– Дайен, подойди сюда! – крикнул он второму работнику лётной палубы. Окликнутый сразу поспешил на вызов. Видимо, стоявший передо мной парень был старшим в команде. Вполне возможно, даже старший на палубе в это ночное дежурство. – Что? – спросил подошедший. – Этот идиот, похоже, случайно запустил реактор. Сходи проверь и отключи его… А ты иди за мной. Рейковец, которого первый назвал Дайеном, поспешил внутрь бота, и старший, мотнув мне головой, стал тоже подниматься по аппарели. – Показывай, что там у тебя, – нетерпеливо велел он, кивнув на то, что я прячу за спиной. Посмотрев на Дайена, который уже открыл люк, ведущий к реактору, я нанёс молниеносный удар в горло старшего, вырубив его. Подхватив его под мышки, я осторожно опустил его на пол, после чего направился к люку, из которой торчала задница Дайена, и, схватив его за ноги, мощным рывком выдернул в трюм, нанеся два удара и тоже вырубая. Помощи «Мака» не требовалось, поэтому я работал сам. Местные военные могли через внутреннюю корабельную сеть, к которой имели доступ, сообщить о нападении. Мне это было не надо, вот я их и отключил таким способом. Теперь следовало действовать быстро. «Мак» подхватил обоих техников и потащил в коридор к капсуле. Солдат уже был напичкан снотворным и на ближайшие шестнадцать часов не представлял угрозы, теперь следовало поработать с остальными. Шкафы с картриджами для капсулы были пусты, похоже, десант трофеями вымел всё, что мог, но и то, что присутствовало в капсуле, позволяло скомпоновать, что мне требовалось, а требовалась сыворотка правды. Сперва я сунул в капсулу Дайена, после уколов снотворного он отправился к солдату, что лежал в углу, и только потом, сменив настройки, я положил в капсулу старшего. Через пять минут я его извлёк и несколькими хлопками по щекам привёл в чувство. Если это можно так сказать. Напичканный лекарствами, он плохо соображал, что происходит, но готов был с радостью ответить на вопросы незнакомого человека. Он выдал мне все коды доступа к лётной палубе, которые имел, а также к дроидам. К сожалению, к отключённому боевому комплексу, что находился на лётной палубе, он их не имел. А также старший поделился всей информацией, коей владел по кораблю. На техников на судне мало кто обращал внимание, они – как незаметные слуги, обслуживающие такой сложный механизм, как линкор «Савуж», вот я и решил сменить комбез, хотя и лишался из-за этого встроенной аптечки и бронежилета. Но так я стану своим. Жаль, что и автомат придётся оставить, но всё это я убрал к себе в каюту, заперев её. У техников оружия не было, поэтому, переодевшись, я чувствовал себя голым, но, как бы то ни было, надеюсь, что всё будет нормально. Старший, имя которого я так и не узнал, сейчас лежал в капсуле, та его пичкала снотворным, остальные развалились в коридоре. Оставив их так, я спустился по аппарели и спокойно, стараясь не выдать себя, даже с некоторой ленцой направился к комнате отдыха, где был также пульт управления лётной палубой. Я знал, что комната отдыха пуста, но всё равно проверил её. Только после этого прошёл к пульту управления, который находился за прозрачной перегородкой, чтобы видеть всю лётную палубу, и, введя полученный код доступа, сменил его, благо он был отдельный от управляющего искина и тот не мог знать, что я делаю. А отправлять информацию согласно корабельной инструкции о смене кодов я не собирался. После этого я обошёл всех дроидов и технические комплексы, так же сменив их коды на свои. Более того, управляя таким комплексом, я отключил боевой, отсоединив питание у дроидов, что были расставлены по всей палубе. Дальше я также не терял времени, действуя быстро. Мне была нужна каюта или рабочее место корабельного инженера, где я смогу найти необходимые мне инструменты. Поэтому, подойдя к одним из створок, что вели во внутренние отсеки корабля, вручную открыл их, нажав на клавишу сбоку. Активировав закрытие, я направился по коридору в сторону жилой палубы, стараясь двигаться так, чтобы моё лицо не попадало в объективы камер управляющего искина. Если бы была активирована корабельная служба безопасности, то меня взяли бы под ручки, ещё когда я под видом солдата спускался по аппарели, а сейчас я пользовался безалаберностью местных военных. К лифтам я не пошёл, там осуществлялось управление через нейросеть, а у меня не было необходимой регистрации в местной сети. Поэтому я направлялся к лестничным пролётам, чтобы подняться на два этажа, потом пройти по коридору в жилой отсек, спуститься по лестнице на один этаж и постучаться в каюту инженера. Сейчас ночь, он должен находиться там. Так как я пользовался для открытия дверей кодами доступа технического персонала, то мне была открыта прямая дорога до этого модуля, куда остальным доступ был закрыт. Каюты комсостава не имеют камер слежений, поэтому я могу в спокойной обстановке, хоть и на грани фола – фиг его знает, когда произойдёт смена часового, – провести допрос. Инженер не может не знать коды доступов ко всем корабельным искинам, а именно они мне и нужны. Правда, в том, что он знает коды к управляющему искину, я сомневался, это знает только капитан, но у меня была идея, как обойти это препятствие. Поднимаясь на необходимые этажи и спускаясь на другие, я внутренне радовался, что корабль выглядел практически пустым из-за ночи. Конечно, дежурная смена была, но в основном она находилась в рубке и в тех местах, где требовалось её присутствие. Скажем так, не особо многочисленное. Подойдя к дверям, ведущим в жилой отсек комсостава, – сам я находился в обычном отсеке сержантского состава, – набрал на пульте управления двери необходимый код доступа и прошёл в кают-компанию. Дверь инженера была четвёртой слева, поэтому, подойдя к ней, я совершенно спокойно постучался. Кодов к этой двери у меня не было. Пришлось стучать ещё трижды, прежде чем дверь отошла в сторону, и на меня сонно посмотрел уже немолодой мужчина в пижаме. Во архаизм! – В чём дело? – спросил он, сладко зевая. – Ал говорит, что на корабле всё тихо. Совпадение с внешним видом было полное, поэтому я толкнул его в грудь, чтобы он сделал шаг назад, и, проникнув в каюту следом, тремя ударами отправил его в нокаут. Драться инженер совсем не умел. Достав из кармана комбеза три таблетки, которые я создал с помощью капсулы, и открыв рот инженера, сделал так, чтобы он их проглотил. К сожалению, ничего другого быстродействующего в наличии у меня не было. Вот и приходилось долго ожидать действия препаратов. Инъектором было бы быстрее, но где его взять? Хорошо, что хоть есть то, что есть. Через десять минут, которые я потратил на обыск в каюте и складывание на стол всего того, что мне могло пригодиться, отодвинув веко, посмотрел на зрачок и удовлетворённо кивнул. Препараты действуют. Несколькими хлопками я привёл инженера в чувство. С ним было тяжелее работать, чем с техниками, но, как бы то ни было, через пять минут я имел все коды доступа, что знал инженер. Тот сбросил их мне со своей нейросети. Возиться с ним у меня не было времени, поэтому пришлось его ликвидировать путём сворачивания шеи. Теперь требовалось самое сложное: попасть в рубку и сменить коды. План у меня был такой. Я собирался отобрать у рейковцев их линкор. В этом случае у меня был шанс выйти из этой ситуации сухим из воды и даже с некоторой прибылью. Такой линкор стоил два миллиона кредитов. Даже, кажется, чуть больше, там уточнить надо. В каюте инженера кроме личных приборов и аппаратуры, так необходимых мне, я обнаружил четыре единицы ручного оружия. На игольник я внимания не обратил, он настраивается по ДНК один раз и навсегда. Но вот обычный, массовый шокер, двуствольный бластер, что входил в комплект к боевому скафандру – тяжеловат он для простой руки, – и пороховой пистолет с возможностью автоматической стрельбы могли пригодиться. По разнообразию вооружения можно было предположить, что владелец решил собрать коллекцию, но потом бросил. Хотя это предположение так им и осталось, коллекцию собирают из старого оружия, а арсенал был новым. Найдя в каюте баул, я сложил в него все находки, только планшет повесил на пояс и покинул каюту инженера. Его мозг перестанет работать через четыре минуты, соответственно сигнал нейросети пропадёт через семнадцать минут, чем вызовет тревогу искина. Как раз для этого я и убил инженера. Трое других, а также солдат и техник живы, но без сознания. У своей же нейросети я сразу отключил антенну и не пробовал войти в сеть, чтобы не насторожить искина. Обо мне пока не знают. Но это именно пока. Следовало поторопиться. Капитан, естественно, прикажет вскрыть каюту, и после того, как дежурный медик подтвердит, что смерть была неестественной, хотя капитан это и сам может понять, будет объявлена тревога и активирована внутренняя служба безопасности. Собственно, это мне и было нужно. Единственная возможность запустить вирус во внутреннюю сеть корабля – это момент его активации. Поэтому, торопливо шагая, я одновременно писал на планшете простенький вирус. Пока служба внутренней безопасности будет бороться с ним, я сделаю остальные свои запланированные дела. Причина для такого переполоха была банальна. У меня не было доступа в рубку, я даже подойти к ней не мог, ни у техника, ни у инженера не было таких полномочий без разрешения капитана, но у меня возник план, как все это обойти. Воевать – так уж до конца, рейковцев мне было не жалко. Ворьё поганое. Дело в том, что на таких крупных кораблях есть дублирующий центр управления, та же рубка, но на консервации. Главное, что инженер имел туда доступ, а я получил необходимые коды. Мне только и оставалось, что перевести управление на запасной пункт командования, пометив основную рубку как повреждённую в бою. После этого отключить её, ввести новые коды доступа, выдворить дежурную группу из рубки и, проникнув в неё, отключить все искины, кроме одного. К тому же я выяснил, что инженер буквально на днях проводил смену некоторых программ искина, отвечающего за систему жизнеобеспечения и внутреннюю безопасность, и знал необходимые коды к нему, которые капитан не стал менять. То есть если я отключу все восемь искинов и переведу управление на три запасных, что находились в резервной рубке, коды к которым, как я уже говорил, у меня имелись, то получу полный контроль над кораблём. Именно это мне и было нужно. Если у меня всё получится, то шанс отбить корабль у экипажа и потом восстановить контроль над всеми системами вполне возможен благодаря тому искину, к которому у меня были коды. В принципе всё так и получилось. Я проник в запасную рубку, активировал три искина, которые в ней находились, и сменил управляющие коды на свои. После этого дождавшись, когда капитан объявит тревогу, запустил вирус, отключил основную рубку, переведя управление на запасную, пометив для службы безопасности, что все восемь искинов, включая управляющий, подверглись атаке вирусов извне, и отдал приказ на их экстренное отключение, подтвердив всё кодами инженера, они всё ещё действовали. Вирус помог, всё сработало. Через минуту по моему приказу линкор сбросил ход и стал дрейфовать. Продолжая бороться с командой, которая уже начала своё противостояние за корабль, я заново активировал внутрикорабельную службу безопасности, пометив экипаж как врагов, и отдал приказ на откачку воздуха из отсеков и отключение гравитации. Все три искина, находившиеся в резервной рубке, были боевыми. Один отвечал за обязанности управляющего искина, второй и третий были военными, отвечая за вооружение и частично внутреннюю безопасность. Вот я и задействовал мощности всех трёх искусственных интеллектов и теперь сидел в кресле капитана, немного нервничая и отслеживая все действия команды через камеры внутреннего контроля. С капитаном я сразу разобрался. Он был самым опасным для меня, так как имел коды, покрывающие инженерные, то есть высшего доступа, и, чтобы он не успел ничего предпринять, активировав турель у тамбура рубки, я открыл огонь и буквально испепелил его и ещё четырнадцать человек команды. Нефиг мой бот было себе забирать, трофей, видишь ли. Ворюги. К сожалению, трое успели уйти, но это слабо спасло их. Фактически экипажа у линкора не осталось. Активировавшиеся дроиды службы безопасности уничтожили всех, кто покинул свои каюты. Десанту тоже не поздоровилось. Из четырёх взводов только члены одного смогли прорваться в арсенал и сейчас, взламывая переборки и отстреливая дроидов и потолочные турели, пытались прорваться на лётную палубу, теряя людей одного за другим. Остальные же только и успели проснуться, как началась откачка воздуха из их отсеков. Большая часть из них умерли от удушья. Также погибла и часть экипажа. Тревога, объявленная капитаном, их не спасла, мы действовали одновременно. Да и заглушил я её буквально через минуту, переведя управление на себя. Так что, судя по отчётам управляющего искина резервной рубки, на борту находилось двести шестьдесят семь трупов и двадцать три живых противника. Я в этот список внесён не был, так как считался единственным выжившим членом экипажа, инженером с повреждённой нейросетью, из-за чего вынужден был работать вручную. Да, не был бы я инженером и программистом, фиг бы у меня что получилось. Осталось шестнадцать десантников, которые совсем немного не дошли до лётной палубы и были вынуждены занять круговую оборону. Я к ним стянул всех боевых дроидов. К сожалению, и они не молчали, а как-то сумели связаться со своими, к которым у меня не было кодов, и активировать их. Так что это единственный опасный участок. Остальные члены бывшего экипажа, которые были помечены мной как диверсанты, гибли один за другим. Больше всего мне мешали двое программистов, которые из своей каюты очень сильно вмешивались в мою работу, но это недолго продолжалось. Ближайший боевой дроид взломал дверь к ним и сжёг их из огнемёта. Так что остались только десант, укрывшийся рядом со столовой, и шесть технарей в скафандрах, что прятались в разных местах. – Блин! Вы мне так весь корабль разнесёте! – проворчал я с некоторой яростью, наблюдая за боем дроидов друг с другом и изредка вмешивающимися в это дело десантников. Их, кстати, осталось одиннадцать. Один из подчинённых мне дроидов перед гибелью успел очень удачно выпустить очередь из наплечного гранатомёта. Активировав внутреннюю связь в том отсеке, где находились десантники, я сказал: – Так, всё, хватит! Кто командир? Пусть подойдёт к ближайшему визору, стрелять не буду. Я действительно отвёл дроидов немного назад, чтобы десантники поняли, что корабль полностью контролируется. Их дроиды тоже прекратили атаки для пробивания коридора к лётной палубе. Несколько секунд длилось молчание. Было видно, что десантники общаются между собой, но вот один в боевом скафе четвёртого поколения «Стимер» оттолкнулся и поплыл в невесомости к работающему экрану визора. В том помещении, где они укрывались, такой тоже был, но в бою, когда дырявили переборки, он был уничтожен. Вот командиру и пришлось вылететь в коридор и полететь к единственному рабочему визору, подключенному к внутренней сети. – Капитан Лус Аллейт, командир роты спецназа линкора «Шейх». – На меня смотрело привычно смуглое лицо настоящего рейковца. Вот только глаза выдавали в нём далеко не плюшевого профессионала. Такой не отступит. – Лейтенант Трен, инженерные силы поддержки флота республики Шейн. Капитан, давайте поговорим начистоту. Я полностью контролирую линкор. Он мой. По-другому не скажешь. И хотелось бы привести этот приз в приличном состоянии. А то вы мне половину жилого и технического отсеков разнесли. Я вас уничтожу, в этом нет сомнения, однако и вы нанесёте повреждения моему кораблю слишком несоизмеримые с теми, которые я предполагал. Поэтому давайте договоримся. Я выпускаю вас, даю бот, слово офицера, что не буду стрелять, и отпускаю. До вашей ближайшей базы, как я успел определиться, четыре дня лёту в обычном пространстве. Долетите без проблем, а я к этому времени успею пересечь границу с федерацией. Так что? Это единственный ваш шанс. Я даже пропущу вас на борт с оружием и отдам остальной экипаж. Их, кстати, трое осталось. – Сколько у меня есть времени подумать? – хмуро спросил капитан. – Минута. Надо отдать должное, капитан потратил всю минуту, изредка поглядывая вокруг и напряжённо размышляя. Когда я снова вышел на связь, он кивнул и ответил: – Я принимаю ваши условия, но мне нужны гарантии. – Слово офицера устроит? – Да, устроит, – вздохнув, ответил рейковец. – Отлично. Бот уже готовится, гравитацию, как вы уже, наверное, почувствовали, я вернул. Наши координаты и где находится ближайшая база, я вам сейчас пришлю. Безопасный коридор сейчас организуется. Мы же цивилизованные военные, поэтому давайте без сюрпризов, пусть каждый честно выполнит свои обязательства. – Продовольствие и остальные люди? – Продовольствие грузится, пайки на пару недель. Одного из экипажа, кстати, вы можете увидеть, его ведёт под охраной мой дроид. Остальные будут в ближайшее время. Обернувшись, капитан посмотрел, как неуверенно ковыляла по разгромленному коридору фигура в сером скафандре, и кивнул. Я не обманул капитана. Обычный рейковский бот действительно готовился к вылету, в него загружались припасы и топливо. Так что, когда насторожённые десантники и трое выживших членов экипажа прошли на него и быстро отчалили с лётной палубы, вылетев в открытый космос, я смотрел, как они удаляются, явно ожидая в любое мгновение выстрела от меня. Но его не последовало. Я действительно не собирался этого делать. Слово офицера дал. Баз по управлению большими кораблями у меня не было, и единственное, что я мог, – это приказывать покину в ручном управлении. Поэтому, потребовав двигаться к границе с федерацией Лавия, я также отдал приказ на закачку воздуха и усиленную работу системы жизнеобеспечения и стал дистанционно управлять техническими дроидами, чтобы они начали убирать то безобразие, что устроили улетевшие десантники. Десяток погрузчиков и три дроида занимались погребением. То есть таскали тела погибших рейковцев на лётную палубу. Когда все тела окажутся там, я выброшу их в открытый космос и расстреляю из орудий. У рейковцев были церемонии погребения, но мне не до них, главное – избавиться от тел, ведь у меня не катафалк, а настоящий почти целый рейковский линкор. Только сверхтяжёлых орудий шесть башен, двадцать две главного калибра, почти шестьдесят среднего, против крейсеров, две сотни турелей непосредственной обороны, восемнадцать больших ракетных пусковых и двенадцать средних. Против тех же крейсеров и малых кораблей самое то. Наконец, когда атмосфера на корабле была восстановлена, я отдал приказ на закрытие бронестворок лётных палуб. Их было две на линкоре, с обеих сторон, но, как это ни странно, они соединялись только большим транспортным коридором. Теперь проникнуть на корабль было очень сложно, его боевые системы были приведены в полную готовность и сканировали ближайшие, средние и дальние пространства. До границы – лёту шесть часов на среднем ходу, вот я и надеялся произвести некоторый ремонт по восстановлению внутренних коммуникаций, а также ввести в строй один из главных искинов основной рубки, чтобы хоть он работал, а то те три искина из резервной рубки были откровенно слабы. А потом можно заняться взломом кодов остальных искинов. Хотя вряд ли я это успею, средненький я взломщик, честно говоря. Проще перейти границу и, согласовав всё с пограничными силами лавийцев, доползти до ближайшей системы и продать его как приз. Я мог это сделать. А потом придётся облететь обе воюющие с моей республикой страны и наконец попасть куда планировал. Так всё и случилось. Я активировал искин, и тот взял на себя внутреннюю безопасность и систему жизнеобеспечения. Даже успел восстановить часть переборок и убрать завалы, отремонтировав повреждённые блоки системы жизнеобеспечения. Кремацию бывших членов экипажа я тоже не забыл провести. Правда, был и забавный случай. Я не сразу вспомнил о трёх спящих красавцах на моём боте, но, когда вспомнил, без жалости избавился от них. Пусть погуляют в открытом космосе без скафандра. Мне живые рейковцы не нужны. При пересечении границы они могли претендовать на часть доли от продажи корабля, как часть его экипажа. Это было по закону, и я в таком случае ничего не смог бы сделать. Вот и пришлось избавляться от них. Правда, жалости к ним я не испытывал. Я благополучно пересёк границу, на ней находились только диспетчерские модули, что пытались запросить у «Шейха» причины его странного маршрута. От границы в глубь территорий я успел удалиться только на час среднего хода, когда меня перехватили. Из гипера вышли два тяжёлых крейсера того же четвёртого поколения, а из-за ближайшей планеты выскользнули стремительные силуэты двух патрульных корветов. Я бы смог с ними пободаться. Но зачем? Я их ждал. Переговоры не заняли много времени. Те отправили мне досмотровую команду, которая и должна была перегнать линкор к ближайшей планете, это была Дуния. Сельскохозяйственная планета, имеющая довольно оживлённую транспортную систему. Если линкор не купят местные флотские, я смогу и без них его продать. Перегонная команда, которой я, как мог, помогал – с перегоном были некоторые проблемы, мы только через пять часов смогли уйти в гипер, задействовав все четыре искина, что мне подчинялись, – активно работала. Остальных на всякий случай я даже из шахты вытащил. Так что рубка большее всего напоминала жертву Франкенштейна или безумного изобретателя. Но зато смогли уйти в гипер, когда эти искины сумели взаимодействовать. Всё-таки те трое, что из резервной рубки, больше предназначались для боя, так что, хоть в них и были прописаны программы для полётов, делали они это тяжеловато. * * * – Два миллиона шестьсот тысяч! – откинувшись на спинку стула, ответил я. – Ха, за разбитый линкор с отсутствующим нормальным управлением?! – насмешливо усмехнулся полковник. – Два миллиона триста тысяч – это моё окончательное слово. – Вы не можете не знать, что его можно привести в порядок буквально за пару дней. Работа там больше косметическая, остальное всё в порядке. Искины заменить несложно, они у вас есть, и всё, готовый авианесущий линкор с полными погребами и москитным флотом. Два миллиона шестьсот тысяч. – Молодой человек, вы не слышали о концепции торговли? Нужно снижать цену, чтобы мы встретились. Два миллиона триста пятьдесят тысяч. – Встретимся. Два миллиона шестьсот тысяч. – Ну уважьте хоть мои седины, а также наш флот, которому требуется подобный корабль. Два миллиона четыреста тысяч. – У меня страна воюет на два фронта, и надо сказать, что, судя по новостям, ей очень тяжело, потеряно несколько систем, поэтому мне срочно нужно вернуться в республику и помочь ей всеми силами. Я уже отправил сообщение в штаб с описанием того, как был взят на абордаж транспорт, на котором я находился, и к чему это привело. Мне поступил приказ на срочное возвращение. Республике требуются инженеры. Два миллиона шестьсот тысяч. – Два миллиона пятьсот тысяч – это всё, что я могу вам дать, бюджет флота не резиновый… Ну вспомните хотя бы то, как мы помогли перегнать корабль в систему. – Хорошо, пусть будет два миллиона пятьсот тысяч. Присылайте договор купли-продажи. После подписания и перевода средств я неожиданно улыбнулся полковнику и сказал: – На двести тысяч больше, чем я рассчитывал.