- Осторожнее, - несколько повысил я голос. - Извините, - пискнули две девчушки что покидали трамвай, едва не сбив меня с ног. Ага, как будто они это не специально. Прекрасно видели меня. Наверняка ведь познакомиться хотят с лётчиком-орденоносцем. Сейчас был конец августа, двадцать восьмое, и вот уже как три дня меня выписали из госпиталя. Медицинскую комиссию я не прошёл, требовалось лечение, которое я буду проходить на дому. Чуть позже мне пообещали в санатории выделить место, чтобы пройти реабилитацию. А вообще, колено сгибалось, нужно разрабатывать. При этом я ходил без палочки, лишь лёгкая хромота показывала, что у меня не всё так просто. А вот врачи советовали трость пока использовать, не отказываться от неё, чтобы не напрягать ногу и быстрее восстановится. Просто я сейчас ходил зарплату получать, не хотел, чтобы меня видели с тростью. Может и зря, потому как вернувшись домой я обнаружил пустой карман. Злости не хватает, меня обворовали, видимо в толкучке трамвая. Эти три дня после выписки я проживал с родителями. Сестрички пока дома, хотя и активно готовятся к скорым урокам в школе. Квартира была двухкомнатной, в одной родители спали, в другой, что побольше, я с сёстрами, а бабушка на диване на кухне, ей там вполне комфортно было. Вот сейчас я улёгся на свою кровать, в форме, только сапоги скинул, и задумался. С деньгами проблема, я рассчитывал на эту тонкую стопку купюр. Надя, бывшая девушка Кирилла, а теперь и моя, тоже была москвичкой, и я с ней эти три дня гулял, как выписался из госпиталя. А теперь не погуляешь, в кино не сводишь. Не у родителей же деньги просить, тем более те полторы тысяч мы ещё месяц назад полностью закончили. Да, с припасами теперь проблем на пару лет нет, но и наличка всё же нужна. Раз меня обокрали, то я тут подумал, и решил провести обратную операцию. Навестить воров, и опустить на деньги уже их. Так, сегодня у Нади ночная, она санитаркой в госпитале устроилась, хотя сама учится на врача. Девушка старше меня на год, но при этом мне очень нравилась. Про неё можно сказать так - надёжная она. Тыл ей доверить можно, точно не подведёт. Не то что моя бывшая жена. Жила та в коммунальной квартире в одной комнате с матерью и сестрёнкой, отец на фронте. Это у моего броня как у инженера-технолога. Ладно, раз решил будем действовать, тем более у меня есть некоторые планы по дальнейшей жизни. Мне тут предложили поработать в Наркомате ВВС, раз я пока ограниченно годен. И пока несу тут службу, заодно лечится буду. Время на реабилитацию в санатории мне обещали дать. Интересное предложение, стоит подумать и согласится. Работа предполагалась в основном сидячая, бумажная, в отделе, перебирать поступающую корреспонденцию, и решать, что важное, а что нет. Там с десяток сотрудников этим занимаются, и решили увеличить штат, взяв ещё несколько командиров. А знания по авиации там обязательны. Набранные со стороны люди просто не поймут всю специфику. Ну тут тоже палка о двух концах, я в отличии от Кирилла училищ не кончал и скорее практик, чем теоретик. Надо всё же подумать, тут и перспективы есть, и возможность устроится в Москве, хотя летать и воевать мне хотелось не меньше. Надоело лежать в госпитале, душа действий требует, и бюрократия с этим как-то не вяжется. Задерживаться я не стал, сняв форму, убрав её в шкаф, переоделся в старую одежду Кирилла, еле налезла, плечи у меня раздались, да и подрос, пришлось куртку на отцовскую менять, и покинув квартиру, дома только бабушка была, готовила ужин, сёстры бегают где-то, так что никто мне не помешает. Найти тех, кто со мной своими сбережениями поделится, желательно даже общаком, проблем не составило. Я просто вычислил по синим перстням такого сидельца, взял его на захват, допросил в укромном месте, по жёсткому допросил, и получил весь расклад. Кто, где и сколько. А когда стемнело, посетил одну квартирку, где проживал неприметный счетовод Стройтреста, а по совместительству бухгалтер у одной группы воров. Было подозрение, что тот и общак держал. Нет, не держал, вор желал думать, что это так и есть, но это не так. Счетовод не подтвердил, общака у него не было, но он за него отвечал. Знал кто из воров хранил, но не где. А вообще, у счетовода я обнаружил только банкнотами почти семьдесят тысяч рублей, и другими ценностями. Всё едва уместилось в вещмешок, так что оставив труп в квартире, я замёл следы, от собак тоже, и ближе к полуночи вернулся домой. Ключ был, сидор под кровать, дальше в ванную, и спать. Всё тихо проделал, чтобы родных не разбудить. Утром следующего дня, после совместного завтрака, разошлись кто куда. Родители на работу, а я прихватил вещмешок, и на улицу, а сёстры до сих пор спали, у них последние денёчки каникул. Бабушка осталась на кухне, прибиралась, да готовила для внучек, когда те проснутся. К Наде я не пошёл, та отсыпается после ночной, поэтому подумав, я мысленно улыбнулся и решил, что война дело такое. Нужно делать Наде предложение, а чтобы добиться согласия, нужно заиметь свой уголок. Деньги есть, домик с огородом купить не проблема, и будет у нас своё семейное гнёздышко. Хватит ей мать с сестрой стеснять, а мне родителей. Свой дом, это свой дом. Причём желательно брать с огородом, чтобы урожаем родных подкармливать. Свежий урожай, это всё же свой свежий урожай. Погуляв по улицам, я смог приметить пустой экипаж, и остановив его, велел везти меня к детдому номер Сто Девять, что на днях должен быть образован. Тот был на месте, и даже Андрей Геннадьевич, с перевязанной рукой, точнее культей, моложе чем я его помнил, ходил и наблюдал за работами. Скоро сюда детишек привезут. - Вы что-то хотели, лейтенант? - поинтересовался тот, когда я прошёл на территорию. - Да. Я наследство получил, хотел бы передать детишкам. А ваш детдом как раз новый, недавно образованный. Решил передать вам две тысячи рублей из своего наследства. - Благодарю, сейчас мало среди людей встретишь такую сознательность. Все дети сейчас в пионерском лагере, но до заморозков нужно закончить, чтобы перевезти их сюда. - Успеете, - уверено ответил я. - Идёмте в бухгалтерию. Дальше в бухгалтерии мы официально оформили денежную помощь, мне даже корешок бланка получения средств выдали, после чего я покинул территорию детдома, и вздохнув свободнее, направился дальше по улице, оставив довольного Андрея Геннадьевича на месте. Деньги я из нагрудного кармана достал, вещмешок трогать не стал. А куда идти, я представлял прекрасно, ещё по прошлой жизни в детдоме мне полюбился один частный дом. Прям любовь с первого взгляда. Я его давненько обихаживал и в курсе что хозяева его продали в конце сорок первого, а новые владельцы продавать мне наотрез отказывались. Я планировал купить дом в Москве и после того как закончу учиться на врача, остаться тут в столице, благодаря своему жилью. Да вот как вышло. Надеюсь тут так получится. Тем более военным я себя не вижу. Только до конца войны, где и демобилизуюсь. А там найду себе работу по душе. Может действительно учиться начну? Профессия врача мне до сих пор нравится. Добравшись до нужного дома, я постучался в ворота и дождавшись, когда выйдут хозяева на улицу, поинтересовался: - Простите, а вы дом свой не продаёте? - Продаём, - сразу ответила хозяйка, отчего не успевший даже открыть рта хозяин, недовольно посмотрел на неё. - Я бы хотел посмотреть, и если меня всё устроит, приобрести. Наследство получил, и свой дом, на мой взгляд, отличная идея. - Это точно. Вы женаты? - заулыбалась хозяйка. - Как раз собираюсь сделать предложение и привести молодую супругу в наш будущий дом. Что мне нравилось в доме, тот был на высоком каменном фундаменте, хотя сам деревянный из сруба, толстые брёвна, обшитые рейкой. Смотрелось красиво. Три окна выходили на улицу, два во двор, дощатая пристройка сеней с крыльцом. Дом разделён на три секции, кухня, где стояла печка с лежанкой, но можно готовить блюда на газовой плите, баллон меняют раз в неделю. Передняя разделена отопительной печкой, получился небольшой зал и две комнаты спальни. А вообще такая планировка самая обычная, редко другой бывает. Два сарая, скотник, довольно приличный огород, что спускался к реке. Там на берегу стояла новенькая банька и мостки, можно распаренным прямо в реку прыгать. Она судоходная, и сейчас там баржу буксир тянул с лесом. По обстановке в доме было видно, что хозяева зажиточные. Водопровод имелся. В общем, нравился мне дом. Поэтому закончив осмотр, сказал хозяевам. - Беру. Но я бы хотел купить со всем содержимым, с обстановкой, мебелью, живностью, и урожаем на огороде. Хозяева озадаченно зачесали затылки и попросили время посоветоваться, так что я пока по двору прогуливался, рассматривая здоровенную поленницу, и небольшую кучку наколотых дров. В общем, те согласились, и озвучили цену в тридцать тысяч рублей. На что согласился уже я, но официально я дом за десять у них куплю, на что согласились уже они. Дальше я расплатился, мы съездили в нужную службу и оформили покупку. Хозяева сразу собрали вещички и съехали к родственникам, а я, купив в хозяйственном магазине замки, поменял их, осмотрел всё, подкормил живность, три десятка кур и порося с крупным дворовым псом, и направился домой к Наде. Вещмешок я теперь в своём новом доме оставил. Доехав до дома, где находилась коммунальная квартира Нади, я поднялся наверх и постучался в их комнату. И крепко поцеловал девушку, что открыла дверь, прижавшись ко мне. Если учесть, что та была в одной ночнушке, и её крупные груди ничего не сдерживали, мне это жуть как понравилось. Позади неё, улыбаясь, за нами наблюдала её младшая сестра, наглая пигалица одиннадцати лет от роду. - Надя, выходи за меня замуж, - предложил я улыбаясь. Та несколько секунд на меня смотрела, а потом с визгом, отчего из своих комнат выглянули некоторые соседи, снова повисла у меня на шее. - Я так понимаю, это да? - продолжая улыбаться, поинтересовался я. - Да-да-да… - затараторила та. - Я уж думал ты никогда не решишься. - Отлично. Свадьбу справим через три дня, я уже договорился. Это ещё не всё, я купил нам дом, с огородом, и мы будем жить в нём. Новоселье вместе со свадьбой справим. А сейчас собирайся, я тебе дом покажу. - А мне можно с вами? - стала напрашиваться Маша, сестра Нади. - Не стоит. Не думаю, что тебе стоит видеть то, что там будет. На новоселье всё увидишь. Надя на это бросила на меня косой взгляд, имевший некоторую хитрецу, а вот Маша обиженно поджала губы. Я остался в коридоре, пока моя невеста одевалась и готовилась к прогулке, заодно с некоторыми соседями пообщался. Надо будет их тоже пригласить, только с Надей стоит посоветоваться. Наконец та вышла, ух и хороша, и мы направились на улицу, где уже ждал арендованный мной конный экипаж, и мы с ветерком покатили к нашему дому. Многие прохожие оборачивались и с улыбками смотрели на нас, тем более Надя держала в руках букет, который дожидался её на сиденье коляски. Потом мы доехали до нашего дома, я провёл экскурсию и как эпилог всё закончилось в хозяйской постели, не зря же я чистые простыни застелил. Надя девушкой оказалась, очень приятный сюрприз, на который я и рассчитывал. Ну а дальше мы были заняты до самого утра. Свадьба и новоселье прошли хорошо, было много родственников и знакомых. Даже неожиданно у меня пара приятелей образовалась. То есть, школьные Кирилла, они сейчас курсанты артиллерийского училища, отпросились побывать на свадьбе у школьного товарища. Хорошо отметили. После новоселья, мы ещё долго убирались и приводили хозяйство в порядок. Что хорошо, Надя до десяти лет жила в деревне, пока их отца в столицу не перевели, поэтому с хозяйством ей возится было легко, причём с удовольствием. Нравилось ей это. Мать её приходила помогать, по огороду. Удалось узнать, как Кирилл познакомился с Надей. Оказалось, Кузьмины жили тут же в коммунальной квартире три года, пока два года назад отдельную не получили, а связь не пропала, их ещё в детстве женихом и невестой называли. Не зря, как стало видно. Я баньку топил, родичи как с моей стороны, так и её, приходили мыться. Суббота банный день у нас. День рождения моё справили, девятнадцать исполнилось. Два месяца мы жили душа в душу, я лишь однажды уезжал в подмосковный санаторий, где восстанавливался, пока медицинская комиссия не признала - годен без ограничений. И уже на следующий день я получил направление в запасной авиационный полк, куда меня направляли на переобучение на новейшую технику. Надя всплакнула от таких вестей, но на фоне других новостей, это практически ничто. Для начала, я заставил Надю уволится из санитарок и сосредоточится на учёбе и на доме. А неделю назад та меня огорошила своей беременностью. Уже на учёт в нашей районной городской больнице встала. С деньгами всё было в порядке, я ещё на сберкнижку Надину солидную сумму положил, чтобы хватило до конца войны. Все кладовые забил припасами, закупленными на рынке. Дров навёз, надолго хватит, так что перед отбытием, подготовил дом к долгому проживанию. Надина мама обещала переехать жить к нам, чтобы дочери помочь. А коммуналку свою сдавать будут, чтобы жильё не потерять столичное. На отца я возложил банный вопрос, теперь он будет каждую субботу топить баньку, тем более за последнее время эта банная традиция, собираться по субботам, очень понравилась родичам. Отец с ней освоился. Что и как делать знает, разберётся. Прощание было коротким, и вскоре в шинели, с вещмешком за спиной, я отбыл к наркомату, а там машина уходила в нужный полк, и меня обещали подбросить. Сам ЗАП находился в восемнадцати километрах от Москвы, как я понял там готовили лётчиков для ПВО столицы. Хм, может тут оставят служить? Не факт, не только для ПВО там готовили, но и переучивали на новейшие истребители для фронтовых частей. Дорога морозной выдалась, кузов открытый, всё тепло быстро выдувало, хорошо в кузове я не один, укрылись за кабиной и так грели друг друга. Уже снег выпал, первые числа декабря, немцы на подступах к Москве. Сам видел какая паника в городе была. Хорошо язык у меня подвешен, и я успокоил родных и жену. Мол, волноваться не стоит, столицу немцы не возьмут, получат по носу. По прибытию, сдав документы в штаб полка, я вышел пока наружу, свежим воздухом подышать, а то в штабе уж больно накурено, остальные семеро лётчиков, что ехали в одной со мной машине, тоже находились тут. Трое дымили папиросками. Мы даже минуты не простояли, как на крыльцо выбежал командир в звании капитана, и поинтересовался: - Товарищи лётчики, кто из вас знает «Як-один» и «ЛаГГ-3»? Все удивлённо посмотрели на него, но кроме меня больше рук поднято не было. - Кто такой, на чём летал? - сразу спросил тот. - Младший лейтенант Кузьмин. И на «Яке» летал, и на «ЛаГГе». - Кем? - Ведомый. - Отлично. Через двадцать минут вылет, будешь прикрывать капитана Васильева. Сейчас бегом на самолётную стоянку, там всё выдадут. - Есть, - козырнул я, и придерживая вещмешок побежал в указанную сторону. На стоянке мне действительно всё выдали. Знакомясь в спешке со своим командиром, коренастым капитаном за тридцать, я сбросил шинель, натянул утеплённый лётный комбинезон, валенки сменил на унты, нашли ведь мой размер, шлемофон, снова препоясался, и стал устраиваться в кабине, надев парашют. Кабина и мотор прогреты, поэтому сразу за машиной соседа я вывел свою со стоянки и мы, поднимая снежную пургу, стали набирать скорость, вскоре оторвавшись от полосы. А это опасно, обе машины на шасси были, а не на лыжах. Хорошо взлётная полоса бетонная и почищена качественно. А куда летим меня уже просветили. Пользуясь окном, погода внезапно дала возможность подняться в небо, решили нанести удар по танковой колонне противника. Пехота очень просила. Не мы одни, с другим аэродромов и других частей тоже, просто у нашего полка готовых машин к взлёту было всего две, а пилотов что знает этот тип, всего один, тот самый капитан. Были и другие инструктора, но они оказались заняты и прибыть на аэродром не успевали, а тут требовалось торопиться, пока новый снежный циклон всё вокруг не закрыл. До немцев оказалось близко, десять минут, только набор высоты прекратили, и вот уже они внизу. Были видны дымы горевшей техники, мы не первые кто до них добрался. Капитан свалился на крыло и стал атаковать. У нас кроме штатного бортового вооружения было по шесть неуправляемых ракет, именно он их и решил использовать. Дальше я увидел то, что на войне увидеть очень трудно, редчайший случай. Когда капитан уже выпустил ракеты по скоплению бензовозов, один танк, задрав пушку, выстрелил. И ведь попал, на месте машины капитана расцвела вспышка и вниз посыпался мусор и обломки. - Вот урод! - выкликнул я, краем глаза наблюдая как «эрэсы» капитана довольно точно накрыли бензовозы, и там полыхают несколько высоких пожаров. Сам я довернул и пустил две ракеты в тот танк, что уничтожил моего ведущего. Попал, тот заполыхал. Развернувшись, я атаковал повторно, снова выпустив две ракеты, прицельно, попав одной в корму второго танка, другая зарылась в снег на обочине и взорвалась. Пустышка. Третья атака и последняя пара ракет, в этот раз по машинам с пехотой. И потом поработав пушкой и пулемётами, я развернулся, и полетел обратно, думая, как бы теперь не заблудится. Дороги-то я не запомнил. Кстати, встретил ещё одну группу наших, что летели к колонне. Ничего, танков там много, пусть выбивают. А на подлёте к аэродрому, нашёл все же, меня нагнала четвёрка «мессеров». Значит и те воспользовались лётной погодой, и кто-то навёл их на мой одиночный истребитель. Хорошо в кабине приёмник был, с земли меня предупредили, так что увернувшись, я успел открыть огонь по ведомому первой пары, зацепив его. За тем потянулся дымок. А дальше с оставшейся тройкой мы сцепились в яростном бою на виражах, и на малой высоте, где у моего истребителя было преимущество. Пусть моя машина сильно изношена, сколько на ней курсантов в небо поднималось, но я буду драться, пока та держала нагрузки и вооружение штатно выдавало очереди, что позволило мне сбить первого «мессера». Куда делся тот, что дым пустил, я не заметил. Однако оставшаяся пара не уходила и продолжала яростно атаковать, отчего и мне приходилось крутиться так, что от перегрузок темнело в глазах. Аэродром уже ушёл в сторону и под нами окраины столицы, однако отвлечься я не мог, немцы настоящие асы были, и не давали ни секунды передышки. Однако всё же подловить одного я смог, и тот замерев на миг, выпустив клуб чёрного дыма, стал вращаясь падать вниз на город. От самолёта отделилась фигурка и раскрылся парашют. А я пытался сбросить с хвоста четвёртый «мессер», и мне это удалось. Даже так, что сам ему в хвост вышел и держался за него как приклеенный. Когда появилась нужная секунда, нажал на гашетки, и… тишина, я успел расстрелять весь боеприпас. Решение пришло мгновенно, эту тварь я не упущу, значит – таран. Подловить «мессер» для тарана очень сложно, это не бомбардировщик, но я смог на повороте рубануть его винтом по хвосту, и тот кувыркаясь стал падать вниз. Правда, минус и с моим аппаратом был. Удержать машину в повиновении я не смог, да и не получилось бы. От удара у меня крыло сложилось, так что пришлось прыгать, успел дёрнуть кольцо за сто метров до земли. Рывок, небольшой полёт и купол парашюта зацепился за трубу воздуховода, и я повис на высоте второго этажа четырёхэтажного заводского здания. Осмотревшись, я только хмыкнул. Это был завод отца, где я бывал полтора месяца назад, как фронтовик-орденоносец участвовал в митинге. Рассказывал про войну, что видел в первые дни своего личного участия. - Здравствуйте, тёть Тань, - поздоровался я со сторожихой, что удивлённо смотрела на меня с крыльца заводоуправления. Тут и народу подбежал, отец был, что сразу спрашивать стал о моём состоянии. Несколько человек побежали за лестницей, сообщив что сейчас её принесут. - Да не торопитесь, я ещё тут повишу, - схохмил я. В бою я изрядно попотел, и сейчас влажная одежда начала холодить, я стал замерзать. Отец, подойдя к зданию, встав подо мной, поинтересовался: - Ты как тут оказался? Только сегодня мы тебя утром в полк отправили. Запасной, как помнится ты говорил. - Бать, я сам в изумлении. Приехал в полк, а там выискивали кто на новейшем истребителе летать может. Среди лётчиков я один такой оказался. Меня и ещё одного лётчика отправили штурмовать танковую колонну противника. Капитан сразу погиб, его самолёт из танковой пушки поразили, сам такого никогда не видел. А когда я ракеты выпустил, и пострелял, полетел обратно, да над аэродром четвёрка немецких истребителей нагнала, пришлось принять бой. Одного подбил, тот с дымами к своим потянул, не знаю, долетел или нет, ещё двоих сбил с гарантией, а четвёртого не смог, боезапас закончился, пришлось таранить. Не упустил. Самолёт повреждён, выпрыгнул, и у тебя на заводе оказался. Вот такой у меня день прошёл. А ты чем удивишь? - А что, немцы недалеко? - спросил один из заводчан. - Километров пятьдесят от окраин Москвы будут, - прикинув, ответил я. - Погода наладилась, вот нас и отправили, кого смогли, кто под руку попался. Тут во двор машина с милиционерами заехала, и как раз парни лестницу подтащили к зданию. - Свой? - спросил старший из милиционеров. - Свой-свой, - отмахнулись заводчане. - Сын нашего инженера. Батьку навестить вот решил. Многие засмеялись из тех кто стоял вокруг. Директор завода стал объяснять ситуацию милиционерам, пока меня аккуратно приняв на руки снимали. Потом парни занялись парашютом, а я, спустившись и ёжась, сказал: - Что-то я замёрз. Форма мокрая от пота, холодит. К сожалению, задержатся на заводе не удалось, мы крепко обнялись с отцом, и повесив на плечо тюк с парашютом, я сел в машину и меня отвезли в Наркомат. Нужно подтвердить мою личность, документов-то нет, я их в секретную часть утром сдал, когда в запасной полк прибыл. К счастью, разобрались быстро, в полк позвонили, там подтвердили мою личность, правда, думали, что бой над аэродром их капитан вёл, а я не вернулся с вылета, но рад их огорчить. Тут же меня поздравили с четырьмя сбитыми истребителями противника, первый не дотянул до своих, в расположение нашей пехоты плюхнулся, так что точно четверых сбил. Я написал несколько рапортов о вылете, как погиб капитан Васильев, и меня на легковой машине отвезли в полк. Уже ночью там оказался, когда стемнело. Там сдал костюм, парашют, ну и снова за рапорты сел. Только после ужина от меня отстали и отправили отдыхать, предупредив о том, что поступил приказ представить меня к награде и завтра я еду в Кремль на награждение. А в казарме, когда я принял душ и проверив свои вещи и форму, оделся, уже лётчики на меня насели. Пришлось описывать всё подробно, что, как и где было. Их тоже шокировало, что капитана сбили из танковой пушки, никто о подобном не слышал ранее. А когда я закончил рассказ, один из лётчиков сказал: - Четыре сбитых на машине, которую нам ещё изучить нужно. Думаю, тебе и учиться не нужно. - Мне командир полка так и сказал. Сдам нормативы на «Яке», «ЛаГГ» и «Миг», и меня отправят в полк. В какой не знаю, но больше недели я тут не пробуду. - Могут в корпусе ПВО Москвы оставить, - предположил один из лётчиков, и кивнув на мой орден, спросил. - У тебя сколько сбитых на счету? - Если сегодняшнюю четвёрку не считать, то четыре лично и три в группе. - Восемь сбитых лично, значит? Опытный. Да, могут оставить. - Это не нам решать, как командование посчитает нужным. Ладно, завтра тяжёлый день, хочу отдохнуть. Давайте спать ложится. - До отбоя ещё два часа? - Тогда я один. Устроившись на койке, я вскоре уснул. Сон без сновидений был, слишком устал. Утром погода лётная была, и меня выпустили в небо на «ЛаГГ-3». «Як» сдавать не буду, мне его автоматом засчитали. В общем, отработав в своём квадрате разные фигуры пилотажа, с земли мне разрешили на более серьёзные переходить, и я дал класс. Вернувшись на аэродром, сдал машину механику и получил от инструктора, что принимал у меня зачёт, замечания. Их особо не было, всё я сдал, и машиной с его слов владею на высоком уровне. На «Миге» полетаю дня через три, на этом аэродроме их нет, нужно на другой будет скататься. А после обеда меня вызвали в штаб, в парадной форме, и повезли в столицу. Там уже в сопровождении комполка и командира корпуса ПВО, за которым значится этот запасной полк, мы прибыли в Кремль. Сталина я не видел, вручал «орден Ленина» всесоюзный староста Калинин, он же и поздравил с наградой. Постояв некоторое время с улыбкой на лице, позволил сделать несколько фотографий вместе с Калининым, я поблагодарил его, и на этом всё. Меня вернули в полк, даже на банкете не побывал, если он вообще был. Награду обмыл сразу, так что тут всё нормально. Да и сам лишь пригубил. Не пью я.