Так как штаб армии располагался тут же, в селе, сама бригада рядом с селом, на опушке рощи, то вскоре я уже был в штабе армии и мне быстро нашли место. Вот что сообщил начальник службы снабжения: - Вчера вечером было нападение на тыловую колонну, выжил мало кто. Пропало несколько человек, включая интенданта механизированной бригады. Видимо попал в плен. Особисты и подразделения НКВД начали поиски, но… На его место уже направили человека, интенданта из отдельного тяжёлого танкового батальона прорыва. Вот я и отправляю вас занять его должность. С ваших слов опыт у вас есть. - Я согласен. Меня оформили и отправили к батальону. Только тот дислоцировался дальше, нужно ещё тридцать километров проехать в сторону Северского Донца. А уже темнело. Однако покинув расположение штаба армии, отойдя подальше от чужих глаз, я вызвал «полуторку», и устроившись за рулём покатил к месту назначения, был я там часа через три. Долго простоял у моста, его сапёры ремонтировали, поэтому и припозднился. Батальон стоял в лесу, начало мая, ещё не везде сошёл снег, но ряды палаток стояли, замаскированная техника под чехлами, в общем, часть на стоянке. Меня остановила охрана на посту. Я свернул с дороги и разбрызгивая грязь из-под колёс подъехал к посту. Младший лейтенант-танкист, что был старшим, лично изучил документы, подсвечивая меня фонариком, и сопроводил к штабу полка. Там капитан, начальник штаба, всё быстро оформил, пообещав познакомиться утром, и отправил на место ночёвки. Тот хотел мне койку выделить в штабной палатке, но я сообщил что у меня своё брезентовое жилище, трофейное, поэтому тот выделил место для палатки. Та крайней будет, рядом свой грузовичок поставлю. Узнав, что машина будет записана за мной, разъездная, тот махнул рукой. Дальше я сам поставил офицерскую трофейную палатку, установил внутри койку, постельное бельё застелил, с другого бока письменный стол и стул, сундук в изголовье койки. Подвесил керосиновую лампу под потолком. Сапоги я уже снял, в тапочках ходил, пол чистый, деревянный настил, а сверху ковёр настелен. Ту большую трофейную палатку с перегородками и печкой буржуйкой доставать я не стал, увидят, могут отжать, а я к личному имуществу трепетно отношусь. Зачем зависть вызывать? Всё у меня в кузове грузовика было, так что особо я внимания не привлёк. Дальше я растопил примус, он дополнительно обогревал помещение, и стал готовить ужин. В батальоне ужин уже прошёл, мне естественно не оставили по причине неосведомлённости о моём прибытии. Ничего, я столько наготовил надолго хватит. Месяца на три-четыре. Это если с учётом что я только своими припасами буду питаться. Однако брать готовое в этот раз я не стал, зря что ли примус запалил? Поставив сковороду на держатель, вывалил банку тушёнки, и три яйца разбил, вскоре всё зашкворчало и по палатке поплыл неземной запах. Вот это и поел, вприкуску с ещё горячей лепёшкой коих напёк в Казани бесчисленное число. Три мешка муки ушло. Пока ужинал просмотрел Взором состав батальона. Двадцать два танка «КВ-1», и восемь тридцатьчетвёрок. Причём новых, с башней-гайкой, да ещё с семидесятишестимиллиметровой пушкой «ЗИС-5», с большей длиной ствола. У «тридцатьчетвёрок» были дизеля, а не карбюраторные авиационные двигатели как у танков что я видел в битве за Москву. Помимо танков было три десятка грузовиков, один тягач, одна ремонтная «летучка», одна полевая кухня, два тяжёлых мотоцикла, зенитная батарея из четырёх счетверённых пулемётов «Максим». Все установки стояли в кузовах «полуторок». В принципе остальное имущество в виде палаток, тут как ни странно полный штат, на всех хватало, было на месте. Утром, я проснулся от общей побудки в семь часов. Так что выйдя в одном нательном белье, а прохладно, бойцы вон в шинелях мёрзнут, я начал делать зарядку. Потом был завтрак, сам ходил к полевой кухне, она одна на весь батальон, и уже сытый направился к штабу батальона, то есть, к штабной палатке. Рядом с ней стояло два грузовика, что входили в штабное имущество. Там меня представили всем командирам нашего отдельного подразделения. Многие таращились на меня, узнали, когда фамилию сообщили. После общего знакомства, доставая блокнот, я сообщил: - Так как моё дело снабжение, то прошу делать заявки, всё найдём и всё доставим. Все как-то задумались, и видимо, чтобы приободрить подчинённых, майор Орловский, наш комбат, с ехидной улыбкой поинтересовался: - Что, и танки найдёшь? - Легко. Вам какие? Есть «КВ» обоих серий, «тридцатьчетвёрки». Немного броневиков. Плавающие танки. Например, для разведвзвода отлично подойдут. Можно сходу преодолевать ручьи и речки, а поставив рацию наводить на скопления противника огонь наших орудий. Например, с «КВ-два». - Хм, - нахмурился комбат. - Записывай. Нужно десять «КВ-два». Пять «тридцатьчетвёрок». Ну и два броневика для охраны штаба, и два плавающих танка для разведвзвода. Зенитные «ДШК»? - Без проблем, - кивнул я. - Тогда шесть единиц. Желательно на базе автомашин. - Сделаем, - кивнул я, сделав пометку в блокноте. - У кого ещё есть предложения? - спросил комбат у присутствующих командиров. - Радийную машину и штабной автобус, - взял слово начштаба. - Одной полевой кухни не хватает, нужна вторая. Не хватает автотранспорта, вместо пятидесяти семи грузовиков, всего тридцать два. Нет легковой разъездной машины. Нужен санитарный автобус. Пару бронированных тягачей для эвакуации подбитой техники с поле боя. Если ещё одну ремонтную «летучку» найдёшь, а то у нас одна на весь батальон, только спасибо скажем. Бензовозов нет, ни одного, всё в бочках возим. - Автокран бы ещё, - сказал один из командиров, как я узнал недавно, командир ремонтного взвода старший лейтенант технической службы Алуштов. - Поищем, - согласился я, сделав отметку. - По топливозаправщикам, есть возможность достать шесть автоцистерн с соляркой. - Берём, - сразу согласился начштаба. - Ещё что? Дальше и посыпались заказы, как плотину порвало. Сообщив что всё заказанное будет передано батальону в течении суток, я отправился «добывать новое имущество батальона», как я сказал комбату. А тот в штаб армии покатил на штабном грузовике, мы были прямого подчинения. Будет просить разрешения в батальоне ещё одну роту сформировать, дополнительную зенитную батарею, и выбить пополнение под это дело. Я же сел в свой грузовичок и укатил в сторону, километров на пять, в кузове разместил батальонный миномёт, немецкий, и полный боекомплект. Специально трофейный выбрал чтобы не отобрали, а так смогу пострелять при нужде и надо сказать точность моего огня будет исключительной. Дальше вызвал тут в овражке заказанную технику. За час всю достал, и то что по мелочи. Овраг длинный и большой змеёй друг за другом тут теперь стояла техника, включая топливозаправщики. Сгоняв к стоянке батальона, на шести грузовиках перевёз часть танкистов и начштаба, пока комбат отсутствовал, к стоянке. Там пока никого не появилось, так что танкисты стали всё по очереди перегонять в расположение батальона. К вечеру всё там оказалось, территорию пришлось расширить, но ничего, главное теперь всё у нас. А дальше вернулся комбат, причём с комиссаром, тот отсутствовал, два дня не было в расположении части, ну и началось увеличение состава и вооружения батальона. Майор Орловский смог-таки получить разрешение, теперь в батальоне четыре танковых роты. Следующие пять дней прошли спокойно, я батальон всем обеспечил, так что в большинстве был то дежурным по кухне, то дежурным по части, а так отдыхал. Даже дважды на рыбалку ходил. Северский Донец был в трёх километрах от расположения батальона, с другой стороны реки уже немцы были. Я туда не ходил, нашёл протоку Взором и вполне неплохих карасиков наловил. Даже пару раз карпы были. Вода ещё мутная, поэтому улов небольшой, но и этому я был рад. Свежее пополнение пришло, тут комбат сам отбирал, да так, что мне всучили личного водителя, восемнадцатилетнего парнишку, светловолосого и худого с нескладной фигурой. Тот из Астрахани был. Боец закончил автошколу и теперь имел водительское удостоверение. Ну или шофёрское, как правильнее. Так что у меня водитель на «полуторке» появился, салага зелёный. Всё бы хорошо, но на войне неприятности могут свалится в любой момент. В принципе и в мирной жизни также. Но не так часто как на войне, и уж тем более на фронте. Немцы налетали не часто, но этим утром появилась шестёрка «Лаптёжников», причём без истребительного прикрытия. Совсем обнаглели. Судя потому как те выстраиваясь в круг, готовились бомбить нас, то что мы тут стоим, возможно и какая часть, им было известно. Когда первый штурмовик рванул вниз, все десять зениток ударили по нему. И о чудо, сбили. Комбат у нас был правильный командир и по всей территории расположения стоянки части, вырыты противовоздушные щели, вот и у моей палатки такая была, там кроме меня был мой водитель и ещё три случайных бойца, что мимо пробегали и к нам спрыгнули. Я не смотрел в небо, Взор вполне позволял мне видеть всё. То, что сбили ведущего остальных насторожило, но не испугало. Те продолжили бомбить, только с высоты, а не с пикирования, на кого Бог пошлёт. Как бы наши не стреляли и не выставляли заградительный огонь, вокруг техники начали вставать первые тяжёлые разрывы авиабомб. Пусть немцы ещё двух потеряли, и бомбёжка была неприцельной, но своё дело они сделали. Я тут причём? Да прямое попадание в нашу щель случилось. И ведь видел эту бомбу что на нас падала, ну чего я не рванул прочь? Было страшное ощущение навалившейся тяжести и темнота. Вырубило. Посмотрим в кого я перерожусь. Судорожно вздохнув, мне кажется причина судорог лёгких в том, что те какое-то время не работали, и вот запустившись не сразу вошли в ритм. Я лежал весь в поту, мокрый, и смотрел в голубое небо, с облачками. Неужели выжил? Проверка всех трёх умений показала, что все три на нулях, снова качать сначала. Значит, Гусаров погиб, и у меня новое тело и новый мир. То, что это Земля, это ясно, но какое время? Особо о своей гибели я не переживал, для меня это пройдённый этап. Я давно смирился с тем что могу погибнуть, жаль что до конца войны не продержался, хотел на Рейхстаге своё имя оставить, настоящее которое, самое первое. А теперь что? Может меня во времена Тутанхамона забросило? Тоже ведь Земля. Сожалел я об одном, у меня Хранилище наполовину заполнено было, и сгинуло. Где теперь все мои запасы? Кому достались? Или после моей гибели на том месте целая гора всякой всячины появиться? Вот теперь поди гадай. Хотя ладно, ещё наберу, главное узнать где я. Тут наконец включился звук, и я услышал отчаянный крик: - Серёга! Серёга, вставай, иначе немчура шлёпнет. Повернув голову, я увидел, как ко мне подбегает молодой измождённого вида парень в рваном грязном красноармейском обмундировании, а рядом стоит и ухмыляется немец с нашивками охранной дивизии. В руках карабин. Увидев, как я на него смотрю, тот перестал ухмыляться, явно разозлившись, и вскинув карабин, направив ствол на меня, почти сразу нажал на спуск. Раздался выстрел, после него последовало онемение у сердца, и снова темнота. В этот раз очнувшись, увидел, как наш батальонный военфельдшер из санвзвода заканчивает делать мне искусственное дыхание, а ещё двое бойцов быстро откапывают противовоздушную щель, доставая других несчастных что были там. Мои умения при мне, Хранилище расширено и наполовину заполнено. Я вернулся в тело Максима Гусарова. И что это всё такое было? Похоже я попал в тело военнопленного в одном из концлагерей немцев. Значит снова Вторая Отечественная война. Хм, раньше я и не догадывался что непрямой массаж сердца и искусственное дыхание способно вернуть Путника обратно в старое тело. К жизни тело может, это известно, но что душу вернуть, да ещё Путника, вот это для меня сюрприз был. - Очнулся? - спросил подошедший комбат. - А мы уж думали всё. Почти прямое накрытие, совсем рядом бомба рванула и вас похоронила. Я сразу прогнал Исцеление по телу и полностью пришёл в порядок. Не так и сильно пострадал, больше контузию убирал, голова сразу просветлела, и гул из ушей пропал. Заряда всего семьдесят три процента ушло. Так что встав, глянул как остальные. Водитель и ещё один боец живы, двое других погибли, задохнулись. Бойцов к санитарным машинам понесли, тяжёлые контузии получили. Пострадавших было не так и много, неприцельное бомбометание сказалось, повреждено было пять автомашин и одна полевая кухня, погибло шестеро, и семеро ранено, вот и всё. Ничего, отремонтируем или новое выдадим. А немцы потеряли три штурмовика, и ещё один уходил сильно дымя. Как сообщили парни вокруг, за ними наши истребители погнались, но нагнали или нет пока никто не знает. Послушаем эфир, может проскользнёт какая информация? И всё же военная судьба переменчивая штука. Погиб я, Максим Гусаров, через три недели на барвенковском выступе, ведя бои в окружении. Харьковская катастрофа всё же произошла. Нас накрыли снаряды тяжёлой артиллерии, прямое накрытие, погиб сразу. Тут счастливого случая с попаданием рядом и накрытием тоннами земли не было. Единственно что меня радовало, так это то что Хранилище было практически пустое. Только то что необходимо для ведения боевых действий моего батальона. Я даже количество продовольствия сократил, да оставил все горячие готовые блюда. Вот их не трогал, и питался ими. Домашняя еда - это домашняя еда. Тот случай с гибелью и возвращением в мир живых стал мне уроком. А может и намёком. Я в тот же день связался с главным интендантом Пятьдесят Седьмой армии и сообщил что со мной связались друзья, боевые интенданты, и они готовы передать нашей армии немалые запасы, отбитые у немцев. Газеты хорошо эту историю раздули и тот сразу понял в чём дело. Тут было две причины так поступить. Если убьют, то Хранилище практически пустое будет, на четыре-пять процентов заполнено. А если выживу, то изрядно пополню запасы за счёт брошенной военной техники в котле, тем более, более современной. Будет куда её убирать. Как тот обрадовался. Шесть дней передача шла, больше восьмидесяти новых складов организовали, начали формировать две танковые бригады, моторизованную и один тяжёлый танковый полк. Плюс трофейные «четвёрки» и «Ганомаги» отдал на усиление ещё одной механизированной бригады. Добро из Ставки на то было получено. В общем, дело пошло. Я едва успел вернутся в расположение батальона, как поступил сигнал выдвигаться. Вышли мы к передовой, а там дивизии сбив оборону уже направились вперёд, ну и мы с ними. Потом бои разные, наш батальон везде кидали на прорыв, я старался успеть везде и надо сказать мой батальон ни в чём не нуждался. Потом окружение, и попытки вырваться. Думаю, наши смогли это сделать, жаль я не видел. Моя колонна, которую я вёл, попала под обстрел и прямое попадание в мою «полуторку». На этом и закончилась жизнь и приключения Максима Гусарова. Я могу сказать уверенно, что мне было чем гордится в этой жизни. Труса не праздновал, воевал хорошо, помогал как мог. Вон, немцы до Москвы не дошли сорок километров, сил не хватило, как их обратно погнали. Много изменений было, жаль, но изменения в основном в отбитых территориях. А так Минск сдали, Киев тоже, под Москвой немцы были, вот и Харьковская катастрофа произошла. А так я ни о чём не жалею. Открыв глаза, я осмотрелся. Новое тело, новая жизнь. Интересно, в какой год я попал? Осмотр дал понять, что я в больнице. Опять. Запахи знакомые, белый потолок, белые стены, койка на которой я лежал. Запустив диагностику у умения Исцеления, решил осмотреть территории. Когда я попытался осмотреться, приподняв голову, то кровать скрипнула и раздался голос сбоку: - Ну что, лейтенант, очнулся? Повернув голову, я посмотрел на налысо бритого здорового мужика в серой полосатой больничной пижаме. Похоже тот тут находился со сломанной рукой, гипс на левой был. Привлекали к нему внимание роскошные усы как у Будённого. Маршала я пару раз лично видел, могу сказать авторитетно, очень похожи, и также нежно лелеемы. Тот сидел на своей кровати и пил чай, бесшумно, а не отхлёбывал, всасывая, как некоторые мои знакомцы из прошлой жизни Гусарова. Тут как раз стандартная диагностика закончилась, съев привычные девять процентов. Чуть позже, когда опыта у меня будет больше, эта диагностика станет менее энергозатратной. Открывать и просматривать результаты я пока не стал, ноги чувствую, руки тоже, голова болит, бок ноет, но это всё лечится. Сейчас же пока есть источник информации, стоит с ним пообщаться. Уже одно то что я командир, указывает на это. Ещё и звание - лейтенант. Похож опять около военное время. В Императорской России помнится такое звание только на флоте было. - Где я? - спросил я хриплым тоном, беря под контроль голосовые связки, пока не знакомые. Мне ещё и управлять новым телом учиться придётся. Правда, это ненадолго, через час похожу и уже смогу уверенно им управлять. А через сутки как родное станет. Опыт был, пусть пока один, но был же. - В Военно-морском госпитале. Привезли тебя вчера вечером. Как я слышал, тебя машина сбила, когда ты со службы домой возвращался… Знаешь, Мальцев, мне вот интересно, как ты в двадцать лет стал командиром подлодки? Почти сразу после училища? Ладно год на «эске» отходил, старшим помощником полгода был, но разве это опыт? А тут взяли и на «малютку» командиром поставили, как будто нет более опытных командиров. - Командованию виднее, - тихим тоном ответил я, отчего неизвестный сосед разозлился ещё больше. - Ага, виднее, я десять лет на одном тральщике командиром хожу, кап-три недавно получил, хотя мог уже каперанга получить, по опыту и знаниям тяну, осталось только академию сдать, и что? Как хожу, так и буду ходить кап-три. А ты по слухам прыгнул с адмиральского катера за портфелем командующего флота, поднял с воды, и раз, уже через две недели командир своей подлодки. Пусть малая, но своя. Сосед на этом заткнулся, и что-то изредка бормоча стал пить чай, не обращая внимания на меня. Похоже того сильно зацепило что парня, в тело которого я попал, в таком возрасте и при таком опыте сделали командиром своей лодки. Видимо все традиции флотские были нарушены. И это только один командир, как меня будут шпынять другие, даже думать не хочется. Однако услышанное сразу расставило всё на свои места. Время Советское, я попал в тело флотского командира, и войны похоже нет, раз про неё не коснулся сосед. Подлодки типа «малютка» появились незадолго до войны, я об этом знал, в Казанском госпитале лежал флотский командир, как раз подводник, столько баек знал, он был постоянным противником моего соседа по палате, в шахматы играли, так что более-менее в я был в теме. Но только поверхностно, что спроси про подлодки, буду стоять и смотреть как баран на новые ворота. Правда, выход есть, можно использовать опыт одного майора, командира тяжёлого гаубичного дивизиона. Об этой истории бы не узнали, если бы его комиссар не сдал, после чего этот случай и стал известен по всем фронтам. Случай был действительно уникальным. Осенью сорок первого при отступлении тот майор попал под разрыв авиабомбы, контузило, но пост свой тот не оставил. Отлежался неделю в санвзводе и продолжил командовать дивизионом, между прочим выведя его из окружения в полном составе. Так вот, от контузии, или ещё чего, тот потерял память. Всю или нет сейчас уже не скажешь, но этот хитрец ничего не сказал и по минимуму собирал информацию о себе, чтобы никто ничего не понял. Понимая, что командовать дивизионом он не может, как бы между прочим спросил у начштаба, кто по его мнению из командиров батарей самый опытный? Тот сообщил, командир второй батареи. Майор велел назначать замену на батарею, и того капитана назначил исполняющим обязанности командира дивизиона, объяснив это тем, чтобы тот набирался опыта, так как его скоро направят командовать уже своим дивизионом. И тот капитан три месяца фактически командовал, а майор учился, учился исступлённо. Капитан тот действительно ушёл на повышение, а майор уже дальше сам командовал, и хорошо командовал. И вот видимо посчитав комиссара другом, тот и раскрылся. А комиссар моментом наверх писульку настрочил. Майора сняли, назначили аттестационную комиссию, которую тот… блестяще сдал и получил должность начальника артиллерии во вновь формирующуюся стрелковую дивизию. Да ещё с повышением в звании. И что мне помешает повторить его опыт, адаптировав во флотские дела? Хорошо ещё в тело лётчика не закинуло, там я даже не знаю как бы выкрутился. Тут ещё стоит подумать, а пока я даже своего имени не знаю, только звание и фамилию. А вот история та с майором, мне кажется была немного другой. Я над ней долго думал и вот к какому выводу пришёл. Тот майор решил получить и звание и должность выше, а выслуживать долго, в боях попробуй заработай, вот тот и устроил долгоиграющую комбинацию, потом слил информацию про свою якобы потерю памяти, и он в шоколаде, а комиссар в помоях. Если это так, то хитроват и комбинатор тот уже подполковник, ещё тот. Видимо громкий голос соседа привлёк внимание и к нам заглянула санитарка, осмотрелась, увидела меня в сознании, и сразу исчезла, а через минуту зашёл врач. Он один был. Тот стал меня расспрашивать о самочувствии, отвечая, я параллельно активировал «Магический лекарский щуп», и обнулив заряд Исцеления, полностью восстановился. Врач, осматривая меня, даже удивился. Шишки на затылке нет, гематомы на бедре тоже, цел и невредим, а тот сам осматривал меня, когда привезли в госпиталь. Пока общались, я выяснил что мы находимся в Риге, военно-морская база Балтийского флота, моя лодка тоже тут. Ну а зовут меня Мальцев Иван Иванович. И мне действительно двадцать лет, двадцать один будет через два месяца. Ну и главное, сейчас конец мая тысяч девятьсот сорок первого года. Не скажу, что меня это обрадовало, но и не расстроило. Получить опыт боевых действий подводника я был бы не прочь, тем более с моим Взором я буду неуловим. Главное не показывать, что ничего не знаю, а не то мигом на берег спишут. Врач был в недоумении, но сообщил что всё в порядке, травм после наезда нет. Тут ещё «обрадовал» меня тем что со мной хочет поговорить следователь из милиции, что расследовал наезд на военного моряка. Время было девять утра, так что пока тот отсутствовал, мне принесли форму, сапоги и табельное оружие. Я быстро оделся, ремень застегнул, кобура с «ТТ» на ремешках висела в районе правой ягодицы, а удобно, потом тужурку и фуражку. Форма в порядке, вычищена кем-то. И не сапоги у меня были, а чёрные полуботинки со шнуровкой. Пока меня не отпускали, сосед курить ушёл, так что застелив койку, сел на неё и проверил карманы. Там была зажигалка, в золотом корпусе, не знаю почему, табака в карманах я не обнаружил, как и сигарет. Потом портмоне, довольно плотное, заглядывать не стал, несколько монет в карманах, ключи, видимо от жилья, часы наручные которые я тут же вернул на кисть левой руки. В кармане тужурки нашёл документы. Командирское удостоверение, комсомольский билет и пропуск на военно-морскую базу. Изучил их. Так и есть, Мальцев Иван Иванович. Командир «М-115», вч «12-456». Пропуск стандартный, комсомольский билет тоже. Вернувшийся сосед со мной общаться не захотел, да и я не горел желанием. Тут вернулся врач и передал выписку из больничного листа, что я здоров. Правда, попросил подождать, следователь уже выехал и скоро будет. Палату я покинул и подождал в приёмном покое. Вскоре действительно подошёл сотрудник милиции в форме, младший лейтенант. Вопросы стандартные. Я ему отвечал, что ничего не видел. Версию я уже успел придумать и озвучивал её. Сзади рёв мотора услышал, успел сгруппироваться и полетел кувырком от удара. Больше ничего не помню, головой о брусчатку ударился. - Понимаете, товарищ лейтенант, свидетелей было много, и почти все утверждают, что наезд был умышленный. Машина вильнула, и если бы вы не попытались отпрыгнуть, могло закончится плохо. А грузовик мы нашли. Угнали его. На этом всё, я расписался в опросном листе, постарался скопировать подпись Мальцева из пропуска на базу, после этого мы расстались. А когда я вышел из госпиталя, со ступеньки поднялся матрос с карабином за спиной. - Товарищ лейтенант, товарищ Абин приказал встретить вас и сопроводить до квартиры в городе. - Ясно. Сначала на базу, побываю на лодке. Вперёд. Машины не было, так что мы направились к порту прогулочным шагом. Пока было время, поглядывая вокруг, в Риге бывать мне не доводилось, красивый город, я размышлял. Пока вроде никто ничего не заподозрил. До начала войны меньше месяца, всё повторяло историю Гусарова, а мне нужно освоить огромный объём информации по подводным лодкам. Особенно по управлению. Сейчас на базе побываем, гляну на свою лодку. От такого шанса побывать подводником я отказываться не хотел. Потом матрос на квартиру меня проводит. Вооружённый матрос меня удивил, для чего его отправили за мной? Поэтому я стал осторожно задавать наводящие вопросы и тайна стала явью. Для экипажа субмарины не было никакой тайны почему их командира пытались убить. Они даже гордились Мальцевым. А тот у местного авторитета и контрабандиста увёл девушку, нагло, в ресторане, да ещё тому морду набил. Авторитет местным цыганом был, клятвенно пообещал отомстить. За этот случай Мальцева комсорг их дивизиона подводных лодок долго песочил. Следователь не мог этого не знать, но промолчал. В принципе, наезд вполне в стиле бандитов. Если не будут повторять, искать я их тоже не буду. В остальном планы не менялись, обживаюсь, осваиваюсь и встречаю войну. Я командир, что хочу то и делаю. Главное побыстрее Взор прокачать, он мне в подводной работе ой как пригодится. Точнее я уже начал его качать, скоро и за остальные примусь. По девушке я выяснил, та к матери уехала и будет не скоро, а так всё к свадьбе идёт. Насчёт родителей вопросы матросу задавать я не стал, но вроде как они есть. Нужно уточнить по этому вопросу. Зато выяснил кто такой товарищ Абин. Оказывается, это старпом на моей лодке. Зам значит. Да и сам матрос тоже с лодки, зенитчик он. Когда мы прошли контрольно-пропускной пункт и подошли к причалам, то я спросил у матроса, изучая корпус и рубку моей лодки: - Ну-ка, товарищ краснофлотец, сообщите мне всё что знаете об этом типе подводных судов, и о самой этой лодке? - Советская подводная лодка тип «Малютка», серия Двенадцатая. Вступила в состав Балтийского флота седьмого апреля этого года. Командир, лейтенант Мальцев. Экипаж полный, тридцать семь человек. Был один учебный выход в Рижский залив на трое суток с шестью учебными погружениями. Были выявлены проблемы с дизелем, сейчас устраняются. Лодка полна припасами, и боеприпасами. Обе торпеды на борту. Инженеры с верфи на борту, обещают убрать проблему с дизелем через два дня. Водоизмещение двести тридцать тонн… Слушая матроса, а мы пока стояли на пирсе, не подходили к лодке, хотя вахтенный старшего по вахте уже предупредил, тот поднялся наверх и ждал, а я стоял и слушал матроса. Молодец, всё расписал. Дальше проследовало изучение лодки, потом к командиру дивизиона прогуляюсь, хочу узнать какие планы на меня и на мою лодку. Мне нужны учебные выходы. Хочу попросить разрешения привести их, экипаж должен освоить лодку от и до, иначе во время войны придётся это делать. Матрос закончил и мы направились к трапу. И вот так познакомившись, а точнее поздоровавшись с вахтенным командиром, это был мичман, я стал изучать лодку с носа до кормы, проверяя. Мичман всё описывал, где всё хорошо, а где не очень. Лодка новая, и подобное в порядке вещей. В дизельном отсеке был полуразобран сам дизель, там работало трое в спецовках, мешать я им не стал. На борту было двадцать два матроса и командира. Остальные кто в увольнительной, кто отправился на склады за продовольствием. Старшим там старпом был. Во время изучения, за мной прибыл краснофлотец-посыльный, он передал приказ прибыть в особый отдел базы, там хотят поговорить со мной. Что ж, поговорим. Знаете, в прошлом теле Гусарова я просто изучал свои новые возможности, жил и воевал. Да как-то бесцельно. И знаете, сам себе не прощу, блокадный Ленинград, а там он был, остался вне моего внимания, хотя слышал о нём по радио. А сейчас я такой подлости, а я считал это подлостью, и в этой жизни будет моё искупление, такого не допущу. Это и будет моим долгом, и задачей, которые я сам на себя взвалил. Ну и параллельно стану самым результативным командиром подводной лодки за всю историю Советского Союза. Может немецких асов-подводников переплюну? Ну а вдруг? Вот и получается, моя задача в этой жизни спасти ленинградцев от голода, а охота из-под воды, это для развлечения. Есть ещё один момент, в этот раз я твёрдо был намерен дожить до конца войны. Дальше уже будет видно. Конец первой книги. Продолжение второй части «Капитан «Неуловимого»», следует.