- В Киев послали, возвращаюсь, и застал тут такое. Мои ребята немцев уничтожили, тут вот какое дело товарищ военврач первого ранга. Мои ребята, это группа боевых интендантов, о которых знают уже все фронта. Так вот, мы готовы вывезти госпиталь, со всеми ранеными, медперсоналом, и имуществом, но с условием что все будут спать. Парни не хотят светить лица. У вас хватит на всех снотворного? Вы просто уснёте, а проснётесь уже у наших, дальше эвакуация к своим. Выгрузим вас у железной дороги. - Я могу надеяться?.. - Слово командира. Да вы не волнуйтесь, всё будет в порядке. Уснёте тут, проснётесь на наших территориях. А теперь тут всё собираем, сворачиваем палатки и готовим технику к эвакуации, потом пьёте снотворное. Парни подождут в стороне. - Хорошо. Какое же я облегчение испытал, когда военврач согласился. Все тут же забегали, что делать медики знали. Всё свернули, подготовили, что заняло час. Из техники было три «полуторки» с санитарными крестами на тентах, санитарный автобус на базе «ЗИСа», и три трофея. Два «Опель-Блица» и бронетранспортёр. У госпиталя охрана была своя, стрелковый взвод, и две зенитные пулемётные установки. Немцы без боя внезапно всё захватили. Пленные из охраны были освобождены мной, и вооружены. Снотворное медики и бойцы выпили, пятнадцать минут и все спят. Я пробежался и отправил их всех в Хранилище, техники и оборудование госпиталя тоже, включая небольшой склад медикаментов. Убедившись, что вокруг пусто, бегом побежал танку. Там тихо. Боец не проснулся, даже когда я залез внутрь, отряхивая сапоги от грязи, и заведя уже остывший двигатель, развернувшись, покатил, покачиваясь на неровностях, обратно к дороге. Тут полевая была, танк тяжело шёл. Страшно подумать, что будет, когда на пашню сверну. Боец так и не проснулся, весь остаток ночи проспал в тепле что от мотора шло, пока мы колесили по округе. На поле съезжать, чтобы объехать немцев, приходилось не раз, расход топлива сразу подскакивал, но танк шёл. Немцы осветительные ракеты пускали, старались высмотреть кто там шумит, однако обходилось всё. Главврач госпиталя дал мне координаты всех медсанбатов, а он их курировал, где те находились до захвата их немцами. Также написал приказ врачам медсанбатов выполнять мои приказы и слушаться беспрекословно. Это изрядно помогло. Из трёх медсанбатов наших дивизий, я нашёл целыми два, третий был уничтожен, похоже немцы по палаткам с ранеными танки гоняли. Я, когда это увидел, был так зол, что расстрелял из полкового миномёта деревню на улицах которой стояло немало немецких танков. Хороший пожар вышел, топливо от горевших бензовозов по уклону улицы текло, поджигая другую технику. А вот два других медсанбата, захваченных, освободил, и по старой схеме, как с госпиталем, отправил в Хранилище. Таким образом я спас почти пять сотен медперсонала, и семь с половиной тысячи раненых бойцов и командиров. Это не соединения перекидывать, тут другое, и я считаю, что не нарушаю обещания данного Михаилу. За ночь я уехал далеко. Просыпался боец Суворов, я заставил его выпить сто грамм спирта, разбавленного, а то похоже действительно простыл, и так и ехал, пока не рассвело. Жаль не успел добраться до немцев, что блокировали наших в этом котле, думал успею, уберу танк в Хранилище, на своих двоих переберусь на ту сторону и снова на танке, а не вышло. Когда светать начало, я остановил бронемашину, убрал ту с бойцом внутри в Хранилище, и стал изучать полевую дорогу, всю заставленную военной техникой. Брошенной. Некоторая ещё дымилась, наши уходя подожгли, целые, до которой огонь не добрался, оставалась, но мизер, однако прошёлся, убрал четыре грузовика, один с пулемётной зениткой, и две легковушки, в Хранилище. Было пять танков, из которых четыре «тридцатьчетвёрки», но тоже сожжённые. Пятый танк, это «БТ». Я ушёл далеко в сторону, не хотел на открытом поле мелькать, спустился в овраг, поставил палатку, и забравшись внутрь, вскоре отрубился, слишком устал. Сигнальный контур поставил, пусть бдит. Перебрался я через линию заслонов, а немцы и ночью их укрепляют, следующей ночью. Потом на танке двигался почти всю ночь, и в три часа утра, преодолев порядка сотни километров, на тридцати километрах в час вполне возможно, въехал в крупное село, практически пустое, хотя некоторые тыловые подразделения тут были. А вообще дорога фактически пуста была, редкие подразделения что вырвались из котла, уходили в сторону, когда слышали нагоняющий их рёв мотора. Тут было сухо, никакой грязи, видимо дождей не было, так что удавалось держать хорошую скорость. Чем моё внимание привлекло это село, так тем что тут проходила железная дорога и имелась станция. Также тут в местной больнице был развёрнут армейский госпиталь, и похоже благодаря железной дороге раненые тут не задерживались, потому что довольно большое здание местной школы занято под госпиталь не было. Именно к нему я и подкатил. Суворов всё в танке спал, похоже тот заработал тяжёлую простуду, в горячке находился. Надо медикам передавать, жаль я сам лечить не могу, только себя, надеюсь выживет. Взломав дверь, я стал бегать по классам, видимо уроки всё же шли днём, парты на месте, вот на пол и на парты, под парты, я раненых и укладывал, также как забирал. Те лежали на матрасах, на носилках, укрыты одеялами или простынями. Многие своими шинелями. На первом этаже и всех медиков разложил, их же и в коридоре. Оставшихся раненых на втором этаже. Не уместилось, пришлось взламывать дверь на кухню, это было отдельное помещение, школа современная. Тут и столовая была и свой спортзал. В жуткой тесноте, но всех раненых из госпиталя, вместе с персоналом, уложил. Снаружи оборудование и машины, исключая трофейные. Охрану и пулемёты зенитные тоже. Осталось куда-то пристроить оба медсанбата с ранеными, но ещё решу куда. Я стал поднимать главврача, по лицу хлопал, теребил, и всё же смог пробудить. Снотворное слабое, так что поднял. Дальше тот поднимал персонал, чтобы ранеными заняться, многие требовали операций, а ещё операционная не готова, а я охрану поднимал. Успел командира взвода поднять, тот ещё плохо соображал, когда наконец прискакал патруль. Документы у меня были в порядке, разобрались, у медиков документы немцы отобрали, а я вернул, вся пачка у главврача в планшетке была, так что отправив к нему разбираться, я также послал бойца за врачами местного госпиталя. Всё равно тот почти пустой, пусть помогают. Потом отозвал старшего патруля и сказал: - Этот госпиталь и ещё два медсанбата вывезли боевые интенданты. Слышал про них? Я Гусаров. Тот самый. - Конечно, товарищ старший лейтенант, - подтвердил лейтенант-стрелок. - Отлично. В общем, госпиталь разместили в школе, теперь нужно где-то оба медсанбата разместить, нужны большие помещения. Ваша задача потом всех их отправить в тыл железной дорогой. - Так наш госпиталь пуст. - Парни из интендантов ни себя, ни технику светить не хотят. Нужно чтобы в отдалении что было, там все под снотворным, и врачи медсанбатов и раненые. Про раненых я солгал, так отправлял в Хранилище, а вот с медперсоналом всё соответствует действительности. Тот думал недолго, и сообщил: - Из нашего госпиталя всех можно убрать, и разгружайтесь. Ещё пустые пакгаузы на станции есть. - Отлично, действуй. Надо успеть пока не рассвело. - Сделаем. Тот умчался, а я пошёл за двумя бойцами. Те вытащили Суворова из танка. его всего било крупной дрожью. Я передал его свёрток с формой и винтовку, того отнесли в здание школы. А так местные довольно быстро всё организовали, я на танке к зданию госпиталя подъехал и за двадцать минут один из медсанбатов, танковой дивизии, достал. Тут много обожжённых бойцов было. Второй медсанбат, когда уже рассвело в пакгаузах разгрузил, в трёх. Дальше медиков подняли, те осоловелые были, местные врачи подошли, и началась работа. По телефону уже санитарные поезда заказывали, всё же семь с половиной тысяч раненых. Старшим в селе был капитан, командир нестроевой роты. Повезло вырваться из котла, рядом автобат был, вот с ними и уехали. А вообще тут было множество разрозненных подразделений, и теперь самое большое звание было у нашего начальника по медчасти корпуса. Тот уже привлёк машины автобата к перевозке раненых. Он уже почти пришёл в себя, командует, оба медсанбата объехал, распоряжения отдаёт. Сам я вернулся к зданию школы, и поинтересовался нуждами, также сообщив что устал, попросил время выспаться. Однако у главврача госпиталя было множество проблем, пришлось решать как интенданту. Танк я оставил у госпиталя, передал бойцам охраны, те его осваивали, как и бронетранспортёр, а сам отошёл на околицу, и вернулся на «ЗИСе» с прицепом. В грузовике было продовольствие, тут в селе запасы мизерные, а кормить нужно множество едоков, благо пять полевых кухонь и штат поваров у госпиталя был, провизия в основном мешки с рисом. В прицепе бочки с топливом. Дело в том, что автобат доехал до села на последних каплях, и топливо было необходимо. Решив самые острые проблемы, я был отправлен отдыхать. Если что, поднимут. Какую хату я занял, а тут много было свободных, бойцы охраны знали. Я ещё с лейтенантом поговорил, он тут один толковый командир, остальные тыловики, у села на въезде даже поста не было, вот и посоветовал ему отправить одно отделение на дорогу, откуда мы приехали, организовать там пост с толковым сержантом, усилив его танком, экипаж пусть сам ищет, и одной зениткой. Ну или можно без зенитки. Тот покивал и побежал выполнять приказ, он мой совет за приказ принял, мой авторитет среди охраны и медиков сейчас был на небывалой высоте. Они уже смогли убедиться, что вырвались и из плена, и из котла. Немцев тут ещё не было. Проснулся я, когда снаружи снова было темно, а засыпал утром. Хозяйка хаты, муж её и двое сыновей воюют, две дочки при ней, проснулась, когда я сел на кровати. Та панцирная, заскрипела. Хозяйка захлопотала над столом, там накрытым полотенцем мне оставили завтрак. Ну или ужин, раз вечер. Посмотрев на часы, увидел, что время восемь вечера. А уже час как стемнело. То-то сельчане спать легли, им завтра рано утром встать. Поблагодарив хозяюшку, я сел за стол и приступил к приёму пищи. Я только галифе надел, остальное не было, хозяйка почистить и отмыть забрала, галифе уже чистые были. - Скажите, вот вы командир, молоденький совсем, но всё же. Долго ещё отступать будете? - спросила та, сев напротив и положив подбородок на ладонь. - До Москвы, - уверенно ответил я. - Немцы под Киевом окружили массу наших войск, немногие вырвались. Вот, например, наша группа эвакуировала госпиталь и два медсанбата, смогли вывезти из котла семь тысяч раненых. - Я знаю, сегодня днём два поезда много раненых увезли в тыл. - Санитарные эшелоны, - кивнул я. - Так вот, немцы окружили наши войска и сейчас перемалывают их, как в мельнице, а наших войск между ними и Москвой нет, так что пойдут те как по дороге. Только немногие вырвавшиеся из котла у них на пути, но надолго они их не задержат. Погибнут, но притормозят. Пока ещё командование войска перекинет сюда, так что через неделю другую немцы в селе будут. - А вы? - А мы будем воевать. Лично я снабженец, моя задача чтобы у частей было питание, обмундирование и боеприпасы, хотя мне тоже повоевать пришлось. Награды вы видели. У Минска дело было, мы там много войск противника побили. Освободили захваченные полковые боевые знамёна, за это и наградили. Много за что. Кстати, спасибо, очень вкусно было. - Не за что, - вздохнула та, о чём-то задумавшись. - У вас есть родственники в тылу? - Нет, все родственники тут, в селе. Почитай половина села и будет. - Я могу вам предложить покинуть его. Уйти в тыл. Немцы до Москвы точно дойдут, но взять не смогут, дальше уже их гнать будем поганой метлой до самого Берлина. Война не на год и не на два. Село пострадает, когда наши защищать его будут, потом, когда немцы отступать начнут, мало кто выживет, от села разве что печные трубы останутся. Не советую я вам оставаться. Всему селу я не помогу, но вам смогу, подумайте о дочерях, что с ними немцы сделают. У меня в Москве квартира есть, пустая. Я дам вам ключи, напишу письмо управдому, и он вас заселит. Квартира большая, две семьи вместит, живите до конца войны. А когда эти места освободят, вы вернётесь. У вас есть шанс всего этого ужаса избежать. Подумайте. Как я уже говорил, я не смогу помочь всем, но хотя бы вам желаю это сделать. - Спасибо, мальчик, я подумаю. - Хорошенько подумайте. Есть ещё возможность вывезти всех маленьких детей, под вашим присмотром. Конечно в квартире будет детсад, но надеюсь согласившиеся будут. Я в селе не знаю сколько пробуду, сутки, может через час отбуду, однако перед отъездом зайду. - Спасибо. Дальше надев форму, шинель, ремень поверх неё с кобурой, автомат на плечо, сидор за спину и поправив фуражку покинул дом. Добравшись до бывшей школы, обнаружил что танка нет, значит угнали к выезду из села. Ну да, Взор показал, что тот там стоит. А вот мой «ЗИС» с прицепом на месте, только пустой. Даже из бака всё слили. Подойдя, открыл горловину и приставив ладонь, стал заправлять машину самосливом из Хранилища. Готово, полный бак. Потом заглянул в госпиталь. Раненых там стало куда меньше, места стало хватать, но всё же были. Главврач спал, умаялся. Дежурный врач описал их нужды, я пока был временно их интендантом, так что забрав машину, покатил за припасами. Естественно отъехал на пару километров, из Хранилища загрузил припасами кузов и прицеп, и покатил обратно. Раненые кушать хотят, вторым рейсом ещё припасов привезу, и медикаментов, небольшой запас у меня есть. Подождав пока бойцы из охраны разгрузят машину, и сделав второй рейс, снова ожидая разгрузки, я пообщался с дежурным врачом. Тот обход делал, не спал, хотя и видно, как устал, но бодрился, давал отдохнуть коллегам. Я собирался вернуться на территорию котла, но уехать не мог без разрешения главврача. Сейчас тот как старший командир всеми командовал, включая мою персону. Пришлось поднимать его. Тот сначала долго умывался холодной водой, чтобы взбодрится и начать соображать. Когда я выложил ему своё предложение, спасать раненых на территории котла, вывозить их на нашу территорию, то получил от того горячее одобрение. Конечно без интенданта будет тяжело, но обещал справиться, тем более поищет снабженцев среди раненых, должны быть, если в тыл уже не отправили. Ещё ночью санитарный эшелон будет. Начнётся разгрузка, но это уже без меня. Главврач мне выписал приказ на действия в котле по эвакуации медсанчастей, попросив врачей выполнять мои приказы. Всё же всех его подчинённых я вывез, а других военных медиков тот только просить мог. Также я все запасы снотворного забрал, надо сказать и так небольшие, с инструкцией по применению. Перед уходом я заглянул к хозяюшке у которой отдыхал. Та успела поднять соседей, пообщаться и принять решение. Ключ и записку управдому я оставил. Те всем селом решили вывезти маленьких детей. Санитарным эшелоном отбудут, начальник станции обещал подсобить. Ну хоть одно благое дело сделал. «ЗИС» с прицепом я оставил, на нужды госпиталя, прошёлся пешком до выезда, пообщался с бойцами там, отметил что плохо организовали охрану, танк нужно закопать, вырыть капонир, чтобы только башня торчала. В общем, дал советов, и ушёл дальше в ночь. Вызвал «полуторку» и погнал на максимальной скорости в сторону немцев. Раза три меня останавливали отступающие, сообщали что дальше опасно, но времени особо не потерял и добрался до вражин за час до рассвета. Успел в темноте перебраться через усиленные заслоны, даже отрытые окопы были, углубился на пару километров вглубь котла и поставив палатку в кустарнике, завалился спать, активировав охрану. Пригодилась охрана. Запиликала та в два часа дня, выспаться я уже успел, поэтому особо не возражал от такой побудки. Кто-то пересёк сигнальные линии в двухстах метрах от меня. Резко сев, схватив лежавший рядом автомат, я Взором «осмотрелся». Тот сразу показал группу в три сотни бойцов и командиров. Наши. Двигаются в сторону немцев, явно собираются прорываться к нашим. У многих личное оружие пистолеты и револьверы, значит командиры. Возможно штаб какой-то части. Выбравшись из палатки, определил, те двигались по рощице к кустарнику где я укрылся, могли заметить. Несмотря на осень и желтизну вокруг, листья с деревьев особо не опали, роща пока хорошо прятала неизвестных. Свернув и убрав палатку, я направился на встречу неизвестным. Вскоре среди деревьев замелькали фигуры бойцов передового дозора: - Стой! Стрелять буду! - раздался крик. - Свои. Техник-интендант первого ранга Гусаров. Группа эвакуации. - Стоять, - приказали мне, но уже другим голосом. Вскоре подошли трое бойцов в телогрейках, и капитан, что ими командовал. Тот в шинели был. Изучив мои документы, задумчиво осмотрел, и сообщил: - Я вас помню из газет. Что вы тут делаете? - Три группы боевых интендантов проникли на территорию котла. Ещё двенадцать действуют автономно. Задача, эвакуация раненых и медперсонала на наши территории. Я при группах наблюдатель и переговорщик. Как сейчас. Вы особо не дёргайтесь, вас шесть снайперов на прицеле держат. Я под охраной. Несколько нервно осмотревшись, капитан пригласил следовать за собой. Когда тот вывел к основной группе, я без удивления обнаружил трёх генералов, один был генерал-лейтенантом, трёх политработников высоких званий, ну и других разных командиров. Это оказался штаб одной из армий, как я и думал. Подошли мы к генерал-лейтенанту, остальные пока отдыхали, пользуясь возможностью, похоже давно шли. Все в форме, в гражданской никого нет. Как мне в пути объяснил капитан, это был генерал-лейтенант Костенко, командующий Двадцать Шестой армией. - Техник-интендант первого ранга Гусаров, - вытянувшись, козырнув, представился я командарму. - Направлен в котёл командиром медчасти Шестьдесят Первого стрелкового корпуса для эвакуации всех медподразделений которых обнаружу. Двигаюсь в составе трёх групп боевых интендантов. Они пока округу под контроль взяли. Тут как раз какая-то пичужка со стороны громко застрекотала, как по заказу, сделав вид что прислушался, я добавил: - Сигнал. Пока всё тихо. - Вот что, я снимаю вас с прошлого задания. Сейчас задача эвакуировать штаб нашей армии. - Простите, товарищ генерал-лейтенант, но группы боевых интендантов мне не подчиняются. Я у них наблюдатель. Я ПОПРОСИЛ их о помощи с поиском и вывозом раненых и медперсонала с территории котла, и мне пошли на встречу. Я сомневаюсь, что они согласятся выводить вас. А один я просто не справлюсь. Тем более до немцев чуть больше двух километров, и когда мы ночью пересекали их расположение, то поработали там ножами. Больше пяти десятков немцев не проснуться. Ещё заминировали склад со снарядами. Сдвинут ящики, рванёт. Нет, мы там так пошумели, что с немцы злые и настороженные. Точно не пройдёте. - Лейтенант, это приказ, - достаточно жёстким точном сказал командующей. - Я техник-интендант первого ранга, товарищ генерал-лейтенант. Есть один способ как вас эвакуировать, но он достаточно сложный. Парни из боевых интендантов не хотят лица показывать, технику свою, мы сюда на технике выехали, поэтому у нас есть снотворное. Принимаете, засыпаете, и просыпаетесь у наших. Только так и никак иначе. - Это неприемлемо, - сказал стоявший рядом бригадный комиссар. - Понял, товарищ комиссар. Однако если вы так желаете, то могу накидать схему расположения немецких подразделений чуть в стороне, мы там изучали возможность перейти линию заслонов, но слабое место нашли в другом месте. Ночью вы там сможете пройти. Если повезёт, даже тихо. Карта есть? Карта нашлась, и я за двадцать минут накидал схему расположения немецких войск заслона. А я там действительно всё изучил с помощью Взора. Описывая всё, указывал слабые и сильные стороны немецких подразделений, советовал, как тихо пройти. Потом указал где находиться госпиталь, командир которого и отправил меня на задание. Также посоветовал дождаться ночи в роще, а то наблюдатели засекут, и с темнотой выдвигаться. Задерживать меня не стали, видимо и этим были довольны, но перед уходом тот бригадный комиссар всё же спросил: - Товарищ Гусаров, а боевые интенданты — это правда? Все, кто слышал вопрос, он был задан достаточно громким голосом, насторожились и прислушались. Похоже всех интересовал мой ответ. - Байка, - спокойным тоном ответил я. - Я сам недавно узнал. Парни из осназа НКВД были. Просто командир одной из групп, капитан Минск, так пошутил, а я поверил. А уже потом, когда всё в газетах вышло, мне объяснили, что там и как. Правда, опровержение в газетах дать не просили, парней из осназа изрядно забавляет что их теперь называют боевыми интендантами. Хорошее прикрытие. Хотя себя они зовут боевыми хомячками. И так, и эдак, смешно. - Лучше бы боевыми комиссарами назвались, всё польза, - пробурчал тот. На этом я покинул расположение окруженцев, те в роще устраивались, два костерка запалили, дымных. Не-е, точно не выйдут, вообще нет опыта незаметного передвижения. Покинув рощу, тут до её противоположной опушки метров двести было, придерживая висевший на боку автомат, я устроился на опушке, прислонившись плечом к дубу, осмотрелся, потом уже в бинокль, но чисто. Только след от множества сапог на податливой почве. Тут штабисты и шли, натоптали тропу. Честно сказать, сильно стрёмно выходить на открытую местность, я вообще ночной охотник, так что пока раздумывал что делать. Тут ещё два бойца со спины наблюдали что я делать буду. А может хотели выследить как ко мне подходят бойцы из «боевых интендантов». Вздохнув, открытая местность преимущество и для меня, я направился по следам штабистов вглубь котла. Большая дальность видимости вокруг, позволит и мне рассмотреть противника издалека, за дальностью открытия огня из лёгкого стрелкового оружия, что и позволит мне самому достать тяжёлое, тот же миномёт, и накрыть их самих. Так что тут ещё неизвестно у кого преимущество. А бойцы, пронаблюдав, ушли обратно. Взор уже на тысячу восемьсот метров работал, плюс ещё метр, пока следующая опция не открылась, значит двух тысяч ждать нужно, поэтому я видел, что за спиной происходит. А дымок над рощей заметен, дебилы, сырые дрова используют. Шагалось легко, был бы танк, на нём бы поехал, но тот включён в оборону села. «Т-35» непонятно, на ходу или нет, но то что ремонта требуют, это я уверен, а вот танкетки, это можно использовать. Правда у них гусеницы узкие, на топкой почве тяжело будет, зато преимущество есть, они плавающие. Однако рисковать, и в открытом поле доставать танкетку я не хочу, хотя бы какое-то укрытие или низменность найти, так что пока шёл, искал такую возможность. Километра четыре я прошёл, когда поля вокруг изрезали овраги, вот спустившись в ближайший отнорок, достал «Т-38», танкетка сходу завелась, ещё бы, это до «Т-35» у меня руки не дошли, а эти и обслужил, и заправил, так что устроившись на месте механика, пулемёт в башенке тоже проверен, и погнал прочь. Скорость движения сразу увеличилась. Уехал километров на пять, снова спустился в овраг, и заглушив двигатель, стал доставать снедь. Время почти шесть часов, скоро стемнеет, есть хочется. Вот так вскоре и продолжал движение. Около двадцати километров проехал, и пригодилось умение танкетки плавать, через небольшую глубокую речку переправился, найдя подходящий спуск на воду и подъём на другом берегу. Причём выяснял что танкетки нужно подготавливать к преодолению водных препятствий. То-то тут две банки с солидолом лежало, текло из разных щелей, а я не замазал. Будет уроком, всё в опыт. Там вскоре повезло, Взор показал скопление техники, подъехал и понял, что в большинстве это штабные машины, многие с открытыми дверцами стоят. А похоже это техника штаба армии, с командирами которой я встречался. Да и следы тоже их. Видимо жечь технику побоялись, привлечь внимание не хотели, так и бросили, как топливо закончилось. Сорок единиц техники, плюс пять зенитной, из них две в тридцать семь миллиметров, остальные пулемётные, и два пушечных броневика. Всё это я убрал в хранилище. Проехал ещё немного, и снова остановка, небольшое озерцо, там наши танкисты три танка утопили, два «Т-26» и одну «тридцатьчетвёрку». Только башни торчат. Не поленился, разделся и добрался до них, убирая в Хранилище, а выбравшись, подрагивая от холода, снова достал, поставив на берегу, чтобы вода стекла. Ну и оделся обратно, пытаясь согреться. Хорошо ещё простуда не грозит, вылечусь. Я понимаю, что двигатели танков схватили гидроудар и их придётся изрядно чинить, но пушки в порядке, под Москвой танки точно пригодятся. Так в темноте я на танкетке и гнал дальше, стараясь держать максимальную скорость. Видимо не повезло, на очередном повороте гусеница слетела. Танкетку и гусеняку я убрал в Хранилище, потом починю, достал вторую, напомню, что их у меня две, и погнал дальше. Техники и брошенного вооружения стало попадаться всё больше и больше. Иногда Взор показывал группы отходящих, от одиночек и небольших групп, до подразделений, где сохранилась дисциплина, шли колоннами. Именно с командирами таких подразделении я и общался, останавливался, опознавался, чтобы не подстрелили или не подбили, пушки у них были, узнавал координаты медсанбатов или госпиталей, точно узнал о двух медсанбатах и двух госпиталях, вывести не могли, оставили с медиками, туда и направился. Сам тоже делился информацией, указывал на картах, если они были, где немцы заслоны организовали. В этих местах немцев ещё нет, в других наших уничтожают, организовывая миникотлы, так что шанс вырваться у тех был. Технику я убирал, если она в порядке была. За ночь, я отправил в Хранилище восемнадцать танков, из них одиннадцать «тридцатьчетвёрок», шесть «Т-26» и один «КВ». Тридцать семь грузовых машин, многие с грузами, тягачей двенадцать, артиллерии разных систем семнадцать единиц, в основном тяжелой, лёгкие «сорокапятки» наши не бросали, их и на руках укатить можно. Хотя под утро двенадцать грузовиков обнаружил, стояли прямо на дороге. К восьми как раз «сорокапятки» прицеплены были. Сами машины перегружены снарядами к ним, а баки пустые. Да и артиллеристов рядом не видно. Также задачу свою выполнял, хотя и не полностью, успел за ночь посетить только один медсанбат и оба госпиталя. Часть медперсонала разбежалась, но оставшиеся врачи после недолгих голосований принимали решение принять моё предложение. Тем более, как оказалось, главврач нашего корпуса был известной личностью в их кругах, и те выполняли его просьбу. Раненых, а они спали, ночь всё же, отправлял в Хранилище, принявших снотворное медиков тоже. Всё медоборудование частей забирал, медики сами всё упаковали для эвакуации. Охраны у них уже не было, разбежались, да и все легкораненые тоже, тяжёлые только остались. Пока набралось триста человек медперсонала, и около четырёх тысяч раненых. На этом ночь и закончилась. На днёвку, чтобы выспаться, я устроился на берегу речки, в камышах отличное убежище, закутался в два одеяла, брезентом накрылся на случай дождя, и спал. На лапнике, а сверху медвежья шкура. И надо сказать отлично выспался, чтобы следующей ночью продолжить работу. А так похоже немцы близко, канонаду стало слышно. Опять очередной миникотёл организовали. Осмотревшись, село которое я покинул две недели назад было тёмным, ни звука, ни огонька, на окраине где был ранее пост, видно какое-то копошение. Ночь не помешала мне использовать бинокль и рассмотреть фигурки красноармейцев, что спешно окапывались там. Похоже, сильно потрёпанная советская часть занимала оборону. До них километра два будет, а Взор брал на тысячу девятьсот девяносто три метра, скорость кача спала, не до него было, но вскоре продолжу. Вот так потихоньку росла дальность, так что приходилось оптику использовать. Да, пятнадцать дней прошло с момента как я покинул это село. И надо сказать прошло немало славных дел которые я сделал. На территориях котлов я убрал в Хранилище, по отработанной схеме, двадцать два госпиталя, шесть оздоровительных санаториев где долечивались раненые, одиннадцать медсанбатов и сорок ещё разных медсанчастей. Всё это, объехав всю территорию сужающегося котла. На данный момент он прекратил своё существование. Порядка пятидесяти тысяч раненых находиться сейчас в Хранилище, и две с половиной тысячи медперсонала, из них семь сотен врачей. К сожалению, главврачи двух госпиталей и трёх медсанбатов отказались таким способом эвакуироваться, не поверив мне, я с них взял расписки с отказом. А вообще отчаявшиеся врачи желали верить, и соглашались на эвакуацию, а эти какие-то немного сдвинутые, видимо уже потерявшие веру в спасение. Им тут руку помощи протягивают, а они по ней бьют. Сделать я ничего не могу, точнее не желал, времени не было, получил расписки и отбыл. По технике. Моими трофеями стали тысяча триста автомобилей, сожжено было не меньше, сорок семь бронеавтомобилей, четыреста пять танков, семьсот семьдесят шесть артсистем, не считая миномётов, их около двухсот. Самолётов всего пятьдесят семь разных типов, видимо большую часть перегнали воздухом, а на этих аэродромах не было топлива. Ещё ладно целые, много сожжённой техники было. Посещал склады о которых знал, со снарядами, патронами, минами, всё прибирал. Так что с ранеными загруженность Хранилища составляла сто процентов. Ах да, пока возвращался накачал ещё место, а у меня теперь Хранилище на пять тысяч сто шестнадцать кубов, на дополнительное место. По пути прихватил сильно потрёпанный стрелковый полк, со всем вооружением что остался, плюс обнаружил противотанковую батарею, и танкистов с пятью танками и без топлива. Снарядов тоже не было. Всех по той же схеме, получение согласия на эвакуацию, снотворное, и спать. На этом всё, снотворное закончилось, хотя я запасы пополнил на складах с медикаментами. Ах да, из трофеев взял пять роскошных легковых автомобилей, посетив по ночам немецкие части, пятнадцать новеньких «Ганомагов», и двадцать шесть «четвёрок». Больше не брал, места уже не хватало. В данный момент, изучив в бинокль село, пользуясь на удивление тёмной ночью, низкие тучи закрыли небосвод, я стал доставать спасённых бойцов и командиров. Сначала танкистов с их пятью танками, сборная солянка из трёх «Т-26», одного «Т-28» и одной «тридцатьчетвёрки». Пока те спали, я заправил технику и рядом сложил штабеля снарядов к тем калибрам что были у танков, ну и пулемётные патроны. Рядом стал доставать пушки противотанковой батареи, потом и артиллеристов, очень уставших, ими лейтенант командовал. Ну и начал будить. Когда поднял часть, включая командира, сообщил что всё, котёл далеко, немцы в тридцати километрах за нашей спиной, а перед нами село где готовиться к обороне какая-то советская часть. Оба командира договорились о взаимодействии, отправили посыльных к селу, и занялись делами. Танкисты пополняли боекомплект. Артиллеристы к слову тоже, снарядов у них практически не было. Танкистам, видя что хватает безлошадных, я достал две «тридцатьчетвёрки» и два «Т-26», плюс три грузовика, в одном топливо, бочки с бензином и соляркой, в двух других снаряды, и немного продовольствия. Те уже начали осваивать технику, формируя экипажи. Артиллеристам ничего не выдал, у них полный штат, лошади как тягловая сила. Даже своя походная армейская кухня была. Сообщив командирам обоих подразделений что за спиной у них стрелковый полк идёт, скоро вестовой от командира будет, посоветовал не торопиться и не выдвигаться к селу, отбежал на пару километров и стал доставать технику и тяжёлое вооружение того стрелкового полка, включая обоз с ранеными. Когда закончил, уже бойцов и командиров достал из Хранилища. Комполка спал в своей «эмке», тут же комиссар и начальник штаба. С трудом их растолкал. Да, полк тоже пополнил вооружением, у него семь противотанковых пушек осталось, добавил до штата, стало двенадцать. От зенитной батареи одна установка счетверённых пулемётов осталась. Выдал четыре «ДШК», и ещё одну счетверённую. Шесть зениток на полк это неплохо. Снарядов, продовольствия, три походных кухни выдал на доукомплектование. Патронов. Всё в сторонке, чтобы в темноте не рассмотрели откуда это всё берётся, а потом командиру полка и начштабу передавал, чем тех изрядно порадовал. Они вообще в эйфории были, вырвались из котла. Была у них одна миномётная батарея, батальных миномётов, два орудия осталось, выдал ещё два, и запас мин. Плюс десять грузовиков с продовольствием, и всем необходимым, включая топливо. Бойцы просыпались, майор, командир полка, пока тоже полусонный был, но уже выяснив всё, отправил гонцов к стоявшим рядом советским подразделениям, и к селу. Командиры фонариками подсвечивали, а то не видно ни черта, несколько костров начали разводить. Обоз с ранеными направился к селу. Я же, испросив разрешения у комполка отбыть, свою задачу я и группа боевых интендантов выполнили, так что тот разрешил. Сначала сграбастал в объятия, а потом отпустил, и начал расспрашивать обоих командиров подразделений, что только что подошли, капитана-танкиста и лейтенанта-артиллериста. Подойдя к «полуторке», та мотором тарахтела, машина пуста была, это теперь моя разъездная, хотя до села я на танкетке доехал, но убрал её, и сев в кабину покатил к селу, обогнав по пути обоз. Ехал с включёнными фарами. На въезде остановили, проверили документы. Оказалось, тут неполный стрелковый батальон окапывается при двух пушках, больше войск в селе не было. Лейтенант, что осматривал мои документы, сообщил, что обо мне, как выяснилось, те слышали, меня тут посыльный ожидает. Наш глава медицинской службы корпуса, перед эвакуацией оставил бойца, чтобы тот сообщил где их искать. Тут они молодцы.