- Хорошо, в любой стране признают ваше дворянство, особенно если простимулировать чиновников подарками. Чем существенней, тем быстрее они работают, поверьте моему опыту. Клад находится на территории Испании, клад одного из пиратских капитанов. Или корсара, как они там себя называли. Вам хватит на дом в столице, солидное поместье и ещё немало останется. Да и на обучение детей тоже. Если Аргентину выберете, то испанский язык там входу. Запомните координаты. Город Малага. Рядом с городом есть дуб. Он известен, его называют тысячелетним. Любой таксист туда отвезёт и покажет, местная достопримечательность. От ствола дуба ровно тридцать шагов на восток и шестнадцать на юг. Окажитесь с краю обрыва, там и зарыт сундук, у вас под ногами. Глубина около метра. Двух небольших чемоданов хватит чтобы всё вынести. Правда, придётся покопать. Лучше без свидетелей, ночью. В тысяче девятьсот восемьдесят шестом году был оползень и клад обнажился, так его и нашли. Этот случай был очень известен, писали в газетах. У меня есть немного трофеев с собой, я вам отдам их, хватит добраться до Испании, главное в Польше проездные документы выправить. В Испании можно подать заявление в посольство Аргентины на гражданство. Я не подталкиваю, но только про эту страну не могу сказать ничего плохого. Бразилия тоже ничего, но там разгул бандитизма будет чем дальше, тем больше. Чернокожие и мусульмане из Африки будут перебираться через Средиземное море и высаживаться на берегах Франции, Испании, живут, ничего не делая, на пособия что им как беженцам платят. Фактически эти страны к две тысячи двадцатому станут мусульманскими. А Аргентина никому не интересна, она в заднице мира. - Николай, - с укоризной сказала Ольга Петровна, супруга Аристарха. - Прошу прощения, - искренне повинился я. Дальше пошли вопросы, и их было много, полночи переговорили, я передал все золотые изделия, что у меня были, с бандитов, всё что можно посчитать ценным и продать. До Испании точно хватит, с питанием. А вот девчатам дал оружие. Сам Аристарх похоже не особо любитель его использовать, пацифист. Для меня это ругательное слово. Выстрелить тот мог только в крайнем случае. Возможно для него защита семьи и будет крайним случаем. Старшей я дал «Люгер», ей по руке, а младшей офицерский «Наган», и научил использовать. От девчат опасности ждать не будут, а те получив оружие были готовы защищать себя и свою семью. Щёлкали курком «Нагана» всухую, но научил использовать, заряжать и перезаряжать. А утром те уехали, возница не обманул, подкатил. И меня не сдал, а мог. Хорошо пообщались. Надеюсь у них всё будет хорошо. Нужно ведь до пограничного поста доехать, а тут до него километров восемьдесят по прямой. Да, перед отъездом посоветовал Аристарху приобрести пару судов-рефрижераторов. Тот решил, что Аргентина — это то что им нужно. Я ему объяснил, что там крупные скотоводства, а в Европе скоро начнётся голод. Можно возить мороженое мясо и муку, раскупят вмиг. А как те уехали, обиходил лошадей, и завалился досыпать. Следующей ночью двину дальше. А днём у меня увили лошадей. Я даже не проснулся. Когда я проснулся, время часа четыре дня было, это я хорошо выспался. А то мне Аристарх всё ночь спать не давал вопросами. Пока его семья спала на попонах, мы так и проговорили до утра. Тот всё о будущем выяснял, заодно проверил знания моих языков. Тот два знал, немецкий и французский. Теперь ему ещё испанский учить. Так вот, проснувшись, я не сразу понял почему тихо, а когда умылся у реки и вернулся на луг, определил, что тот пуст. Зло сплюнув, пробормотал: - Сколько же самоубийц развелось на земле русской? А красть у меня, это всё равно что по собственному желанию в петлю голову засунуть. Или под гильотину, результат тот же. Я у северных народов обучался, следопыт такой, что кого угодно выслежу. Осмотревшись в бинокль, на дороге кто-то есть, а так пусто, я быстро снарядился, проверил оружие, вещмешок за спину, поправил маскировку телеги, у меня там оставшееся имущество, и потопал по следам, что вели к дороге. А повернули те не в город, а в сторону границы с Польшей. Иногда кони выбегали на обочину, следы копыт чёткие, я их запомнил, так что шёл уверенно. На голову платок повязал, что скрывал повязку. Это моя основная примета, если поиск идёт, но никто мной особо не заинтересовался. Только платок, это чисто женский головной убор, у многих смех вызывал. Смейтесь-смейтесь. Шёл торопясь, километров восемь протопал, с одним перекусом, когда вдруг обнаружил что следы копыт на обочине есть, свежие и старые, а знакомых оттисков, с характерными приметами, нет, пропали. Вернулся к перекрёстку, что только что прошёл, как и пару других, и обнаружил следы, чуть дальше по второстепенной дороге. На утрамбованной земле они слабо проявлялись. Ага, свернули. Ну и я следом. К слову, телегу я почти пустой оставил, отнёс всё содержимо метров на сто в сторону. Если найдут, не всё потеряю. В телеге только сёдла оставил, тяжёлые они, чтобы таскать туда-сюда. Уже час до темноты остался, когда я вышел к довольно большой деревне. Не село, маковки церкви нет. Спокойно прогуливаясь по улочкам, их три у деревни, я нашёл в какой двор их завели, даже рассмотрел, что те пасутся на лугу за амбаром. Всё принадлежало крепкому такому мужику, что в щелку в воротах пристально наблюдал за мной. Демонстративно достав пистолет, проверил патроны в магазине, вставил его в рукоятку, и сказал, чтобы звучало по громче: - Ладно, ночью приду, когда все уснут. Тогда можно втихую всех вырезать. Развернувшись, я осмотрелся, прикидывая, где переждать до ночи, недолго ждать осталось, и направился в сторону стога сена на околице, но прошёл метров двадцать, когда меня нагнал тот крестьянин, бородатый, крепкий и взволнованный. Я глянул на его обувь, мы как раз по мягкому месту шли, был он среди воров моих лошадок. Сапоги его так точно. - Подождите. Господин… - В этой стране все друг другу товарищи, - усмехаясь, ответил я, повернувшись к тому. - Товарищ, не нужно так злится. Я не знал, что это ваши лошади. - М-м-м? - вопросительно промычал я. - Я был на рынке, когда вы братьев Тришкиных убили. Повязку запомнил. Да и вид тоже. - Ясно. Я действительно снял платок, реакция прохожих на него бесила и сейчас был в кепке, потому повязку и видно, а пока ходить без неё я не хотел, подживало туго, и загрязнения раны опасался. - Я могу прямо сейчас ваших лошадей вернуть… товарищ. - Ну…- я сбил кепку на лоб, задумчиво почесав затылок, отросшие волосы пружинили. - Сами лошади мне не особо нужны, обуза, а вот на пролётку бы сменял. Хорошую и крепкую, что выдержит дальнюю дорогу. И двух справных молодых коней, что способны её тащить. Моих себе оставишь. - Так есть у меня такая пролётка, и кони справные, - обрадовался тот. - Погоди, ещё полмешка картошки не гнилой, полмешка муки и капусты пару кочанов. Сала солёного кило пять, если есть хлеб испечённый, тоже. И хватит на этом. - Сделаю всё, - вздохнул тот. Через двадцать минут действительно ворота окрылись и на улицу вывели пролётку. Был хозяин с помощником, а может и батраком. Пусть стемнело, но я всё проверил, хозяин вынес керосиновую лампу, всё справно. А вообще тот из зажиточных, самый крепкий хозяин в деревне, как я понял. Простой рачительный мужик, увидел брошенных, как он думал лошадей, кто в такое время бросит? Ну и прибрал к рукам. Как я и подозревал, тот грамотным был, нашёл бумажку и написал расписку, что продал пролётку и коней, дав их описание, Николаю Ветлюре. То есть, мне. Первый и единственный мой документ. Перед расставанием, уже устроившись на козлах, сам поглядывая по сторонам, мало ли выстрелят из темноты или на вилы насадят, я сказал тому: - Уезжал бы ты из страны Советов. Тут вот какое дело, пришли к власти воры и урки, под флагом революционеров. Работать они не умеют и не хотят, привыкли грабить и убивать. Думали власть возьмут и само всё рассосётся, а тут работать нужно как проклятым. Пока власть за счёт страха держат. Скоро голод будет, они это понимают. Как удержать страну на плаву знают только один способ. Ограбить. Дворян уже ограбили - потратили, церковь тоже - потратили, сейчас под видом НЭПа грабят купечество, остались крепкие хозяйственники, которых называют кулаками, вроде тебя. Будет раскулачивание, дома самым бедным, или под государственную службу, имущество распределят, зерно государству, а вас в ссылку. Не согласных в прорубь или на штык, и так по всей стране. Пару лет у тебя есть, а дальше или воевать, но там армия придёт, или прятаться. - Спасибо… товарищ, я запомнил. - Ну и подарок на прощанье. Там, где вы моих коней увели, в камышах телега спрятана. Только она милиции принадлежала, узнать могут, будь осторожен. Можешь забрать, дарю. Всего хорошего. - И вам всего хорошего. Я уже стегнул поводьями по крупам обоих коней и покатил прочь. Пролётку проверил, снизу полазил, оси осмотрел, пролётка мягкая на ходу, подрессоренная, на колёсах резина, но не дутики. К полуночи добрался до места где вещи оставил, всё в пролётку, сёдла и попоны тоже, и выехав на дорогу проехал через город и двинул дальше на Киев. До города я добрался за пять дней. В принципе, довольно быстро, особенно если учесть, что я особо не гнал. Проехав в город ближе к полудню, и сразу на рынок. Вещи за городом не оставлял, в одеяла завернул. Нашёл продавцов что лошадьми занимаются, и продал все сёдла, чересседельные сумки и уздечки. Товар конечно не новый, те пытались сбить цену, но вязли охотно. Оказалось, армия их закупает, так что есть кому перепродать. Вот только не на обмен, хотя мне молодого жеребца предлагали, необученного, а за живые деньги продал. Торговались долго, но я не уступал, так что наличными средствами получил за этот товар. Потом отъехал в сторону, кликнул пацана, их тут много носилось, и за монетку сговорил, чтобы тот ко мне привёл покупателя на одежду и обувь. Тот метнулся мигом. И действительно привёл солидного такого на вид купчину, честно заработав свою монетку, ловко её поймав и дав дёру. Видимо, чтобы не отобрали. Продавал я пять комплектов одежды с обувью. Четыре с бандитов, и один городской костюм с воров, что у меня коней хотели увести. Тут живыми деньгами не получалось взять. Торговец всё осмотрел и ощупал, отверстия от пуль видел, я их хоть и зашил, купив иголку с ниткой, но если искать, найти можно. В общем, мы поторговались и ударили по урокам. Тот ушёл за товаром на обмен, а я стал ждать. А заказал я вот что. Офицерскую палатку, я уже попадал под небольшой дождь как-то больше не хотелось. Кусок брезента для тента, рыболовные снасти и головной убор. Картуз. Прошлый я потерял на переправе, ветром сдуло. Им рану хорошо закрывать, повязку я уже не ношу, но свежая отметина бордового цвета на виске видна. Зеркальца нет, так в отражении речной воды смотрел. Тот вскоре с помощником всё принёс, я проверил, и забрал обменный товар, а те всё что я предлагал. Разместив покупки, я задумался, как теперь припасы покупать? Пролётку не оставить, уведут. Сам я был одет добротно, в городскую одежду, чтобы внимания не привлекать. Выход нашёлся. Да также через мальцов кликнул продавцов, и они всё что нужно мне принесли, и я расплатился. Частично товаром, частично живыми деньгами. Потом покатался по улицам и нашёл частного цирюльника, поводья крепко привязал к перекладине рядом с нужным зданием, пролётку из окна парикмахерской видать, ну и отстояв небольшую очередь, вскоре сел в кресло, а мастеру объяснил, что мне нужно. Да обычный полубокс, так что вскоре защёлкали ножницы, машинка ручная, и полетели волосы, которых у меня была целая копна, не расчешешь, на пол. Я доволен был, оплатил после работы, направляясь к пролётке, но единственный минус, картуз, недавно приобретённый, внезапно велик стал, на уши сползал. С другой стороны, хорошо, шрам теперь точно не видно. А когда под вечер покинул Киев, отметил, что за мной в отдалении катила пролётка. Не двухконная как у меня, а четырёх, это значит их кони возможную гонку продержатся дольше. Продуманные. Похоже я кого-то заинтересовал на предмет пограбить. Уверен, на рынке засветился. Там много любопытных шастало у моей пролётки. Я же спокойно на пароме переправился, те со мной были, и вскоре свернул на луг к берегу реки, мне ещё на ночёвку вставать, дальше днём буду ехать. Если меня и ищут, то эти области далеко позади остались. Пролётка проехала дальше, видимо ночью подойдут, заранее посмотрев где встану. А дожидаться темноты те не стали, вскоре подъехали. Четверо их было. Это уже явно сидельцы, двое точно, по повадкам видно. Но старший был не один из них, другой, мелкий, с умными глазами. Вот этот как раз опасен больше всех. И первый же вопрос расставил всё на свои места: - На рынке торгуешь и не платишь? Нехорошо, нужно наказать. - Согласен на наказание, - вздохнув, ответил я. - Вы оставляете мне свою пролётку и лошадей и уходите. Я с ними помучаюсь, так и быть. Моё предложение вызвало лишь хохот. Стрелять не хотелось, придётся менять место стоянки, а я только-только палатку достал, тут комаров хватало, неудачное место, но поучится ставить палатку желаю. Попадать ещё раз под дождь не хочется, а под пролёткой всё равно капает, какой уж тут сон? Вообще пострелять придётся, берег рядом, тела в воду и можно забрать трофейную. Моя тоже неплоха, изучу при свете дня трофей, и если она мне подходит, оставлю, кони там похоже молодые, выносливые, долго скакать на полной скорости могут, это может пригодится. А вообще не стоит думать, что я такой отморозок, что убивает налево и направо, как может показаться с первого и даже с второго раза. Ничуть, я всегда принимаю правила проживания в то время где я живу. Я жил в первой жизни, сглупил что изобразил амнезию и на меня вышли. Погиб при захвате. Потом шестидесятые, и прожил пятнадцать лет, отличное время. Почему меня снова туда не отправило? Потом были сороковые. Вообще замечательно всё, да и то из-за моего вмешательства. Я в восторге, и повторить был бы не прочь. Но меня закинуло в двадцатые годы. Поясню, это та самая зад*ица куда я бы не хотел попадать, а попал. Чтобы объяснить моё поведение, немного введу в историю. Я ничего не могу сказать плохого о жизни в восьмидесятые, семидесятые, шестидесятые, пятидесятые и даже в сороковые, советские люди в большинстве своём жили не тужили, особо без проблем. Двадцатые годы во времена зарождения Советской власти, дело другое. Без террора, а по-другому это не назовёшь, власть правительству не удержать. Да и привыкли они к террору, во время Императорской империи, убивали политиков, чиновников, грабили банки, натуральная уголовщина, приправленная политикой под якобы благими намерениями. Взяв неожиданно власть, даже для них самих, те растеряюсь, не знали что делать дальше. И делали что умели, грабили, воровали, насиловали. Сначала дворянство, потом духовенство и скоро придёт конец крепкому хозяйству. А не умели они по-другому. Это уже потом после голода, когда погибнет несколько миллионов человек, всё же возьмутся за хозяйство и начнут рулить, вкривь-вкось, учась на своих ошибках, но ситуация немного выправится. Власть устроила террор, народ это видит и ведёт себя также, власти это не нравится, и она убирает конкурентов, поэтому и царит анархия. В центральных областях ещё более-менее, запугали народ и там тихо, но на периферии, как я лично убедился, тихий ужас. Так что по местному менталитету, я ничего ужасного не совершаю, но кроме того, что не даю другим считать себя добычей. То есть, я крепкий хозяин, имею имущество и защищаю его. Ну а то что воры и бандиты гибнут пачками, то кого это волнует? Кстати, к бандитам я и тех двух ментов приплюсовал, напали первыми, значит относятся к этой братии. Сталин, к слову, знал об этих проблемах, но поначалу не имел сил и власти чтобы их убрать, а потом, когда окружил себя верными людьми, устроил чистки. Тридцать седьмой и тридцать восьмой года, если кто о них помнит. Точнее он воспользовался моментом, когда Ежов гайки закрутил и под это дело убрал всех неугодных. Те, кто были приговорены к расстрелам или к лагерям, уже устраивали революцию и могли снова взять власть, вот и убрали эту проблему. Причём это не досужие домыслы, было несколько схронов, где я нашёл личные дневники этих деятелей. Один шифрован, но шифр прост, подобрал его вовремя отдыха на одном из курортов, когда свободное время было, второй вообще открыто писал. Вспоминали как власть брали, как в имения врывались, со смаком опоясывая как развлекались с малолетними дворянками, и реально малолетними, некоторым и десяти не было. То есть, не люди, чудовища, что сейчас у власти. И писали, что не нравится им политика партии, менять надо, так что Сталину было что опасаться. Как я буду вести себя во второй скрытой для всех жизни? А скрытая жизнь, о которой никто не знал, у меня при всех вселениях была, я пока не знаю. Просто думаю, что в это время скрывать вторую жизнь смысла нет, тут все так живут, кто как хочет, главное не попадаться, и особо не обратят внимание. Моральные догмы жизни для советских граждан ещё строятся, так что могу жить как хочу. А вообще отправили бы в шестидесятые, самое золотое время для жизни. Ну край семидесятые, но я реально в зад*ице мира. Поэтому я особо и не раздумывал, бандитам я видел только одну дорогу, под землю, ну или в воду, как в данном случае. Мне могилу тупо лень копать, а вода и рыбы с раками всё утилизируют. Власти нынешние, между прочим, тоже так поступают. Такие же лентяи. Тот мелкий, что главный, смеялся со всеми, но глаза настороженные и тот следил за каждым моим движением. Говорю же опытный и самый опасный. Пистолет под бедром был. Я со всей возможной скоростью достал его, сразу от бедра стреляя. А вынужден был, мелкий был непросто шустёр, он был куда молниеноснее меня. Если бы тот оказался на Диком Западе, то несомненно бы стал улучшим стрелком, их ещё ганфайтерами называли. Однако я всё же успел. Первая пуля попал ему в грудь, вторая в горло, и пока тот падал, я расстрелял остальную тройку. Эти чурбаны неуклюжие, вообще никакой скорости движения и воинской науки как себя под огнём вести. Ну и ещё подумал, что нужно как можно быстрее глушителем обзавестись, тут в двадцатых годах без него никак. Вдали какие-то люди стоянку на берегу устроили, потому я поспешил убраться. Тела обыскал и в воду, только у двоих огнестрельное оружие было, у старшего и ещё одного по «Нагану», патронов к каждому по два десятка наберётся, у остальных ножи. Даже скорее тесаки, пугать самое то. Полчаса заняло времени, чтобы с трупами разобраться, да свернуть лагерь. Это ещё хорошо, что я коней не распрягал, догадываясь что будет, так что поводья с коней моей пролётки привязал к задку трофейной и покатил прочь. Двигался полночи, ехал бы всю ночь, но мои кони в личной пролетке совсем обессилили, всё же почти сутки в пути. Встал на берегу какого-то озера, поработал с лошадьми, обиходив, у меня их теперь больше стало, и времени больше заняло, наплевав на палатку, слишком устал, скоро уснул на лежанке. На следующий день, пересчитывая банкноты, полученные за пролётку бандитов, той четвёрки что вчера ночью пришла меня грабить, я довольно щурился. Мало того, что нашёл портмоне у старшего, набитого наличностью, так ещё купца встретил, что караван из телег в Киев вёл, время НЭПа, купцы ещё были. Повезло, как раз встал и завтракать сел, когда их увидел. Он и выкупил пролётку с конями за наличные, я цену особо не гнал, а пролётка мне не подходила. Ушатанная, долго не продержится. Одно радовало, кони справные. Так что заработал я на той четвёрке неплохо. Ну и позавтракав, запряг коней, лагерь свернул, и покатил дальше, в сторону Москвы. Думаю, за пару недель не спеша доберусь. Так и катил несколько дней, три, если быть точным, пока не подъехал к деревянному однопролётному мосту через мелкую речку, но с топкими берегами, и не попал под банальный рэкет. Типа, мост наш, хочешь проехать, плати. По виду людишки из ближайшей деревни, работать не хотят, на мзду с моста веселее жить. В принципе, устраивать перестрелку на пустом месте я не хотел, люди зарабатывают как могут, да и цена мизерная, такса установлена для всех, так что нашарив в кармане монету, легко оплатил. Тут бы и истории конец, но один из рэкетиров, решил пошарить у меня в вещах, мол, мало ли что я незаконное везу, за что нужно доплатить. Его поддерживали трое на мосту, и два ствола винтовок я видел в кустах. Может и больше, но думаю всего двое в прикрытии, иначе бы заметил. Всё же учили меня серьёзно. Именно из-за этого прикрытия я особо и не дёргался, спокойно заплатив, на самом деле, зачем проблемы искать? Однако такой выверт охраны и хозяев моста, которые себя ими самоназначили, мне сильно не понравился. Тут уже плевать на прикрытие. Однако к старшему тут я всё же обратился, когда его подчинённый выступил с таким предложением, мои вещи, укрытые брезентом, его заинтересовали: - Всё оплачено. О досмотре речи не было. - Пусть глянет, - подумав, решил тот. - Не нравишься ты мне. - Вы мне тоже, - вздохнул я, ставя пролётку на тормоз, кони у меня пугливые на выстрелы, как оказалось. Тот молодчик уже полез в пролётку, когда я прыжком покинул козлы, перекатом гася скорость, а в моей руке уже бил огнём «Браунинг». Пистолет выплюнул пять пуль, что вполне хватило. Сначала в старшего, он тут опасный, по повадкам бывший унтер, да ещё повоевавший, вторая в спину тому, кто в пролётку залез, тут две пришлось, первой ранил, и по одной двум другим. А вот прикрытию шиш, я был в мёртвой зоне, на обратном скате дороги. Старший их правильно разместил, те отлично контролировали мост и подъезжающею дорогу, но тут у меня мёртвая зона. Её контролировали эти четверо, но они уже мертвы. Я же, сменил магазин, и только тут наконец вразнобой грохнули те две винтовки. Видимо группа прикрытия расслабилась и не ожидала схватки. Особенно такой скоротечной. Куда те палили, не понятно, скорее всего в воздух для острастки, мол, не лезь, зашибём. До довольно крупной деревни, что вдали на холме расположилась, чуть больше километра, выстрелы там вполне могли услышать, поэтому поторопится стоит. До моста было метров двадцать, меня на подъезде остановили, вот так шустро двигаясь по-пластунски, я добрался до спуска к берегу, и вскочив на ноги, тут уже меня не видно, пробежав под мостом, глиняная почва была, и аккуратно выглянул из-под моста. Ага, один, встав на одно колено, целился, а второй вытягивая шею высматривал меня. Первая пуля в голову стрелку, вторая наблюдателю. Наповал оба. Тут тридцать метров, вполне в дальности уверенной работы из пистолета. Убедившись, что их всё же двое, пробежался, собирая трофеи. А что, был бой, должны быть трофеи. Однако торопился. Не уверен, что у этой группы в деревне нет силовой поддержки на случай недовольных проезжих. В трофеи пошли две винтовки «Мосина» среднего состояния, и всего по четыре патрона к каждой. Похоже, что держали во встроенных магазинах, то и было при них, на серьёзный бой те не рассчитывали. У четвёрки, у всей, тоже было оружие, но не длинноствольное дальнобойное, а ручное короткоствольное, что демонстративно за ремнём носили. Кобур не было ни у кого. Разнообразия особого не было, три «Нагана», из них два офицерских, и такой же «Браунинг» как у меня. У старшего его нашёл. К «Наганам» набиралось по десятку патронов россыпью в запасе, у пистолета всего один запасной магазин. Патронов россыпью дополнительно не было, что и говорило, о долгом бое тут и не думали. Напугать, взять мзду и отпустить, не более. Ну или не отпустить, у всех рэкетиров добротные кожаные сапоги, для деревенских роскошь неимоверная. У некоторых дорогие сапоги, офицерские. Уже заметно потасканные, давно сняты, но без сомнения сняты были или с трупов, или с тех бедолаг что тут проходили. Трасса к слову не основная, я по второстепенной двигался на Орёл. А сапоги я снял, мёртвым они не к чему, худых нет, продам, как наведу лоск щёткой. Их чистили, ваксой или дёгтем, но товарный вид перед продажей навести нужно. Минут пять всё заняло, а от деревни уже неслась ватага мужиков и молодых парней, причём все вооружённые. Так ладно они, за ними пролётка неслась, нагоняя, видимо только запрягли, а на задке пролётке пулемёт «Максим», только без щитка. Опустив бинокль, я задумался, прикидывая будущий бой. Без этого не обойтись. Объезжать мне лень, а передо мной бандиты из деревни, прежде чем дальше ехать их нужно ликвидировать, желательно всех, чтобы из-за хат не стреляли. Длинноствольным оружием вооружены все, причём армейским, охотничьих ружей я не приметил. Кстати, когда второй раз осматривал противника, отметил мужчину лет тридцати, со знакомой милицейской фуражкой на голове. Да у них тут всё серьезно, власть не только прикрывает, но и помогает дорожному разбою. Причём вряд ли это одобрено сверху, правительство Совестного Союза старается декларировать честную и спокойную жизнь в стране. Официально. Ну а то что пока не получается, нужно немного потерпеть. Убрав тормоз, все трофеи уже в пролётке были, я взял коней за поводья, и поворачивая спустил в низину у берега. Теперь пролётку прикрывал мост и насыпь дорожная, что к нему вела. Достав из свёртков подсумки с запасными магазинами к «Мадсену», накинул на себя сбрую, и застегнул, сунул в карман брюк запасной магазин к мексиканской самозарядной винтовке, и схватив оружие, ручной пулемёт и винтовку, побежал к насыпи. Тут если установить пулемёт на сушки на настил моста, а самому укрываться в низине, можно получить отличную позицию. Так и сделал, а винтовку под руку убрал. Стоит отметить, что пулемёт противника тут не самое грозное оружие. Как раз нет, он меня мало волновал. Тут три десятка мужиков, все вооружены, они меня просто огнём задавят, не давая показаться для выстрела, значит нужно сначала проредить их. Так я и сделал, просто дал длинную очередь на весь магазин, поводя стволом слева направо, крепко прижимая приклад к плечу, чтобы ствол не уводило. Ударил по самой плотной и резвой группе, что вырвалась вперёд. Там самые молодые, те что в возрасте подотстали. Семерых сбили те двадцать пуль, что я выпустил из ствола пулемёта. Вполне неплохо. Остальные попадали, укрываясь от огня. Тачанку начали разворачивать, сообразив, что не простые путники в этот раз встретились. Я перезарядил пулемёт, но оставил его пока под насыпью. Позицию, где я вёл огонь, сейчас держат не меньше двух десятков стволов и пулемёт, тачанку уже развернули. Отбежав в сторону, я на миг высунулся и сделал два быстрых выстрела, самозарядка это позволяла. Два крупных широкоплечих мужика, в возрасте, с бородами, что сидели за пулемётом, повалились на него. Я пристрелял эту мексиканку и не промахнулся. Да тут метров двести. Их было всего двое в тачанке, возницу не обнаружил, возможно возницей второй номер был. Всё, пулемёт выведен из боя, теперь главное не дать к нему подобраться. Я сразу же откатился в сторону, как сделал эти два выстрела. По моей второй позиции стали стрелять все, кому не лень. Двадцать стволов точно участвовали. Чёрт, они тратят дефицитные боеприпасы. Мои боеприпасы. По крайней мере я их уже считал своими. К слову, у меня в пролётке не так и много оружия. А тот купчина, что купил пролётку с четырьмя конями, взял и оружие, и довольно охотно. Ходовой товар. Это если знать кому продавать. Я к каждому оружию оставил минимум боезапаса. В винтовках и карабинах, то что в их встроенных магазинах помещается, в револьверах и пистолетах, в барабанах и одном основном магазине. То есть, боеприпасы немного дал. Шашки и саблю тот не менее охотно приобрёл. У меня остался один «Браунинг», «Кольт» и офицерский «Наган». Из дальнобойного, только мексиканская самозарядка и ручной пулемёт. А больше и не надо. Продал всё за наличность. К сожалению, у купца патронов не было, поэтому к пулемёту у меня четыре снаряжённых магазина и едва сорок патронов россыпью. К самозарядке две сотни патронов, но всего два магазина, основной и запасной. Так что боеприпасы мне самому пригодятся, надеюсь в пролётке патроны будут в достатке. Сам пулемёт я тоже прибрать собирался. Вещь в хозяйстве нужная. Щиток бы ещё достать, а то вон как двоим пулемётчикам без него худо было. Хм, а тот щиток что нашёл у моста в реке, где удил автоматы, уже там? Жаль магнита мощного нет, такие технологии только в шестидесятых будут доступны. Да, это не намёк, я выкупил за водку секретные технологии, как оказалось. Даже не подозревал об этом, уже потом узнал. Я постоянно мелькал то тут, то там, делая где один, где два выстрела из самозарядки. Ни одного мимо. Две попытки было подобраться к пулемёту, оба раза пресекал. Сейчас по моим подсчётам в поле не больше пяти деревенских лежат в густой траве по колено, боясь пошевелится, чтобы не вызвать огонь на себя. С момента первого выстрела уже сорок минут прошло, я поглядывал на дорогу в обе стороны, но там пусто, на выстрелы никто не шёл, сближаться не хотел. Честно скажу, я бы всех положил, но вмешался непредвиденный мной фактор. Бабы. Набежали, и прикрывая собой, воя над убитыми или ранеными, потянули в деревню. Увели шесть целых и унесли волоком восемь подранков. Оружие не трогали, я рассмотрел у двоих винтовки в руках, когда они встали, и подстрелили. Ранил в плечо или ногу, смотря что выступало на виду. Намёк поняли, оружие остальные оставили и тачанку не тронули. Убедившись, что те скрылись в деревне, с полчаса пришлось подождать, я вывел пролётку на дорогу и покатил к павшим. Минут двадцать потратил, собрал всё оружие, что нашёл в траве, всего двадцать восемь винтовок и карабинов, из них четыре германских карабина. Тачанка в порядке, лошади тоже, тут пара была, скинул трупы пулемётчиков, сняв только ремни с подсумками, у остальных убитых тоже забрал, коней привязал к задку своей пролётки и покатил прочь. Трофеи в основном у меня лежали, потом переберу, нужно подальше от деревни убраться. А то подстрелят ещё со злобы. В основном за своими лошадьми прятался, готовый если что в укрытие прыгнуть, но из деревни так ни одного выстрела и не раздалось. А злится деревенским было за что. Я купил керосиновую лампу в Киеве, в темноте на стоянках шутка нужная, не всегда костёр помогает, ну и к ней бидон керосина. Вон пару литров разлив по деревянному настилу моста, и поджёг. Со второго раза. Пришлось тряпицы мочить, без них не загорелось. А тут полыхнуло. Вот и получилось их кормилец, мост, горел, да ещё мужиков почти всех побил. Горе в деревне. А сами виноваты. Мента того я одним из последних пристрелил, когда толпу баб увидел, что неслись от окраины. До этого не трогал, тот командовал, не давал отступить деревенским, мне на руку играл, а теперь то что. Укатил я километров на шесть, где и съехал с дороги. Переложил трофеи, пулемёт снял с подставки, разрядив, разобрал и убрал в свою пролётку. К нему три ленты на двести патронов каждая и снарядный ящик с патронами россыпью. Тут скорее всего для пополнения боеприпасов остальных мужиков, но такие трофеи радовали. До темноты я так и возился с трофеями, почистил всё оружие. «Максим» не трогал, он вычищен и из него не стреляли, своё оружие закончил чистить, потом трофейное, разложив для перевозки. А тачанку буду продавать, мне она без надобности. Станковый пулемёт оставлю, он на пехотном станке, глядишь где пригодится. *** Путь до Москвы занял не пару недель, а месяц. Причина во мне, я в ста километрах от Москвы нашёл настолько прекрасное место для отдыха, что не смог отказать сам себе. Рядом никого, не мешали, и я отдыхал, купался, ловил рыбу, ещё бы недельку так там побыть, но закончились припасы. Дорога до этих мест после того боя у моста была в принципе без проблем. Ну кроме трёх попыток меня ограбить. Велись бандиты на то что я один, имею дорогое имущество, пролётка и лошади тут считались богатством, да ещё груз какой-то есть, прикрытый брезентом от пыли. Трофеи продавал. Например, прибыв в город Орел, я через купцов всё продал. И пролётку свою, тачанка оказалась лучше, чем моя, да ещё колёса-дутики имела. Всё оружие продал, кроме станкового пулемёта, всех боеприпасов, одной винтовки «Мосина», в самом лучшем состоянии, и такого же карабина. Остальное было продано. Обувь убитых с моста. Отлично распродался. Терпеть можно устроится в Москве. Я загорел хорошо, эти дни активно тренировал тело, бегал много, в одних трусах ходил, так что и тело загорело. В карманное зеркальце, купленное в Киеве, поглядывал на шрам. Пока красный, но не такая уже тёмная бордовость. Постепенно светлел. Естественно груз я в столицу не вёз. Лопатку приобрёл ещё в Киеве, вещь в походе нужная, смог приобрести нашу армейскую пехотную лопатку. Небольшая, с острыми кромками, как топорик можно использовать, много места не занимает, и всегда под рукой. Ею углубил яму на месте упавшего дерева, не сильно, корни мешали, сложил всё, покрыв брезентом, а потом присыпал прошлогодней листвой. Ну и маскировку навёл. С виду, как будто так и было. Схрон сделал метрах в пятидесяти от опушки леса. Тут до окраин Москвы километров пять. Утром удачно въехал в город и не менее удачно продал пролётку. Да на рынке. А где ещё лошадники обретаются? Ушли сразу за живые деньги. Тут с этим проблем нет, как на окраинах, где ещё меновая торговля царит. Тачанка мне уже не нужна, да и поднадоело с лошадьми возится. Я автомобилист, но к сожалению автомобилей у бандитов, что на меня нападали, пока не было. Была надежда тут приобрести нужное транспортное средство, в столице. А что, с автомашиной на руках я буду более мобильным, а то что сейчас время НЭПа, то есть частной торговли и собственности, что скоро закроют, вполне законно позволит мне приобрести автомобиль. Многие купцы и промышленники владели авто. Правительство Союза поступило довольно умно, но в своём стиле. Дали курицам, что несут золотые яйца, набрать вес, и потом всё хапнули. Хапать они любят. Я фанат более позднего Советского Союза, если что, так что если тут выскажусь как-то резко, не стоит меня обвинять в ненависти к Союзу. Я Совок, помните об этом? И горжусь этим. Деньги я убрал во внутренний карман куртки, он на пуговицу закрывался, это фактически единственные при мне деньги, остальные в схроне. Также при мне полюбившийся «Браунинг» и солидный боезапас, чтобы вести бой. За голенищем сапога неплохой нож, не финка, но даже лучше. Финка вообще так себе оружие, просто разрекламирована. Пять запасных магазинов к пистолету. Было три, но добавилось ещё два из трофеев у моста. По сторонам я поглядывать не забывал, клиентов что заработали, вроде меня, вполне могут выпасать. Так и оказалось, тут бригада работала, что трясла наивных продавцов, получивших крупные суммы. Когда всё отбирая под банальный гоп-стоп, когда требуя процент за работу на их территории. Меня опасным не посчитали, всего двоих следом послали, а что им? Мелкий пацан, с небольшой котомкой на боку. Пистолет внутри, под одеждой он выпирает. Я голоден, не завтракал, банально нечем. У меня часть припасов отсырели, во время дождя, вода, собираясь в лужу, намочила их, место неудачное, я как-то прощёлкал. Выкидывать не стал, отдал крестьянам ближайшей деревни. У них голодно, одна репа, всё вымели где бандиты, где представители власти, а урожая свежего ещё нет. Так что сам лапу сосал. Вчера только полдничал, ужинать уже нечем было. Поэтому поглядывая на тех двух, незаметно, я дошёл до продовольственных рядов и купил крынку свежего молока, попробовал, утрешнее, и у другой торговки пять ещё тёплых пирожков с картошкой и луком. Два пирожка тут же съел, запивая молоком. Те вынуждены в стороне мяться, наблюдая за мной и слюну сглатывая. Вот так поев, утолив голод, я купил ещё два пирожка с капустой, у той же торговки, вкусно готовит, явно мастерица, и направился к выходу. Пирожки не на масле, печёные, да и завернул в газету, сумку и пистолет не испачкаю. Трогать этих молодчиков я не стал, возможно на этом рынке я ещё не раз побываю. Потому просто убежал, пятки так сверкали, что нагнать те меня не смогли. Ушёл дворами и подъездами. Те опытные, видать не я один такой шустрый, едва не сцапали, и бегали на удивление быстро, но всё же ушёл. Переждал в подъезде, наблюдая в окно как те в арку входят, и отряхиваясь на ходу, вышел во двор и направился следом. Да я в тупик себя загнал, о чём молодцы знали, те посмотрели, и решили, что я чердаком ушёл, а я не успел, зацепился за трубу, пришлось пережидать в тёмном углу подвала, те закончив обыск вот уходили. А когда в арку входил, услышал писк, и подумав, рванул вперёд. В этом крике-писке было столько безнадёги, что даже меня пробрало. А в подворотне я обнаружил ту торговку, сгорбленную в чёрных одеяниях, что мне пирожки продавала, корзинка её валялась под ногами, один молодчик с радостной ухмылкой копался у той за пазухой, второй держал. Да, не ушли те от судьбы. А когда с жертвы сполз платок, я понял, что меня жесткого обманули, это девушка оказалась, а не старушка, которую та играла. Судя по возгласам молодчиков, для них это тоже сюрпризом оказалось. Ох какая актриса. Та вздрогнула, когда тот что её держал, отпустив, начал заваливаться на спину, да и тот что грудки мял, сочно сглатывая слюну, тоже как-то мешком осел. А на меня взглянули невозможно голубые глаза, которые та прятала под прядями седого парика. А красотка. Везёт мне на них. Подняв небольшой кошелёк, я его помнил, мне сдачу из него отсчитывали, и протянул той. - Держи, твоё. - Надолго они без сознания? - спросила та без особых эмоций, мельком осмотрев меня, и забирая кошелёк. Та меня уже видела и более пристального изучения не требовалось. - Обижаешь, работаю с гарантией. Предпочитаю с одними и теми же второй раз не встречаться. - Мертвы? - уточнила та, также спокойно. - Конечно. Присев, пока та подбирала корзину, я быстро обыскал обоих молодчиков, небольшая сумма денег, мелочёвка разная, оба курили, но огнестрельного оружия нет. Салабоны, кто на гоп-стоп сейчас без ствола ходит? В корзине, как я отметил, мешочки с мукой, кочан капусты, немного картошки, видимо будет на завтра готовить новую партию. - Помочь донести? - Не стоит. - У тебя правильная речь, ты прячешься, значит новая власть против таких как ты. Лицо красивое, особенно глаза, видна долгая череда родовитых предков. Ты дворянка, и ты выживаешь во враждебном для тебя мире. Судя по тому как ты прячешься, судьба не раз тебя била. - Ты тоже образован. Дворянин? - Не помню, - подхватив корзинку, ответил я, и та повела меня куда-то во дворы. - Ретроградная аменция, очнулся рядом с трупами и выстрелы звучали неподалёку. Судя по крикам, украинцы убивали семью коммунистов. Пришлось бежать, чтобы не добили. В память о тех дней остался шрам от пулевого касательного ранения на виске. Называю себя Николаем Ветлюрой. - Скорее всего у тебя было хорошее образование, возможно родители были непростыми людьми, не дворянами, но обеспечить хорошее образование смогли. Сколько языков ты знаешь? - Шесть. - А это хорошо. Я только французским владею, как на родном говорю. Мы отошли к скамейке со сломанной спинкой, вокруг было множество мелких окурков. Видимо более крупные подростки поднимают. Да и не окурки это, кто-то выпотрошил остатки махорки, бросив обрывки газет от самокруток. Дворников Советская власть упразднила, вот и превращался город в помойку. Вот на этой скамейке, жуя пирожки, мы и посидели, общаясь. Та и рассказала свою историю. Видно было, что хочет выговорится. Она действительно из дворянской семьи, не титульные, но довольно известные, многие в семье шли по военной стезе, были и генералы, редко моряки, но бывали. Имели дом в столице, квартиру в Москве и два имения. Когда грянул весь этот кошмар с Революцией и Гражданской, та с младшей сестрой, совсем маленькой, была в имении. Туда ворвались крестьяне, ведомые подстрекателями из агитаторов. Убили мать, двух тёток, бабушку. Отца не было, он работал в мэрии столицы. А её и двух кузин потащили в спальни. Ей тогда было пятнадцать. Сколько её насиловали, она уже не помнит, на третий день её вытащила женщина из прислуги, пока перепились захватчики, она же и малую спасла, сестру. Что с кузинами стало та до сих пор не знает. Отлежалась, и забрав сестру, да женщину из прислуги, что их спасла и поехала в Москву. Квартира к счастью ещё свободна, обустроились, и отправили отцу телеграмму, и вскоре пришёл ответ. Там написали, что тот убит был во время погромов, а дом сгорел. А когда власть сменилась, их с сестрой переселили в одну комнату, в других стали жить бедняки, квартира стала коммунальной. Игнорирование и презрение со стороны других жильцов были частыми, к счастью до насилия не разу не дошло. Год назад умерла та женщина, что вставала грудью на их защиту, святая женщина, на её похороны ушли последние средства, и стало совсем тяжело. Выживали как могли. У неё три брата было, офицеры, два армейца и моряк. На квартире так и не появились, как сгинули. Саму девушку Анастасией зовут, а сестру Татьяной. Татьяне девять лет, а Анастасии уже двадцать три. - Ясно, - кивнул я. - Что ж, житья вам в этой стране не будет. Я решил, что отвезу вас с сестрой в Париж, приобрету пару лавок или ресторан, чтобы было на что жить, и живите. - Зачем? - прямо спросила та, пристально глядя мне в глаза. - Меня так отец учил… Кхм, наверное. Женщины слабее мужчин и им нужна помощь. Не всегда у меня получается протянуть руку помощи, но вы с сестрой уже не просите, а воете, взывая о помощи. Считай это просто подарком от меня, безвозмездной помощью.