Я пожал плечами на эти слова. Мне казалось, что личного дела у меня не существует, так, липа, хотя конечно зарплату получал. — За все время владения удостоверения сотрудника КГБ ты предъявлял его всего лишь пять раз и всегда по делу. То есть ни кичился своим положением — корочками не махал, пистолетом не угрожал… — я открыл было рот, но подполковник меня остановил жестом. — Да я знаю, про те два дела в распутывании которых ты принимал участие. — Я так понимаю моя работа в органах закончилась? Вы сделали нужные выводы и поняли, что в данный момент я вам не нужен. — Аналитик ты неплохой… Ладно, до совершеннолетия ты свободен. Сдашь оружие и удостоверение и пока свободен. Ты особо не афишировал свою службу, продолжай в том же духе. — Есть. Около двери меня остановил вопрос Власова: — Ты нашел учителей для совершенствования языков? — Пока не успел, только сегодня приехал, но не думаю что это проблема. Капитан Ермолин из нашего управления как раз занимается в специальном кружке, изучая итальянский. Думаю, он подскажет. — Не затягивай с этим. Я вышел из кабинета и откровенно говоря, вздохнул свободнее. Вроде прошло все как надо. Быстро спустившись вниз, я узнал на месте ли те, кто мне нужен. Оказалось да, рабочий день только начался. Взяв из управления разъездную машину, съездил домой и, собрав все выданные вещи в чемоданчик, вернулся обратно, после чего до вечера сдавал дела. Бюрократия, что б ее. — Как же так-то? — растерянно спросил дежурный. Что говорить мне было известно, поэтому ответил четко. — Стажировка закончилась… Видимо не оправдал надежд… Кстати, Ермолин у себя? — Да, только что от начальства вернулся. Завернув к начальнику отдела связи и радиопеленгации, я узнал у него насчет уроков иностранных языков. Тот дал мне пару адресов с отличными специалистами по французскому и английскому. У дверей я спросил на счет учительницы итальянского. А что? Чуть меньше года впереди, теперь я свободен и есть личное время, займусь освоением еще одного иностранного языка. Получив нужный адрес, я вышел из управления. Теперь у меня в кармане только паспорт, права и комсомольский билет. Прогулявшись немного, я остановил частника и доехал с ним до улицы, где жили родители, водителю было прямо, а мне направо. Тут недалеко осталось, полквартала, дойду пешком. Я еще отходил от тех перемен, что произошли со мной в течение дня (уже привык к тяжести оружия и удостоверению в кармане) но у подъезда встряхнулся, отбросил в сторону воспоминания и стал быстро подниматься по лестнице. Родители вернулись с работы примерно час назад, да и Толик с сёстрами были дома, поэтому они уже извелись, ходя вокруг свертков и других вещей, что были аккуратно сложенные в углу общего зала. Трогать их без меня не позволяло воспитание. Думаю, опоздай я минут на пятнадцать и мама с братом и сёстрами начали бы потрошить свертки. Уж очень они любопытные. И так извелись все, особенно сестры. Маленькая Тома сидела на одном из ящичков, охраняя, чтобы без нее не вскрывали, поэтому мое появление всех изрядно обрадовало. Несмотря на все общее любопытство, мама, не обращая на недовольство остальных детей, пригласила всех к столу, и только после ужина мы, наконец, подошли к привезенным мной подаркам и на двадцать минут я превратился в августского Деда Мороза. Отцу ушло двадцать шесть бутылок с коллекционными алкогольными напитками. Включая мадеру, которую я достал всеми правдами не правдами. Был даже импортный вариант 'Арарата', правда, в единственном числе. Отец тут же начал с удовольствием крутить слегка запыленные бутылки, прикидывая, хватит ли для них места в его небольшом самодельном погребке, под тахтой или в сарайчике. Думаю, этих запасов хватит ему лет на пять. Маме я выделил шесть разных материй на платья на нее и сестер. — А это что? — спросила она, крутя в руках сверток с материей. — Это для портьер, а это тюль, — отозвался я, отрываясь от вскрывания очередного ящичка. Рядом пасся Толик, он уже знал, что в этом ящичке подарок для него. — Много. — Так и с родственниками надо поделиться, поэтому и брал с тройным запасом. — А тогда ладно. Это ты молодец. — Там еще тюки с материей на костюмы и для парадных платьев. Вон завернуты в ту фиолетовую обёрточную бумагу. Брал оптом по многу, так дешевле выходило. Пока мама развертывала свертки, я достал из ящика радиоприемник, который хотел оставить на даче, но решил забрать и подарить его Толику. По местным меркам это мега-круто. Радостно взвизгнув, Толик быстро обнял меня и, подхватив приемник и запасной комплект батарей, убежал в спальню проверять работоспособность. Отец с улыбкой проводил младшего сына взглядом, открываясь от разглядывания этикетки 'Арарата'. Не смотря на то, что приемник стоил астрономическую сумму, он только одобрительно кивнул. Сестры ревниво посмотрели вслед Толику и требовательно на меня. Им пока ничего не перепало, но я еще и не закончил. Из следующего ящика появились две куклы и игрушечная гармонь. Двойняшкам очень трудно, что либо дарить, поэтому пришлось с импровизировать. Однако, сестренки только обрадовано завизжали и, прижимая к себе подарки полезли целоваться. Отблагодарив меня, залезли на тахту к отцу и стали придирчиво изучать куклы друг у друга, пока отложив гармошку в сторону. Из спальни доносились то звуки музыки, то эфирный шум, то речь диктора. Толик активно учился пользоваться подарком. Наконец я развернул последний сверток, отчего пол теперь напоминал место боя, все было завалено упаковками и, встряхнув шаль из гагачьего пуха, накинул ее на плечи мамы. — Это мам тебе лично. — Ой, дорого ведь, — не уверено осмотревшись, и недоверчиво пощупав шаль руками, сказала мама. После чего побежала к настенному зеркалу. — Вы мне дороже. Наконец когда все оберточная бумага была аккуратно сложена и убрана в ящички, мы с братом отнесли все в сарай. Отец туда же убрал часть подаренных бутылок, оставив в доме самое ценное. Ничего в комнате прохладно не пропадут. Вернувшись, я отправил брата и сестёр погулять, видно же было что им охота похвастаться подарками, а сам пригласил родителей к столу. — Бать, помнишь, я обещал купить вам каменный дом? — обратился я к отцу. — Было такое дело, — степенно ответил он, согласно кивнув. Мама об этом не знала, но тактично промолчала. Она была умницей и знала, когда нужно было подавать голос, только вопросительно посмотрела на нас. — Дело в том, что по воле случая я стал обладателем хорошего каменного дома в центре Сочи. Причем я стал владельцем со всеми правами… Сделал липовую записку от вашего имени, — остановил я отца, сообразив о чем он хотел спросить. После чего стал выкладывать на стол десяток фотографий сделанных профессиональным фотографом. На всех снимках дом получился с самой выгодной стороны. На четырёх из одиннадцати фотографий снимки были сделаны внутри дома. Отец нахмурился, ему явно это не понравилось. — Ты хочешь отдать этот дом нам? — спросила тактичная мама, пока отец перевал новость. Фотографии быстро разошлись по их рукам. Было видно, что снимки произвели впечатление. — Да. После этого я рассказал отредактированную версию получения дома. — Нам нужно подумать, — кинув в сторону отца быстрый взгляд, сказала мама. — Только не долго. Время не терпит, школа через две недели. — О, кстати, — встрепенулась мама. — Школьная форма поменялась. Зайди к дяде Якову, он уже сшил по твоим меркам один комплект из своих запасов материала, но для окончательной подгонки нужна последняя примерка, а то ведь ты все еще растешь. — Хорошо, зайду. Я пока на кухню схожу, воды хочу попить, а вы думайте. 'Пил воду' я минут пятнадцать пока в коридор не выглянул отец и не позвал меня. Я как раз разговаривал с главой семьи соседей, Андрей Павловичем Ивановым, поэтому прервав разговор, вернулся в комнату к родителям. Как только я снова занял стул у окна, положив локти на столешницу, слово взял отец: — Знаешь сын, мы честно подумали над твоим предложением и решили… отказаться. — Причина какая? — Их несколько. У нас тут множество друзей. Сам знаешь у меня четыре однополчанина живет в городе и мы дружим семьями. Маме скоро дадут должность старшей медсестры, Антонина Михайловна на пенсию уходит. В общем, нам тут нравиться, есть кому помочь, а там все-таки все чужое. — Да причины стоящие, — нехотя согласился я, задумавшись. Отец был прав, у них сложилась размеренная жизнь простых тружеников и ломать все это им не хотелось. Да и лучших друзей тоже бросать не стоило. Отец был очень привязан к однополчанам их и правда в городе было четверо. Один дядя Жора, что помог перевозить вещи с вокзала. Он был водителем топливозаправщика в полку отца. Другой дядя Гоша, начальник отделения милиции одного из районов Киева, бывший особист полка. Третий дядя Олег, инженер подстанции, бывший борт-стрелок. Ну и конечно дядя Рома, балагур и песенник, летчик из соседней эскадрильи. Сейчас он работает режиссёром-постановщиком в театре, так что у нас всегда были контрамарочки. Все эти люди вместе с семьями часто были у нас, да и мы ходили к ним. Правда я-то этого не помнил, но всех однополчан и друзей отца к этому времени знал в лицо. Насчет матери тоже все сложно. Она уже пятнадцать лет работает в этой больнице и должность старшей медсестры терапевтического отделения ее мечта, где можно спокойно доработать до пенсии, а то, что место ее было известно со слов главврача. Он объявил это на планёрке, поэтому мама начала потихоньку принимать дела у еще работающей предшественницы. Также нельзя сбрасывать со счетов всех наших родственников со стороны матери, которые в случае беды помогут без колебаний (успел убедиться в этом не раз). После некоторого раздумья я даже подскочил от пришедшей мне идеи: — Ма! Па! Я вот что подумал, а что если отправить в Сочи прабабушку Серафиму? Смотрите сами, она отдала свой дом внучке, тете Тоне с семьей, а то они по съемным маялись, а сама теперь живет у бабушки с дедушкой. Так вот я предлагаю отвезти ее в Сочи и пусть она там живет, а чтобы за ней кто-нибудь присмотрел то отправить с ней тетю Розу. Она все равно ютиться в одной комнатке с дочкой, ее мужем и маленьким ребенком, а там у нее будет своя комната… Подожди мам я не закончил. В этой идее есть свои плюсы и минусы. Минус в том, что наша единственная прабабушка будет далеко. Но это один, на мой взгляд существенный минус. Теперь плюсы. Она будет жить на курорте, а там тепло. Что врач сказал про бабушку? То, что климат наш ей не подходит, а там как раз и воздух свежий и целебный. Иодезированный. Еще плюсы, мы будем приезжать к ней на лето, причем бесплатно. Это я про всех ее родственников, главное чтобы мы все там уместились, но это дело житейское. За ней будет следить и вести хозяйство тетя Роза, ей это по силам. Ну как? Мама продолжала пребывать в задумчивости, поэтому слово взял отец: — Тут надо решать всей семьей. Собрать совет из детей Серафимы Михайловны, да и у нее совета испросить. — Да, — согласилась мама, — но идея мне нравиться. — Только побыстрее, времени мало осталось. Мне ведь нужно сопроводить ее туда, прописать и проследить, чтобы прабабушка нормально устроилась. — Тут мы уже сами решим. Не волнуйся, сегодня Толик всех объедет на велосипеде и предупредит, что в доме у дедушки будет проходить семейный совет. — Тогда ладно… Кстати, последний момент. Как вы знаете, я получил гонорар от издательства, часть ушла на подарки, а вот это остаток, думаю вам нужнее, — протянул я пачку денег отцу. — Это твои деньги, — отказался отец. — Вам нужнее, все-таки у вас дети. А у меня еще есть, хватит на жизнь. — Сколько тут? — спросил отец, принимая толстую пачку денег. — Двести тридцать пять рублей. — Ладно… спасибо сын. В это время в коридоре послышалась приближающая музыка, и в комнату в сопровождении двух приятелей-соседей вошел Толик со 'Спидолой' в руках. — Ладно, я пойду, а вы пока переваривайте все, что я вам сказал. — Толя, бери велосипед и съезди к дяде Якову… — мама начала наставлять брата, а я воспользовался заминкой и стал собираться. Быстро попрощавшись с родителями, я спустился во двор и, помахав сестренкам которые возились в кустах с подружками-соседками, направился в сторону ближайшей автобусной остановки. Время было уже полдевятого, но народу на улицах было достаточно. Особенно просто прогуливающихся парочек, некоторые были в возрасте. Дома меня ждало тоже представление, что и у родителей. Марина охала и ахала пока я доставал из ящика подарки.