– Добрый вечер, нур Трен. Рад вас видеть. Как вы и просили, мы подготовили двенадцать корпусов к осмотру. Время в системах подстраивалось по столице ближайшей планеты, а это как раз и была Торен, откуда я прибыл, значит, и здесь, на корабле, время было вечернее, и из-за этого я не смутился от приветствия. Вот только то, что я общался по сети именно с этим человеком, я не подозревал. Принял его за обычного клерка. – Так это вы Маллик Олун? С вами мы общались вчера и сегодня утром? – Именно так. Я отвечаю за продажу списанных корпусов. – Да я уже понял. Просто подумал, что вы отвечаете за состояние стоянки, а продажами занимается кто-то из верхушки комбината. – Так я и есть из верхушки. Начальник экспортного отдела. Только работа у меня номинальная. Мы вот уже двести лет передаём конечный продукт после переработки на верфи двух государств, республики Шейн и нашей империи. Вот я и занялся продажами корпусов. Как ни удивительно, но идёт довольно неплохо. Некоторые инженеры покупают корабли, восстанавливают их и продают. Прибыль двойная, а то и тройная. Но работают они в основном по заказу, редко можно продать наудачу. – Понятно. Тогда давайте не будем тянуть время и осмотрим корпуса. На чём полетим, на вашем аппарате или на моём? – Думаю, лучше на вашем. Буксир трогать не хочется, а челнок ушёл на станцию. – Хорошо, на моём так на моём. Идёмте. Мы прошли на борт бота, в рубку. Заняв пилотское кресло, я приказал искину вырастить для Олуна виртуальное кресло, в которое он с опаской сел. – Никогда не видел оборудование седьмого поколения… Смотри-ка, держит. А с виду обычный люмерский инженерный бот. – Модернизировал немного, – рассеянно ответил я. Как только произошла отстыковка от борта корабля, я отвёл бот в сторону и направился по скинутому мне Олуном на нейросеть маршруту немного в обход свалки. Для удобства пилот буксира, что улетел на челноке на станцию, собрал заинтересовавшие меня корпуса в одном месте. Только это произошло не с той стороны, где висела транспорт-контора. Наконец отдельной кучкой появилось с десяток корпусов. Приблизив изображение, убедился, что это мой заказ. Развернув изображение на экране голографического монитора, чтобы мой спутник мог всё видеть, я сказал: – У меня вопрос такого типа. Что у вас делает корпус люмерского тяжёлого крейсера пятого поколения? Он всё ещё не снят с вооружения? – Трофей с последней войны с директоратом Рейко. Он был сильно повреждён абордажными группами, и его восстановление посчитали нецелесообразным. Он попал под электромагнитный удар, и вся его начинка выгорела напрочь. Видимо, защита была повреждена или не выдержала другой ЭМ-удар. Крейсер обобрали и бросили на месте боя. Пилот большого контейнеровоза, что доставляет нам корпуса, узнал координаты этого места и доставил корпуса к нам. Халтура, его начальство об этом не знало, немного подзаработал. Кроме этого корпуса он приволок с десяток, но в таком виде, что их даже не рассматривали для продажи. Убитые напрочь. Частично сняли неповреждённую броню на продажу, а так пошли бы они в переплавку. Интересует? Могу скинуть двадцать процентов. Силовой каркас целый, броня почти вся на месте, такую ни один крейсер младше классом не пробьёт. Одним словом, я готов уступить вам корпус от люмерского тяжёлого крейсера всего за сто десять тысяч кредитов. – Почти даром, да? – усмехнулся я. – На этих крейсерах была использована новинка в корабельной броне, и она действительно очень крепка… если не знаешь, куда стрелять. А вот слабых мест у этого крейсера довольно много. Вот я отсюда вижу три пробоины как раз в этих местах. Похоже, флотские Рейко в той войне знали, куда стрелять, вот и захватили этот крейсер, хотя, думаю, потери у них были большие. Всё-таки восемь башен главного линкорского калибра, не считая крейсерского. – Вы, я смотрю, разбираетесь в кораблях, хотя у вас нашивки техника и пилота малого корабля. – У меня много талантов, о которых мало кто знает… Я не пойму, там, за корпусом того грузовика, – что это? У меня такого в заявке не было. – Где? – наклонился вперёд Олун. Он уже не комплексовал из-за виртуального кресла и сейчас развалился на нём довольно вольготно, явно получая удовольствие от поездки. – Вот корма какого-то смутно знакомого корабля. Это явно средний класс, то есть крейсерский. Но корма больно велика. – А, так это «Ринз». Вы же спрашивали, есть ли у нас корпуса инженерных кораблей. Я тогда ответил, что уже нет, а потом припомнил, что один вроде как оставался. Партик, это мой пилот буксира, поискал и действительно нашёл шейнский инженерный корабль модели «Тукан», модификации «Ринз». Четвёртое поколение, между прочим. Восьмой крейсерский класс, всего на два класса не дотягивает до большого корабля. Среди корпусов транспортов, трёх крейсеров, двух средних носителей, четырёх контейнеровозов и шести сухогрузов действительно висел корпус «Тукана». – Ну, понятно. Осмотрим всё, и начнём с «Тукана». Дайте мне раскладку по нему. – Корпус целый. Причина списания – моральное устаревание. Ранее он принадлежал флоту республики Шейн, потом перешёл по продаже старой техники в директорат Рейко, оттуда был списан, и корпус оказался у нас. – Четвёртое поколение? Списан Рейко? Это вы кому другому говорите. В чём настоящая причина появления здесь этого корпуса? – Вас не проведёшь… Да, была причина, причём серьёзная. Только почему-то все, после того как узнают, что экипаж этого корабля заболел красной чумой, сразу отказываются. А с ним, между прочим, наш корабль деактивацию поработал. Нет там бактерий, давно нет, чистый он, а брать никто не хочет! – Последнее слово Олун чуть ли не прокричал. – Тоже мне удивили. Какой дурак будет брать чумной борт? Нет тут таких идиотов, и я не идиот. Очень мне он по нраву, но брать его я тоже не буду. Лучше отправьте его в переплавку, не стоит держать его из-за эфемерной прибыли. – Наверное, так и придётся сделать, – согласился Олун. – Хотя на этом корпусе можно было бы подзаработать тысяч сто кредитов. – Я так понимаю, что вон там – носитель империи Ширун? – Да, это он. – Это средний носитель восьмого крейсерского класса «Ри-Ан», – задумчиво проговорил я. – Восьмой класс, дальше – мой предел. – Вы правы, это он отдельно висит за тем транспортом. Вы, нур Трен, облетите всю стоянку, и тогда увидите все корпуса, что мы вам собрали. Может, ещё что подберёте себе по нраву. – Ага, теперь вижу. Семнадцать корпусов, как я успел подчитать. Неплохо, неплохо. Сейчас я отправлю своих дроидов, чтобы они оценили корпус «Ри-Ана». Я для этого специально инженерный диагностический дроид взял, правда, без комплекса придётся задействовать его в режиме прямого управления. Тупая железка, сам работать не может. Есть там какие повреждения? – Пара небольших пробоин от противокорабельных ракет, и всё. – Понятно. Так, вижу повреждения силового каркаса, на котором крепятся разгонные двигатели, но это я сам исправлю по мере накопления финансов, – пробормотал я себе под нос. – Я так и думал, что вы инженер, просто нашивку не носите, – удовлетворённо кивнул Олун. – У вас на удивление тонкий слух… Но давайте поговорим о деле. Сколько стоит этот старый древний носитель четвёртого поколения, который никому не нужен? – Сорок две тысячи. С доставкой к Торену – сорок три. – Что-то дороговато, не находите? Напомнить, какие у него повреждения? Мне нетрудно. – А вы найдёте подобные носители дешевле? – сразу стал торговаться Олун. – Такой носитель даже в убитом состоянии стоит около шестисот тысяч. – Пятьсот, но это не суть. Всё равно дорого… Пока мы торговались, диагностические дроиды «Мака» и технического комплекса за полтора часа исследовали корпус и дали заключение, что он находится в среднем техническом состоянии. То есть ремонтопригоден. Дроид-диагност из конструкторского комплекса, коим я управлял, подтвердил эту информацию, добавив своей. В принципе не так страшно, можно отремонтировать этот корпус и начать создавать корабль под себя. Эти модели носителей были похожи на огромных чёрных кашалотов, широкие и слегка сплющенные с начала и до середины, а до разгонных двигателей плавно истончались. Это военный кораблик, а значит, с мощной бронёй и отличным зенитным вооружением. Вот с тяжёлым – проблемы, просто воткнуть некуда. Едва умещались шесть башен со средними орудиями да средних восемь ракетных пусковых установок. Сейчас, понятное дело, ничего этого не было, голый корпус с частично снятой бронёй, но места под них остались, и я рассчитывал полностью восстановить вооружение. С меня семь потов сошло, но я всё-таки смог скинуть цену на пять тысяч кредитов, очень уж этот Олун хороший торговец. Наконец, после того как мои дроиды вернулись, мы ударили по рукам и направились к транспорту, чтобы заключить договор купли-продажи и провести оплату. Я рассчитывал на долгий поиск и метания перед выбором между разными корпусами, а тут фактически сразу подфартило. Даже не сомневался. Корпус надо брать. Не зря Олун здесь поставлен, он знал, что нужно было клиенту, и тот, похоже, не уходил без покупки. После заключения сделки я стал интересоваться другим товаром. То есть корабельным оборудованием. Мне в данный момент бессмысленно ставить на носитель новое оборудование и двигатели. Я всё равно буду перегонять его в республику и там проводить модернизацию. Как получится, конечно, хотелось бы седьмой ранг, но это пока трудно и по деньгам затратно, так что можно и шестой. Это тоже неплохо. Вот я и собирался закупить рубку с управляющим Пекином, комплект энергошин, один реактор, для перегона хватит, маневровые и разгонные двигатели. Баки для топлива тут бессмысленно искать: проще на верфи залить и раздуть в месте крепления, как детские шарики из мягкого металла. Самое сложное – это гипердвигатель. К теперь уже моему носителю подойдут всего шесть гипердвигателей восьмого класса из тысяч разнообразных моделей, и не факт, что они здесь есть. Многие считают, что тут только корпуса. Это не совсем так, корабли на самом деле зачастую привозят полуразобранными. Местные ребята их разбирают до состояния голого корпуса, как в случае с моим носителем, и эти блоки после починки выставляют на торги. В основном на складах терминалов Торена, но можно что-то найти и здесь, как подсказал мне Олун. На складах станции комбината много чего есть интересного, причём всё это систематизировано и хранится в надлежащем порядке. Мы обговорили возможность доставки корпуса на орбиту Торена, правда, не сейчас, я собрался посмотреть местные склады сильно попользованного имущества и набить покупками контейнеры, а потом погрузить их в остов носителя, чтобы не платить за перевоз. И так буксир доставит. Тем более особой спешки не было, пилот буксира вернётся только завтра утром, а к обеду он пригонит корпус «Ри-Ана» в систему Торен. Где оставить его, я ещё не решил. Нанимать доки для ремонта дорого, можно самому произвести ремонт прямо на орбите планеты, оплатив за стоянку по минимальной ставке. Проблема только с безопасностью. Любой может подлететь и что-нибудь уволочь. Так что ко всему прочему неплохо бы прикупить десяток турелей непосредственной обороны, предназначенных для борьбы с истребителями и штурмовиками противника, а также с другими маломерными целями. После того как необходимая сумма, тридцать восемь тысяч, была переведена на отдельный корпоративный счёт банка Содружества, Олун представил мне списки оборудования и запчастей, что хранились на складах их станции. Через полчаса, когда я вдоволь полазил по спискам, отметил, что мне требовалось, и свернул его, Олун задумчиво сказал: – Я смотрю, вас интересует только голая производительность, то есть корабль может совершать только движение и гиперпрыжки. Вы ни разу не зашли в раздел, где есть список с корабельными системами жизнеобеспечения. Получается, у вас будет остов, который может двигаться и на борту которого не будет атмосферы. – Да, вы правы, – согласился я. – Но как вы собираетесь им управлять? – Дистанционно, с бота, там атмосфера есть, жить и управлять кораблём можно, – пожал я плечами. – С бота, – посмаковал эту мысль Олун. – А вы знаете, это гениально. Не надо снаряжать корабль по полной, для перегона, а спокойно пользоваться отдельным кораблём, в вашем случае ботом и перегнать носитель куда пожелаешь. Да, это гениально! – Спасибо. Насчёт складов: за них тоже отвечаете вы? – Нет, там работает другой человек. Моя работа – это продажа остовов. Только двигаться сейчас я бы вам не советовал. Время вечернее, я бы сказал, поздний вечер, все уже разошлись по своим каютам. Рабочий день закончился. – Да, действительно, – смущённо улыбнулся я. – Что-то я заработался. – Вам это простительно. Юношеская энергия гонит вперёд, помню себя в вашем возрасте… как же давно это было… Я договорился с Олуном, что утром отправлюсь на склады, а всё то, что прикуплю, загружу на борт носителя и буксир перегонит нас на орбиту Торена, распрощался с ним и на боте вылетел к станции, связавшись с сонным диспетчером и объяснив суть перелёта. Там пристыковался к шлюзу в районе складов и, переведя все системы бота на экономный режим, отправился в капсулу поднимать за ночь базу «Лыжник» дальше. Я собирался серьёзно покататься на лыжах и удивить Малию. А то я её, похоже, сильно разочаровал, когда сказал, что не умею кататься и, честно говоря, не люблю это дело. Надо исправлять ситуацию и показать себя во всей красе, а то что-то её разочарование меня сильно зацепило, да и думать я стал об этой девушке всё чаще и чаще. Вот это уже беспокоило. Привязанность к кому-либо в ближайшее время мне была не нужна. Местные начинают работать на комбинате в семь утра, поэтому я приказал искину бота разбудить меня в полседьмого, чтобы успеть принять душ и позавтракать, а там можно и делами заняться. На следующее утро, когда я встал после принудительного отключения капсулы Пекином бота в связи с назначенным на пробуждение временем, загрузка базы показала, что до полного поднятия третьего ранга осталось всего одиннадцать процентов. Очень неплохо, но хотелось бы выучить базу полностью. Это уже профессиональный уровень, с таким и спортсмены катаются, юниоры. У взрослых, кажется, пятый ранг, а то и шестой. На Торене лыжный вид спорта самый главный, можно сказать, культовый. После него идёт хурт, прототип земного хоккея. Я его так и называю – хоккей. После завтрака я снова облачился в свой привычный инженерный комбез и, связавшись с местным завскладом, контакт которого мне дал Олун, подтвердил готовность встретиться. Покинув бот, я направился к складам, схему станции мне сбросил местный завскладом Эрник Олун. Как оказалось, он приходился младшим братом Маллика Олуна, у которого я купил корпус «Ри-Ана». Если бы не знал, что тут с этими левыми продажами замазаны многие, я бы подумал, что здесь семейный подряд. Думаю, тут всё просто так совпало. С Эрником мы проходили по складам почти два часа. Со мной был «Мак», и всё оборудование я проверял с помощью его диагноста, чего вполне хватало. По мере подбора запчастей подчинённые Эрника сразу же грузили заказанные запчасти в контейнеры и отправляли к большому шлюзу. К моему удивлению, я здесь нашёл и гипердвигатель, и разгонные двигатели. На носителе ранее стояли четыре огромных «Регона-700», я нашёл «Регоны-850», они были чуть мощнее, но их было всего два. Быстро подсчитав, я понял, что мне хватит для перегона и двух. Гипердвигатель я купил модели «Т-400», снятый с люмерского линкора пятого поколения. Правда, он требовал ремонта и найден был в разделе «Прочее», но я был в состоянии произвести такой ремонт. Если всё получится, то этот гиперпривод останется на корабле навсегда, и я уже не буду его менять. Мощности вполне хватит, даже немалый запас есть. С реактором мне повезло. Видимо, он был снят с того же линкора, к тому же выяснилось, что их в наличии два, да ещё с шестидесятипроцентным износом, из-за чего, наверное, и не демонтировали перед отправкой корпуса на переработку. Поднять износ мне было нетрудно, как и произвести апгрейд всего закупленного имущества, поэтому я взял оба всего за шесть тысяч. По три за каждый. С учётом того, что новенькие реакторы этой модели на рынке стоят от тридцати до тридцати пяти тысяч кредитов, взял за копейки. С манёвровыми движками здесь была беда. Разноплановые брать не хотелось, поэтому Эрник, печально вздохнув, посоветовал купить их в филиале продаж старого оборудования на грузовом терминале Торена. Там можно подобрать всё, что нужно. Ведь здесь на складах в основном дешёвый неликвид, а там можно найти уже интересное оборудование. Тем более мне предлагали неплохую скидку как крупному клиенту. Вон ни рубку, ни искин я пока так и не купил, и, думаю, Эрник прав, лучше брать более подходящее на месте, хоть это будет и чуть дороже. Уж откровенное барахло здесь покупать не хотелось. Вот с вооружением мне, можно сказать, тоже повезло. Я купил две башни средних орудий, две средние пусковые, одну с противоракетами. Правда, боезапаса нет, придётся на Торене покупать, но зато всё работоспособное и дешёвое, хоть и сильно устаревшее. Ко всему этому купил тридцать семь турелей ПКО модели «Рудут-600». Причина такого количества была банальной: больше просто не было, а брать меньше бессмысленно, не прикрою весь корпус. Можно и меньше поставить, но останутся мёртвые зоны у корпуса. Всё закупленное оборудование было загружено в транспортировочные контейнеры, которые я не оплачивал и должен был вернуть с буксиром, и мы прошли в офис Эрника, чтобы произвести оплату по выбранному оборудованию и запчастям. На всё про всё у меня ушло тридцать одна тысяча. Серьёзный удар по бюджету, но основные дорогостоящие покупки я сделал, только рубка с искином остались, остальное – не такое затратное и вполне вписывалось в мой бюджет, уж я-то знал. В данный момент на моём счёте оставалось всего шестнадцать тысяч кредитов с мелочью. На восстановление корабля и регистрацию его в базе гражданского флота Содружества хватит. Тем более теперь, как полный гражданин Содружества, я мог без очереди пройти регистрацию и иметь любое тяжёлое оружие. Граждане разных государств Содружества этого сделать не могли без многочисленных подписок или вступления в военизированные подразделения. Объясню, что такое статус полного гражданина. Например, в приюте я был бескатегорийным гражданином. Несовершеннолетним. Когда я получил удостоверение и отказался от службы в армии и флоте, то вместо четвёртой категории получил первую, ниже просто нет, там уже рабы. Мне не были доступны некоторые возможности даже при наличии денег. Я не мог иметь свой корабль и дорогое имущество. Оружие, кроме шокера, мне тоже запрещалось иметь.