Я уже определился по солнцу, где граница с поляками, и куда следует путь держать, а именно, вглубь новообразованного Советского Союза. Тому едва три года всего. Перед тем как выехать, я накинул гимнастёрку убитого пулемётчика, на голову кубанку, а то замерзал, это сейчас солнышко грело, а до этого чуть в ледышку не превратился. Слабость ещё эта, а дел столько много нужно переделать. Вот так приметив поворот, оказалось я покинул деревню двигаясь в сторону польской границы, повернул и стал углубляться в территорию Советского Союза. В шестидесятые жил, в сороковые тоже жил, посмотрим двадцатые годы. А вообще было о чём подумать. Уже деревенские появились на дороге, так что я вскоре свернул к крупному лесному массиву, там отстоюсь, а ночью дальше двину, иначе привлекать внимание буду. Так вот, если первые шестидесятые были мной прожиты с интересом, семейная жизнь, врачебная практика, но особых изменений не было, то вторые шестидесятые, после того как я товарищу Сталину письмо отправил, мало чем напоминали первые шестидесятые. Первый спутник на орбите в шестьдесят третьем оказался, а первый человек в шестьдесят пятом. Телевизоры в шестьдесят первом. Вообще много изменений. Не было такого прорывав технологий из-за всеобщей войны. Прорва народу не погибла и не покалечилась на фронтах, жили проще и добрее что ли? Эти шестидесятые мне нравились куда больше чем те что были у меня раньше. Жаль война началась, и я погиб. Там действительно думали о людях, мало помогали бездельникам, что якобы встали на путь социализма, благо тут чернозадые под немцами были, и жили мы лучше, чем в шестидесятых в прошлых моих жизнях. Я никогда не жалел, что отправил то письмо и оно так неожиданно сработало. Пусть немцы всю Африку поработили, теперь там Третий Рейх правил, пусть множество концентрационных лагерей и геноцид жителей, но если бы дали выбор, геноцид нас русских или геноцид черножопых, я бы и не думал что выбирать. Те в Африке строили своё государство, девиз, «Африка для германцев». Уже немало немецких семей переехали, когда земли очистили. Красное море их, Суэцкий канал тоже. Хотя, как были они нацистами, так и остались. Правда, в Англии особо не зверствовали, да и англичане не дёргались. Немцы хитрые, дали независимость ирландцам и теперь ирландские военные части поддерживали оккупационный режим. Долго немцы осваивали захваченную Африку, но похоже готовились и дальше расширять владения, не знаю что потом было. В том леске я простоял двое суток. В сумках утварь и запасы еды, мне одному хватало, я когда всё осмотрел и пересчитал, понял что припасов мне дней на десять. Рану обработал самогоном, шить не стал, нечем, итак заживёт, хотя и глубокая. Только перевязки делал. Я освоил трофеи, всё оружие почистил, отстирал форму от крови, да и вообще отстирал. Себе отобрал форму пулемётчика, пусть не по размеру, так закатал рукава и шаровары, ходить можно, мою тонкую талию венчал ремень с кобурой «Браунинга». Остальное почистив убрал в пролётку. Всех лошадей расседлал и обходил, все сёдла тоже в пролётку. Двух дней хватило всё спокойно без торопливости и нервов освоить. Ну и продумал что дальше делать. Страна молодая, сейчас ко всем с подозрением относятся, сразу интересуются, а не из благородных ли ты? Благородных? Так на свинцовую пилюлю. Или в Сибирь, строить нам великое светлое будущее. Тут на эту тему такая пропаганда стоит, что в сороковых были отголоски. Даже в шестидесятых. Только в девяностых вымыли из крови потомков ненависть к голубой крови. А двигаться я решил на Москву. Да прямо так в пролётке. Я не тороплюсь, как доеду, так и доеду. Сейчас по стране НЭП, меня он не касался, но будет интересно на всё это посмотреть. И вот, на третью ночь, я покинул этот лесок, меня так и не обнаружили, я неплохо устроился, костерок бездымный разводил, жаль спички закончились, всего один коробок был, а зажигалка не работала, кремня не было, бывший владелец видимо при себе держал из-за того, что корпус золотой. Дорога стелилась под копытами лошадей вполне неплохо, Луна освещала, так что опасения попасть в яму не было, да и двигался я не особо торопясь. Сам я отошёл от раны, слабость проходить начала, но есть хотелось, а то постоянно желудок как чёрная дыра, требовал всё больше и больше. Пусть расту, но ненасытная прорва требовала. Даже сейчас сидел и одной рукой держа, грыз сухарь. Проблема с деньгами, немного было банкнот и мелочи монетами, за добычей шли, зачем им с собой средства держать? Да и эти возможно из ограбленной хаты. Так что я так спланировал. Двигаюсь на Москву, но сначала доберусь до Житомира. Тут ночами несколько дней ехать, сколько точно сам не знаю, потому как слабо представляю где я точно нахожусь. Ничего, утром устроившись на днёвку, выйду на дорогу, уточню у деревенских. Мне нужен рынок Житомира. Сейчас вся жизнь в городах вокруг этих рынков сосредоточена. Голодно – выживают как могут. Мне нужна одежда, обувь, пара одеял, а то у бандитов не было, а попоны — это не то. Так и катил, поглядывая на циферблат серебряных карманных часов, трофей с одного из бандитов, одни часы на всех были. Время я различал легко, по солнцу, меня эвенки научили, так что поставил точное время, вовремя восхода солнца. Вообще, эвенки интересный народ, любили сидеть всем поселением, в пять десятков человек, когда я по вечерам детям сказки читаю. Как-то анекдот про чукчу рассказал, как он с геологом на охоту ходил и тот застрелил медведя сразу, а не у поселения, на что эвенки с серьёзными лицами поддержали чукчу, глупый охотник. Не знаю, то ли они так тонко издевались надо мной, то ли не поняли шутку. А вообще юмор был им известен, по-тихому тролили меня с серьёзными лицами, однако и учили без дураков. Так я и катил. Выехал на довольно укатанную дорогу, надеюсь это нужная трасса. На горизонте проходил поезд, шумя составом. Так вот, покупать что-либо деньги есть, пусть и в обрез, но можно часть мелких трофеев распродать, вроде той же зажигалки. А так, когда светать начало, я спустил пролёту в глубокий овраг недалеко от дороги, расседлал и обиходил все пять коней, напоил, а тут болотце было и оставил пастись, сам поужинав. Но спать не тропился лежится, хотя лежанку и сделал. Через час на дороге действительно появились крестьяне, кто пешком, кто на телегах, видать в город ехали. Ремень я убрал под гимнастёрку, пистолет за ремень, чтобы не видно было и вышел на дорогу поджидая очередных путников. Были прохожие. Шесть человек шли. Те настороженно поглядывали на меня, особенно на повязку на голове, и по сторонам, бандитизм тут цвёл ярким цветом. - Доброго утра. Не подскажите до Житомира далеко? А то заблукал я. Мужчина, с шикарной бородой до груди, что тут был за старшего, ответил: - Вёрст тридцать по этой дороге и будет тебе Житомир. - Спасибо. Те направились дальше, а я вернулся к лагерю, и вскоре уснул. Под пролёткой, та защищала от солнечных лучей. Проснулся я от всхрапывания лошадей, сразу схватившись за пистолет. Чужие. Так и оказалось двое обросших парней одетых в тряпье, явно бродяги, шугнулись, увидев пистолет, и убежали. Достав часы, зевая я глянул на циферблат, три часа дня. Ну в принципе так и так вставать пора. Заодно проверил точность часов. Ходят точно. Это и так понятно, на задней крышке написано, что они подарены врачу, а им точные хронометры были нужны, но мало ли растрясли, вот и проверял. Позавтракав, я развёл костёр бездымный, небольшую вязанку хвороста вожу с собой, а то мало ли где встану, где топлива не найти, так и сварил похлёбку. Жидкого захотелось. Накрошил сала, крупы закинул, и поел. Жаль заварки у бандитов не было, надо в городе купить. Скоропортящиеся продукты я уже доел, так что со мной то, что пока можно хранить. Ещё соль заканчивается, дня на три и всё. Тут боковым зрением заметив движение дальше над верхушкой склона оврага, я резко откатился в сторону, и в место где я сидел, впилась пуля с противным жужжанием, а я уже ушёл перекатом за пролётку, где вторая пуля пробила основание каркаса пролётки, отчего та чуть перекосилась. Стреляли из винтовки, и дважды хлопнул «Наган». - Уроды, портить моё имущество?! - заорал я. - Ну держитесь! Из-за пролётки я уже выкатился, вооружившись пулемётом, и дал короткую очередь, несколько голов что сверху над оврагом торчали, пропали. Я же, быстро поднявшись, обнаружил тех двух оборванцев и ещё двух в полувоенной форме в фуражках, вот и расстрелял их, высадив весь магазин, но точно наповал. Оставив пулемёт на сошках на позиции, я добежал до этой четвёрки, контроль требовался только одному из бродяг, остальные наглухо. Начал собирать трофеи и карманы проверять, у двоих в фуражках бумажки в карманах, оборванцев брать нечего, да и брезговал, воняли как бичи. Судя по справкам, оба из народной милиции Житомирской области. Один начальник, тот что револьвером вооружён, другой уполномоченный. Да пофиг, сами полезли. Сверху видно, что дорога опустела, выстрелы услышали, и мало ли кого сюда принесёт, поэтому я пробежался по следам этой четвёрки, менты ножками ходить не любят, так и оказалось, нашёл телегу, в которую запряжена одна смирная кобылка. Рядом никого, в сене нашёл два вещмешка, и пара крынок стояло, не заглядывал что внутри, а отогнал лошадку к оврагу. Спускать пришлось в другом месте. Там, где я бой вёл, слишком крутые склоны. Дальше все трофеи в телегу, пять лошадей привязал к задку и покатил прочь. Лагерь свернул, только поломанная пролётка осталась. А бросать пришлось, начнёшь использовать, пополам преломится. Надо же такой «золотой» выстрел сделать. С ментов я снял сапоги, остальное всё залито кровью. Фуражки подобрал, они уцелели, оружие и ремни с кобурой и подсумками тоже взял, больше ничего интересного. А что, законные трофеи. Я их не трогал, сами полезли и стрелять начали. Или я это уже говорил? Двигался по тропинкам и полям до темноты. Проверил что в крынках, в одной молоко, в другой щи белёные сметаной. Видать недавно выехали, не притронулись ещё, а мне понравилось, вкусно. Тем более в вещмешках и хлеб и сало нашёл, огурцы солёные и варёную картошку с яйцами. Видел всадников в стороне, но со мной они не сближались, а так, если постараться, выследить меня можно, под грузом телега оставляла заметные колеи в мягкой почве. Однако стемнело всё же, и я, выехав на трассу на Житомир, так и покатил по ней. Всю ночь двигался с двумя остановками, дать лошадям отдохнуть и поесть. Так и добрался до Житомира к рассвету. Дорога ночью была пустой, пару раз кто-то шугнулся по сторонам, но и только. За час до рассвета я оказался у города, и поискав, нашёл место для стоянки. Да на берегу реки, стреножил лошадей, сразу как обиходил их и помыл в речке, в камышах телегу спрятал, нарезав ещё стеблей и закидав, даже вблизи сложно заметить. С дороги не видно это место, низина. К лошадям сразу не подойдут, подумают, что охранник рядом, без присмотра такое богатство никто не оставит, а если подойдут… Задерживаться в городе я не планировал, а посетить его нужно. Сам так и был в красноармейском обмундировании, за спиной вещмешок, там и средства, и мелочь на продажу. Продавать трофеи, тут смерти подобно, узнают, что милиционеров грохнул, будет плохо. Похоже те сами не чурались поработать на большой дороге, раз так хотели меня исподтишка убить. Вряд ли конечно, но больно уже действовали так не хорошо, не вышли, не поговорили, начали со стрельбы, за это и получили. Рассвело, когда я на дорогу вышел и до окраины было с полкилометра. Народ вообще по-разному одет и была видна всеобщая бедность. Заплатки другого цвета на штанах тут обыденность. Страна шаромыжников. При этом открыто множество частных магазинов, кабаки и рестораны. Вот он НЭП. Мне нужно приобрести другую одежду, в этой я даже среди бродяг вокруг, в глаза бросаюсь. Остальное в Киеве продам. Мне большая часть не нужна. А вот пролётку придётся купить, небольшая скорость телеги меня не устраивала. Так я и ступил на улицы этого старого города. Прошёл мимо вокзала, прохожий из местных объяснил где то, что мне нужно. Рынок тут был немалый, рядом с железнодорожным вокзалом, довольно солидные территории занимали. Продавали горожане последние накопления и вещи, чтобы прокормится, продавали крестьяне прошлогодний урожай, мелкие спекулянты-мешочники тоже были. Рынок бурлил, не смотря ранее утро. Час как развело, когда я прошёл на территорию рынка. Сначала я обнаружил мастера-ремонтника, что работал за принесённым столом, но подходить не стал, давать ему в починку зажигалку в таком виде как у меня, явно не стоило. Углубился в ряды, на меня с подозрением поглядывали, тут хватало оборванцев, готовых утащить что с прилавков. Приметив неплохие брюки, мой размер, показал на них пальцем, и сказал: - Рубаха к ним есть? Куртка моего размера? - Интересует? - поинтересовался мелкий вертлявый мужичок. - Да. Меняю на свою форму. Она в порядке и без заплат, на одежду под меня. От подошёл и ощупал ткань, повертев меня, после чего согласился. Также я у него купил пару маек и трусов, мой размер, но обуви моего размера у него не было. Переоделся я за прилавком. Брюки моего размера, рубаха тоже, даже длина рукавов, куртка вот лёгкая, на пиджак чем-то смахивала. Вот картуз пришлось покупать, а тот довольный сворачивал форму и укладывал её на прилавок. Ремень я оставил, и пистолет, при мне был «Браунинг», также под новую одежду убрал. Ну и дальше пошёл. Приметив сапоги, новые, явно недавно пошитые, вроде мой размер, у меня где-то сорок первый, заинтересовался, примерил, портянки мне дали, точно мой. Снимать не стал, тут оплатил реальными деньгами, купив у этого торговца ещё и кепку. На кепку Лужкова похожа. Как я отметил, это редкость, в основном идёт меновая торговля, и каждый старался выгадать. Покинув территорию рынка, я на водопроводной колонке помыл ноги, сняв перед этим сапоги, а то только прошёл, столько грязи собрал, да и неприятно с грязными ногами ходить. Как ноги высохли, накрутил вторую пару портянок и натянул сапоги. Вернувшись на рынок, купил неплохие ботинки на шнуровке, чуть больше чем надо, но пойдут. Носки пару штук. Потом обычные крестьянские штаны и рубаху, для грязных работ, или под деревенского маскироваться. Сейчас на мне городские одежды. Подошёл к мастеру, и тот осмотрев зажигалку, кидая на меня заинтересованные взгляды, обещал починить, назвав сумму, что меня устроила. Ну или вещь в оплату эквивалентную этой сумме. Через полчаса велел приходить. Пока тот чинил, я пробежался по рядам. Узнал цены на лошадей, пролёток в продаже пока не было, только возок и три телеги. В рядах приобрёл два одеяла, скатав их в скатку, на вещмешке закрепил сверху, специи, соль нашёл и неожиданно чёрного молотого перца. Лавровый лист веником продавался. Взял один куст. Хорошо просушенный. Чая не было. Только смеси или уже пользованная высушенная заварка со смесью. С десяток картофелин для супов и три луковицы приобрёл. В принципе всё, разве что приметил подзорную трубу и пока изучал её, узнал, что у продавца ещё и морской бинокль есть, приобрёл его, путь без чехла, но пригодится, почти вся наличка ушла, но оплата за зажигалку есть. Я решил её оставить, хотя три коробка спичек и кусок мыла приобрёл у одного продавца. Тут не на деньги, на обмен. Когда я вернулся, глазки мастера забегали, и когда я спросил о товаре, услышал вот что: - Краденная зажигалка-то. - Это как? - даже усмехнулся я. - Это значит она моя. Украли у меня её два дня назад, - услышал я за спиной. Я успел только голову повернуть как мне на плечо положили ладонь и с силой сдавили. Двое молодцов было чуть старше двадцати лет. Говорил тот что слева, это он мне руку на плечо положил, второй незаметно, но так чтобы я видел, ножичком играл. Отреагировал я мгновенно. Выхватив пистолет, дважды выстрелил в живот тому, что меня держал и дважды в живот тому, с ножом, и направил ствол на мастера: - Моя! Зажигалка! - Она у Фёдора, - испуганно, почти с ужасом глядя на меня, пролепетал тот, кивнув на первого молодца. Выстрелив ему в лицо, попал под левый глаз, я присел у тела первого, оба молодца ещё живы были, в ближайшем будущем им обеспечены не самые приятные ощущения, если не сдохнут. Быстро обшарив тело, нашёл не только свою зажигалку, но и двое карманных часов. У второго ножичек прихватил и рванул прочь под трель свистков и крики свидетелей. И ушёл. Ну почти. В пути переоделся, сменив картуз на кепку и сняв куртку. Помогло, двое всадников пронеслись мимо, мельком глянув на меня. Не сразу заметил, но всё же засёк, что за мной следует девочка лет двенадцати. Одета прилично, платье потрёпано, но видно, что дорогого пошива, или дворянка или из купеческих. А может и из интеллигенции. Больше вроде никого, дураков под пули лезть нема. Остановившись я стал ожидать. Вздёрнув подбородок, та подошла, серьёзно взглянув в мои глаза, и сказала: - Воры папу обманули, он хотел часы продать, нам припасов купить, а они сказали, что это не его, и отобрали. Папе плохо стало, верни пожалуйста. - Да, конечно, - легко согласился я, и достав обе пары, спросил. - Какие ваши? - Вот эти, - забрала та серебряные. - Бери и вторые, вам нужнее. - Благодарю, - чуть присела та, и умчалась. Только стоптанные каблуки сапожек мелькали. Уважаю таких. Через сорок минут я уже был на лугу, пересчитал лошадей, все на месте, чужих пока не видно, телега тоже стоит, так что вскоре завалился спать. А поел я на рынке, купил молока крынку, и пирожков. Наелся, аж пузо выросло. Покупки разложил, переоделся в крестьянскую одежду, после чего лёг спать на охапку камышей. А зажигалку мастер так и не починил, всё ещё не работает, надеюсь в Киеве мне её сделают. Проснулся я от ржания лошадей, спал чутко. Сразу же достал оружие, пистолет рядом лежал, я тихо выбрался из-под телеги, осматривая луг. Хм, воры коней уводят. Телегу те не увидели, густые тут кусты у камыша, решили, что хозяина или охраны нет и вот прибрали. Трое, двое по виду бродяги, один одет ничего так. По виду горожанин с парой батраков. Убрав оружие за ремень за спиной, поправив рубаху, и выбравшись из камышей, рванул к тем, крича: - Эй, это не ваши лошади! Оружие убрал специально, шуметь не хотел, была надежда, мизерная, что воры уберутся. Те поначалу вздрогнули, быстро осмотрелись, но больше никто не появился, так что двое продолжили лошадей вязать, а один ко мне направился, потирая кулаки, и ухмыляясь. Я достал нож, и тот достал нож, раза в два длиннее моего, ухмылка стала шире. Я убрал нож и достал пистолет. Ухмылка пропал и тот погрустнел. Проблем не возникло, остальные тоже подняли руки. Обыскал и прибил. А что мне их отпускать? Настучат кого видели и придут по мою душу. Описание-то того стрелка на рынке наверняка разошлось, я конечно переоделся под крестьянского парнишку, но вооружённых подростков ещё поди сыщи, а тут сразу двое на квадратный километр. А не один и тот же ли это? Так что лошадей снова стреножил, только одной лошадью, накидывая верёвки на руки или на ноги, и утаскивал убитых к воде, где пускал вниз по течению. Гуляли бы себе, жили дальше, нечего грабить добрых и честных подростков. Подняли меня рано, час дня, пять часов всего поспал. Но хоть это, я приготовил себе жидкую похлёбку, с картошкой, немного мяса срезал с солёного сала, вполне нечего вышло. Потом тренировался с телом, пистолет почистил, отметив, что оружейное масло в единственном пузырьке, что я нашёл в трофеях, подходит к концу. Патроны ещё раз пересчитал. На короткую сшибку есть, но и только. Гранат нет и вовсе. Я уже позавтракал, даже одно яйцо варёное в крутую почистил, ничего, вкусно, когда затрещали выстрелы на дороге. Сам я не шумел, банально ножом отправил воров в мир иной, а тут что-то другое. Проверив пистолет, три магазина запасных к нему со мной, и прихватив самозарядку, я рванул на шум. Лошади стояли, подняв головы, играя ушами и прислушиваясь. Похоже где-то неподалёку происходит что-то нехорошее. Так и оказалось. Не высовываясь, я аккуратно выглянул, держа бинокль в руках. Оптика показала, как несколько военных, красные полосы на гимнастёрках, их называют «разговоры», и будущие «будёновки» на головах, ясно показывали принадлежность, осматривают две пролётки и убитых в них и рядом. Похоже это классическая засада, дали сблизиться и залп из засады. Красноармейцев с два десятка, все конные. Похоже бандитов уничтожали. Пробыли на дороге те с полчаса, погрузили тела убитых в пролётки, убитых лошадей разделав на мясо, сейчас голодно, бросать мясо глупо, ну и укатили. В пролётках было убито три лошади, одна в первой и две в другой. Что интересно, к месту засады подкатила пролётка, проезжали телеги, военные на телеги внимания не обратили, только одну пустую реквизировали с возницей, мясо вывозить, а вот пролётку остановили. Возницу не тронули, скорее всего владелец, все вещи пассажиров переворошили, бросая на землю и наступая сапогами. Как есть бандиты. Похоже это был семья дворян, вряд ли из самых богатых. Всего шесть человек, в пролётке с трудом размещалось, багаж на задке был. Военные уехали, а те стали собирать вещи. Среди пассажиров я и ту девочку заметил, что часы у меня забрала, она, глотая слёзы, помогала сестре и матери собирать вещи. Возница не помогал. Подумав, я убрал пистолет под одежду, оставив винтовку в траве, потом заберу, и направился к пострадавшим. Не сильно конечно, больше психологически. Но на то и расчёт. Им явно давали понять, что им тут не рады. Меня заметили вскоре, я же изучал эту семью. Старушка, что скорбно поджав губы сидела в пролетке, дородный мужчина, недавно перенёсший сердечный приступ, усталость, отдышка, красное лицо, всё на это показывало, да и девчонка об этом сказала. Его супруга, довольно стройная женщина, две девушки, двенадцати и пятнадцати лет. Кстати, та что пятнадцати красотка, если красноармейцы к ней бы полезли, стал бы стрелять. По ним. Ну и пацанчик был, лет шести, в костюмчике. А заметила меня первой та самая девочка. Она ко мне и внимание остальных привлекла. - Не скажу, что день добрый, но приветствую вас. Со мной негромко поздоровались. Женщины заканчивали собирать вещи и укладывать багаж. Вперёд вышел глава семейства, тот сказал: - Моя дочь рассказала, как вы помогли нам. Я конечно не одобряю убийство разумных людей, но эта компания, была не самой законопослушной. - За последнее дни мне такие в основном и встречаются. - Аристарх Иванович Аверьянов. Сейчас не принято называть сословность, но мы из потомственных помещиков. К сожалению, земли у нас отобрали, дом тоже, вынуждены покинуть родные земли. Нам часто показывают, как тут не рады. - А вы молодец, продержались до двадцать пятого, обычно из Союза раньше бегут. Сколько бандитов и лихих людей разбогатели за счёт таких бегунков, перехватывая их по дороге. И сколько безымянных могил появилось на этой дороге, не пересчитать. - Нас уже ограбили, всё что осталось в поезде забрали. Это уже потом мы узнали, что милиционеры ненастоящие были. Потом ещё и высадили в Житомире. - В Польше будет чуть лучше, но и там лихих людей хватает. - А вы простите?.. - Я не помню, как меня зовут. Очнулся несколько дней назад с раной на виске, рядом убитые, девочка и мужчина. Завладел оружием, уничтожил несколько бандитов, захватил пулемёт, половину перестрелял, другая разбежалась. Сейчас путь в Москву держу. - На самое лучшее время, юноша. - В том и разница, вы спасаете семью и ищите лучшей доли, мне же всё просто интересно вокруг, хочу посмотреть, как в этом времени люди живут. - В этом? - Приглашаю вас к своему лагерю. Думаю, вы не сильно спешите? - Спешим, хотим покинуть эти земли, ставшие проклятыми для честных людей. Но я думаю мы можем задержатся. Те покатили за мной к берегу реки, по дороге я поднял винтовку, убрав её в телегу. Осмотрев возницу, на вид нечего, обычный трудяга, не пройдоха, я поинтересовался у Аверьянова: - Вы оплатили за дорогу? - Только аванс. - Хорошо, - кивнул я тому, и повернулся к вознице. - Подъедите сюда завтра на рассвете. А сейчас свободны. Тот укатил, а я расстелил попоны и одеяло, и пригласил к столу. Женщины быстро всю мою провизию раскидали по блюдам, я успел костёр разжечь, котелок повесить, чая у меня пока так и нет, похлёбку можно сварить. Аверьяновы явно оголодали, ели аккуратно, но быстро, мы с Аристархом спокойно общались, остальные слушали нас, что меня не особо волновало. Тот описывал свою жизнь. Как Революция случилась, брат сгинул младший, он морским офицером был, старшего в Сибирь сослали, воевал против красных, как и их выгнали из родного гнезда. Два месяца как выгнали, до этого им в собственном доме для проживания только две комнаты выделили, в остальных крестьяне жили. Коммунальный дом, не слышал о таком в сёлах. Оказалось, дом помещиков на окраине села стоял. А тут всех взашей и в доме теперь военный госпиталь. Ага, повзрывали поместья, а размещать теперь негде, вот и гонят хозяева. - Вас ещё не сильно потрепало, - выслушав того, известил я. - Вот вы опытный земледелец, как говорите у вас лучшая урожайность и даже в засуху вы смогли удержатся. Займов в банках не брали. А чем вы за границей заниматься будете, если ничего кроме как управлять землями не умеете? - Думаю наняться управляющим. Для моего статуса конечно это низко, но для семьи я на многое пойду. - Ваши стремления понятны. Однако вы не молод, проблемы с сердцем, если что с вами случится, то что будет с вашей семьёй? Я вижу вы думали об этом. - Ну стоит нас уговаривать остаться. - Да что вы, даже и не думал. Просто вы по сути уезжаете голыми как соколы. Куда вы поедите? В Польшу? - Хотели в Германию… - О, даже не думайте. Самый не верный вариант. - Простите? Я не понимаю… - Давайте я вам объясню. Я буду честен, я это делаю не ради вас, а ради вот этой девочки, что мне очень понравилась своей храбростью и характером. Я надеюсь её судьба сложится хорошо. Да и остальным пожелать того же мне не сложно. - И всё же… - Погодите, Аристарх Иванович, я не закончил. Моё настоящее имя Николай. Фамилия Ветлюра. Я вам правду сказал, память этого мальчика, в которого мне повезло вселится, мне недоступна, и кто он я не знаю. Не стоит смотреть на меня как на умалишённого. Со мной произошёл несчастный случай, в две тысячи двадцатом году я ловил марлина на катера возле Манил, но попал в шторм, катер перевернулся и я похоже утонул. Я врач, также интересуюсь китайской медициной. Должен сказать, что достиг немалых высот, меня даже в Китай приглашали. Владею шестью языками в совершенстве. Много путешествовал, бывал фактически во всех странах мира. Да, родился я в тысяча девятьсот восемьдесят четвёртом году. Это не шутка, так и есть. Поэтому я знаю историю России и что её ждёт. Вам действительно лучше уехать. Однако Германия для вас не подходит в том, что она нападёт вначале сороковых на Советский Союз. В её рядах будет много бывших граждан Российской Империи, что придут мстить Советам и возвращать своё. Война продлится четыре года. Вот только Германия проиграет. Советы потеряют почти тридцать миллионов своих граждан, и придут в Германию, что будет с вашими родными, даже если вы не участвовали? Во Францию тоже не стоит, её в сороковом году Германия захватит, да и потом по ней бои прокатятся, когда союзники в сорок четвёртом в Нормандии высадятся. Испания… пожалуй, можно, она соблюдала нейтралитет, однако в тридцать шестом там произойдёт государственный переворот, тоже можете пострадать. Швеция не участвовала в войнах во времена всех войн, Швейцария тоже. Много русских, очень много, перебрались в Южную Америку, в Аргентину. Там обширные пастбища, земли, вам как опытному помещику, который не боится внедрять новшества, там будет что Рай земной. Аргентину тоже будут сопровождать перевороты и революции, но мелкие, так что вряд ли пострадаете, о смене власти узнаете по факту. На вопрос, как вам добраться до Аргентины при отсутствии средств и заполучить своё поместье там, отвечу, что это довольно просто. Я подарю вам клад. Да, в прошлой жизни я был опытным кладоискателем, и помню большую часть где и что находится. Я всё просто не смогу освоить, да и почему бы мне и с хорошими людьми не поделится? Глядишь через несколько лет навещу вас в Аргентине, когда тут надоест. Это ведь всё для меня история. Создание государства, разгул бандитизма, НЭП, раскулачивание, голод в тридцать третьем, где погибло несколько миллионов крестьян, у них отобрали зерно для городских… Все давно превратились в одно большое ухо, стараясь не шуметь, только маленький Денис играл на краю одеяла с жуком, гоняя его травинкой. Остальные были если не шокированы, то близко. Почти сразу на меня посыпались вопросы, но вдруг рявкнула Анастасия Павловна Аверьянова, мать Аристарха, та старушка, и поинтересовалась животрепещущим её вопросом: - Мы благодарно вам, юноша, за помощь. Однако мы хотим знать, что это за клад и можем ли мы его забрать на землях чужого государства? - Почему и нет, если об этом никто не узнает? Вы сохранили свои документы? - Да, они при нас, - кивнула старушка, что взяла на себя наше общение.