До Лиссабона я дошёл за три дня, ветер сменился и почти две трети пути был попутным, так что тут повезло, а вот в порту простоял не неделю как думал, а почти две, так как вовремя прогулок по старому городу познакомился с молодой вдовушкой. Так что та мало того что показывала мне много нового в постели, а я думал что всё знаю, так ещё проводила экскурсии по городу. Очень качественные, мне понравилось. Уже через две недели я покинул порт, расставшись со вдовой. Оставив ей много подарков, чтобы не расстраивалась, а то кажется, у неё насчёт меня были серьёзные планы, но женится в таком молодом возрасте, да ещё на женщине старше меня на четыре года совсем не хотелось. Покинув порт Португалии, всё также вдоль побережья пошёл к Африке, Гибралтар остался по левому борту и он меня, честно говоря, пока не интересовал, хотя надо бы туда зайти, посмотреть, что там происходит, есть ли уже на Кипре курорты. Думаю, нет, время не то. Если бы не мои ночные стоянки, до Аргентины я бы добрался быстрее, однако будучи один в команде, рисковать и ещё идти ночью не собирался. Ночью я сплю. Так что вставал у берега под якорь и спокойно отправлялся спать, а уж утром, снимался и направлялся дальше. Вот так вот и длилось моё путешествие. По ночам на борту я ставил сигналки, всё же у берега стою, а у берегов Африке это вдвойне опасно на случай возможного абордажа чернокожими пиратами, тут это обычное дело, однако повезло, обошлось. Ночной атаки не дождался, а вот дневной… На четвёртый день после того как вошёл в воды Африки я видел две лодки под парусами, что пытались перерезать мне путь, но яхта моя была куда ходкой, а лодки были переполнены и нормального хода дать не могли. Правда пока яхта проходила мимо них, словила с десяток свинцовых подарков. Если бы не островок, за которым и прятались пираты, я бы их так близко не подпустил, а тут сами виноваты. Там сообразив, что я спокойно уйду, со злости начали стрелять. Я удивлён, но вроде у них были дульнозарядные мушкеты. Современные тоже имелись, но в малом количестве, видимо трофеи. Я обиделся. Одна из пуль повредила проводку на мачте и, не смотря на то что ветровик на месте продолжал крутиться, свет пропал, так что спустив паруса я положил яхту в дрейф. Пираты не могли поверить своему счастью и налегли на вёсла, ветер встречный был. Когда они подошли ближе, поставив пулемёт на фальшборт, я открыл огонь в упор, сперва прочесал первую лодку, трое вывалились в воду, пачкая её кровью, а потом, опустив «Мадсен» на палубу, открыл огонь из второго. Я предпочитал иметь средства на все случаи жизни и ручные пулемёты в количестве четырёх единиц в эти средства входили. Боеприпаса тоже хватало, на пару войн будет. Его бывает или мало или больше не унести, но к счастью мне было, где его хранить, полный трюм добра. Припас всё на все случаи жизни. Расстреляв вторую лодку, я сменил магазины у обоих пулемётов и, подняв прислонённую к фальшборту лично отстрелянную винтовку с самодельным оптическим прицелом, стал выискивать живых, а их хватало, когда нужно негры умели притворяться убитыми, и начал их отстрел. Не выдержав губительного огня, некоторые попрыгали за борт. Думали вплавь добраться до берега. Ага, а плавники что появились вблизи, их видимо не волновали. Ничего, стрелял так чтобы ранить пловцов, так что дальше дело акул. Как я и думал, недалеко уплыли. Ещё около получаса прождав, внимательно отслеживая любое шевеление в лодках, я на всякий случай повторно прочесал лодки из пулемёта и, сменив его на пистолеты, начал спускать судовую шлюпку. А то лодки дрейфуют, одну вообще за дальность стрельбы снесло, а редкие коллекционные единицы оружия всё же хотелось бы приобрети. Наверняка оно имеет ужасное состояние и расстреляно в хлам, но ничего, приведу в порядок, ремонтная мастерская на борту у меня тоже имелась. Я в последнее время стал не только оружие коллекционировать, но и некоторые единицы огнестрельного. Не ружья, пистолеты, причём кремневые, дульнозарядные и кажется, у пиратов такие были, два точно рассмотрел за широкими красными матерчатыми поясами. У меня в коллекции был пистолет с кремневым замком и внимание… С нарезами в стволе. А оружие по примерным прикидкам времён Ивана Грозного. Вот такой выверт. Причём оружие было стреляющим, пули вот только специальные нужно отливать, вкручивая в ствол, но прицельная дальность шестьдесят метров, а это очень прилично. У меня теплилась надежда найти среди трофеев ещё один такой раритет. А вдруг? Как только лодка оказалась на воде, покачиваясь на крупной зыби, скользнул по талям вниз, отцепил их и на вёслах стал догонять ближайшую лодку. Та дрейфовала, дырявый парус обвис, половина дыр моего исполнения, так что догнал достаточно быстро, на подходе встав на ноги держа оружие в руке, сначала сделал контроль, нисколько не жалея патронов. Как и думал двое вполне в сознание были, лежали не двигаясь, а тут задергались, понимая, что происходит, но за оружие схватится я им не дал. Вот теперь всё, лодка точно зачищена. Со стороны, с открытой воды доносились душераздирающие крики, похоже, кого-то ели заживо и, кажется, даже не одного. Схватив винтовку, что лежала под ногами, я стал целиться. Нет, не в тех, кого жрали акулы, а в трёх пиратов на второй лодке. Те выстрелы тоже слышали, и отлично поняли что происходит, вот они и стали разворачивать лодку, чтобы поймать ветер. Один прыгнул за кормовой румпель, второй и третий стали сбрасывать тела за борт. Видимо, чтобы облегчить лодку. — Ах ты скотина там же пистолет был редкий! — воскликнул я когда приметил что за борт перевалился труп пирата за поясом которого был инструктированный серебром кремневый пистолет. Я уже считал его своим, а тут такая подлянка. Дважды хлопнула винтовка и оба пирата свалились, в этот раз уже навечно, третий выстрел достался кормчему. Болтанка шлюпки мне нисколько не мешала стрелять. Посмотрев в сторону дыма на горизонте, англичане в своём репертуаре, за мной наблюдал их соглядатай, который эту картину явно пропустил, я заторопился. Нужно избавиться от лодок и трупов, да и лодка, простреленная из пулемёта, начинала медленно тонуть. Так что обыскав пиратов, немного испачкавшись в крови и добыв четыре единицы вполне неплохого оружия, погрёб ко второй лодке. В первой топориком я пробил днище, так что та быстрее пошла ко дну. Топорик тот же самый, бронзовый приобретённый в Корее. Он до сих пор при мне, отличная штука, это и оружие и плотницкий инструмент, у меня на спине, где в перевязи закреплены две сабли, был чехол и для него. Проделав во второй шлюпке те же процедуры, я вернулся на борт яхты и, подняв трофеи, следом поднял и шлюпку. После чего поставив паруса, двинул дальше. Англичане, а бронепалубный крейсер продолжал маячить на горизонте, слегка довернул к месту побоища, видимо что-то засёк, или интересовался местом моей недолгой стоянки. Хотя думаю, трупы заинтересовали. Часть держались на поверхности, хотя я пробил им клинком и живот и лёгкие. Ну да ладно. От соглядатая, конечно, нужно избавляться, уже сейчас нервировало такое внимание, однако не всё сразу. Англичанам известно, куда я направляюсь, так что как не бегай, будут ждать меня там. Уйти от них легко, под покровом ночи, но как я уже сказал маршрут они знали, найдут. Вот после Аргентины, там хвост нужно обязательно срубать. Поставив яхту на автопилот, ветер был не сильно попутным поэтому, слегка накренившись, яхта скользила по волнам, а я занялся делами. Первым делом спустил все трофеи в мастерскую, приставив или разложив их по стойкам или на полках, потом займусь внимательным осмотром и ремонтом, а сам, взяв ЗИП, направился к мачте, нужно починить повреждения. Пуля, попав в проводку, вызвала замыкание, к счастью предохранители сработали штатно, так что электромотор не сгорел. Выковыряв пулю, я осмотрел две половинки кабеля и решил, что делать соединение не совсем хорошая идея, проще заменить кабель, тем более тут всего шесть метров, а это повреждённый пойдёт в ЗИП. Решено-сделано. Сбегав за бухтой, я за двадцать минут снял с держателей повреждённый кабель и, растянув новый, соединил, после чего сменил сгоревший предохранитель, и на судне снова появилось электричество, что не могло не радовать. Некоторые приводы в мастерской были на электричестве, так что оно мне было нужно. После окончания ремонта, я приготовил ужин, уже наступал вечер, и спокойно на палубе поев, поглядывая на красоты вокруг, особенно закат был красив, стал готовиться к ночёвке. Британцы встали в пределах видимости, но после того как наступила тьма я отключил бортовые огни и драпанул. Естественно меня искали, два прожектора освещало море, так и метались световые лучи. Да поздно. Сделав круг в открытом море, я вернулся немного по своим следам и снова вставать на якорь, уже за пределами видимости британцев. Те меня дальше будут искать, так что остальной путь я собирался провести в одиночестве, без хвоста, как и планировал. Всё же они немного нервировали. Утром горизонт был пуст, поэтому я решил остаться на месте, яхта тихо покачивалась на небольшой волне, поскрипывая рангоутом, так что, спустившись вниз, предварительно запустив дизель, энергии для мастерской от ветряка не хватало, и стал работать над оружием. Я вчера вечером, прежде чем уходить в ночь от хвоста, успел всё осмотреть и уже прикинул, как буду ремонтировать, и наводить лоск на трофеи. Интересные экземпляры были, но раритета таки не нашёл. У берега я простоял три дня, первые двое суток занимался оружием, некоторые образцы холодного оружия тоже были интересными, даже два кинжала со сталью из дамаска встретилось, старые, много лет им, а потом просто отдыхал и купался. На берегу, рядом с которым я стоял на якоре, оказался на удивление отличный пляж с мелким песком. Тем более обычного мусора на нём не было, видимо последний шторм всё смыл, ни водорослей, ни тухлой рыбы, ничего такого. Это в будущем на оборудованных пляжах чисто, там специальные работники следят за пляжем, а вот дикие грязные. На фильмы не смотрите, где герои отдыхают на чистом морском и вроде как диком берегу. Чуть, прибрались перед этим, будьте уверены. Ну или как у меня был недавний шторм, что смыл всё, не успев набросать новой грязи и мусора. Вот так немного отдохнув и отлично загорев, я вернулся на борт и направился вдоль побережья дальше. В одной деревушке пополнил запасы воды и повернул в открытое море, теперь мой путь лежал к континенту Южной Америки. Дошёл до неё за двенадцать дней. И то, потому что не торопился, а яхта была ходкой. Потом вдоль берега стал спускаться к югу и наконец, вот он, порт Буэнос-Айрес. Хм, английский крейсер стоял тут же. Покачивался на мелкой зыби во внутреннем порту. Пройдя мимо него, подошёл к берегу, и встал точно напротив моего особняка. Братья меня уже ждали, так что их лодка сразу пристала к борту, как якорь опустился на грунт. Пока я входил в порт и маневрировал, у них было достаточно времени прибыть на набережную и на наёмной лодке добраться до яхты. Следующие шесть дней я занимался своими хозяйствами, домом и поместьями. На яхте была охрана, из внутренней с фабрики. У них отпуск был вот я и дал возможность ветеранам дополнительно подзаработать. На седьмой день грянул гром, мне на одно из поместий, где я сегодня ночевал, курьером доставили письмо с телеграфа. Прочитав его, я выругался. Проблемы были с моим судном, отправленным с грузом медикаментов и ветряков в Азию, точнее в Китай. Хотелось заинтересовать китайцев подобным товаром. Однако на Тайване судно было арестовано, без какого либо повода и японцы заявили, что это военная контрабанда и просто объявила судно призом, бесплатно получив его вместе с грузом, а вот команда была арестована и её судьба пока решалась. Это был натуральный беспредел. — Вот уроды. Забыли меня, получается. Ещё бы, если бы Того не погиб в конце войны, он бы такой глупости не допустил. Что ж, война значит война… Ха, наконец-то что-то интересное. Если бы япошки так не подставились, надо было бы самому их подставить. Хорошая идея, но запоздалая, всё решилось за меня. Сообщение директора «Авто-Ком» конечно, ошарашило, именно его компания отвечал за эту перевозку, да и вообще фрахт судов для доставки некоторых грузов. Обычно мы пользуемся зафрахтованными судами, но в последние полгода стали закупать свои и как я уже сообщил, заложили на Итальянских верфях ещё новые. Мало пока, но докупим, однако то, что произошло, это ни в какие ворота. Мне кажется, всё было сделано специально, что бы проверить реакцию не столько дирекции всех компаний, а сколько мою. Ещё раз прочитав сообщение, встал и подошёл к большому панорамному окну в обеденном зале поместья, я как раз обедал когда прибыл курьер. Заложив руки за спину, встав в несколько расслабленной позе, я рассматривал береговую линию и просторы Атлантики. Поместье находилось на высоком холме, и вид отсюда открывался просто замечательный. Если раньше я им любовался, мне тут всё нравился, то сейчас смотрел больше безразлично. Мои мысли скакали как скаковые лошади, я делал расчёты и аналитику. Всё мысленно естественно. Это меня серьёзно заняло, минут двадцать так простоял, пока дворецкий не покашлял, привлекая к себе внимание. — Подавать десерт, господин? — Да, Абу, подавай, — вздохнув, кивнул я и, отвернувшись от окна, прошествовал к своему месту. За десертом я продолжал сидеть с несколько отсутствующим видом, прикидывая всё за и против, и чем больше я анализировал, тем быстрее ко мне приходили интересные мысли, а соответственно с ними и хорошее настроение. Вспышка злости уже давно канула в лету, поэтому расправив сообщение, а то сжал письмо в кулаке, это со злости, и стал изучать некоторое моменты. Сообщение было достаточно обширным, так что зацепиться было за что. Мои размышления привели меня вот к чему. Отомстить японцам это довольно просто, те даже этого не подозревали, а вот отомстить так, чтобы отжать у них несколько островов это вполне интересно. Я нацелился на тот самый Тайвань, где и произошёл инцидент. Вот его я и собирался приобрести в собственность вместе со всеми прилегающими островами. А что, здоровая наглость жить помогает. Конечно, такую операцию в одиночку мне не потянуть, хотя я считал что вполне реально, однако тут нужно привлекать дополнительные силы. Да и лишать парней возможности, у которых отняли победу в Русско-Японскую войне, поучаствовать в этом конфликте, было не просто преступно, подло. Вот я и решил набрать людей в России, закупить с полсотни судов и двинуть к Японии. Вооружения выкуплю, снаряжу пять-шесть пехотных полков, один драгун или казаков, последние желательно, я был вполне удовлетворён их выучкой, ну и команды для боевых кораблей. А что, отжать у Японии с десяток кораблей вполне реально. Выиграть войну тоже реально, но что дальше? Вот и подумал, а почему бы не организовать на Тайване своё государство? Предложить парням, что со мной пойдут в бой земли и гражданство, думаю, многие там осядут и привезут семьи. Аборигенам дам права свободных граждан и пусть живут, глядишь, со временем обрусеют. Будет сопротивление, вывеем в Китай, мне не нужны революционеры. А дальше сами не захотят, чтобы мы уходили. Производства организую и подниму уровень жизни будущих граждан. Хм, что-то я увлёкся, Тайвань ещё нужно подмять. В успехе я не сомневаюсь, однако стоит провезти предварительные переговоры. Для этого, как связной пойдёт Воронов. Тем боле он уже в России набирает команды для шести судов, вот и поручим ему уговорить людей из старших офицеров, а уж те отберут всё что необходимо. Я им перечислю, какие полки формировать, вооружение и снаряжение за мной. Пока стоит вопрос, где будет сбор эскадры, не уверен, что власти Франции обрадуются, что мы используем их порты. Думаю, в Либерии будет в самый раз, хотя там тоже сейчас британцы и французы господствуют после недавнего раздела Африки. Да в принципе, зачем мне какой-то порт, когда хватит любого пустынного побережья Африки, где можно сбить подразделения и провести тренировки. А на суда, погрузить обмундирование, оружие и чуть позже людей. За время плаванья те привыкнут к оружию, форме и к снаряжению, я предпочитал цвет хаки со стальными шлемами, и в Африке уже проведём учения. Пушки на суда, чтобы превратить их во вспомогательные крейсера закуплю во Франции. Есть у меня там выходы на несколько тыловиков. Сделаю так, комар нос не подточит. Я даже имел возможность купить боевые корабли, те же крейсера, причём вполне официально, пока закона не вводили, что боевые корабли должны быть обязательно только у государств, причём признанных. Чую такой закон скоро внедрят, так как некоторые торговцы вооружают свои суда, только чехлы накидывают, заходя в порт. Строго за этим не следят. Это всё примерные прикидки, плана пока не было, поэтому закончив с обедом, я направился в свой кабинет и, окружив там себя стопками бумажных листов, стал на них наносить свой план, высчитывая сметы, а так же часто делая дополнения. Наконец под вечер черновик был готов, и я сделал беловик. После этого лично сжёг черновик. Сообщив дворецкому, что я отбываю в свой дом в Буэнос-Айрес, стал собираться. Тут пылить по дороге два с половиной часа, поместье находилось не далеко от столицы, километрах в шестьдесят. Машину уже подали, водитель сидел за рулём, поэтому мы покатили к столице. Пока катили, я всё думал где взять денег на этот конфликт. Ну да счета у меня полны, однако всё равно этих средств не хватит, хотя счета пополняются постоянно, весь бизнес у меня прибыльный. Получается, придётся тронуть моё НЗ, алмазы и брильянты. Вот их хватит закупить и оснастить боевой флот с броненосцами, соответственно и мне должно хватить. Правильно говорят, чтобы победить нужно три вещи. Деньги, деньги и деньги. Добрались уже ночью, когда стемнело, но поехали сразу на телеграф. Там я пробыл почти два часа, пока телеграфист отправлял приказы в офисы моих компаний во Франции и в России Воронову. Тот был на связи с моей компанией в Париже. Так что где искать его я знал. Сейчас в России было раннее утро, но телеграмма дошла до пункта назначения в Питере, так что надеюсь, Воронов быстро её получит. В общем, разослав приказы, я направился к себе. Ждать ответа скоро не стоит, пока изучат, пока обдумают, пока ответ заготовят. Дело это тоже не быстрое, тем более некоторые могут находиться не на работе. Время-то в Аргентине не сильно совпадает с другими странами, приходится высчитывать это. Утром, когда мне подавали завтрак, так же доставили и письма, полученные с телеграфа. Куда отправлять ответы я сразу сообщил. Меня в столице Аргентины хорошо знали, дом пользовался популярность, тем более я повесил табличку на воротках, мол, профессор такой-то и лауреат Нобелевской премии такой-то. Курьер не заплутал и доставил первые сообщения. Начал я с самых интересных. Директора трёх моих компаний, «Мед-Ком» в этом не участвовал, сообщили, что вчера направили в посольство Японии в Париже ноту протеста за незаконное задержание нашего судна, а уж за арест, проведенный не по международным правилам, после моего вчерашнего приказа, официально сообщили Японии, что им объявляется война. Это хорошо, сообщение и нота вручены. Дальше компании стали готовиться к войне. Нет, ничего серьёзного, просто отдали приказ не появляться нашим судам в территориальных водах Японии, да и поблизости тоже. В принципе их там так и так не было, первое же судно, отправленное в те воды, и было арестовано. В других письмах сообщалось, что идут подготовительные работы к остальным приказам. Например, ещё во время становления компаний я занялся дизайном военной формы, и мы подобрали оптимальный вариант. Форма цвета хаки со множеством накладным карманов, кепи того же цвета, амуниция что носилась не на поясе а на не котором подобии разгрузки. Потом, обувь кожаные сапоги, лёгкие, стальной противошрапнельный шлем. Оружие карабин, у офицеров карабин и пистолет «Браунинга». Патроны к личному оружию под основное оружие России винтовку «Мосина. Так вот подготовка пошла, как и закупка оружия, были заняты все швейные мастерские, сейчас шла подготовка, и закупались материалы для пошива. Шлемы будут штамповкой печатать уже дня через три, тем более нужные станки имелись. Всего требовалось пятнадцать тысяч комплектов для солдат и кавалерии, а также пять тысяч комплектов формы для моряков. Тоже военной. Если нужно увеличить или уменьшить количество, это можно обговорить позже. Отдельные люди разлетелись по соседним странам, они ещё в пути были, их задача покупка и оформлении на мои компании судов. То, что Японии была объявлена война, уже было подано в прессу с нужными нам эмоциями, чтобы перетянуть общественность на себя. Уж в чём в чём, а мои люди в этом поднаторели, знали и умели как правильно подать информацию. Успели опыт наработать. То, что задержали нейтральный борт с медикаментами, там обговаривалось подробно. Пока информации поэтому делу не было, меньше суток прошло. От Воронова сообщение было, самое краткое из всех, задача принята, бывший капитан второго ранга просит включить его в состав моей будущей эскадры, а так же обещает, найти и подобрать людей. Правда количество его слегка удивило, но ничего страшного, набрать он их сможет за месяц. Не все в Питере проживали. Причём отберут только добровольцев, их тут тоже хватало. Так же обещал узнать, продаются ли суда и отправить на них первых добровольцев во Францию. Дальше я оперировал как тот паук, своими нитями готовя людей к войне. Почти две недели пришлось в столице Аргентины провести, даже к президенту вызывали, то есть вежливо приглашали и интересовались, правда ли сообщении о войне с Японией. Даже до них слухи дошли. Хотя какие слухи, перепечатки французских газет были и тут, в столице Аргентины. Президенту я ответил, что это частное дело и Аргентины это не коснётся никоем разе. В общем, договорились что та соблюдает нейтралитет. Единственно просили взять полсотни офицеров аргентинской армии для получения опыта ведения современной войны. Отказываться не стал, договорился, где приму их на борту. Это уже произойдет, когда мы двинем в сторону Японии, обходя Африку. Убедившись, что подготовка поставлена как надо, Япония за это время не то что извинений не принесла, даже судно с экипажем не вернула, так что останавливаться не стал, нужно проучить зарвавшихся макак. Так вот убедившись, что всё подготовлено, я отчалил, и полным ходом двинуло во Францию. Если раньше я старательно тянул со временем движения, просто путешествуя, то сейчас пёр то на паровом ходу или парусном если ветер был попутным. Британцы не смогли за нами угнаться и быстро отстали. Нанятая трюмная команда давала достаточно угля, чтобы идти полным ходом. У Африки закончился уголь, пришлось зайти в один из портов, потом оставили на траверзе Гибралтар и двинули дальше. Снова бункеровка, в этот раз в Лиссабоне, ветер постоянно был встречный и наконец, вот он, Брест. Прибыл, вот теперь можно взять на себя основную подготовку. Тем более за это время из России уже прибыла дивизия, по численности русских добровольцев, и стоит комплектовать из них команды для вспомогательных крейсеров, пулеметные роты, перхотные, кавалерию и артиллерию. Про авиацию я не забывал, и одно из судов в доке Бреста уже заканчивало подготовку к переделке под авианосец. В общем, деньги улетали со свистом, однако и подготовка близилась к своему завершению, что не могло не радовать. У меня были действительно отличные управленцы, что смогли справиться с подобной задачей. В порту меня встречал бывший генерал-лейтенант Кондратенко, он не погиб в этой истории, но со службы ушёл, он же был первым из добровольцев. Так что добровольцами командовал пока именно он. Пехотой, артиллерией и кавалерий я и собирался поставить его командовать. Флотом нет, это уже моё. — Добрый день, Роман Исидорович, давненько не виделись, — покидая лодку, сказал я, подходя к группе встречающих офицеров. Почему-то все они были в полной форме русских офицеров со всеми наградами, шашкам и даже личным оружием. Среди встречающих были в основном старшие офицеры. Большую часть я знал лично, познакомились ещё в Порт-Артуре, а вот некоторых видел впервые. Воронов, который с моего разрешения круто развернулся, брал добровольцами всех, кто желал показать японцам кузькину мать. Тут было три генерала, про Кондратьева я уже говорил, два адмирала, один из них Эссен, второй Небогатов, вот этого не ожидал увидеть, как мне было известно, тот службу не покидал, и что тот делал на месте сбора подразделений моих компаний, было не совсем понятно. Перед тем как я покинул Аргентину, о нём ничего не упоминалось. Помимо них были капитаны первого и второго ранга в количестве девяти человек, Воронова не было, тот находился в Италии, принимал грузовые суда, которые были спущены на воду и проходили оснащение. Пришлось доплатить, так-то мы их через месяц должны были получить. Воронов сам подобрал команды и принимал суда. Он и будет командовать этой звездой из шести остриёв. Шесть полковников, два подполковника, один из них был пограничником. Два казака, подъесаулы. Причём один хорошо знакомый по боевым действиям, Елисеев, снятый мной с борта «Мариуполь» вместе со своей сотней во время своего последнего рейда на той войне. Наград прибавилось, а вот звание осталось прежним. Ещё около трёх десятков офицеров в меньших званиях, находилось в стороне, там были кавалеристы, артиллеристы, пехотинцы и моряки, и даже пара инженеров. Мелькали знакомые лица, например Головизнина, командира «Отрока», и Гаранина, командира вспомогательного крейсера «Американец». Поздоровавшись со всеми за руку, никого не пропустив, я осмотрелся, отметив большое количество зевак из местных, и обратился к Кондратьеву: — Подразделения уже начали формироваться? — Так точно, Максим Евгеньевич, — кивнул генерал. — Пока остаётся вопрос по формированию штаба. — Этот вопрос можно решить прямо тут. На время операции вы должны стать сотрудниками моих компаний, вам дадут фальшивые, можно сказать ненастоящие должности, со вполне настоящей зарплатой. Причём вполне приличной. Вы все поступите в сильно раздувшийся штат охраны моих предприятий, а в действительности как Воронов и говорил, мы пойдём воевать с японцами. — Простите, господин профессор, — вежливо обратился ко мне адмирал Эссен, он помнил, что между нами пробежал холодок во время совместного рейда. — Боевые корабли будут? — На месте добудем. Сейчас главное сформировать конвой из грузовых судов, чтобы вместили всех людей, припасы, вооружение и подготовить снабжение. Извините, что раздаю маршальские жезлы тут, прямо на пристани, но пора, тянуть уже нельзя. Значит так, адмирал Эссен, вы становитесь командующим флота на все время войны с Японией вплоть до её капитуляции. Адмирал Небогатов ваш начальник штаба, он же отвечает за снабжение и подготовку флота пока из тридцати семи судов к походу. Дальше людей распределите сами. Сразу сформируйте команды для крейсеров и броненосцев что мы добудем у Японцев. Пока на пять кораблей первой линии, дальше будет видно. Мне было известно, что среди добровольцев была целиком команда броненосца «Цесаревич», так что для флагмана экипаж у нас был. — Вы не слишком самоуверенны, господин Ларин? — спросил один из неизвестных мне капитанов второго ранга. — Отнюдь, сколько я не воевал с японцами, каждый раз убеждался, что они не особо сложный противник. Вам известно, что такое военная хитрость? — Известно, но я считаю, что настоящий офицер и дворянин должен грудью встречать опасность, лицом к лицу. — А вот этого близко к боевым кораблям не подпускать, пусть снабжением занимается, — ткнул я пальцем в кавторанга, посмотрев на Эссена. Тот меня понял и утвердительно кивнул. — Из-за таких как он вы войну и проиграли. Солдат положил, зато герой. Настоящие офицеры должны положить солдат противника, с минимальными у себя потерями. Вот это я считаю нормальной работой на войне. Не подвигом, а именно работой, а вы кавторанг этого понимать не хотите, и я так понял, не поймёте… Ладно, Роман Исидорович, вы назначаетесь командовать сухопутными войсками. Подберите себе офицеров в штаб, начальника разведки и контрразведки. Кстати, по прибытию в Брест французы вам не мешали? — Скорее усиленно любопытствовали, Максим Евгеньевич, — легко ответил Кондратенко. — Однако вот англичане как раз проявили на удивление наглое любопытство. Думаю, вашего прибытия ждали, чтобы вручить ноту протеста. Мне уже намекали, что такое большое количество пароходов набитых русскими военными в порту Бреста, им не нравиться. — Это да, — согласился я, мельком посмотрев на заполненный пароходами с флагами моих компаний, внешний рейд порта. — С этим надо будут что-то делать. После поражения в войне с Японией, среди большинства офицеров и солдат росла англофобия, я бы даже сказал, распространялось мгновенно, так что англичан в моём экспедиционном корпусе не то что не любили, а очень даже ненавидели. Всей душой, если это можно так назвать. Ещё один момент, про него как раз англичане упомянули. Те, кто побывал в плену, давали подписки не воевать больше с Японией. Это есть и, к сожалению, с этим ничего не поделаешь. Однако такие подписки давали только те кто попал в плен во время боёв и, не дожидаясь окончанию войны, давали подписку и их отправляли в Россию. Все кто тут собрались таких расписок не давали, или терпеливо ждали окончания войны, или попали в плен после капитуляции Рождественского. Причём только тут я узнал, почему адмирал так поступил, хотя был достаточно твёрдым офицером и как раз предательства не терпел. А всё оказалась просто, к нему прибыл посыльный от императора, старая схема, и вручил приказ о капитуляции подписанную самим императором. А тот натуральный служака не проверив полученный документ, приказал сложить оружие и капитулировать. Вот после такой повторной подставы Российский император и взбесился. Аресты пошли и остальное. Если в реальности никого в доме Романовых он не тронул, то в этот раз серьёзно начал чистки своего аппарата. Не особо преуспел, по моему мнению, но родственничков от власти удалил. Вот только для серьёзных решений духу ему всё же не хватило, или жёнушка нашептала и утешила, успокоив его. Так что самая страшная кара за предательство среди Романовых, это десятилетняя ссылка в Сибирь. Вот помощники князей и княгинь, получили уже каторгу, да и то не все. Не скажу что это забавно, хотя у меня и вызвало изумление, Кондратенко на момент капитуляции так же командовал обороной и Рождественскому ни он, ни его штаб не подчинялся, однако генерал отбыл на дальний форт, и адмирал, получив извещение, капитулировал через его голову. Когда командующий обороной об этом узнал, то было поздно, японцы уже входили в город, растекаясь по улицам. Заняв оборону в форте, генерал держался ещё четыре дня и был вынужден капитулировать, когда закончилось продовольствие и запас воды. Вот такая странная та была война. Именно Кондратенко сказал историческую фразу, которую распечатали все российские и часть иностранных газет. «Русская армия воевала с Японией, а получил нож в спину от своих». Именно Кондратенко прибыв в Питер, первым подал в отставку, дальше это уже пошло лавиной. На многие теологические споры отвечал тот частенько, «каков император такая и канцелярия», что закрыло ему двери многих домов высшего света. Эту фразу он сказал, когда некоторые приверженцы императора сообщили, что к капитуляции Николай не имел никакого отношения, произошла трагическая ошибка, вернее предательство. Ещё одно, именно Кондратенко отвесил адмиралу Рождественскому знатную оплеуху в один из балов, что устраивал министр двора. Тогда адмирала ещё не осудили, шло следствие. В общем, Роман Исидорович в России был среди знати с одной стороны герой той войны, дрался до конца, с другой явно переходил в стан революционеров. Это уже на него собак стали вешать, как ни странно как остался тот монархистом, так и оставался. Не сдержанность ранее не замеченная в нём, проявилась после окончания войны с Японией. Ах да, за время осады, генерала пытались убить четыре раза. Дважды в него стреляли свои же офицеры, обошлось, потом был старый китаец-крестьянин и в четвёртый раз пытались взорвать, кто именно выяснить так и не удалось. Генерала задержал адъютант у дома, тому доставили послание, и дом разлетелся на куски. Генерал и адъютант получили контузии, прислуга из трёх человек погибли внутри дома. Вот такие дела. Долго мы на пирсе не пробыли, закончив с распределением и частичным знакомством с офицерами, мы отбыли на флагманский борт пассажирского лайнера, на котором и держали свои флаги Эссен и Кондратенко. Французские власти мне сообщили, что не желают видеть русских солдат и моряков на своей земле, исключение делалось лишь для офицеров, так что те свободно отдыхали или совершали прогулки по городу. За этим пристально следил подполковник-пограничник, которого я поставил начальником контрразведки. Ему была поставлена задача не допустить вербовки русских офицеров со стороны Франции ли Англии. А это возможно, в чём был убеждён не только я, но и он сам. Выделив ему десять солдат и четырёх в меру вменяемых молодых офицеров, я и поставил ему эту задачу, пусть дальше сам решает, всё же какой-никакой опыт тот имел, занимался нечто подобным в Порт-Артуре, когда убило разрывом снаряда начальника контрразведки. Этот отдел развернул ещё Макаров, а упавшее знамя подхватил Кондратенко. Дальше в течение шести дней я помогал организовывать нормальную работу двух штабов, сухопутных войск и флота, когда убедился, что оба работают вполне нормально и стабильно, усилил смотр добровольцев на судах. Прямо на борту шло формирование разных рот и подразделений. Уже широким потоком на эти суда пошло оснащение, вооружение и боеприпасы. Удалось оснастить формой и шлемами два полка солдат, вооружить их, причём пулемётами даже с избытками. Я имею ввиду «мадсенами». Удалось и «Максимы» достать в количестве сорока единиц, мы четыре отдельных пулемётных роты сформировали, но работали через контрабандистов. Причём покупка вооружения во Франции шла так же скрыто, но с одобрения правительства страны. Вы бы знали, чего мне это стоило. Похоже, финансы у меня скоро запоют романсы, я всё вложил в это дело. Алмазы уходили со свистом, но денег пока хватало, так что, похоже, справимся. Закупка морских пушек для будущих вспомогательных крейсеров так же шла и смех и грех. Вроде тайком, а многие об этом знали. Правда японцы об этом тоже быстро узнали и вручили ноту правительству Франции, так что этот поток перекрыли. Поздно японцы спохватились, всё что надо мы уже получили. В общем, через шесть дней, когда часть добровольцев были оснащены, грузовые суда погружены боеприпасами, продовольствием и даже водой по грузовую марку, я отправил практически всех в Африку. С караваном из сорока двух судов шло восемь арендованных нами угольщиков. Место высадки для организации лагеря на берегу и тренировок я уже указал, так что большая часть добровольцев ушла. Осталось одно судно, где находились начальники штабов флота и корпуса. Именно на них было подготовка к снабжению и продолжению оснащения корпуса и грузовой эскадры. После осмотра всех судов моряки признали годными всего семнадцать из них для оснащения под вспомогательные крейсера. Ладно, это их дела, прибудут к берегам Африки, и пока пехота с артиллеристами и казаками, у последних было всего сотня лошадей, проводят тренировки, флот проведёт модернизацию семнадцати отобранных судов и начнёт манёвры для набора опыта совместного похода и взаимодействия. На всё про всё я давал не больше месяца. Последние добровольцы уже должны были покинуть Россию и отравиться к нам, в Брест. Их вёл полковник Добровольский, его уже назначили начальником разведки, даже отдел в штабе корпуса формировался и более того выделили полуроту для формирования подразделения пешей разведки. Перед уходом каравана с командующими, я, вернее даже мои люди из компаний, успели оформить всех добровольцев в охрану. Так что по спискам у нас проходили все. Никто не прицепиться, что с нами варяги воюют. Вот, если что официально числятся в списках сотрудников компаний, так что они отстаивают честь и желают отомстить вероломным японцам за незаконный арест нашего судна в их порту. Не подкопаешься. Было для меня немного странным поведение Франции и Англии, на ноты послов Японии они реагировали, что есть то есть, однако держали демонстративно выжидательную позицию с пристальным интересом наблюдая за сборами корпуса и флота. Палки в колёса конечно вставляли, поначалу ещё как, но после моего прибытия стали с этим прекращать. Ещё бы, если исполнители мрут как мухи, кто же решится продолжать работу против нас. Пытались эти трупы на нас повесть, да куда там, свидетелей нет и всё тут. Полностью оставив работы по подготовке на начальниках штабов, я с головой углубился уже в свою подготовку. Достройка первого авианосца в этом мире шла к завершению, я там часто пропадал, но был доволен результатами. Самый крупный и скоростной пароход американской постройки, да ещё и радиофицированный был выкуплен моими директорами у прошлых хозяев и поставлен в док Бреста на модернизацию. Фактически французские инженеры его разбирали. Работали аврально, но качественно, через три недели должны завершить. Теперь рубка и две трубы сместились к правому борту, а по всей палубу был деревянный настил лётной палубы. Такую же палубу плотники сколотили на аэродроме и двадцать шесть лётчиков-добровольцев учились взлетать с неё с грузом и совершать посадки, как с грузом, так и без. Тренировки, где мы потеряли три самолёта разбитыми, показали, что посадку совершать нужно только пустыми, так что бомбы должны сбрасываться в воду, ну или на цель. В такие тренировки и писались инструкции для будущих лётчиков морской авиации. Техподразделение я так же формировал, возглавит его инженер Перье, почти сотня техников, оружейников и ремонтников собиралось. Команду для самого авианосца предоставит флот, капитан и часть команды уже были, они в порту ожидали окончания строительства. Капитан так присутствовал при изменениях. Ему было известно, что ждать на выходе, а задача, поставленная мной, наблюдать и не дать французам как-то навредить будущему авианосцу. В принципе Перье занимался тем же самым. Кстати, не думайте, что я отправил первую группу без авиационного прикрытия. Нет, на два судна было погружено четыре гидросамолёта-разведчика, их с помощью крана можно спускать на воду или поднимать с неё, так что разведку проводить по ходу движения они могут. Даже не только могут, но и будут. Эссену я поставил задачу чаще использовать самолёты и воздушных наблюдателей, нужно учиться взаимодействовать с этим новым родом войск, о котором мои добровольцы пока не имеют никакого понятия. Что ж, они же первыми и получат опыт применения авиации, причём боевой опыт. Для своей яхты, она стала флагманом главнокомандующим, а именно эту должность я взвалил на себя, была подобрана команда. Командиром стал молодой лейтенант, в прошлую войну командир миноносца. Он знал, что должность временная, что как только в моём флоте появятся военные корабли тот получит если не крейсер, так миноносец, но и яхта ему нравилась. Вот он и «сбегал» за ушедшим караваном, заодно тренируя и спаивая экипаж, и вернувшись, сообщил, что караван сопровождают как французские военные корабли, так и английские. Вроде даже итальянцы и германцы отметились парой кораблей. Причём англичане, новаторы, для разведки ещё и гидросамолёт нашей постройки используют. Быстро они его усвоили. Ничего, все четыре наших разведчика вооружены «Мадсенами» на вертлюге с авиационными прицелами, которые ещё проходили тестирование, есть чем отбиться. Вот так вот и шла подготовка. Причём как я замечал, что чем дальше, тем больше возрастало сопротивление властей, похоже, уже через несколько дней нас отсюда «попросят». Прибыла группа судов с последними добровольцами из России в количестве пяти с половиной тысяч человек, как раз в этот же день, маневрируя на ходу, шли тренировки, подошёл и Воронов из Италии на новеньких судах. На них погрузили часть вооружения, припасов и по роте солдат. В общем, всё было готово, авианосец уже покину док и проводил ходовые испытания, отклонения не было, девятнадцать узлов, да и качка не опрокидывала его, как предрекали многие. Дальше пошла загрузка. Один только авианосец загружали три дня, отчего он сильно осел в воду, и теперь ход давал семнадцать с половиной узлов. Ну да ладно, самолёты на месте, небольшой запас топлива для них, остальные запасы топлива и авиабомб, с другими боеприпасами были на двух приписанных к авианосцу транспортах. В основном на авианосце размещались самолёты, люди, больше количество запчастей из которых можно собрать ещё с десяток самолётов разных типов. Ну и остальное. К берегам Африки, куда ушёл флот и корпус я уже дважды отправлял небольшие конвои с припасами, вооружением и амуницией. Последними переодели добровольцев полковника Добровольского, вооружили уже в море. Когда мы покинули воды Франции, на судах Воронова начались авральные работы. Устанавливались пушки и по одному зенитному пулемёту. Последние мои поделки на эту тему. Пушек было по три, одна стодвадцатимиллиметровая главный калибр, и две семидесятишестимиллиметровые. На других вспомогательных крейсерах вооружение схожее. Разве что на некоторых ещё планируется установить минные аппараты. Но не на всех, не хватало, мало закупить смогли, всего двадцать два аппарата на три сотни мин. Что меня позабавило, а многих добровольцев порадовало, до слёз, жители Бреста провожали нас с цветами на руках, подходили шлюпки и лодки, цветы передавали всем, офицерам и обычным солдатам и морякам. Напутствий было много, но ясно, что нам желали победу. Когда порт остался позади нашего достаточно крупного каравана из двадцати трёх судов, с нами шло дополнительно шесть угольщиков, их я не считал, это чистые наёмники, частный фрахт, как их трюмы от угля освободятся, то всё, свободны как ветер. Так вот, когда порт скрылся за горизонтом, я повернулся к Эриху и сказал: — Ну что, теперь поздно передумывать, мы на пути к победе. Шанс я тебе давал. — Чтобы я пропустил такой материал? — покачал головой немец. — Ты меня плохо знаешь. — Да нет, почему же, хорошо, поэтому и согласился с собой взять. Ты единственный аккредитованный журналист в моём флоте, пользуйся этим. Эрих кивнул, он об этом знал, и отошёл в сторону с треногой фотоаппарата на плече. Фотографа взять я не разрешил, так как знал что Эрих сам отличный фотограф, вот он и стал искать место на палубе, чтобы сделать пару снимков идущего под дымом каравана. Подготовился он для похода знатно, недостатка и материала для съёмок не испытывал, так что мог тратить как хотел. Эрих также понимал, что поход этот исторический. Отойдя в сторону, чтобы не мешать команде, хотя какая тут команда, одиннадцать человек во главе с капитаном, у него и старпом один в звании мичмана. Между прочим, с моего согласия добровольцами к нам прибыло порядка сотни офицеров русского флота для получения боевого опыта, в основном лейтенанты и мичманы, примерно пятьдесят офицеров было сухопутных разных родов войск. Даже пара лётчиков имелось, я их на авианосец не пускал, разведчиками на гидросамолёты с Эссеном ушли. Связь с ним мы держим, самолёты он действительно использует часто, даже поблагодарил меня за такой бесценный подарок. Один самолёт разбить сумели при посадке, но достали из воды и сейчас ремонтируют, благо есть чем. Лётчик пострадал, но уже через две недели должен вернуться встрой. Ладно, это всё потом, так вот, отойдя в сторону, не мешая команде, я облокотился о леера и посмотрел вдаль, за горизонт. Моя яхта шла во главе каравана, остальные за нами, так что никто не мешал мне любоваться закатом. Лишь пара британских крейсеров, что маячила в стороне, не давали сосредоточиться. Вот как у них получается, раздражать одним только своим видом? Пусть их. Так вот, подготовка действительно близилась к завершению. Однако у берегов Африки мы задержимся ещё на пару недель, тут и скорое пополнение из Франции, дополнительный боезапас, мины, бомбы и остальное, что выделывают на моих заводах или по заказу на других, а так же тренировки пехоты. Отрабатывались штурмы высоток, причём не в лоб, я отметил это, а под прикрытием пулемётов и всего одной лёгкой пушечной батареи на весь корпус обходным манёвром. Атаки в лоб я вообще запретил, с изменением в вооружении в армиях, теперь это не просто лишено смысла, а преступно. На последнее слово нажал. Кондратьев был со мной согласен, нужно воевать малой кровью, он и сам стремился к этому. Посмотрим, к чему привели учения за последние недели. Честно говоря, за последние дни до выхода я сильно уставал, не столько физически сколько морально. Очень трудно контролировать всё. Вернее я контролировал людей, что выполняли мои поручения, однако, помимо этого ещё приходилось общаться с разными людьми. Правительство Франции постоянно слало в Брест своих эмиссаров. А уж как уговаривали взять на борт наблюдателей, ненамного слабее англичан. Последние меня начали раздражать всё больше и больше. Они то ли забыли про своё соглашение подписанное королём, то ли стали игнорировать его. Вели себя вызывающе нагло и чем больше я наблюдал за ними, тем больше понимал, что японцы с судном моей компании действовали по их науськанью. Да и догадаться об этом было не сложно, нашли возможность спровоцировать меня, ну и посмотреть на новое оружие — авиацию, как она применяется и как используется. Надо сказать хитрый ход. Понимали, что я не удержусь и буду её испытывать, а посмотреть, что та из себя представляет, они жуть как хотели. Вот в такой нервотрёпке я и собирался. А когда вахтенный матрос за три дня до назначенного дня отбытия сообщил что ко мне прибыли две женщины, я не сразу отреагировал. Добиться встречи со мной хотели многие, уже полсотни французов из отставных военных пополнили ряды корпуса и флота, некоторые пребывали с жёнами, но тут чисто две женщины. Я недоумевал и, покинув каюту, ночевал в ней, уже в сгущающихся сумерках подошёл к борту и с удивлением увидел в лодке Терезу и Изабеллу. Ничего себе, это сколько же наглости надо иметь, чтобы заявится ко мне? Вид их надо сказать был впечатляющ. Некогда красивые платья были изрядно замызганы и грязны, у Изабелл краснела щека и имелась царапина, на шее засос, который та стеснительно пыталась прикрыть уцелевшим шарфиком. А вот у Терезы имелся бланш на пол лица. Потасканность обеих «дам» была видна не вооружённым взглядом. — Добрый день… кхм, дамы, чему обязан? «Дамы», вернее то, что от них осталось после французских ночлежек, смущенно отводили глаза и молчали. Вздохнув, я вызвал вахтенного офицера и, ткнув в них пальцем, приказал: — Накормить, переодеть, поселить в гостинице и ближайшим судном отправить в Аргентину. Выполнять. После этого я развернулся и направился обратно к себе в каюту, за отчёты, а мичман стал выполнять мой приказ. Пускать этих вроде уже завшивевших «дам» на борт своего судна, я не собирался. Умерли, так умерли. Я уже и забыть про них успел, это же надо было набраться такой наглости и, узнав, что я в порту, добраться до меня. Пришлось ещё и деньги выделять, чтобы мичман выполнил поручение. Могли и сами заработать на билет обратно, на спине, но видимо обратится ко мне, посчитали решением своих проблем. Вот я и решил. Попытаются ещё раз со мной встретиться, собак на них спущу. Нет их? Заведу. В Аргентине в поместьях у меня сторожевые собаки есть.