– Отличная идея. Держи, – толкнул ко мне планшет хакер. Поймав прибор, я включил на ботинках магниты, и подошвы прилипли к полу. А то летать мне ещё интересно было, но дрейфовать по комнате – уж увольте. Рядом шуршал переносной реактор, который и запитывал настольный комп главного инженера, длинный шнур висел в воздухе, теряясь где-то под столом, но мне ничего не мешало работать, так что, войдя в распароленный планшет, я углубился в изучение наличных файлов. Первым воскликнул мой зам: – Есть, нашёл! Инженеру поручили проверить ПО у двух штурмовых комплексов, и тот проводил работы. Коды активации и управления остались у него в компе. Это всё, другие ремонты он проводил, но кодов нет, не сохранились. Я проверил, даже логи удалены. А у тебя есть что? – Да, и достаточно много. Коды доступа к инженерным и техническим комплексам, к техническим складам, искину дока. Даже коды доступа в диспетчерский сектор есть, как ты понимаешь, нам они уже не интересны. Есть одна интересная тут информация. С крейсера, что в доке стоит, были сняты все боевые комплексы, однако помещены они были не в арсенал, а на один из складов дока. Все коды к ним в планшете есть. Его, видимо, ещё не успели исследовать, поэтому эта информация в эфире не проскальзывала. Я уже связался с двумя техниками, что занимаются вскрытием складов, сообщил им номер нужного склада. Сейчас им займутся, потом доложат. Там шесть боевых комплексов. С учётом уже имеющихся – сила. Можно попробовать рискнуть сунуться к паукам. – Я бы рискнул, уже серьёзные силы набираются. Почти три сотни боевых дроидов. – Двести пятьдесят, – поправил я зама. – Триста, триста, – мотнул тот головой. – Я тоже решил сразу отдать штурмовые комплексы «погонщикам», выяснилось, что один из десантников как раз в арсенале, списки составляет, и он один из наших «погонщиков». В общем, я скинул ему управляющие коды, и он уже взял искины обоих комплексов под контроль. Сейчас других дроидов комплексов запускает, заряжает и даже меняет вооружение на то, которое больше подходит в бою с пауками. Перед ним весь арсенал, что угодно можно поставить. Так вот, комплексы новейшие, с увеличенным составом солдат. Так что триста у нас дроидов, именно триста. – Новость не просто хорошая, великолепная, – улыбнулся я. – Мои техники тоже доложились, склад вскрыт, и действительно в контейнерах находятся боевые комплексы. Правда, они только один контейнер вскрыли, но я согласен с ними, в остальных то же самое. У нас на борту крепости есть ещё два свободных «погонщика», я их сейчас отправлю на склад. Пусть всех запускают, принимают командование и гонят в арсенал. Раз вооружения для них там навалом, пусть перевооружаются на то оружие, которое понадобится. Десантник там же, поможет. Я даже связался с ним, приказал перевооружение взять на себя. – Когда атакуем? – деловито спросил зам. – Если кто и будет атаковать, то не мы с тобой. «Погонщиков» хватает, как раз на все наличные комплексы четырёх «погонщиков» хватит, так что мы в запасе. Атаковать завтра будем, утром. Нам ещё нужно подготовиться, перевооружиться, да и отдохнуть не помешает. Всё же уже одиннадцать часов тут на борту находимся, устали люди. Работают всё ещё с огоньком, но природу не обманешь. – Обманешь, ещё как обманешь, – закивал Ген Вас. – Стимуляторами можно хорошо обмануть. – Что-то не так? – насторожился я. – Да понимаешь, гложет меня что-то. Как будто мы не успеваем. А что не успеваем, не пойму. По идее, у нас впереди только одна проблема – пауки. Значит, не успеваем с ними?.. Ты ничего такого не чувствуешь? Замерев, чтобы прислушаться к себе, даже к самым тонким струнам души, я стал медитировать, чтобы разобрать в себе. К предчувствиям я относился серьёзно, поэтому и воспринял их как надо. – Не храпи… – расслышал я возглас Ген Васа. – Что? – невольно зевнув, поинтересовался я. – Забавно. Ты минут десять стоял, я думал, пытаешься настроиться на ту же волну, что и я, а тут слышу, всхрапываешь. – Я медитировал, – сразу же отверг я все наезды. – Конечно, – быстро согласился тот. – Ну и как? – Ничего. Но я решил положиться на тебя. Предчувствие – это серьёзно. Ладно, занимайся делами, а я к буксиру, нужно ускорить перевооружение и подготовку. Думаю, часов через пять можно начинать высадку на исследовательскую станцию. – Командир, ты видишь? – услышал я запрос по нашей боевой тактической сети от командира группы десантников сержанта Оуена. – Вижу, – сомкнув губы в тонкую ниточку, зло сказал я. – Теперь понятно, что предчувствовал Ген Вас. В большом ангаре станции высокими штабелями были сложены медкапсулы Содружества. Причём не пустые. Ко всем капсулам подходили кабели от реактора, так что они все работали, да и пациенты были живы. Дроид-разведчик, что влетел в это помещение и спрятался в каких-то свисающих с потолка не то водорослях, не то лианах, от которых шло заметное тепло, фиксировал всё происходящее и передавал нам. В соседнем помещении разведчики обнаружили порядка полутора тысяч пустых капсул, сваленных просто в кучу, у многих были открыты крышки. Теперь становилось понятно, для чего их использовали. Хранили в них пищу. Как раз на наших глазах из открытой капсулы достали обнажённую девушку лет двадцати, и три паука-слуги, подняв её бессознательное тело, подали в приёмник большого кокона. С чавканьем тот поглотил тело и, судя по телодвижениям, заглатывал. – Работайте, – жёстко приказал я. – Похоже, в коконе пауки выращивают нового командира, потеряв где-то старого, поэтому они без него не так и активны. Постарайтесь уничтожить кокон и куколку так, чтобы не убить девушку. Возможно, у нас есть шансы её спасти, до желудка куколки она, похоже, пока ещё не добралась. В случае невозможности выполнить просьбу, открыть огонь на поражение из всех стволов. Рисковать мы не можем, если их командир вылупится, вам с ним не совладать. Не скажу, что я такой специалист по жукам, особенно по их выращиванию, но судя по крайне перевозбуждённому виду моего зама, что прыгал в соседнем кресле, взяв на себя руководство после моего приказа атаковать, дела наши, похоже, очень плохи. Именно от Ген Васа я и получил информацию насчёт отсутствия командира, почему пауки такие квелые. По его словам выходило, что пауки тут создали базу, не скажу, что перевалочную, больше похоже, что просто застолбили, однако вывод такой, неизвестно каким способом они потеряли своего командира. То ли погиб, то ли просто умер, то ли так серьёзно занят, что ему сейчас нет дела ни до чего. Но не улетел, все, кто находился в его свите, были тут, а командиры без них не путешествуют. Да и кокон ясно показывал, что происходит выращивание чего-то нового. – Ты мне объяснишь, что происходит? – спросил я, отрываясь от экранов. Ген Вас на секунду замолк, заканчивая отдавать приказы штурмовой группе, так что появилась возможность прояснить этот вопрос. Вообще операция по штурму началась три часа назад. Причём штурмовые группы шли не через стыковочные узлы, где ранее стояли корабли арахнидов и откуда до сектора с отметкой биологической активности было не так и далеко, а со стороны лётной палубы станции. Путь чуть удлинился, но зато ожидать каких-то сюрпризов нам с той стороны не стоило. Правда, всё равно ожидали и шли осторожно. Первый сюрприз был в огромном зале, кстати, пустом, да и вообще на станции встречалось на удивление мало оборудования, такое впечатление, что станция ещё не начала своей полноценной работы. Так, по мелочи завезли, и всё. Я надеялся, что огромные промышленные синтезаторы находятся на складах в соседней системе. Фрегат вернулся уже после того, как начался штурм, и доложил, что, по виду, складские комплексы целые, биологической активности на них не обнаружено, крепость рядом, все на вид целые. Мелкие обломки кораблей есть, а так, похоже, жуки в соседней системе тоже Н-пушки применили. Да и сами склады не пустые, те, что по краям, точно. У некоторых наружные створки открыты были на момент нападения пауков, лейтенант заглянул внутрь и увидел, что те забиты до отказа. Значит, и остальные не пустые, нужно проверять. Так вот, по штурму. Первыми двигались дроиды штурмовых комплексов. Если где какое препятствие вроде переборок или ещё чего, вперёд выбегали технические дроиды. Среди десантников был и станционный техник, обеспечивающий незаметное передвижение по станции. Можно и взорвать, но это заметно, тут и толчок, и дрожание стен. А вот такое открытие створок и саму станцию не портит, и обеспечивает незаметное передвижение. Сама станция, как я уже говорил, имела мало оборудования, по моему приказу технические дроиды заглянули в некоторые помещения, где должны быть лаборатории, – пусто. Причём следов демонтажа не было, похоже, действительно просто не завезли и не установили. Удаляясь от обшивки станции, десантники стали докладывать, что чем дальше они идут, тем заметнее проявляется гравитация. Сперва слабая, а сейчас уже вполне нормальная, идти можно пешком. Да и изморозь со стен пропала, заметно теплее стало, даже жарко и душно, как показывали анализаторы, ещё влажность повышенная. Первый сюрприз – это огромный зал одной из будущих лабораторий, судя по станинам, тут должно было стоять около трёх больших синтезаторов, а в стене был конвейер, этот уже стоял, но отключённый. Так вот, в зале, где впервые были обнаружены заросли этих то ли водорослей, то ли лиан, от которых пауки и получали воздух и тепло, были обнаружены порядка пяти тысяч коконов. Причём не просто коконов работяг или слуг. Тут солдаты были. Ген Вас по внешнему виду это сразу определил, да и десантники видели силуэты в полупрозрачных коконах, тут не ошибёшься. Причём не вызревали, они уже готовые были, отдай приказ, и тут же появится армия в пять тысяч солдат. С учётом того, что, чтобы совладать с таким солдатом, нужно противопоставить против него хорошо подготовленного бойца в тяжёлом скафе со всем положенным навесным вооружением, но всё равно результат боя не угадаешь. Пятьдесят на пятьдесят. Силы одинаковые. Так что один только этот зал серьёзно нас насторожил. Особенно меня. Вот как раз этот зал на экранах биологических сканеров не отображался. То есть материал коконов просто не пропускал излучения, и спящих солдат мы не видели, поэтому находка вызвала изрядное удивление, да что удивление, испуг. Все прекрасно представляли, чего можно ждать от этих монстров, выращенных для того, чтобы только убивать. Как только помещение было исследовано дроидами-разведчиками, сами бойцы в зал не заходили, не хотели стать первопричиной пробуждения солдат, я сразу отдал приказ исследовать другие помещения. Результат показал, что я не зря отдал такой своевременный приказ. В зале с солдатами мы оставили половину наших боевых комплексов, причём сосредоточив их так, чтобы максимально быстро и точно накрыть большинство коконов, чем больше мы их первым ударом накроем, тем лучше. Причём нам в крепости удалось найти коды ещё к трём боевым комплексам, их уже погрузили на буксир и сейчас перевозили к станции, эти три комплексы сразу же будут направлены на помощь тем двум «погонщикам», что держали под присмотром зал с солдатами. Сами пауки никак не реагировали, что по залу хоть и осторожно шастают дроиды, занимая позиции. Нам было известно, что если бы рядом был человек, они бы его почуяли, но парни в зону возможного обнаружения не заходили, а неживые дроиды спавшим солдатам не мешали. Чуть позже подошедшие дроиды ещё трёх штурмовых комплексов с очень мощным вооружением, также заняли свои позиции, теперь не перекрытых секторов не было. Стоит помянуть, что солдаты пауков действительно очень серьёзные противники, рост под два с половиной метра, хитин пробивало не всякое человеческое оружие, только очень мощные образцы. К счастью, гранатомёты и бластеры брали, а все дроиды комплексов как раз имели их на вооружении, десантники знали, какое именно оружие точно пригодится, да и боекомплект навешивали на дроидов везде тройной. Коробы неэстетично торчали во все стороны, я морщился, но молчал, а сейчас только мысленно благодарил опытных бойцов. Правильно всё сделали, это они молодцы. Так вот солдаты имели просто отличную броню из хитина, шесть суставчатых ног для продвижения и четыре для использования оружия. Само оружие находилось в соседнем зале, как и навесная дополнительная броня. Там уже десантники суетились с ручными бластерами в руках. Как оказалось, тяжёлые плазменные пушки, которыми и пользовались солдаты пауков, повредить было возможно, нужно лишь выстрелить так, чтобы уничтожить прерыватель под второй рукояткой у ствола. После этого оружие становится абсолютно негодным, если только как булава. Конечно, солдаты и без своих пушек серьёзные противники, передние конечности можно использовать для ударов, причём они пробивали даже броню тяжёлых скафов. Как лезвия были. Да и плевались солдаты кислотой. Если щит у скафа работает, то ничего, а если на броню попадёт, разъест. Именно поэтому, когда был обнаружен арсенал арахнидов, я дал разрешение приостановить передвижение. В арсенале оказалось около семи тысяч единиц оружия, поэтому на помощь десантникам пришли погонщики со своими дроидами. Те показали, как можно повредить оружие, так что те дроиды, где стояли плазменные пушки, поставив их на минимум, стали прожигать рукояти, добираясь до слабого места пушек. Дело спорилось, за полчаса всё оружие было полностью приведено в негодность. За это время дроиды-разведчики изучали все подходы к тому залу, где сканеры биологической активности обнаружили эту самую активность. Я так думаю, что это живые пауки отсвечивали. Нам по пути попалось ещё четыре зала, где в коконах вызревали арахниды. Но, к счастью, солдат больше не было, а было много рабочих, слуг, экипажей кораблей или пилотов, но не солдат. Даже абордажников не нашли. Ну-у, абордажники у пауков – это такие чудища, что против одного такого бойца наши солдаты отделением выйти побоятся. Очень серьёзные бойцы. Однако мы пока исследовали не всю станцию, но таких коконов не встречали. Половина штурмовых комплексов и даже один противоабордажный остались в зале с солдатами, как я уже говорил. Вот в других залах никого не оставляли. Смысла не было, от этих жуков серьёзного сопротивления ожидать не стоило, поэтому десантники проходили мимо без опаски, лишь поглядывали, присматриваясь, как их потом бить. Всю станцию парни охватить просто не успевали и, наконец, вышли в этот зал. Что показывал дроид-разведчик, я уже описал, а сейчас меня глодали сомнения насчёт единственного, но огромного кокона, что стоял в центре помещения. Освещение тут было, хоть и плохонькое, какая-то плесень на удивление ярко светилась на стенах, однако разобрать было можно. Как выглядят коконы командиров, я не знал, даже не представлял, но честно говоря, сомневался, что они бывают высотой под шесть метров и имеют вид склизкого белёсого и мерзкого яйца, перевитого, как жгутами, венами. Сверху влажная склизкая щель, которая только что приняла новую пищу. Предположу, что хозяин кокона ест только мясо. Мы, помимо горы капсул, в соседнем зале обнаружили кучу отходов. То есть покрытые слизью скелеты почему-то с окрашенными в розовое костями. Такое впечатление, что мясо просто отсосом содрали, объели и выплюнули кости. Но как-то странно, суставы остались, и кости держались на местах. Этих костей в зале было много, соответствовали количеству пустых капсул в соседнем зале. После того как пятки девушки исчезли в коконе, пауки спустились по обычной металлической лестнице, сделанной в Содружестве, что стояла рядом с коконом. Они опустили девушку в щель вниз головой. Так вот, как только пятки девушки исчезли в коконе и по его бокам активно заходили то ли волны, то ли конвульсии, а может, и пища очнулась и активно зашевелилась, десантники использовали дроидов. В самом помещении никого не было, кроме разведчика, тут пришлось портить саму станцию. Одновременно проломив стены выстрелами из плазменных пушек, в зале появилось порядка полусотни дроидов, которые разом выстрелили. Причём не из автоматических гранатомётов, а мощных, большие трубы которых были закреплены на плечах дроидов. Ракеты, стартовав, быстро пролетели около двухсот метров, зал был не сильно большой, но четыреста на пятьсот метров размеры имел. Так вот, ракеты донеслись до кокона и, пробив склизкие бока и испятнав их, оказались внутри, после чего – задержка была небольшая – произошли подрывы. Что я могу сказать, три десятка не самых слабых ракет – это сильно, мало того что кокона практически не стало, так ещё пол и потолок испарились. Станция ощутимо содрогнулась. Самое удивительное, девушка выжила. Как? Так хозяина кокона сразу убить мы не смогли. Буквально за секунду до подрыва ракет, левый от нас бок кокона как будто взорвался изнутри, и наружу выпрыгнул странного вида арахнид, стоявший на двух мощных лапах, с двумя парами рук спереди. Очень он напоминал Чужого из одноимённого фильма космических ужасов. Кем-кем, но командиром он точно не был, изображения такого паука я ни разу не видел, и представления, кто это, не имел. Так вот, из его пасти торчали ноги пищи. Тот успел её заглотить до середины бёдер, причем, судя по активным подёргиваниям, та действительно пришла в себя. Неизвестный арахнид, когда выскочил из кокона, содрогнулся и, не сказать, что выплюнул, а скорее выхаркнул пищу, так как та вылетела из пасти в потоке жидкости. При этом с такой силой, что она в этой слизи стала скользить в сторону, активно подёргиваясь. Дополнительное ускорение ей придали ещё и взрывы, от которых девушка, поднявшись, долетела до стены зала, в которую и врезалась. Хорошо так врезалась, если жива, повреждений получить успела много. Взрывы разнесли не только кокон. Когда неизвестный арахнид выскочил из кокона, в его боку можно было заметить врубившуюся в тело ракету. Так что, выхаркнув пищу, арахнид взорвался вместе со своим вместилищем. В отличие от кокона, это его не убило. Разорвало на две части. Пока нижняя половина, отлетев, подёргивалась, верхняя, активно используя уцелевшие конечности, поползла к пролому в полу. Вот тут последовал второй залп. Те двадцать дроидов, что не стреляли, так сказать, резерв, разом выпустили ракеты, которые понеслись к обрубку. В этот раз остались одни мелкие запчасти. В основном от конечностей и деталей хитина. Очень уж они крепкими оказались. Пауки, что обслуживали кокон, тоже пострадали. Всего их было в зале с пять десятков, но отстреляли их за пару секунд, никакими боевыми качествами они не владели, чисто обслуживающий персонал. Одновременно со стартом ракет по кокону, вторая группа начала методичный отстрел спавших солдат. Первый же залп был страшен, да ещё дроиды добавляли огнемётами, длинные ленты огня накрывали разбитые коконы, поджаривая хозяев внутри. Оказывается, они отлично горят. Залпы следовали один за другим, выбивая огромные бреши в рядах солдат. Боезапас уходил с сумасшедшей скоростью, но и солдат становилось всё меньше и меньше. Уже после третьего залпа ничего не было видно, сплошной огонь и дым, но «погонщики», используя сенсоры дроидов, похоже, ничуть не терялись, всё видели и били куда нужно. Хотя нет, сенсоры тоже не видели, «погонщики» поступили просто. Они заранее, пока было время, распределили сектора для каждого дроида, кому куда бить и в какой последовательности, и вот сейчас дроиды раз за разом стреляли по заранее рассчитанным координатам, накрывая всё новые и новые цели. Выжившие солдаты начали просыпаться и, разрывая коконы, выбираться наружу, но попадали под губительный огонь и гибли. Около полусотни, сметя оборону трёх дроидов и проломив стену, смогли прорваться в зал с арсеналом, но там их ждал противоабордажный комплекс. В одиночестве, можно сказать резерв, но чем встретить солдат, ему было. Так что после первого же залпа половина полегла, остальные бросились врассыпную, и бой принял затяжной характер. Охотились уже за одиночками. Это было не трудно, офицеров тут не было, одни солдаты, а думать те не умели, вот и гибли, пытались спастись на одних инстинктах. Пока шёл бой в зале с солдатами и в арсенале, те «погонщики», что занимались уничтожением кокона с неизвестным арахнидом, развернули свои «стада» и повели их на зачистку помещений, где обнаружили коконы с разным обслуживающим персоналом. Я же отдал приказ медицинским дроидам проверить девушку, лежавшую у стены, похоже, она была жива, лёгкие подёргивания были видны, и, используя медицинский эвакуационный кофр, вывезти её со станции на борт нашего охранного крейсера. Тот висел в ста метрах от обшивки станции, рядом с лётной палубой, с него мы и координировали всю работу. Кстати, девушка действительно оказалась жива, переломов хватало, да ещё та розовая слизь, похоже, оказалась желудочным соком арахнида, и этот сок активно разъедал кожу жертвы, да так, что над ней стоял дымок. Обоих наличных дроидов-медиков я приготовил на всякий случай, мало ли у нас потери будут, сейчас их, к счастью, пока не было, но всякое бывает. Так вот дроид опрыскал девушку спецсредством, смывая кислоту, которая и пол разъедала. Та монотонно стонала в забытьи, но после укола обезболивающего замолкла, после этого её поместили в кофр. Надеюсь, успеют доставить в медбокс и положить в реаниматор. Мало того что у неё стопроцентный ожог кожи, так ещё и переломов хватало, и повреждений внутренних органов. Как жива, сам не понимаю. Дроид подключился к сети девушки, та была рабочей, и узнал, кто она. Младший врач на госпитальном судне, Арни Лоза. Тридцать семь лет. Один десантник осматривал останки убитого неизвестного арахнида. Второй проверял капсулы. Медицинские базы в небольшом ранге у него были, остальные занимались боевой работой. Один штурмовой комплекс остался в общем зале, в прикрытие медицинских капсул, вот остальные разбежались. Кстати, от взрыва штабель капсул рассыпался, и многие потеряли питание от реактора, кабели из гнёзд выскочили. Как доложил десантник, у капсул уже мигали индикаторы, сообщавшие о том, что их батареи разряжены и людей нужно спасать. Это я ему и поручил, а в помощь отправил техника с выводком технических дроидов. Справятся. Нужно успеть до того, как сильно изношенные капсулы, у которых меньше всего заряда в аварийных батареях, начнут экстренные активации и открытие. Да и сами выжившие вызвали у меня серьёзные опасения. Пролежать столько лет в капсулах – это не фунт изюма, последствия для организма должны быть. Тут полгода пролежишь, последствия долго убирать, а они порядка трёх лет ведь в них находятся. Никак не меньше. Работы предстоит много, но у нас пока слабая медицинская поддержка. Я, конечно, на том тяжёлом крейсере осмотрел медсекцию, да и в крепости посетил госпиталь, но пока они были нерабочие, значит, госпиталь нужно делать прямо тут, на борту станции. Реактор есть, вон он стоит, шелестит, капсул хватает, даже реаниматоры были в той куче рядом со скелетами. Есть из чего выбирать. Всё новейшее, хоть и изношенное, правда, с пустыми приёмниками, все картриджи были выработаны, но пауки набрали их запас. Тут же находились, в одном помещении с рабочими капсулами. Дистанционно просматривая находки и выживших, я определил, что некоторые так и так лежат в реаниматорах, не много, но и такие были, поэтому дистанционно проведя их диагностику, я велел десантнику вставить в приёмники их капсул нужные картриджи и выдал списки, и когда тот это сделает, запущу восстановление. Чуть позже и с лечебными проделаю ту же процедуру. Всего с момента, как я отдал приказ на всеобщую атаку, до того, как техник с десантником начали снова подключать капсулы, переворачивая их после падения и ставя на опоры, прошло десять минут, даже чуть меньше. Поэтому убедившись, что всё идёт как надо, я повернулся с вопросом к Ген Васу. Уж больно меня интересовало, что же за чудище было в том мерзком на вид коконе. – Кто это? – протянул тот задумчиво и взъерошил шевелюру. – Это был не командир в коконе, которого ещё мозгом называют. – Я знаю, как их называют, и понял, что это не командир. Тут и идиот поймёт. Командиры имеют слабые тела, которые переносят слуги, да и вид они имеют вынутого из черепа человека мозга, из-за чего и получили такое прозвище. Розовая мерзость. А это кто был? Почему ты приказал десантникам сосредоточить в первой линии именно тех дроидов, у которых стояли ракетные установки? – Ну-у, это единственная особь женского пола, которая была на станции, – наконец сознался тот. – То есть? – остановил я его, ошарашенно обдумывая полученную информацию. – Мы что, матку грохнули? Тут новый рой зарождался? – Я ещё сам во всём не разобрался, ресурсов для возрождения роя мало, но похоже, что всё к этому и шло. Теперь понятно и отсутствие мозга, командира арахнидов. – Давай, поясняй. Нам ещё ждать беды? – Нет, разве что от офицеров, солдаты есть, а офицеров нет, а такого не может быть, значит, они где-то на станции. Офицеры – это очень серьёзно, они мало чем от абордажников отличаются. – Да ищут уже, – поморщился я. – Вон, уже доклады от «погонщиков» поступают. С каждый минутой новый зал от кладок очищается. Ещё шесть осталось. Часть разведчиков проверяют другие помещения, нет пока ни мозга, ни офицеров. – Плохо. – Ты от темы не увиливай, дальше объясняй. – Командир, сам же понимаешь, что я тут тоже не специалист, так, поверхностные знания. – Что знаешь, то и говори. – Хорошо. Около трёхсот лет назад, когда был очередной серьёзный конфликт с архами, то есть арахнидами, те захватили несколько заселённых планет окраинного государства, но были выбиты объединённым флотом Содружества. Их тогда далеко прогнали. Естественно, почти сразу на места боёв хлынули учёные Содружества. Те, что специализируются на этих пауках. Ксенобиологи всякие и остальная учёная муть. Так вот, где-то через пару месяцев один такой корабль с учёными вдруг пропал. Ладно бы, на границе, а ведь в уже освобождённом космосе. Там архи были, но их уже выбили. Начали искать, долго искали и нашли. Там в одном секторе рядом с большим астероидным полем была старая шахтёрская станция. Во время нашествия арахнидов весь персонал поймали и давно уже съели, а тут разведчик обнаружил боевой корабль арахнидов. Более того, рядом с корпусом станции висела туша пропавшего судна. Разведчик, естественно, бросился на базу, доложил, и была сформирован спасательная группа. Припоминаю, что операцию возглавил командор Хайн. Была надежда, что не всех ещё съели, всё же на борту находилось больше пятисот человек. В общем, сначала был бой в системе с крейсером пауков, кстати повреждённом, уйти в гипер он не мог, именно поэтому и остался в системе. Естественно, линкорам противопоставить он ничего не мог и был превращён в груду каменных обломков. Правда, не остался не отомщённым. У одного линкора корму оторвало во время его предсмертного залпа. Потом был захват станции. Десантники, которые атаковали, поначалу не могли понять, почему оборона такая квелая: к удивлению аналитиков и офицеров штаба, которые планировали эту операцию, вместо пятидесяти процентов, потери были очень маленькие. Удалось захватить огромное количество пауков из обслуги. Правда, в центральном зале был обнаружен большой и склизкий кокон. Тварь, что там сидела, атаковала передовую группу и полностью её перебила. Уничтожить тварь удалось только объединёнными силами шагающих машин. Мехов, если проще. Их тогда не только на планетах использовали, но и в космосе. Командира, мозг, нашли в другом зале. Он был недееспособен, хотя и жив. Как только станция была зачищена, то на её территорию хлынули учёные. Они и своих нашли, и с остальным разобрались. Большая часть пропавших учёных уже была съедена, причём кости имели розовый цвет… – Как у нас, – прокомментировал я, внимательно впитывая информацию. При этом я мысленно, дистанционно продолжал руководить операцией. Четыре капсулы всё же аварийно открылись, но, к счастью, парни успели подготовить десяток пустых рабочих реаниматоров с наименьшим износом, и пострадавших поместили в них, запустив лечение. Да и доклады других групп я спокойно принимал, сам отдавая приказы. Делать разом несколько дел меня нисколько не напрягало. Кстати, выжившую, чуть не съеденную женщину уже доставили к нам на борт и поместили в реаниматор. Сейчас шла процедура лечения и восстановления. Примерно два дня уйдет на это, даже чуть меньше. Можно было бы и быстрее, но слишком серьёзные последствия от долгого лежания в капсуле. Бесследно это не проходит, а я вот попытаюсь убрать эти последствия. – Точно, – кивнул зам. – Я это тоже сразу отметил и стал вспоминать, откуда у меня такие воспоминания. Потом кокон увидел, и всё связалось. Поэтому и приказал стрелять именно тяжёлыми ракетами. Вон, переборки погнулись от взрывной волны, но тварь мы уничтожили. В той истории трёхсотлетней давности она за пару секунд буквально разорвала три десятка бойцов в тяжёлых скафах. Повезло, что успели. – Это да, повезло, что одна из ракет с замедлителем попала в корпус твари и застряла… Ладно, что там дальше было и что с мозгом? – О-о-о, вот это самое интересное. Именно поэтому я и велел «погонщикам» и десантникам ускорить проверки других помещений станции. Плохо, что она такая большая. Не один день уйдёт. – Думаю, меньше, – покачал я головой. – Заметил, как все они компактно расположились? Фактически в одном секторе. Думаю, мозг где-то тут, просто ещё не нашли. Сил на охват мало. – Я надеюсь на это. Так вот, учёные, что тогда попали на борт шахтёрской станции, тут же развили бешеную деятельность. Помимо костяка экипажа и учёных пропавшего судна были найдены и выжившие, их действительно не успели всех съесть. Держали в одном помещении и кормили солдатскими сухпайками Содружества. Правда, выжило не так и много. Едва полтора десятка из пяти сотен пропавших. Из них было всего двое учёных. Потом следствие выяснило, что лучше физически подготовленные члены экипажа, когда пауки приходили за людьми, просто выталкивали самых слабых, из-за чего костяк команды и выжил, но это другая история. После исследований выяснилось, что арахниды, не имея возможности покинуть систему, решились на очень серьёзное дело. Вырастить новый рой, построить корабли, ну и свалить оттуда. Мозг, он же командир, оказывается, способен к перерождению. Он вырастил себе яйцекладку и стал клепать сначала слуг, потом технарей, ремонтников и, наконец, солдат. Причина в такой линейке в том, что поначалу яйцекладка была небольшой, поэтому он и начал с самых маленьких пауков, но с каждым разом растягивая яйцекладку, он увеличивал её. Потом он вывел тот самый кокон с маткой, причём кокон был в обхвате не более метра, но с каждым приёмом пищи кокон рос вместе с зародышем. После кокона мозг стал выращивать офицеров, они были самыми крупными, но не успел, с десяток сделать смог, а потом, видимо, силы подорвал, вот его и взяли. Но не довезли. Сам умер, перетрудился. Почти пятьдесят тысяч пауков вывел, не считая кокона с маткой. – Охренеть, – протянул я. – Думаешь, и наш мозг надорвался и сдох? – Ну, я подсчитал количество найденных пауков, тоже где-то около пятидесяти тысяч выходит. Одних слуг больше тридцати тысяч в спячке находится. Вернее, уже находились. Так что пока не найдём тушу мозга, ничего определённого я сказать не могу. – Да уж, ошарашил так ошарашил, – покачал я головой и, посмотрев на экраны, связался с группой зачистки, что работала по боевым особям арахнидов. – Внимание, сержант, один солдат спрятался в вентиляционной шахте, он тебя видит через решётку, готовится атаковать. Подсвечиваю цель. Ещё двое ползут по техническому туннелю под тобой. Перехвати их на следующем перекрёстке. Убедившись, что боевая группа работает, воздуховод вместе с солдатом разнесли из крупнокалиберных пулемётов и добили из гранатомётов, после чего дроиды заторопились к перекрёстку. Там был люк вниз, в техническую шахту. Убедившись, что те перехватили двойку солдат, я направил дроидов-разведчиков дальше искать пауков. Не всех удалось положить, с три десятка разбежались, и вот так постепенно мы их отлавливали, проводя зачистку. Всё это я делал, не отрываясь от беседы с Ген Васом. Правда, тот тоже работал, судя по отсутствующему иногда взгляду, с помощью сети отдавал приказы, держа руку на пульсе боевой операции. Дело-то ещё не закончилось. – А почему мозгу надо было матку выращивать, если у него своя яйцекладка была? – Эта информация у меня есть. Мозг после перерождения мог откладывать яйца-коконы только с простыми рабочими особями и слугами, солдаты и уж тем более офицеры – это его потолок. Строителей, инженеров, таких же командиров, да и вообще серьёзных специалистов выращивала именно матка. Видимо, этих командиров сильно ограничили в способностях, чтобы те не повели свою линию, или ещё чего, но вот возможность отложить кокон с маткой оставили. На всякий случай, как я понимаю. В тот раз, не имея возможности эвакуироваться, этот командир принял решение вывести новый рой, построить корабли, тем более система была напрочь глухая, ну и уйти к своим. Это предположение. В нашем случае, думаю, дело в страшных потерях, что несли пауки. И вот эта группа – выжившие не в момент нападения, а, думаю, осколки тех, кто встретился с нашим возвращающимся флотом. Они ведь тогда истребили друг друга. – Да, но это всё происходило, скажем так, далековато. – А я думаю, что для пауков это не проблема, тем более, в отличие от наших кораблей, где требуется разгон перед прыжком, арахниды уходят в гипер с места, не двигаясь. Ну, а почему они тут оказались, так далеко, то предположу, что вот этот мозг был из тех, кто участвовал в атаке на обе системы, наверняка он же и оставил запас пищи на будущее, вот она и пригодилась. Выжил и решил продолжать род, выращивая новый рой. Ты заметил, что те из пауков, что не были в яйцах, то есть те, что работали, имели серый хитин? – Было такое, у всех он серый. – Серый в нашем понятии седина. Скорее всего, эти пауки – экипажи уничтоженных нами кораблей и слуги мозга, с которым они сюда и прибыли. Новые выводки, до того как вылупиться матка, не поднимали, смысла не было. В общем, повезло, со старичками воевали. – Командир, мозг нашли, – вышел на связь один из десантников. – Ох, и воняет тут! Мы с моим замом тут же прилипли к экранам визоров, разглядывая уже высохшую мумию мозга. Я не удержался и прокомментировал: