Я посадил «Каталину» в сторонке, тут воды тихие, вполне можно было это сделать, и добрался на лодке, которую толкала стихия Воды, до стоянки. Ну и дальше – всех американцев в воду, а крейсер убрал в хранилище. Освобождённые японцы шустро подняли якоря и дёрнули куда-то в сторону. А я достал «Каталину» и полетел обратно, скоро рассвет. И на обратном пути неожиданно повстречал английский крейсер, причём старый, я уже научился с первого взгляда определять, где новейшие, а где модифицированное старьё. Не удивлюсь, что этот и в Первую мировую участие принимал. А это странно, англичане трясутся над своим флотом, и всё, что устаревает, стараются побыстрее распродать и закладывают более новые модели. Верфи их не пустуют. Может, у них такие потери, что они сняли с консервации таких вот старичков? Хотя мне какая разница? Всё равно японцам уйдёт. А те, если им надо, пустят его на металл, а он им тоже нужен для постройки более новейших боевых кораблей. Так что я спустился и за два часа прибрал этот тяжёлый крейсер. Уже час, как рассвело, когда я закончил, так что, вернувшись на борт «Каталины», поднялся в небо и полетел к нашим. Там всё в порядке. Изучив воды вокруг, я нашёл лишь обломки шести судов у рифов разной степени давности и пошёл на посадку. Девчата проснулись и ждали меня. Сначала мы поели, а потом я на моторке свозил их на остров, сёстры хотели ощутить твёрдую землю под ногами, и, пока они гуляли и с визгом бегали в прибое, ну дети, я старался не заснуть. После еды меня в сон клонило. А так как гидросамолёт я не убрал, привязав его рядом с яхтой, то, подумав, оставил девчат и сплавал к нему, занявшись его обслуживанием и заправкой. Потом, забрав наложниц, вернулся на борт «Натальи». Кстати, девчата ни слова не говорили, когда самолёт вдруг пропадал, а потом появлялся, хотя я ловил на себе их внимательные и даже изучающие взгляды. Значит, они уже задавались этим вопросом. Ничего, когда наконец накопят вопросы, подойдут и спросят, сам секреты раскрывать не буду. Да и вряд ли стану объяснять, скажу, что это секрет, знать им не положено. Их дело бабское, вот пусть им и занимаются. Я вскоре уснул на своей кровати, сообщив Юко, которая у сестёр явно была старшей, когда меня будить. Во времени она разбиралась, в кают-компании на стене висели часы, поднимет, когда нужно. Проснулся я часа за четыре до рассвета. Позавтракав, велел девчатам собираться. Мы полетаем на самолёте. Я не стал говорить, что путь нам предстоит длинный. Пусть думают, что я покружу и вернусь сюда на стоянку к этому островку. Собрались они быстро, я их усадил в самолёт, а сам быстро убрал яхту, да так, чтобы они не видели. К счастью, в гидросамолёте было мало иллюминаторов. Я прошёл на борт воздушного судна и, подняв его в небо, направил к Соломоновым островам. Летели долго, часть пути ночью, и надо же было так случиться – попалась американская субмарина. Она явно от базы в рейд шла, полностью загружена припасами и вооружением. Упускать её не хотелось, это был всё тот же тип «Гато», поэтому я стал кружить над ней, беспокоя вахту на мостике, ну и перебил «руками» амулета-помощника всю команду. Потом совершил посадку неподалёку и, пока доставал моторку и плыл к субмарине, избавился от тел команды, принял, скажем так, подлодку и убрал её в хранилище. Вот её я оставлю себе, а первую японцам отдам. А может, и обе оставлю, не решил ещё. Вернувшись на борт «Каталины», я снова поднял её в небо. Девчата проснулись от вибрации, но вскоре снова уснули, убаюканные гулом моторов, и дальше мы уже без приключений добрались до нужных островов. Приближаться к базе американцев я не стал, они там уже радар поставили, а километрах в двухстах нашёл пустынный островок, чем-то схожий с тем, что мы не так давно покинули, и я решил сделать его своей базой. Совершил посадку, достал «Наталью», поставив её на якорь, ну и, разбудив девчат, отправил их досыпать на борт, сам занявшись самолётом. Уже светало, вокруг никого, поэтому, сделав себе бутерброды и поев, я тоже отправился спать. Хм, теперь, похоже, время у нас не совпадает с наложницами, я ночью работаю, днём отсыпаюсь, а они наоборот. Надо изменить им график, чтобы для удобства он повторял мой. Да, так и сделаю. Следующие четыре дня я ночами активно изучал американскую базу. Раз шесть меня пытались перехватить, используя лётчиков-«ночников», каждый раз теряли их. Пока я только изучал, что есть на базе, хотя попутно и подобрал всё, что крутилось неподалёку: эсминцы, подводную лодку типа «Тамбор», шесть транспортов, четыре минных тральщика. Мелочовка, но начало положено. И вот на пятый день я проник в бухту, один авианосец и один линкор у американцев находились в стадии ремонта, но, видимо, там ничего серьёзного, раз не отправили на Гавайи в доки. И два тяжёлых авианосца, пять линкоров, три тяжёлых устаревших крейсера, – последних что-то маловато у американцев, – двадцать шесть эсминцев, восемнадцать тральщиков и двадцать шесть транспортов, три из которых переделаны во вспомогательные крейсера, стали моей добычей. А вот субмарин не было, ни одной. База для них на одном из судов имелась, но самих подлодок нет. Вероятно, все в рейд ушли. Кто недавно, а кто должен скоро вернуться. Уже рассвело, когда я развернул две тяжёлые артиллерийские батареи, прикрывающие порт с моря, и ударил по пустым складам и расположениям двух пехотных дивизий американцев, а потом и по ближайшему аэродрому. Дальний был вне зоны досягаемости стрельбы из этих орудий. Там я, естественно, тоже втихую побывал, в самом начале. Все запасы топлива прибрал, это дефицит, а остальное уничтожал без жалости. После этого покинул остров, вернувшись на «Каталине» на борт «Натальи». И вызвал нужного радиста. Не докричался, рация слабовата, но меня поймал один из японских военных радистов, и я, используя его как ретранслятор, отправил сообщение дальше. Оно всего из двух слов состояло: «Веточка сакуры». Это означало, флота у американцев здесь больше нет, остались единицы, можно работать спокойно. Мне подтвердили, что сообщение принято. Когда я выспался и дождался ночи, чтобы девчата не видели, как исчезает или появляется моё имущество, погрузил их на самолёт, и мы полетели к Японии. Нужно передать захваченное и получить то, что заработал. У самой Японии я опознался, и нас встретило звено истребителей из четырёх машин, которое и сопроводило до столицы. Неподалёку от порта, плотно забитого судами, мы и приводнились. Гидросамолёт я оставил под охраной, за мной и моими наложницами машину прислали, и мы отправились во дворец. М-да, вернуться из лета в зиму – это не айс. Мы тепло оделись, а всё равно пробирало до костей. Ещё ветер противный. У меня-то амулет климат-контроля, а девчатам холодно. Время было одиннадцать часов утра, когда мы во дворце оказались, пока девчата обживали те апартаменты, что я ранее занимал, я, приведя себя в порядок и переодевшись в деловой костюм, направился к императору. Меня сопроводили. В его кабинете снова собрались те же советники и генерал с адмиралом, что были ранее. Передав списки трофеев, я устроился в кресле и кратко описал, что было захвачено якобы моими людьми, и адмирал с сожалением пробормотал: – Жаль, не скоро мы их примем. Состояние трофеев неизвестно, и, как пройдёт их перегон, также неясно. – Вы ошибаетесь, – спокойно сказал я ему. – Всё уже здесь, и мы можем передать трофеи в любое время. Предлагаю вылететь ночью, я прослежу, чтобы всё было подготовлено, а утром примете все трофеи. Всё как в прошлый раз. Надеюсь, у вас хватит столько перегонных команд. – Это будет сложно, но найдём. Мне потребуется три дня, чтобы найти людей и всё подготовить. – Отлично. Тогда этой ночью мои люди разгрузят то, что было захвачено на складах. Одной ночи хватит, ну а когда закончите подготовку, сообщите, мои люди пригонят корабли, и дальше состоится передача. Пока военные работали, адмирал покинул кабинет, мы начали оформление документов. Поместье мне уже подобрали, предъявив фото, вроде ничего так, и вот я получил дарственную на него, на ту же фамилию Паркинсон, ну и двадцать процентов акций сорока трёх заводов. Неплохо вышло. Теперь осталось передать трофеи, чтобы долгов на мне не было, и можно владеть. В поместье полный штат прислуги, это хорошо. Кстати, поместье раньше принадлежало члену императорской семьи, дальнему родственнику, погибшему в бою у Мидуэй. А когда закончили оформление документов, что заняло три часа, мне уже уверенно верили на слово, и я сказал: – Есть одна проблема, которая в будущем может привести к гибели Японии как государства. – Слушаю, – насторожился император, да и генерал тоже. Советники тоже встрепенулись. – Американцы разрабатывают ядерную бомбу чудовищной мощности. Одна такая в пару тонн способна полностью уничтожить Токио. Причём жить после этого там будет нельзя, земля будет долго заражена и отравлена радиацией, кислотные дожди и другие неприятные спецэффекты тоже будут. Вот тут я написал, что это за оружие, что от него ждать и его последствия. Ну и как бороться, что делать, если бомба была использована. У американцев это всё пока в стадии разработок, но к сорок пятому году они закончат создание оружия и решат его испытать. А война для этого – отличная причина испытать его на людях. Их сбросят на вас, две-три, там будет видно. Постараются сбросить на самые крупные города, чтобы жертв было больше. – Мы изучим информацию и примем все меры по недопущению этого, – благодарно кивнул император, прибирая папку, и мы расстались. Этой же ночью я на одном из побережий выложил трофеи с американской базы, радарные установки тоже, японцы их уже оценили и начали активно использовать. Ну и сообщил армейским интендантам координаты, где складированы трофеи. Контакты у меня были через того генерала. Они ещё прошлые трофеи осваивали, а тут новые, но ничего, прислали людей для охраны и несколько офицеров, включая интендантов, и начали работать. Осталось передать корабли и суда. Пока было время – перегонные команды ещё собирали по спискам, которые я выдал, – я решил посетить поместье. Оно мне понравилось, и два дня мы с моими наложницами там жили. Кстати, последние уже несколько дней активно учили меня японскому языку, до письменности пока не дошло, рано. Тут меня и нашёл адмирал, мол, всё успел, этой ночью можно перегонять трофеи. С этим проблем не стало, я поработал, а утром передал все трофеи принимающей стороне. Себе я оставил пару новейших эсминцев, пару тральщиков, две субмарины «Гато» и один новейший линкор, спущенный на воду в прошлом году, но введённый в строй в этом. А пусть будут. О танкере с мазутом и говорить не стоит, как и о судне со снарядами для вышеперечисленных кораблей. Все корабли, ну кроме субмарин, были турбинными на мазуте, и развивали довольно высокую скорость. Такие корабли пока ещё редкость. Надо будет ещё у немцев прибрать один из «карманных линкоров», тоже пригодится. Передача была завершена, и в середине этого же дня я снова сидел в кабинете японского императора и пил чай с лимоном. Тот уже подтвердил, что сделку я выполнил на все сто, в общем, молодец. Благодарности я принял спокойно и вопросительно смотрел на хозяина кабинета. У него явно снова были какие-то пожелания, вот я и хотел узнать, какие. Задачи он давал интересные. – Джон, моя разведка постаралась собрать все сведения, как воевали твои люди в этой неизвестной нам Румынии, найти мы смогли только слухи, но и они шокировали. Скажи, твои люди смогут это повторить, но уже на территории нашего противника? – Без проблем. Потребуется три миномётные батареи самого крупного калибра, что у вас есть, пара тяжёлых гаубичных батарей, как можно больше снарядов и пара грузовых судов. – Чтобы оружие и маркировка на них наши были? – с пониманием кивнул тот. – Конечно. Это же вы с американцами воюете, всё должно быть логично. И да, если есть возможность, постарайтесь составить список первоочередных целей на уничтожение. – Хорошо. Цена? – У меня много идей. Но хотелось бы услышать ваше предложение. – Золото? – Не интересует. У меня этого золота несколько сот тонн захвачено. – Ого. А как насчёт ссуды по государственному займу? – Мы сейчас о чём говорим? – Эта тема для нас тоже очень важна. Война – дорогое дело. – Сейчас ваши акции в цене после «ваших» побед над американцами… Ладно, по какой ставке? Мы обговорили всё по поводу золота, я пообещал, что ночью его доставят и утром передам всё людям императора, а пока мы вернулись к основной теме обсуждения – будущему рейду по Северным штатам. В общем, мне предложили тот островок Хатэрума, который был выбран мной вторым в списке, по тем же условиям в собственность. Подумав, я дал добро. И свои планы порешаю, и островок фактически на халяву приобрету, чем не причина для гордости? Вот мы и начали оформлять всё, как и договорились. Потом на пустом складе моего поместья я расположил ящики с золотом, за ними приехали целая колонна грузовиков и батальон охраны, и всё у меня приняли за четыре часа. Я получил орудия, миномёты и снаряды. Всё оставили на пустынной местности, как я и просил, без средств транспортировки. И это всё я убрал в хранилище. Соглядатаи были, да много, но я вырубил их, и только после этого убирал. А нечего подглядывать. И императору настучал, чтобы таких умных, что их прислал, приструнил. В Японии я с наложницами пробыл две недели, а покинув остров, мы на «Каталине» полетели к Северной Америке, сильно забирая к Гавайям. Нужно посмотреть, как у них там да что происходит. Я обещал освободить остальных японцев, содержавшихся там в лагерях. Но это так, было оформлено в просьбу. Получится – отлично, нет – ничего не поделаешь. А вообще эта акция в Америке будет последней, а то японцы лихо сели на шею, и это им сделай, и то. Так что теперь буду осваивать оба острова, возводя там резиденции и обустраиваясь и навещая поместье. Там у слуг был старший, вроде домоправителя, английский знал. В банке Токио я открыл два счёта. Основной – с крупной суммой, второй – для прислуги, на который с основного начислялась зарплата и выделялась сумма для содержания поместья и к которому у домоправителя был доступ. Посмотрим, как он поработает. Вернусь, проведу инвентаризацию. Доверяй, но проверяй. Сейчас же мне предстоит интересная работа, и я уже был в предвкушении. А те мои планы, которые я параллельно хотел решить, выполняя заказ японцев, – это банальная зачистка банковских семей, ну и ограбление банков. Информацию по ним на месте получу. Буду брать языков из их круга, те сами с лёгкостью сдадут друг друга, выдавая чужие секреты. Уж я-то их натуру знаю. Моторы «Каталины» ровно гудели, вывозя нас с холодных широт в более тёплые края. Этой машинкой я в последнее время активно пользовался. Да, в принципе, как покинул Аргентину, только её и эксплуатировал, остальные в резерве. Но износ у всех систем этого гидроплана не понижался, я неплохо поддерживал общее состояние самолёта и могу использовать его практически неограниченно долго. Вот и сейчас, уже стемнело, девчата в салоне играли в какую-то японскую игру, а я управлял машиной. Сёстры уже свыклись с моим ночным временем жизни, и теперь мне будет удобно работать. Ещё стоит отметить: когда буду в Америке, в Северной, собираюсь посетить магазины старьёвщиков и антикваров. Хочу пополнить свои запасы амулетов. Конечно, Америка – это не Англия, думаю, находок будет меньше, но всё же американцы мало чем отличаются от британцев, такие же вороватые, поэтому находки будут, я в этом уверен. Семь месяцев спустя 15 мая 1943 года Убедившись, что курс верен, я чуть довернул и стал спускаться. Нужно поискать место для посадки, а дальше уже полечу на У-2, он тихий, можно подобраться к Адлеру более незаметно. Хм, даже и не верится – я возвращаюсь в Союз. За прошедшее время у меня уже и желание пропало возвращаться, на моём острове, том, что крупнее, мне было гораздо комфортнее, чем здесь с постоянными попытками меня убить. Ну пусть НКВД пока одну попытку предпринял, но я ещё и о немцах. Эти тоже в гробу меня видели. То есть надеялись увидеть. Я могу много говорить о причинах возвращения в Союз, и косвенно всё, что скажу, будет верно, это тоже повлияло на моё решение. Однако главная причина, именно из-за кого я вернулся, – это Дарья, моя Дарья, которую я уже считал своей. Свыкся с этой мыслью. В последнее время я всё чаще думал о младшей сестре моей бывшей жены. Вспоминал её запах, её движения, которые меня до сих пор завораживали. А от мысли, что она станет чужой для меня, выберет кого-то другого, а может, уже выбрала, хотелось этого избранника прибить. Да и её саму тоже. И всё с криком: «Да не доставайся же ты никому!» Поэтому, чтобы не мучиться дальше, я оставил девчат в поместье, собрался на две недели раньше запланированного, на «Каталине» перебрался на континент и, сменив гидросамолёт на истребитель, он быстрее, с дозаправками полетел в сторону Чёрного моря. И ещё причина появиться там: я должен был дать знать о себе, что вернулся. Это был один из планов. Я мелькнул на территории своего дома и выдал сведения через жильцов, что закончил излечение, поэтому сейчас и нахожусь в своей старой форме с устаревшими знаками различия, а не погоны, и, мол, возвращаюсь к службе. И исчезну до того, как кого-то направят меня брать. Переберусь в Ленинград и… Я ещё не передумал вывести Финляндию старым проверенным способом. Всё же сначала в Румынии, а потом и в Северной Америке я изрядно поднабрался опыта. О-о-о, об этом стоит рассказать отдельно, но сделаю это чуть позже. Сейчас же я немного о другом. Ещё когда я на территории Китая совершил посадку на водах одного озера, то провёл там на берегу почти сутки. Внешность обратно менял, ногу укорачивал, шрамы делал, след от пули на груди. То есть возвращал облик майора Кирилла Крайнова, снова сделав себя двадцатитрёхлетним парнем. Впрочем, Паркинсон по документам имел возраст не сильно старше, всего тридцать. А план по возвращению такой: ярко заявить о себе, возможно сделав вид, что за моей спиной стоят серьёзные силы – после операции в Румынии одиночку уже не изобразишь, – забрать Дарью и вернуться на свой остров. Если с Дарьей промах, спровоцировать спецслужбы Союза изобразить ликвидацию, навсегда распрощавшись с обликом Кирилла Крайнова, и жить дальше под видом Алекса Белова или Джона Паркинсона. Кстати, я больше полугода не был в Аргентине, надо проверить, как там дом. А на острове у меня теперь семеро девчат, император таки выполнил своё обещание: подарил ещё наложниц, и знаете, китаянки, их три, понравились больше остальных – ласковые, красивые, сочные и сладкие. И сейчас три наложницы из семи в положении, все у меня в поместье проживают, под охраной. А ведь я могу в Союзе и задержаться, что не особо хочется, это если с его правительством найду контакт. Точнее, если они найдут со мной. Поиски Дарьи время не займут – чего её искать, наверняка рядом с сестрой, а та к своему госпиталю привязана согласно договорённости с главврачом, ну и, инсценировав свою смерть, вернусь с девушкой. Или без неё, тут как получится. Месяца полтора-два на всё про всё. Теперь же о последних месяцах моей жизни. О, это было феерично! Особенно когда помогал японцам захватывать шлюзы Панамского канала или наблюдал за подписанием пакта об окончании войны. Боевые действия на Тихом океане вот уже как месяц не ведутся, война закончилась. Когда же мы с дозаправкой долетели до Гавайев, я оставил девчат на борту «Натальи» у крошечного островка, скорее даже атолла, но с пальмами и белоснежным песком, и следующей же ночью полетел на разведку. А там конвой пришёл, как раз в бухту входил, его и прибрал с пятью боевыми кораблями, двумя субмаринами и новейшей подводной лодкой, это был последующий проект типа «Гато», называлась модель «Балао». Причём эту подлодку я узнал по внешнему виду. Если кто вспомнит американскую комедию «Поднять перископ», то там была именно такая устаревшая субмарина. А тут она месяц всего как в строй вступила, одна из первых в серии, и была направлена в Тихий океан. Потом я вовсю занялся освобождением пленных японцев. И… О, я отличную площадку для посадки нашёл, и всего в ста километрах от Адлера. Дорасскажу мои приключения у американцев чуть позже, а сейчас иду вниз. Посадка прошла идеально, хотя поле было так себе. Я достал мотоцикл-одиночку и, спустившись с холмов на дорогу, погнал к городу, к наступлению рассвета доеду, а там и отыграю, что запланировал. Дорога не пустовала, но добрался я благополучно. На мне был лётный комбинезон, что скрывал устаревшую форму. Пешком незаметно прошёл на территорию посёлка, там на тихой улочке, где нет свидетелей, достал армейскую полуторку, в кузове поместил холодильник, купленный в Испании, должна же быть причина моего возвращения, вот для дома дефицитный прибор достал, и, сняв комбез, покатил к моему дому. Я уже видел сканером, что он в порядке и постояльцы сейчас встают к завтраку. Подъехав к воротам, я, выбравшись из кабины, открыл их и загнал грузовик задом во двор, подгоняя его к парадному входу. Жильцы с интересом наблюдали за моими действиями. В основном были те же, лишь один жилец незнаком, да сержанта-участкового не было. Вышедший во двор госпитальный интендант пояснил, что тот на дежурстве, ну и поинтересовался, какими я судьбами и почему в старой форме. Пришлось пояснять: – Лечился, в глубинке был, людей несколько месяцев не видел. Зато полностью излечился и готов к труду и обороне. Форму сменить не успел, не был ещё у наших. А эту машину я у бандитов отбил. Они неподалёку от нашей заимки лагерь разбили, где старик-знахарь жил, перебил я их и вот, трофей взял. Хочу его вашему госпиталю отдать. Также я удачно приобрёл холодильник, заграничный. Привёз его. Пусть у меня дома стоит, а вы пользуйтесь, оборудование нужное. Только смотри, проверю, когда после войны вернусь, чтобы здесь был. Примешь у меня его и бумагу выдашь. – Да? – озадаченно почесал затылок интендант. – Хорошо, примем. Мы кликнули других жильцов, и вчетвером – жена интенданта суетилась, отгоняя своих троих детей и подбирая место для холодильника, чтобы рядом розетка была, – мы занесли тяжёлый белый ящик в дом и поставили на ножки. Сразу подключив его и проверив, убедились – работает. Оставили его в ведение хозяйки, а мы вышли во двор. Оформили передачу машины госпиталю, а холодильник – как имущество моего дома, теперь военные врачи за него отвечали. Также я из кабины достал три сидора, набитые тропическими фруктами, это для детей и постояльцев, будут витаминами питаться. От завтрака я отказался, так как обо мне уже сообщили, и от комендатуры к нам рванула машина, но я раньше успел уйти, пешком. Широкомасштабные поиски я проигнорировал, амулет отвода глаз отлично помог, и укатил подальше. Достал Як и полетел к Ленинграду. Преодолеть надо две тысячи километров, трижды на дозаправку садиться придётся, но доберусь часов за пять, это если не торопясь и облетая стороной крупные города. Пока летел, вернулся мыслями к своим приключениям на территориях американцев. Так вот, всех японцев в лагерях на Гавайских островах я освободил и отправил в Японию, выдав три судна – пассажирский лайнер, переделанный американцами во вспомогательный крейсер-рейдер, и два транспорта. Было почти пять тысяч человек, в основном простые матросы, но два лагеря – с унтер-офицерами и один – с офицерами. Закончив зачищать все острова, я направился к побережью США, которые сейчас назывались САСШ. Там, по прибытии, я убрал самолёт и с девчатами, купив в первом же городке комфортабельное авто, с документами Джона Паркинсона покатил по штатам. Кстати, девчат я замаскировал, а то японская нация в Америке в это время не приветствовалась, всех в концлагеря отправляли. Первыми под мой удар попали фабрики и заводы, выполнявшие государственные заказы, ну и, конечно же, верфи и доки. Собственно, я с них и начал. Сначала на тихоокеанском побережье всё навестил и практически уничтожил, включая те корабли, что уже были почти готовы, а потом и на атлантическом. От флота САСШ остались рожки да ножки – те, что были далеко и не были мной уничтожены или отправлены в хранилище. Везде на позициях, которые я минировал, я оставлял пустые ящики из-под снарядов с японскими маркировками. Но это было только начало, катаясь по штатам, я уничтожал всё остальное. Точнее, делал вид, так как почти две трети отправлялось в хранилища. Большая часть запасов бензина и разного другого топлива, фабрики и заводы тоже. А что, с наступлением темноты быстро уничтожал всех, кто находился на территории, и к утру заканчивал сворачивание производств. Не забывая и техническую документацию к тому, что на том или другом заводе производилось. Так у меня в закромах оказались заводы по производству грузовиков, тех же «студебекеров», легковых внедорожников «додж» и «виллис», два завода по производству мотоциклов, три по тракторам и тягачам, один по созданию велосипедов, четыре авиационных, патронные фабрики, где снаряды делали. В целом я прибирал больше двухсот заводов и фабрик. Почти все они принадлежали частникам. А когда руку набил, то за ночь, бывало, и до двух, а то и трёх фабрик и заводов убирал в закрома. Ну и не забывал вредить, уничтожил практически все плотины, железнодорожные мосты, прервав сообщения между побережьями, автомобильные мосты. Обстреливал военные городки и захватывал склады. Да всё, что видел. Грузовиков армейских набрал двенадцать тысяч, легковых вездеходов две с половиной, самолётов две тысячи, танков три тысячи. Большая часть новенькие, находились на стоянках в ожидании отправки союзникам. Боеприпасов для всего вышеперечисленного, топлива. То есть я изрядно опустошил Америку и фактически вогнал её в нищету. Ведь то, что не мог забрать, я уничтожал. Пожалуй, лишь штат Аляска моего внимания избежал, там я побывать не успел, когда на меня вышли японцы. И то три месяца моей активной работы в штатах меня с собаками искали, всё население подняли. И вот пришёл сигнал от агента: меня ждут в определённом месте. Думал, засада, но нет, встретился со знакомым представителем императора, он прибыл на крейсере-рейдере. Начиналась операция по захвату Панамского перешейка, и мне предложили поучаствовать. Я прикинул и дал добро. Тем более банкиры да всякие спонсоры войны, сообразив, что их просто уничтожают, счёт уже шёл на сотни семей, просто дали дёру. Кто в Канаду, большинство в Австралию, и некоторые в Мексику. Работая, я практически не спал, спасло зелье-энергетик и потом второе, которое восстанавливало. Так что я решил дать американцам передохнуть, но ещё вернусь и продолжу. Не вся промышленная инфраструктура уничтожена, закончить нужно. Да и за авиацию я ещё не так плотно взялся, лишь часть военных аэродромов уничтожил, а у американцев авиационных частей хватало. Тем более они стали резко их усиливать, опасаясь японских десантов. Начали создавать новые части и объявили всеобщую мобилизацию. В захвате шлюзов я поучаствовал. Японская армия для охраны перешейка задействовала одну пехотную дивизию, танковый полк, тот, что на «шерманах», пять истребительных полков, один штурмовой и двадцать шесть зенитных батарей, то есть оборонять они его собирались всерьёз, хотя сил и не так уж достаточно выделили. Однако второй волной скоро придут дополнительные силы, так что укрепятся. При захвате пострадало всего два шлюза, да и то некритично, японцы смогли провести в Атлантику шесть рейдеров, которые начали там охоту, и сами быстро окапывались. Дальше я не участвовал, убыл обратно в САСШ. Американцы на захват шлюзов отреагировали мгновенно и вполне в их духе. Собрали все бомбардировщики, а после моих рейдов их осталось не так и много, но четыреста единиц наскрести успели, ну и устроили массированный налёт, бомбили не позиции, а сами шлюзы. Потеряв треть бомбардировщиков, они выполнили задуманное, расхерачили шлюзы к чёрту. Ну а на аэродромах я их уже ждал, больше эти самолёты не взлетели, половину уничтожил, половину взял трофеями. Японцы же молча собрались и покинули перешеек, оборонять им было больше нечего, а вкладываться в восстановление, да скорее уж в полное строительство с нуля, им явно не хотелось. Император, хитрец, провернул сделку – продал захваченную территорию у пролива мексиканцам. Я, правда, об этом только через полтора месяца узнал. Я продолжал работу, пока меня не остановили. Всё же довёл я народ САСШ, и тот, злой, надавил на правительство: взял штурмом Белый дом, и был подписан договор об окончании войны. Капитуляции не было, американские политики костьми легли, но не допустили подписания подобного протокола, видать, контрибуцию платить нечем, всё золото у меня, а так вроде всех всё устроило, войне конец, можно начинать мирную жизнь и восстановление, да и японцы вздохнули свободнее. А вообще дипломаты три дня спорили и рядили, кто с чем останется. Сам я на эти три дня усилил обстрелы промышленных предприятий и разной инфраструктуры, чтобы успеть уничтожить побольше. Японские боеприпасы давно закончились, да и орудия от тех темпов стрельбы, что я вёл, уже стали выходить из строя. Использовал захваченные тут же трофеи, что орудия, что боеприпасы к ним. В общем, по пакту, японцы, что захватили, то продолжают удерживать и больше к американцам не лезут, ну и те тоже. А после подписания мне дали сигнал, и я закончил работу, насчёт трофеев меня не спрашивали, да и я молчал, всё же вроде как на уничтожение работал. И сразу отправился с наложницами в Японию. Там в связи с окончанием войны был объявлен праздник. Этот день теперь считается днём Победы. В принципе, американцы сами своей политикой спровоцировали начало войны, так что налёт на Пёрл-Харбор был предрешён. Да и знали они о нём, но ничего не сделали, потому что им нужно было начать эту войну. Только авианосцы пытались увести, да вот беда – японцы раньше успели. Начали таким образом, ну а с моим вмешательством у них всё пошло не так. Я получил поздравление от императора, документы на остров и высшую награду, которую он вручил лично. Ну и подарил мне пятерых наложниц – трёх китаянок и двух кореянок. Я оценил, посчитав их самой лучшей наградой из всего. Ну и следующие два с половиной месяца провёл на обоих островах в их окружении. В Америке я захватил и убрал в хранилище полторы сотни разных океанских яхт – от парусных до настоящих лайнеров. «Наталью» я больше не использовал, была другая, более вместительная белоснежная красавица водоизмещением в пятьсот тонн, и вот на ней, названной мной «Победа», мы и курсировали между островами. Я на обоих, работая стихией Земли, сделал защищённые бухты с причалами и пляжами с белоснежным песком. В общем, всё как хотел. На каждую ушло по месяцу. Также на островах построил по коттеджу. На крупном острове аэродром сделал с бетонной полосой, ангар достал из захваченных в Америке, в котором находились топливозаправщик, транспортный «дуглас» и пара лёгких гражданских самолётов. Радиовышку поставил и диспетчерскую сделал.