Я бы назвал следующие дни спокойными, в принципе они такими и были. Но встреча с малазийскими пиратами всё-таки произошла. Во время плаванья – а что, накинул верёвочную петлю на руль, «Красавца» спокойно бежит по волнам по нужному курсу, а сам занимайся своими делами, да изредка поглядывай, не идёт ли кто наперерез и не произойдёт ли столкновение, – так вот, за время плаванья я привёл судно в полный порядок. Отмыл палубу от угольной крошки, прикрутил, где надо, петли для замков, установил внутренние замки, а то даже не поспишь нормально, любой зайти может. Местные воды я не знал, но купил карту этих мест с указанием глубин и скрытых рифов. Где была чистая вода, я шёл даже ночью, на медленном ходу, а где были острова и рифы, ложился в дрейф. Днём шёл уже на всех парусах. За всё время я так ни разу и не разводил пары. Не было надобности. Так вот, на третий день меня начала догонять крупная джонка. Ход у неё был приличный, так что я не удивился, что она меня нагоняет. У первой мачты у меня был установлен складной столик, за которым я спокойно ужинал рисом с подливой и рыбой, когда джонка пошла на абордаж. – Смотри-ка, пираты, – пробормотал я, аккуратно промокнул салфеткой губы и, встав, направился на нос, где была укрыта брезентом пушка. Кто это, я понял, ещё когда они были в миле за кормой. Поэтому успел подготовиться. Стянув брезент, я осторожно сложил его рядом, после чего, открыв клиновой затвор, кинул в ствол первый осколочный снаряд. Повернув пушку, я укрылся за щитком и, наведя прицел на джонку в районе кормы, произвёл первый выстрел. Пираты заорали, возмущаясь таким коварством жертвы. А я, выпуская из пушки снаряд за снарядом, спокойно расстреливал джонку противников. Та уже повернула, уйдя с линии атаки, так что расстреливал я беззащитное судно. Кроме допотопной пушки на носу, из которой уже выстрелили, да и то промахнулись с кабельтова, никакого тяжёлого вооружения у них не было. Когда на судне противника возник пожар, я спокойно встал и, отойдя от пушки, поднял голову и посмотрел на прореху в парусе от ядра. – Чтоб вам пусто было, – пробормотал я. Пиратская джонка горела, хорошо так горела, пираты прыгали в море. У меня была мыслишка расстрелять их из ружей, но передумал – вода, солнце и акулы всё сделают за меня, поэтому «Красавица», на ходу покачиваясь на волнах, двигалась дальше по проложенному курсу, а я занялся заделкой пробоины и чисткой оружия. С пушкой пришлось повозиться, но я почистил её и накрыл брезентом, а вот прореху в парусе убрать не удалось. Не успел, стемнело. На следующее утро я спокойно заделал пробоину в парусе, заменив повреждённый участок, материал из бамбука у меня был, после чего поднял паруса и последовал дальше. Так что к моменту прибытия в Макасар «Красавица» была вылизана с киля до верхушки мачты и представляла собой идеальное, с моей точки зрения, судно. Хрен я её продам, да и нравится мне тут. Думаю, сделаю дело и останусь жить в этих местах. Посредники, они кто? Не только прогрессоры, но и ученики. Они должны постигать многое из неизвестного им, вот я и займусь учёбой. Да, кстати, не рассказал я об ещё одной встрече, только с другим судном. Нет, это были не пираты, а обычное английское торговое судно. Меня возмутило то, что англичанин не пропустил меня согласно своду законов, у него, видите ли, гордость взыграла, будет он ещё какую-то джонку пропускать. За это и поплатился. В результате я потратил ещё семь снарядов, а команда торговца спускала шлюпки, спасаясь с начавшего тонуть судна. Ну а я через два дня спокойно вошёл в порт Макасара. Первое, на что я обратил внимание – «Ласточка», транспортно-грузовое судно Гриши, было в порту. Стояло на якоре. Также я обнаружил и судно Май. Очень интересно. Поставив «Красавицу» на якорь среди таких же джонок, я запер на замки все двери, после чего на лодочке поплыл к причалам. Никакие таможенники меня не проверяли, поэтому привязав лодку у длинного пирса, где покачивалось множество таких же лодок, я направился на поиск источника информации. Прежде чем идти на встречу к Грише, требовалось принять меры к сбору информации. По внешности и одежде я мало отличался от местных, так что внимания не привлекал. Беда была одна, местного языка я не знал, совсем. Это было камнем преткновения в расспросах, пришлось действовать более жёстко. Я выкрал старшего помощника с «Ласточки», что сошёл на берег прогуляться, и допросил его, убивая и оживляя. Это очень способствовало развязыванию его языка. Добив моряка – гнилой человечишка оказался, хороший подчинённый у Гриши, стоил своего хозяина, – я направился прямо в дом Май. Именно там находились оба Посредника. Народу в доме Май хватало, в основном это были воины, поэтому среди бела дня мне пришлось усыпить их, проверить, остался ли кто ещё в сознании, и спокойно пройти в дом. Меня просто переполняла ненависть к Грише, насчёт девки я ещё не решил. Странно, что она общается с этой нечистью. – Знакомая попка, – громко сказал я по-английски, заглядывая в зал для обеда, обнаружив там Май, а также растолстевшего и обрюзгшего Гришу, в этот раз оказавшегося в своём теле, я его узнал. Больше никого в комнате не было. Находившаяся ко мне спиной и тянувшаяся за каким-то прибором Май стремительно села и обернулась. На меня глядели красивые, но, к сожалению, невыразительные глаза. В смысле они ничего не выражали. – Всем доброго дня! – продолжая стоять на пороге, сказал я и, прислонившись плечом к косяку, продолжил: – Знаешь, Гриша, когда я понял, что ты тоже тут находишься, и нашёл твоё гнездо, то не особо удивился, что там происходит. – Ты был у меня дома? – с любопытством разглядывая меня, спросил Гриша. – Да, и выпустил из клетки тех трёх девочек-малолеток, которых ты там держал, прежде чем спалить это гнездо разврата. Убежали они с такой скоростью, пыль полчаса висела. – Знаешь, я ведь сразу понял, кто тот врачеватель у Александра, именно я через англичан и поспособствовал тому, что произошло. Только не думал, что ты выживешь. – Сам смертельный приговор себе подписываешь, – констатировал я. – Хотя ты так и так умрёшь. – Чаю? – спросила Май своим чудным голосом и, налив в чашку зелёного чая, поставила её рядом на столик, но я не двигался с места. – Нет, спасибо, я лучше тут постою. Кстати, зная Гришу и пока не зная вас, могу сказать, что друзей вы выбирать не умеете. – Он мне не друг, – улыбнулась та и изящно указала на место рядом с собой. Лучше бы в ложе позвала. Сделав два шага назад, я взял короткий разбег и, оттолкнувшись от порога, спокойно преодолел волчью яму под полом. – Ха! – оскалился я. – Думаете, я не знаю, что там была ловушка? – Идея была хороша, – огорчённо покачал головой Гриша. – К твоему сведенью, ты второй Посредник, что переступил этот порог, с твоим предшественником всё получилось. – Так вот что у вас за альянс, – кивнул я понятливо, садясь рядом с Май. – Твои мотивы понятны, соперников не любишь, но девчонке для чего это? – Личная месть, – коротко ответила она. – Я ищу того Посредника, у которого была в рабстве в течение семи лет две жизни назад. – Посредники… – неопределённо хмыкнул я. – Тоже с Творцом пообщались? – Да. Он сказал мне, что я порченый, – скривился Гриша. Испуганным он не выглядел, было лёгкое злорадство, но и только. – Мне тоже, – кивнул я. – И мне, – тихо ответила Май. – Ладно, не будем тянуть время, – сказал я и спокойно метнул кинжал в горло Гриши, но тот отлетел в сторону, сбитый в полёте спицей, брошенной Май. – У нас с ним договор, я не дам тебе его убить, – сказала девушка. – Не мешай мне, именно за этим я сюда и прибыл, – нахмурился я и снова попытался наложить на девушку паралич. Как и в прошлый раз, меня постигла неудача, попытка сделать то же самое с Дашко также не увенчалась успехом. Единственно, что удавалось добиться, это то, что они начинали медленно двигаться, но недолго, три-четыре секунды. Дашко с Май разбежались по углам комнаты, причём к участку пола у входа ни один из них не приблизился. – Странная ситуация, – сказал я, продолжая сидеть и попивать чай – проверка показала, что он был нормальным. – Похоже, я оказался в ловушке для Посредников. Подтвердите или опровергните мою догадку. – Правильно, – оскалился Гриша и, нажав на определённую точку, отчего участок стены отъехал в сторону, скрылся за ней. – Идиот, – констатировал я и, вскинув «Смит-Вессон», который до этого скрывался в складках одеяния, дважды выстрелил. Услышав шум падения тела за стеной и короткий стон, выстрелил в третий раз, на этот раз раздался чпокающий звук. Он мне был знаком, так лопалась голова, когда в неё попадала мощная пуля. – Ты сделал мою работу. Этот Посредник должен был привести мне на казнь двух Посредников, тебя и себя, – девушка продолжала стоять, с некоторым интересом поглядывая на меня. – Сожалею, что огорчил тебя, – развёл я руками. – Ты не он, – наконец сказала она. – Ты умеешь менять лицо, но ты не он. – Вот как, – заинтересованно поднял я бровь. – Надеюсь, у тебя пропало желание убить меня? – Нет, я всё равно убью тебя. Ты ошибся. Этот дом – ловушка для Посредников, даже ты не сможешь выйти из него. Меня это не особо испугало. Поставив чашку на столик, я положил подбородок на ладонь и поинтересовался: – Чем Гриша так заинтересовал тебя, что у вас возникло такое плотное сотрудничество? – Он заплатил мне за избавление от тебя, пообещал привести тебя ко мне, но я бы всё сделала бесплатно. Ненавижу Посредников. – Психологическая травма у тебя явно привела к психозу, а то и шизофрении. Мне даже знать не хочется, что же сделал с тобой тот Посредник, что у тебя поехала крыша. Две жизни прожила, а впечатление осталось, причём сильное, раз у тебя не зажили душевные травмы. – Это ничего не значит, ты всё равно умрёшь, – сказала девушка, и тут из пола, потолка и стен вылетели длинные бамбуковые колья. Даже я с моей реакцией ничего не смог сделать, я был буквально насажен на них. Револьвер от сильного удара отлетел в сторону. Одна рука была пришпилена к телу, но другая, правая, ещё действовала. Все силы я бросил на поддержание жизни и на восстановление этой руки. – Неплохо, – прохрипел я, чувствуя, как уходит жизнь. – Но надеюсь, ты понимаешь, что это война до конца? Мы ведь встретимся в следующей жизни, если мне повезет, конечно. – Понимаю, – доставая из ниши изогнутую арабскую саблю, кивнула девушка. Срубив пару кольев, она приблизилась ко мне вплотную, занося саблю для удара. – Попался, – совершенно спокойно констатировал я, с интересом наблюдая за всеми действиями девушки. – Первая волчья яма, предполагаю, что с кольями, плюс ещё змеи, именно их я и почуял. А это чисто механическая ловушка, не распознал. Когда девушка с невозмутимым лицом начала опускать саблю, я оттолкнулся ногами от пола, ещё больше насаживаясь грудью на колья, и, активировав полуметровый огненный меч в правой руке, вонзил его в грудь девушки, отчего она дико завизжала, но удар сабли это не остановило. Где-то на просторах Рая. – Сучка, – вырвалось у меня, когда я вставал на ноги на краю огромного райского облака позади очереди умерших. Проверив себя, я убедился, что снова четырнадцатилетний и всё у меня на месте, то есть в своём привычном теле. Осмотревшись, я направился сразу к Вратам, однако к моему удивлению, они были закрыты, отчего толпа умерших глухо роптала, да и Петра чего-то нет. А я ведь хотел ему «вертушку» сделать, ногой по роже в прыжке с разворота, за ту пакость, что он внедрил в меня, отчего я был такой добренький. Обнаружил я тех, кто мне нужен, за Вратами, они злорадно посмеивались, смотрели через золотые прутья Врат и переговаривались. – Эй! – возмутился я. – Что за дела?! Где Пётр, где все?! – Дашко был до тебя, предупредил, – посмеиваясь, ответил появившийся за вратами Пётр. – Но теперь с тобой общаться будем не мы. – Ах ты!.. – возмущённо заорал я и, схватив стоявшего рядом сухощавого мужика, неожиданно легко перекинул его через Врата. Тот с шумом и хрустом обрушился на Петра. Разглядывая копошащегося под умершей душой Петра, я злорадно усмехнулся. – В этот раз, смертный, тебе не удастся ограбить моих рабов! Отправляйся туда, где тебе самое место, воин! – вдруг прогремел бас с неба, из меня стремительно вылетели облако и меч, после чего ураганный ветер столкнул меня с облака, и я снова полетел вниз, в новую жизнь, но в этот раз без плюшек и другой помощи… Скотины! Очнулся я от выстрелов. Да, самые обычные выстрелы грохотали неподалёку то залпами, то редкими одиночными. Причём это явно был не бой, предположу, что это тренировочная стрельба, возможно, рядом находилось стрельбище. По звуку я с ходу опознал винтовки Мосина. Уже хорошо, значит, я где-то у своих. Вокруг шумел листвой вековой лес, было достаточно прохладно, да и листва была слишком зелена. Как бы я не в весеннее время попал. Перевернувшись на спину, я в течение десяти минут словесно спускал пар. Сообщая дятлу, что сидел на ветке дерева, всё, что я думаю о Дашко, об этой чёртовой Май – поквитаемся ещё! – и о небесных жителях, включая их хозяина. Ему больше всех досталось, заслужил. – Больше всего мне «Красавицу» жалко, хорошее судно, – с сожалением проговорил я. – Наверное, так бы до старости на ней и ходил в тех водах, моё это было. Ну, Май, свидимся ещё. Теперь я учёный, с Посредниками надо держать ухо востро и убивать их на расстоянии, да с правителями государств даже не думать общаться. Хрен им. Немного придя в себя, я встал на ноги и, осмотревшись, направился на выстрелы, нужно определиться, где я. Понять, что это за время. Короче говоря, привычная работёнка. Машинально почесав спину, я притормозил и поднял с листвы сухую ветку, через минуту у меня в руках была дубина. Хрен мне теперь спину исстегают, не дамся. – Ха, прям как пещерный человек, только шкуры не хватает, – хмыкнул я и нагишом продолжил двигаться на выстрелы, закинув дубинку на плечо. Конец третьей части. Продолжение следует