- Приятно что ты так за свой корпус стараешься, потому и не сержусь. Обещание я тоже выполняю, приказ на формирование авиационного полка отдал, с фронта вывели сильно потрёпанный авиаполк, он и войдёт в состав вашего корпуса. Скоро прибудет и начнёт сборку машин. «Яки» они знают. - Спасибо, товарищ маршал. - Скажи, почему в списках нет продовольствия? Небольшие запасы боеприпасов есть, особенно спасибо от танкистов за бронебойные снаряды, а продовольствия нет. - Я об этом тоже спрашивал, товарищ маршал. Мне показали неприличный жест и сказали забыть. Сказано было таким тоном, что я понял, к этой теме возвращаться больше не стоит. - Допустим… - что тот хотел сказать ещё, я не узнал, после стука секретарь пропустил в кабинет четырёх командиров разных родов войск. Мои списки уже были размножены, так что командиры изучали что там было, и требовали именно по их направлению передавать как можно быстрее. Однако решал тут именно Шапошников, после долгого совещания, почти сорок минут убили, было решено, что сначала танкисты и лётчики, остальные на очереди. Причём я случайно узнал о кредите доверия. Оказываться сильно потрёпанные танковые и авиационные части УЖЕ снимают с фронта, сдавая остатки техники другим частям, и направляют сюда, принимать танки и самолёты, которые я ещё не передал. Этот кредит доверия дорогого стоил. Конечно в боевых интендантов особо не верили, но своим глазам поверить пришлось, то что я могу передать эту технику, да и своё слово я держу. Теперь это знали, позволили пойти на такое. Решение было принято, теперь всё зависит от меня, что я скажу, когда первые поставки, поэтому обратились ко мне. Я тихой мышкой сидел и слушал, не издав ни звука с момента как меня представили генералам. Встав, когда все на меня вопросительно посмотрели, я поправил форму и сказал: - Товарищи командиры. Вчера, догадываясь о чём пойдёт это совещание, я взял на себя смелость отправить парням просьбу начать перевозку техники и подготовить её к передаче. Честно скажу, я думал решение будет в пользу авиации, а не только танкистов, поэтому готовили только самолёты и аэродромную технику. Сегодня утром, мне передали что все бомбардировщики уже перевезены, ожидают передачи, а это восемьдесят девять «Пе-два». А также пятьдесят истребителей. Модели не знаю, это или «миги», или «яки», потому что «лаггов» всего два десятка, да и то в ящиках. Аэродромной техники хватит на три полка, также выделено десять зенитных пулемётных установок для защиты аэродромов. Это на первое время. Где сосредоточена эта масса самолётов я не знаю. Готов выехать, выяснить, и вызвать товарища генерал-майора, для первой передачи. Считаю, что этого хватит на сегодня. - Нужно выезжать немедленно, - согласился генерал-авиатор. - Что по танкам? - спросил у меня генерал по автобронетанковым войскам. - Сегодня передам парням, за ночь они всё сделают и завтра посвятим передачу бронемашин уже вам. С чего начнём? С «КВ» или «тридцатьчетвёрок»? - Всего и побольше, - усмехнулся тот. - Тут в списках есть лёгкие танки «БТ», «Т-двадцать шесть». Их тоже возьмём. После средних и тяжёлых. - У меня вопрос к товарищам генералам. Когда передавать трофейную технику? Ответил за всех Шапошников: - Как нашу закончим, так и трофейной займёмся. Кстати, часть трофейных легковых машин нужно будет сдать в гараж Генштаба, список уже накидали, остальное передать на баланс автобронетанкового управления. А пока свободны. Да, я отдал приказ, и вы товарищ Гусаров временно прикомандированы к Генштабу, в моё распоряжение. - Есть, - козырнул я. После этого совещание было закончено, мы впятером вышли, а в кабинет уже другие командиры заходили. У маршала следующее совещание начиналось. Пока я не закончу с генералом-авиатором и вторым, танкистом, двое других пока ожидают. Спускаясь по лестнице, я общался с этими двоими, поясняя. - Завтра до обеда танки передаю, а после обеда могу передать оставшиеся самолёты и аэродромную технику. Парни за ночь должны успеть подготовить. - У тебя там полк работает? Как они успеют? - спросил генерал-танкист. - Интенданты, чувство локтя у нас присутствует. Успеют. Тем более большая часть техники и так там стоит, вывезут лишнее и знай передавай. Так что работы им куда меньше чем кажется на первый взгляд. На этом мы расстались. Свою машину я отпустил, генерал ВВС лично подошёл к своей машине, велев водителю отдать его авто мне, и сообщил что ждёт. Канал для связи тот мне сообщил, будут ожидать, когда я выйду на связь и опишу куда им нужно прибыть. Также и с танкистом, но его радисты будут ждать вызова завтра утром. Машина была знакомая, «Газ-61», полноприводная. Покинув Москву, поглядывая как на горизонте, после того как я съехал с трассы на полевую дорогу, виднеется точка мотоциклиста-одиночки, нисколько не сомневался, что за мной следить будут, продолжил крутить баранку. Бак полный, далеко уеду. В этот раз я покинул Москву с другой стороны, всё что я до этого передавал, происходило с противоположной, со стороны Волоколамска, а сейчас я недалеко от трассы на Ярославль. Тут и железная дорога недалеко проходила. Дым идущего паровоза видел, хотя сам состав нет, деревья скрывали. Подходящее место пришлось искать долго, час проколесил, пока не нашёл отличное место. Ровная длинная опушка леса, полевая дорога рядом с ней проходит, и почти вплотную к опушке пшеничное золотистое поле. Уборку ещё не начали, но похоже недолго ждать осталось. От мотоциклиста я смог удрать. Проехал речушку в брод и пока он там переправлялся, ушёл на скорости. Загнав машину под деревья, я вышел и убедившись, что рядом никого, Взор это подтвердил, начал доставать технику. Сначала аэродромную, топливозаправщики, радийные, штабные, зенитки, потом пошли «пешки». Те с трудом умещались под деревьями. Всё же довольно массивные конструкции. Вся аэродромная техника, которую спланировал отдать, и шестьдесят бомбардировщиков уже разместились в линию под деревьями, когда Взор дал понять, что из глубины леса в мою сторону идут двое. Похоже подростки, да ещё девчата. Не опасно, но лучше их завернуть обратно. Достав ещё три машины, я повесил на плечо автомат и побежал навстречу грибникам. А я думаю это они. Так и оказалось две девчушки лет тринадцати шли с корзинами навстречу. - Стой! Кто идёт? - Ой! - только и услышал я, выходя к девчатам. - Доброго дня, девочки. - Здравствуйте, дяденька военный. - Девочки, тут запретная зона. На опушке военная часть разместилась, вам придётся возвращаться. Те спорить не стали, покивали и отправились обратно. Кстати, корзины у них полные были. Я Взором поглядывал, аж бежали бедняжки. Неужели я их так напугал? Вернувшись, продолжил доставать из Хранилища «пешки» и ставить их на опушке. Когда закончил, начал работать с «яками». Пятьдесят штук разметить было не так и трудно, это не бомбардировщики. Вернувшись к машине, два километра пришлось возвращаться, я открыл радийную машину, запустив двигатель, нашёл нужную волну и начал вызывать Синицу. Отозвался радист генерала почти сразу. Сообщив координаты, подтвердив количество техники, стал ожидать. Машину я выгнал из-под деревьев на дорогу перегородив ею её. Как найти описал, теперь ждём. К моему удивлению гости появились уже через пятнадцать минут. Мотоцикл с коляской, и двое седоков. Это не наблюдатель, тот явно меня потерял, да и мотоцикл тяжелее. Вооружены оба карабинами. Выйдя к дороге, я стал изучать, кто едет. Оказалось, оба сотрудники милиции, те заметили машину и меня, притормозили, но потом поехали дальше. Я сдвинул автомат, чтобы висел горизонтально, изучая непрошенных гостей, те подъехав поближе, уже рассмотрели и самолёты на опушке. Кабины блестели остекленением - моторы с винтами. В общем, ясно что тут действительно воинская часть. Подъехав, водитель заглушил мотор, пояснив, не поздоровавшись: - Девчонки прибежали, сообщили о военном. А я знаю, что тут частей не может быть. В район уже сообщил, решил ещё сам проверить. Откуда вы тут появились? - По воздуху, - усмехнулся я. Тут раздалось жужжание и показался «У-2». Судя по ауре, пассажиром был генерал. Смотри-ка, не вытерпел, сам прилетел. Я знал, что этот генерал не верил, что такое возможно, техника что берётся ниоткуда. Это он так считал. Этажерка прошлась низко над полем, генерал явно рассматривал самолёты, которые было со стороны поля отлично видно. - Сержант, - закончив изучать маленький самолётик, повернулся я к милиционерам, и попросил. - Не в службу, а в дружбу. Тут где-то автоколонна должна быть, лётчики, голубые петлицы, как бы не заблудились, поищи, покажи дорогу. Они со стороны столицы должны быть. - Покажем, - согласился тот. В это время «У-2» пошёл на посадку, и изящно сел, сбрасывая и так небольшую скорость. Милиционеры поспешили уехать, а биплан ревя мотором, прокатившись по всей стоянке техники, то есть, вдоль опушки, остановился метрах в ста от меня. Мотор заглох, а вскоре и винт остановился. Генерал первым выбрался из кабины, потом и лётчик, что стал осматривать свой самолёт. Тут я как раз подъехал на машине. С удовольствием осматриваясь, генерал велел везти к стоянке «яков», это на другую сторону. Сам он истребителем был. Вскоре и два десятка грузовиков прибыло, похоже тот сюда весь «БАО» с ближайшего аэродрома перекинул, так что техники и лётчики довольно быстро всё осматривали. Взлететь тут бомбардировщикам невозможно, это ещё на истребителе можно попробовать, да и то дорогу бульдозером разравнять, так что вывозить будут скорее всего на грузовиках. Хвост в кузов и пошла буксировка. Это проблемы летунов, сделают, сам генерал это проблемой не считал. Мы почти три часа занимались приёмом-передачей, пока не закончили, когда, вдруг, ревя моторами в небо с дороги поднялось два «яка». Проследив как те стремительно лезут на высоту, я повернулся к генералу: - Ладно я псих, но то что среди вашего брата такие имеются, не знал. На непроверенных машинах в воздух подниматься. - У нас опытные механики, если дали добро, значит можно, - несколько рассеяно ответил тот, наблюдая как та пара резвиться в небе, выполняя какие-то фигуры. - Ясно. Тогда до завтра. - Я могу надеяться, что завтра после обеда вся оставшаяся техника будет передана? - Что-то я сомневаюсь. Завтра, скорее всего то что в сборе, штурмовики и оставшиеся истребители. Потом то что в ящиках. - Добро. Тебя в город отвезти, машину-то ты вернул? - Нет, вон там «эмка» стоит, я пока на ней поезжу, потом сдам в гараж Генштаба. - Хорошо. Попрощавшись, я дошёл до машины, и только сел в неё, как меня позвали. От радистов просьба. Добежав до машины, взял наушники. Мне велели заехать в Генштаб. Подтвердив приём сообщения, вернул наушники. Дойдя до авто, я поехал к столице. По пути заехал на речку, минут на десять, купался, а то плавлюсь на это жаре в тёплой форме, и только после этого подъехал к зданию Генштаба. Помощник дежурного проводил меня к Шапошникову. Тот меня осмотрел, отметив что форма пыльная, и сказал: - Про передачу бомбардировщиков и истребителей знаю, доложили. Молодцы. Выполняете обещание. На вечер ничего не планируй, едем в Кремль. Информация до самого дошла. За боевые знамёна, за спасённое вооружение, тебя представили к Золотой Звезде с вручением ордена «Ленина». В восемь вечера жду тебя здесь. Приведи себя в порядок, парадную форму справь. - У меня есть, товарищ маршал. - Хорошо. Жду в восемь. Козырнув, я покинул кабинет, а потом и здание. Вернулся в свою машину, поправив лежавший на сиденье автомат, но убирать не стал, и поехал домой. Время уже три часа дня, есть хочется, с летунами как-то не до этого было, так что сейчас ушицы поем, она у меня готовая в Хранилище. Пока ехал автомат и диск к нему убрал в Хранилище. Это в пригороде оружие лучше под рукой иметь, а тут в городе показывать его не стоит, хватит пистолета. Заехав во двор, я припарковал машину, поставил так, чтобы из окон управдома видно было, он присмотрит, запер авто и устало шагая, на ходу протерев лицо ладонью, что-то меня морило, наверное душ приму, не помогло купание, зашёл в подъезд, двигаясь к лестнице, когда на меня кинулось двое, а на подходе ещё трое было. Отреагировал я мгновенно, на автомате, ушёл рывком в сторону от захвата, и отработал двоечку. Да так, что челюсть вдребезги. Бил в полную силу, нокаут. Досталось и второму. - Стоять! - заорал один из трёх оставшихся. Пришлось замереть под дулом пистолета, это был «ТТ», не попрыгаешь. Один из оставшейся тройки, подскочив, зашёл со спины, дальше резкая боль в затылке, и темнота. Похоже вырубили. Опасаются, и это правильно. Очнулся я в темноте. Было очень холодно и воняло немытыми телами, парашей, грязью и особенно свежей и застарелой кровью. Знакомый запах. Быстро осмотревшись, определил, что я в камере. Хм, а нападающие были в штатском. Я у ментов или в гостях у госбезопасности? Я вообще думал это бандиты, решил поиграть и оказался тут. Широкие нары и полтора десятка человек в камере, все спят. Мест на нарах не хватает, трое на соломе на полу, я четвёртый. На мне галифе, исподнее, и всё. Сапог нет, ноги босые, фуражка, френч и остальное отсутствует. Избит, и сильно, похоже долго вымещали злость над бессознательным телом. Лицо практически в кровавую кашу превратили. Это всё поправимо, но лечить я ничего не стал. То, что не военные тут замешены, это ясно, вот и будем на это давить, пусть разбираются кто посмел. Слегка убрал температуру, и подлечил воспаление рваной раны на руке, не знаю откуда она взялась, а то могло заражение начаться. Остальное выглядит страшно, но не критично. Похоже снаружи уже ночь, серьёзно меня приголубили. Думаю, Шапошников там уже ищет со всеми собаками. Будем ждать. Было холодно, поэтому я слегка прибавил температуру тела, чтобы не дрожать, ничего из одежды доставать не стал, поэтому решил уснуть. Как-то не спалось, поэтому стал изучить диаграмму показаний диагностики. Колено ещё разбили, сволочи, то-то так болит. В остальном критичного мало, колено, рана на затылке, чуть череп не проломили, рваная рана, ну и ушибы внутренних органов. Похоже били те, кто уверен, что ответа не получат. Вот я бы так не был уверен, мстить всегда нужно. Ну или если кто слово «месть» не любит, есть его полный синоним, кинуть ответку. Закончив изучать результаты диагностики, я стал вспоминать момент, когда меня брали. Взор работал, и кто где находился я знал. А ведь оперативников я за жильцов принял и их гостей. То, что управдом был в курсе, это ясно, те трое из его квартиры появились, значит он навёл. Чую у нас будет новый управдом. О нет, никакой заявы. Просто вышел человек и пропал. Наверное, бандиты зарезали, а тело спрятали. Никто не узнает, что с ним стало. Потом, а пока спать. Нужно сил набираться. Однако не дали, Взор показал, как к нам спускаются трое, и остановились у нашей камеры. Хотя их тут было с десяток, но заняты едва половина и все занятые были переполнены. Видимо такое воздействие на умы сидельцев, психологический прессинг. В замочной скважине ржаво заскрежетал ключ. Многие из моих сокамерников на этот звук зашевелились. Один остался у двери, а двое других, подхватив на руки одного из сокамерников, тот был изрядно бит, и как я понял эта тройка собиралась продолжить начатое, понесли его к выходу. Дверь захлопнулась и снова всё замерло. Сокамерники шушукаясь вскоре начали снова засыпать. Мой сон пропал и возвращаться не хотел, видимо времени было достаточно, пока я был без сознания, чтобы отдохнуть. Поэтому активировав опцию «Дальнее ухо», стал подслушивать что наверху творится. Здание было двухэтажное, это точно не Лубянка и подслушав дежурного по отделу, что отвечал на звонок, я понял, что нахожусь в районном отделении города Москвы. Причём район не мой, где моя квартира находилась, а совершенно другой, хотя и соседний. Наверху был дежурный и четверо сотрудников милиции. Один в кабинете на втором этаже что-то писал, а те трое что забрали сокамерника, его я не считаю, занимались зарядкой. По-моему, буцкающие звуки доносились и досюда. Один сидел за столом и смотрел, двое били. Тот что смотрел, время от времени советовал что-то подписать, но неизвестный отказывался. Мужик, крепкий оказался. Вообще я думал милиция тут нормальная, а беспредел подобный на Лубянке творят, однако увиденное, мигом развеяло иллюзию о хороших сотрудниках милиции. Надо быть реалистом. Нет, возможно днём, в светлое время суток — это нормальный отдел, с нормальными сотрудниками, но по ночам явно филиал ада. А вообще странный этот арест, я военнослужащий, мы военные вообще вне их юрисдикции, если только я кого не убил, и меня застали над трупом, да и то должны передать военной прокуратуре. Что-то тут не связывается. Тут тот неизвестный, что что-то писал, с бумагами спустился в дежурку, где дежурный принимал срочную телефонограмму. Вот что я услышал: - Товарищ старший лейтенант, тут срочный запрос, поднимать отдел, начать поиски и патрулирование улиц. Срочно разыскивается военнослужащий, техник-интендант первого ранга Гусаров. О нахождении немедленно доложить. Пропал в городе Москва. Идут широкомасштабные поиски, привлечены все силы, включая столичный гарнизон. - Обзвони всех, у кого есть телефоны, отправь посыльных к остальным. Что мне тебя учить действовать по стандартным процедурам? Машину за начальством не забудь услать… Погоди, Гусаров? Что-то знакомое… Посмотри в журнале, не доставляли ли некоего Гусарова. Кажется, он в форме был. - Не знаю, товарищ старший лейтенант, это до меня было, я вечером на дежурство заступил… Точно, есть такой. Доставлен опергруппой Ларина. Написано, что задержан по подозрению в убийстве, тут без подробностей, при задержании нанёс тяжёлые травмы двум сотрудникам. - Поработали над ним серьёзно, там мясо, а не человек. Похоже Ларин был уверен, что проблем с ним не будет, списали… Ну что смотришь, сержант, звони начальству, пусть сам решает. Когда прибыл начальник, тот сокамерник всё же подписал что ему дали, забили, не выдержал. Капитан, начальник отдела, быстро всё решил. Приказал удалить все записи обо мне, меня самого обработать под жертву банального ограбления, со смертельным исходом, а тело выкинуть как можно дальше, не в их районе. Мою судьбу решили пятеро, остальные не в курсе. Нет, я всё понимаю, за место и должность держатся, но такой беспредел разве можно творить? Сдал бы своего старшего опера и всех делов, так нет, решил прикрыть его. Да и Ларин этот, аура знакомая, один из той тройки, тот что в меня целился, был с ним солидарен. На Ларина всё и взвалили, чтобы сделал со мной что задумано. Отреагировал я мгновенно, пробежался и всех сокамерников отправил в Хранилище. Потом натянул комбинезон танкиста, шлемофон, лицо материей замотал, на ноги ботинки, вооружился, за ремень засунул два «Парабеллума», в руках «МП-40», на ремне подсумки. Так что, когда дверь открылась, и в помещение вошёл Ларин с тремя подчинёнными, я не думал ни секунду, автомат забился в руках, очередями полосуя бандитов в форме. Добив подранков, я выскочил наружу и рванул наверх. Там выстрелы слышали, уже бежали к оружейке, некоторые доставали табельное оружие, что при них было. Поднявшись по лестнице, я заминировал дверь толовой шашкой, переждав взрыв внизу, после чего снова поднявшись, швырнул две «лимонки» за угол, где готовились к штурму шесть милиционеров, тут их много собралось вызванных по тревоге, потом выскочил и добил подранков, и начал зачищать кабинеты один за другим. Взор здорово помогал, пустые кабинеты я не брал, и всегда сначала кидал по две гранаты, а после разрывов добивал. Шансов у местных не было никаких. Пленных я не брал, только того сокамерника, который лежал в углу кабинета в луже крови, убрал в Хранилище, он ещё жив был. Второй этаж я штурмовать не стал. Выскочив на улицу, расстрелял двух сотрудников милиции в форме, что бежали к зданию, наповал оба, и стал из «МГ» расстреливать окна на втором этаже, потом в те кабинеты где были люди, закидывал противотанковые гранаты. От их разрывов здание дрожало, я серьёзно думал, что оно сложиться как карточный домик. Ну вот, в живых остались только сидельцы в остальных камерах, до которых, если честно, дела мне не было. Дальше достал «БА-10», и погнал к своему дому. Во дворе моей машины не было, что я там припарковал перед арестом. Чужаков тоже. Если меня и искали, то тут все розыскные мероприятия закончили. Там одним ударом ноги выбил дверь в квартиру управдома, вырубил его жену, а самого, крепко связав, вытащил на улицу, руки привязал к арматуре что торчала из стены, раньше тут труба водостока крепилась, а ноги к крюку бронемашины. После этого газанул, и дёрнул, разорвав урода пополам. Точнее руки оторвались, но и так неплохо. Я был очень на него зол. Отвязал, бросив на месте, и погнал прочь. Стараясь двигаться по тем улицам где не было поисковых групп, Взор их показывал. А на тёмной улице высвободил сокамерников, сложив на тротуаре, многие начали просыпаться, и покатил к больнице. Там всё убрал, оставшись окровавленных галифе и нательной рубахе, и добредя до крыльца больницы, обычная городская, лёг на новенькие носилки, накрывшись белой простынёй, предварительно постучав в двери. Рядом лежало тело того мужика, которого избивали в кабинете, он в тяжёлом состоянии был, и ему требовалась срочная медицинская помощь. А здание милиции ярко полыхало, там пожарные работали, так что его дело точно сгорело. Дальше я поступил вот как. А ничего не делал. Когда на крыльцо вышла сонная санитарка, ещё бы, два часа ночи, то обнаружив нас быстро подняла тревогу, вскоре выбежали врач и медсестра. Тоже видимо дежурные. Занялись сначала мной, ещё бы, я уже на носилках лежал, отнесли в палату, потом на моих же носилках принесли и второго бедолагу. А носилки припрятали, вещь ценная. Дальше осмотр, и моего напарника увезли в операционную, у того травмы были серьёзные. Сам я в сознание не приходил. Исцеление у меня развивалось и сейчас открыто шестнадцать умений из ста, и пятнадцатое называлось «Живая смерть». Имитация смерти, но можно ослабленное влияние использовать, это уже кома. Так я и сделал. Я всё слышал, всё видел, но для врачей находился в коме и не реагировал на раздражители. Потом меня в процедурную отнесли и долго колдовали, отмывая всего от крови, и наложив семнадцать швов на разные раны. Три их было. Судя по разговорам, о нас уже доложили куда нужно и вскоре ожидалось прибытие сотрудников органов. Пока не известно каких. Возможно внутренних. До внутренних дел пока не доросли. После процедур меня отнесли в палату, та шестиместная, пять заняты, тут же и мой напарник по несчастью, положили на последнюю свободную. Хорошо ещё места есть, всё же больница, а не госпиталь. А окровавленные тряпки, остатки формы, куда-то унесли, накрыли меня простыней обнажённого. Гости прискакали уже через два часа. Двое в форме сотрудников милиции, чуть позже прибыл сотрудник НКВД, нас обоих довольно долго изучал, но лица были в таком состоянии что опознать было практически невозможно. Чуть позже в зоне работы Взора появилась знакомая аура. Того капитана из Генштаба, помощника Шапошникова, или адъютанта, я так и не понял кто он. Тот прибыв, долго изучал меня. На второго тот и не смотрел, мужику за сорок, я моложе. - Вроде он, - не совсем уверенно выдал капитан, не спеша разгибаться и продолжая изучать моё лицо. - Только оно так опухло, синяки, вы ещё бинтами всё замотали, не понятно. Когда он очнётся? Кроме больных, в палате было ещё трое, врач, этот с утра пришёл, и тот сотрудник НКВД, следователь как я понял, лейтенант госбезопасности. - В сознание не приходил, - ответил врач. - Всё что могли, мы сделали, будем надеяться, что молодой организм выдержит, и тот придёт в себя. - Я уже распорядился, его перевезут в армейский госпиталь, в палату для командиров, - сообщил лейтенант. - Погодите, - остановил того капитан. - Какого рода травмы? - Его сильно избили. Есть травма головы, возможно это и есть причина, почему он всё ещё не пришёл в себя. - И надолго это? - Возможности человеческого мозга исследованы недостаточно хорошо, чтобы ставить диагнозы. Он может очнутся в любую минуту, или не очнётся никогда. - Мне так начальству и доложить? - Мы сделали всё что в наших силах, - развёл руками врач.