— Что случилось? — спросил он Женьку, втайне надеясь, что наконец начнет приходить техника, которую обещают уже три дня. — Тихо ты, сейчас командир будет говорить, — шикнул на него приятель. Из-за своего маленького роста Вите приходилось вставать на цыпочки, чтобы увидеть, что там происходит, пока не прозвучала команда построиться. Встав в конец шеренги, Витя вытянул шею, стараясь разглядеть стоящего впереди зама по тылу армии полковника Ольнева. — Смирно! Вольно! — прозвучали одна за другой команды через некоторое время. После чего подполковник внимательно оглядел подчиненных и заговорил: — Товарищи бойцы и командиры, наконец наша часть получает технику. Сразу предупреждаю, что ее немного и выдана она только для обучения, после учебы нас доведут до полного штата, а сейчас нас ожидает долгая и кропотливая работа. Как говорится, тяжело в учении, легко в бою. И вот через каких-то полтора часа Витя и еще пяток водил окружили и принялись завороженно разглядывать незнакомую машину, слегка потрескивающую остывающим мотором. Вездеход — а это был именно вездеход — просто изумлял своей непривычной суровой красотой, и Витя понял, что влюбился в него с первого взгляда. — Эта автомашина создана для прямого сопровождения танков в виде передовых дозоров, для разведки. Проще говоря, где танки пройдут, там и она проедет. Называется это чудо «УАЗ» или, как их прозвали испытатели, «уазик». Создана машина опытным КБ, который выпустил их около пятисот штук. Некоторые из них с консервации, так как машина не поступала в войска, другие с полигонов, так что не удивляйтесь, если встретите заезженную машину, знайте, она с полигона, — объяснял им непонятный инструктор, которого прислали вместе с машиной, особенно в нем привлекала внимание пятнистая форма. — Сейчас строится автозавод в городе Ульяновске, так что, думаю, в следующем году их будет гораздо больше. Хочу обратить ваше внимание на серии машин. Многие ошибочно думают, что это года выпуска. В действительности же это обозначение серий. Если встретите на каком-нибудь агрегате тысяча девятьсот семидесятый или еще какой, то знайте — это именно серия, а то уже ошибались, — продолжил инструктор. Виктору на миг показалось, что он говорит по памяти заученный текст, но это быстро прошло. — Товарищ командир, разрешите обратиться? — спросил невысокий крепыш инструктора. Было видно, как ему непривычно так обращаться к командиру, еще не все успели полностью изучить новые уставы. — Да, спрашивайте! — разрешил инструктор, поворачиваясь к бойцу. — Я сам из Ульяновска, красноармеец Васильев. Перед призывом слышал, что начинает строиться какой-то завод, так это действительно будут делать такие машины? — Насколько я знаю, да, — кивнул командир: — Продолжим. Машина высокой проходимости, и у нее есть несколько вариантов. Такие как разведывательно-дозорная, санитарная и командирская. Эта, кстати командирская — видите, антенна торчит сзади? Санитарную вы можете увидеть в медсанбате, он тут недалеко стоит, — с улыбкой добавил инструктор. — Итак, продолжим. Боец! Как вас там? — Красноармеец Матросов, — выкрикнул один из водителей, тоже, как и Витя, из недавно призванных. Инструктор неопределенно хрюкнул и спросил подозрительным голосом: — Не Александр часом? — Нет, товарищ военспец. Матушка Еремой нарекла, — солидно ответил красноармеец. — Еще лучше, — тихо пробормотал инструктор. — Ладно, красноармеец Матросов, откройте капот, будем изучать внутренности этой машины. Как только с помощью инструктора капот был открыт, сразу несколько голов склонились над пышущим жаром мотором, от которого несло специфическим запахом. В это время внимание всех привлек гул мощных двигателей и тряска почвы. Шли танки, это поняли даже недотепы, которых хватало в любых частях. Но что это были за танки! Когда колонна вывернула из-за крайних домов и, ревя мощными двигателями, прошла мимо, оставив на обочине изумленных водителей и улыбающегося инструктора, то к некоторым вернулся дар речи только после того, как грозные машины давно ушли, и тут же начались разговоры и обсуждения с жаркими спорами. Было или не было? Может и привиделось такое. Однако обратившись с вопросом к инструктору, получили немедленный ответ: — Да это рота Тэ семьдесят два «Б» прошла, и две зэ-сэушки на гусеничном ходу. Витя, посмотрев на инструктора, снова склонился над мотором, полковник Ольнев был прав, нужно было учиться. Кабинет Сталина, тот же день, двенадцатое июня, вечер — Можете войти, — сказал бессменный секретарь товарища Сталина Поскребышев. Лаврентий Павлович, встав со стула, на котором сидел в ожидании вызова, направился к двери в кабинет. — Здравствуйте, товарищ нарком, — первым поздоровался с ним Сталин. — Проходите, — указал он на свободный стул рядом с двумя генералами белорусских ВС, из-за которых и пришлось всесильному наркому просидеть в приемной полчаса. — Товарищи генералы, мы закончим с вами сегодня вечером, — сказал предсовнаркома вставшим гостям из будущего. Надев фуражки и откозыряв, те вышли из кабинета. — Да, товарищи немало поработали! — сказал задумчиво Иосиф Виссарионович. Берия продолжал сидеть, положив принесенную с собой папку на колени и дожидаясь, когда Сталин обратит на него внимание. Анализировать прошедший разговор Иосиф Виссарионович оставил на потом. Вместо этого он, повернувшись к Берии, приказал: — Докладывайте. — Есть! Начнем с Манхеттенского проекта? — Можно и с него, — кивнул Сталин, вставая из-за стола. Дымя трубкой, он принялся ходить взад-вперед по кабинету, изредка бросая взгляды на докладывающего наркома. — Специалисты в Америку отправлены. Наша разведывательная сеть в Нью-Йорке уже провела необходимые мероприятия для будущих операций. Так что о проекте можно будет забыть, американцы не скоро найдут других ученых для возобновления проекта. — Что в Германии? — Готовимся, но пока людей не отправляли. Ждем начала войны, в последующих неразберихах нашим специалистам будет проще добраться до фон Брауна. — Хорошо. Оставим это пока. Докладывайте о поставках из Белоруссии, — приказал Иосиф Виссарионович, возвращаясь к столу и садясь в кресло. Берия открыл папку и стал докладывать: — За девятнадцать часов, пока был открыт портал, нами было получено… Далее последовал длинный перечень имущества и боевой техники. — …На большее не хватило времени, — закончил доклад нарком. На несколько секунд в кабинете повисло молчание. — Хорошо, все данные оставьте, я изучу их позже. Как прошла передача золота союзникам? — Все прошло штатно, товарищ Сталин. Первая партия в сорок тонн передана представителям Белоруссии согласно договору. — На какое-то время это золото поможет нашим союзникам. Мы уже обсудили с ними возможность нефтедобычи и других нужных им ресурсов. — Этим вопросом занимается товарищ Георгидзе, — кивнул нарком. — Как с постройкой железнодорожной ветки к порталу? — Работы уже начались, но, по словам топографов, нужно пройти девяносто два километра, десяток маленьких речушек, оврагов и построить большой мост через Каму. Длина моста будет девятьсот семнадцать метров. По прикидкам наших инженеров, время на постройку ветки займет не менее двух месяцев. Я приказал выделить им в помощь два инженерных батальона железнодорожных войск. В Белоруссии они как раз освободились и уже эшелонами идут в Казань. — Перейдем к нашим делам у немецкой границы. Нарком снова открыл папку и, сверяясь со сводкой, доложил: — Согласно последним данным, над территорией СССР сбиты шестнадцать немецких самолетов. — Я в курсе. Немецкий посол уже вручал нам ноту протеста за немотивированную агрессию, — кивнул Сталин. — С нашей стороны потерь нет, — продолжил нарком. — Как продвигаются дела с минированием дорог и мостов? — Практически исчерпаны запасы взрывчатки, сейчас подвозятся новые, но на восемьдесят процентов мы закончили. — Население? — Эвакуация продолжается. Хорошо помогают комсомольские организации, под их прикрытием мы уже вывезли всех детей в пионерские лагеря страны. Но тридцать процентов населения Белорусской ССР все еще не эвакуировано. — Продолжайте. Что у нас с подготовкой «краха» Красной Армии? — Наши специалисты уже готовят речи для Левитана и будущие публикации как плана «Барбаросса», так и плана «Ост». Правда, с нашими дополнениями в виде геноцида неработающих на важных производствах. Это поднимет волну протеста в Европе, так считают как наши, так и специалисты из параллельного мира. Ведется подготовительная работа по созданию мнения у иностранных государств, что Красная Армия, неся страшные потери, под ударом немецких войск отступает к старой границе. Так что по всему миру разнесется, что мы отступаем, и это создаст нужное нам мнение. — Главное, чтобы они не узнали правды! — кивнул Сталин. — Да, нам бы продержаться три месяца для выявления нужной нам ситуации, и можно будет прекращать вести активные оборонительные бои на истощение и перейти к активным действиям. Будем надеяться, что наши войска получат к этому времени хоть немного боевого опыта. — Хорошо. Что у нас по диверсантам? — Нашим или немецким? — Начни с немецких. — Известный в мире Александра полк «Бранденбург-800» должен будет начать активные действия за два дня до начала войны. Сотрудники НКВД и особых отделов предупреждены и уже начинают активную охоту на засланцев. У мостов выставлены засады. За последние три дня выявлены двадцать две такие группы. По предложению Александра, во все документы командиров теперь будет вклеиваться специальная метка, так называемая голограмма. Вот экземпляр. — Берия достал из маленького конвертика образец. С интересом изучив метку, Сталин велел продолжать. — Наши диверсанты готовят базы для действия в тылу противника и осматривают места своих будущих боев. В общем, готовятся. — Как с войсками? — Выведены к старой границе. Линии УРов достраиваются и модернизируются. В полосе между ними и границей находится всего двести тысяч войск, основная масса приходится на инженерные войска, группы подрывов и диверсантов. Выведенные части оставили на местах дислокации по взводу бойцов для демонстрации, что подразделения на месте. — Я вас понял. Продолжим… — Просыпайся, — услышал я голос Али у самого уха. Открыв глаза, потянулся, пытаясь разогнать кровь по застывшему телу. — Что, уже сели? — спросил, осматриваясь. — Да. Уже минут двадцать назад, — подтвердил Жора, который, оказалось, стоял у самолета.