Буря начала стихать только на рассвете. Пришлось подумать, что делать. Уйти в воду я не мог: вроде и прилив, но ветер от берега, снесёт, к чёрту, в море. В общем, что-то не везёт. В общем, пришлось снова прятаться в трюме. Однако и оставаться на судне тоже не стоит. Причина банальна. Призы есть, а доступа к причалам не имеется. Однако разгружать нужно, чтобы не потерять добытое, если японцы всё же приведут сюда корабли первой линии (а они наверняка скоро появятся). Не знаю, что их отвлекло, но они всё же придут, поэтому нашим стоит поторопиться с разгрузкой на необорудованный берег, и они это тоже понимают. Буря стихла ближе к полудню. Сегодня, к слову, тринадцатое мая, и от этой цифры у меня по спине пробегал неприятный холодок. Не то чтобы я суеверный (хотя бывают обострения), но, учитывая невезение последних дней, а теперь ещё и это число, я испытывал опасение, как бы всё это не соединилось и не бабахнуло. Однако, к моему удивлению, день и ночь прошли благополучно. Под вечер «Ослябя» пострелял с крейсерами по появившимся на горизонте и приблизившимся японцам. Кажется, это были несколько истребителей, но они, проведя разведку, вскоре ушли. Ночью можно ожидать нападения. В принципе, мои догадки оказались верны. Нагнав кучу лодок, джонок, разных грузовых шаланд и лоханок, до самого вечера споро разгружали суда. По потребности. Патроны, пушки и снаряды были особенно нужны, а потому судно, где я находился, разгружать начали в первую очередь. К счастью, до дна трюма не добрались. Я дождался, когда время перевалит за полночь (уже четырнадцатое наступило), и только после этого аккуратно перевалил через борт, достал шлюпку из хранилища и поплыл к берегу. Я старался пользоваться хранилищем только в крайних случаях, ведь для этого нужно было принудительно будить малых, но сейчас они не спали, у них была очередная кормёжка. Несмотря на ночь, разгрузка призов продолжалась, хотя и замедлилась из-за светомаскировки. Причём с берега часть добычи также уже вывезли: к штабелям подъезжали телеги и местные арбы, там работали флотские интенданты. Всё это я видел довольно отчётливо, заслонившие луну и звёзды тучи мне не мешали. Бета грёб, а Альфа давал курс. Двигался я в сторону от места разгрузки: приметил там удобное место для высадки, и солдат рядом нет. А вообще, да, по берегу казаки проезжали и ходили патрули из пеших солдат. Они охраняют место высадки, так и будут мелькать, пока не выгрузят всё. Как только близнецы оказались на берегу, шлюпка была убрана в хранилище. Волны захлёстывали песчаный берег. Пришлось снимать обувь и закатывать штанины, и то намочил ноги до бёдер. Однако ничего, быстро оделся, и братья побежали подальше от берега. В Порт-Артур я хотел зайти со стороны степи, однако пришлось менять планы: вокруг города шла стройка, в том числе и по ночам, там работало много китайцев, возводивших укрепления. А напрямую я за два часа, двигаясь практически постоянно бегом, добрался до окраин города со стороны корейских кварталов. Там поступил банально: углубился в квартал, постучался в первый выглядевший прилично дом и попросился на ночь. Говорил на корейском, а платил английскими фунтами. Одного фунта хватило и на ночлег, и на кормёжку. Переплатил, конечно, но ничего страшного, главное, чтобы обо мне никто не узнал. Попросил разбудить часов в десять утра и подобрать мне к тому времени корейскую одежду. Так уж получилось, что я постучался к мелкому лавочнику, а тот знал, где что можно найти. В его доме проживали семеро: лавочник с его родителями и женой и трое их детей. Близнецов заселили в детскую, а детей на руках перенесли в комнату родителей. Разбудили братьев точно в оговоренное время. Выглядели они, конечно, так себе: в рваной одежде, покрытые синяками, с перебинтованными ранами. Но хозяева ни слова не сказали по этому поводу. Лавочник уже снял мерки и ушёл, а его жена приготовила завтрак – яичницу на довольно большой сковороде. Кормили только близнецов, сами хозяева уже поели. Подумав, я сделал заказ на куриные яйца, и отец лавочника с большой корзиной отправился на рынок, находившийся совсем рядом, деньги ему я дал. В результате он купил сотню яиц. Я все их осмотрел на просвет на солнце – пятен нет. Половину сварили, остальные оставили сырыми, и я все их убрал в хранилище в двух корзинах. Убирал, естественно, не на виду, а в нашей комнате. Тут и одежду принесли. Обувь у меня своя, вполне неплохая. А одежда оказалась справная, но европейского покроя: брюки, рубахи, лёгкие куртки и кепки. Чёрт, я же вроде говорил, что корейская нужна? Ну ладно, и эта сгодится. Отблагодарив хозяев, я покинул их дом и направился на рынок. Было часов одиннадцать дня. Кстати, лавочник сообщил, что почти весь город на разгрузке, у места стоянки призов. Наши интенданты кинули клич, и народ потянулся. Платили хорошо, поэтому желающих хватало, даже дети и женщины были. И правда, народу на рынке оказалось мало, да и часть прилавков пустовала: видать, хозяева на разгрузке. Глянул цены на куриные яйца – действительно высоки, не обманул старик. Тут это дорогой товар, хотя кур вокруг бегает довольно много. Так особо ничего и не купив, я покинул рынок. Первым делом дошёл до банка, где Альфа, надвинув кепку на глаза, спокойно обменял две трети наличности (а всего было сто сорок семь фунтов и мелочью ещё около десяти) на рубли. Город под русскими, поэтому в основном тут в ходу именно рубли, их охотнее берут. Ну а китайских (они тоже в ходу) у меня не было. С лавочником проблем не возникло, тот знал, как пристроить такую валюту, но на рынке не все соглашались брать фунты. А мои трофеи в фунтах были сравнительно велики. Вообще, у солдат обычно и фунта не было, пенсы только, монетами всё, у офицеров – ну максимум десять фунтов стерлингов. Да и не всегда был доступ к телам офицеров для обыска. Но вот у одного офицера я нашёл в портмоне банкноты на сто фунтов, так что основная сумма от него. Бета дожидался Альфу снаружи, контролируя округу. Тоже кепку на глаза и зыркал по сторонам. В общем, у меня две новости. Одна плохая, другая… принята к сведению. Наверное, всё же хорошая. Значит, так. Пока Альфа стоял в очереди к кассиру (да, была очередь), он подслушал щебетание двух стоявших перед ним дам. Вот от них он и узнал, почему японцы ночью не появились. Оказывается, Эссен всё же получил под командование мою «Волгу» (видел я, как он на неё облизывался). Причём ему якобы броненосец давали, а он отказался. Ну, это, думаю, слухи: если бы приказали, никуда бы он не делся, взял бы и броненосец. Так вот, четыре дня назад он покинул рейд и ушёл крейсерствовать. Командиром Тихоокеанского флота был назначен вице-адмирал Витгефт, буквально на днях получивший чин и должность. Надо сказать, что среди личного состава флота адмирал Витгефт не пользовался симпатией. Напротив, к нему относились с недоверием и даже враждебно. Все знали, что только благодаря упрямству и недомыслию Витгефта не были своевременно предупреждены и отозваны наши стационеры в Корее и Шанхае, из-за чего мы с началом войны потеряли «Варяг» и «Кореец», лишились участия в войне «Манджура», стоявшего как стационер в Шанхае, а также потеряли транспорт с бое выми и другими запасами – «Манджурию», шедшую в Порт-Артур перед началом войны и забранную японским крейсером. Витгефт, упорно отрицая возможность объявления войны, ничего не сделал, чтобы своевременно отозвать стационеры и предупредить транспорт о политической обстановке. Наконец, несчастная для нас атака японских миноносцев в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое января также отчасти может быть вменена в вину адмиралу Витгефту. Он вообще далёкий от морских дел человек. Адмирал Вильгельм Карлович Витгефт был честнейшим и благонамереннейшим человеком, неутомимым работником, но, к сожалению, работа его всегда была бестолковой, и всегда все его распоряжения вели ко всякого рода недоразумениям и даже несчастиям. Прослужив во флоте уже много лет, адмирал Витгефт вовсе не был моряком, а тем более военным человеком. Именно о нём я говорил как о «коекакере». Не знаю, что побудило власти назначить командующим именно его, но это была огромная ошибка, по моему мнению. И это не моя обида на адмирала, связанная с попыткой моего ареста, а факты. Так вот, Эссен уговорил Витгефта отпустить его в море, и тот, видимо, впечатлённый моими делами, не сразу, но дал добро. Четыре дня назад «Волга» ушла на свободную охоту и, судя по всему, поставила мины на выходе из порта Сасебо. Это не подтверждено, но кто ещё мог это сделать? На минах подорвался и затонул броненосец «Хацусэ», ставший флагманом у японцев. И тут адмирал Того спасся. Поэтому отряд Вирениуса и смог проскочить: японцы, напуганные минной постановкой, пока не очистили фарватер и не дёргались. «Волга» продолжала охоту. Конечно, дамы не такими словами всё это говорили, но составить по их болтовне картину произошедшего было несложно. Это была хорошая новость. А плохая – Бета обнаружил слежку. Причём неплохие спецы работали и, похоже, вели нас от дома лавочника. Я не сразу это понял, первые подозрения появились на рынке, а тут только убедился. Вот кто нас слил. Главный вопрос: опознали меня или нет? Есть подозрение, что да. Дёргаться я особо не стал: может, и не помешает слежка сделать покупки. Если отправят на каторгу (что не исключено: это Бета бежал из-под ареста, а Альфу легко будет подвести под дезертирство в военное время), овощи и другие продукты питания мне точно пригодятся. Оружие и так было: десять винтовок «Ли-Энфилд», два винчестера и два станковых пулемёта «Виккерс», все под один патрон. А их у меня десять ящиков – двадцать тысяч. Из короткоствола – шесть револьверов и пять пистолетов. Боезапаса не так и много, только то, что с тел снял, но мне хватало. Были ещё восемь ящиков с динамитом, шлюпка, одеяла, разные припасы. А нужны палатка или шатёр, походная утварь и посуда, одежда для разного сезона, да и запасы иметь стоит. Поэтому, когда Альфа вышел, мы прогулялись до лавок. Я решил, что покупки будет делать опять же Альфа: у него лицо больше побито, опухоль скоро спадет, но всё равно пока несимметрично, да и огромный синяк к тому же – в общем, опознать его сложно, в отличие от Беты. Это Альфу один солдат прикладом приласкал. Ладно бы бил, так нет, кинул винтовку, прежде чем попытаться сбежать. От пули Беты он, конечно, не сбежал, а вот Альфа увернуться не смог: уходил от удара штыком другого солдата. Хорошо хоть зубы не выбил. В общем, Альфа зашёл в лавку и приобрёл две офицерские походные сумки – продавали их свободно, даже если ты не офицер. Альфа сказал, что его офицер подрядил всё приобрести, а мог и не объяснять, и так бы продали. Также он купил две пары сапог и три комплекта портянок, включая утеплённые (обувь нужно надёжную иметь, тот мерил, подходила), офицерскую двухместную палатку, кусок тента, несколько вязанок крепкой бечёвки, походную утварь и посуду на троих. Потом полевой бинокль, бутылочку оружейного масла и ветошь разную для чистки оружия. Последним взял средства гигиены: по два полотенца, мыло, бритвенные принадлежности, зеркальце и небольшие ножницы. В подворотне, где не было свидетелей, всё купленное было убрано в хранилище. Это, видимо, обеспокоило наблюдателей: как так, зашли в проулок с вещами, а вышли без? А мы тем временем прошли в следующую лавку, продовольственную. Тут приобрели мешок картошки, шесть килограммов вяленого мяса и десять – солёного сала с чесноком, духовитого и свежего, недавно, видать, солили. Ну и консервы. Кстати, на полках оказалось много припасов из САШ, однако пиндосы сюда продовольствие не поставляют. Но, помнится, такой груз был на одном или даже на двух призах, приведённых мною в Порт-Артур. Похоже, часть трофеев пустили в свободную продажу. Ну да, город же чем-то кормить нужно. Голода, конечно, не будет, корейские рыбаки пропасть не дадут, но рыба надоедает. А консервы были с бобами в томатном соусе и с овощами. Между прочим, вкусно, сразу можно есть, как открыл. Я три десятка банок взял, больше не было. У меня уже была пара ящиков с такими консервами из САШ – из магазина в Вэйхайвэе. В очередной подворотне я убрал покупки в хранилище, а то тяжело нести, и только после этого парни прошли на территорию рынка. Поход по лавкам, конечно, пробил брешь в бюджете, но ещё солидно оставалось. На рынке братья разделились: Альфа занялся покупками припасов, а Бета закупался всем необходимым для походной жизни. Обязательно нужна шкура для подстилки. Тут циновки в ходу, да только они не спасают. Нужно что-то, на чём можно спать на снегу или на нарубленном лапнике. Но найти здесь медвежью шкуру я вряд ли смогу. Может, волчьи шкуры найдутся? Поищем. Я действительно серьёзно готовился: люблю комфорт. С каторги сбежать можно, вот и готовлюсь. Альфа купил котёл, литров на двадцать, с крышкой, и чайник, литра на четыре. Ему их отмыли, и он прошёлся по местным закусочным, скупая китайские пельмени и лепёшки стопками, так полный котёл и набрал, с бульоном. В чайник залили сливочный соус, вкусный. Три варёных куриных тушки купил, рыбы жареной две сковороды, на глиняных тарелках. Чуть позже он убрал все покупки в хранилище. Тут стоит пояснить. Пока мы чуть больше суток проживали на японском судне, дожидаясь окончания пути, тестировали хранилище. Я пытался его качать, убирая внутрь ящики с патронами и доставая – хотел увеличить размер. Но нет, объём остался тот же. Зато внутри стазис: хлеб с камбуза до сих пор оставался свежим и горячим. И вещи не мнутся, никаких следов. Так что как убрал, так и достану котёл и чайник. Бета тем временем нашёл волчьи шкуры: поспрашивал, и ему принесли три, довольно больших, шерсть густая – отлично. Видимо, зимой их взяли, зимний подшёрсток. Расстелить их вместе, и лежанка готова: на двух лежат, одной укрываются. Больше шкур не было. Впрочем, на покупку этих трёх все средства и ушли. Остались только фунты. Эх, надо было всё разменять. Впрочем, фляжки мне и за фунты отдали. Восемь штук, двухлитровые. Их вместе со шкурами я и отправил в хранилище, воспользовавшись закутком, использовавшимся в качестве примерочной. А теперь можно утекать. Кстати, братья пообедали в китайской закусочной. Взяли рисовый суп с мясом (для местных дорогое удовольствие), а на второе – рис с рыбой. Рис был полит соусом на майонезе, я такой же купил и в чайнике хранил. Нравился мне он, и не такой острый, как обычно у китайцев или корейцев. Также взял салатик овощной, вполне ничего. Чай у меня был, можно будет приготовить. Нет, про чайник с соусом внутри я помню, но он большой, там носик затычкой закрывается. Чайник я приобрёл в комплекте утвари в лавке, а в запасе имеется ещё один. Был третий час дня, когда я закончил с покупками – а всё, средства к концу подошли. От наружки слинял, что довольно просто сделать в таком вот корейском квартале. Близнецы разошлись и вдруг рванули с места как рысаки, причём не по улицам, а дворами. Так и ушли. Спасибо наружке, что хоть покупки сделать дала. Видимо, хотели узнать о моих планах, посмотреть, что дальше делать буду, да вот не вышло. Пока весь город переворачивали (даже полк солдат где-то нашли и пустили в дело), я совсем в другом месте находился. Братья на разных телегах с другими желающими подзаработать катили к месту разгрузки призов. Близнецов на разных шлюпках доставили на два приза, там они грузили добычу в сетки и кран-балками подавали гружёные сетки в лодки или баркасы, которые уходили к берегу, где другие их уже разгружали. Так и работали до наступления темноты, никто их не опознал. Альфа работал на разгрузке судна с продовольствием. Был стандартный набор: немного овощей и много риса в мешках и рыбы в бочках. Видимо, флотские интенданты озаботились накоплением запасов, раз чугунка перерезана. Что-то на склады шло, что-то – в кладовые боевых кораблей. Кстати, овощи свежими были – видимо, с южных островов урожай. Альфа прибрал пару вязанок капусты и лука. Потом его включили в бригаду, что занималась рыбой, и он до вечера кантовал бочки. Бете повезло больше, его бригада работала на судне, в трюме которого были шанцевый инструмент, разное инженерное имущество, новая форма в тюках, обувь. Интенданты ходили и показывали, что нужно выгружать в первую очередь, что необходимо больше всего. Разбалованные призами и той добычей, которую в своё время брал я, сейчас они морщились: призы были не особо ценные. Грузы только четырёх судов из семи представляли хоть какую-то ценность. Одно судно было с повозками и разным имуществом – котлами и прочим для готовки, нам готовили в них ужин на берегу, – но лошадей не было. Как стемнело, братья, получив оплату, покинули место разгрузки. Японцы так и не появились. Наши работали спокойно, и разгрузка была практически закончена: призы уже высоко сидели. Кроме того, шла расчистка фарватера, опыт был, работа спорилась, за пару недель должны сделать. Но это уже не моё дело. Передохнул, можно снова с британцами поработать, у них там как раз новые броненосцы должны подойти. Я подумал: почему бы и нет? Да и про их банки не забывал, деньги тоже нужны. Хранилище неполное, процентов двадцать свободного места оставил, будет куда убрать. Была мысль добраться до Чемульпо и, купив там джонку, под видом китайцев добраться до британской базы, но, подумав, я отмёл эту мысль. Буду подбираться со стороны суши. А прямо сейчас мне нужны деньги. То, что дали за работу, крохи: по рублю вручили. А ведь для местных это большие деньги. Кто весь день проработал, и три получал. Кстати, матросы и солдаты тоже на разгрузке работали, смешанные бригады. Торопились и вот сделали. А деньги я решил добыть в Порт-Артуре. Мне тут припомнилась фамилия одного английского журналиста, что про меня гадости писал, я его статью про закупорку фарватера читал, находясь в Вэйхайвэе. Вот и посещу его. Он не переживёт моего визита, можете мне поверить, заодно трофеи добуду и денежные средства. Надеюсь на крупную сумму. Пока же нужно ещё найти этого нагла. Кроме фамилии, мне ничего о нём не известно. Вот так я и вернулся в город, двигаясь способом легионеров – на своих двоих. Тут чуть больше десяти километров было. Устал изрядно: с разгрузкой поработать пришлось немало, а тут ещё такой марафон. Но нужно. А вот поиски в городе с наступлением ночи не прекратились. Видимо, решили, что братья Баталовы всё ещё находятся на территории города, поэтому блокировали все выходы из него – по сути, оцепили. Впрочем, сейчас они уже не ошибаются: пусть оцепление было с факелами, но факелы часто меняли, и вот в тот момент, когда у солдат меняли очередную партию прогоревших факелов, я и проник в город. На каждом перекрёстке стоял пост, везде патрули, несколько групп прочёсывали дома, ещё одна группа у порта заготавливала факелы, собирая их в вязанки. Такая организованность в поисках вызывала уважение, кто-то вполне грамотный этим занимался. Странно, что они получили разрешение на это. Правда, особого возмущения среди населения я не заметил. Пока Альфа искал информацию по англичанину – да просто расспрашивал возниц пролёток, ожидавших клиентов у кабаков, – а Бета его прикрывал, я размышлял. Братья, общаясь на разгрузке с разными людьми, собрали сведения, вызвавшие у меня некоторое удивление и даже недоумение. Например, попытка ареста Беты тщательно скрывалась, об этом никто не знал до громкого прибытия графа с призом и на трофейных миноносцах. Вот тогда все узнали: ни он, ни матросы молчать не стали. Впрочем, граф вскоре получил чин капитана второго ранга: видимо, таким образом откупились, потому как заставили его замолчать, хотя изначально именно от него было больше всего шуму. А вот матросы не молчали, и среди них ходило просто огромное количество слухов. Не зря я тогда вызвал самых авторитетных моряков и сообщил им новости. Близнецы, работая на разгрузке, пустили свой слух. О подрывах броненосцев в бухте Вэйхайвэй тут уже слышали, причём британцы отправили нашему послу официальную ноту протеста, да и их посол в столице сейчас все силы напрягает, пытаясь добиться, чтобы братьев Баталовых нашли и арестовали. Да, обвиняют именно их. А пущенный слух был о том, что это Бог наказал наглов, когда они хотели передать японцам свои броненосцы, да ещё и со всеми английскими командами – мол, только флаги поменяют. Простые матросы об этом не знали, очень сильно возмутились, и слух начал волнами расходиться вокруг стоянки призов. Тут нагличан и так не любили, а сейчас и подавно. А что по слухам, то говорили, будто братьев Баталовых несправедливо обвинили, сейчас это уже точно известно, множество свидетелей подтвердили, что никакого утопления английского пассажирского судна не было, навет, мол, так что мои близнецы считались безвинно обвиненными. Называлась и причина такого преследования, вызвавшая у меня немалое удивление. Мол, братья такие хорошие моряки и воины, что русские адмиралы возревновали и, как Макаров погиб, обвинили братьев, чтобы те и дальше их не позорили. Мне такая версия понравилась, вполне возможно. Ну и о том, что британцы приложили руку к моему аресту, слухи тоже ходили, да я и сам об этом сказал, перед тем как проститься с моряками и графом. В результате возникли серьёзные волнения на кораблях и берегу, чуть до бунта не дошло, и сейчас между матросами и старшим офицерским составом всё ещё сохраняется серьёзное напряжение. Причём многие младшие офицеры, в основном из молодых, поддерживают это движение. У Витгефта и так авторитета практически не было, а тут он упал ещё больше, ниже плинтуса. Многие его приказы игнорируются или выполняются не так. Как его вообще назначили командующим? В общем, в эскадре и на территории Порт-Артура разброд и шатания. Думаю, что и «Волгу» выпустили на свободную охоту исключительно для того, чтобы поддержать авторитет Витгефта, другого объяснения не было. При этом в городе продолжаются поиски, но не братьев Баталовых (такой информации не выдавалось), а двух подозрительных парней, возможно, японских шпионов. Возниц было мало. Видимо, из-за войны большую их часть отправили в армию, добровольно или приказом, не знаю. Я обнаружил всего двоих, что как раз подкатили один к ресторации, а другой – к кабаку, довольно дорогому. Расчёт оправдался, один из них неплохо знал этого англичанина: тот часто его нанимал. Так что за рубль возница описал, где тот живёт. Правда, дома англичанина не оказалось: этот возница, гад, как раз и привез его в ресторацию, у которой мы общались. Там сейчас начинался банкет – чествовали прибывших моряков и Вирениуса. Народа у ресторации хватало; то, что город оцепили и идёт прочёсывание, тут мало кого волновало. Приметил я и жандармов, руководивших поисками. Что-то их как-то много, раньше поменьше было. Что им вообще нужно? Отчего такой ажиотаж? Британцы так их нагнули, что они решили побыстрее передать им братьев Баталовых, чтобы больше не шумели и крик не поднимали? Или император осерчал и приказал немедленно арестовать? Поди знай. Хм, может, подставить одного близнеца и выяснить? Мне любопытно. Потом второй его освободит. Стоит об этом подумать. Пока же братья посетили место проживания англичанина, который снимал комнату в частном доме. Темнота помогла вскрыть дверь и проникнуть в его жилище. Альфа обыскивал, Бета сторожил снаружи. Этот квартал уже прочесали, так что работал я спокойно. Нашёл и оружие, и деньги, последние – в двух тайниках. Зная, что искать, найти их было несложно. Почти пять тысяч фунтов стерлингов и около тридцати тысяч рублей. А это много. Мои подозрения, что журналист – агент влияния и вербует людей (для того деньги и нужны), нашли своё подтверждение. Подождём его возвращения и допросим, я это уже твёрдо решил. В ожидании его я написал письмо Анне, использовав бумагу и писчие принадлежности британца. У него оказались неплохие запасы, я забрал всё. В конверт с письмом для Анны вложил четыре тысячи рублей и тысячу фунтов, толстым пакет получился. Отправил его через малого Алекса. У его тела, спелёнатого в кокон, Анна с матушкой довольно быстро обнаружили конверт, порадовались деньгам. В письме я писал то же, что и во сне: спасибо за сыновей, мол, знаю о них, просил не сообщать, чьи дети, поскольку у меня проблемы и это может им навредить, письмо с деньгами передал мой доверенный человек, и всё на этом. Журналист появился только за полночь. Привёз его тот же возница. Хозяева дома, где англичанин снимал комнату, уже спали, да и выход у него был отдельный, так что он никому не мешал. Вот и я не помешал людям спать, пока допрашивал нагла. Причём не в комнате, там стены тонкие, хозяева шум услышать могут, а в сарае, на соседнем придомовом участке. После допроса бросил тело под видом уличного убийства. Во время допроса англичанин выдал ещё один тайник в доме, который сам я не нашёл. В нём было золото, три сотни червонцев. Не все на бумажки с разными правителями велись, некоторым для оплаты золото требовалось: если уж продавать Родину, так за золото. Я выяснил, кого он завербовал, кто его помощники, и понял, что мои предположения оказались верны. После ареста Бету должны были ликвидировать в городе, две боевые группы были готовы – бомбисты и стрелки. А если повезёт, то ликвидировать и Альфу. С этим наглом мне повезло, он был резидентом английской разведки. Как ему ещё аккредитацию дали для работы в Порт-Артуре? Узнал от него же, сколько это стоило. Да уж. Две тысячи рублей на руки одному чиновнику – и пожалуйста, получил, что хотел, и вполне законно работал в Порт-Артуре. А теперь стоит поторопиться. Первым делом я пробежался по тем, кто был завербован и работал на англичан, таких оказалось девять человек, и они занимали довольно высокие посты. Даже один офицер был – игрок, проигравшийся в карты. Чиновника-взяточника тоже навестил, у того в схроне аж восемнадцать тысяч рублей было. Вот же нечистый на руку. Он повесился от огорчения. Точно от огорчения: сам ноги придерживал, после того как петлю накинул. Семерых я застал дома (всё же ночь была), там и вынес им приговор, сразу его осуществив. Может, кто-то скажет, что я не имею на это права, для этого суд есть, но скажу так: либеральные российские суды особого наказания для них не предусматривают, законы такие. А я считаю, что раз работают против своей родины, то вердикт тут один: они должны понести наказание, а это – смерть. Напоминаю, что я – диванный вояка, самое жестокое существо по сути. И пусть теперь диванным воякой меня можно назвать с натяжкой, всё же я имел реальный боевой опыт, но тем не менее многие суждения мои остались прежними. Двух оставшихся я нашёл на работе. Один из них как раз участвовал в моих поисках. Они, кстати, закончились, дали отбой, отправляя уставших солдат в казармы. Потом я посетил помощников резидента английской разведки и обе его боевые группы. Была и третья (это они убили Макарова), но она погибла при отходе от места акции, при попытке прорыва. В общем, к утру все были ликвидированы. Работал ножами и наганами. Жаль, но последние запасы мембран для глушителей пошли в дело, и они тоже истрепались. Пусть оружие не такое и бесшумное, но здорово помогло, времени немало сэкономил. Причём места обитания помощников и боевых групп я также обыскал. Трофеев хватало, большую часть, особенно денежные средства, я прибрал. И вот на рассвете я постучался в номер. Это был бордель, а в номере находился граф. Эссен ушёл в одиночку, Витгефт не дал ему в помощники миноносцы, они работали на охране подходов к Порт-Артуру, неся дальнюю сторожевую службу. Сам граф выполнил поставленную перед ним задачу (не знаю какую) и сейчас отдыхал. Кстати, я сам в бордель пришёл час назад, сняв двух девушек, которые меня опознали: я был тут частым гостем, когда моё судно стояло в бухте. Альфа уже ушёл, более того, покинул город, а вот Бету я решил сдать: хочу знать, почему меня ищут. Боевые группы уничтожены, так что за Бету я пока не переживал: если и попытаются его убить, то спонтанно. Альфа, если что, прикроет. Не сразу, но дверь номера открылась. Надо сказать, сонный, наспех одетый граф мне ой как обрадовался. Затащил в номер и начал расспрашивать: что братья недавно делали? Мне такой интерес не понравился. Пришлось пожаловаться на китайцев, с которыми я работал, граф их тоже знал, призы приводил к местам встреч. Я посетовал: мол, китайцы меня ограбили и приз тот забрали. Деньги выплатили, а ночью напали на нас. Я, конечно, повоевал, немало китайцев на тот свет отправил, но ушли, гады, не всех перебил. Зато судно их сжёг, они на шлюпках сбежали, берег рядом был. А тут судно попутное, так и добрался на джонке до Порт-Артура. Хотел отбыть по железной дороге в центральные регионы России, да узнал, что железная дорога перерезана. Пешком пойду, обойдя зону боевых действий. Про диверсии у англичан не знаю: граф вот спросил, от него и узнал об этом. Мне же некогда было англичанами заниматься, я с китайцами воевал. Поговорить нам нормально не дали. Я не сомневался, что девчата или маман меня сдадут, и они не подвели: только я начал выяснять у графа, что там было в Вэйхайвэе, громко радуясь потерям наглов, как дверь внезапно распахнулась, и ввалились трое жандармов, все офицеры, держа меня на прицеле револьверов. Хотя нет, у одного пистолет был, бельгийский «Браунинг». У меня среди трофеев такой тоже имелся, но один. – Господин Баталов, вы задержаны. – Что, опять?! – возмутился я. – Что на этот раз придумаете, чтобы меня арестовать? – Вы Михаил или Мартын? – Михаилом буду. – Где ваш брат? – Покурить вышел. Возмущавшийся столь наглому вторжению граф на мои слова лишь хмыкнул: что братья не курили, было общеизвестно. В общем, Бету взяли под руки и повели к двум коляскам, стоявшим снаружи у входа, а бордель начали переворачивать вверх дном. Пусть Альфу поищут, может, что найдут? Повезли меня, к моему удивлению, не куда-нибудь, а в штаб Тихоокеанской эскадры, что дислоцировалась в Порт-Артуре. Я был хорошо одет: позаимствовал в гардеробе помощников английского резидента (а им нужно часто менять свой облик) одежду своего размера, так что сейчас на мне был дорогой костюм, и как по мне сшит. В здании сначала продержали два часа в одном из кабинетов, всё же раннее утро, штаб, по сути, пустой, потом конвой сопроводил меня для допроса. В кабинете помощника начальника штаба, имевшего звание капитана первого ранга, в присутствии двух офицеров штаба и одного жандарма в звании ротмистра и был проведён мой довольно быстрый допрос, ну, или опрос – так вернее. Я рассказал всё то же самое, что ранее графу, в том числе и о том, что про англичан, мол, только тут от графа узнал. Его тоже опросили. Потом меня осматривал врач. Следы ранений на теле и синяки я объяснил дракой с китайцами, ранее скупавшими у меня призы. Мол, пытался захватить судно, но начался пожар, пришлось спасаться вплавь. Деньги потерял, тут да, приз захвачен русскими моряками, граф вон тоже участвовал. Я должен был сдать интендантам деньги, полученные за продажу приза, однако нет, каюта была разграблена перед пожаром, я с братом на тот момент держал оборону на корме, так что деньги потеряны.