— Вы сможете зарядить… кажется, ноутбук? — Да, конечно, воткнул в розетку, и готово. Правда, я не знаю, какое напряжение у вас в сети, но думаю, ноут потянет. — Хорошо. Наш специалист будет вам помогать, а сейчас отдыхайте. Под моим присмотром все, что лежало на столе, было убрано в чемодан, который пристегнули к руке Григоряна. Меня с приставленными охранниками проводили в небольшую гостиницу, находящуюся на территории наркомата, и поселили в номер из одной комнаты. На ходу скинув с себя одежду, я буквально рухнул на кровать и мгновенно уснул. Разбудил меня стук в дверь. Вскочив, я огляделся, дико тараща глаз — второй открываться не захотел. «Не сон, все-таки не сон!» — понял я, сообразив, что нахожусь явно не в своей квартире. Стук повторился. Встав и покачиваясь от недосыпания, поплелся к двери и открыл ее. — Александр Геннадьевич? — спросил меня молоденький лейтенант НКВД. — Ты кто? — Я спросонья и нагрубить могу, особенно когда не высплюсь. — Я лейтенант Гаранин, вам обо мне должны были сообщить. Вам ведь нужен электрик? — наконец догадался объяснить гость, видя мое недоумение. — А-а-а, да, действительно! Проходите! — пригласил я и сделал шаг в сторону. — Личный приказ товарища Лаврентия Павловича Берии — помочь вам. Он так и сказал: «Через четыре часа я выезжаю в Кремль, и до этого времени прибор должен работать!» — Ясно. Надо — значит, сделаем! — Вам там новую гражданскую одежду приготовили. — Да? Хорошо, сейчас умоюсь, оденусь, и начнем. Одежда была вся светлых тонов. Надев штаны, рубашку и легкие коричневые полуботинки, я посмотрел в настенное зеркало, пригладил влажные после умывания волосы и повернулся к лейтенанту: — Я готов, начнем? Вместе с Гараниным и охранниками мы прошли в кабинет с сетевой розеткой, которую разобрали и переделали под вилку зарядника ноута. Насколько я знал, скачки напряжения в сети довольно частое дело, но зарядник должен их выдержать. Да и лейтенант, спросив, какое напряжение нужно, только покачал головой, а когда узнал, что оно еще и должно быть стабильным, совсем сник. Однако ноут работал нормально. Движение у двери привлекло мое внимание. Повернувшись, я увидел командира с двумя ромбами в петлицах. Прокашлявшись, он спросил: — Александр Геннадьевич? — Да, это я. — Вы закончили, о чем вас просили? — Да, закончил, — указал я кивком на ноутбук. — Работает? — Конечно. — Хорошо. Собирайтесь, вас ждут! — сказал этот непонятный командир строгим, но вежливым голосом. — Хорошо, — кивнул я и, проводив вышедшего командира взглядом, спросил Гаранина: — Это еще кто был? — Старший майор госбезопасности Гоголев, один из замов нашего наркома. — Понятно, ну, давай собираться. — Да он же вроде не тяжелый! — удивился лейтенант. — Да я не про это. Вызовут — а мы не готовые. Уложив все в небольшой чемодан, предоставленный Гараниным, мы в сопровождении охраны и Гоголева направились на выход. — Там, где мы будем устанавливать оборудование, уже установили розетку? — спросил я на ходу старшего майора. — Устанавливают! — коротко ответил Гоголев. — А подвели сколько? Двести двадцать вольт на пятьдесят герц, как я просил? — Да! — так же немногословно ответил майор. Мы вышли из здания во внутренний двор, где нас дожидались три машины. Гоголев, лейтенант Гаранин и я сели во вторую машину, охрана — в первую и третью. Сидя на заднем сиденье, я рассматривал прохожих, здания и просто бездумно глядел в окно. Судя по положению солнца, время близилось к обеду, о чем я тут же спросил у Гаранина. — Да, уже два часа дня, Александр Геннадьевич. К моему удивлению, ехали мы довольно долго. Выбрались из Москвы и в пригороде, миновав несколько постов, въехали на территорию довольно большой дачи. По многочисленным тропинкам ходили несколько патрулей с собаками. Осматриваясь, пока машины медленно подъезжали к парадному входу, заметил невдалеке небольшое озеро, на песчаном берегу которого играли несколько детей. — Приехали, выходим! — скомандовал молчаливый майор и, первым распахнув дверь, вышел. Мы с Гараниным тоже покинули машину и в сопровождении Гоголева прошли в здание дачи. Миновав несколько комнат и короткий коридор, оказались в большом кабинете, где майор показал мне на розетку: — Все готово, присоединяйте! — после чего вышел, оставив нас с лейтенантом. Переглянувшись, мы занялись подготовкой ноута к работе. Достав комп, я подсоединил его и включил, поглядывая на экран. — Все готово! — сказал я майору, как только винда загрузилась. Гоголев подошел к телефону, стоящему на столе, и, сняв трубку, сказал: — Можно! «Какой выразительный оборот речи, сказал все и ничего!» — мысленно восхитился я. Не обращая внимания на Гоголева, который подозрительно сверлил меня взглядом, спокойно подошел к дивану и сел на него, закинув ногу на ногу. Через несколько минут открылась дверь, и вошел Лаврентий Павлович. Быстро вскочив, я поздоровался. Кивнув в ответ, Берия спросил, указав на ноут: — Работает? — Да, товарищ нарком. — Показывай! Показав несколько роликов, я был остановлен: — Про войну есть? Про которую ты говорил? — Да, несколько. Есть «В бой идут одни старики» — это про летчиков. Еще «Экипаж машины боевой» или «На войне как на войне» — это про танкистов… — Хватит пока. Что посоветуешь? — Про Брестскую крепость. Фильм недавно снят белорусами, очень хорош, до печенок пробирает. — Хорошо, приготовь его! — приказал Берия и быстро вышел. В том, что встречусь со Сталиным, я был уверен, но никак не ожидал, что наша встреча произойдет вот так. В моем представлении это должно было случиться как-то по-другому. Более официально, что ли? В это время в кабинет зашел сам Иосиф Виссарионович и внимательно посмотрел на меня, из-за чего я вытянулся и крикнул: — Здравия желаю, товарищ Сталин! — Ну здравствуй… потомок! — ответил мне Сталин, и едва заметная улыбка проскользнула у него под усами. Одет Иосиф Виссарионович был по-пляжному, то есть в легкие белоснежные брюки, белую рубашку со стоячим воротником, полувоенную фуражку тоже белого цвета и бежевые плетенки на босых ногах. Судя по нескольким крупинкам речного песка на одной из штанин, он только что пришел с пляжа, где, похоже, отдыхал, несмотря на еще холодные весенние дни. — Давай показывай свое кино, а потом поговорим! — приказал Сталин, после того как несколько секунд изучающе смотрел на меня. Я тоже с интересом разглядывал его, внутренне сожалея об оставленном дома цифровике. Такая бы получилась фотка — закачаешься! — Прошу! — указал я на диван под взглядом нескольких командиров — видимо, охраны, так как кроме Гоголева и Григоряна там еще были пара незнакомых мне. Дождавшись, пока Иосиф Виссарионович и Лаврентий Павлович усядутся, я подтащил к ним стул и поставил на него ноутбук. После чего отрегулировал экран и нажал на пуск. Закончив, присел в сторонке, мысленно вытирая пот со лба. Самое интересное — по знаку Сталина командиры подошли ближе и, встав позади дивана, так как за ним был проход, тоже стали с интересом смотреть на экран. Пока шла заставка, я, прочистив горло и поймав разрешающий кивок Берии, пояснил: — Сейчас начнется фильм о героической битве за Брестскую крепость. Более восьми тысяч советских бойцов сражалось в ней и около семи из них погибло, остальные попали в плен, вырваться смогли единицы. Этот фильм показывает реальные события, которые произойдут примерно через месяц. Отбивая атаки гитлеровцев, они и думать не думали, что враг уже занял Минск, линия фронта сдвинулась на сотни километров в глубь СССР, и танковые дивизии Гепнера и Гудериана рвутся к сердцу страны. Мужество защитников крепости в данном случае можно рассматривать совершенно автономно от всего хода боевых действий. Это один из уникальных случаев в истории войны, когда стратегические и тактические интересы ушли на второй план, а на первый выдвинулись личные качества людей и воинский долг. А теперь внимание, начинается показ.