– Партизаны сбили вертолёт, там деньги в мешках были. Зарплата американских солдат. Думаю, они теперь сильно недовольны. – И сколько там было? – спросил я и тут же понял: зря, бестактный вопрос. – Извините. Стоит пояснить, почему я зову хозяина магазина главой. Вьетнамцы – очень добродушный, приветливый и гостеприимный народ со своими культурными традициями и обычаями, которые нужно знать и соблюдать при общении с ними. Современные вьетнамцы немало переняли от других народов, но большинство же обычаев и традиций остались и соблюдаются, как в старые добрые времена. Вьетнамцы очень редко представляются первыми, называя свое имя и должность, и делают это, только когда их об этом попросят. Обращаться к вьетнамцам нужно только «господин» и «госпожа», до тех пор, пока они сами не попросят вас перейти на имена. Когда вы удостоитесь чести перейти на имена, не забывайте всегда добавлять обращение перед именем «господин» или «госпожа». По фамилии во Вьетнаме называть не принято, так могут называть только вождей вьетнамского народа. Официальных и представительных лиц во Вьетнаме принято называть по их титулу, например, господин профессор. Ну а так как глава имел официальный статус правителя в этой крупной деревне на две сотни домов, станет понятно, что так положено делать. Раньше, до попадания в тело Вана, я этих нюансов не знал, а сейчас пользовался, как коренной житель. – Деньги есть, – мягко сказал глава. – Только вот партизан эти бумажки не интересуют, им донги подавай. Я предлагаю тебе работу. Ты ко мне перегоняешь военную технику американцев или южан, а я за неё плачу. Танки тридцать тысяч, такие машины для солдат пятнадцать. За пушку со снарядами дам двадцать. – Авиация? – А ты умеешь? – удивился тот. – Да. Самолёты и вертолёты. Научился. – Самолёты нам не нужно, а за вертолёт дам сто тысяч. – Мало. – Ну хорошо, ради тебя сто двадцать. Оружие тоже буду брать. – Идёт. Только по одной машине перегонять опасно, или наши или южане сожгут, американцы тоже. – К нам они по реке пытались подняться. Сожгли их лодки. Потом со дна пулемёты достали. Тому было чем хвастаться, в прошлом глава был серьёзным полицейским чином, не армия конечно, но командовать умел и любил, а сейчас явно был в отличном настроении от приобретений. Причём за бумажки, которые тут не особо ценятся. Сам я, конечно, броню больше перегонять не буду, опасно, повезло, что смог доехать на ней, а вот вертолёт вполне угнать смогу. – Извини, уважаемый глава, с бронетехникой тяжело будет. Тут мне повезло, что доехали, а вот вертолёт пригнать – это смогу. Лётчик-то есть для него? – А ты? – Нет, я уйду. Пусть, если появится вертолёт, не стреляют по нему. Платить не за что будет. Точнее, если собьете, всё равно заплатите. Сами виноваты будете. – Мне ещё нужно две такие машины, что ты пригнал. – М-м-м. По двадцать тысяч за каждую, деньги сейчас, и ещё нужен водитель на вторую. – А три? – Платите вы. Сколько водителей дадите, столько и перегоню, – я вздохнул и мысленно махнул рукой. – Договорились, а потом и вертолёт можно. Половину суммы сразу дам, остальное как пригонишь. Я договорюсь, тебя наши пропустят, мины с дороги уберут. – Отлично. После этого я отправился в дом, где снял комнату, хозяйка сдавала, поел сытно и пошёл мыться. Кстати, в магазине я патроны к винтовке хотел купить, она хоть и разболтана, но бой точный, Ван отличный стрелок, но глава мне сотню штук просто подарил. А оружие нужно, я свою М-16 отдал и подсумки снял, продано. Я после ужина помылся, в темноте дошёл до нужного дома и отправился спать. Три дня в деревне задержались, формировалась команда, что со мной отправится. Глава шесть машин захотел, можно и других, но шесть, и обязательно броню. Бензин был найден, бронемашину заправили и на ней учились водить. Вот так шесть водителей подготовили, те и раньше водили, но грузовики, а тут другая техника. Кроме этих шести с нами шло ещё четверо бойцов из роты самообороны деревни. Они охранять будут колонну. Со старшим договариваться, чтобы нас пропустили в обратную сторону, когда технику погоним. И вот утром четвёртого дня мы собрались колонной, вооружены были только я и старшой, «калашом», остальные надеялись добыть оружие на месте, и вот так с вещмешками за спинами убежали в лес. Многие в деревне нас провожали, три дня двигались, можно и быстрее, но уж народу по джунглям много бегает, раз пять слышали их, ночью пересекали открытые пространства, где нет лесов. Так и добрались до американской базы. Ну да, я к той же привёл. Забравшись на дерево, я осмотрел, что там происходит. Догадка оказалась верна. Пусто. Это я ещё по минной полосе понял, что отсутствовала. Так что битая техника, остатки каких-то обгоревших механизмов, и всё. Вернувшись к своим, описал увиденное. Те возжелали посмотреть. Выходить на поляну не стали, мало ли засада или минировано, но шесть остовов от грузовиков, две сгоревшие бронемашины, бочки и другой мусор произвели впечатление. Могил не было, видимо тела погибших, а я уверен, что до этого дошло, вывезли. Одна вышка сгорела, три другие стояли брошенные. Ладно, будем искать. Устроив лагерь в безопасном месте, рядом с источником воды, я начал делать пробежки, километров на десять в разные стороны. Не думаю, что эта часть убралась далеко. Первый день пусто, не нашёл, но бегал не зря, на дороге приметил армейский внедорожник, «матт» называется. Тот куда-то катил по дороге. Водитель был, рядом офицер, а сзади всего один солдат, пулемётчик. Нет, там не было станины – рамы, на которой пулемёт закреплён, машина чисто для перевозки офицеров. Там солдат сидел с ручным пулемётом, но не с М-60, что-то другое было. Кажется, это «Браунинг». Они катили спокойно, ещё бы – рисовые поля вокруг, видно всё хорошо, на дальнем поле вроде работает кто-то из местных. А то, что я в воде сижу по голову, не приметили. Лёгкий хлопок выстрела, и пулемётчика откинуло назад, пуля в лоб вошла. Те не поняли ничего из-за рёва мотора машины, второй выстрел – и лишним отверстием в переносице обзавёлся водитель. Я даже лобовое стекло не попортил, оно опущено было. Мгновенно выбив гильзу, я взял торчащий в зубах патрон и вставил в ствол, после чего выстрелил в третий раз. Винтовка была болтовой, однозарядной, но действительно точной. Машина начала тормозить, офицер за руль схватился, но он тоже пулю получил. Форму не попортил. Дальше сбор трофеев, одно тело заминировал одной гранатой, у пулемётчика в подсумке нашёл, тело водителя, первым офицера проверят, и, развернувшись, на трофее погнал назад, а через час, опознавшись, загнал машину на территорию лагеря. Первый трофей, с рацией. Жаль только, бак пустой, а в канистре всего половина, далеко не уедем. Мы о машине не обговаривали, главе подарю. Оружие ушло бойцам самообороны. Мы с главой договорились, что из оружия я добуду, то всё им отходит. Ну а то, что меня бойцы так легко отпустили, то верили мне, знали, не кину. Не принято у нас подобное. Поэтому в пути, покинув деревню, я отошёл от группы и спрятал полученные от главы деньги в тайнике. В том, где М-14 хранилась. Я её брать не стал, хотя два десятка патронов принёс, у главы выменял. А укрытие отличное, пещеры, напалмом тайник не сожжёшь. Общая сумма восемьдесят тысяч долларов. Двадцать за уже полученную технику и шестьдесят – аванс за будущую. Я собирался серьёзно получить и оставшуюся сумму. – Машина неплоха, – похлопал я по пока ещё горячему капоту. – Американцы их внутрь бронетранспортёров загоняют, вроде того, что я вам продал. Думаю, и эту машину увезём также. – Хорошо, – кивнул старшой. – Ладно, я спать, завтра ещё побегать надо. Дороги укатанные, в паре мест посты видел. Но вот нет стоянок, не нашёл пока. Второй день бесполезно прошёл, видел оккупантов, но они далече были. А вот на третий нашёл отличную базу. Там и танки были. Не знаю эту модель, но два десятка танков, почему-то без опознавательных знаков, там находилось. Стояли ровными рядами под маскировочными сетями. Я до самого вечера ползал вокруг лагеря, осматривал базу. Тут не меньше полка стояло. Кроме нужных мне бронетранспортёров М59, было немало М75, тоже без опознавательных знаков, и несколько М113. Последняя модель самая новейшая и универсальная. Лучше её угнать, дольше прослужит. Не зря даже через сорок лет их будут выпускать. Закончив проводить разведку где-то к полуночи, я побежал к нашему лагерю, путая следы. Мало ли что. В пути чуть не наскочил на группу Вьетконга, что шла навстречу. Перепугались все, но до стрельбы не дошло, я успел нырнуть за дерево и, оббежав их, рванул дальше. Только под утро вернулся. Наши уже встали, завтрак готовили, один на охране стоял. Опознавшись криком, изобразил крик местной птицы, знали, что это я, и, зайдя в лагерь, взяв протянутую кружку с горячим чаем, сказал всем собравшимся вокруг: – Нашёл. Большую базу. Полк стоит, тысячи три солдат. Там видел много разной техники, и вертолёты тоже. Осмотрел, минные поля вокруг, сигналки. Присмотрел ту технику, что нам подойдёт. Она у границ базы стоит, колючая проволока, патрули ходят, но можно угнать ночью. Я разминирую проход и поведу первую машину, вы за мной. Как отвлечь от этого американцев, это моё дело. Я присмотрел шесть бронетранспортёров «эм пятьдесят девать». Четыре таких, как я вам пригнал, с крупнокалиберными пулемётами. Один с зенитной установкой, и шестой с миномётом в кузове. Седьмую машину я поведу, с безоткатным оружием. Выезжаем на джипе как стемнеет. Нужно прикинуть, как в одиннадцать рыл на ней уместиться. Всё это я оставил на старшом, сам поужинал и завалился спать. В ближайшие пару дней много работы предстоит, стоит хорошенько отдохнуть, а то набегался, ноги гудят. За три часа мы добрались до базы. Как народ сидел в джипе, не передать. Двое даже на капоте устроились, я за рулём, так как был признан лучшим и самым опытным водителем. Однако добрались до базы к полуночи. В двух километрах встали. Дальше я один пополз и до утра разминированием занимался, работа сложная, не торопился, но я справился. Воткнул едва заметные ветки, обозначая границы. Сам знаю где, определюсь. Все снятые мины были унесены в лагерь и убраны в джип. Этим не я занимался, несколько бойцов работали за носильщиков. Почти шестьдесят мин, из них два десятка противотанковых, остальные противопехотные и сигнальные. Джип заметно осел на колёсах. День терпеливо пережидали, почти все спали, набираясь сил, кроме сменяющихся часовых, что охраняли наш покой. Мы лагерь так отлично замаскировали, что рядом пройдёшь и не увидишь. А в том, что я снял столько мин, нет ничего удивительного. Опыт уже был, но есть один момент, ямы приходилось маскировать, чтобы было не видно, что тут велись работы. На это тоже требовалось время. А как стемнело, оставив одного бойца в лагере, он подгонит внедорожник, мы отправились к базе. По минному полю ползли, я отметил границы уже нормальными вешками, и так добрались до границ. Пропустив патруль, что проходил мимо, мы перерезали колючую проволоку – нужный инструмент был случайно найден в инструментальном ящике внедорожника, старшой осматривал и нашёл – и, перебравшись на территорию базы, соединили проволоку так, чтобы было не видно, что её трогали. Дальше я показывал машины, бойцы проникали внутрь – ну да, они запирались, но универсальный ключ от уже проданного бронетранспортёра я прихватил, им и открывал. Все машины были осмотрены. Найдены ещё с безоткатным оружием и миномётами. Их открывали и, когда патрули проходили, содержимое, в основном минами для миномётов, выстрелами для орудия и патронами для крупнокалиберных пулемётов, забивали всё внутри бронемашин. Оставили одну, для внедорожника. Ещё канистры снимали, но не много, с запасом, чтобы доехать было. Бензин найти проблем нет, а вот где искать боеприпасы к технике, тут вопрос. А брали однотипную, чтобы подбитые или сломавшиеся были донорами для других. Зенитка была из четырёхствольных крупнокалиберных пулемётов М-2. Я отправился к танкам, заглянул в пару, они не закрыты были, но ни снарядов, ни топлива не было. Похоже, эти танки вообще южанам планировалось передать. Поэтому, вернувшись, я себе выбрал М59 с безоткатным орудием. Снарядами и топливом набили кузова, бойцы изучали другие машины, нашли несколько единиц личного оружия. В общем, велев им сидеть в креслах механиков-водителей, трое бойцов башенки стрелков заняли, я их оставил, всё готово к прорыву, поэтому побежал к складу боеприпасов. У меня в руке канистра была с бензином и связка гранат. Боеприпасы были безопасны, укрыты от обстрела, вырыт котлован, тут всё складировано, как и топливо, у ГСМ свой склад был, но поставить канистру, связку гранат, натянуть леску там, где патрули ходят, я смог без проблем. Усилил взрыв парой противотанковых мин, найденных в ящиках, снарядив запалами. После этого, укрываясь, побежал обратно к стоянке техники. На месте выяснил, что эти ухари патруль вырезали, двух солдат, сняв с них всё. В общем, сел в свою машину и стал ждать, держа палец на кнопке запуска двигателя. Массу я уже включил. Когда произошёл взрыв, то раздался такой гул, что машины, кажется, присели. Я сразу запустил двигатель, к счастью, тот схватился со второго раза. И, погазовав, включил фары и рванул вперёд, роняя столб с колючей проволокой. Наведя в центр между вешками, я открыл люк и высунулся, оборачиваясь. Посчитав по фарам, понял, все наши тут, все семь машин, включая мою, двигаются через минное поле. Эти ухари, три стрелка на замыкающих машинах, развернув башни, лупили очередями по базе. Скорость мы максимальную старались держать, километров тридцать в час. Выехав на дорогу, мы встали колонной, и я, не глуша движок, кстати, баки полные, побежал в конец к замыкающей машине, куда уже подогнали внедорожник и открывали пандус. Машину я сам загнал, аккуратно. Встала точно, лавки только поднять пришлось. Пока закрывали пандус, я опросил водителей. У всех норма, и мы продолжили движение. По моим планам, за остаток ночи мы километров тридцать должны проехать. Из них треть по джунглям, так что поторопимся. Сидя в кресле, я смотрел, как глава отсчитывает шестьдесят тысяч по той технике, о которой мы договорились, уже всё принято было, техника осваивается, и плюс двадцать за дополнительную машину. Джип, как и хотел, я подарил главе. У того и своя машина была, «Рено-седан», два года машине, но он всё равно доволен был. В общем, передал восемьдесят тысяч, всё как и договорились. А вообще дорога обратно вышла на удивление спокойной, разве что двигатель у одной брони заглох, два часа ремонтировали, но добрались тропами до поста северо-вьетнамцев, а дальше, как белые люди, по нормальной дороге доехали до деревни. Нас все встречать вышли, столько криков и радости было. Не-е, отберут броню у главы, точно отберут. Тот поинтересовался, наблюдая, как я убираю деньги в котомку: – С вертолётом всё в силе? – Да, как и договорились. Пару дней передохну и уйду добывать машину. Вы предпочитает какую? Боевую или транспортную? – Последнюю. Топливо для неё найдём, – сказав это, глава немного поколебался, задумчиво меня изучая, после чего сказал: – Мне тут заказ от правительства Вьетнама поступил. Подводную лодку им нужно. – Хм, а почему вам? – нахмурился я. – Тут наши дела вмешаны, о них правительство не знает. Я раньше имел большие связи, включая другие страны. Там использовалась незарегистрированная подводная лодка, ещё со времён Большой войны. Мои грузы тоже возила. Вот правительство и хочет её выкупить. – Проблемы с лодкой? – Да, с грузом вышла и пропала. За ней ухаживали, но, видимо, не выдержала. Меня поставили в такие условия, что я должен предоставить им её. Любую, главное подводную. – Цена? – Пять миллионов долларов. Всё, что осталось от денег, что партизаны принесли. – И они вам отдали такие деньги? – Они мне ещё больше должны. А на самом деле просто не знали им цену, безграмотные крестьяне. – Ясно. Что ж, я беру заказ на субмарину. – Команду… – Команда не нужна, справлюсь сам. У меня свои люди есть. Нужно будет только обговорить, где произойдёт передача. Но всё это позже, сначала вертолёт. – Знаешь, времени мало. Подлодка срочно нужна. – Аванс нужен. И месяц времени, не меньше. – Месяц могу дать, но не больше, – с некоторым облегчением сказал глава. Похоже, тот особо и не надеялся получить согласие, просто отчаянная надежда. Мол, пригнал броню, вертолёт обещает, а как субмарина? Попробовал и неожиданно получил моё согласие. А так мне миллион выдал в качестве аванса. Полмешка пачек. Мы всё обговорили, где и когда встреча. Я по определённому радиоканалу сообщу, что дело сделано. Передача субмарины будет проходить в открытом море, а меня потом доставят на берег. Интересно, как северяне это провернут? На этом мы с главой расстались, я отдыхать пошёл. На следующий день ещё пообщались, и потом я покинул деревню. Деньги в тайник убрал, в тот же, проверялся, не выследили ли, хотя попытку я засёк, были алчные люди. Дальше я так и бежал до самого Сайгона. Путь занял неделю. Километров восемьсот я сократил, проехав их в пустом кузове южновьетнамского грузовика. Однако был разочарован. В бухте подлодок не было. Мне удалось захватить офицера с американского эсминца, что стоял в порту, и допросить. Тот вообще по этой теме не в курсе. Прирезал и задумался. Проблема, мне нужна подлодка, и желательно американская. Я два дня жил в Сайгоне, трижды брал языков из офицеров, в последний раз был полковник, что командовал морскими силами Южного Вьетнама. Если проще, он был морским комендантом порта. Сил морских у Южного Вьетнама не было, кроме пары катеров. Именно от него и получил информацию, а тот вчера в шифровке. Значит, информация такова. Завтра выходит из бухты грузовое судно, которое доставит на борт американской субмарины припасы, свежую воду и топливо. Ну и прессу. Субмарина имела номер SS-565, тип «Тэнг». Понятия не имею, что это за тип, но на борту команда из восьми офицеров и семидесяти пяти матросов. Что-то многовато. Однако информация есть, где судно на загрузке стоит, знаю, так на борт и проник. Дальше был выход, я прятался в трюме, и почти двенадцать часов куда-то шли, пока я не понял по усилившейся качке, что всё, дошли, стоим, да и касания с другим судном, возможно субмариной, ощущались. Маты не справлялись. Ничего, я в сторонке выбрался из люка и осмотрелся. Ага, ночью погрузка идёт. Вот только команда субмарины сама всё спускает на подлодку вниз, им лишь подают с помощью поддона и грузовой стрелы, то есть не пускают грузчиков из команды судна к себе. Правильно делают. Я постарался глянуть, что на лодке происходит, и обнаружил трёх сигнальщиков-наблюдателей с биноклями, что контролировали небо и горизонт, и четырёх офицеров на верхней рубке. Один с капитаном судна общался, на котором я находился. И ещё два десятка моряков занимались разгрузочными работами. Один из наблюдателей меня засёк, посмотрел, так что я отступил в тень и пробежал на другой борт. Найдя свободную бухту, кинув конец за борт, по нему спустился в воду. Ничего так, тёплая, котомка и вещмешок тянули ко дну, но я держался, только винтовку сбросил и доплыл до кормы лодки, обойдя нос судна, там снял с себя вещи и закинул на палубу. Тут склон, сверху рубки не видно, но меня больше команда вьетнамского судна беспокоила, эти могут рассмотреть. Котомка промокла, а вещмешок только снизу. Пусть сушатся. Мне два часа пришлось в воде провести, пока наконец погрузка не была завершена, шланги убрали, коими заполняли топливные цистерны субмарины, и всё. Отдали концы, и судно стало отходить в сторону. И у меня в ногах вдруг забурлило, винты заработали. Однако я не задёргался, не опасался ноги потерять, винты гораздо глубже, а то на палубу поднимусь, обнаружат. Нужно дождаться, когда судно уйдёт, поэтому и сидел по шею в воде, сжавшись в комок и поджав ноги. Наконец судно, погасив огни, скрылось в темноте, а лодка стала уходить дальше. Я знал, почему американцы так себя ведут. От полковника узнал, из порта Сайгона. Несколько дней назад над американским эсминцем пролетал северо-вьетнамский истребитель и атаковал. Были пожары и убитые. Прикрытие с авианосцев не успело, и удрал. Вот и хоронились. Кстати, я помнил, что лётчик, который это совершил, из наших, русских, был. В моей памяти такой эпизод имел место быть. Лодка удалялась в глубь Южно-Китайского моря, а я, поднявшись выше, стал изучать рубку. Народу стало чуть меньше, два офицера и всё те же три наблюдателя, и пока не подберёшься. А чуть позже, кажется, это был капитан, спустился вниз. Оставив вещмешок на месте, вода пусть рядом бурлит, но вроде до него не доходит, не смоет, да и нет там такого ничего ценного, из-за чего бы я расстроился. Так что двигался у левого борта, по шею в воде, на открытой палубе меня увидят, хотя тут тоже не подарок, струя воды от движения может смыть легко, приходится прилагать силы, чтобы двигаться дальше. Котомка бьёт по боку. А та не самая лёгкая. А ведь всё дело в принципе. Думаете, я из-за денег в это дело ввязался? Это просто приятный бонус, главное, я хотел сам знать, смогу это сделать или нет? Поможет мне опыт прошлых реинкарнаций, или нет? И вообще, я живу во всю грудь дыша, вот и ухватился за такое приключение. Это же восторг. Одно дело броню угнать, а совсем другое – подлодку. Разница огромна. Однако добраться до рубки я наконец смог, выбрался на палубу, отдышался и, достав два ножа, приготовился и стал по скобам подниматься наверх, внимательно прислушиваясь к шуму сверху. Пока тихо. Моё появление наверху явно заставило вздрогнуть всех четырёх моряков, я с ножом в левой руке всадил в шею офицера клинок и, выдернув, в шею наблюдателю. Одновременно чиркнул по горлу правой рукой третьего и воткнул в затылок клинок четвёртому. Пришлось одного прижать, кровь в горле булькала шумно и тот бился в агонии. Остальные не так шумели. Когда затихли, я заглянул в открытый люк. Там всё по-прежнему, работа шла, быстро разоружил тела, у всех четырёх вахтенных были пистолеты в кобурах, на войне же, и, с трудом подтаскивая тела к спуску на палубу со стороны кормы, стал сбрасывать тела вниз. А там и в воду. Вернувшись в рубку, я приготовил четыре химические гранаты, модель М6А1, новинка, как глава их достал, не знаю, но без них бы я субмарину брать не рискнул. Больше меня шокировало то, что когда я озвучил просьбу, меньше чем через сутки мне всё было предоставлено. Гранаты американские, к слову. Проверив гранаты, я достал из непромокаемого пакета, он в котомке был, противогаз, очень хороший, тоже американский. Его я нацепил на пояс, сюда же за скобы гранаты и по лестнице скатился в рубку управления, где застал трёх американцев. Один у рулей управления, второй у радиолокационного оборудования, и третьим был унтер-офицер, что, видимо, тут командовал. Ножи уже были у меня в руках, пять приготовил, я не знал, что тут меньше американцев. Среагировал только унтер-офицер, он ко мне лицом был, вот и получил ножом в горло, второй полетел в затылок парня, что сидел с наушниками у экрана прибора, третий – в висок третьему. Только унтер-офицер шевелился, хрипя горлом, полз к большой красной кнопке тревоги. Ревуну. Подскочив, добил. Они вооружены не были, проверил тела, пришлось и того с ножом в затылке добивать, вытащил клинки и, осмотревшись, подошёл к люку, что вёл дальше вниз. Все люки открыты были, лодка проветривалась. Надев противогаз, я скользнул по лестнице ниже, в центральный отсек управления, застав тут двух моряков, что с удивлением на меня посмотрели. Руки не дрогнули, отправляя ножи в полёт. Дальше, срывая кольца, я кидал гранаты как можно дальше в соседние отсеки, в сторону кормы и носа. Лодка была открыта «нараспашку», что мне помогало. Почти сразу раздались крики и пошёл многочисленный кашель, когда я взлетел вверх по лестнице на верхнюю рубку управления и, закрыв люк, приготовил пистолет, если кто полезет, узнаю. Подняв противогаз на лоб, я терпеливо ждал. Но так и не дождался. Штурвал открытия люка ни разу не сработал. Двигатели работали, лодка куда-то шла. Я изредка взлетал наверх, осматривался в бинокль, подправлял курс внизу и снова ждал. Час ожидания, пока мы куда-то шли на десяти узлах. Я тут карты нашёл, проверил курс, вычислил маршрут и определил, что лодка шла в сторону Хайфона, северо-вьетнамского порта. Я лишь чуть подправил маршрут. До рассвета оставалось меньше полутора часов, так что я рискнул. Проверил противогаз, как сел, открыл люк, отчего вверх поднялся дымок. Переждав, чтобы воздух хоть немного очистился, держа в руках пистолет, я с осторожностью спустился, обнаружив кроме двух тел с ножами, ещё три, скрюченные, в рвоте, если бы не противогаз, думаю, запашок тут был бы ещё тот. Быстро шагая, я дошёл до кормы, проходя в двигательный отсек. Везде я видел одно и то же, ужасное зрелище эти скрюченные тела. Я проверял избранно, пульса не было. Хорошо. Я ведь думал, добивать придётся. Осмотрев пульт управления, заглушил наконец двигатели и направился обратно. Пробежавшись, я открыл кормовой люк, что позволяло быстрее проветривать субмарину. Пустые оболочки гранат я собрал и выкинул за борт. Дальше предстояло много работы. Я собирался избавиться от тел. Передавать лодку с такой картиной точно не стоит, я не хотел, чувство прекрасного страдало. Передать лодку в полной готовности, чистенькую, как будто захват прошёл без проблем, и в таком виде – две большие разницы. В первом случае авторитет мой взлетит выше неба. Я так думаю. Поэтому, когда лодка встала, закачавшись на волнах, а я всё так же взбегал наверх осмотреться, где-то тут флотская группировка американцев бегает, и стал избавляться от тел. Шестерых помельче я, кряхтя и стеная от тяжести, поднял на палубу через кормовой люк и сбросил за борт, однако понял, что только надорвусь. Нужно искать другой способ. Живых не было, я уже прошёл более осознанно и проверил все тела. У многих противогазы в руках были, только рвота не дала их использовать. Субмарина довольно быстро очистилась, уже через час я снял противогаз и быстро надел его обратно. Да, химия пропала, но другой вони хватало. Лучше в противогазе поработаю. А как избавляться от тел, я нашёл. В корме выпустил торпеду, команда держала аппараты заряженными, тут тали и блок были, с электромотором, накидывал петлю на тело, запускал электромотор, лебёдка тянула, и тело из других отсеков на корму по полу тащилось. Тут поднимал талями и совал в пустой аппарат. Нашёл длинный дрын, видимо торпеды подталкивать, а я им тела запихивал, заталкивая вглубь, чтобы ноги не торчали. Закрыл крышку, открывал внутреннюю и выталкивал тело воздухом наружу. От четырёх тел так избавился, когда рассвело. Поднявшись наверх, подышал свежим воздухом и закрыл все люки, кормовой в том числе. На всякий случай загерметизировал отсеки и, работая в рубке управления, опустил лодку на глубину в сорок метров, после чего, запустив электромоторы, стал уходить в сторону от места захвата. Шла вполне бодро на трёх узлах. Ну а я продолжил работы с трупами. Когда очистил все отсеки вплоть до отсека управления, тут пять тел было, плюс трёх сверху сбросил, из рубки управления, троса едва хватало на это расстояние, частично пришлось самому волочь, чтобы в петлю сунуть. В общем, половина лодки очищена. Но это едва ли тридцать членов команды, тридцать два, если точно, матросский кубрик и остальные жилые помещения были перед рубкой в сторону носовой части, там трупов больше. Здесь же, остановив лодку, я стал убираться. Вода есть, пять вёдер пресной воды, и, вооружившись тряпками, стал тщательно отмывать отсек за отсеком. Один раз тщательно прошёлся, все видимые следы смертей убрал. Потом повторно, уже быстрее, очень устал потому что. Только запашок всё равно остался, я уже без противогаза ходил. А когда закончил, завалился спать на свободной койке и вскоре уснул. Кстати, всё постельное бельё испачканное я выкинул через торпедный аппарат, ком вылетел наружу под давлением воздуха. Расстелил чистое, нашёл в кладовке стопками на полке, на таком чистом и спал. Двое суток, не жалея себя, я работал по приведению подлодки в порядок. Её уже искали, ночами, когда всплывал и дышал свежим воздухом, слушал эфир. Поэтому ночами тщательно прислушивался, не загудят ли где моторы поисковых самолётов. Второй ночью отправил сигнал главе. Связь у нас такая: я передаю ему, что лодка есть, тот уже дальше. Координаты обговорены. Как и договорились, его радист постоянно мониторит эфир на нужном канале. Так что подтверждение принятия моего сообщения я получил сразу. По коду, что я дал, сообщалось, что буду на месте встречи через три дня. Ну и днём под водой на электрометрах, сажая батареи, плыл туда, а ночь на дизелях, уже заряжая батареи. Место встречи назначено неподалёку от побережья острова Хайнань, он Китаю принадлежал. А с очисткой лодки, с одной стороны, появилось облегчение работы, с другой – проблема. В носовом отсеке обнаружил двухколёсную тележку с длинной ручкой. Эх, знал бы раньше, что она тут есть… Скидываешь или затаскиваешь на неё тело, и пофиг, что ноги волочатся, и тащишь на корму. А я ведь хотел торпеду и из носового аппарата выпустить, там тоже все снаряжены, да не пришлось. Тележка спасла ценный боезапас. А проблемой стало то, что тела закоченели и их пропихнуть в аппарат стало практически невозможно. Извините за подробность, прыгал по коленям, чтобы ноги выпрямились. Последние шесть тел поднимал через кормовой люк, скидывая в воду. Стоит отметить, что народу тут было больше, чем по штатному расписанию лодки. Я обнаружил восемь вьетнамцев в форме солдат Северного Вьетнама, со всем оружием. Похоже, должна была пройти высадка их где-то в глубине Северного Вьетнама. Тайная, вертолёт тут, видимо, помочь не мог. Почему полковник о них не сообщил, не знаю, на судне их вроде тоже не было. Раньше их сюда доставили? А могли, вертолётом. Лодку отмыл, мыл сначала морской водой, а потом пресной проходил. Вроде чистая стала, но всё равно какой-то запашок имелся. Ладно, это теперь не мои проблемы. Лодка, активно двигаясь, шла к назначенному месту. Управлять ею одному человеку было очень сложно, иногда едва успевал исправить косяки, но всё же двигался. На сон пускал восемь часов, когда светало, уходил на глубину и там устраивался, отсыпаясь. А часть дня шёл под водой на электромоторах и часть ночью на двигателях. Однако прибыл к месту за шесть часов до назначенного времени, где и опустился на глубину. Потом, пообедав – время было за полночь, я ночью жил, днём спал, – слушал на посту акустика, появится кто или нет. Появился шум мотора и винтов в два часа ночи. Всплыв на перископную глубину, всмотрелся. Рыболовное судно, под китайским флагом. Поднялся в позиционное положение. Это когда рубка наверху, а палуба ещё под водой, так лодка менее заметна, и, подняв наверх шнур с ручным прожектором, отсемафорил. Это были те, кто нужен, ответили правильно, так что поднял лодку выше и приготовил вещмешок и котомку. Подождал, когда рыболовный траулер подойдёт, и дальше я сильно расстроился. Нет, никакого силового воздействия или чего такого. Всё по-честному, я сдал субмарину, у меня её приняли. Но кто принял?! Грязные рыбаки в рванине, от которых рыбой несло. Лучше бы не отмывал, не мучился, столько сил потратил. Я почувствовал разочарование. Два десятка вьетнамцев, что поднялись на борт, никак не походили на спецов-подводников. Когда я капитану субмарины показывал её, глаза у того были огромные. Тот потом признался, он готовился принять старую рухлядь, для одноразового использования, а ему передавали новенькую подлодку. Её жаль. Скорее всего, командование отменит операцию. Как её захватили, рассказывать не стал, сказал, у меня была команда, она уже сошла, а моя задача только передать трофей. Три часа я всё показывал, сообщив, что один торпедный аппарат на корме пустой, и дальше попрощались. К постам управления вьетнамцы встали вполне уверенно, так что, забрав пожитки, я перешёл на рыболовное судно, и то отчалило. Уже светало, так что я видел, как субмарина погрузилась. Как я узнал от капитана траулера, меня доставят на Хайнань, а там китайская джонка уже в Северный Вьетнам, что меня вполне удовлетворило. Дальше я спать отправился, вымотался. Мне гамак уже выделили. Честно скажу, если будет ещё одно перерождение, а это вполне возможно, повторять эпопею с лодкой я вряд ли рискну. Сложно ею одному управлять, команда нужна, даже хотя бы такая перегонная в двадцать человек, что перешли на борт субмарины. Следующие пять дней я откровенно отдыхал от всего. Занимался тренировками по методикам занятий Пака, что я делал в прошлом теле, некоторые мышцы и связки у Вана были плохо развиты, вот и разрабатывал их. Наконец путь был завершён, и меня высадили в небольшой бухточке, где была рыбачья деревня. Подхватив вещи, я сошёл с джонки, та к причалу подошла, попрощавшись с командой, и направился по рыхлому мелкому золотистому песку выше. Надо найти транспорт, что двигается в нужную мне сторону. Однако я не успел даже берег покинуть, как рядом притормозил такой знакомый ГАЗ-69 и кабину покинул офицер в форме северо-вьетнамской армии. Водитель остался в кабине. – Проводник Кыонг? – обратился тот ко мне. – Я вас не знаю, – отступив на пару шагов назад, сказал я. При этом жалея, что винтовка ушла на дно моря, с ней я подплыть к корме субмарины не смог, вот и сбросил самое тяжёлое. Винтовку скинул без сожаления, всё равно собирался другое оружие добыть. А два кольта находились в вещмешке, быстро не достать. Не понравился мне этот офицер, особенно его взгляд. Так и знал, что в истории с этой субмариной заинтересую контрразведку, вот её представитель и появился.