Когда комплект закончил работать, я перелил запись языка в амулет-переводчик и настроил его. Осталось проверить. Убрав амулеты, вернул пилота в сознание и спросил его: – Ты кто? – Гендштат отдельной воздушной разведывательной эскадрильи войск его величества принца Эльского, граф Савелье. – Гендштат – это вроде капитан? – недоумённо нахмурился я. – Ладно, хрен с тобой. Что это за мир и что вокруг происходит? Почему ты обстрелял меня на дороге? И давай быстрее. Не скажу, что этот мир похож на мой родной и всё вокруг смахивает на гражданскую войну, но империалистическая, как её назвал граф, а в ней участвовало шесть империй, не считая разных других государств, шла уже год. Так как Альянс атаковал позиции противника и уже начал захват территорий, то облётывая тылы противника – обороняющейся империи, тот разбомбил колонну, правда неудачно, техника целая, ну и меня обстрелял. Да просто так, увидел – и почему нет. Уточнив некоторые моменты, я велел ему раздеваться, больно уж мне его кожаная куртка понравилась, да и шарф белый шёлковый. Раздел до исподнего. Форму, сапоги, куртку и ремень с кобурой отправил в Схрон. А этому индюку свернул шею, о чём нисколько не жалел. Пролетел бы мимо, не обстреляв, жив бы остался. Чем-то этот напыщенный, хотя и слегка испуганный граф напоминал мне англичан, да и империя их находилась на большом острове. Хотя эти себя эльсами называли. Остров Эльс. Я оставил труп лежать в поле и, вернувшись на дорогу, направился в обратную сторону. А почему не повоевать? Можно. Чем-то мне противники Адарской империи сильно не понравились, наверное, тем, что обстреляли меня. Сразу стали очень несимпатичны. Дорога была странно пуста, я только через час понял, что основной тракт, по которому снабжались обороняющиеся войска, был сильно южнее. Час шёл лёгким прогулочным шагом, получая удовольствие от открывающихся видов, да и просто от личного настроения, природы и музыки. А что, надел наушники, включил музыку, в королевстве Беста была отличная линейка металла и рока, и балдел от отличных раскатов рока и действительно великолепных певцов. Поглядывал по сторонам, чтобы врасплох не застали, то есть получал удовольствие от этой ситуации. Дорога, лёгкая прогулка и музыка – что может быть лучше? Кто так не гулял, не поймёт. Это сейчас поколение торопыг, которые постоянно куда-то спешат. Хм, не старею ли я? А-а-а, это просто настроение такое. Через час я вошёл в крупное село, тут и обнаружил, что через него проходит тракт. Двигались телеги с военными грузами, повозки, туда везли боеприпасы, продовольствие, медикаменты и вели пополнение маршевыми ротами. Обратно везли раненых, бывало, битую технику. В селе, как мне кажется, расположилась какая-то тыловая часть. Надеюсь, я смогу решить небольшую возникшую проблему. Дело в том, что я знаю один язык этого мира, но это язык противника, местные диалекты мне неизвестны, вот я и рассчитывал найти какого-нибудь офицера. Именно офицера, моя речь при переводе должна быть правильной. Поста на въезде в это село не было, боевых частей тоже, особо никто безопасностью не озаботился. Тут вроде уже глубокий тыл. В принципе это позволило мне без особых проблем пройти на улицу и добраться до тракта. Разглядывая одну из маршевых рот, что шла по улице, и караван повозок, прикинул, что буду делать дальше. Упряжки тащили две пушки, похожие на трёхдюймовки. Жители встречались не раз, так что, прикинув, как выгляжу по сравнению с ними, успокоился. Немного фасон одежды другой, но в глаза не бросалось, так что можно так ходить. Сняв наушники, я убрал их в Схрон и стал прогуливаться по улицам. Мне нужно было найти подходящего донора для получения местного языка. Нашёл, хотя и не сразу. Увидел, как денщик выбивает явно офицерский френч от пыли, и понял, что это то, что надо. Обычная хата, во дворе у сарая два коня и возок, хозяйка в саду копается. Достав амулет паралича, облучил дом и денщика с хозяйкой. После этого прошёл через калитку на участок и направился в дом. Там оказалось даже два офицера. Поди пойми, кто есть кто. Один постарше, другой моложе. Буду с молодого брать. Они сидели за столом и ужинали – снаружи был вечер, – и так и заснули. Пришлось старшего укладывать на пол и проводить реанимационные мероприятия – захлебнулся в супе, уткнувшись в тарелку. Молодому легче было, он её на себя опрокинул, когда его парализовало. Собрал у его головы блок снятия слепка памяти и стал ожидать, пока тот сработает. Пятнадцать минут, потом ещё пара, пока внедрял полученные знания в амулет-переводчик, и готово. Повесив амулет на одежду – теперь можно постоянно носить, – пнул ногой молодого. – Вставай, я уже снял паралич. И ты, мордатый, тоже поднимайся. Оба зашевелились на полу, тот второй вдруг стал орать, трогая лицо, и я вспомнил, что суп был обжигающе горячий, и красномордость вызвана не давлением или чрезмерным употреблением спиртного, а банальным ожогом. – Подожди, сейчас поправлю. Да руки убери! – рявкнул я, пытаясь их отодрать. Тут я немного был смущён, ведь под параличом они были в сознании и всё чувствовали, так что этот офицер был вынужден терпеть эту боль довольно значительное время. Когда руки у меня засветились и я снял ожёг и даже случайно омолодил тому лицо – морщин стало куда меньше, позади щёлкнул курок револьвера. Я офицеров не разоружал. – А ну встать, руки вверх! Застрелю! – истерично закричал молодой. Обернувшись, я только хмыкнул: – Ну, попробуй. Потом не обижайся, когда врач это оружие у тебя из задницы доставать будет. – Барт, опусти оружие, – неожиданно приказал старший, ощупывая с некоторым удивлением лицо. – Опусти, я сказал! – Но Юзов Айсенович… – чуть ли не простонал тот, однако приказ выполнил, убрал оружие в кобуру. – Ну и кто вы будете, молодой человек, и что, чёрт возьми, происходит?! – вставая с помощью молодого, спросил старший. – Я маг, путешествую по мирам и случайно попал на вашу планету. Языков ваших не знал, но меня обстрелял аэроплан. Мне это не понравилось, поэтому я изловил лётчика и магически взял его язык. На аэроплане были чёрные звёзды. От него я узнал о вашей войне и что вы отступаете, вы одни смогли продержаться год против пяти империй и нескольких государств, что вызывает искреннее восхищение, но резервы не бесконечны, и вы отступаете. Действия лётчика мне не понравились, я его убил, самолёт забрал и решил помочь вам. Тем более причина начала войны мне тоже сильно не понравилась. Вам ставилось в вину, что у вас самые большие территории и богатые месторождения, и стоило бы поделиться соседями, что вам и демонстрируют с позиции силы. Как я уже говорил, мне это не понравилось, поэтому я решил немного повоевать. Однако вашего языка я не знаю и решил добыть его у какого-нибудь офицера. Попались мне вы, вот я и изучил язык у молодого офицера. Думаю, вы заметили, что я говорю двумя голосами. Первый, что тише – он магически глушится, чтобы не привлекать внимания, – мой родной, второй – ваш. Надеюсь, я объяснил, почему мы повстречались? – Странно всё это слышать. Честно говоря, я в магию не верю, – пробормотал старший офицер. – Однако тарелку с супом помню… Вы сказали, что у вас есть самолёт Альянса. Это так? – Вполне целый, и в баке даже есть треть топлива. Вооружён двумя пулемётами. Биплан. – У нас проблема с авиацией, после года боёв мы потеряли почти всё, а наше производство не успевает поставлять необходимую нашим войскам технику. Если возможно, нам бы хотелось получить самолёт. – Это трофей, я ничего не делаю просто так. – Но вы же хотели помочь нам? – Не вам, – остановил я того, подняв палец. – Я собираюсь воевать с вашими противниками. Проиграете вы войну или нет, мне всё равно. А самолёт мне без нужды. Если нужен, покупайте. У магов только одно платёжное средство, которое они признают во всех мирах, это природные драгоценные камни. Как сторгуемся, и самолёт ваш. Он, кстати, новенький, не думаю, что сделал больше двух-трёх вылетов, ни одной заплатки не нашёл. Кстати, если вам ещё нужны самолёты, я легко могу доставить любое количество, которое есть в войсках Альянса. Броневики, автотранспорт и даже корабли. Если захотите флагман флота Альянса, он у вас будет, но оплата стопроцентная и только заранее. Всё имеет цену, и что я принимаю в качестве оплаты, вы знаете. Думайте. – Благодарю, молодой человек, мы подумаем, – кивнул старший. – Кстати, а почему мы денщика и хозяюшку не видим? – О, я про них и забыл. Сейчас сниму паралич. Не вставая со стула, на который я сел во время речи, дотянулся амулетом, снимающим паралич, до тех двух и убрал все симптомы. Молодой вышел наружу проверить, но быстро вернулся и кивнул старшему. – Во сколько вы оцениваете самолёт? – У вас перстень на пальце, с рубином. Камень небольшой, такая цена меня устраивает. И мне нужен именно камень, сам перстень нет. – Это семейная реликвия, и портить я его не могу, – вздохнул тот. – Но у меня есть нечто другое. Офицер встал. Он был грузный, с животом, тяжеловато двигался, но тут достал чемодан и, покопавшись в нём, извлёк кошель, набитый банкнотами. Открыл одно отделение и достал золотые сережки, имевшие в себе по шесть брильянтов. Мелкие, но для накопителей подходили, ювелир, что их гранил, не испортил камни. – Вот. Сколько самолётов вы готовы предоставить за такую оплату? – По количеству камней – значит, двенадцать. Если вас это устраивает, закрепляем договорённость таким способом: пожимаем друг другу руки и говорим: «Договор». – Договор? – протянул тот руку. – Договор, – пожал я пухлую ладонь. После этого достал из воздуха ювелирный кофр и извлек из него инструменты. Достал все брильянты, а серёжки вернул владельцу. Брильянты отправились в мой запасник накопителей. Потом и кофр убрал. – Ну что ж, разрешите представиться. Артур Александров, странствующий маг. Договор заключён, оплата получена. Где вам выдать первый самолёт? Остальные будут только завтра утром. – Думаю, на лугу за селом, там садился связной, – подумав, сказал офицер. – Барт, сходи к лейтенанту Пауэлу, пусть посмотрит, что за технику мы купили. – Что за Пауэл? – заинтересовался я. – Раненый офицер, он боевой летчик, находится тут на излечении. На окраине госпиталь. Он и проследит за передачей. – Кстати, я и лечить могу быстро, и утраченные конечности восстанавливать. И да, с самолётом в комплекте идёт форма пилота, его куртка и оружие. – Форма?! – мне показалось, гневно спросил офицер. – Разве можно у офицера забирать его форму?! – Для меня всё трофей, ваших моральных принципов и игр в благородство с противником я не понимаю. Больше на меня голос повышать не стоит, поссоримся. Свою сторону договорённости выполню, и попрощаемся. – Извините, это было неожиданно. Пройдёмте на луг, думаю, Пауэл и мой адъютант нас там догонят. – Кстати, вы не представились. Я уже привык мысленно переводить местные звания на привычные мне, так что не сбивался. – Полковник Краф, главный интендант Второй особой армии, что держит тут оборону. Мы в сорока километрах от линии фронта. – Хм, похоже, мне повезло. – Это хорошо, что вы это понимаете. У меня охраной взвод драгун, я их отправил отыскивать солдат Альянса, якобы виденных деревенскими неподалёку, иначе вы бы меня так легко не взяли. – Взял бы. И их, и вас, – отмахнулся я. Неторопливо шагая, мы не обращали внимания на то, что происходит вокруг. Кстати, денщик шёл позади с винтовкой на плече и сверлил мне спину недобрым взглядом. Чуть позже нас догнали всадники, видимо те самые драгуны из охраны, и доложились, что действительно обнаружили шесть солдат противника. Это были все, кто выжил из десанта со сторожевика Альянса, что по реке прорвался в тыл обороняющихся и был потоплен у какого-то города. Часть экипажа и десанта успела сбежать, когда корабль сел на дно у берега. Это как раз из тех. Три других сторожевика благополучно ушли к своим. Полковник велел нас сопровождать, и мы так пешком двинули дальше. Старший драгун бросал на меня озадаченные взгляды – одежда деревенская, а на груди висит дорогое ювелирное украшение из золота с драгоценными камнями. Это мой амулет-переводчик. В общем, тот был в сомнениях. Потом пообщался с денщиком и тоже начал сверлить мне спину недобрым взглядом, да ещё солдаты его взяли оружие наизготовку. Я указал на это полковнику, и тот велел им взять оружие на плечо. Когда мы вышли на луг, адъютант полковника и незнакомый мне офицер в накинутом на обнажённый торс френче – рука была на перевязи – уже ожидали нас. Это нас драгуны задержали. Пауэл указал, где лучше поставить самолёт – молодец, под деревья, – и я достал тот из Схрона, вызвав общее: «Ах!» А вот полковник сиял, как будто выиграл целый миллион. Похоже, он всё на меня поставил и выиграл. На крыло я положил куртку пилота с шарфом, очки, шлем и ремень с тяжёлой кобурой. Раз тут так реагируют на форму офицеров, снятую с тел, не будем её показывать. Раненый пилот, морщась от боли, тут же стал суетиться у самолёта, радостно говоря, что это новейший самолёт Альянса, что только недавно появился на передовой. – Могу вылечить, – указал я на его ранения. – Поговорите с полковником, он знает мои расценки. Тот бросил на меня озадаченный взгляд и неуверенно кивнул. После этого полковник поручил меня своему адъютанту, ведь приобретение этого самолёта нужно как-то провести по бумагам, вот этим мы и занялись, пока вокруг толпились военные и деревенские. Пауэл что-то объяснял другим офицерам, а потом общался с полковником. Судя по тому, как тот нет-нет да бросал на меня взгляды, речь шла обо мне. Я даже знаю, о чём. Не отвлекаясь от общения с адъютантом, а тот оказался толковым интендантом, мы на шести листах составили акт приёма-передачи при покупке трофейной техники. После чего с одной стороны подписался полковник, а со своей уже я. Причём своей ручкой – раритет, шариковая, купил партию в директорате Сун. Именно купил. Тонкие узоры моей подписи резко отличались от росчерка полковника. Да и цвет – у того чёрный, а у меня синий. Пауэл не решился. В общем, отказался, сказал, что в магию не верит, а с самолётом был просто фокус. Видел я непробиваемых, но таких нет. Ну и чёрт с ним, дважды я предложения никогда не делаю. У самолёта выставили охрану, а мы с полковником отправились обратно в избу. Там меня покормили, офицеры тоже есть хотели, я ведь прервал им столь ранний ужин. К нам ещё три офицера присоединилось – фронтовики, возвращались в свои части, их вечер застал в пути. Много вопросов было, на которые я честно отвечал. Да и почему нет? Когда все начали устраиваться спать, сказал своему нанимателю, что отлучусь, к утру точно вернусь. Тому пришлось верить на слово, да и куда деваться. После этого добежал уже в полной темноте до луга, вызвал разведывательный челнок, и на нём поднялся на орбиту, после чего в течение часа облётывал передовую со всех сторон окружённой империи. Обнаружил я почти пятьдесят аэродромов при тысяче самолётов разных модификаций и специализаций. У империи на всех фронтах было всего пятьдесят самолётов. Да уж. Сменил челнок на свой катер, отжатый у Стражей, у него двигатели очень тихие, и за ночь посетил все аэродромы противника, облучая параличом всех, кто там был, и убирая всю технику, даже повреждённую, в Схрон. Туда же стал отправлять все запчасти, бочки с топливом, всю автотехнику, штабеля с боеприпасами и бомбы. В общем, обчистил полностью. Едва ночи хватило. Вернулся, уже когда полностью рассвело. Успел бы и раньше, но мне тяжёлый артиллерийский дивизион попался. Вот и забрал его вместе с тридцатью вагонами снарядов на той станции, где он разгружался. Совершив посадку, при свидетелях убрал катер в Схрон и направился обратно к месту постоя интендантов. Там уже знали о моём скором появлении. На лугу был пост не только у самолёта, а вообще, видимо, меня ждали. Вот один солдат и добежал до избы интендантов. Полковник мне обрадовался, как родному. По виду, он не выспался, видимо мучили тревожные мысли, вернусь я или нет, и я вернулся. – Доброго утра, господа, – поздоровался я. Из дома как раз выходили офицеры. Фронтовиков не было, они в соседних избах на постой встали. – Полковник, я выполнил, что обещал. Какие самолёты вам нужны? У меня все типы есть. – Сколько вам удалось отбить у Альянса самолётов? – сразу же встал тот в охотничью стойку. Что мне нравилось в нём, тот реально радел за свою армию и старался снабдить её всем необходимым, а как успели убедиться в войсках, авиация – это важная часть военного дела. – Все самолёты. Ну, кроме связных, что у штабов находятся. – То есть как это все?! – выпучил тот глаза. – Тысячу самолётов забрал, вместе с обслуживающей техникой, автотранспортом, топливом, боеприпасами и бомбами. Даже зенитки, если они где были. Пулемётные в основном. А также по пути попались тяжёлый гаубичный дивизион и тридцать вагонов с боеприпасами и разным армейским имуществом. Правда, гаубицы без лошадей. Но это всё я продаю. Даже два паровоза к вагонам. Сейчас идём на луг, и я передам вам оставшиеся самолёты, как мы и договаривались. Кстати, насчёт типов самолётов мы как раз не договаривались. Уже выбрали, какие вам надо? – Нет, но Пауэл уже тут. Кстати, в госпитале ещё три лётчика и шесть авиационных техников, я готов оплатить их лечение, пусть принимают эту технику. – А что в качестве оплаты? – остановился я у калитки. – Вот, – показал тот мне крупный рубин. Огранённый, но без самого украшения, видимо, сам вытащил. Не тот, что был в его перстне, видимо, где-то успел выменять или купить. А молодец, сориентировался. – Пойдёт. За такой рубин я могу поднять на ноги тридцать раненых. Сами укажете на них. – Тогда авиаторов и всех офицеров в госпитале. – Договор? – Договор, – крепко пожал тот мне руку, и мы пошли не к лугу, а к госпиталю. Нам подогнали возок, и денщик стал править к противоположной окраине села. Пока катили, полковник, слегка наклонившись ко мне, сообщил: