня понимал, что шанс добыть сейчас какую дичь равняется полному нулю, просто сообщал, какие у них проблемы. Я тоже от свежатинки бы не отказался, и если купцы поделятся продовольствием, а я что-то не заметил у них голода, когда подъедаются все запасы. Вон на нескольких котлах бурлили похлёбки, причём со знакомым гороховым ароматом. Подумав, я предложил:
– А как насчёт свежей рыбки?
– Сейчас-то? – удивились оба и скептически посмотрели на меня.
– На самом деле рыбу половить можно. Отправьте на лёд пару мужиков, пусть прорубят полынью два локтя на один локоть, да заготовьте несколько факелов, я и наловлю вам рыбки, ну и себе немного. И ещё, можно у вас продовольствия купить, а то, я смотрю, у вас горох есть?
– Да если ты рыбы наловишь, я тебе полмешка гороха отдам, – сказал тот купец, что первым тут стоял, кажется, Севастьяном его звали.
Выяснилось также, что этот купец как раз и вёл на торг Москвы обоз с горохом, все сани были забиты мешками с ним. Купцы, решив последовать моему совету, позвали пару мужиков покрепче, велели взять им топоры и идти на лёд, а костры будут как ориентиры, чтобы не заблудиться в снежной ночи, пусть полынью рубят, факелы и так уже были заготовлены тем, кто в лес ушёл за дровами и кормом для лошадей, а я, велев крикнуть, когда они закончат, направился к себе, ведя на верёвке Тихого, что всё рвался в сторону хозяина. У меня у самого с дровами были проблемы, так что, пройдя мимо своего убежища, я взял сани и лыжи и с псом отправился к тому дереву, где уже набирал хвороста, ну и нарубил целую охапку. Нормально, вернувшись и разгрузив, я забрался в убежище и взял подобранную ровную крепкую палку с полметра длиной, повозился в вещах, искал нужный кошель, и достал из него моток крепкой нити, смазанной специальным водостойким жиром, и рыболовные крючки. Всё это лежало там же, где я хранил кресало с трутом и иголку с ниткой. Как я уже говорил, я готовился к долгому путешествию. А когда за мной зашли, я уже был готов, да и удочка сделана, поэтому, выбравшись с псом наружу, захлопнул вход и с санками направился к полынье, тот мужик с факелом сопровождал меня. А пока мы шли, все попавшиеся на пути обозники желали нам удачи, уже все знали, куда и зачем мы двигаемся.
Подойдя к полынье, я отставил в сторону санки и велел держать одному из мужиков два факела повыше. После чего, освободив руку, стал вычерпывать лёд, чтобы вода была чистой. Я про это забыл сказать, а мужики не догадались. Нормально, дважды руки пришлось менять, чтобы не проморозить, но очистил, откидывая лёд подальше. Потом долго дул на них, согревая. Дальше я подготовил удочку, насадил приманку, кусочек свиной кожи с солёного сала, и запустил приманку в лунку да велел подать мне один факел. Тот трещал, горя рядом, а я стоял на коленях и вглядывался в чёрный омут, не мелькнёт ли кто. Есть рыба. А чтобы колени не поморозить, положил под них поршни, не хотел штаны промочить. Видя рыбу, что заинтересованно подплывала к свету, ага, спят они, как же, я подвёл приманку к морде одной, кажется, это сазан был, точно он, и когда тот среагировал на движение, проглотив, подсёк и стал вытягивать нить, вытащив на лёд рыбину с килограмм весом. Всё это под радостный лай Тихого – тихий он, как же! – что пытался удержать рыбу лапами, но не менее радостно кричавшие мужики отогнали его. Правда, рыбой я первым завладел и попросил не орать и не топать ногами по льду, не пугать мне рыбу, после чего быстро, но варварски извлёк крючок, отбросил рыбу к санкам и насадил новую приманку, первую я не нашёл, снова забросил. Тем более рыбы стало больше. Чёрт, да её голыми руками можно было ловить, та всплывала, чтобы вздохнуть воздуха. Ну да, для рыбы это проблема, не всегда хватает воздушных пузырей подо льдом.
Мужики тоже всё видели, и если в омут они заглянуть не могли, то блестевшую серебристой чешуёй рыбу, что жадно дышала, видели. В общем, бросились к полынье и стал хватить рыбу руками. Надо сказать, много упустили, но и наловить смогли, хватая под жабры и отбрасывая в сторону на лёд. Пять минут, и там уже билось штук двадцать крупных и не очень рыбин. Я не отставал, отложил удочку и занялся тем же, места хватало. Дальше они насадили рыбины на ивовые пруты, один мужичок сбегал к ивам на берегу, и унесли добычу в лагерь, а я собрал пять рыбин и, достав нож, стал их чистить, сбрасывал всё с них в полынью. Там же и отмывал. Замёрз из-за воды, но старался не перемерзать, заболею, лечить некому. Так что, помокав почищенные рыбины в воду, чтобы покрылись консервационным слоем льда, я завернул их в тряпицу и, не забыв санки, я на них сидел, когда чисткой занимался, направился обратно к лагерю. А у полыньи уже толпа была мужиков, рыбалка руками продолжалась. Там же даже вроде белорыбицу поймать смогли. Но это их дело.
Добравшись до лагеря обозников, я уточнил насчёт гороха, готовясь его купить, всё же рыбу не я наловил, вон её уже чистили и бросали в один из котлов, но купец, довольный, что есть свежатина, отдал полмешка и так, как и обещал. Однако я у них ещё кило муки купил, немного, но и у тех её было мало. Так что, уложив мешок на санки, я добрался до своего убежища и занёс всю добычу внутрь. Правда, рыбу замотал в другую холстину и, выйдя, повесил повыше на дерево, чтобы разные хищники мелкие не добрались, я её терять не хотел, а то что сразу готовить не стал, так у меня ещё похлёбка имелась, есть что поесть.
* * *
Следующей ночью, как стемнело, я направился дальше. Оба обоза тоже ушли, ещё полчаса назад, они также решили двигаться ночью. Тихий скулил и рвался за бывшим хозяином, но я удержал его, заканчивая сворачивать лагерь и разбирая свой уютный домик. Ткань парусины, что была основой домика, прокоптилась и почернела возле дымового отверстия, были прожжённые углями места, но, в принципе, постирать, и та будет в норме, да я и сам выглядел не лучше. Эх, побыстрее бы в баню, так что, уложив всё на санки, я привязал к ним также пса, и мы вышли на лёд. Поднявшийся ветерок уже сдул снег с него, идти можно, хотя наносы встречались часто. Так и направились по реке в сторону Коломны. Кстати, оба обоза шли в сторону Москвы.
Уйти от места стоянки я успел на километр, не больше, как пёс сорвался с верёвки, вытащил голову из импровизированного ошейника и рванул со всех лап следом за хозяином. Я только сплюнул, ну не в догонялки же мне с ним играть. Даже немного позавидовал тому вознице преданности его пса. Тот был больше охранник, охотничьим повадкам его нужно было учить с нуля, ну кроме тех знаний, что ему даны природой, но пёс должен был учиться охоте на пару, а этот не умел. Я бы обучил, этим и собирался заняться, да вот какая непруха. Очень жаль, конечно. А так я подобрал и отвязал верёвку, что ранее удерживала пса, забросил её на санки и направился дальше. Ничего, я себе помощника ещё подберу, а нужно молодого щенка брать, чтобы привязать его к себе, как тот возница Пётр, тогда пса я не потеряю, как сейчас. Э-хе-хе.
Шёл я всю ночь, дважды встречая ночные обозы, трижды видел стоянки на берегу, и один раз обоз был попутный, что нагнал меня со спины и ушёл дальше. Во всех случаях я старался не попадать людям на глаза и скрывался, пропуская обозы или обходя ночные стоянки. Один раз был постоялый двор на окраине села. Удобное место, летом там пристают суда, столуются, а зимой – санные обозы. Не работал тот только по месяцу в году, когда река замерзала и сани лёд ещё не держали, и когда лёд сходил и готовилось летнее судоходство. Я не стал к нему приближаться, припасы ещё имелись, соль не закончилась, банька ещё терпит, да и желание убраться как можно дальше от Москвы тоже никуда не делось, так и шёл. И под утро, когда осталось около часа до рассвета, я услышал за следующим поворотом реки смутно знакомые звуки. Я могу ошибиться, но кажется, там шёл бой, и крики боли и ярости, что изредка долетали до меня с порывами ветра, это подтверждали. Так что я рванул дальше, готовясь к бою.
Правда, быстро остановился, достал из санок лук, тот уже с тетивой был, после чего прихватил рогатину и топорик, колчан не забыл, оставил санки у берега, воткнув их передком в нанос снега, и, надев лыжи, побежал дальше, так я быстрее двигался и преодолевал заторы. Вот и поворот. Так и есть, тати напали на обоз. Наложив стрелу на тетиву и натянув лук, я прицелился и пустил первую стрелу, после чего, как автомат, стал пускать стрелу за стрелой. Сначала выбил самых опасных татей, лучников, которых оказалось в банде аж четверо, потом едва успел отшатнуться от арбалетного болта, моё появление татями было замечено, как, впрочем, и обозниками, что пробивались в центр, где организовывали общую оборону. Было также ещё два арбалетчика, следующими целями стали они. Пока перезаряжались, я снял обоих. Пришлось добивать одного, подранком оказался, видимо под толстым зипуном у него была какая-то защита, не взяла стрела его бок, а вот вторая в шею была удачнее. Потом я стал обстреливать самых опасных татей в сече, стараясь не поразить обозников. Не всегда это удавалось, например, пока я пускал стрелы и они летели, те успевали сдвинуться, и ладно, если просто в лёд или сани стрелы втыкались, бывало, попадали туда, куда я не хотел. В одном случае одному татю пробило правую ногу, а обознику левую, и они получились как бы в связке. Правда, быстро сломали древко и продолжали махаться топорами, тут тать победил, обозник осел с пробитой головой и прорубленным плечом. Этого татя я стрелой снял.
Тати всё же дрогнули, такой обстрел со стороны им показался убийственным, каким и был, уже в десятке мои стрелы торчали, и это я не считаю лучников и арбалетчиков, так что они рванули в сторону леса, бросая оружие, чтобы бежалось легче. Обозники вздохнули с облегчением, те, что ранены были, осели, а другие, менее уставшие и целые, стали обходить обоз, проверяя своих побитых и добивая татей. Никто их в плен и не думал брать, тем более лечить. Никому такая глупость и в голову не приходила, поэтому и пришлось вмешаться, я подбежал и, представившись, попросил парочку поцелее оставить в живых, мол, пообщаться хочу с ними, мою просьбу выполнили да искренне поблагодарили за помощь, понимали, что без меня им бы не выстоять. Всё же сорок татей на тридцать обозников, да из засады. Вон от караванщиков едва половина на ногах осталось. Я же развернулся и побежал за санками, нужно их притащить сюда и тогда заняться сбором трофеев с тех, у кого торчали мои стрелы, на них обозники не претендовали, признавали право трофея, это по Правде. Да и поспешать нужно, ещё и допрос татей впереди ждал. Много работы предстоит.
Вернувшись, сначала я занялся стрелами. Всего шесть штук целыми смог извлечь, остальные доставал только из-за наконечников, древки были поломаны. Закончив с этой грязной работой, а я собрал и трофеи одновременно, пояса ощупывал, не у всех кошели оказались, да оружие собрал. После чего махнул рукой, больше на татях меня ничего не интересовало, и дальше обозники занялись ими, спеша раздеть, пока те не окоченели. Снимали одежонку, кровь и отстирать можно, да полностью раздевали, от этих трофеев я отказался, и теперь они по праву считались ничейными. Кто первый успел, тому и будут принадлежать. Оружие горкой было сложено у санок, но осматривать его и отбирать, что оставлю себе, а что продам одному из двух купцов, второй погиб, потом решу, мы с ним уже договорились об этом. И вот так, пока обозники занимались своими погибшими и ранеными, раздетых татей просто оттащили в сторону и бросили, хоронить их никто и не думал, я допрашивал одного из двух татей. Второй, к сожалению, не дождался меня, помер, рана оказалась серьёзнее, чем казалось раньше.
По одному внешнему виду было понятно, что ватажка была сбита из крестьян, возможно ближайших, но если крестьяне не дураки, то, скорее всего, дальних деревень. Не стоит грабить вблизи, чтобы не навлечь на себя гнев ратников, если те узнают о нападении и кто его совершил. Допрос татя особо ничего не дал, тот лишь смог сообщить, из какой он деревни и из какой остальные, из двух были собраны, почти четыре десятка было, часть охотники, это те лучники, без них бы нападать на такой крупный обоз они не решились. А вообще, бедные они, как церковные мыши, ограблениями и спасались. Да по одежде потасканной было видно, что кроме оружия особо с них и взять нечего. Пусть нападение у них не первое, были и удачные, оружие имелось, но пока разбогатеть не успели, слишком много долей при дележе выходило. Зато с оружием я не промахнулся. Ещё бы, я и отстреливал в основном тех, у кого было нормальное и ценное оружие, выглядывая, у кого оно было. Пусть луки охотничьи, боевых не было, хотя, со слов татя, в ранних трофеях они были, но охотники предпочитали свои привычные луки и не использовали трофеи. Те продавались потом другим купцам. Зато среди моей добычи было шесть боевых и один плотничий топоры, три меча, одна сабля, секира и булава. Самострелы не считаю, но, осмотрев их, решил, что тот, что поменьше, можно оставить себе, неплох, а второй со всем остальным решил продать купцу.
С татем я долго не общался, понял, что взять с них особо нечего, те сами выживали, я добил его, и обозники оттащили тело к остальным татям, предварительно раздев. Дальше занялся трофеями. Отобрал себе один боевой топор, забрал и плотничий, тот хороший, с широким лезвием, куда лучше, чем мой небольшой, удобнее с ним по хозяйству работать. Потом, как и хотел, забрал самострел, к нему было всего восемь болтов, а вот луки все отдал купцу, зато хорошенько изучил весь запас стрел да отобрал себе двенадцать стрел, остальные мне не понравились. Саблю изучил, так себе, но убрал в багаж на санках, мало ли пригодится. Не татарская сабля, наша ковка, среднее качество. Мечи и остальное забрал купец, ремни он также купил. В кошелях у разбойников одна медь была, серебра не нашёл, да и кто деньги на дело берёт? Так что я избавлялся от всего неликвида. Купец торопился, они уже закончили, своих павших погрузили на сани и готовились тронуться в дальнейший путь, поэтому после яростного, но недолгого торга тот выкупил все трофеи, их сразу погрузил на сани, и мы расстались. Обоз встречный был. Ещё в плюс было то, что я купил у них запас продовольствия, в основном крупы и муки, ещё немного соли взял, полкило, у них и у самих не такой и большой запас имелся.
Так мы расстались, и я потянул потяжелевшие санки дальше, двигаясь по реке и выискивая место, где можно встать на днёвку. Уже рассвело, сейчас река заполнится обозами и разными караванами да верховыми, не хотелось бы, чтобы меня видели. Заметив просвет между деревьями, может, и дорога была, я свернул к берегу и, надев там лыжи, потянул санки за собой в лес. Потом, поискав, нашёл бурелом, вычистил там место для стоянки и разбил её, чтобы передневать. Поставил уже привычно шатёр, лапника натаскал, пока на костре разогревалась каша, похлёбку с собой не потаскаешь, котелки без крышек, поэтому готовил завтрак. Однако в этот раз я решил разнообразить меню. Когда лагерь был готов, я достал одну из рыбин и топориком нарубил её кусками, после чего положил у костра, пусть оттаивает, а когда это случилось, хорошенько посолил и стал обваливать в муке. Жаль, масло закончилось, кувшинчик пуст, я уже его помыл и высушил, вдруг ещё для чего пригодится, поэтому жарил рыбу, можно сказать, на её собственном жире. Та шкворчала на сковороде, пока я наворачивал гороховую кашу, без маслица та тоже была суховата, но зато, когда рыба была готова и я приступил к ней, то возместил весь недостаток жира вкусной рыбиной. Всю съесть не смог, много нажарил, и оставил часть на утро, то есть для меня – когда стемнеет, после чего прибрался в лагере, убедившись, что верёвка натянута и заряженный самострел смотрит на тропинку, мало ли какой зверь тут появится на запах, пока я сплю, для того самострел и взял, и, забравшись в палатку, завернулся в шубу и уснул.
* * *
Посмотрев на стены Коломны, я вздохнул. Всё же добрался. Практически не встречаясь с людьми с той ночи, когда помог караванщикам, я почти неделю шёл к Коломне. Мог и быстрее добраться до неё, не возражаю, вон, устроиться к обозу, санки на прицеп, и дня за два доехали бы, однако, как я уже говорил, не торопился и полностью упивался дорогой и одиночеством, обожаю это дело, и чем дальше, тем больше. Припасы уже подошли к концу, так что фактически я подошёл к городу, находясь на подножном корме, рыбе да дичи. Снял вчера глухаря с верхушки дерева и пожарил на вертеле, набив нутро остатками овощей, чеснока да лука. Последних и осталось-то всего две головки, что расплылись, оттаивая. Но ничего, вкусно было, мне понравилось. Сухари ещё закончились, это больше всего расстроило. И ещё одно, я отчётливо понял, чего именно мне не хватает. Да макарон, лапши, в конце концов, для супов. На Руси вообще супы не в чести, есть уха, причём ухой называют как рыбные блюда, так и мясные. Уха – это жидкое блюдо, похлёбка, те же щи. Супы варят скотине, тем же свиньям, но раз тут аборигены такие дремучие, то это не значит, что я такой же, и варил себе супы, да и уху тоже. Настоящую, с рыбой.
Однако всё когда-нибудь заканчивается, вот и мой первый путь закончился. Тут я разузнаю новости, как местные, так и из Москвы, похоронили уже наверняка Василия давно, ну и, закупив припасы, наделаю лапши и отправлюсь в дальнейший путь по рекам Руси к Нижнему Новгороду. Так и буду идти, сначала по Оке, потом и до Волги доберусь. Хотя Новгород как раз и стоит на слиянии Оки и Волги, так что весь путь мой будет идти по Оке. Дальше уже посмотрим. Осмотревшись, вдохнул свежего морозного воздуха и, потянув санки за собой, и энергично продолжил путь. Надо дождаться рассвета, и тогда я попаду в город, сейчас утро, светает через полчаса, специально так выгадал время, чтобы к моему приходу к стенам ворота открыли. А так я всю эту неделю и шёл по ночам, мне это очень удобно было, зачем что-то менять? Да, ещё одно я заметил, живя на природе. Несмотря на то что часто вдыхаю дым костра, обоняние у меня стало работать лучше, и я стал хорошо чувствовать запахи. Даже свои, немытого тела, а я уже пах почти как бомж, и пора было посетить баньку. Было дело, сделав как-то шатёр и прогрев его, я протёрся там мокрым полотенцем, но это лишь отсрочка, тут нормальная баня требовалась. Так же и со слухом, он стал острее, я частенько полагался на него. Этот первое моё путешествие, между Москвой и Коломной, выявило множество недостатков в купленном снаряжении и запасах продовольствия, вот эти проблемы я и собирался решить в Коломне. И да, к городу я подходил не со стороны Москвы, прошёл ниже, и оттуда выходил к городским стенам, как будто я с другой стороны шёл. Если меня искали, не стоит исключать подобное, то ожидать будут у других ворот.
К воротам я подошёл всё же раньше, и тут уже ожидало с десяток крестьянских саней и один боярский возок при охране из трёх верховых боевых холопов, которые излишне спешили и подъехали рано, но особо никто в очереди не возмущался, дело-то привычное, так что терпеливо общались, боярыня с дочкой разминали ноги у возка, видимо полночи ехали к городу. Я тоже в сторонке остановился и сел на краешек санок, места особо не было, но я смог устроиться даже с некоторым удобством, облокотился о мягкую шубу под накрывающей весь груз парусиной. С интересом слушая разговоры крестьян, которые степенно общались по поводу своих дел и проблем, я сидел и размышлял. Тот бой с татями я помнил хорошо и так же отлично помнил, как они меня рассмотрели на фоне снега в тёмной одежде, поэтому в городе я хотел купить выбеленную холстину и сделать маскировочный зимний костюм, надевать его на свою зимнюю одежду и двигаться в нем. Если уж маскироваться, так по полной. Это тоже было в планах. А так я больше стал прислушиваться к разговорам крестьян, и тут прозвучало имя Василия. Оп-па, трое крестьян стали говорить о нём. Не удержавшись, я встал и подошёл к ним. Поздоровавшись со всем уважением, как отрок со зрелыми мужами, что было воспринято ими как должное, я спросил:
– Слышал я от купцов, что вороги неведомые жизни князя нашего Василия Дмитриевича лишили. Так ли это, или сбрехали?
Вот тут те и поведали мне неожиданную новость, тяжело был ранен князь, но выжил и скоро вернётся к государственным делам. А ворогов его ищут. Те и дальше начали сказ, упиваясь моим жадным любопытством, но я уже понял, что больше они не знают и льют воду, то есть былины рассказывают, так что, как только скрипнули открывающиеся ворота, я поблагодарил их за приятную весть, полученную от них, и, вернувшись к санкам, стал ожидать своей очереди на вход. Сначала возок пропустили, но это и понятно, пусть без очереди, но крестьянские мужики такую бесцеремонность бояр воспринимали как неизбежное зло, так что последовали за возком в город. Стража смогла открыть только одну створку, другую задуло, и сейчас там работали лопатами. Однако ширины хватало всем, и я последовал за последними санями, буксируя санки. Спрашивать у крестьян, где лучше остановиться, я не стал, постоялых дворов в Коломне хватало, в любом заселюсь, деньги всё же были.
Так я и сделал, дошёл до ближайшего постоялого двора и выяснил, что мест там нет, туда вчера костромские купцы заселились, всё заняли, целый обоз постоялый двор принял. Пришлось идти дальше. Вот там повезло, снял на три дня большую комнатку, решив шикануть. Это я для хозяина сказал, всё же съём такой комнаты для одного жильца, да ещё такого бедняка, как я, довольно дорого. Но мои слова тот воспринял как должное. Тот, кто долго жил в деревне и в тесноте, если мог себе это позволить, снимал у него похожие апартаменты, так что я не был оригинален. Дальше заказал баню, помыться хотел, тут пришлось её топить, я снял с себя всю одежду и отдал её местной прачке, чтобы привела в порядок, постирала и просушила, но уже было видно, что теперь эта одежда у меня будет сменкой, пообносился, а новую я тут на торгу прикуплю. Кстати, тент на шатёр я тоже отдал в стирку, пусть приведут его в порядок. Посмотрим по его состоянию после стирки, может, новый придётся приобрести.
Этот день я провёл на постоялом дворе, никуда не выходил. Так нормальной одежды-то не было, её варили в чане, стирали, а потом сушили на специальных сушильных печах, что были тут, так что одежду и единственный комплект исподнего я получил только вечером. Сам сидел в комнатке в старых своих одеждах, в которых меня арестовывали и в которых я бежал. Те тоже были в состоянии так себе, но ещё ничего, носить можно, но только не выходя из комнаты. Кстати, когда вечером, уже сам чистый после бани и постриженный, а ко мне вызывали цирюльника, переоделся в чистые одежды, взял и продал эту свою старую одежду хозяину постоялого двора по дешёвке. Всё купил, и слова не сказал. Обедал я у себя в комнате, мне приносили с кухни, в зал не спускался. Санки стояли тут же, поставленные на попа, прислонёнными к стене, вещи рядом сложены аккуратной кучкой. Я, пока ожидал баню и когда закончат со стиркой одежды, успел всё перебрать и сложить, что на выброс, а что мне нужно. На выброс мало, но пополнения снаряжение всё же требует, да и кое-какие детали одежды нужно прикупить, о чём я раньше как-то не думал. Например, утеплённый зимний плащ, что может на ходу защищать от ветра, оказалось, нужная и незаменимая штука.
Следующим утром спустившись в зал и сытно позавтракав, я направился на торг, тот уже работал вовсю. Я решил начать с закупок и подготовки к путешествию по зимним санным путям Руси, дорогами их сложно назвать. А потом уже загляну к местным Михайловым, сначала расспрошу соседей их, что там и как, а потом и сам зайду, если засады нет. А если есть, то как рвать когти, если запасы не сделаны? Голодать в лесу? Оттого я и начал с самого востребованного и важного. С одежды. Купил тройной комплект исподнего утеплённого, на ворсе, носков шерстяных вязаных и валенок, но уже с пониманием проблемы – с прошитой подошвой, чтобы надолго хватало, а то у тех валенок, в которых я шёл от Москвы, уже дыры на пятках были, пришлось запасные поршни носить, эти должны дольше продержаться. Ещё взял лисью шапку с опускаемыми ушами и затыльником, закрывающим шею, тоже нужная штука, треух тут как-то послабее будет. Плащ утеплённый взял, с подкладкой, ну и рулон отбеленной холстины. После этого я нёс покупки на постоялый двор, сложив их на койке, потом разбирать буду, и теперь направился за продовольствием, освободив руки да прихватив тару, мешок и корзину. О, не забыть жаровню посмотреть, ну или железный лист. Надо ещё вот о чём подумать, не только собаку приобрести, но и лошадь с санями, а вот нужны ли последние, я пока ещё думаю.
В этот раз я позволил себе выделить время на общение, всё же нужно узнать, что там с Василием, а то мало ли крестьяне мне наболтали, верить им, себя не уважать. Тут же слухи властвуют. Поэтому я старался общаться с купцами, вот уж где развита разведывательная сеть, и, по крайней мере, информации, полученной от них, можно верить процентов на семьдесят. Всё равно что-то от себя добавили, что имеет мало общего с реальностью. Но тут это нормально, обычно после произошедших событий сразу рассказывают правду, но чем дальше, тем больше появляется новых подробностей, лет через десять это уже настоящая былина, сказка, в которую мало верят и которая действительно имеет мало общего с реальностью, ну кроме места действия разве что. Всё же информация подтвердилась, Василий ранен, но уже выкарабкался и активно идёт на поправку, недавно его под руки в церковь водили, отстоял там службу, то есть показал себя людям, живой, хотя и с повязкой на полголовы. Говорят, до сих пор татей ловят, полно люду честного похватали, в подвалы к катам отправили, не все живыми и здоровыми возвращаются. Несколько бояр арестовано, с семьями в опалу попали. В общем, развернулся карательный орган всерьёз и, как я понял, надолго, получив полное монашеское одобрение Василия. М-да, надо было второй нож метнуть, столько людей зазря пострадало, но думал, что и первый с гарантией.
Подумав, я решил в Москву не возвращаться, бросок мой был смертельный, но если уж с Божьего соизволения остался он в живых, я приму это, пусть дальше коптит небо, я дам ему шанс. Но действует он до того момента, если князь не начнёт меня искать. Начнёт, не пожалею потраченного времени, вернусь в Москву и добью уже наверняка. Закончив выяснять новости, о Михайловых не спрашивал, подозрения навести не хотел, занялся покупками. Начал с жаровни, нашёл, где они продаются, у трёх кузнецов и двух лавочников, и попытался поднять некоторые. Да уж, если я самые маленькие с некоторым трудом поднимаю, что о больших говорить? Поэтому я стал искать лист железа, но и тут зарубил всё, что мне давали на осмотр, то железо плохое, прогорит и дыры появятся, то толстое, излишне тяжёлое, а лимит веса у меня всё же был, сани с лошадью я решил не брать, с санками и без дорог смогу ходить, а с лошадью куда уйду? Её на лыжи не поставишь. Тем более, тягая санки, я изрядно за эти дни поднялся в физике. Я и так тренировки не бросал, но после первых дней путешествия, когда мышцы ног перестали болеть, я стал их качать такими переходами, с каждой ночью видя, что могу осилить чем дальше, тем больший путь, меньше устаю. Я ведь не только санки буксировал, но и одежду на себе нёс, а она тоже вес изрядный имела. Это вам не лёгкие пуховики из будущего, всё натуральное, тяжёлое. У меня одна дублёнка под шесть кило весом, шапка полтора.
В общем, я плюнул, взял и купил большую сковороду, где-то сорок на сорок сантиметров, вот в ней и буду разжигать костёр, тем более бока высокие. А если что, и в других делах может каких пригодиться. Вес, конечно, есть, но ничего, всё же двойное применение имеет, и как жаровня, и как тара для чего-нибудь. Ещё не придумал второе применение. После приобретения сковороды я заглянул к бабке, что носками торговала. Я у неё кроме них ещё и вязаные перчатки купил. А то в рукавицах всё не сделаешь, а тут все пять пальцев имелись, и мой размер к тому же. Я у неё тогда спросил, раз носки и перчатки есть, может, и свитер найдётся? Однако та только подивилась, тут подобное шить пока ещё было не принято. Пока же я у неё купил безрукавку из выделанной козьей шкуры, ворс толстый, хороший. Она, как и обещала, принесла её, безрукавка дома хранилась, я выкупил и убрал в мешок и направился дальше. Хорошая штука жилетка, нужная, особенно когда в шатре делами занимаешься и сбрасываешь тяжёлую дублёнку, в которой особо не развернёшься. Вот жилетка такая тёплая самое то. И наружу можно выйти в ней.
Ну, а дальше я закупил всё, что нужно из продовольствия, мне хватило часа на это дело, всё необходимое нашёл на торгу. Самому всё не унести было, рук не хватало, нанял мужичка, и тот помог донести. Единственно, не купил макарон из-за их отсутствия, не делают их пока, как и вермишель, но всё, что нужно для самостоятельного создания, я приобрёл, сделаю, нарежу домашнюю лапшу, насушу и в плотный мешочек уберу, которой заранее купил, а дальше только добавляй в супы и похлёбки. Масла конопляного в этот раз три горшка приобрёл, штука нужная, как я смог убедиться, и уходит быстро. Овощей тоже приобрёл, к тому же я смог узнать, как их можно перевозить и не поморозить, чтобы они потом не испортились и не расплывались гнильём, когда оттаивают. Да засушить. Действительно хорошая подсказка поступила от одного из продавцов, я поискал и нашёл такого, что продаёт сушёные овощи, нарезанные дольками или кусочками, готовыми к применению, и закупил четыре кило. В основном была морковь, лук, как зелёный, так и репчатый, и чеснок. К сожалению, найти засушенную капусту я не смог, оказалось, её не сушат, а квасят. Взял два горшка квашеной капусты для супов, добавлять как приправу.
В третий раз вернулся на торг. В этот раз мой интерес составляли травники, к ним и направился. Они были, я приметил, как и места, где они сидят, и вот подошёл к ближайшему. Кстати, чая травяного я купил солидный запас, а то прошлый, что был, из-за моего активного потребления закончился ещё два дня назад. Чистой соли кило два взял, ещё немного смешанной с перцем, в кошель на поясе, и уже отдельно сам молотый перец. К чаю взял два горшка мёда, потому как он у меня закончился даже быстрее, чем чай, а к мёду – отдельный горшок, полный медовыми сотами, чтобы жевать можно было, ничего, вкусно. Понравилось. Присел у старичка-травника, они тут не только травы продавали, но и оказывали медицинскую помощь, к ним подходили за советами, и если они могли помочь, продавали готовые мази или травы, объясняя, как заваривать и как лечиться, тут не только внутреннее применение было, но и наружное. Именно поэтому я мог спокойно присесть и перебирать пучки трав на расстеленной скатерти, пока травник объяснял одной закутанной до глаз женщине, как правильно ставить припарку на поясницу мужу, которого скрутила боль в спине. Видимо, радикулит разыгрался.
Наконец тот освободился и поинтересовался у меня:
– Чем-то интересуешься, отрок?
Вообще-то я подошёл для дела. Хотел купить комплект трав, чтобы были при мне, вдруг что заварить или отпарить нужно. Жар сбить, или ещё что, пример пяти заболевших в лагере после непогоды сказывался, кстати, двое умерли, а я мог бы помочь, если бы имел для этого всё необходимое, но убегая из Москвы, я не запасся ничем для этого, кроме хлебного вина, что тогда пошло в дело, и сейчас решил исправить ошибку. Однако, когда перебирал травы, наткнулся на нечто такое, отчего замер, удивившись, и сейчас на вопрос старика показал ему веточку с листьями и спросил:
– Откуда у тебя это, дед?
– О, эти листья привёз иноземный купец. От донских казаков, он говорил, что это незаменимое средство от лихоманки. При правильном приготовлении.
– Возможно, – задумчиво пробормотал я, изучая веточку с лавровыми листьями. – Только мне известен этот лист больше в кулинарии, или на голове кесаря в качестве венка. Сколько у тебя его и сколько стоит?
Старик тут же заломил цену, но я быстро спустил его с небес на землю, и мы нормально поторговались, не так и много у него лаврушки было, но небольшой холщовый мешочек листьев я набрал, будет чем приправлять свои блюда, удачная находка. Поинтересовавшись судьбой того, кто продал эти листья – я бы ещё прикупил, – с сожалением узнал, что тот уже уехал. Я не поленился обойти остальных травников и выяснил, что и у тех были такие листья, ушлый неизвестный торговец продавал их местным травникам как средство от разных болезней, даже запоров. В общем, я полный мешочек набить листьями смог, ну и сделал необходимый запас трав, ради чего и вернулся на торг в третий раз. Убрав заплечный мешок за спину, я продолжал прогуливаться по торгу. Я не сделал главную покупку, основную, из-за чего уже в который раз гуляю тут. Живности продавалось много, но не было собак в продаже, а те, что были, меня самого не интересовали, всю жизнь на цепи просидели, старые и блохастые, щенков не было, вот что меня интересовало. Поэтому я подходил к тому продавцу или другому, и неожиданно один помощник продавца, то бишь местный грузчик, их амбалами кличут, вспомнил, что у соседей собака осенью ощенилась, вроде щенки есть. Не особо их брать хотят, псина у соседей на удивление крупная, не прокормишь. Двух щенков взяли на боярское подворье, на охрану, и всё на этом.
Узнав адрес нужного подворья, я немедленно отправился туда. К сожалению, амбал ошибся, щенков уже не было, последнего неделю назад забрали. Ну вот что за непруха такая, а? Оказалось, нет, скорее даже везенье. Именно тут, узнав мою надобность, подсказали ещё один адрес, где также осенью сучка ощенилась, и я направился туда. Обидно, тут тоже было пусто, мамаша лежала привязанная к будке, дремала на соломенной подстилке, а щенков уже не было, однако тут соседка зашла, они с хозяйкой из кухни вышли, судя по блестевшим глазам, пользуясь отсутствием мужей, по-тихому наливочкой заливались. И вот эта соседка вдруг спросила:
– Алексей, а тебе взрослый пёс не нужен?