Дальше все ели в молчании, переваривая услышанное, многие переговаривались, слышались матерки. Когда старик и девушка ушли, унеся пустую посуду, мат уже стоял отборный, так бойцы отводили чувства. К обеду уж весь полк о моём рассказе говорил, меня даже в штаб вызвали, и я подтвердил, сообщив где и когда это было и кто наш командир. После этого меня отругали, что сельчан пугаю, те вон уже покидают село, со всем скарбом и живностью что могут взять, и меня отпустили обратно в подразделение. Я же на обратном пути радовался, хоть кто-то выживет. Тут как раз и появились облака пыли на дороге. К слову, село находилось на перекрестке четырёх дорог, в виде креста те подходили к селу. Оборону заняли с трёх сторон, с тыла выставив лишь часовых. Наш батальон занимал позицию как раз на дороге, по которой мы пришли, но пыль появился по правой дороге, где окопался третий батальон. И если раньше оставляли пыль небольшие автоколонны советских войск, то в этот раз именно немцы были. Взор я продолжал качать, уже тысяче восемьсот семьдесят метров, скоро до двух добью, но дальности не хватало, только часть позиций третьего батальона вижу. Первыми открыли огонь наши, я с интересом наблюдал как те вели интенсивную стрельбу, сидя на дне своего окопчика. Жаль Взор немцев не показывает, было бы интересно посмотреть на их действия. Визуально, изредка выглядывая, видел только два столба чёрного дыма, значит смогли поджечь две единицы вражеской техники. Потери в живой силе скорее всего тоже есть, но в каких количествах не знаю. Минут через пять после первого выстрела на позициях третьего батальона начали вставать разрывы мин. Батальонные работают, два орудия. Миномёты я не любил, после ранения и лишения ноги сильно недолюбливал их. На каску сыпался песок от сотрясений, и это ещё миномёты работают, когда орудия подтянут, будет хуже, ну и чистя апельсина продолжал наблюдать. Тут раздался шорох, и ко мне в ячейку скатился ротный, та небольшая, на одного, но с трудом для двоих хватило. - Ого, откуда такая редкость? - с удивлением поинтересовался тот. - Давно апельсинов не видел. - Знаешь, что такое апельсин? - удивился я, разделяя плод на два куска и делясь с командиром. - Я же с юга, из Поти. Город на Чёрном море, слышал? - Слышал. Я когда батарейным старшина был, у меня как доппаёк все командиры такие фрукты получали, и бананы были. - Где доставал? - Где доставал это моё дело, просто ты первый кто так отреагировал на апельсин. Если мандарины или персики многие ещё видели, то апельсины редкость. Про бананы или ананасы вообще не слышали. Хорошо ещё знают, что такое виноград. Дикие люди. Мы сидели и лакомились сладким фруктом, когда ротный своё заглотил, то вспомнил зачем ко мне пришёл. - Ты говорил, что немецкий знаешь? - Всё понимаю и немного говорю. Учить начал с началом войны, и практики много было. - Переводчиком значит поработать не сможешь? - уточнил тот, баюкая перебинтованную руку. - Извини, нет. Быстрый полевой допрос провести ещё смогу, а нормальной перевод уже нет. А в чём дело? - Да понимаешь, приехал генерал-лейтенант, из штаба фронта, и требует разведданные. Свежие, желательно пленного офицера не ниже майора. Представляешь, говорит сразу наградит, наградные с ним. - Покупает. - Это да. Я и вспомнил что ты парень отчаянный и по немецким тылам как по-своему ходишь. Комполка решил добровольцев набрать. - Э, не надо добровольцев, я и один справлюсь. - Делится не хочешь? - Если награда сама идут в руки глупо отказываться. - Согласен. Сбирайся и за мной. Собраться мне было быстро, скатку через голову перекинул, свернул плащ-палатку, убрав на вещмешок, тот за спину, винтовку в руки и быстро пополз за лейтенантом. Иногда перебежками, демаскировать и ходить у позиций было запрещено. Добравшись до крайних домиков, через сады и огороды, тут проёмы сделаны и тропинки натоптаны, мы дошли до школы, там штаб полка и разместился и санрота, сглупили на мой взгляд, это первоочередная цель для немцев, тут у здания и обнаружил легковую машину, к слову явно трофейная, немецкий «опель» с закрашенными тактическим знаками, потом броневик «БА-10» и «полуторка» с бойцами что рассредоточились у машин. Одной миной их не убить. В здании нас встретил дежурный и сопроводил в кабинет к комполка. Оттуда как раз выходило пятеро парней, ротный шепнул что это полковые разведчики, старший имел треугольники старшего сержанта в петлицах. Нас сразу пропустили в кабинет, кажется это был класс биологии, окон уже не было, стёкла хрустели на полу, видно неподалёку рвануло несколько мин. Да они и сейчас рвались на позициях батальона и окраине села с той стороны. - Ну а ты что скажешь? - пророкотал здоровый мужик в генеральской форме и с бритой головой. - Что за награда? - Вот, - указал на меня генерал-майор, нашему комполка. - Сразу видно интерес. А то мы не успеем, мы не можем. Нереальные сроки даёте, товарищ генерал. - Это новенький, красноармеец Туманов, воюет с первых дней, как мне доложили. Имеет большой опыт работы в тылу противника, выходил из окружения с генералом Хацкилевичем. - А ты что скажешь? - уже ко мне обратился генерал. - Я уже задал вопрос. Что за награда? - Хм, наглец. Это хорошо. Орден «Красной Звезды» даю сразу. - Это за майора. Если полковник будет, а то и генерал? - Хм, Звезду Героя хочешь? - Нет, вряд ли я её получу, всё же из разжалованных командиров. А вот если два ордена «Красной Звезды за генерала, то можно и скататься в тыл к немцам. Глядишь с генералом и какой толстый портфель найдётся. Как повезёт. - Срок? - Два-три часа. Что первым попадётся, майор, полковник или генерал. Ставлю на майора, их тупо больше и шансов встретить куда выше. - С этим согласен. Буду ждать тут. Твои действия? - Одолжу у танкистов танк, рвану к немцам в тыл, тем что атакуют позиции третьего батальона, кто попадётся, того в танк, и так привезу. «Тридцатьчетвёрку» возьму. Тут шансов туда и обратно прорваться больше. - А тут рядом танкисты? - заинтересовался комполка. - Нет, интенданты, но они вывели два танка. Один «три четыре». - Ясно, - сказал генерал. - Есть что добавить? - Есть два условия по нашей сделке. - Говори. - Офицера я вам доставлю, какого, не важно, хотя ваше пожелание насчёт связиста постараюсь решить. Первое, после выполнения награждения вы меня забываете. - Почему? - Пущай нас минует и барский гнев, и барская любовь. - Смешно. А командир полка? - У него нет столько наград чтобы оплатить мои услуги. - Да ты не наглец, ты прохвост. Договорились. Что по второму? - Быть простым красноармейцем меня более чем устраивает. Хотелось бы остаться им до конца войны. - Тут уже обещать не могу. Сам повышать не буду, но ты не в моём подчинении, со своими командирами решай сам. Ждут тут в штабе. Козырнув, я чётко развернулся и мы с ротным, что всё это время молчал, покинули кабинет. - Ну ты и дал, - пробормотал тот, вытирая мокрый от пота лоб. - Кстати, кто это был? - Конев. Сейчас вроде командующий Девятнадцатой армией. - Ясно. Удачи. Дальше я побежал прочь от села, в сторону дальней рощи, там создал големов, третий тоже смог создавать, и достав «тридцатьчетвёрку», сразу рванул в обход села в тыл к немцам по полю, те такой наглости не ожидали, поработали из пушек и пулемётов, я тоже стрелял в ответ, но обошлось, мы углубились в немецкий тыл и вышли к дороге, двигаясь по ней, снося и расстреливая всё что встречалось. Два майора было, но всё не то. Хорошая связь у немцев давала им возможность устраивать засады на моём пути и уводить свои части с дороги, но Взор здорово помогал, и я расстреливал эти засады с дальней дистанции, после чего сближаясь добивал что оставалось. Пока наконец не повезло, Взор показал в километре, вставшую за посадкой колонну, там были и легковые машины, среди офицеров был всего один старший, в звании полковника, и со знаками различия танкиста. Вот я к ним и рванул, развив максимальную скорость, что давала эта машина, голем даже до пятидесяти километров в час смог выжать, и это по полю. Удрать те не успели, а три выдвинувшихся вперёд танка и два броневика я расстрелял с пятисот метров, и проехав мимо чадящего железа, повалив пару деревьев посадки, выехал к дороге, где спешно разворчались колонна, расстреливая её из пушки и пулемётов. Мы достигли машины где и был полковник. Башенный люк мгновенно открылся и пока я пулемётом работал, голем- заряжающий вылетев наружу, вырубил полковника, связал его и затащил в танк, воткнув в рот кляп, а мы дальше стали работать. И нашли ещё одного офицера, майора-связиста. То что надо. И его взяли. Пришлось одного голема деактивировать, иначе этого тучного майора было бы некуда сажать, заодно неплохой «Мерседес» прихватил. Дважды прошлись по колонне, добивая оставшихся, ещё три машины трофеями взял, пистолетов набрал, ну и рванули обратно, смогли порваться до той рощи. Оба офицера без сознания, я убрал танк и достал только что затрофеенный автомобиль, и на нём покатил в село. Оба офицера сидели-полулёжа на заднем сиденье. Те так и не очнулись, пока мы не доехали до школы. На въезде в село меня остановили, тут оборона второго батальона, командиры с интересом рассматривая вражеских офицеров, разрешили проехать, то что меня ждёт генерал, те в курсе были, слух уже разбежался по полку. У третьего батальона тишина, немцы похоже отошли, и перегруппировываются. А так меня не было чуть более двух часов, когда я подрулил к зданию школа. Машины и охрана генерала ещё тут были, да и он сам выходил наружу, сообщили что мы подъезжаем. И это не по телефону, а такой связи в полку просто не было. Всего лишь наблюдатель с биноклем на крыше школы засёк меня и сообщил вниз, так и дошло до адресата. Аккуратно припарковав машину, я выскочил наружу и подбежав к генералу, молодцевато козырнув, доложился: - Товарищ генерал-лейтенант, ваш приказ выполнен. Удалось взять полковника, начальника штаба Семнадцатой танковой дивизии, к сожалению командир дивизии отсутствовал и при разгроме штабной колонны, был в другом о месте. Также взят майор-связист из Сорок Седьмого армейского корпуса Второй танковой группы. Было взято три портфеля с документами и картами. Всё в машине. Извините, товарищ генерал, германского генерала взять не удалось, но своё обещание я выполнил, два офицера, один из которых связист. - Что ж, своё общение я тоже выполню. Посмотрим, что ты взял. Мы отправились в штаб полка, пока два командира из свиты генерала, плюс несколько человек из нашего полка, включая врача, достают всё из машины, пленных приводили в чувство прямо в ней, а документы и карты начали изучать. Судя по всё больше хмурому лицу генерала, информация была самой неприятной, и тот заторопился уехать, вскоре и пыль осела от его колонны, тот всё забрал, включая «Мерседес». Обещание генерал выполнил. На меня мигом были оформлены два наградных листа, один по пленению двух германских офицеров, другой по захвату важных документов противника. По каждому давали «Красную Звезду». Генерал подписал оба наградных, и выдал две коробочки с уже заполненными орденскими книжицами. Более того, он лично проколол гимнастёрку и прикрепил их, хотя не все так делают. Видно, что имеет опыт в этом, ровно на груди находились, где и положено. Документы убрал в Хранилище, делая вид что убираю в нагрудный карман. Сразу меня не отпустили, пришлось писать рапорт по рейду, что и удалось сделать минут за десять, без особых прикрас всё описал, включая уничтожение штабной колонны. В это легко поверили, дымы на горизонте и сейчас видно. Да и оба раза мой танк наблюдатель видел. Комполка пригласил меня к себе, и предложил перейти в разведку, приказывать не стал, но я отказался, причём достаточно категорично, продолжать службу в нашей роте мне больше нравится. Тот меня отпустил, я было дёрнулся к двери, как замерев, снова повернулся. К слову, в кабинете кроме нас двоих больше никого не было. - Что-то ещё, боец? - завизировав подписью мой рапорт, поинтересовался майор. Фамилия у него была довольно интересной. Пугачёв. - Есть ещё кое-что, товарищ майор. Вы в курсе что я выходил из окружения со своим дивизионом? - Да, доложили. - Командир дивизиона капитан Лебедев, тот самый что отдал меня под суд, приказал уничтожить технику дивизиона и уходить пешком через леса на прорыв к своим. Мы с комбатром Хромцевым покумекали и решили технику не уничтожать. К тому же там проезжали мои знакомые интенданты и те пообещали вывести всё вооружение и технику. Мы пешком догнали колонну дивизиона и три недели пробивались к своим. Так вот, я связался с теми интендантами, всё в порядке батарею они вывели, через двое суток будут тут и передадут её мне. Так как я с ними договаривался, то получается я владею этим вооружением. У меня взяли мне и вернут. Перегонять всё это бывшему своему дивизиону я не хочу, а вашем полку думаю такая батарея пригодится. - Любопытно. Что именно есть среди вооружения? - Три семидесятишестимиллиметровых зенитных пушки образца тридцать первого года. Три тягача к ним «ЗИС-Шесть». Зенитный «ДШК» в кузове «полуторки» и разъездной мотоцикл модели «М-семьдесят два» Полбоекомплекта на орудие. Ну и немецкая полевая армейская кухня с лошадью. Это не имущество батареи, мне подарить решили интенданты, они захватили её с поваром. - Что ж, будет вооружение и техника, отказываться не буду. Через двое суток говоришь? - Да, через двое суток. Как прибудут, я передам через ротного. - Буду ждать. Свободны. Развернувшись на каблуках, я покинул кабинет, да и само здание школы и заторопился на позиции своего взвода. Мою ячейку уже занял какой-то ушлый боец, старше меня года на три, причём даже не из нашего взвода. На нашу ругань подтянулся Потапов, поэтому на моё решение кинуть в ячейку гранату, сам заторопился вытащить бойца за ухо и пинком отправить к позициям своего подразделения. А пока я снова раскладывал свои вещи по нишам, Потапов, что лежал рядом, с интересом слушал что со мной произошло. Награды на гимнастёрке тот первым делом заметил. Потом во время ужина, снова деревенские кормили, не все ушли, повторил для бойцов нашей роты, мы вместе сидели. Шокированы были многие, раз, и два ордена. Сейчас те очень ценились, и каждый кавалер-орденоносец был уважаем и почитаем. Пока ужинали, Потапов, что сидел рядом, спросил: - Туманов, у тебя карточка жены есть? - Конечно. Мы как раз чай пили, и вот кто-то первым достал карточку своей семьи, и как поветрие пошло, все у кого они были начали доставать, кто-то хвастался детьми. У Потапова трое сыновей, насколько я знал. Рязанский он. Так что я тоже достал из нагрудного кармана гимнастёрки фотокарточку, Ольга и Ксюша сделали её между моими появлениями в Москве. Снялись в фотоателье двадцать первого июня. Ольга, положив руки на живот, сидела на стуле, рядом стояла Ксюша, положив ей левую руку на плечо. Сёстры произвели впечатление на бойцов, некоторые просили познакомить с сестрой супруги. Ага, сейчас, я сам её топтать буду, нашлись охотники. Гребешки не отросли. После ужина немцы всё же появились, но встали за пределами дальности открытия огня, вообще в низине встали, потом начал лениво работать миномёт, один бил, а чуть позже лёгкие гаубицы присоединились. Батарея работала. Почему немцы не атакуют, стало ясно, как стемнело. Пришёл приказ сниматься и уходить. Вот так выставив заслон, мы снова двинули в путь, тихо, старясь не шуметь, и ушли. Шли всю ночь, постоянно подгоняемые. Дважды от нас отделялись целые роты, окапывались за спиной. Я подслушал Взором, задача задержать противника. Каждой роте придавалась одно противотанковое орудие. Хорошо, что не ставилась задача костьми лечь, но остановить противника. А вот задержать, тут уже легче, им давали какое-то время, после этого можно было отойти. Ночной бой начался как-то сам собой. Я, наверное, один сообразил в чём дело. Вроде глубокий тыл, поэтому наша стрелковая колонна спокойно втягивалась на единственную улочку небольшой деревушки, где как оказалось встала на ночёвку моторизованная группа немцев. Похоже разведка, не так и много их было, броневик, два танка, один бронетранспортёр, шесть грузовиков и четыре мотоцикла. А произошла случайность, у немцев на въезде в деревню, метрах в шестидесяти от окраины, был вырыт пулемётный окоп, где стоял «МГ-34», и на дне окопа спали, посапывая, два пулемётчика. Те так устали, что уснули оба, а часовой у техники, завидев стрелковую колонну, не узнать сложно, со штыками ходили только мы, русские, ну и сдуру выстрелил, заодно подавая сигнал своим. Колонна рассыпалась, послышались команды, бойцы побежали в атаку. Матерились все, так опознавали своих в темноте. Немцы, покидая дома и подворья фактически оказывались на штыках наших бойцов, закипели рукопашные схватки. Наших было тупо больше, так что шансов у немцев не было, кроме как бежать. Эта умная мысль пришла немногим, им и удалось спастись из деревни, однако на открытом поле их уже ждал я, благо рванули те все в одну сторону. Наши пулемётный окоп тоже не видели, темень такая, соседа не видно, однако я видел и рванул к нему, благо наша рота как раз недалеко проходила. А на первые выстрелы оба пулемётчика проснулись, начали вставать, вот и словили оба по пуле. Я тут же спрыгнул в окоп, забрал их документы, и стал передавать трофеи бойцам. Тут ротный командовать начал. Дальше прихватив троих и пулемёт, я побежал вокруг деревни, уже прикинув куда немцы будут отходить. В окопе у пулемётчиков был ящик осветительных ракет, когда я установил пулемёт на сошки, поле было как на ладони, показал бойцам как пускать ракеты, ну и когда немцы выбежали, те сразу же выпустили две ракеты, и два взвода нашей роты, что за нами побежали, начали вести прицельный огонь, но всех перекрывало стрекотание «МГ», из которого я вёл огонь. В отличии от бойцов, я видел где немец залёг, а где убит или ранен. Добивал подранков и убивал тех что лежали, так что я могу сказать уверенно - не ушёл никто. Трофеями нашими стали авто и бронетехника, включая мотоциклы. Комполка велел продолжать пускать ракеты, они отлично освещали деревню, помогали собирать трофеи, повторное прочесывание дало трёх пленных. Пока их допрашивали, штабные командиры осваивали технику, искали водителей среди бойцов. К счастью, меня не привлекли, комполка точно знает, что я умею водить, нашли людей в достаточном количестве. Даже сформировали из артиллеристов экипажи для танков и хватило на бронетранспортёр и броневик. Полк в деревне задержался на час, и направился дальше. Штаб полка, прихватив один батальон, он как раз весь ушёл в грузовики, укатил вперёд, раньше займёт позиции, раньше закончат их подготавливать. Наш батальон не вошёл в число тех счастливчиков, что укатил на грузовиках, это был третий батальон, так что остаток всей ночи так и топали, пулемёт я бросать отказался, убрал в Хранилище, как и весь боезапас что нему нашли. А когда светать начало, снова достал, как будто остаток ночи его нёс. Новые позиций были на берегу небольшой речушки с топкими берегами, вот так легко на танке не перескочишь. Наши тут уже осваивались, держа брод, мы перешли на их сторону и разошлись, один батальон налево, второй направо. До брода от моей позиции чуть больше километра было. Видно, что по дороги шли разные части, машины проскакивали, редко появлялась артиллерия или танки. Ну а мы снова начали копать. Чёрт, у меня уже мозоли. И земля тут хуже. Что неприятно, выкопал на метр и вода появилась на дне. Пришлось чуть расширить окоп и сделать ступеньку-сиденье чтобы сидеть с удобствами и работать из пулемёта. Воду завалил землёй, утоптал и сложил тростника нарубленного. Потом начал маскировать кучи земли вокруг моей ячейки. Когда закончил, завтрака не было, даже сухпай не выдают, старшина вообще мышей не ловит, погрыз яблока, при этом пришлось с соседями поделится, и занялся чисткой пулемёта, ночью и позже как-то не до этого было, а пулемёт у немцев хоть и хорош, но грязи боится. Потом и винтовку почистил. Только после этого я дал себе полчаса на купание в речке, заодно качая Хранилище. Ка-а-айф. И только тогда появились немцы. Пять минут всего покупался, как рванул к окопу. И не по дороге они появились, нас решила проверить на прочность шестёрка «Лаптёжников». Этот брод немцам явно нужен. Стрелять из ячейки, удерживая пулемёт на весу, не то чтобы невозможно, а очень сложно. О попадании в цель так вообще речи не идёт. Быстро кинув скатку шинели на край ячейки с левой стороны от позиции, положил ствол пулемёта на неё и взяв упреждение, метрах в двух кочка-голова голема помогала наводится, стал бить по ведущему короткими очередями. Он как раз пикировал, собираясь сбросить фугасную бомбу и мелкие осколочные, на обороняющий брод третий батальон. Бил я не по кабине или движку, там всё хорошо защищено бронёй, бил я по авиабомбе, которая вполне виднелась под фюзеляжем. Это была «SC-250». Я сам подобные использовал пока их запас не истощился. Кстати, за счёт немцев и планирую его пополнить, но пока нет места в Хранилище. Накачаю достаточно, приберу несколько штабелей этих бомб. Я видел, что попадания были, самолёт в дальности Взора, были пробития бомбы и рикошеты. Но четыре коротких очереди не дали результата. Тот какой я хотел, потому как бомба хоть и покинула сбрасыватели, но не взорвалась, в отличии от мелких бомб, видимо мои пули в ней что-то повредили. А вот со вторым штурмовиком, что пикировал за ведущим, всё вышло как нельзя лучше, вторая очередь, и детонация. Взрыв такой, что от самолёта мало что осталось, да ещё досталось следующему штурмовику, что пикировал за вторым. Видимых следов не было, но пилот явно с трудом выправил машину и аккуратно, стараясь не уронить «Юнкерс», повёл его на бреющем в свой тыл, за машиной начала тянуться едва видимая полоска дыма. Остальные три ушли в сторону, набирая высоту, и соединившись с ведущим, попытались повторить штурмовку. Тут ведущего пропустил, он пустой, а стрелял по бомбе второго. Снова детонация. В этот раз никто больше не пострадал, немцы держали большую дистанцию чем до этого. Работал я, полностью сосредоточившись на противнике, слышал крики вокруг, и когда немцы, те трое что остались, потянулись на свой аэродром, то обнаружил рядом ротного. Тот от избытка чувств ударил меня по плечу ладонью, проорав: