Каждый год в летнее время мы перемещались между разными островами и исследовали как их, так и воды рядом с ними. Находки были, ещё какие! Да, мы уже какой год занимались тем, что интересовало всех нас, — собирательством. Фактически чёрной археологией. Чего только не находили! Вон в прошлом году Женька обнаружил в зарослях одного островка два сбитых самолёта, японский и американский. Мы тогда в районе Филиппин отдыхали. По номерам на двигателях Машка, ставшая к тому моменту неплохим хакером, смогла узнать, когда они были потеряны, примерно где и кто на них летал. Более того, связалась с родственниками и сообщила о находке. Это уже я посоветовал, останки пилотов мы тоже нашли. За ними прибыли, забрали вместе с обломками и похоронили со всеми почестями у себя на родине. На том же острове мы нашли целую, хотя и проржавевшую зенитку. Ох, как Женька вокруг неё носился, хотел к рукам прибрать, он на это дело жутко жадный, мой характер. Мимо этих кустов раз сто все проходили от водопада к лагерю, и лишь Женьке пришло в голову проверить их металлоискателем. Прорубились бензопилой, а там две двуствольные автоматические зенитки и целый склад с ящиками и рассыпавшимися снарядами. Вокруг — оружие и кости, оставшиеся от расчётов. Воронки намекали, что их обстреляли с воздуха, для корабельных орудий те были слишком маленькими. Одна зенитка непригодна, в дерево вросла и то её искривило, а вторая ещё ничего. Когда мы отплывали, я взорвал всё, хороший грибок поднялся. Женька был самым фанатичным искателем. А сейчас он отдыхал. Насколько я вижу со своего места, ушёл к скалам и там рыбачил. Это у него не менее любимое дело. А вообще у Женьки было ещё три интереса. Один — техника и её ремонт, за что получил прозвище Шпунтик. Это его сестрички так прозвали, тот не обижался, он вообще необидчивым был. Характер весельчака и немного зануды, но при его интересах это как раз нормально. Другой интерес — компьютеры и всё, что с ними связано, и третий — путешествия. Когда мы прибыли на Мадагаскар, он заявил, что хочет один попутешествовать. И это в девять с половиной лет! Ничего, я даже не возразил, хочет, пусть плывёт, куда глаза глядят. Купил у местных неплохую деревянную лодку, парусную, естественно. Женька собрался, взял двустволку для охоты и за две недели обошёл вокруг Мадагаскар, вернувшись к этому пляжу, где мы его ждали. Вчера назад вернулся, вон его лодочка покачивается рядом с нашей парусной двухмачтовой яхтой в триста пятьдесят тонн. Я особо о сыне не волновался, знал его как облупленного, моя копия в молодости, даже такая же уникальная память и интересы схожие. А вот сестрички беспокоились, каждый день звонили тому на спутниковый телефон и справлялись, как он, что с ним. Женька уже от них отмахиваться устал, контроль со стороны сестёр напрягал, правда, не ругался, сестрички старшие и привыкли заботиться о нём. Любил он их, поэтому терпел. А что тут ещё скажешь? Когда тебя любят, остаётся только терпеть. Женьке понравилось путешествие в одиночку, и я обещал, что следующее лето будет всё его, главное, чтобы вернулся к началу занятий в школе. Тот был в восторге и в предвкушении. Но это на следующий год, на этот у нас другие планы, совместный семейный отдых. Жили мы по такому принципу: полгода в каком-то из моих домов (да, дети учатся, но, получается, всё время в разных школах, опыт постоянных переездов тоже в жизни пригодится, не домашние дети), а у меня их было много в разных странах, Регина на это время улетала к матери, а другие полгода путешествовали. Только та же Регина лишь на три месяца прилетела. Детей я больше не наплодил, хотя уже подумываю о паре малышей. Эта троица уже подрастает, в шестнадцать лет, то есть через пять и шесть лет пинком под зад отправлю их в свободное плавание. Дальше пусть сами барахтаются, молоко в масло взбивают. Тот же Женька уже сейчас независимая и свободолюбивая личность. Девчата у меня росли обычными, хотя чуть умнее сверстниц, а вот сын — моя копия. Наверное, лет в четырнадцать станет в моих глазах совершеннолетним и будет жить один. Потянет. Да он и сейчас сможет, но всё же подождём. Правда, и он сам планов расставаться с нами поскорее особо не строил. Одно дело — путешествовать на лодке несколько дней, а другое — совсем из семьи уходить с редкими встречами. Рано ему пока. Что ещё скажу? О том, как Маша попала ко мне? Да, случай с Алиной, её матерью, был неприятен. Однако я отомстил, да так, что об этом до сих пор в Москве поминают. Всю семью олигарха извёл, а жену его, что во всём и виновата была, в Барселоне нашёл, она там пряталась, сменив паспорт и даже внешность. Повесил на её же кишках на балконе. Собачка её рядом висела. Детишки мои об этом знали, пришлось рассказать, всё, в подробностях. Как раз в прошлое наше путешествие. О родственниках моих они спрашивали, ещё как! От Лили, матери Регины, узнали, что где-то есть дед, мол, это его люди в Москве поработали, а сколько мы живём, никаких контактов с ним не было. Я старался скрывать правду, но чем взрослее становились дети, тем с большим сомнением они на меня смотрели. Особенно Женька. В общем, я их усадил в кружок в кают-компании яхты и, взяв обещание, что дальше них эта информация не уйдёт, за шесть часов всё и рассказал. Кто я, откуда, как меня скинули с семнадцатого этажа, и как я выживал, откуда у меня такие способности появились. Дети слушали меня, блестя глазами, буквально живя рассказом, явно представляя себя на моём месте. Ну, рассказал, что с Алиной, было и уже не отредактированную версию мести, а что реально происходило. В общем, дети успокоились, а то уже чуть не в Интернете начали собирать сведения на меня, и так могли навести родителей погибших в баре подростков на мой след. Я тогда конечно же подбросил им «мясо», ложный след, и те успокоились, решив, что тот, кто в баре поработал, убит, отомщены их дети, но мало ли. Регина молодец, матери правду не рассказала, сохранила тайну. Так что все трое — это всё, что у меня есть, и я своих детей любил, что не скрывал и время от времени даже демонстрировал. А дальше что рассказывать? Как закончил с местью и вернулся? Можно и об этом. Как Машку оформил, сразу же и отправился с детьми путешествовать. Два года я не покидал пределов Америки, столько интересных мест посетил на своём трейлере! Тягач не зря купил, пригодился не раз, особенно там, где дорог не было. Через два года после того, как я покинул Уичито, умер Эдвард, а чуть позже и его жена. Выяснилось, что тот оставил мне в наследство дом свой и заправку, а вот движимые средства завещал одному из фондов помощи детям. Я вернулся, всё продал, положив деньги на счёт Женьки, и мы посетили Лос-Анджелес, где я продал и всё имущество Дэвисов. Там же купили яхту и отправились путешествовать уже по воде. Трейлер и тягач я продал на побережье, а вот мотоцикл взял с собой. Бывает, в каком портовом городе свой транспорт, даже двухколёсный, завсегда пригождается. Так что дети мои привыкли, когда обстановка вокруг часто менялась. Чуть позже ко всему этому стала и Регина присоединяться. Так и жили. Два года назад всё лето провели на реках России, и вот те раз — ничего не нашли! Не было никаких сокровищ! Странно. В первую мою ходку я нашёл всё то, что, как припоминается, сложил лично, разные драгоценные побрякушки. А тут всё лето убили — и ничего. Денег-то хватало, тем более я знал, как заработать, и давно являлся долларовым мультимиллионером, но разочарован. Да и ситуация с одним откопанным кладом была странной (один откопал, а остальные не нашёл), никак не мог понять, что это означает. У детей фантазия побогаче была, чего только не напридумывали, чтобы объяснить это. Часть, конечно, я перевёл в деньги, купил много собственности, но это так, чтобы жить было удобнее. В это время дочки, закончив общаться, распрощались с собеседницей на другом континенте и вышли из-под навеса, где располагался наш пункт связи. У меня и спутниковая сборная антенна тут стояла. С Лилей сначала я поговорил, именно я работал в Интернете, когда был вызов от неё, а уж потом дочек позвал. Теперь они направились ко мне. Одежда у них были одинаковая: обе в закрытых купальниках, в несколько бесформенных, на мой взгляд, шортах, в огромных, на пол-лица солнцезащитных очках и в больших соломенных шляпах. У обеих причёски — конский хвост, обе одинакового роста, одинаковые фигуры, да всё у них одинаковое, разве что расцветка одежды и лица различались. Кстати, на поясе обеих, оттягивая ремни, висели небольшие кобуры с «глоками». У всех троих, включая Женьку, был один тип оружия — «Глок-27». Как раз подобное маломощное оружие подходит для детских рук. Как обращаться с ним, я их давно научил, с шести лет стреляют из мелкокалиберных винтовок. А с девяти лет я выдал каждой по «глоку», у Регины забирал, когда она домой отправлялась, матери просил не говорить, чтобы мне та шею не намылила. Девочка и не говорила. У меня была своя схема обучения детей, со схемой Лили она никак не пересекалась, вот и просил молчать. Культуре обращения с оружием дети, благодаря мне, обучены, стреляли часто, на разных импровизированных стрельбищах, и много. У меня на яхте коробки с пятью тысячами патронов, их хватит на месяц, не больше. Я опытный, я знаю. — Мы всё, — сообщила Регина. — Пап, можно мы постреляем? Завтра отплываем, а сейчас самое удобное время. Я никак левую руку поставить не могу, практика нужна. Когда перекат делаю, второй и третий выстрел влево уводит. — Валяйте. Вон в той сумке триста патронов. Женьке только оставьте. — Ага! — радостно воскликнула дочь, чмокнула меня в щёку и, подхватив сумку с патронами, побежала на взгорок, где можно стрелять вволю, не опасаясь кого-нибудь подстрелить. Маша последовала за сестричкой, она в роли инструктора выступала, опыта у неё было гораздо больше. Женька подошёл чуть позже. Прихрамывая и поддерживая руку, мокрый с ног до головы он приблизился ко мне. — Па, посмотри, я со скалы навернулся. — Что-то серьёзное? — встревожился я и, убрав ноги, чтобы сын сел на шезлонг, быстро его осмотрел. — Царапины и ушибы. Вот на локте серьёзнее царапина, до крови ссадил. Взяв рацию, я вызвал дочек, в последнее время я давал им уроки перевязки, вот им и живой манекен. Выстрелы стихли, и показались обе дочки: загребая песок сандалиями, они бежали к нам. И тут же засуетились вокруг брата с перевязочными материалами. А я, посмотрев на немудрёный улов, который сын бросил неподалёку вместе с удочкой, снова взглянул на Женьку и приметил, что у того кофр на поясе смят. Пистолет на месте, на ремешок защёлкнут был, поэтому он его и не потерял, а вот кофр смят. — Ты ручной металлоискатель повредил? — Да, — нехотя протянул тот. — Бок бы ободрал, если бы не он. Я уже смотрел, там корпус треснул, вода внутрь попала и экрану звиздец. Фигня, за полчаса починю, запчасти есть. Вечером займусь. Рация промокла, просушу и батарею сменю. Зато смотри, что я нашёл, пока из-под скалы выбирался. Девочки, с любопытством сверкая глазами, продолжали обрабатывать раны, как я учил, а я взял с ладони медную бляху и задумчиво пробормотал: — Бляха с португальской туфли. Характерная чеканка, не спутаешь. Вся в патине, неплохой сохран. Мы такие уже находили. — Ага. Если бляха здесь, может, поискать и судно, с которого этот португалец? — Тут попробуй угадай, факторов много, — вздохнул я, возвращая находку. — Вплоть до того, что во время шторма его за борт смыло и к берегу прибило. Хотя идея интересная, мы местный район тщательно не осматривали. Я всего шесть погружений сделал. Надо батискаф готовить. Вон там рифы, изучим глубину возле них. — Пап, — тихо, странным голосом обратилась Регина, глядя мне за спину, а Маша медленно потянулась к рукоятке «глока» в кобуре. Я их давно приучал стрелять на поражение и без раздумий, особенно во время опасности. Потом можно поинтересоваться и полюбопытствовать, чего опасности нужно, но это именно потом, после контрольного выстрела. Резко обернувшись, я сам удивлённо замер. В пяти метрах от нас стоял моложавый мужчина. Одно можно было сказать точно: если посмотреть на нас с Женькой и на него, одно лицо, один тип. Даже такой же огненнорыжий, как и мы. Дочки-то брюнетки и были похожи на мам. Различия у того с нами были, но только в одежде и в возрасте, пожалуй. Одет он был странно, я бы сказал, не от мира сего: странного покроя, но явно добротные походные серые брюки, рубаха на выпуск зелёного цвета, плащ, накинутый на плечи, свисал за спиной и лёгкая шляпа с широкими полями под Боярского. На ногах кожаная, также добротно пошитая обувь, на боку висела не сказать, что большая котомка, тоже вроде кожаная. Где-нибудь в восемнадцатом веке он бы особо не привлёк внимание, а тут сразу. Одежда не по этой климатической зоне, вон я вообще в одних плавках, и ничего, комфортно себя чувствую. Оружия не было видно, ремень пуст, но я чувствовал: мужчина был опасен. — Ты ещё кто? — удивлённо спросил я на русском, хотя у нас с детьми этот месяц был французского разговорного языка. Практиковались. Ни слова на других языках, только на французском. Я вообще старался учить детей разным языкам. Регина знала пока три: русский, английский и французский, а Маша пять. К этим ещё немецкий и корейский. Последний грубый язык, надо сказать, но тут она сама выбрала. А Женька как дополнительные учил японский и арабский. Всем языкам учил я, кроме русского и английского, тут мама Регины старалась. Ответили мне почти сразу, на том же языке, но со странным неуловимым акцентом, показывающим, что русский незнакомцу не родной, но он им владеет. — Я твой отец и, похоже… ваш дед. — Ага, — коротко и многозначительно кивнул я и стал хрустеть пальцами, разминая руки. — Как я мечтал об этом. Женька сразу же стал наигрывать мелодию из фильма «Челюсти». Умеет он это делать, тоже от меня получил врождённый музыкальный слух и голос. А Машка, также этим природой не обиженная, своим нежным голоском пропела: — Сейчас прольётся чья-то кровь, сейчас-сейчас, сейча-а-ас. — Умницы, — сказал я детишкам, уловившим нужный момент. Я серьёзно собирался отметелить этого странного незнакомца, который нагло заявил, несмотря на нашу явную схожесть, что он мне отец. Да если даже отец, ещё больше отпинаю, за детдом, за то, что сиротой бросил, да за всё, в общем. За то, что мяч круглый, а не квадратный. — Стой! — рявкнул тот, показывая обе открытые ладони. — Не стоит сразу переходить к конфликту. Я могу всё объяснить. — Солнце палит, — глянув на небо и подумав, сказал я. — Идём под навес. Дети, подготовьте всё. Отпинать нашего гостя и потом можно. Пока мы шли к навесу, поглядывая друг на друга, дети успели расставить стулья и даже подали кое-что вроде лёгких закусок на пластиковых одноразовых тарелках. Когда мы устроились, рыжий сразу стал рассказывать. Он маг, более того, серьёзный маг по специализации пространственной магии, то есть способен перемещаться, телепортировать. Ну и по мирам ходить. Все маги, у кого рыжий цвет волос, связаны только с этой магией. Врождённые способности показывают направление магии, это только у тех, у кого были способности, не все рыжие имели Дар. Вот тот и стал изучать соседние миры, заодно детей делая. Решил, что в будущем соберёт целую армию из своих детей, обучит и силой займёт пост ректора Академии магии. В общем, пробежался по мирам и забыл на время о своих возможных детях. То, что они есть, он знал точно, маги уже через два дня после зачатия точно могли проверить, произошло оно или нет. Время шло, должность ректора он и без борьбы занял, идея была неплоха, но не понадобилась, а тут война на носу, а силы слабые, вот он о нас, о своих сыновьях вспомнил и начал собирать. Кстати, на дочек он не обращал внимания, способности в этом типе магии передавались только по мужской линии, и собирал он только сыновей. Уже тридцать шесть отправил в свой мир, где находится эта академия. Ему ещё долго ходить, но пока я тридцать седьмой по счёту. Вот такое предложение. Что вас здесь ждёт? Скука. А там магия, другие миры, — сказал отец. Что он мой отец, я уже почти поверил, всё складно выходило. — Вот ты, например… — Посмотрев на меня несколько отсутствующим странным взглядом, отец удивлённо заморгал. — Ты когда инициацию пройти успел?! — рявкнул он. — Да ещё три раза?! — Что за инициации? — удивлённо спросил я, и тут меня озарило: — Так это я из-за этих своих способностей непроизвольно перемещался по прошлому?! Охренеть! А я-то голову ломал! А эти видения, то, что я будущее видел? — Ещё и дар предвиденья? У нас это очень редкий дар, — обрадовался отец. — Одному из тысячи так везёт. Да ещё неинициированным смог ходить по мирам, так это вообще редкость, один на миллион. Ах, как я удачно заглянул, а ведь не хотел же. Сообразив, что сказал лишнее, мужчина на миг замер и вернулся к изучению моей головы. — А ведь ты не полную инициацию прошёл, фактически замер на грани, чтобы уметь манипулировать энергией. Ещё один переход в другой мир — и инициация будет полная. — Хм, объясни. Почему после возвращения я не вижу глюков? Ну, то есть предсказаний этих? И почему вернулся туда, где всё началось после того, как меня смертельно ранили в прошлых мирах. Причём я делал закладки сокровищ, но нашёл только одну, последнюю закладку. Не могу разобраться в этом. — Да. Нам тоже интересно, — пододвинулся ближе ко мне Женька. — Всю голову сломали… — Ну, тут всё просто, — прикинув всё так и эдак, после моего более полного рассказа, сказал тот. — Путешествовал не ты, а твоя матрица, душа. Это тоже огромная редкость. Для тебя прошло огромное количество времени, пока ты жил и путешествовал по параллельным мирам, а для тех трёх прошло меньше секунды. Кстати, души могут путешествовать и по прошлому, имея, скажем так, копию настоящего тела. Его можно ранить, можно убить, но душа просто вернётся обратно в настоящее тело, как это с тобой и произошло. Некоторые маги, всё же такой Дар встречается, пользуются подобными своими способностями, чтобы получать опыт. К сожалению, у меня таких способностей нет. После твоего ранения быстрая перемотка — и ты оказался в квартире, откуда всё началось. Причём это ты мысленно неосознанно перемотал до того момента, пока тебя не скинули с балкона. Ведь с удара заколкой всё началось. А по поводу сокровищ… Хм, мне подобное не встречалось, но как маг-учёный могу предположить, что этот клад переместился вместе с тобой. Не о нём ли ты думал, когда перемещался? — Вроде да, — задумался я. — Ладно, бумаги князя Орешка об иноземном князе, выплатившие виру, может быть совпадением, поверить легко, но ведь со мной в прошлом и другие вещи перемещались. Только почему здесь один клад? — Насколько хватило энергии, столько и переместилось, — пожал отец плечами. — Тем более ты дикий, не до конца инициированный маг. И не такие выбросы маны в пространство случаются. Мог и часть куска природы с собой перетащить, в принципе всё так и случилось с твоим кладом. — Возможно, — не стал спорить я. — Всё, что ты рассказал, понятно, вот только зачем мне с тобой идти? Помочь отцу? Ха-а, да плевать я на тебя хотел, как бросил меня, урод, так и ты меня не интересуешь. Так что можешь засунуть своё предложение… не при детях будь сказано. Что ещё есть предложить? — Обучение магии, — немного растерянным голосом сказал отец. — Бесплатно? — уточнил я. — Ну-у… — протянул тот. — Ага, всё ясно. Тоже не интересует. Видишь, ты даже предложить мне ничего не можешь. Что нас ждёт? Платное обучение в твоей же академии, где мы будет отрабатывать долг если не столетиями, то десятилетиями точно, а потом ещё таскать каштаны из огня? Не пойдёт. Давай, заинтересуй меня дальше. — Твоё предложение? — Сперва я хочу узнать стоимость обучения в академии для нас всех, четверых. Причём с расчётом местных денег, чтобы знать, какова будет сумма. Девочки не пойдут, у нас нет факультетов, где бы мы смогли их обучить. Тем более неизвестно, есть ли у них Дар, — сказал маг и с прищуром посмотрел на моих дочурок. — Хм, Дар есть. Ну, точно у одной явная предрасположенность к боевой магии, у другой — к лекарской. Нет у нас преподавателей по таким дисциплинам. Узкая специализация. У сына твоего большое будущее, хорошим магом будет, сильным. — А в соседних академиях? — поинтересовался я ласковым тоном. Маг скривился, что-то обдумал и нехотя ответил: — В других академиях возможно обучить их по специальностям. — И далеко эти учебные заведения от академии, которой ты руководишь? — продолжал расспрашивать я ласковым голосом. — Рядом, в одной столице, с двумя так имеем общие территории, — так же нехотя, но явно честно ответил маг. — Значит, рядом, — скрипнул я зубами. — Ладно. Стоимость за каждого? — Вас двоих возьмём… — Рыжий пожевал губами, прикидывая. — По десять миллионов американских денег с каждого за полный курс, включая аспирантуру. Не могу я вас бесплатно учить, я ведь наёмный сотрудник, всё идёт в казну королевства. Бюрократия у нас серьёзная, левых учеников не получится записать. Однако, если заплатите, никому не будете должны. — Тебе тоже. Воевать за кого-то ни я, ни мои дети не собираемся. За тебя тем более. Ладно, что о дочках? — Там по восемь миллионов американских денег. Направления серьёзные, но не как наша пространственная магия. Кстати, в основном у нас учат телепортации, перемещаться из мира в мир могут единицы, это врождённое умение. Умеет ли твой сын, не знаю, это покажет время. О тебе вопросов нет, ты уже ходил по мирам. А вот насчёт долга, тут нет, будете помогать. — Хрена… Ругались мы долго, я даже особо детей не стеснялся, тоже в опыт, пока маг наконец не плюнул и не испарился. Просто взял и исчез, лишь пустой стул оставил. А ведь ещё немного — и я его додавил бы. — Ну вот, а я надеялся, — вздохнул Женька. — Можно ведь по мирам путешествовать будет, если Дар, конечно, у нас проявится. А это так интересно… Уж поверь, у меня это было, — хмыкнул я. — Обойдёмся и без этого полудурочного мага, что якобы нам родственник. Главное, идею он мне подсказал, хотя и сам не понял, вот и будем стремиться. Три раза инициация у меня была, я попадал в другие миры, как я думал, в прошлые, хотя в третий раз точно прошлое и было, раз упрятанные мной сокровища нашли, так что будем повторять. Глядишь, повезёт и нас куда-нибудь забросит, вот это будет приключение так приключение… Хм, чую, опять подростком стану… Ладно, чего сидим? Собираемся. Нужно подготовиться. Яхту к нам на стоянку, в бухту под охрану отгоним, всё проверим, всех предупредим и попробуем. Поторопиться надо, чую, я мага этого заинтересовал, как редкая диковинка, вернётся, да не один. Не удивлюсь, что у них там рабство, а то, что я ему сын, было видно, ему плевать. — Маму предупредим, — намекнула Регина. — Я с вами. — Да, — почесал я затылок. — И с твоей мамой нужно как-то поговорить. А, ладно, что-нибудь придумаем. Ох, чую приключения… Интересно, а куда нас закинет?.. — Ну и где это мы? — осмотрелся Женька. — Ой, пап, а ты снова пацаном стал, года на четыре меня старше. Как и говорил. Я не ответил, помогая обеим дочуркам выбраться на берег лесного озера, где мы оказались. Мы были обнажены, в этот раз с нами в другой мир нематериальные ценности не перенеслись, да и знали мы об этом, ничего с собой не брали. Ну а место перемещения было — природное озеро рядом с моим домом в Белоруссии, в районе городка с интересным названием Барановичи. А почему именно здесь? Да глюк снова проявился и место для перемещения указал именно это, и то, что нужно ждать определённое время и нырять в воды этого озера. Без всего, в этот раз ништяков взять с собой не получится. Судя по соснам, стоящим вокруг озера, мы всё же переместились, были заметны изменения. Сосны были намного моложе. А что это грохочет? — задумался я, не обращая внимания, как смущённые дочки, прикрываясь руками, прячутся в ближайшие кустики. — Знакомо грохочет, будто артиллерия работает.