В этот раз покомандовал кораблём Альк три недели, пока в четвёртом по счёту на этом корабле бою не поймал два снаряда в реакторный отсек. Через три минуты, когда линкор превратился в сверхновую звезду, его успело покинуть всего тридцать шесть человек. Они и составили костяк на третьем корабле, тяжёлом линкоре «Возмездие» шестого поколения. Восемнадцать дней назад с неполным экипажем они вступили бой, их бросили закрывать глубокий прорыв противника, тогда бросали всех, кого возможно. Бой был страшным, как сказал Рейн, их корабль с неопытными артиллеристами, курсантами ускоренного выпуска, сжёг четыре крейсера, один из них тяжёлый, и при бое с прототипом такого же корабля люмерцев выучка экипажа сказалась. Наши разнесли линкору люмерцев нос, а тот бортовым залпом накрыл их так, что несколько снарядов, пробив борт, вызвали детонацию в боезапасе. Тогда погибли мой предшественник и сорок процентов экипажа. Но, несмотря на то что «Возмездие» получил тяжелейшие повреждения, его не разорвало, так как склад корабля содержал средние ракеты для пусковых установок, да ещё изрядно потраченные. Рейн хотел продолжить бой, часть тяжёлой артиллерии сохранилась, однако линкору по приказу руководившего боем адмирала пришлось выйти из боя и после шестичасового разгона уйти в гипер. Благо тот действовал, похоже, был уничтожен корабль с подавителем гипера. Обычно дрались как? Такие подавители работали в обоих флотах, и бои велись в обычном пространстве. Конечно, были попытки прорвать гипер, но они не всегда получались, поэтому на подобные корабли открывали охоту. И хотя они укрывались в тылу, их всё равно доставали. В этом бою, видимо, «Возмездие» тоже достали, раз он смог уйти и не тащился несколько суток с ранеными, переполненной и порушенной медсекцией, с огромной дырой в борту. В сражении с обеих сторон участвовало до шестисот кораблей, так что отход одного из повреждённых линкоров сильно на бое не сказался, там таких было больше сорока. Кстати, Рейн усмехнулся и сказал, что тот недобиток не ушёл, его расстреляли штурмовики противокорабельными ракетами. Благо после боя с «Возмездием» он был сильно ограниченно годен к бою. Меня это заинтересовало, и я узнал подробности. Оказывается, адмирал так построил бой, что бодались между собой только корабли, а штурмовики охотились на недобитков. То есть не лезли на целого противника, а именно охотились за повреждёнными кораблями или прорывались к носителям, но тех охраняли истребители, поэтому таких попыток было немного. Наши истребители охраняли тылы и носители, не подпуская штурмовиков противника. Некоторые работали свободными охотниками. Так что у москитного флота благодаря адмиралу был не такой уж и большой убыток в технике и кадрах, зато ни один недобиток не ушёл. «Возмездие» же прибыл в систему Лузария и приступил к ремонту. Я успел окинуть взглядом корабль, когда подлетал к нему, включая открытую дыру в центре с изолированным отсеком, где проводились работы. Также я вышел на управляющего искина, его звали Лю, и получил по прибытии от него полный список повреждений и что успели сделать. Так что, слушая Рейна и вставляя в разговор фразы, я одновременно смотрел на смету и прикидывал, сколько ещё тут работы. По всем прикидкам дня на четыре, с мощностью верфи. Вряд ли больше. – …Вот такие дела. Ну а когда я узнал, кого к нам направляют, обрадовался. Знаю твою педантичность и хорошее отношение к работе. Хорошо иметь крепкие тылы и быть в них уверенным. – Это да, – согласился я. – Сейчас ещё немного выпьем и пойдём знакомиться с экипажем. Часть, конечно, в увольнении на планете, но те, кто нам нужен, техперсонал, все на борту. Я уже отправил сообщение, через час пойдём в столовую, там я тебя и представлю. Тяжёлый линкор «Возмездие» шестого поколения был модели «Веркут», поздняя модернизация «Веркута» пятого поколения. Это был линкор чисто для эскадренных боёв, предназначенный в составе эскадр флота взламывать оборону противника. Мощный защитный щит, отличная артиллерия, включая сорок шесть башен с крупнокалиберными туннельными пушками. Приличный ход и манёвренность делали его страшным противником. Республика Шейн в основном специализировалась на постройке средних кораблей, крейсеров, но и тяжёлые корабли она тоже делала. Мало, но делала. «Веркут» как раз и был постройки верфей Шейн. Остальные тяжёлые корабли, включая супердредноуты, закупались в других государствах. В оборонительных боях линкор тоже показывал себя неплохо. Но противник всегда начинает сосредотачивать огонь на больших кораблях. Это значило, мне требовалось хорошенько постараться, чтобы нас не разнесли из туннельных пушек. Не хотелось бы превращаться в кусок замороженного мяса с вывернутыми осколками внутренностями. – Кстати, вот приказали тебе передать. – Альк встал и, сходив к столу, высыпал передо мной на стол шесть кристаллов памяти. – Что это? – поинтересовался я. Хотя догадка уже посетила меня. – Военные базы знаний. Начинай учить потихоньку. Это ещё не всё. Ты был заявлен как врач, а у нас только медтехники, поэтому теперь у тебя две должности: главный инженер и главный врач медсекции. – Вот спасибо. – Так ведь две зарплаты. – Да ладно, я не в претензии. Давно хотел попрактиковаться. – Не волнуйся, здесь у тебя будет обширная практика… О, время подошло, пошли знакомиться с экипажем. А завтра, как говорится, с чистой головой приступай к работе. Местный инженер уже интересовался тобой. Видимо, хочет встретиться. Я с ним поговорил, он обещал подождать до завтра… Вечером, отдыхая на койке в каюте бота, я крутил в руках кристаллы с базами. От каюты на корабле я, как всегда, отказался, только перегнал бот на небольшую лётную палубу линкора, где нашлось место для моего бота. Более того, его временно приписали к линкору и к этому месту стоянки. Так вот, базы были интересные и действительно требующиеся для меня как офицера. Это были «Тактик», «Офицер флота», «Флот», «Стрелок», «Боевые дроиды-дроны» и «Тактика малых групп». Все четвёртого ранга. Видимо, мне прислали то, что необходимо, ориентируясь по личному делу. Так что четыре базы я сейчас закачаю в память нейросети, а первую, «Тактик», и пятую, «Боевые дроиды-дроны», уберу, в будущем пригодится для продажи. Я купил себе такие же. Вот и возмещу ущерб. Встав, я подошёл к столу и сел за него. У меня был наручный считыватель, но зачем им пользоваться, если у меня установлен стационарный? С ним гораздо быстрее работать. Закачав базы на нейросеть – места было много, хватило всем с запасом, – я направился к лечебной капсуле, поставив будильник на семь утра. Думаю, за восемь часов все их успею поднять до первого ранга, а одну, может, и до второго, объёмные они оказались. Утром, после вступления в официальную должность врача, инженерную я ещё вчера подтвердил, посетил восстановленную медсекцию и также принял её под своё командование. В принципе обе должности для старшего офицера, минимум капитана, однако я продолжал оставаться лейтенантом. Видимо, многих это смущало, я же не обращал на это внимания. На борту, кроме Алька, находилось ещё восемь офицеров. Вчера мы познакомились и даже провели небольшой банкет, с которого я и ушёл пораньше, сообщив Рейну, что начну учить базы. Перечислю этих восьмерых. Старший помощник Рейна капитан Дамент, голубоглазый блондин с атлетической фигурой и постоянно хмурым лицом. Как тихо пояснил мне Альк, его брат был тем самым погибшим в бою инженером, они проходили службу на одном корабле. Второй была капитан Рейчан, дама лет сорока, с короткой причёской. Она отвечала за защиту линкора. Эта защита была полностью уничтожена в последнем бою. Однако капитан держала её сколько могла. Линкор получил бы куда больше повреждений, если бы не её профессионализм. Само оборудование пострадало так, что придётся его полностью менять. Инженер верфей уже демонтировал всё сгоревшее, но новое пока не установил. Я сам этим займусь, путь корпус восстанавливает. Третий и четвёртый офицеры были капитаны Хош и Лучейн. Первый и второй пилоты. Они были полной противоположностью друг друга. Если Хош – молодящийся мужчина шестидесяти лет, душа компании и изрядный балагур, то второй – настоящий нытик с хлюпающим красным носом, однако от этого не страдал его профессионализм, он был хорошим пилотом. Пятый был офицер связи, капитан Лайф, низкорослый пожилой мужчина с куцей, я бы сказал, козлиной бородкой. Я знал из базы «Офицер флота», что она не по уставу, но, видимо, тому было наплевать. Когда выпивали, он трижды намочил свою бородку в бокале пива, который предпочел всем остальным напиткам. Шестой – капитан Деайн, старший артиллерист «Возмездия». Это был полноватый лысеющий мужчина с бегающими глазами. Рейн сказал, что он отличный оператор артиллерийских систем и координатор – командир корабельной артиллерии. Седьмой – лейтенант Шифер, командир технической службы корабля, мой подчинённый. Довольно молодой мужчина, только-только переступивший тридцатилетний рубеж, с простоватым конопатым лицом. Как я понял, это была ширма, свою работу он знал отлично и подчинённых держал в кулаке. Восьмая была лейтенант Лине, старший медтехник медсекции, значит, тоже мой подчинённый. Кроме неё на корабле присутствовало ещё четыре медика в звании мичмана. Они на банкете не присутствовали. Лине была приятной девушкой лет двадцати пяти, с густыми каштановыми волосами и чёлкой, постоянно падающей на глаза. Комбез выдавал, что у неё восхитительная фигурка. Было ещё одиннадцать офицеров в звании лейтенанта, однако они все находились в увольнительной на планете. Это были девять подчинённых капитана Деайна, те самые курсанты-артиллеристы, что выпустились раньше срока, но своё офицерское звание они уже заработали. Десятый – особист, лейтенант Хорнт, он отсутствовал по своим делам, вернётся через два дня, тогда и познакомимся. Одиннадцатый – лейтенант Димит, начальник службы обеспечения, завскладом, если проще, и он же казначей. С ним я успел познакомиться и пообщаться, когда переводил половину денег за приз на счёт флота. Хоть эту проблему снял. После этого тот свалил на планету. Но по служебным надобностям – «Возмездие» ещё не полностью был обеспечен всем необходимым. В данный момент я находился в медсекции, инспектируя её и принимая дела. Ранее Лине командовала здесь, но, после того как Рейн пробил ещё меня на это место – спасибо ему за это, припомню ещё, – командование перешло ко мне, и Лине стала моим замом. – После внутрикорабельного ремонта, когда секция была восстановлена, нам добавили ещё два бокса: один с лечебными капсулами, другой с реаниматорами, я приняла их. – Раненые, больные? – поинтересовался я, поглядывая на график работ, который был выведен на экран визора на столе главврача. То есть на экран теперь моего компа в моём новом кабинете, где мы и находились с лейтенантом. Кстати, в том бою Лине тоже была и во время взрыва также пострадала. Её швырнуло на переборку, о которую сломало и выбило из сустава левую руку. Однако девушка занималась приёмом раненых и, только когда те оказались в капсулах или в мешках, занялась собой. А так работала на стимуляторах. Это мне Рейн о ней рассказал, похвалив. – По прибытии в систему все раненые были перемещены во флотский госпиталь. В данный момент почти все они уже вернулись, только двое заканчивают последние процедуры. Им восстанавливали утраченные конечности. Больных нет. Медсекция работает в штатном режиме с восьмичасовыми дежурствами. – Да я вижу, – протянул я, читая фактически ту же информацию с компа. – Всё хорошо. Продолжайте заниматься медсекцией. Я хочу сказать, что я буду номинально вашим начальником, основная моя работа – это сам корабль. Если будут сложные и непонятные случаи, зовите меня. Также все операции в кибердокторе пусть проходят с моим участием. Мне требуется практика. Сообщите экипажу, если у них есть на руках импланты, я готов их установить без оплаты, в качестве практики. – Хорошо, нур, – кивнула Лине. – Вы можете так же пользоваться этим кабинетом в полной мере, как и прежде. Основное своё время я буду проводить или на наружной обшивке, или в кабинете главного инженера. Продолжайте службу, у вас она поставлена хорошо и вмешательств не требует. Встав, я кивнул лейтенанту и вышел из кабинета. Делать мне больше в медсекции действительно было нечего. Пора заниматься своими прямыми обязанностями. Да и встретиться с инженером верфи пора. Я уже составил план ремонта внутрикорабельных систем, которые решил взять на себя, оставив пока незнакомому инженеру только внешние повреждения. То есть замену повреждённых башен артиллерии и ракетных систем, а также обшивки, силового каркаса, самое сложное он уже восстановил, ну и датчики и антенны связи, радара, сканеров, а также эмиттеров щита – это тоже на нём. Естественно, всё это будет проводиться под моим присмотром. Выйдя из медсекции, я направился к лётной палубе, требовалось облачиться в свой скаф. Мне тоже такой выделили, но он – в моём кабинете главного инженера. Самое смешное, что тот находится на корме, рядом с двигателями, в технической секции, и доступа к нему у меня в данный момент не было. Причём причина была банальной: половина корабля была разгерметизирована. Штатно система жизнеобеспечения не работала, только частично в жилом модуле, мне его ещё предстоит ремонтировать, а также в рубке и трюме. Со стороны кормы, в двигательном отсеке, в техотсеке и гипердвигателе тоже присутствовала атмосфера, а вот реакторный отсек и всё остальное было разгерметизировано, там проводились восстановительные работы. Так что я просто не мог пройти из жилого отсека, где и была медсекция, в технический сектор, переборки были закрыты. Вот и пришлось идти на лётную палубу облачаться в скаф и по внешней обшивке топать на корму. На броне корабля работало множество дроидов разной направленности и виднелись фигурки людей в скафах. Местный инженер капитан Люй сразу откликнулся на вызов, у меня были его данные, Рейн передал, и предложил встретиться в его кабинете на территории верфи. На самом «Возмездии» инженер бывал эпизодически, так как работал сразу над ремонтом трёх линкоров. Если бы я пару лет поработал, тоже заимел бы такой опыт, так что для местного инженера это была обычная работа, напряжённая в связи с войной, но обычная. Посмотрев, как идёт ремонт – в данный момент как раз доставили заказанный кусок брони и начали монтировать его на место, – направился к левому борту линкора. Все работы делали дроиды. Людей рядом не наблюдалось, только чуть в стороне ходило двое, но они были из экипажа «Возмездия», проводили замеры произведённых работ по моему приказу. Сам инженер руководил из своего кабинета с помощью ретранслятора. Нормально, главное, работа не стоит. Оттолкнувшись от брони, я полетел в сторону огромного манипулятора, от него я оттолкнулся в сторону внешней обшивки, где находилась переходная шлюзовая камера на борт самой верфи. Там я снял скаф, повесив его в один из шкафчиков, и, ориентируясь по схеме, что мне сбросил Люй, направился к его кабинету. Дверь была открыта, в самом кабинете кроме немолодого инженера присутствовала какая-то дама, что устраивала разнос инженеру. Судя по словосочетаниям, это или его супруга, или давняя любовница. Суть претензий сводилась к тому, что тот её совсем бросил, позабыл и вообще о ней не думает и так далее. Под конец она добавила, что республику уже ничего не спасёт и тот должен вывезти её в соседнюю империю, которая не вела с нами войну. Люй на удивление спокойно её выслушивал, а заметив моё появление в проёме двери, сказал: – Ани, хватит. Я тебе отвечу в последний раз. Я офицер и давал присягу. Идёт война, и не требуй от меня большего, чем я и так тебе даю. А теперь покинь мой кабинет, мне нужно работать. – Ах так?! Тогда я покину не только кабинет, но и тебя! Больше мне не звони. – Последнее она буквально выкрикнула в лицо флегматичному инженеру, продолжавшему сидеть в своём дорогом кожаном кресле-вертушке. Развернувшись, дама проследовала мимо меня и скрылась в коридорах. Закрыв за ней дверь, я прошёл к столу. – Извините за это не совсем приятное представление… Май Люй, – слегка кивнул инженер и указал на стул рядом со столом. – Да всякое бывает. Тем более истерика у женщин – обычное явление, – поддержал я разговор. – В этом я с вами согласен, восемьдесят шесть лет мы с ней были женаты, три года назад развелись. Благо дети давно взрослые, но вот общаемся, как видите. – Похоже, общаться уже не будете. – Да нет, – отмахнулся Люй. – Через час прибежит, и всё начнётся по новой… Но просил я вас о встрече насчёт вашего корабля. Я так понимаю, вы уже исследовали все его повреждения и всё, что было восстановлено? – Конечно. – И у вас есть предложение по оптимизации работ, – скорее не спрашивал, а утверждал инженер. – Конечно, – снова подтвердил я. – У меня есть предложение: чтобы снять с вас часть нагрузки, отдать вам все внешние ремонтные работы, взяв на себя самое сложное – внутренние отсеки. – Хорошее предложение, это сократит срок ремонта на два-три дня. Принимается. У вас уже есть план этих работ? – Да. Переслав файл с немного грубовато сделанным планом-схемой инженеру, я откинулся на спинку стула и стал ждать, пока тот изучит мои предложения. – Хорошо, меня всё устраивает, – через минуту подтвердил Люй. – Я уже начал работу на внешней обшивке, выводя дроидов из внутренних отсеков, там вы справитесь своими силами. Эх, если бы было так с другими ремонтируемыми кораблями! – А что с ними не так? – Из трёх только на «Возмездии» есть инженер. У других эта штатная должность пока свободна. Я узнавал, эта беда присутствует на многих кораблях, что проходят у нас ремонт. Недобор корабельных инженеров почти шестьдесят процентов. – Понятно… Надеюсь, вы поможете мне комплексами из резерва? Корабельных мне может не хватить, получится простой в работе. – Боюсь, помочь я вам сильно не смогу, практически весь резерв задействован. Но есть один технический и один инженерные комплексы, оба седьмого поколения. – Вот и отлично, – кивнул я. – Думаю, не стоит терять время, тем более, как мне только что доложили, прибыл транспорт с заказанным оборудованием. Следует приниматься за работу. Инженер передал мне коды управления комплексами и сообщил, на каком складе верфи они находятся. Попрощавшись, я направился на склад. Каждая минута промедления – гибель нашего корабля на фронтах. Всё-таки «Возмездие» считается одним из самых мощных, и он, как усиление, очень пригодится в боях. Хотя сейчас вроде идёт спад боёв, наши и флоты противника перегруппировываются, чтобы начать новую мясорубку.