– Молчит? – Нам известно, что он знает английский, но за всё время, что мы вели допрос, ни слова не услышали. Очень серьёзный клиент. Я даже полость рта проверял, язык на месте, он может говорить, но не хочет, а у меня нет приказа проводить серьёзный допрос, калечить запретили. – Ничего, уже поступил приказ отправить его в нашу лабораторию. Заговорит, правда, после этого навсегда останется слюнявым идиотом, – усмехнулся мужчина и, подойдя ко мне, наклонился ближе, зло сощурился и процедил: – Раз ты с нами не сотрудничаешь, значит, и другим не достанешься. Резко мотнув головой вперёд, я лбом боднул его в переносицу. Тот упал, обливаясь кровью. Нос всмятку, перелом гарантированный, а ко мне подскочил следователь, но бить не стал, а прижал к лицу тряпицу со знакомым запахом, через несколько секунд сознание у меня поплыло, глаза закатились, и я снова вырубился… Очнулся достаточно быстро, это стало ясно по тому, что меня, крепко удерживая за руки, тащили по коридору, босые ноги волочились по полу, голова упала на грудь. Когда следователь прижимал к моему лицу тряпицу, я незаметно успел набрать воздуха в лёгкие. Рассчитывал, что инсценирую потерю сознания, а там видно будет, но тот, гад, несмотря на мою игру, продолжал её держать, и я натурально вырубился. Но всё же препарата оказалось недостаточно, и я очнулся довольно быстро. Судя по брючинам и туфлям, по их расцветке, несли меня неизвестные люди, одежда и обувь незнакомые, я её не видел на тех, кто был в боксе. Эти три дня меня держали в двух помещениях: бетонная коробка с койкой и парашей и пыточная. Перемещали из одной в другую с мешком на голове, так что не знаю, кто со мной работал. Везде, и в жилой комнате, и в пыточной, мешок надевал следователь, кроме него я видел только помощника, и всё. Знал, что есть ещё люди, слышал их, но на глаза они мне никогда не попадались. Сейчас мешка не было, я не был связан, и теперь всё в моих руках. Видимо, тот, что справа, понял, что я очнулся, вероятно, почувствовал, как мышцы напряглись. Однако поднять тревогу он не успел, я оттолкнулся от пола и кувыркнулся через голову, вырываясь из их захватов. Слишком неожиданно и быстро я сделал это для носильщиков, вот те меня и упустили. Несмотря на то что на лоб и глаза упала прядь волос, я быстро отработал кулаками обоих носильщиков. Правому сделал классическую двоечку, отправив в нокаут, второй вот успел встать в боксёрскую стойку. Пришлось ударом ноги по яйцам заставить убрать руки. Кривясь, тот схватился за пах и упал после первого же удара в голову, вторым в висок я добил его. Вполне возможно, убил, не знаю. Меня всего трясло, адреналин так и бурлил в крови, но медлить я не стал. Быстро осмотрелся, коридор длинный, со множеством дверей, но пустой. Это хорошо. Оба бугая были одеты в гражданскую одежду, поэтому я присел и быстро их обыскал. Оружия, кроме телескопических дубинок и наручников, не было. Бедно. На мне были одни просторные чёрные штаны, поэтому я стянул с одного пиджак, надел на себя, в него же запихал все ценные трофеи. Проверив тела, я определил, что оба живы. Подняв одну дубинку, я прицелился, замахнулся и на миг замер: то, что я сейчас сделаю, это шаг, который потом не изменишь. Я желал, до зубовного скрежета желал убить обоих британцев, однако останавливали возможные последствия. Но, с силой выдохнув, пробормотал: – Плевать, я вас, тварей, теперь всегда давить буду, если живым из этой жопы выберусь. Двумя ударами я размозжил голову сперва одному, потом второму охраннику и, покачиваясь, побежал к повороту коридора. На катере в сильную болтанку я чувствовал себя просто отлично, хотя другие травили за борт, сейчас же и у меня были позывы к рвоте, однако я сдерживался, да и нечем, сутки уже не кормили, поили только. Заляпанную кровью и мозгами дубинку я оставил на месте, другую прихватил. Коридор имел вид, будто я находился в подвале древнего замка, стены выложены из камней, я бы даже сказал – валунов, несмотря на проведённое электричество, на стенах были держатели для факелов, причём с самими факелами. Похоже, это конспиративный дом британской разведки. Вроде они со мной работали. Забежав за поворот, я осмотрел оба коридора, и новый, и тот, что остался за спиной с двумя убитыми. В новом было три двери, а там, где я завалил носильщиков, было их с десяток, да и сам коридор длинный. В это время одна из дверей открылась, и оттуда вышла женщина лет тридцати, с открытой папкой в руке, в которой она что-то рассматривала. Прятаться было некуда, до угла далеко, поэтому я рванул к ней, замахиваясь дубинкой. Я собирался выбраться отсюда любыми путями и способами, и снесу всякие барьеры, носят те юбку или брюки, я всех, кто находится здесь, сделал своими врагами, и сомнений у меня уже не было. «Развязавшись» на носильщиках, я ударил женщину без каких-либо внутренних сомнений или неуверенности. В висках кровь так и стучала, будто нашёптывала: убей, убей… Женщина вскрикнула, пытаясь закрыться папкой, но первый удар лишь выбил ту из рук, попав по плечу. Отчётливо послышался хруст ломаемой кости, двумя следующими ударами я уже бил в голову. Убил, тут без сомнений. Без таких же сомнений я ворвался в помещение, откуда вышла женщина. Там застыло в шоке четверо мужчин, с выпученными от ужаса глазами смотрящими на меня. Радиоаппаратура, которой были заставлены стены до самого потолка, ясно показывала, что это за комната. Забежав в помещение, я сразу стал наносить удары, целясь по уязвимым местам. Дубинка, конечно, не сабля или меч, которыми меня учили пользоваться, скорее булава, но как раз уроки фехтования на булаве мне не давали. Ничего, и так справился. Один из мужчин успел достать пистолет, но привести его к бою я ему не дал: удар – и хруст костей руки, после чего последовал лязг упавшего на пол пистолета. Ещё один, получив от меня два удара, попытался выскочить в коридор на подкашивающихся ногах, но третий удар по затылку поставил точку в этой попытке. Осмотрев разгромленную комнату налитыми кровью глазами, я стал, с шумом дыша, приводить сбитое дыхание в норму. Первым делом я поднял с пола браунинг, все десять парабеллумных патронов были в магазине, и привёл его к бою. Запасной магазин нашёл в кармане пиджака бывшего хозяина. После этого я снова взялся за дубинку и добил всех. Я не просил меня сюда привозить и пытать. Твари. На войне как на войне. Быстро пробежав по карманам – меня интересовали деньги и ценные вещи, – нашёл ещё один браунинг и к нему два запасных магазина. С пистолетами в двух руках я двинул в поисках выхода. Ах да, пиджак заменил на другой, который больше был по размеру. Первый я уделал брызгами крови и мозгов. Дальше оказалась железная дверь, большая. Судя по порожку, за ней должна быть лестница. Это не уверенность, больше – предположение. Слева – звонок, и я его нажал, услышав едва слышный зуммер с той стороны. В середине двери была смотровая щель, почти сразу после звонка заслонка отошла в сторону, и находившийся с той стороны охранник вдруг обнаружил, что ствол браунинга прошёл в щель и смотрит на него. – Открывай, – велел я. – Быстро! Заворожённо глядя в дуло, охранник провёл все необходимые манипуляции, и дверь начала открываться. Шуметь не хотелось, но пришлось, охранник, пока открывал дверь, достал свой пистолет из кобуры на поясе. Хорошо, привести к бою его не успел. Грохнул выстрел, и охранник упал с пробитой головой. Я снова запер дверь и, перепрыгнув через мёртвое тело, побежал вверх по лестнице. Поднявшись к двери, я, немного приоткрыв её, осторожно выглянул. К моему удивлению, дом, где я оказался, никак не соответствовал виду подвала, видимо, он был построен на старом фундаменте, точно не скажу. Дверь из подвала вела в обычный коридор жилого частного дома, прямо виднелась кухня, левее – гостиная и дверь на второй этаж. Обычный гражданский дом, обои в цветочек. Ну точно конспиративная квартира. Маскируются, сволочи. Выскользнув в коридор и прикрыв дверь, видимо, выстрел наверху никто не слышал, я осмотрелся и подошёл к двери, ведущей во внутренний дворик. В конце дворика была калитка. Быстро осмотревшись, я выскользнул на улицу и побежал, скрываясь за углом. Улица была какой-то неухоженной, я бы назвал – задворки. Множество мусорных баков на это намекало, видимо, лицевой частью дом стоял к другой улице. Британия оправдывала своё название, Туманный Альбион. Низкие тучи, порывы резкого ветра и достаточно холодная погода. Бежать босиком по ледяным камням брусчатки или асфальту было неудобно. Думаю, градусов десять было на улице, не выше. Я ведь остался в тёмных брюках, с босыми ногами и пиджаком на голое тело. Один пистолет убрал в левый карман пиджака, второй – в правый. Не нужно пока привлекать к себе внимание. Внутренние карманы были заполнены деньгами из бумажников, двумя наручными часами и парой золотых перстней. Говорил же, снимал всё ценное. Один перстенёк так и приковывал взгляд дорогим орнаментом и камешком. За перекрёстком начиналась другая улица. На меня, взъерошенного, посмотрела какая-то испуганная парочка, поспешившая смыться. Быстро осмотрев себя, я не нашёл следов крови. Брюки тёмные, на них не видно, пиджак не так и сильно запачкан. Может, лицо? Подойдя к какой-то витрине, я сам отшатнулся от той кровавой маски, что увидел в изображении. Подбежав к луже, на брусчатке их хватало, похоже, дождь был недавно, умылся, смывая корку и дрожа от холода. И как я её не почувствовал? После этого я поспешил уйти как можно дальше. Было очень холодно, ноги мёрзли, но тепло – в движении. Народу стало прибавляться, похоже, я выходил с окраины к центру. Пришлось развернуться и уходить в другую сторону, кажется, там был промышленный район. На ходу я запахнулся в пиджак, чтобы люди не видели моего обнажённого торса и грудь с ожогами, однако на меня всё равно обращали внимание. Вдали, приближаясь, свистел свисток, наверное, местных копов позвали, констеблей, кажется. Одним словом, нужно бежать, и бежать как можно быстрее. Но сначала замаскируемся, слившись с горожанами. И для этого мне нужен подросток моей комплекции, вот его я и искал, шаря глазами по улице. Но пока ничего не находилось. Дело в том, что я ушёл от скоплений людей снова на задние дворы домов, но уже других, с британской разведкой мне пока встречаться не хотелось. Наконец впереди я увидел того, кто мне нужен. В компании молодёжи находился парень, фигурой схожий с моей, да и ещё двое вполне подходили, всего их было девять. Они сидели на кирпичной площадке у заднего заезда каких-то больших складов из красного кирпича и, громко смеясь, разговаривали, по рукам ходило несколько бутылок с пивом. Машин или другой техники не было, пешком пришли. Для раскулачивания идеальные доноры, хотя техника пригодилась бы. – Понимаю, что это уже слышится голым плагиатом, но мне нужна твоя одежда, – подойдя, сказал я невысокому стройному парню лет семнадцати. Компания меня издалека засекла. Пока я приближался, изредка замирая на одной ноге, как цапля, чтобы согреть другую, они успели обсудить мою фигуру. Смех так и слышался, зачастую издевательский. – Чего ты хочешь? – захохотал тот. Тут вдруг я стал мишенью: компания фактически разом стала запускать в меня бутылки с пивом. От некоторых я успел увернуться, пара разбилась у ног, обрызгав меня пивом с вкраплениями осколков, но две прилетели уже и в меня, я не смог увернуться, расстояние маленькое. Одна ударила в живот, чуть не выбив дух, другая прошлась по ноге. Чёрт, больно-то как, похоже, хромать буду, ладно, хоть не сломали. Реакция моя была адекватной: я разом выхватил оба пистолета, тот, что справа, зацепился за подкладку, но я его вырвал и открыл огонь с обеих рук. Никакого интереса, как в тире. Стрелял на поражение, стараясь затратить на каждого по одной пуле, тратить боезапас особо не хотелось. Двое пытались рвануть вниз по улице, но упали, схлопотав по пуле в спину, целился я в сердце, мне подранки не нужны. Единственно, в кого я не стрелял, это тот самый блондин с похожей на мою фигурой. – Быстро раздевайся, – велел я. Тут я заметил, что он как-то странно застыл в ступоре, впереди штаны потемнели от паха и ниже. Сморщившись, будто съел лимон, я зло рявкнул: – Ты какого хрена мою одежду испортил, говнюк?! Пистолет в правой руке грохнул выстрелом, лязгнув затвором, и во лбу блондинчика образовалась третья глазница. Хоть и без глаза. Гильза ещё звенела по старому грязному асфальту, а тело последнего подростка падало, когда я, убирая пистолеты на место, стал быстро осматривать убитых. Мне нужны были целые детали одежды, но главное – обувь. Подходящий размер я нашёл быстро, неплохая обувь, на высокой подошве, на берцы похожа. Но не они, скорее, горные ботинки с защитой стопы от травм. Стянув их вместе с носками, я надел носки на свои ноги. Раны на них при побеге я получить не успел, хотя и подморозил изрядно, но когда меня тащили, то ступни оцарапал о пол в подвале, сверху. Ходить это не мешало, но всё равно приятного мало. Надев носки, я даже застонал от облегчения, тёпленькие, потом всунул ноги в ботинки. Но шнуровать не стал, может, ещё снимать придётся. Потом я подобрал штаны. И сразу надел. Не сильно грязные, отряхнул, после этого и ботинки уже нормально зашнуровал. Джинсы имели большой толстый ремень, это хорошо. Вот рубаху пришлось снимать с блондинчика. Он единственный, кто не получил пулю в грудь или спину. Сначала стянул кожаную куртку, потом свитер грубой вязки с высоким воротником и, наконец, рубаху, вроде чистая, всю осмотрел. Пиджак охранника я скинул и надел всю одежду, проверяя, как она сидит. Один пистолет после перезарядки убрал сзади за пояс, второй – спереди, прикрыв полой куртки, его выхватывать легче. Деньги из пиджака и другие трофеи перекидал в карманы куртки, запоминая, что где лежит. Также пробежался по карманам убитых. Сущую мелочь нашёл. Какая нищая молодёжь пошла! Задержался я у этой гоп-стоп компании минут на пять, поэтому быстро побежал прочь, нужно удрать как можно дальше. Уверен, несмотря на глухое место, выстрелы слышали, да и свидетели были, которые после первых выстрелов пропали. Свернув на первом же перекрёстке, я буквально нос к носу столкнулся с двумя констеблями. Тех насторожил вид бегущего паренька, и они чуть ли не синхронно заорали: – А ну, стой! Выхватив пистолет, я два раза выстрелил. Как и с гоп-стоп компанией, можно было не проверять, точно завалил. Конечно, подранки среди тех, в кого я стрелял, могут быть, но парней я проверил при обыске, только у двоих был слабый пульс. Но с такими ранами не живут, пусть сами кончаются. А вот сейчас мне не до констеблей, поэтому я перепрыгнул через них и побежал дальше. Ушёл, что не могло не радовать. Народу становилось всё больше и больше, похоже, промышленный район, куда меня случайно занесло, я покинул, тут уже стал вести себя, скажем так, более спокойно, стараясь не привлекать внимания. Заметив какую-то закусочную, прошёл внутрь и, сделав заказ, зашёл в туалет. Там внимательно осмотрел себя в зеркало и, включив воду, стал мыться. Кровь ещё осталась, кромкой у корней волос, так что я не только руки отмыл, шею и лицо, но и волосы. Холодно было, но терпел. Шампуня не было, обмылком воспользовался. После этого отряхнул влажные волосы и стал бумажными полотенцами сушить их, а то капли холодной воды за шиворот стекали. Я убедился, что теперь не привлекаю внимания и выгляжу не так подозрительно, немного, правда, пугали глаза, я такого глубокого и страшного взгляда ещё не видел. Вот уроды британцы, в кого они меня превратили? В монстра? Теперь я понимал изречение: глаза Смерти. У меня глаза были именно такими. Осторожно потрогав грудь, она всё ещё ныла, я покинул туалет, заказ давно был готов, и жадно набросился на еду. Старался не переедать, но я уже больше суток не ел, не кормили меня. Потом попил чаю и, расплатившись, покинул кафе, направляясь в аптеку. – Доброго вечера, что желаете? – обратился ко мне немного усталый аптекарь. – Через десять минут аптека закрывается, так что поторопитесь, молодой человек. – Аптека закрывается раньше. Руки поднимать не нужно, ведите себя естественно. Достав пистолет, я направил оружие на аптекаря и, стараясь держать его в поле зрения, перевесил табличку на стеклянной двери, теперь там висело «Закрыто». Оружие я старался держать так, чтобы с улицы его не видели и не поняли, что происходит. К сожалению, аптека имела не только стеклянную дверь, вся стена была стеклянной. – Вы нас будете грабить? Нужны наркотики? – вздохнув, печально спросил аптекарь. – Рот закрой и слушай. Мне нужны препараты и мази от ожогов, сейчас под моим присмотром всё соберёшь, не забудь пластырь и бинты, и идёшь в заднюю комнату. Работай. Тот выполнил моё поручение, хотя, на мой взгляд, набрал даже больше препаратов, чем нужно, ну да ладно. Мы ушли из освещённого помещения в подсобное, там нас с улицы уже рассмотреть невозможно, и я, поставив аптекаря лицом к стене и отойдя от него, положил пистолет на стеллаж и стал снимать с себя всю одежду, пока не остался обнажённым. Обувь тоже снял, пусть царапины на пальцах обработает. Когда разделся, велел аптекарю: – Обернись. Нужно, чтобы ты осмотрел все ожоги и смазал их мазью. На ногах нужно обработать царапины. Не жалей бинтов и мази. В общем, знаешь, что делать. – Простите, но я не врач, а лишь аптекарь. – Уровня твоих знаний достаточно, какие препараты нужны, тоже знаешь. Работай, не беси меня. Тот подошёл и стал цепким взглядом осматривать мои ожоги на груди, как старые, так и свежие. Потом стал работать, причём достаточно качественно, как я заметил, чистя и обрабатывая ранки. Наконец, устало вытерев пот со лба, аптекарь отошёл в сторону и сказал: – Что мог, я сделал. Я кивнул и, проверив препараты по вкладышам, где описывались свойства, выпил противостолбнячные и противовоспалительные лекарства. Снотворного или яду он мне не подсунул. – Благодарю. Не знаю, какой вы аптекарь, но как медик вполне неплох. Вскинув пистолет, я выстрелил. Пуля вошла в переносицу мужчине, и тот, завалив на себя стеллаж с препаратами, под грохот металла и звон стекла, упал на спину. – Без обид, но ты британец, а британцев я собираюсь и дальше давить. Под корень изведу это поганое племя. Быстро одевшись, я убрал оружие и покинул аптеку. На улице уже давно стемнело, однако благодаря освещению я осмотрелся и поспешил отсюда, мало ли, выстрел услышали. Сомнения или другого чувства во время зачистки аптекаря я не испытывал, как и в стрельбе по подросткам или во всех других убийствах, что совершил за этот день. Удовлетворение от сделанного – сколько угодно, но не более. Мне нравилось убивать британцев, я стал вестником смерти. Ах, как я жалею, что у меня нет ядерного заряда! А лучше несколько, вот бы их рвануть во всех городах, нагличан! Я даже остановился, мысленно представляя ядерные грибки над их городами и как люди заживо сгорают на улицах в эпицентре взрыва, приятное зрелище. М-да, сам себе удивляюсь, это как надо было довести меня за эти три дня издевательств, допросов и пыток, что я теперь люто ненавидел всех англичан, несмотря на возраст и пол? Тут меня повело. Сперва я подумал, что это аптекарь что-то всё-таки подсунул, несмотря на мою подозрительность и проверку препаратов, но потом понял, что своими эмоциями просто сжигаю себя изнутри, выжигаю, можно сказать. Пришлось отойти к стене дома и, прикрыв глаза, сделать лёгочную гимнастику, по системе вдыхая-выдыхая воздух. Действенный способ, он помог мне прийти в себя. Ещё немного постояв, отрезая эмоции, которые мне только мешали, я оторвался от стены и пошёл искать такси. Кстати, полицейских машин на улице прибавилось, как и самих полицейских в патрулях. Похоже, убитых констеблей нашли, да и разведка британская вмешалась, тоже уверен, уже ищет меня. Рыжих вокруг хватало, кстати, некоторых останавливали, но я успевал свернуть или уйти в сторону, до меня пока никто не добрался. Приметив приближающийся огонёк такси, я вышел на дорогу, поднимая руку. – Куда вам? – спросил таксист, когда я садился на заднее сиденье. Ткнув ему холодным стволом в шею, я велел: – Езжай прямо, и без глупостей. – Мистер, – зачастил тот. – У меня большая семья, дети. – Надеюсь, они будут получать пособие по потере кормильца, – безразлично сказал я. – Вперёд. Тот поехал и свернул на ближайшем перекрёстке. Заметив, что таксист что-то делает одной рукой, вроде полез во внутренний карман, я сильно надавил стволом на затылок, зло рявкнув: – Я же говорил, без глупостей! – Мистер, посмотрите, это моя семья. Взяв раскрытый бумажник, я посмотрел на достаточно стройную женщину и семь детей вокруг, рядом с женщиной стоял мой таксист. – Это все твои дети? – Да, сэр, и только я зарабатываю на пропитание, приходится работать в три смены, сэр. – Ну ты и кролик… Ладно, дальше посмотрим на твоё поведение. О, сверни тут и припаркуйся. Как только машина встала, я выгнал таксиста из-за руля и задумчиво его осмотрел, после чего, скривившись, ну вот не хотелось мне его живым оставлять, всё же англичанин, я открыл багажник и, осмотрев, что есть внутри, достал моток верёвки. – Руки за спину, обернись ко мне спиной. Тот с некоторой тревогой, испугом и надеждой повернулся и получил рукояткой пистолета по затылку, отчего со стоном осел. Быстро связав его, весь моток ушёл, но спеленал его, как куколку бабочки, я затащил таксиста в багажник, еле поднял. Поместился тот с трудом. И прежде чем захлопнуть крышку, я сказал: – Детей своих благодари. Закрыв багажник, я занял место водителя. Отключив колпак на крыше, я уже разобрался, как тут всё работает, покатил по улице. Увидев телефонную будку с адресной книгой, я припарковался, зашёл в будку и, открыв книгу на букве «X», стал искать всех, кто имел фамилию Хилл. Уж очень хотелось пообщаться с этим джентльменом, что привёз меня в Англию. С паяльником в руке пообщаться. Око за око, как говорится. – Чёрт, почти две сотни фамилий, – пробормотал я. – Может, его тут вообще нет, в пригороде живёт или в другом городе?.. О, Бенджамин Хилл, не Бенни ли Хилл? Хотя тот вроде Альфред… Ладно, будем работать. Ёжась от холодного ветерка и с некоторой завистью поглядывая на машину, где работал мотор и печка, я стал по списку обзванивать всех Хиллов. Рядом лежали блокнот и ручка, найденная у таксиста в бардачке, туда я записывал адреса тех Хиллов, голоса в трубке которых мне казались знакомыми. Представлялся я сотрудником курьерской фирмы, заводил разговор, если брал кто другой, просил позвать хозяина, мол, посылка ему, и дальше уже общался с ними. Не со всеми. Были вдовы, некоторые Хиллы отсутствовали. Тему для всех я выбрал одну, особо не заморачиваясь, да и играл до конца, мало ли, с настоящим Хиллом говорю, чтобы не заподозрил что. Голос я делал хриплым, немного грубоватым, чтобы не распознал меня. Наконец обзвон был закончен, и я посмотрел на три записанных адреса, там хозяева имели тот же говор, что я запомнил тогда на катере и на пирсе. Выйдя из будки, я на долю секунды замер и прыжком нырнул за машину. Почти сразу раздалась автоматная очередь, длинная, на весь магазин. Пули глухо били по корпусу машины, звенело разбитое стекло, и визгливо жужжали рикошеты. Когда я выходил из будки, то видел, как вывернула из-за угла машина. Ну вывернула и вывернула, тут с три десятка таких мимо проехало, включая две полицейские машины, но эта внезапно ускорилась и рванула ко мне, вот и пришлось реагировать. Одно удивило, похоже, работали боевики разведки, и работали на поражение. Даже намёка на попытку взять живым не было. Чего это они? Как только очередь смолкла, я тут же выкатился из-за машины и, лёжа, открыл огонь с двух рук, нашинковав водителя и седоков машины свинцом. Их трое в машине было, автоматчик на заднем сиденье перезаряжался, а двое других как раз выходили с оружием в руках, проконтролировать решили. Так что сначала стрелял в них, а потом и третьему досталось. Вскочив и перезаряжаясь последними запасными магазинами, причём один был не полный, хорошо сегодня пострелял, я подбежал к машине. Добить пришлось одного, но я торопился и особо обыск не проводил. Наверняка сейчас в этот район все силы стягивают, организовывая посты на дороге. Первым делом схватил автомат у убитого на заднем сиденье стрелка, это он изрешетил мою машину. Автомат оказался немецким, пистолет-пулемёт «МП-5», причём шустрый стрелок даже успел его перезарядить. Бросив автомат в лежащую рядом на сиденье сумку с десятком полных магазинов к нему и пачками патронов к пистолетам, повесил её на плечо. Осмотрел двух других нападавших. У одного револьвер был, я его брать не стал, не самое удобное оружие, «уэбли», причём с наградной пластиной, у второго браунинг. Сбор трофеев вряд ли занял больше минуты, так что, подскочив к своей машине-такси, я сел за руль. Все окна были выбиты, но мне не мешало это тронуться с места, мотор всё ещё работал, несмотря на обстрел. Управление хромало, да и температура двигателя росла, но я заехал на соседнюю улицу и припарковался. Тачка разведки, а меня точно обстреляли сотрудники британской разведки, кто ещё мог так действовать, мне не годилась – я, когда стрелял, в движок умудрился попасть, видел, как масло потекло.