– Ага, уже первый юморист проявился. Кандидат на наряды. Кто из вас двоих знаком с Газ-ААА? – Так это та же полуторка, только с двумя мостами, – ответил второй водитель. – Отлично, вам эта машина и досталась. Куприн, я прав? – Да, товарищ младший лейтенант. – Хорошо. Значит вам, Зорин, ЗИС, – сообщил я чернявому. – Сержант Лосев? – Я, – вышел вперёд крепкий парень лет двадцати пяти, явно из старослужащих. Он был при сидоре и скатке, оружие имелось, как и у меня, СВТ, видимо, тоже уважал эту винтовку. Кстати, вооружены были все, но у остальных были карабины Мосина. – Сержант, вы, как я понял, и красноармейцы Куприн и Гатин из одного расчёта? – Да, товарищ младший лейтенант. Наша зенитка была уничтожена из засады. – Счетверённые пулемёты знаете? – Знакомый аппарат, товарищ младший лейтенант. Хотя у нас ДШК были. – Хорошо, вы так и останетесь вместе, ваша машина – ГАЗ. Пока отойдите в сторону, как закончим, проведём приём машин и вооружения. Младший сержант Крупицын. Опыт есть? – Небольшой, эту зенитку знаю, товарищ младший лейтенант, – выйдя вперёд, сообщил сержант. – Назначаетесь командиром расчёта. Оставшихся бойцов я раскидал по расчётам, вышло по четыре человека на машину. Не нашлось водителя для машины обеспечения, но так, может, даже лучше, я сам буду на ней ездить. Минимальный состав я набрал, чуть позже мне подкинут ещё людей, а пока я отправил знакомцев обратно, а с сержантами провёл процедуру приёма техники, вооружения и снаряжения. Сержанта Лосева назначил дополнительно своим замом. Обоим командирам выдал по биноклю – один найденный у колонны, другой – трофейный с немцев, всё же я его попридержал, а не свалил в общую кучу трофеев. Себе ничего не оставлял, у меня подзорная трубка была на случай крайней нужды. Все вещи перекидали в машину обеспечения, перегрузив её, но зато ничего лишнего в кузовах зениток не осталось, и расчёты принимали их. Ну а потом я со списками личного состава пошёл к командиру, нужно всё оформить и поставить их на довольствие. Бюрократия, будь она не ладна. Заодно написал повторную заявку на пополнение, всё же людей маловато, да и третий водитель требовался, а я на замену буду в случае чего. Когда я вернулся, бойцы обедали, получив на кухне борщ в котелки, мой стоял на капоте грузового «Захара», накрытый ломтем хлеба, рядом – кружка с компотом. А хорошо штабных кормят. Пообедав, сидя на подножке, и помыв посуду в озерце, я принял у своих подчинённых зачёт по знанию оружия. Оба расчёта показали разрядку и зарядку пулемётов, а потом я дал указание почистить их, всё же пыли по ночной дороге они нахватали изрядно. Их придётся чистить каждый вечер, стреляли зенитки или нет, пыль тут была вездесуща, а никто не хотел, чтобы они отказали. Расчёт сержанта Лосева выдал лучший результат, ему я и выдал под роспись машинку для снаряжения лент, сержант теперь отвечал за это ценное имущество. Так как зенитки можно считать условно боеготовыми, я выгнал их из рощи и поставил на позиции, что с командиром батареи мы уже обговорили, прикинув, где их лучше расположить. Одну машину поставили у поста на подъезде к роще, она и его прикрывать будет, командир поста в звании лейтенанта временно взял командование над моей зениткой. Вторую – у озера, с этой стороны роща прикрыта не была. Зенитки замаскировали срезанными ветками, теперь они на кусты похожи. Охранять машину обеспечения было некому, пришлось отогнать её к машине сержанта Крупицына, чтобы его бойцы присматривали за ней. Разместив боевые единицы своего взвода, я прошёл к штабным землянкам и попросил дежурного пригласить ко мне старшего батальонного комиссара, носившего, как выяснилось, фамилию Иванов. Несмотря на бессонную ночь, он был весь в работе. Однако вышел ко мне. Отойдя чуть в сторону, чтобы нам не мешали, он спросил: – Что-то случилось, лейтенант? – Нет, товарищ старший батальонный комиссар. Я хочу поблагодарить вас за всё. – Это было политически правильно, показать, какие у нас есть ответственные и храбрые командиры, я не так и сильно помог. Ну, теперь бойцы тебя не бросят и не пойдут за всякими лейтенантами, сам командиром стал. – За это и спасибо. Я понимаю, что вы для меня много сделали, и хочу вручить вам подарок. – Достав продолговатый свёрток из кармана синих галифе, я откинул холстину и показал кинжал. – Вот, это вам, трофейный. Комиссар не мог отвести глаз от сверкания камней на ножнах и рукоятке. Кинжал производил впечатление старой работы, хотя и выглядел как новенький. Взяв его, он вынул лезвие, осмотрел и с восхищением протянул: – Восхитительно… Благодарю, лейтенант, я этого не забуду. Козырнув, я развернулся и направился к своим. Не люблю долги, а комиссару я, получается, был должен: он сделал больше, чем мы договаривались, и я отдал ненужный мне кинжал, получив заверения в покровительстве, слова комиссара я интерпретировал правильно. А вернувшись к машине обеспечения, я начал наводить на ней маскировку. Не успел, меня вызвали к начальнику артиллерии армии, который был в звании генерал-майора. Он ожидал у палатки, где разместился оперативный отдел штаба армии. Почему к непосредственному командиру не вызвали, я не знаю, но ставил мне задачу сам генерал: – Вот что, лейтенант, сейчас берёшь свой взвод и выдвигаешься для зенитного прикрытия Барановичей. Не давай бомбить город и железнодорожную станцию. Всё ясно? – Да, товарищ генерал-майор. Говорить, что я с двумя зенитками весь город не прикрою, не стал, генерал и сам это отлично понимал. – Что нужно? – Припасы, товарищ генерал-майор, да и боекомплекта максимум на день активных боёв. – Пока готовят тебе приказ на защиту города, я распоряжусь, всё получишь. Выезжай немедленно, истребительное прикрытие города и наших частей, окружающих его, недостаточное, а зенитное откровенно слабое. Усиливаем, как можем. – Ясно, товарищ генерал-майор. – Идём, покажу на карте, где тебе встать. Я отправил посыльного к моим машинам с устным приказом явиться сюда и прошёл за генералом в палатку. Оказалось, мои позиции будут на окраине города, между ним и обороняющимися войсками. Значит, через город проезжать будем. Хм, шанс посетить какой-нибудь музей? Посмотрим. Срисовав кроки с карты, я покинул палатку, получив приказ на руки. Обе мои боевые машины были уже здесь. Да уж, не успели они встать на позиции и приступить к несению службы, как поступил приказ передислоцироваться. Мы подъехали к небольшому складу у края рощи, где получили продовольствие и ящики с патронами. Вымели все пулемётные, что были, не такой и большой запас здесь имелся. Потом мы доехали до моей машины обеспечения, которую охранял один из бойцов, и, убрав часть продовольствия в её кузов, покатили в сторону города. Машина Лосева головная, потом я, и следом зенитка Крупицына. Дистанция между машинами пятьдесят метров, наблюдатели следили за обстановкой в небе и на земле. Гул канонады приближался с каждым километром, а когда мы оказались на окраине города, который толпами покидали беженцы, и мы уже ехали по обочине, постоянно сигналя, то бои с передовой стало слышно отчётливо. Немцы яростно старались продавить оборону, и, судя по тревожному состоянию в штабе нашей армии и явной подготовке к эвакуации, долго наши не продержатся. Мы въехали в город и покатили по улицам к другой его стороне. А так как Барановичи никто из нас не знал, то на посту на въезде взяли бойца, который встал на подножке передовой машины, показывая дорогу. Проехав город, мы и оказались на его окраине, откуда были видны дымы – в восьми километрах находилась линия фронта. Я показал место дислокации для сержанта Лосева – в ста метрах от железнодорожной насыпи. А станция в километре от нас дымила после очередной бомбёжки. Машину Крупицына я поставил в километре от позиции Лосева, в открытом поле. Закапывать машины не нужно, после каждого боя требуется переезжать на новое место, но противовоздушные Г-образные щели приказал вырыть, и показал, где это сделать, незаметно взрыхлив землю, чтобы бойцам легче было копать. Свою машину обеспечения я поставил между зенитками у сдвоенной высокой берёзы с густой кроной, замаскировав ветками кустарника, разросшегося по краям небольшого оврага, по дну которого текла какая-то тоненькая речушка, или даже это был сток родника. Оба расчёта, закончив маскировать позиции, занялись противовоздушными щелями, не забывая отслеживать всё вокруг. До наступления темноты осталось часов шесть, ужинать придётся на месте сухпаем, да и завтракать тоже. Нашу задачу я бойцам описал. Она не сложная: защита города и железнодорожной станции. Не дать врагу прицельно отбомбиться. И по возможности помогать нашим лётчикам. Если кто возвращался от немцев с мессерами на хвосте, то наша задача отсечь их от них. Делать особо было нечего, и я решил сначала почистить винтовку, а то со вчерашнего дня руки не доходили, потом поработать со стихиями и помедитировать. Работая с магией, я, не прикладывая рук, сделал противовоздушную щель. Затем обустроил стоянку рядом с машиной и, достав книги с методичками, которые мне выдал командир батареи, не заметил, как увлёкся чтивом, делая в блокноте записи или решая некоторые математические задачи. Но периодически всё равно поглядывал по сторонам и приметил, как к позиции зенитки Лосева подходили двое. Командир в сопровождении бойца. Им показали в мою сторону, и они направились ко мне. Пришлось убирать книги и встречать гостей. Это оказался командир зенитной батареи, которая защищала железнодорожную станцию, лейтенант. От батареи у него осталась одна установка, той же модели, что и у меня, и толком прикрыть станцию он не мог. Приказывать лейтенант тоже не мог, у меня приказ держать эту зону города и окрестностей, поэтому хотел договориться о взаимодействии. Именно это мы и сделали, а под конец знакомства я, незаметно налив во фляжку вина, разлил потом его по кружкам, и мы чокнулись за победу, переходя на «ты», ну а фляжку вина я подарил ему с собой. Перед уходом я спросил у лейтенанта: – Не подскажешь, в городе музеи есть? – Да вроде были. Я сам не местный, дня три, как сюда мою батарею перекинули, а до начала войны зенитных средств тут вообще не было. – Ясно, ну и ещё вопрос, скорее даже просьба дать совет. У меня машина перегружена, прицеп не помешал бы, одноосный. Не подскажешь, где можно найти? У интендантов спрашивал, говорят, нет. – Да на местной автобазе, мне там повреждённую технику чинили. Видел я там несколько прицепов. Если вина не пожалеешь, думаю, сможешь получить что хочешь. Там многое бросают, что не могут вывезти, или сжигают, чтобы врагу не досталось. – Понял, благодарю. – Ты только поторопись, база эвакуируется, всё оттуда забирают. Я ещё раз поблагодарил лейтенанта, и он направился к путям, чтобы по ним вернуться к своему подразделению, а я, сняв маскировку, покатил на машине в город. Нужно использовать свободное время, тем более, где находится автобаза, мне сообщили. Ворота на её территорию были открыты настежь, внутри ещё видна суета, так что я внаглую въехал во двор и покатил к гаражам, где мелькали люди. На мародёров не похожи, пара машин на загрузке стоит, думаю, это местные. Что примечательно, одна машина, такой же «Захар», как у меня, была с одноосным прицепом, какой я и хотел. Я видел такие прицепы в армейских колоннах и надеялся заиметь себе такой же, а то рессоры в обратную сторону гнулись, настолько загружена у меня была машина. Заглушив двигатель, я покинул кабину и, сняв фуражку и вытирая платком пот на лбу, посмотрел на небо, где, гудя, шли бомбардировщики противника. Немцы там висели постоянно, но мои зенитки молчали, высота не та, не достанем. Лишь раз обе установки постреляли, когда два немецких штурмовика собрались кого-то атаковать на дороге. Они вошли в зону дальности, и, когда первая машина нырнула в пике, наши открыли огонь. А так как я приказал в лентах вставлять каждый десятый патрон трассирующий, чтобы наводчикам целиться удобнее было, то и немцы заметили, что они под обстрелом, и атака сорвалась, так что, преследуемые шквальным пулемётным огнём, маневрируя, они поспешили уйти. Эти самолёты бронированные, но сбить их нашими пулемётами при удаче возможно, видимо, немцы это знали и рисковать не стали. Обе зенитки уже сменили позиции, если немцы нажалуются, то на них может быть начата охота, и мессерам это по силам. Быстрый удар – и удрать, а у нас минус одна зенитка. Как-то не хочется. Оттого и частая смена позиций, что я сержантам и вдалбливал. Лишь мельком глянув на бомбардировщики, я направился к местным. Из склада, это не гараж оказался, вышел мужичок, по одежде явно из начальства. Так это и оказалось, он был завскладом. Хорошо, надеюсь, удача от меня не отвернётся. Поздоровавшись, я пояснил причину моего здесь появления. – Прицеп? – почесав затылок, переспросил тот, хитро поглядывая на меня. – Прицепы – вещь дефицитная. – У меня есть, на что его обменять. Если найдёте канистру или флягу, налью отличного крепкого красного вина. – Ого, тоже дефицит… – с некоторым удивлением протянул завскладом. – Маловато будет. – Как насчёт пистолета? Трофейный. Польский «вис». – Уже хорошо, но мало. – А мне кажется, уже и так неплохо. Может, пяток гранат помогут принять окончательное решение? – Ладно, уговорил. Где обещанное? – А где прицеп? Я знаете ли, тоже не глядя хлам брать не хочу. – А мне нравится это «тоже», надеюсь, оружие и вино в порядке. – Обижаете. Мы с этим начальником зашли за склады, где среди разного автохлама стояло четыре одноосных полуприцепа. Однако было видно, что они изрядно побегали и поистрепались, тенты были с зашитыми дырами, резина на колёсах почти лысая. Два так вообще почти разукомплектованные. Указав на них, мужичок пояснил: – Все новые прицепы в деле, а вот этот крайний – восстановленный. Наши парни работали, можешь быть уверен, он ещё долго пробегает. – Тогда почему он ещё здесь? – возник у меня закономерный вопрос. – Для себя приберёг, вид-то у него неказистый, – честно признался тот. – Ладно, поглядим на него. Осмотрев прицеп, я был вынужден признать, что, несмотря на его непрезентабельный вид, это действительно по состоянию крепкий середнячок. Так что я честно передал мужичку пистолет с небольшим запасом патронов и гранаты, и, пока он бегал за флягой, двадцатилитровую приволок, гад, я подогнал машину, и мы вместе накинули прицепное устройство на крюк. Взяв у завскладом флягу, я подошёл к дверце кабины со стороны пассажира, попросив того не следовать за мной. Не хочу, чтобы он видел, что я делаю. В кузове не спрячешься, он битком, пришлось вот так, делать вид, что переливаю во флягу вино из другой ёмкости. Вроде прошло всё гладко. Когда я вернул мужику флягу, он попробовал вино, просиял и потащил его к своим машинам, а я, проверив, как моё новое имущество прицеплено, покатил к выезду. Но за воротами встал и проверил диски на прицепе. Холодные, не греются, это хорошо. Перегружу я всё потом, не сам же заниматься этим буду, когда бойцы есть, а сейчас поеду к городскому музею, где он находится, я теперь знаю, расспросил того мужичка. К сожалению, ничего не вышло: у здания музея стояла машина, в которую грузили какие-то ящики, видимо, и музей эвакуировали, особо ценные экспонаты, ну и милиционер на охране был. Так что я поехал обратно к нашим, запоминая дорогу. Надо ночью наведаться в музей, наверняка не всё вывезут. На выезде из города, услышав заполошную стрельбу обеих моих зениток, пригляделся к бою. А молодцы, отогнали две пары мессеров от нашего удиравшего в тыл ишачка. Дважды срывали атаку на него. Но потом немцы ушли за зону прицельной стрельбы, и зенитки смолкли. Сначала я доехал до Лосева, который уже менял позицию, и бойцы готовились вырыть противовоздушные щели. Ещё одна передислокация – и можно возвращаться на первое место, где противовоздушная щель уже вырыта. Бойцы пополнили боеприпас, сняв с моей машины несколько ящиков, и под моим командованием перегрузили в прицеп все бочки с топливом, палатку и разложили остальные вещи. После этого я доехал до Крупицына и пополнил ему боеприпас, водитель тут также воспользовался случаем и заполнил топливом бак и запасную канистру. Вернувшись под берёзу и восстановив маскировку, я опять занялся изучением книг по зенитной артиллерии. Занятное всё же это дело, как ни крути. Потом приготовил на костерке ужин, кашу из концентратов, сдобрив её тушёнкой. Неплохо вышло. Как я видел, расчёты тоже готовили еду, но я их предупредил, чтобы меня не ждали, сам справлюсь. Через час после ужина я поработал со стихиями, туалет сделал, и стал медитировать, когда заметил, как от города ко мне идут четыре вооружённых бойца. То, что их целью является именно моё укрытие с машиной, было ясно как день, слишком целенаправленно они шли. Я встал и, отряхнув мою личную плащ-палатку, на которой сидел, убрал её в кабину. Кстати, у каждого расчёта на балансе был такой плащ, по одному, он предназначался для командира, но он мог выдавать его при необходимости часовым. Я захлопнул дверцу и вышел навстречу бойцам. Кобура у меня пуста, пистолет сзади за поясом, взведён и готов к бою. Я не знаю, кто это, и не хочу попасться на дешёвый трюк с диверсантами в нашей форме. – Товарищ младший лейтенант, – козырнул старший из бойцов. – Мы ищем подразделение младшего лейтенанта Крайнова. – Считайте, что нашли, боец. Крайнов – это я. В чём дело? – Вам приказ, товарищ лейтенант. – Достав из-за пазухи запечатанный конверт, протянул его мне. Осмотрев конверт, я убедился, что он не вскрыт и предназначался мне, от кадровой службы штаба армии. Вскрыв его, быстро пробежался по тексту. Нет, это не приказ, а уведомление, что эти четверо бойцов являются пополнением моего взвода. Их уже зачислили и поставили на довольствие. Они УЖЕ числились в составе моего подразделения. Кстати, передавший конверт боец был водителем и направлялся на мою машину обеспечения. Трое других – зенитчики. Тут даже их специальности указаны. Отлично, пополнению я рад, но сначала проверил их документы и опросил. Двух отправлю к Крупицыну, у него расчёт в плане профессионализма и опыта всё же слаб, и одного Лосеву, у того справный расчёт, сержант знал своё дело. – Значит так, бойцы, я теперь ваш командир взвода. Красноармеец Пряхин, вы назначаетесь шофёром машины обеспечения, это тот «Захар» с прицепом, что за моей спиной. Чуть позже вы примете машину у меня как положено, а пока я других бойцов разведу по расчётам. Кстати, вы когда принимали пищу? – Обедали, товарищ лейтенант, да и то скудно, – за всех ответил Пряхин. – Ясно. Значит так, я вам сейчас, товарищ красноармеец, выдам сухпай, приготовите на костре ужин и поедите, остальных покормят командиры расчётов на месте. Бойцы, за мной.