– Когда домой пойдем? – требовательно спросила она. – Я тебе говорил, что я тут надолго? Говорил. Терпи. – А когда? – Да уже немного осталось. Ты есть хочешь? Бабушка пирожков с собой дала. – Хочу. – Тогда пошли в кабину, там пока посидишь. – Ага. Ну все, на полчаса тишина обеспечена, и я наконец смогу приварить эти чертовы сейфовые ящики для хранения оружия, запчастей и других личных вещей. После установки нейросети я решил покататься по Зорин. А чтобы это было безопасно, прихватить с собой пару дроидов. Охранного и штурмового. Есть планы на ближайшие полгода. Семья уже уверенно чувствует себя в убежище, так что проблем не должно быть, но надолго я все равно уезжать не буду. Мало ли, да и связь через Галанет будем поддерживать постоянную. Я решил стать на время бродячим зургом. Есть и такие личности, которые ездят по жилым местам и чинят, что им приносят. Прикрытие идеальное, а на возраст тут особо не смотрят. Умеешь чинить, и ладно. Правда, зурги довольно ценны, поэтому особо отмороженные трады, те, что не чтут законы, могут попытаться захватить меня в рабство, но я уже принял меры по предотвращению. Те же дроиды, отличные телохранители. В общем, я готовил технику к поездке, решив взять грузовик – он как-то надежнее и лучше. Его уже привели в фактически идеальное техническое состояние, так что проблем не будет, да и зип я беру с собой. Квадр, на котором я три раза ездил в дальние деревушки закупать натуральные продукты и одежду для мелких, оставался тут, под охраной. Причина поездки была проста – скучно мне тут было, задыхался я. То, что я отношусь к редкой породе авантюристов, знала даже маленькая Мила, что уж об остальных говорить? Все-таки почти все деревни объездил со стариком на его рыдване. Закончив и проверив работу, я спрыгнул на землю, отправил дроида ко входу в убежище и подошел к кабине. – Не замерзла? – Не-а, – помотала головой сестренка. – Пошли домой, хватит на сегодня. – Пошли. Несмотря на то что прошло уже чуть больше пяти месяцев с момента нашего появления в убежище, мы так и пользовались тем же входом. Когда Батя полностью активировал убежище, он занялся работами по ремонту лифтов и вентиляции. Но единственное, что успел полностью сделать – это восстановить две вентиляционные шахты. Все шахты лифтов – и грузовые, и пассажирские – выходили как раз в озеро, так что тут возникла проблема. Вот он, демонтировав оборудование, и копал две новые – для пассажиров и техники. Выйдут они предположительно в двухстах метрах от озера. Строительная техника на складах была в небольшом количестве, из-за чего работы и шли так медленно, но все же продвигались. Встала проблема, куда девать землю, тут-то и выручили нас пустые склады. Пока их хватало, но думаю, скоро нужно будет придумывать, как ее выносить на поверхность. Через час мы были дома, где Лидия и бабушка готовили праздничный ужин по поводу окончания изучения четвертого ранга. Фактически бабушка теперь опытный специалист, не профессионал еще (это пятый ранг), но спец. – Боишься? – спросила бабуля, заметив мое нетипичное поведение. – Да нет, тут другое. Неужто моя мечта осуществится? – несмело улыбнувшись, пояснил я, пока мы шли по освещенному коридору к лифтовому холлу. Обойдя двух строительных дроидов-трансформеров, доламывающих одну из шахт, и стараясь не надышаться пылью, проскочили на лестничную площадку. Бабушке я соврал. Я не то чтобы боялся – опасался, это более верное определение. Вдруг не так встанет, ведь бионейросети при всей своей простоте усвоения очень требовательны к установке. Работали эти импланты по принципу усвоения организмом. Если он подготовлен правильно, то нейросеть буквально растворяется в организме, врастая в кости черепа. Мы вскрыли одного из погибших, у которого стояла такая нейросеть: небольшой нарост и отходящие от него усиленные нервные волокна – вот и все. Однако производительность по сравнению с простыми нейросетями не идет ни в какое сравнение. Там даже обучение идет без медицинского разгона, причем с такой же скоростью, как с ним. Правда, задействуются ресурсы организма хозяина, и если не хочешь постареть на десять-пятнадцать лет, пользуйся разгоном. Так что этот способ особого распространения не нашел, хотя, конечно, во внештатной ситуации, если нет другого выхода… Пройдя дезинфекцию, мы вошли в медсекцию. Ни с того ни с сего меня стала бить крупная нервная дрожь. – Не волнуйся, Ворх, все будет нормально, – положив руку мне на плечо, успокоила бабушка. – Ага, – вздохнул я. Мы прошли не в операционную, где все было готово и нейросеть была распакована и проверена для внедрения (кстати, из шести штук проверку прошли все – хорошие и качественные нейросети). Так вот, мы прошли не в операционную, а в соседний бокс, где я часто бывал. Перед операцией положено пройти полную проверку организма, в том числе на интеллект. Я быстро разделся, чувствуя, как голое тело покрывается мурашками, и лег в капсулу на мягкие валики. Крышка опустилась, бабушка у пульта показала большой палец – это я ввел жест – и тут мне в лицо ударила легкая струя газа, от чего я вырубился. Очнулся я, было такое впечатление, сразу. В действительности же, как я знал по прежнему опыту, прошло десять минут. Как только капсула открылась, переждал обычную слабость, после чего ухватился за поручень, легко выбросил тело из капсулы и уверенно встал на ноги. Одеваться было ни к чему – все равно сразу в операционную. – Ну как? – спросил я колдовавшую у пульта бабушку. – Все в пределах нормы, но вот интеллект… Ты был прав, он растет. – Сколько? – Сто пятьдесят девять. – Год назад, когда меня проверяли в космопорту нура Билонски, проверка показала сто пятьдесят семь. – Сравнил! Тут высокопрофессиональная капсула и лучшая программа, поэтому точность варьируется на десяти процентах. Тогда как та капсула торговцев, скорее всего, лечебная, там двадцать пять процентов погрешность. Хотя да, странно, что она показала довольно точный результат, но думаю, это просто случайность. – Главное, что почти сто шестьдесят, для пилотирования сверхтяжелых кораблей нужно не меньше двухсот единиц интеллекта, – буркнул я себе под нос. – Чего-чего? – не расслышала бабушка. – Да это я так. Идем на установку? – храбрясь, уверенно спросил я. – Да, уже можно. Капсула кибердоктора была похожа на тестирующую, из которой я только что вылез, но многочисленные хирургические манипуляторы внутри ясно указывали, для чего она создана. Подойдя к кибердоктору, бабушка активировала подъем крышки. – Ложись, оборудование настроено точно на тебя, месяц старалась да проверяла, правильно ли. – Хорошо, – глубоко вздохнув, я лег в капсулу и смотрел, как медленно опускается крышка, потом раздалось шипение, и я отрубился. – Вставай, соня, – послышался довольный бабушкин голос. Открыв глаза и повернув голову, я понял, что все получилось. Несмотря на усталый вид, бабушка улыбалась радостно, явно довольная своей работой. На всякий случай я спросил: – Как? – Все штатно прошло, внучок. Просто отлично. Нейросеть встала на сто процентов. Мы тебя подержали два часа лишних и успели убедиться, что она распаковалась и ее нанороботы начали работу. – Спасибо, бабуль! – я не смог скрыть радостной улыбки. – Вылезай давай, – и бабушка тут же перешла на менторский тон: – В течение месяца никаких нагрузок, может быть легкая слабость и головокружение. – Я знаю, бабуль, тоже сопровождающую инструкцию читал. – Теперь у тебя сто девяносто девять единиц интеллекта, и будет двести четырнадцать, когда нейросеть активируется полностью. Что очень и очень неплохо. Нейросеть будет распаковываться в течение пяти недель, пока не встанет на рабочий режим. После этого извлечь ее уже будет нельзя. Да и никому не нужно. – Хорошо, – кивнул я, одеваясь. Бабушка, оказалось, принесла мой комбез и обувь из соседнего бокса, пока было время. То, что она мне говорила, я знал и так – изучил всю сопровождающую информацию – но пусть командует, видно же, что ей это приятно. Первый и пока единственный пациент. – Ну все, идем домой. Завтра я начну настраивать оборудование на Лидию. – Бабуль, я тут подумал. Может, сперва подождем эти пять недель, изучим всесторонне, как распаковывается эта нейросеть, и если пройдет штатно, то можно будет делать установку остальным, а? Она задумалась, пока я надевал ботинки. – В принципе хорошая идея, только надо будет уговорить Лидию, сам же знаешь, как она ждет операцию. Сестренку я знал, поэтому согласно кивнул. Потерев затылок, где не осталось не только шрама, но даже волосяной покров не был нарушен, вышел вслед за бабушкой из операционной. Туда сразу же рванули дроиды – проводить чистку. Стандартная процедура после операций. Спускаясь по лестнице, я спросил: – Бабуль, я тут подумал, а если мне еще поставить имплант на интеллект и память, у нас же есть в хранилище несколько? Эти, сто-плюс которые? Действительно кроме нейросетей был извлечен не один десяток имплантов. От простых до специализированных, военной направленности. – Вам еще нельзя, возраст не позволяет, – отмахнулась бабушка. – Это так, но я за последнюю неделю изучил этот вопрос и выяснил, что кое-что установить можно. – Что именно? – заинтересовалась бабушка, пытаясь припомнить, что мне можно поставить, и быстро сообразила: – Нет. – Почему, там ведь тоже используются нанороботы? – Потому что имплант усиления мышц тебе не подходит по стандарту, и возможность правильной установки всего шестьдесят процентов. Поэтому нет. – Ну ладно, – легко согласился я. Не то чтобы надеялся, что получится – возраст действительно не тот – но заложить бабушке мысль, что когда вырасту, то обязательно поставлю, вроде бы сумел. Видимо, бабушка пришла к тому же выводу – аналитика и психология присутствовали в каждой медицинской базе, поэтому она сразу разобралась, к чему был этот разговор. – Вот хитрец, – потрепала она меня по макушке. Спустившись по лестнице и быстро пробежав пыльный холл, мы направились к дому. При подходе мне наконец пришла мысль посмотреть выходы для подключения нейросети. На руках они были почему-то не металлическими, как у бабушки, а костяными или из похожего полимера. На затылке, вернее, на шее тоже чувствовалось образование, там был прямой выход нейросети, так сказать, пилотский.