Встреча эта была неприятной, однако я быстро забыл про неё, занимаясь делами, лишь чуть позже мичман сообщил, что мой приказ выполнен. Видя, что я не понимаю какой, по моему недоумевающему виду, пояснил, что он имел ввиду аргентинок. На борт судна посажены и отправлены домой. Я лишь поблагодарил его за службу и почти сразу забыл об этом, меня закрутил круговорот дел, шёл последний день перед отходом. Подготовка шла тяжело, это на себе испытал я, мои директоры и их службы снабжения, именно на них и легла большая часть работы. Причём до конца они её не выполнили, было недостаток авиабомб, и части боеприпасов, суда с обеспечением мы будем ждать у назначенного места, грузовики для перевозки уже подготовлены, четыре стояли в порту, ещё пять должны подойти, их перегоняли. По предварительным расчётам в поход идут семьдесят три судна, из них на тридцати пяти солдаты, остальное обеспечение. Несколько больше чем в моих расчетах, что я делал ещё в Аргентине, но поверьте, брал всё самое необходимое, надеясь на трофеи. Ведь как я думал, что соберу тысяч десять-пятнадцать добровольцев, а количество уже приближалось к двадцати пяти тысячам. Ха стоит вспомнить нашу встречу с Еном, он мной был командиром пулемётной роты поставлен, поручик и кавалер трёх орденов. Опытным рубакой стал, надеюсь и тут покажет себя во всей красе. Вот так вот я и стоял, рассматривая закат и обдумывая дальнейшие шаги. Всё уже было распланировано, однако мелкие детали могут изменить эти планы. Ситуация в принципе для воюющей стороны нормальная, вот и приходится думать как реагировать на ту или иную проблему. Пока проблема у меня в англичанах. Уверен, каждое моё движение или каждое судно известно японцам через них. Значит нужно сделать так, чтобы сбросить хвост, что в начале похода до входа в воды Индийского океана проблематично. Я не говорю что не реально, но проблематично. Вздохнув, со стороны, где находился Эрих, мелькнули несколько раз вспышки фотоаппарата, я разогнулся и направился к себе. Караваном командовал капитан второго ранга Дебальцев, из новоприбывших добровольцев, он загоняя коней, смог, успел добрать из своего поместья в Твери до Питера с компанией своих друзей и знакомых чтобы записаться в добровольцы. Уходили они одними из последних. Думаю, добровольцы ещё будут, со всей страны стекались, однако ждать их уже не было возможности. Правда, Дебальцев уговорил Добровольцева оставить одно судно для опоздавших. Если всё будет нормально, догонят те нас с одним из караванов обеспечения что через неделю выйдет их Бреста следом за нами. Сам Дебальцев в Русско-Японскую войну участия не принимал, простоял у стенки командиром миноносца на Балтийском флоте. Офицер достаточно опытный, хотя и без боевого опыта, руководил хорошо и грамотно, вот я его и поставил командовать караваном. Пусть учиться. Суда все радиофицированы, что позволяет достаточно неплохо управлять караваном. Пока Дебальцев ругался, несколько транспортов рыскали на курсе, вываливаясь из строя, он флаг на авианосце поднял, я отправился спать. Сам поход до Африки обошёлся без серьёзных происшествий. Разве что на второй день начались интенсивные тренировки лётчиков, те учились взлетать с палубы и совершать посадку без грузов. Пока учились это делать на стоявшем авианосце, вот посадки и взлёты на ходу боевого судна, им ещё предстоят, это в планах по тренировкам указано. Сам авианосец мы тоже вооружили, четырьмя семидесятишестимиллиметровыми пушками и тремя зенитными пулемётами. Пока хватит. Технический состав авиаэскадрильи, это название уже вошло в обиход, был достаточно обширен. Я не говорю про техников и ремонтников что занимались обслуживанием самолётов, а имелись в виду сами машины. Было четыре истребителя, больше для набирания опыта брал, по два лётчика на один истребитель, можно летать посменно, как техники подготовят самолёт. Потом было восемнадцать бомбардировщиков-бипланов с максимальной загрузкой в шестьсот килограмм. У нас были бомболюки и держатели под бомбы, пятидесяти килограмм, сотки и пятисотки. Правда пятисоток было мало, едва две сотни успели отлить и подготовить. Детонаторы меня немного смущали, но надеюсь, количество отказов не превысит двадцати процентов. Это ещё нормально. На бомбардировщиках, а они были похожи на «У-2» из будущего, было место для штурмана-стрелка, сброс осуществлял лётчик. У истребителей стояли спаренные «Мадсены», стреляли те через винт, очень сложно было сделать синхронизаторы, но инженеры моей компании справились. Ну и я им немного помог. Истребители всё же были нужны, уверен, что у японцев будут самолёты. Англичане закупили у нас двадцать гидросамолётов бипланов, сколько-то бомбардировщиков, вроде восемь, и всё, истребители они не брали, то есть заказ им был пока не готов. Часть уже готового заказа забрал я, будем воевать на истребителях не ставших английскими, или что вероятнее — японскими. Последние сутки до прибытия на место, я находился на авианосце, один из лётчиков разбил при посадке бомбардировщик, ни он, ни штурман не пострадали, однако машина требовала серьёзного ремонта, у них стойка шасси надломилась, вот они и пропахали настил. Дальше, после ремонта настила, благо запас крепких и толстых досок имелся, мы проводили учебные бомбометания, стальные болванки под видом бомб вешали и те учились взлетать под грузом. Одно удалось выяснить быстро, взлететь с пятисот килограммовой бомбы с авианосца нереально, длины взлётной полосы не хватало, да и вешая сотки пришлось понижать бомбовую нагрузку до четырёх бомб-соток. Хорошо лётчик успел сбросить пустышку и приводнился. Так что, отвернув, авианосец сбросил ход, а шли мы отдельно от каравана по его правому траверзу, и подняли на борт с помощью кран балки не успевшей затонуть самолёт и лётчиков. Самолёт сейчас на ремонте, лётчики изучают курс морской авиации. Это я писал после выхода из порта, а сейчас выдал к ознакомлению. Командовал авиаполком капитан второго ранга мой однофамилец, Константин Ларин. Опытным военачальником в этом роде войск он, конечно же, не был, да и вообще пришёл к нам из кавалерии, однако учился и познавал, как и все тренировками и учениями. То, что было повреждено всего два самолёта, меня не расстраивало, я бы даже сказал, порадовало, что обошлись без серьёзных проблем. Вот пока шли, мы и устраивали игры, я ставил задачу, мол, предположительно там-то и там-то должен находить корабль или эскадра противника. Вылетал разведчиком с лётнабом, на борту, часто это был сам Ларин, последних готовили отдельно и специально. Обнаружив неприятеля, тот возвращался и давал ракету, снова поворачивая. Именно лётнаб и проводил наблюдение за атаками кораблей противника, и более того делал съёмку сверху специальным фотоаппаратом. Нам две единицы со специальной плёнкой выделали в хозяйстве одного французского промышленника, который массово начал выпускать фотоаппараты. Мой заказ на такие специализированые, чтобы можно было вести съёмку на скорости, и было чётко видно, тот сделал, даже объектив. Обе машины экспериментальные, и существуют всего в двух экземплярах. Пробные. Ладно хоть их успели сделать за эти полтора месяца. На борту авианосца было шесть пока слабо подготовленных лётнабов, время им нужно для того чтобы опыта набраться, и специальное помещение с двумя специалистами для проявления плёнки. Разведчики тренировались на крейсерах сопровождения разных стран, что шли неподалёку от нас. Потом снимки проявлялись и летчики, получая необходимый опыт, на снимках показывали с какой стороны они бы заходили в атаку. Слушая их, я даже жалел, что торпедоносцы мне пока не доступны, может через пару лет я и смогу поднять в воздух такое судно, что способно нести мину, тоже ведь конструировать нужно, но пока не было. Вот так вот мы и учились. Тренировались, горючего и ресурса самолётов я не жалел, было чем их поднять. Вот в трюме две сотни запасных моторов, весь резерв с авиамоторного забрал с запчастями. Насчёт звания командира авиаполка, между прочим, командовал на авианосце он, я не оговорился. Корабль к флоту приписан, соответственно и лётчики военно-морские, вот и звания соответствовали. Все кто получал корочки в моей авиашколе, по распределению если попадали в морской авиаполк, то мичмана, если в сухопутную авиацию, корнет. Сейчас в полку состоявшим из двух с половиной десятков всевозможных воздушных судов было сорок три мичмана, восемь лейтенантов и два капитана второго ранга. Второй — это инженер полка Перье. Сухопутные лётчики у нас были, на борту одного из судов было десять бомбардировщиков в разобранном виде, четыре истребителя и шесть разведчиков. Так же там же было два транспортных воздушных судна. Те самые «аэробусы». Пригодятся. Командовал эскадрильей ротмистр Васильев, из артиллеристов и отчаянный истребитель. Кстати, у него был явно природный дар к этому дулу. В отличие от моряков сухопутники могли лишь наблюдать за их тренировками, до дела у них дойдёт не так и скоро, ещё до Японии дойти надо. Наконец вдали показались немногочисленные дымы, у части судов стоявших на рейде у берега в большой не занятой бухте были потушены топки, часть пехоты проживало прямо на борту, часть в палатках на берегу. Не всем их хватало. Наше прибытие встретили с триумфом, и холостыми выстрелами пушек, приветствуя мой флаг. А что я взял флаг одной из своих компаний и сделал его своим личным, то есть флагом командующего. После приветствия, на следующий день, Кондратьев и Эссен продемонстрировали, что они успели освоить. Вполне неплохо, штурм высоты при поддержке морских орудий со вспомогательных крейсеров. Единственная пушечная батарея перевозилось грузовиками, их было десять на четыре пушки, и три легковых автомобиля, командира и два разведывательных со снятыми крышами и пулемётами на треногах. Артиллерийская разведка. У них на машине была рация, на батарее тоже, корректировка такая, что в первое дни во время учений артиллеристы пребыли в нирване. За время этих трёхнедельных учений они сломали половину машин, сами же их починили, запчасти были, так что новое вооружение и технику освоили и были уверены в своих действиях. В общем, демонстрация длилась целые сутки, даже ночной бой предъявили. Потом пока адмирал и генерал осматривали новичков, формируя подразделения, был сформирован ещё один, четвёртый по числу пехотный полк. Кстати, многих удивляло, что я артиллеристам на батарею приказал передать два «Мадсена», пусть будут для защиты на случай возможной атаки кавалерии или пехоты противника. Тут же две сотни казаков начали понимать, почему лошадей у них не было, они получили шесть грузовиков и три десятка фаэтонов с пулемётами и водителями. За эти дни они их так погоняли, что механикам пришлось изрядно поломать голову, чтобы отремонтировать, но теперь сотники знали чего ожидать от этой техники и вполне её одобрили, хотя коней всё равно баловали и холили. Правда на этом автомобилей больше не было, лошади которых мы везли это для посыльных и командования. Единственно четыре радийных грузовика имелось. Они пошли для Кондратенко, один на батарее и три в штабе генерала. Тот тоже учился их использовать и пребывал в довольстве. Такого оснащения от России он бы никогда не получил, а у нас что не попроси, всё доставали. После показанных учений, всего две машины сломались, но их быстро ввели в строй, я похвалил всех присутствующих офицеров и попросил три дня на подготовку уже своей атаки высоты. Три дня, кажется, что это много, но мне едва хватило. Казаки гоняли наблюдателей из англичан, в лагерь их к полному их бешенству вообще не пускали, а мы готовили окопы и чучела солдат противника. Делали из соломы, травы в прериях вокруг хватало. Вот дальше, офицеров я изрядно впечатлил. Когда был отдан приказ штурмовать высоту, полк что должен был это делать, остался на месте, лишь артиллеристы, сменив позицию, готовились открыть огонь. Сначала в небе появился разведчик с лётнабом на борту, а когда подошёл строй бомбардировщиков из семнадцати судов, с настоящими бомбами, а не пустышками, лётнаб с разведчика, это был Ларин, пустил три ракеты по отмеченным целям. На подходе самолёты разделились по группам в пять и шесть самолётов и стали бомбардировать высоту. Бомбы сотки поднимали большие фонтаны и так перепаханной земли, потом окопы проштурмовали истребители, а последующий за ними второй разведчик сбросил дымовые шашки, причём так чтобы уцелевшей пехоте и артиллеристам противника, если их остатки ещё не побежали, не видно было куда стрелять. После этого две взвода гранатомётчиков под прикрытием пулемётчиков рывком подобрались к окопам и закидали их ручными гранатами, начав зачистку окопов. Вот только после этого дальше двинул и полк, занимать отбитые позиции. Флот в этом бою участия не принимал, но был готов на случай если потребуется поддержать огоньком. Нет, всё же дал я им поучаствовать. Лётнаб с самолёта пустил ракету за холм, якобы подходили подкрепления противника, и пушки со вспомогательных корсаров накрыли там приличные площади. Вот после этого мы ещё два дня разбирали каждый момент этого боя проведённых учений. Потом было проведено ещё несколько и когда прибыли оставшиеся припасы и боезапас, включая полтысячи добровольцев, мы снялись с якоря и двинули вдоль африканского побережья в сторону мыса Доброй Надежды, по пути подобрав аргентинских военных. Англичане так и не заметили, что караван ночью покинуло восемь судов, самых скоростных во главе с моей яхтой и двинул вперёд. У нас было своё задание, а вот Набоков, что принял флот вместо ушедшего со мной Эссена, повёл караван по заранее рассчитанному пути. Вот по этому пути адмиралу надо будет как-то сбросить соглядатаев. Те в последние дни вели себя осторожно. Англичане стояли на якорях в соседней бухте, по берегу засылая к нам разведчиков. Пришлось отправить к ним одиночный бомбардировщик, и тот сотками перепахал пляж. Намёк был ясен, и англичане снизили напор. Ну вот наконец я и на воле, сброшен гигантский груз на ногах в виде каравана судов с войсками и обеспечением. Повесив эту тяжкую работа на адмирала Небогатова, мой небольшой отряд гражданских судов, переделанный под вспомогательные крейсера, даже на моей яхте стояла семидесятишестимиллиметровая пушка и два минно-торпедных аппарата, направились дальше. Наша задача была сделать рывок вперёд, чего англичане, и уж тем более японцы не ожидают, и воспользоваться этим. А чтобы соглядатаем не дать подойти и не подсчитать, сколько судов в караване, Небогатов должен использовать авиацию. Один раз мы её уже использовали, теперь будем бомбить прицельно. Правда использовать я разрешил пустышки, однако, и это серьёзная угроза. Заодно и лётчики потренируются бомбить двигающиеся боевые корабли. Всё чем-то полезны будут нагличане. Помимо этого Небогатову строго настрого был поставлен приказ беречь авианосец, у нас основная надежда на него. Так что тот должен идти в ордере вспомогательных крейсеров, им Воронов командует, если будут стоянки, для пополнения питьевой водой, например, так же окружать его другими судами. При этом те, что везли боеприпасы, должны стоять или двигаться отдельно, чтобы в случае детонации других не зацепить. В общем, инструкций я оставил много. Одна из них гласила, в случае атаки, любым кораблём любого государства не медлить и открывать огнь в ответ. Поднимать самолёты и бомбить. То есть адекватно отвечать на агрессию. Именно поэтому я оставил авианосец с основным отрядом, и забрал с собой лишь сухопутников и два гидро-разведчика. Ладно, встретимся с Набогавым, снова соединившись с караваном, тогда и узнаем каковы успехи в походе. Тот был отличным офицером я и думаю, что всё будет в порядке. А наша группа, уходя подальше от берегов Африки, так же скрываясь от всех, кто нас мог увидеть, транспортные дороги остались далеко в стороне, двинули в сторону Филиппин. С нами было два угольщика, у основного каравана две бункеровки планируется, не смотря на то, что угля хватало. Нам нужен запас и я заранее оплатил, чтобы уголь на месте был. Наш рывок прошёл успешно, никто нас не заметил и не ожидал. Днём, двигаясь на среднем ходу, мы запускали разведчика, и тот уводил нас в сторону от случайных встреч. Именно поэтому никто так и не узнал, что наш караван разделился. Причём тут и основная группа помогла. А дело в том, что три радиста, а у нас все суда были радиофицированы, проводили радиоигру, и все суда с имеющимися позывными, что со мной ушли, согласно этой радиоигре никуда якобы не уходили. Там специальный офицер из контрразведки этим занимался, получая необходимый опыт обдуривания противника. Англичане и гидросамолёты наверняка пошлют, но их встретят наши, вооружённые пулемётами и прогонят. Штурманам-стрелкам в случае нагнетания обстановки разрешалось открывать огонь на поражение. Конечно наш караван англичанам с их четырьмя крейсерам и судами поддержки им на один зуб, но наш джокер авианосец, вот его и должны беречь. То есть в случае если нагличане нападут, а это вполне реально, мы можем адекватно ответить. Правда, то что нападении будет, я не уверен. Им это просто не нужно. Добивались войны с Японией, для чего же им самим бить нас, лучше посмотреть на всё со стороны и проанализировать получившиеся результаты. Нет, наш караван не тронут, уверен. А вот мы, напрягая машины, рвались вперёд. Шли на среднем ходу только ночью, а днём переходили на максимальный. Причём было два максимальных хода, это когда уголь тоннами в топки улетает, и когда идёшь быстро, но немного экономично, теряя при этом пару узлов. Вот мы таким экономичным ходом и шли. Оставили Мадагаскар по левому борту, добрались до Австралии, там между островами Индонезии и Новой Гвинеи выбрались в Тихий океан и двинули к Тайваню. Вот она моя цель. Нормально оборудованных портов на острове было мало, разве что в столице Тайваня, Тайбэй, который японцы переименовали в Тайхоку. Проведённая под вечер авиаразведка показала, что в бухте стояло два десятка судов и четыре из них, как определили специалисты по снимкам, были военными. Два миноносца, судя по размерам, броненосный крейсер, даже определили что это «Касуга», который я с Эссеном брал на абордаж и тот вступил в строй в составе Российского флота Тихоокеанской эскадры вместе со своим братом близнецом. Тот правда погиб под Чемульпо, сейчас вроде покоиться на дне, но вот этот крейсер восстановили и он стоит на якоре в бухте Тайбэя. Четвёртый корабль сказать сложно, он был с краю снимка и не совсем чётким, однако по всем признакам и размеру это старый броненосец береговой обороны. Вполне возможно «Фусо» который пережил ту войну. Вполне неплохо. Высадка проходила ночью на необорудованный, но вполне удобный пляж, как можно дальше от населённых пунктов аборигенов. Транспортные средства доставили на берег людей, причём специальными понтонами началась разгрузка техники. Автомобилей для казаков и артиллерийская батарея. Это и были мои силы, кроме лётчиков, они ожидали пока мы возьмём порт, два батальона пехоты, две сотни казаков, артиллерийская батарея и разведчики. Подразделениями на земле командовал полковник Ларцев, командир второго полка. После учений я определил, кто из офицеров больше всего расположен внедрять новинки, им и был Ларцев. Когда высадка закончилась, я остался на борту совей яхты и, проследив, как подразделения по дороге двинули к Тайбэю, последовал их примеру, только морем. Никакой охраны в порту не было, если и был замечен разведчик, то это никак не повлияло на ситуацию. В порт мы входили нагло при всех сигнальных огнях и даже прожекторах под английскими флагами. С лоцманского поста нас запросили и пока Ен играл с ними в игру угадай кто мы, суда, что успели войти в порт, резко дали ход и, походя к боевых кораблям, выпускали из своих недр специально подготовленные абордажные команды. У нас их правда было всего две роты, их и пустили на захват крейсера и броненосца, а вот миноносцы что стояли у причальной стенки, брала пехотная полурота, сосредоточившаяся на борту моей яхты. Миноносцы находились дальше, поэтому моя яхта вошла в порт первой, и добралась до них одновременно с другими судами до японцев. Фактически абордаж проходил одновременно. В момент начала захват в небо были запущены сигнальные ракеты, это для Ларцева, что уже подошёл к городу и полроты начали растекаться по городу, занимая важные здания. Вот казаки те действовали нагло, захватили здание телеграфа, он тут был, и атаковали казармы японских солдат. По нашей информации в городе был расквартирован полнокровный батальон японцев. Вот их и взяли штурмом, закидывая казармы гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Война началась, но не по нашей вине. Сейчас казаки брали тюрьму, надеюсь экипаж моего судна, арестованного японцами, там. Самого судна в порту я не заметил. Кстати, с четвёртым кораблём офицеры ошиблись. Это был не «Фусо», а «Фудзи», поднятый со дна бухты Сасебо, отремонтированный от повреждений и вернувшийся в строй. Правда, Эссен собирался поднять флаг на «Касуга», которому собирались вернуть прежнее название «Кореец», с которым он ходил под русским военно-морским флагом. Там ещё работы непочатый край, так что адмиралу я не мешал. Когда наступил рассвет, это произошло через час после начала атаки, порт и все суда, включая боевые, стали нашими. Разъезды вокруг города ловили беглецов, там как местные жители были, так и японцы, из тех, что ночевали в городе и пытались бежать. Их всех возвращали назад. Такие секреты составлялись из разведчиков. Когда город был полностью взят, моряки осваивали захваченные корабли, то их сменила одна из пехотных рот, а Ларцев с одним из батальонов двинул под прикрытием казаков и артиллерийской батареей по дорогам брать другие города. Два вспомогательных крейсера начали патрулировать окрестности. А один усиленной ещё двумя стодвадцатимиллиметровыми пушками, став монитором отправился вдоль берега к городу, к которому шёл Ларцев. Поддержит его с воды. Чуть позже отправим миноносцы с парочкой вспомогательных крейсеров на свободную охоту. На дичь их будет выводить авиаразведка, а броненосец пустим на поддержание войск. Однако все трофеи нужно осваивать и моряки напрягая все силы этим занимались. Часам к десяти, когда освоение акватории порта было закончено и на всех судах в порту, кроме двух англичан и трёх американцев, подняты наши флаги, это были призовые суда, нейтралы поспешили уйти, я направился на берег. Лодка ткнулась в пирс, и я поднялся на небольшой военный причал. Тут только миноносцы швартовали, глубины маленькие для крейсера и уж тем более броненосца. Меня сопровождало три вооружённых солдата, людей реально не хватало, поэтому я закрывал дыры приближёнными ко мне офицерами и солдатами. Почти сразу подскакал ко мне на воронённом коне, видимо трофей, лошадей с нами не было, командир полуроты штабс-капитан Мальцев, он был назначен мной комендантом Тайбэя, он же и доложил об успехах. Всех пленных сгоняли на пустырь за городом, туда доставлялись на реквизированных в городе повозках мотки колючей проволоки, прикапывали небольшие столбики и натягивали проволоку. Уже сейчас лагерь для военнопленных был готов и вмещал в себе более трёх тысяч японцев, моряков, солдат и гражданских. С четырёх краёв лагеря строились вышки для часовых вооружённых пулемётами. Оружие естественно направлено внутрь. Помимо этого готовился ещё один лагерь, чуть дальше. Это для будущих пленных. Строительными работами занимались местные жители, китайцы. Языка мои люди не знали, всё больше жестами договаривались. Так же он сообщил о трофеях, добытых на месте расквартировывания батальона японцев. Было чуть больше тысячи винтовок «арисаки», семнадцать пулемётов, похоже, часть трофеи с Русско-Японской, шесть пушек, и почти семьдесят голов лошадей. С десяток повозок. Трофеи продолжают подсчитываться, это ещё моряки о взятых складах не докладывают, тоже всё изучают и читают. Тут подлетел на лёгкой одноконной повозке командир сухопутной эскадрильи, он проводил рекогносцировку по поводу аэродрома, который нужно было разместить в окрестностях города. Одна площадка была очень удобной, но военный комендант Тайбэя решил строить там лагерь. Вопрос я решил в пользу лётчика, велел ему организовать аэродром со всей инфраструктурой, взять шесть пулемётов из трофеев и взвод для охраны территории. Для пулемётов мешки чтобы сделать огневые точки. В общем, расписал всё хорошо. Оба офицера требовали людей, хорошо бы напрячь местных. Это я взял на себя. Кликнув местного подростка и на китайском попросил его привести всех уважаемых жители города на главную площадь, я хочу произнести речь жителям. Пока шёл к площади, от коня я отказался, всё же не такой и хороший наездник, обдумывал доклады коменданта и ротмистра, командира сухопутной эскадрильи. Нам срочно нужны «глаза» в небе, оба гидросамолёта которые мы использовали, пока шли к острову, уже на воде. Один покачивается на мелких водах бухты, там ведутся работы, пара механиков ползает, а второй улетел, осматривает побережье, ну и поглядывает, не появились ли у берегов японцы. Имею в виду случайные корабли и суда. О нас пока никому не известно. Хотелось бы, чтобы это продолжалось довольно долго, так как Тайвань для меня это всё же основная база. У меня должна быть своя прикрытая со всех сторон база, с которой я смогу совершать налёты на японцев. В прямом и фигуральном смысле. Тут и местных жителей нужно к покорности привести, повстанцев всё же хватало, ну и сам остров от японцев зачистить. Однако самое главное, три-четыре дня не дать информации о нас проскочить, больше не получиться. Телеграфная линии на Тайвань была японцами проведена не так и давно, три-четыре дня они ещё подождут, решив, что произошёл обрыв, однако отправив ремонтное или связное судно, догадаются, что проблема не в обрыве. Ну и беглецы, как же без них. Наверняка на лодках или на баркасах рыбаков, я уж про джонки не говорю, тайванцы поддерживающие японцев, да и сами японцы попытаются перебраться на континент и сообщить о нас. Значит что? Правильно, самолёты в воздух, пусть наводят на всех, кто далеко ушёл от берега. Первый мой приказ местным рыбакам и торговцам, далеко не удаляться. Вот команды для миноносцев уже сформированы, Эссен ещё, перед тем как мы ушли от основного конвоя, об этом позаботился. У нас вообще было четыре полных экипажа для миноносцев, два с половиной для крейсеров, и один для броненосца. «Фудзи» конечно старый броненосец, однако сейчас его начали осваивать. Вон, уже всех кто погиб во время ночного боя внутри корабля вынесли на палубу. Готовились отправить на берег для захоронения. Хотя нафига они мне тут нужны? В море вывезут и там похоронят со всеми положенными почестями, а вот наших на берег в братскую могилу. Обелиск тут поставим. Жаль вот только среди обеих абордажных рот потери большие, обе роты теперь можно свести одну по количеству уцелевших бойцов. Хорошо, что они были пересыщены ручными пулемётами и пистолетами, иначе потери вообще были бы громадными. Экипажи обоих кораблей, когда осознали, что произошло, дрались ожесточённо. На крейсере удалось сразу захватить арсенал и казематы с боеприпасами, а вот на броненосце если с казематами сложилось, не дали подорвать корабль, то с арсеналом нет, нашли не сразу, и треть экипажа успела вооружиться, вот там и вышел настоящий бой. От «Касуги», вернее уже «Корейца», бывшего корабля Эссена, который тот снова вернул себе, отвалила шлюпка и на вёслах пошла к берегу. Это я, поднявшись на небольшую возвышенность, осмотрел порт. Улочка узкая была, но крейсер видно хорошо, отчётливо, вот и рассмотрел шлюпку. В принципе по акватории небольшого порта их и так шныряло немало, но это шла целенаправленно к пирсу, где покачивалась моя шлюпка. Похоже, моряки закончили с авральными работами, и адмирал отправил ко мне офицера для доклада. Мы договорились, что в первое время встречаться лично расточительно, пусть делом занимаются, а ко мне молодых гоняет, чтобы я был в курсе дел флота. В это время послышалось далёкое жужжание и, подняв голову, я рассмотрел в небе точку нашего гидросамолёта. Что-то быстро возвращается, полчаса как улетел. Видимо нашёл что-то интересное и возвращается для доклада. Как приводнялся в порту, смотреть я не стал, направился дальше в сторону порта. Разведывательная служба флота уже развёрнута, получила за время похода достаточно опыта, так что сейчас опросят лётчика и лётнаба, и направят рапорт на имя адмирала. Дальше уже он отреагирует. Пока Эссен контролировал действия воздушной разведки, но это на первое время, когда служба наладится, начальник разведки будет отправлять на перехват японских судов миноносцы или вспомогательные крейсера сам. Опыта к тому моменту наберётся. Кстати, один из миноносцев стал отходить от стенки, да и у второго дым из труб валил, похоже, планируется пробных выход в море для тренировки. Командовать обоими миноносцами Эссен поставил капитана второго ранга Берга, он был старший пока не большой флотилией, и лейтенанта Кузнецова. Экипажи опытные, было видно что «истребители» им хорошо знакомы. Правда эти японской постройки, как я успел рассмотреть не номерные, и имеют названия. Новенькие, одного типа. Четырёх лет не было, как их на воду спустили. Один «Мурасаме», второй «Араре». Это пока, чуть позже названия сменяться на «Хулигана» и «Драчуна», это я придумал названия. Наконец вот она, площадь. Моё неторопливое шествие помогло, понемногу, но площадь наполнялась, и как я одобрительно успел заметить, не только видными людьми города, но и простыми гражданами. В основном речь я буду держать перед ними, мне требовалось заинтересовать их, сделать союзниками, впоследствии возможно подданными, но к этому ещё нужно прийти, война с Японией только-только вступила в боевые действия. Причём меня уже ждут, англичане должны были об этом позаботиться. Вот только японцы ждали меня совсем в другом месте и явно не ожидали, что я возьму Тайвань. Пройдя к ступеням какого-то административного здания, китайской постройки, между прочим, я поднялся на неё и осмотрел собравшуюся толпу. — Здравствуйте, жителей Тайбэя. Меня зовут, профессор Максим Ларин. Я владелец нескольких компаний и привело меня к вам одно дело. Не буду ходить вокруг да около, и сразу сообщу. Моё судно было незаконно арестовано японской администрацией в порту Тайбэя три месяца назад, груз похищен японцами. Поэтому мной было принято начать войну с Японией частным образом. Первая задача близиться к завершению, захватить Тайвань. Я планирую в будущем, когда мы победим японцев, а в победе ни я, ни мои люди не сомневаются, после победы в качестве репараций в моих планах взять Тайвань себе, в собственность. Сразу сообщаю, земли у помещиков будут выкуплены и переданы арендаторам-крестьянам. Налоги будут более чем щадящими. Более того, все жители острова будут иметь те же права, что и другие граждане, включая дворян. Все будут уравнены. Все граждане будут обязаны по исполнению восемнадцати лет, что мужчины, что женщины отслуживать в армии или на флоте. Женщины только во вспомогательных подразделениях. Сословная разница будет убрана. Правда у дворян останутся привилегии, вроде службы в армии или на флоте, поступления в высшие учебные заведения которые я планирую развернуть на Тайване. Так же в моих планах поднять на острове уровень жизни процентов на десять выше. Далее, будет происходить набор добровольцев в территориальную пехоту. Все кто прослужит в экспедиционном корпусе до конца войны, вместе с благодарностями и наградами за отличную службу или храбрость в бою, получат в собственность земельные наделы. Размеры зависят от самого добровольца. Минимальный размер выдаваемой земли пять соток. Налоги такие добровольцы не будут платить в течение двух лет, после признания Тайваня другими государствами. Сейчас, мне нужно поговорить с видными людьми города, которых японская администрация отстранила от службы. В горле немного пересохло, так что, сделав пару глотков из фляги, которую подал один из солдат, что меня охраняли, Эссен запретил мне появляться в городе без охраны, не смотря на мою должность главнокомандующего, такие приказы тот отдавать мог. Недолгое бурление в толпе и ко мне вышло семнадцать человек. Комендант уже подготовил здание под комендатуру, это как раз и было административное японское здание за моей спиной, так что нас сопроводили туда, в достаточно просторный зал для совещания. По коридорам бегали солдаты или быстро ходили офицеры, комендатура обживалась, куда-то тянули два телефонных провода. Видимо трофеи использовали, у нас телефонов не было. С тайванцами я общался долго, семеро почти сразу отсеялись, мне не понравилось, как они со мной говорили, через губу, и я сделал запись, чтобы впредь никаких благ они не получали. А вот остальные очень даже крепкие такие китайцы, в возрасте и в прошлом они имели неплохие и что немаловажно высокие посты, остались. Тут был бывший начальник порта, заместитель начальника полиции, прошлый начальник был расстрелян, четыре офицера, один бывший командир батальона, остальные или предприниматели или чиновники невысокого ранга. Однако все они были нужны. После достаточно долгих и заметно тяжёлых переговоров, между нами была заключена сделка, они работают на меня, по своим специальностям, дальше уже я сдерживаю обещания. Более того был составлен договора на русском и китайском языках. Когда все подписались, отказавшихся не было, попросил тайванцев найти тех, кто знает русский. Должны такие тут найтись. Их следовало отправить в комендатуру на должности переводчиков. К сожалению, кроме меня и одного солдата при коменданте, никто китайского не знал, Ен разве что, но он оборудует пулемётные позиции вокруг города и у будущего аэродрома. Да и солдат японский знал так-сяк, он ранее охранял строительство железной дороги на Дальний Восток вот и нахватался. Что говорят, всё понимал, ответить было сложно, словарный запас маленький. Комендант что прибыл по моему приказу, выслушал о пополнении, я приказал ему формировать из тайванских добровольцев одну пехотную роту, и одну артиллерийскую батарею, оснащая их трофейных оружием, и униформой, но с нашими знаками различия. Роту направить пока на охрану японских военнопленных. — А не выпустят? — с сомнением спросил штабс-капитан. — Тут другого нужно бояться, местные японцев очень не любят, были причины, у них тут администрация вела жёсткую политику. Так что как бы они всех пленных не постреляли. Поэтому офицера и отделение солдат всё же выдели, чтобы присматривали за ними. Пусть наши у пулемётов стоят. Когда местные освоятся, развернём в батальон. Будет участвовать с нами в боях с японцами. Уже договорился. Если будут ещё добровольцы, то их будем использовать в береговой охране. Пусть остров свой защищают, ну и нашу базу заодно. — Командир, а что вы им такое говорили, что и на площади вас странно восприняли, и эти какие-то задумчивые? — Сказал, что на остров мы пришли навсегда, — спокойно ответил я. — Это как? — несколько изумился комендант. — В прямом смысле этого слова. Я планирую победить Японию, это не так и сложно, если знать куда бить, я знаю, куда и как. Это вопрос решаемый, меня он не особо беспокоит, однако когда Япония капитулирует, нужно что-то ещё с них взять кроме извинения за арест судна… — Кстати, командир, когда наши освободили тюрьму, то нашли там экипаж «Глории», только капитана и штурмана нет, их японцы с собой забрали. Экипаж освобождён, направлен на отдых в гостиницу. Мы её взяли под контроль, теперь это ведомственная гостиница комендатуры. Принадлежала японцу, а персонал местный. Договорились, что будем платить им чуть больше японцев. Те вообще мало платили. — Банк? — коротко поинтересовался я. — Взят, все наличные средства наши. — Пока будем использовать японские иены. Раз они тут входу, а потом перейдём и на рубли, это будет основная денежная единица, когда Тайвань станет королевством Росси. Я хоть и собираюсь остров сделать своим, конституционная монархия, я король и владелец всего и вся, а вот править будет премьер-министр, мне это не интересно. Скажу какую политику ожидаю, дальше пусть работает и своих замов напрягает, но чтобы жизнь на острове простых граждан улучшилась. Основные налоги я планирую получить от туризма, но это в будущем, а так буду строить на острове заводы. — Планы у вас, однако… — покачал головой капитан. — А то. Иметь здоровую наглость в планах это нормально. Кстати, кто после победы над Японией решит переселиться из России сюда, в королевство, буду только рад. Земли на это дело хватит. Тем более можно соседние острова использовать, чтобы поставить там поместья или особняки дворян. Между прочим, отличный курорт получиться, хотя вам такое словосочетание не понятно. Будь уверен, уже через пять лет тут будут толпы отдыхающих из России бродить. Мягкий климат, тёплая вода и отличная природа поможет этому, санатории и курорты, всё будет. Ну и налоги увеличатся… Ладно, это дело будущего. То, что остров я собираюсь сделать своим леном, в экспедиционном корпусе никто не знал, как и на флоте. Так что моё сообщение вызвало изрядное удивление, пока как это воспринимать комендант не знал. Правда, это не помешало ему включиться в работу. Я представил его всем присутствующим в зале, познакомил с тайванцами коменданта и отправил их дальше самими решать свои вопросы. Кстати, повезло с бывшим начальником порта, я планировал поставить его на ту же должность. Всё равно японцы в лагере, а тот сам из местных наберёт людей. Естественно он будет руководить гражданским портом. Образование местной полиции и других службу всё это на коменданте, тот понимал, что работы много, но не ныл, раз поставлен на пост, то нужно действовать и соответствовать. Потом за меня взялись моряки и посыльный полковника Ларцева. Начал с посыльного, у того срочные вести. Благодаря взятым и допрошенным пленным удалось выяснить, что японцев на острове не так и много, если сил бороться с повстанцами вполне достаточно, то противостоять кадровой армии они ничем не могут. В общем, выбив японцев из двух небольших городков и осмотрев с десяток деревень, Ларцев двинул дальше. Все их атаки и появления в городах были неожиданными, слух о нас расползтись ещё не успел, за счёт этого и такое быстрое продвижение, вкупе с небольшими потерями. Госпитальное судно с основным караваном идёт, но небольшая группа врачей с нами прибыли, они осваивали японский госпиталь в Тайбэе, сейчас перевозка имущества шла. Но при этом хирурги уже плотно работали, раненых у нас было много. Комендатура же занималась погребением павших. Два десятка пленных японских солдат копали братскую могилу за голодом на холме, я там планировал в будущем поставить гранитный обелиск с фамилиями павших. Мы должны помнить своих героев. Судовой капеллан будет читать молитвы над могилой. Он сейчас обмыванием павших занимался. Так же полковник просил обеспечить воздушную разведку, ну и прикрытие с воздуха, особенно бомбардировщиками. Потери пока не большие, около трёх сотен пленных направлены к нам под конвоем. Это всё. Летуны сообщили, что работа по аэродрому сдвинулась с мёртвой точки, им выделялись люди из местных и шанцевый инструмент. Поле, найденное ими вполне неплохое, но не имеет ничего, так что помимо выравнивания будущей взлётной полосы там планировалось построить казармы, дома для лётчиков, склады и башню наблюдения за полётами. То есть повторить инфраструктуру аэродрома в Париже. Правильное решение, но долгосрочное. Я велел выделить им пока палатки, в них поживут, главное развернуть авиачасть и начать работать, полковник очень просил. Васильев отправил на аэродром зама, тот проследит за работами, а сам с большей частью своих людей отправился на судно, где и находилась техника эскадрильи, нужно было осторожно переправить разобранные самолёты на пирс, там повозки будут ждать выделенные комендантом, и дальше перевозка на поле. Когда взлётная полоса будет готова, техники соберут самолеты, проверят их и эскадрилья будет готова к действию. Для аэродрома уже была выделена охрана, взвод солдат при пяти пулемётах, два трофейных было. Их задача сделать стационарные узлы обороны и взять под охрану аэродром. Там поручик Ен командовал, указывал, где ставить пулемётные точки, чтобы те перекрывали всё вокруг, и не оставались мёртвые зоны. После лётчиков, я, наконец, смог поговорить и с морским офицером. Тот чуть в стороне ожидал свою очередь, к нему часто связные прибегали, сообщали последние новости, так что тот был хорошо информирован по действию нашей небольшой, но уже настоящей флотской эскадры. Первым делом он сообщил, что все четыре боевых корабля полностью очищены от противника, последних японских моряков отыскали по закоулкам и отправили в лагерь для военнопленных. Миноносцы уже осваиваются и вышли в открытое море на ходовые испытания и на тренировки. Через пару дней их можно будет включать в работу. На «Фудзи» сейчас идёт ремонт, повреждены некоторые его части. Работы мелкие, но всё же требующие время, так что на ближайшие шесть дней на броненосец можно не рассчитывать. В принципе я и не собирался. Мы его и планировали ввести в состав береговой обороны. Будет подходы охранять. С «Корейцем» было куда лучше, команда осваивается на местах, причём треть, включая командира корабля и адмирала, ходили ранее на нём же, так что знали его от и до что помогало осваивать корабль. Уже через пару дней крейсер можно полноценно использовать, он будет введёт в строй. Так же офицер сообщил, что воздушная авиаразведка обнаружила шесть пароходов, пять под японским флагом, один нейтрал. Вернувшись, он доложил местонахождение и курс всех японцев, и к ним было направлено четыре вспомогательных крейсера. Среди них и мой «Низвергатель». Так как он продолжал входить в состав экспедиционного флота и имел полную команду, разве что абордажников добавили, то адмирал отправил его в море на перехват самого дальнего из пароходов. Миноносцы пока были на учениях, их не трогали, наши вооружённые пароходы вполне справятся, они уже пару часов как покинули порт, благо команды успели пополнить запасы угля. Только один вспомогательный крейсер остался в порту. Были проблемы с машинами и там шёл ремонт. После этого порученец Эссена, капитан второго ранга Вятов, пожаловался на недостаточные мощности порта. Для гражданских он подходил, но для военных мало. То есть японцы так же не использовали его как военно-морскую базу, стоянка для боевых кораблей подходила, но базы всё же тут не было, соответственно и инфраструктура была откровенно слабой. Хотя и была, этого не отнять, флотские спецы уже там осваивались, прикидывая, что можно использовать. Склады на берегу тоже осмотрели, в двух пакгаузах обнаружилось флотское имущество, включая небольшой склад с боеприпасами, так что пока проблема со снарядами для броненосца и миноносцев были решены, вот для «Корейца» нашлось не так и много снарядов, для главного калибра так и вовсе не было. Надо будет допросить офицеров с крейсера, похоже тот на момент нашей атаки оказался тут случайно. Закончил тот доклад тем, что доставивший сообщение о японских пароходах гидросамолёт поставлен на ремонт, шла плановая замена двигателя, выработавшего свой ресурс, так что в воздухе второй самолёт, он и совершает облёт острова. Пока я общался с местными жителями и принимал доклад, тот вернулся, и в море был отправлен один из миноносцев, второй в резерве, так сказать тренировки не отходя от дела. Небесные разведчики обнаружили шесть джонок, что максимальным ходом шли в сторону Китая, вот задача у команды миноносца перехватить их. Джонки похоже вышли из двух рабочих деревень которые уже проверил полковник, японцы драпали которых не нашли, или местные жители что на них работали. Приказ миноносцу вернуть джонки обратно, при сопротивлении топить. До самого вечера я сидел в комендатуре, получал доклады и отправлял по подразделениям приказы. Тут ещё Эрих пришёл, он сделал всё что захотел и просил дать доступ к телеграфу. Подумав, я разрешил его использовать через пару дней. Тогда можно будет. Хотя вряд ли японские телеграфисты пропустят сообщение дальше. Эрих так и носился вокруг с фотоаппаратом, делая бесценные снимки. Следующая неделя прошла с заметным напряжением, но главное что за это время с такими небольшими, но хорошо вооружёнными и маневренными подразделениями мы взяли под контроль весь Тайвань. Было организовано четыре полевых лагеря для пленных, и постепенно их охрану мы перекладывали на плечи местных. За неделю было сформировано двенадцать пехотных рот по сотне солдат, примерно половина раньше до японской оккупации носили военные мундиры, так что знали, как держать винтовку в руках и учили остальных. Сейчас там шли учения, солдаты притирались друг к другу, ну и военная подготовка шла своим ходом. Две роты солдат были отправлены мной в качестве абордажных команд на вспомогательные крейсера, что как лисы в курятнике творили в окрестностях что хотели. Четыре дня назад Эссен, забрав оба миноносца и два вспомогательных крейсера, ушёл к берегам Японии. Его задача обстрелять несколько портов, напомнив, что мы всё ещё здесь. Японцы о нас знали, это точно, но никакой реакции я пока от них не заметил. Японские эскадры вблизи Тайваня разведчиками замечены не были. Сегодня вернулся дальний разведчик, и я, наконец, вздохнул с некоторым облегчением, в трёхстах километрах от нас был обнаружен караван под командованием Небогатова. Разведчик сделал круг над судами и полетел обратно. Как только разведчики доложили, что нашли наших, навстречу каравану замом Эссена капитаном первого ранга Довлатовым, он был военным комендантом порта кроме всего прочего, я имею виду командования «Фудзи», выслал на встречу один из наших вспомогательных крейсеров чтобы тот привёл караван прямо в Тайбэй. Главное с авианосцем было всё в порядке, шёл в центре ордера судов. За эту неделю остров нами был полностью взят под контроль, как я уже говорил, во всех городах были организованы комендатуры, но администрации была в основном из местных. Те, кто не запятнал себя ярым служением японцам, оставались на своих постах и должностях, продолжая получать зарплату. Было пара неприятных инцидентов. Местные повстанцы решили проверить нас на прочность. Сначала пропал морской лейтенант, что на двуколке ехал из одного города в Тайбэй. Потом обстреляли разъезд казаков. Машины те не использовали, ресурс берегли, так что захватив достаточно приличное количество верховых лошадей передвигались на них. Реакция последовала незамедлительно, поднятый разведчик обнаружил лагерь повстанцев и навёл на них бомбардировщики. Звено сделало два захода, сбрасывая мелкие бомбы, а подошедшие казаки и рота тайванских солдат довершили начатое. Пленных не было, просто не брали. Тут же в глубокой яме и лейтенанта нашли. Живого, бомба не попала в зиндан. Кроме многочисленных синяков и сломанной челюсти никаких других повреждений он не имел и был отправлен в госпиталь. Во время второго схожего инцидента также применялась авиация, лётчики использовали любую возможность получить боевой опыт, честно говоря, точность при бомбардировании хромала, и это по неподвижной цели. Во время захвата острова бомбардировщики редко использовались, и развернуться им не дали, лишь все разведчики и часть истребителей использовались по полной для контроля окрестных вод. Четыре самолёта было переправлено с отрядом техников на противоположную сторону Тайваня, к городу Гаосюн. Сперва это был аэродром подскока, но на месте уже начался строиться второй аэродром Тайваня. На аэродроме Тайбэя, шла сборка обоих «Аэробусов», у меня на них были свои планы. Причина, почему лейтенант объезжал окрестности, была прозаична как никогда. То есть, то что Тайвань я собираюсь сделать своим островом, по моим людям разнеслось мгновенно. Так же я сообщил, что всем офицерам и отличившимся солдатам и морякам по окончанию войны будут выделены в собственность земли. Вот часть офицеров, из тех что не воспринял мои слова с улыбкой пренебрежения, мол, ох и мечтатель профессор, тут ещё Японию победить надо, стали изучать окрестности. Я дал разрешение выбирать, что им понравится. Местные помещики были возмущены. Однако я показал несколько изданных мной законов, местные помещики не смогут сохранить за собой земли, когда остров официально станет моим, если не воевали на нашей стороне. Если нет, пододвиньтесь, вы тут лишние. После этого офицеров в пятом колониальном полку стало даже больше, чем было должностей для них. Две артиллерийских батареи сформированных из японской материальной части, трёх орудийного состава, тоже использовались нами, но только в обороне порта. Никакой обороны с моря Тайбэй не имел, вот я и разместил обе батареи с двух сторон на хорошо просматриваемых возвышенностях. Правда, пушки не самые хорошие для этого, полевые трёхдюймовки, причём наши, взятые японцами в войну трофеями, но зато артиллеристы, что ранее на них воевали, помогли тайванцам изучать матчасть. Боеприпасов к пушкам хватало. Отогнать вспомогательыне крейсера и миноносцы могли, этого достаточно, а вот против более крупных кораблей, есть пушки броненосца, и бомбы эскадрильи. Однако пока было тихо, видимо японцы, побыв несколько дней в шоке от нашей наглости, начали готовиться. Уверен в скором времени их стоит ожидать. Для нас главное, из-за чего мы и старались вести себя тише воды ниже травы, это благополучный приход каравана. Как только тот войдёт в порт, надеюсь уместиться весь, всё же порт был не сказать что самый крупный, вот тогда и можно будет развернуться, уже есть чем. Местные китайские богачи, которых японцы до конца прижать не успели, хотя кислород перекрыли основательно, будто вздохнули глотка свежего воздуха, когда мы появились. Торговля в городах острова сразу стала увеличивать свои обороты. Так как призовые суда я разрешал флоту продавать для выплаты командам призовых, десять процентов шло Эссену как командующему флотом за каждый приз, треть команде, треть мне и треть в банк на обустройство Тайваня. В общем, китайские бизнесмены стали скупать грузы, а так же и сами призы. Оказалось, продавать современные пароходы местным торговцам, было запрещено. За неделю в порт пригнали шестнадцать призов, включая пятнадцать, что мы застали в порту, и четыре взятых в порту Гаосюна. Два парохода были включены в состав вспомогательных крейсеров, они были скоростными и вполне неплохо радиофицированы, а остальные пошли на продажу. Даже торги пришлось организовывать из-за возникшего ажиотажа. Сейчас новые команды осваиваются на них, пара пароходов так ушли в сторону Филиппин с грузами, торговцы желали побыстрее отбить потраченное. Тут и возникала проблема, Тайвань считается под японцами, над островом подняты флаги моих компаний, я сразу три использовал. Так под каким флагом отправить на Филиппины эти пароходы? Ведь со сменой власти их статус пока был не понятен. В общем, я махнул рукой и дал разрешение временно использовать все три флага моих компаний. На Филиппинах сейчас бутанцы властвуют, посмотрим, как они на это отреагируют. Пока не знаю, оба парохода ушли всего два дня назад. А так торговцы в основном занималось продажами по острову, хотя внешний рынок так и манил их, однако я посоветовал подождать окончания войны, обещая, что долго она не продлиться. Так что только самые нетерпеливые, или недоверчивые отправили своих помощников на купленных пароходах осваивать внешний рынок. Грузы военного значения не продавался, он шёл на обеспечение флота. Для пленных японцев, а их набралось без малого семнадцать тысяч, тоже работа находилась. Часть восстанавливала дороги, вернее проводила надлежащий ремонт, но большая часть, переведённая в Тайбэй, работала в порту, там используя повозки, от берега в море стали медленно строить волнолом. Два инженера, что были у меня на борту, провели замеры и сообщили, что можно увеличить акваторию порта за счёт этого волнолома, благо каменоломни были не так и далеко. На его конце реально поставить маяк. Так как за сидение в лагере давали довольно скудный рацион, а за работу кормили вполне нормально, добровольцев на работы хватало, так что пятый территориальный полк в основном был занят на охране лагерей и таких вот трудовых работ. Японских офицеров и их дворян на таких работах не использовали, те вообще проживали в отдельных домиках, и с них была взята подписка, что для окончания вооружённого конфликта проблем от них не будет. Те с нашими офицерами в плену тоже в основном обращались хорошо, так что и мы не уходили от этой традиции. Пока проблем с их стороны не возникало. Причина постройки волнолома была банальна, пока есть дармовые рабочие, это я о пленных, а так же целый склад цемента, причём на одном из призов тоже груз был цемент, стоит всё это использовать и этот волнолом был выбран мной их десятка предложений, как самый полезный. Тайвань я обратно японцам, и уж тем более китайцам, отдавать не собирался. Мы даже все окрестные островки посетили, на двух были японские гарнизоны. Те кто не погиб, пополнили лагеря или госпиталь для военнопленных, там японское медики работали. А на островах были подняты мои флаги. Правда, гарнизоны я там не оставлял, смысла не видел. Вот так вот и протекала моя работа на Тайване. База была подготовлена к приёму экспедиционного корпуса и флота, так что встречаем и, дав небольшой отдых, надеюсь, к этому моменту японцы, наконец, двинут флот к нам, начнём работу. Прибытие каравана было встречено нами с триумфом, все дошли, смогли, Небогатов оказался действительно на удивление талантливым управленцем, раз смог всё так качественно подготовить и организовать. Он у меня шёл первым на роль будущего премьер-министра. Это так, один из вариантов. А пока я планировал его поставить военным наместником Тайваня, кто-то же должен взять на себя общие бразды правления островом и держать в кулаке нашу военно-морскую базу в Тайбэе. Как раз адмирал, по моему мнению, с этим справится. После того как командир каравана сошёл на берег и я после взаимных поздравлений и объятий поблагодарил за проделанную работу, после чего сразу с ходу озадачил Небогатова. Велел ему организовать администрацию наместника Тайваня, назначив его самого наместником. Здание для администрации уже выделено, одно из самых крупных, где раньше комендатура располагалось, она уже в соседнее строение переехала. Взвод местной пехоты для охраны администрации тоже был выделен, они уже вполне прошли проверку, так что мы туземцам стали доверять больше. Людей набирать из состава экспедиционного корпуса и флота, а также местных жителей я разрешил Небогатову самостоятельно. Даже выделил ему двух вполне неплохих переводчиков из состава комендатуры, там их четыре было. Вот так вот и озадачил. К счастью у адмирала был человек на замену на должность начальника штаба флота, так что перестановка прошла быстро и дальше началась серьёзная и отнюдь не лёгкая работа. Поход был действительно тяжёлый и почти месяц солдаты и моряки не ступали на землю, так что почти сразу по прибытию началась высадка войск и части команд. Для них в город и за городом были подготовлены места для проживания. Даже казармы японского батальона были приведены в порядок после боя и пожаров, отремонтированы и покрашены. Правда, там располагался один из пяти батальонов пятого территориального полка, но места хватало разместить ещё один батальон. Разгружались войска, часть судов направились в другие города, чтобы высадить их там, для усиления обороны. А я помогал Небогатову осваиваться на новом месте, в кресле наместника. Тот надо сказать очень серьёзно подошёл к делу, так что моя помощь требовалась всё меньше и меньше, так как я занимался и другими делами. В основном флотом, так как Эссен и большая часть его офицеров ушли в рейд и пока не вернулись, хотя мы и ждали их скорого возвращения. Следующие три дня с момента прибытия каравана, проходили нормально, корпус готовился к боям и окапывался на побережье. Создавая три линии обороны. Для их возведения использовались пленные. Были проблемы с пушками, однако, основанная задача корпуса отбить морские десанты, японские боевые корабли я брал на себя, это задача авиации. Сегодня из разведотдела штаба флота узнал, что, наконец, активизировались японцы. С трёх сторон появились их боевых корабли. Три группы, в одной крейсер и два миноносца, в другой крейсер и три миноносца, в третьей два броненосных крейсера. Всё под японскими флагами. Но основной эскадры пока не было, однако я уверен, что вскоре та появиться на горизонте, пока в пределах дальности разведчиков они замечены не были. Кстати, на броненосных крейсерах были гидросамолёты-разведчики производства моего завода. Всё же англичане подсуетились и поставили их японцам вместе с инструкторами. Не удивлюсь, что в кабинах сидят лётчики-инструкторы из Англии. Их начали пускать на воду, как только обнаружили наш разведчик. Тот направился обратно и ушёл от японцев. Более того после дозаправки вернулся и снова повёл за собой взлетевшие с воды вооружённые бипланы. Однако в этот раз обойдя оба японских гидросамолёта с тыла, зайдя с солнца их атаковало две пары наших истребителей, под командованием ротмистра Васильева. Он же в этой истории одержал первую победу в воздушном бою. Видимо лётчик был убит, так как пикируя без дыма, самолёт врезался в воды моря. После этого несколькими заходами был сбит и второй японец, вторым в мире одержал воздушную победу мичман Угаров, ведущий второй пары, так что броненосные крейсера лишились поддержки с воздуха, а на подходе к ним уже было все десять бомбардировщиков под командованием штабс-ротмистра Кулагина. Это был их командир. На восьми бомбардировщиках были пятисоткилограммовые бомбы, но на двух первых сотки, они и наводили на цель. Три истребителя прикрывали бомбардировщики, один со снижением пошёл к берегу на аэродром, были попадания в самолёт от стрелка второго японца и мотор работал с перебоями. Подставился под очередь при заходе на цель. Всё же мало опыта у лётчиков в воздушном бою. Это вообще первый воздушный бой в мире был. Истребитель сопровождал наш разведчик, это если вдруг придётся приводняться, чтобы подобрать лётчика. Такая операция пока не была проработана, но одна из обязанностей разведчиков спасать сбитых лётчиков с воды. Второй разведчик кружил вокруг крейсеров, снимая момент атаки и результаты бомбардировки. Был и третий разведчик, им управлял я, находясь в кабине пилота, а сзади на месте лётнаба-стрелка бесновался Эрих, который радостно орал в переговорную трубку, что это будет первая в истории атака на боевые корабли и снимает это именно он. Мол, теперь его имя точно прославиться и он войдёт в анналы журналистики. Особо не слушая беснования Эриха, я наблюдал за действием, что разворачивалось в водах Восточно-Китайского моря. До Тайваня от сюда было всего двадцать морских миль. Мы позволили войти этим бронированным гигантам как можно глубже в наши воды. Чтобы они достаточное время пребывали в зоне действия наших бомбардировщиков, я точно не представлял последствия налета, и требовалась возможность сделать ещё несколько, мало ли. За остальными группами наблюдали разведчики эскадрильи Васильева. Сухопутники. Это была первая бомбардировка крупных боевых кораблей, и я просто не мог остаться в стороне и не посмотреть лично на результаты. Тем более за бомбардировщиками Кулагина шла вторая волна бомбардировщиков, уже с авианосца. Те с пятисотками с палубы взлетать не могли, поэтому все бомбардировщики были переведены на аэродром ротмистра Васильева и работали оттуда, а вот разведка и истребители как раз с авианосца взлетали. Я решил начать с броненосных крейсеров как с самого серьёзного отряда отправленного японцами на разведку. Наверняка они шли перед эскадрой первой линии Японского флота. Если удастся покончить с ними, хотя бы повредить до невозможности вести бой, займёмся остальными группами. Они, ещё не понимая, что входят в нашу ловушку, приближались к берегам Тайваня. Ничего и до них очередь дойдёт. — Что? — не расслышал я, прижав ухо к переговорной трубке. — Я говорю второй это «Баян». — Уверен? — Да, я видел его после поднятия в бухте «Порт-Артура» и восстановления. Он. Не все ваши моряки успели взорвать или потопить корабли в бухте Порт-Артура, но «Баян» успели. Правда, он не взорвался, просто утонул. А второй не знаю что за корабль.