Хозяин квартиры разбудил меня, как мы и договорились, в два часа дня. За четыре часа я не особо выспался, еле заставил себя встать, но хоть усталость заметно прошла, да и краснота с глаз, появившаяся от недосыпания и усталости, спала. Покинув квартиру, я снял её всего на сутки, быстро поел в какой-то забегаловке и направился в самый дорогой магазин готовой мужской одежды. Встречают, как говорится, по одёжке, перед прощелыгой нужно выглядеть на все сто. Продавцы в магазине, когда я озвучил своё желание, сразу поняли, что мне надо, так что подсуетились и быстро одели меня в стильную и дорогую одежду. Сумка, что я носил на плече, к этому новому наряду уже не подходила, в соседнем магазине купил дорогой саквояж. Туда и переместил всё из сумки, а саму свернул и убрал следом, мало ли, пригодится. В Англии уже холодало, так что я был в дорогом пальто и шляпе, новенькие дорогие ботинки блестели при свете дня. Солнца не было. Снова небо заволокли тучи. Лучше бы они ночью были, из-за этой луны я чуть не провалил последнее дело. Адам Белл был мной обнаружен в том самом ресторане, в котором от официанта я узнал о нём. Он общался сразу с двумя клиентами, поэтому я занял столик в стороне и, когда делал заказ, велел официанту, когда Белл освободится, пригласить его за мой столик для делового разговора. Однофунтовая банкнота исчезла в руках официанта, и тот пообещал помочь в моей проблеме. Белл подошёл через сорок минут, когда после рукопожатий распрощался с клиентами, я как раз салатик добил и к холодным закускам приступил. Есть особо не хотелось, сыт был, так что больше делал вид, что принимаю пищу. А вот соки здесь были неплохими, уже два стакана выпил. – Мистер Джонсон? – поинтересовался тот, подойдя к моему столику. – Адам, мы тёзки, – кивнул я. – Присаживайтесь, есть деловой разговор. Белл и так за время общения с другими клиентами, когда официант передал мою просьбу, бросал в мою сторону заинтересованные и изучающие взгляды. Вот и сейчас он также с интересом смотрел на меня, слишком молодо я выглядел, и это бросалось в глаза. – В чём же заключается ваше предложение? – Не моё, я лишь посредник, хотя и с широкими полномочиями и возможностями для переговоров. А суть предложения в том, чтобы вы стали в течение полугода нашим торговым агентом. Это ведь ваша основная специальность находить несуществующее и продавать то, чего официально нет. Если моему хозяину понравятся ваши деловые возможности, он продолжит наше сотрудничество. – Оплата? – кротко поинтересовался тот, пребывая в раздумьях и продолжая изучать меня. – Десять процентов от сумм заказов. Несмотря на то, как жадно сверкнули глаза прощелыги, его и этот процент удовлетворил, он начал торговаться. Видимо, такова его внутренняя сущность, не мог не поторговаться. Делая вид, что я не умею торговаться, я «сдался» на двадцати процентах. Честно говоря, я и на пятьдесят был согласен, да что пятьдесят, на сто, лишь бы дело делал, всё равно оставлять его в живых я не собирался, но тот был удовлетворён двадцатью процентами, даже радостью лучился. Так что мы ударили по рукам. Дальше я озвучил то, что желал получить. Прощелыга уже настроился на работу и только кивал, мои заказы никаких возражений или проблем у него не вызвали. Объяснение, что всё это отправится в Монголию, его вполне удовлетворило. – Пулемёты? Да вообще не проблема, я их не раз продавал. Сейчас один неликвид завис на складах. – Что за неликвид? – заинтересовался я. – Русские поставки. Они отменили заказы. Два пулемёта под дымный патрон Бердана, которые никому не нужны, уже лет десять на складе пылятся, наверное, на переплавку пойдут. Ещё двенадцать пулемётов под основной патрон Мосина, который сейчас используют в русской армии. Полгода назад заказчики отказались их приобретать. Почему, не объяснили, но я слышал, что ведутся переговоры о приобретении лицензии на их производство в России. – Хм, – делая вид, что задумался, неопределённо хмыкнул я. – Думаю, моего заказчика устроят эти пулемёты. Его страна граничит с Россией, и приобрести требуемый боезапас нам будет не трудно. Однако вы, надеюсь, понимаете, что пулемёты нужны в полной комплектации? – Об этом не волнуйтесь, мистер Джонсон, к каждому пулемёту по пять двухсотпатронных матерчатых лент прилагается, средства очистки, даже есть две машинки для набивки патронов. Новинка. – Хорошо. Ещё нужно два десятка пулемётов под английский патрон, к каждому пулемёту помимо комплектаций нужно по десять тысяч патронов. – Боюсь вас тут огорчить, мистер Джонсон, под английский патрон пулемётов в наличии всего шесть, если вам нужно больше, то только под заказ, их ещё нужно сделать и собрать. Однако с тем лимитом времени, что на вас наложен, я так понимаю, заказа не будет? – Нет, вы правы, не будет. Выгребаем всё, что есть на складах. С патронами к этой шестёрке, я надеюсь, всё в порядке? Хотя бы с миллион? – О да, как раз с патронами проблем нет. – Отлично. С пулемётами решили. Другое оружие пока не требуется, поэтому перейдём к следующим заказам… Белл действительно был в курсе многого, ему даже не требовалось уточнять, всё по памяти перечислял, натуральный прощелыга. В общем, помимо пулемётов с запасом патронов я приобрёл два готовых двигателя внутреннего сгорания, несколько десятков электрогенераторов, с десяток вполне качественных бухт кабелей разного сечения, несколько десятков узкоспециализированных небольших технических станков, два ювелирных, пару небольших паровых котлов и всяческие запчасти. А ещё я прикупил бочку машинного масла и пять бочек бензина для двигателей. Белл зафрахтовал грузовое судно, я занял каюту и только выдавал наличные средства на оплату, остальное делал нанятый работник. Кстати, все покупки оформлялись на него. Объяснил я это тем, что процент с граждан Великобритании брали меньший, а так как я иностранный гражданин, то пошлины будут высокими. В этом не было ничего необычного, торговые агенты, бывало, так делали, но Белл под это ещё пару процентов себе выбил. Натуральный прощелыга. Повозки с заказами постоянным потоком шли к нашему судну до самого вечера. Боезапас и пулемёты были в обычных ящиках, со стороны и не поймёшь, что внутри. Документы на груз имелись, даже на вывоз, молодец Белл. Ещё больше я порадовался, когда он решил проблему с таможней. А поздно ночью мы отплыли из порта Лондона и направились в Кале. Белл за день закрыл несколько контрактов, что на нём висели, остальные передал другим агентам, сняв с себя многие обязательства, так что со спокойной душой отправился со мной. Проценты за эти покупки он уже получил, огромная сумма вышла, так что просто лучился счастьем и радостью, явно планируя заработать на выдуманном мной нанимателе ещё больше. Я же отсыпался у себя в каюте за эти последние бешеные дни. Единственно, что мне не понравилось, – на борт судна прощелыга пришёл в сопровождении трёх человек. Охрана, как он пояснил мне. Я свои чувства не показал, лишь кивнул, прикидывая, как убирать всех четверых. Охрана у Белла, было видно, опытная, крепкие мужики, одежда которых заметно топорщилась в некоторых местах. При оружии были, это ясно как божий день. * * * Утром следующего дня, когда наше грузовое судно вошло в порт Кале, началась разгрузка. Можно было и дальше использовать этот корабль, но я рубил хвосты. Беллу сказал, что здесь нас ждёт зафрахтованное судно, им должен заниматься другой агент нашего нанимателя. В общем, наш корабль был разгружен, найден попутный груз, и он вышел из порта. Я в одной из гостиниц нашёл своих парней, справился, как Стёпка, и велел собираться. Беллу сказал, что с зафрахтованным судном вышла промашка, оно есть, но будет здесь только через пять дней, идёт с грузом от Африки, а мы спешим, поэтому нужно найти фрахт здесь. Тот быстро нашёл, наши ящики с порта – они под открытым небом стояли, мы даже склад не арендовали – были загружены в трюм французского грузового судна, после чего мы отплыли в Данию. Путь до Копенгагена прошёл без проблем. Там мы с Беллом и его охраной сошли на берег, а Ен с телохранителями направились в Киль. Белл меня, честно говоря, поражал. За два дня решил все проблемы. У датчан было шесть пулемётов «мадсен» под русский патрон, на складе хранились, эти экземпляры сделали для демонстрации представителям русской армии. Мы выкупили их, а также все наличные пулемёты со склада. К сожалению, их было не так и много, всего пятьдесят семь. При этом Белл приобрёл к ним все ЗИПы, оснастку, снаряжение, ну и патроны. Последних – под два миллиона. Арендованное судно повезло всё в Киль, где нас должны были ожидать. Сильный ветер бил в лицо, осень, наступали дни непогоды. Высокие волны разбивались о борта нашего судна, но оно, дымя единственной трубой, упорно шло вперёд. Мы вошли на территорию порта, где волнение было поменьше, и двигались к месту разгрузки. Присмотревшись, я обнаружил стоявшего на рейде «француза». Его не разгружали без нас, вот капитан и ожидал, встав на якорь на внешнем рейде. Кстати, не так и далеко от «Девы Марии». Моя команда на его борту пока не подозревала о нашем прибытии. Даже Ен с телохранителями сейчас должны быть в каютах «француза», не демонстрируя, что на соседнем судне наши. Я им это в головы вдолбил. Мало ли кто решит опросить команду французского грузового судна, а тут такой след. Мы поступим по-другому. Разгрузим оба судна и отправим их восвояси. Я уже прикинул: если брать крупную яхту, то все грузы можно втиснуть. Правда, часть ящиков придётся расставить по палубе. М-да, что-то больно покупок у меня много, как бы грузовое судно приобретать не пришлось. Поглядывая на стоявшие в бухте корабли, я пытался угадать, нашли парни подходящее судно или нет, есть ли что здесь интересное? Порт был забит, и выбор должен быть. Надеюсь, что всё же нашли, время терять не хотелось, уже середина октября, а ещё такой путь проделывать… Да и выйдем мы из немецкого порта не в ближайшие дни, тоже сколько-то времени придётся потратить на подготовку. Только на оснастку наверняка не меньше недели уйдёт, да и то если необходимые мощности в порту свободны. Вот-вот готов был разразиться дождь, низкие свинцовые тучи висели над нами, но видимость пока была достаточной. Дождь хлынул, когда мы подошли к причалам. Дальше делами занимался Белл. В основном разгрузкой, потом «француза» подгонял и тоже разгружал. В этот раз все грузы были отправлены на пустой склад, удалось найти достаточно большой пакгауз, чтобы всё вместить. Ожидать окончания непогоды мы не стали, под дождём занимались разгрузкой. Грузчики за дополнительную плату согласились работать под ливнем. Я же забрал с борта «француза» своих спутников и, наняв лодку и сделав кругаля, добрался до «Девы Марии». Степана сразу отнесли к нашему судовому врачу, кстати, родному брату Гарина, это он его соблазнил походом, а я, собрав своих подчинённых, велел докладывать. Первое, были ли какие происшествия, и второе, что с поисками подходящего судна? Происшествий, к счастью, не было, разве что, когда были плановые стрельбы на берегу, к ним выехали конные военные, но они только посмотрели, попробовали пострелять из «маузера» и отправились восвояси. Вот и всё. А насчёт судна докладывал Саламатин, судя по сияющему лицу, он нашёл то, что нужно. – Три судна? – даже удивился я. – Так точно, Максим Евгеньевич. Отличная яхта, новая, ход – тридцать узлов, но Васильев говорит, что и до тридцати двух можно довести. Хвалил, отличные котлы и механизмы на борту, военное качество. Восемьсот десять тонн. – Большая яхта, не огромная, как «Штандарт», но большая, – задумчиво пробормотал я. – Ладно, принимается, чуть позже сам посмотрю. Что ещё? – Грузовое американское судно, шесть с половиной тысяч тонн, максимальный ход – двадцать два с половиной узла. Спущено со стапелей в прошлом году. – Отлично. Какое третье судно? – Угольщик-восьмитонник. Я его и осматривал только потому, что хозяин говорил, что тот даёт двадцать один узел. Ему три года, крепкое, построено в Италии. – Ясно, – задумался я на некоторое время под напряжёнными взглядами шести человек, тех командиров, что позвал на совещание. Они гадали, что выберу, а я как ни прикидывал, всё больше понимал, что мне нужны все три судна. Да, это просто отличный расклад, со своим угольщиком нам не потребуется заходить в чужие порты на бункеровку, а это значит, мы станем невидимками, что мне очень было нужно. Через канал Красного моря я не пойду, палево, англичане обязательно будут осматривать трюмы, проведут досмотр, так что уйдём в те воды, где нет транспортных маршрутов, и двинем напрямую к будущему месту военных действий. Молчание затянулось, и Андрей, чтобы поторопить, меня дополнил: – На яхте усиленная палуба на баке и на юте с возможностью установок морских орудий, да и на «американце» то же по проекту было заложено. Вот на «итальянце» такого нет, во вспомогательный крейсер не превратишь. Самим переделывать надо. Посмотрев на него, я кивнул своим мыслям, принимая решение, и озвучил его: – Значит, так: как я понимаю, команды недостаточно, людей мало, потому что мы берём все три судна. Это идеальная рейдовая группа. Деньги есть. Команды сформируем. Яхту поведёт Саламатин, «американца» – я, ну а угольщик… Гарин. В помощь ему дадим кондуктора Игнатова, он старший рулевой команды, как управлять судном, знает, поможет. Штурмана вам не надо, караваном пойдём. Это всё. Завтра будем приобретать суда на моё имя, и сразу займёмся их оснащением, на это потребуется не один день… – А сегодня? – спросил Трофим. – А сегодня у меня другие дела. Кстати, мне нужно несколько парней, умеющих держать язык за зубами. Подбери им гражданскую одежду, они отправляются со мной. Пусть через двадцать минут ожидают у трапа. Время ещё было, хотя я и торопился вернуться в порт к Беллу. Оставлять его без присмотра не хотелось, но всё же стал опрашивать подчинённых, как они здесь провели время, особенно как осматривали все три судна, выставленные на продажу. Такие корабли ценны сами по себе, но хозяева ещё и драли цену, поэтому их пока и не приобретали, а мне пофиг, я возьму. Когда ещё будет такой шанс? Когда я вернулся в порт, к пакгаузам, «француз» с пустым трюмом как раз отходил от причала. Стоянка там платная, вот он и уходил на внешний рейд, чтобы встать на якорь и переждать непогоду. Шёл я только с одним охранником, тот держал надо мной открытый зонтик, двое других из выделенных Трофимом бойцов шли в стороне, издали приглядывая за мной, не хочу, чтобы Белл что-то заподозрил. Да и церберы его не лохи. Белл сделал всё, что я от него требовал, и можно пускать его в расход, окончательно обрубая концы. Найдя Белла, я забрал у него документы на груз в пакгаузе, просмотрел их, и мы заглянули к нотариусу, где Белл официально подтвердил, что продаёт весь груз русскому подданному Максиму Ларину. Он и не догадывался, что это я, думал, тот находился в порту. После оформления всех бумаг мы направились к отелю. Белл, оказалось, успел там снять номер, ну и мне забронировал. Не дошли: вечер, ливень, ничего не видно, так что свидетелей не было, как Белл получил нож в бок и ещё пару ударов. По Беллу я работал в одиночку, остальные по охране. Тут были двое, третий в отеле багаж охранял. Все три тела отнесли в порт к пирсу, к ногам прощелыги и его охраны привязали тяжёлую железку и сбросили с пристани в воду. Как говорится, и все концы в воду. А в отель я не пошёл, ребят послал. Они вернулись через полчаса, сказали, что работу сделали тихо. Следов не оставили, оглушили охранника в номере, вынесли тело наружу, просто в окно выбросили, добили и так же отправили в воду. Дождь скрыл все следы, создав завесу маскировки. Мистер Джонсон с этой минуты исчез, остался Максим Ларин. Свой процент за последнюю сделку Белл держал при себе, в банк вроде деньги не положил. Думаю, те, кто после окончания срока бронирования комнаты заглянет в номер Белла, будет осчастливлен солидной суммой, найденной в его багаже. Там вроде ещё и векселя были. Предположу, что работники отеля сами затрут информацию о том, что Белл с охраной вселялся в их заведение, поделив найденное. Так что и тут должно быть чисто. Избавившись от Белла, я вернулся с парнями на борт «Девы Марии» и прошёл в свою каюту. Уже окончательно стемнело, так что я, переодевшись в сухое, занялся делами. Их у нас ещё очень много. Ен, снова перевоплотившись в моего слугу, вернулся к своим прямым обязанностям, так что я себя почувствовал в каюте как дома. Утром следующего дня дождь так и барабанил по надстройкам и палубе нашего судна. Хотя вроде не так сильно лило, потише стало. Шлюпку на ночь подняли на борт и натянули чехол, но к моменту моего выхода её снова спустили, на вёсла сели два матроса, и я в сопровождении Саламатина, Гарина и двух бойцов Трофима направился в порт. Где находится нотариус, который занимался морскими делами, включая продажи судов, Гарин выяснил заранее, так что мы не плутали, а сразу прошли куда надо. Тот, заранее предупреждённый, нас ждал, ну а дальше пошли процедуры продаж. Владельцы судов прибывали в нотариальную контору по очереди, вызываемые посыльными мальчишками. Нотариуса на месте не оказалось, должен был вернуться от клиента через час, поэтому мы решили осмотреть продаваемые суда. Сначала осмотрели «американца», и я с ходу решил, что он нам подходит, так что судно начали оформлять на меня. Оно было комплектным, но всё же требовало некоторой модернизации, которую в мастерских Киля вполне реально было провести. Туда Андрей и отправился наводить мосты. На немецком он худо-бедно говорил, хотя лучше знал французский, так что пояснить, чего хочет, мог. Сразу после того, как за «американца» была выплачена владельцу вся сумма, на что он написал расписку, я отправил на борт своих людей. Двое местных матросов, которые наблюдали за ним, нанятые бывшим владельцем, передав судно, направились на наёмной лодке в город. За ночь Андрей и Гарин спланировали, как раскидать всех наших людей по трём судам, комплектуя экипажи. На «американца» переходило шестнадцать матросов и десять бойцов Трофима для охраны, ими командовал Игнат, мой телохранитель, в прошлом он был младшим унтером. Опытный пограничник. В моём экипаже уже были сформированы все командные места, приходилось на них ставить простых матросов, но они бывалые, потянут. Васильев выделил мне своего самого лучшего помощника, тот в котлах хорошо разбирался. Он и стал старшим в машинном отделении. Ему дали пару помощников для вахт, а кочегарами солдаты поработают вахтовым методом. За дополнительную подработку они были только за, так что это не проблема. Сам Васильев останется с Андреем на яхте, это будет наше сторожевое судно, я постараюсь его вооружить, помню предложение хозяина оружейного магазина здесь, в Киле. На «американце» было две паровые машины тройного расширения и шестнадцать котлов, из них четырнадцать потушено, остальные на всякий случай держали под паром. Егор Карпенко, ставший старшим машинного отделения, сразу же, как заселился в каюты экипажа, стал со своими помощниками их осматривать и разжёг огонь в шести котлах, давая пар. Бойцы под присмотром Игната изучали судно, теперь оно под их охраной. «Американец» был чисто грузовым, однако помимо кают экипажа имел шесть кают улучшенной комфортабельности. Но все они всё равно были хуже двухкомнатных апартаментов капитана, в которые Ен и перевозил мои вещи. Сам он занял каюту кока. Да, кока на борту не было, и Ен, по моей просьбе, уж очень хорошо он готовил, согласился занять и эту должность. Я его только об одном предупредил: собачатину терпеть не могу. Не надо псин на мясо забивать. Между «американцем» и «Девой Марией» так и курсировали лодки, перевозя вещи экипажа и часть припасов. Камбуз и кладовая грузового судна были пусты, а уже в обед Ену нужно было кормить экипаж, вот ему и привезли продовольствия, на пару дней хватит. Посуда и утварь имелась, и Ен после того, как закончит с моим имуществом, будет хозяйничать на камбузе, изучая, что там есть. Старпомом я назначил одного из двух рулевых, перешедших сюда. В прошлом старший матрос всем и командовал на «американце», пока меня не было. Он же Ену выделил помощника на кухню. Короче, судно оживало, нужно его чуть позже перегнать и поставить на якорь рядом с «Девой Марией». Так удобнее работать будет. Сейчас шла инвентаризация имущества, чтобы определить, что ещё нужно докупить. До обеда мы ещё успели внимательно осмотреть яхту и приобрести её, начав оформлять бумаги купли-продажи. Сняв яхту с якоря, прежний экипаж, прежде чем её покинуть, перегнал судно к «Деве Марии». Там начал осваиваться Андрей, который вернулся из доков, и отобранный для него экипаж занимал каюты, сам же Андрей устраивался в каюте капитана. Хозяйские апартаменты, то есть теперь мои, никто не трогал. У Саламатина был максимально возможный экипаж, тридцать семь матросов и четырнадцать солдат под командованием Тимофея. В походе они нас будут охранять, значит, и вся тяжесть сторожевой службы ляжет на них. На угольщик идёт двенадцать матросов и столько же пластунов, которыми командовал бывший старший унтер Лапин. Над моряками встал бывший кондуктор Игнатов, он же станет и старшим помощником на судне, замом Гарина, который возьмёт на себя номинальные обязанности капитана. Я уже спросил Игнатова, тот предположил, что справится и без моего зама, очень хорошо подготовленный судоводитель. Да, он вряд ли сможет высчитать координаты, не штурман, но судоводитель хороший, и, полагаю, угольщик под его командованием будет в порядке. Подумаю, может, заберу Гарина себе, зам по тылу должен быть под рукой. Боцманы обоих судов осматривали новое имущество и составляли списки, чего не хватало и требовалось докупить, и эти списки, несмотря на вполне приличную комплектность обоих судов, очень быстро росли. Да одно то, что угольные ямы были фактически пусты, намекало на то, что надо серьёзно потратиться на закупки всего необходимого. Одна только модернизация котлов чего стоит! Ведь как: гражданские суда в основном ходили на буром угле, а он даёт недостаточно сильный жар, боевые же корабли ходят на кардифе, каменном угле, дающем очень сильный жар. Так что топить я собирался им, так ход можно увеличить, но наличествующее оборудование для такого угля не годилось, прогорать будет, вот и требовалось провести модернизацию котельного оборудования на всех трёх судах. В целом работа не сложная, Андрей уже справлялся, так что осталось дождаться нашей очереди в доке. Саламатин уже записал все три судна на модернизацию. С третьим судовладельцем пришлось пободаться. Он внезапно взвинтил цену, жалко, Белла не было, тот быстро спустил бы его с небес на землю. Мы же не сильно сбросили цену и заплатили жадному торговцу. Теперь и угольщик с пустыми трюмами стал нашим. Да что трюмы, с него много чего снято было. Придётся докупать. Даже шлюпок вместо четырёх положенных по штату была всего одна. Наш судовой врач устраивался на «американце», там была оборудованная санчасть, и он, проверив Степана, которого отправляли на «Деве Марии» в Россию, сел в лодку и направился закупать всё для оснащения медотсека, а я ему ещё велел набрать как можно больше перевязочных и кровоостанавливающих средств. Капитан «Девы Марии», борт которой покинули со своими вещами все мои люди, испросил разрешения покинуть Киль. Лишь два дела я ещё сделал. Из трёх купленных нами судов радиофицированы были только два. Рации не имел угольщик. А у нас в штате радист был всего один, который сейчас устраивался в радиорубке «американца», и нам нужны были ещё радисты. Вот я и отправил своего зама уговорить радиста «Девы Марии» Егора Разина пойти с нами, обещая высокую зарплату, но предупреждая о риске. Наш радист уже давно подружился с Егором, да и тот был молодым парнем, охочим до приключений. В общем, уговорили, и «Дева Мария» ушла без своего радиста. Но Егору аппаратура фирмы «Телефунгер», которая стояла на яхте, куда я хотел его отправить, и почему-то на «американце» и которой я хотел радиофицировать угольщик, была незнакома. Поэтому на время стоянки наших судов в Киле я решил отправить Егора на учёбу в эту немецкую фирму. Второе дело было не менее серьёзным. Как-то вызвав Гарина, я в лоб сказал ему, что знаю, зачем его направили со мной. Не он сам напросился, а именно направили его. Тот нехотя подтвердил, что это была не его инициатива, хотя ему с нами нравится. Я показал ему документы, добытые в штабе флота Англии, предупредив, что во время передачи нас пытались взять. Я получил нож в грудь, к счастью, толстая стопка бумаги защитила, а того офицера, что мне помогал, убили. Так что теперь своего человека у меня в Англии больше нет. Тёзка осмотрел несколько окровавленных листов, задумчиво поглядывая на меня, и я с кривой усмешкой расстегнул рубаху, показав заживающую рану на груди. Эти документы отплыли под присмотром Степана, а он был человеком Гарина, в Россию. По словам Максима, его отправил со мной начальник разведки штаба флота Российской империи, так что и документы попадут к нему. Надеюсь, тот знает, как ими распорядиться… Команды всех трёх судов аврально работали, готовя их к скорому выходу, нам нужно покинуть эти широты до начала осенних штормов. Помочь парням я не мог, весь день заняло оформление и регистрация судов в реестре гражданского флота. Гарин же, когда основные дела по оформлению были закончены – он со своей стороны это всё вёл, чтобы было оформлено, как положено, – получил от старпомов всех трёх судов списки с имуществом, которое необходимо закупить, и рьяно принялся за дело. И не важно, что работать он начал под вечер, это его стихия. Сложность с оформлением заключалась в порте приписки судов, приобретал-то я их здесь, но, к счастью, благодаря телеграфу связь с Питером была и наш нотариус был на прямой связи с администрацией порта Санкт-Петербурга. Не скажу, что оформить и приписать все три судна к порту другого государства обычное дело, но и мы не стали в этом пионерами, бывало уже такое. А нужно это было для того, чтобы на флагштоках поднимать флаги гражданского флота России. У нас было два в наличии, с собой привезли, нужно ещё где-то четыре найти, с запасом. И мы этот вопрос решили, купив у других русских кораблей из их запасов. Остальное оформление займёт ещё дня три, пока я не получу на руки судовые документы на все три приобретения, но они уже сейчас числятся за мной, а в реестре гражданских морских судов Российской империи появилось три наименования. Яхта моя получила название «Щука», «американец» стал «Окой», а угольщик – «Днепром». Все три судна стояли неподалёку друг от друга, от берега к ним шли тяжело гружённые лодки, товары поднимали на борт один за другим. Дождь прекратился, но всё равно погода не радовала, даже в бухте были высокие волны, однако местные лодочники от работы не отказывались, так что склады и кладовые всех трёх судов достаточно быстро пополнялись. В бункеры залили чистую питьевую воду. Да и бочками её набрали. Пусть будет в запасе.