— А шлем снять? — Ах да, уже привык к нему. Сняв шлем и очки, положил их на сиденье, после чего провёл простые манипуляции с консервацией аппарта и, хлопнув его по раме, сказал: — Классная машинка. Я её честно купил, фактически хозяина нет, дарю, пользуйтесь. Мне она всё равно не пригодится. Так сказать, не оправдала надежд. Мы направились к вертолёту, где пилот уже стал приводить машину к взлёту, винты закрутились быстрее, так что через несколько минут мы поднялись в воздух, сидя в тесном десантном кубрике, и полетели к неизвестной базе. * * * Скучая, я сидел на жёсткой лавке в приёмной одного из московских чиновников, который работал в сфере социальной службы и курировал детские дома Москвы и Московской области. С военного аэродрома Казахстана меня доставили в это здание и провели в это помещение. Что странно: детдомовец сбежал, путешествует, до Байконура добрался, а никакого интереса со стороны прессы не было. Такое впечатление, будто до них эту информацию не довели. Проверять я не стал, не идиот же, сам популярности не люблю. Было дело, обжигался, так что никаких репортёров и ничего подобного. По приезде два работника, как я понял, один был детский психолог, поговорили со мной. Час времени это заняло, я кивал и со всем соглашался, не особо слушая, что те говорят, и уж тем более не объясняя особо причин, почему покинул стены детдома. Да и так понятно, что всё стандартно, вопросы, ответы, всё для протокола. В общем, поговорили, и вот теперь сижу в этой приёмной. Как понял, жду директора моего детдома, который должен меня забрать. Рюкзак рядом стоит, в ногах. На Байконуре я пробыл почти три дня, ждал попутного борта. За это время успел познакомиться с частью персонала базы, сыграл с ними в футбол. И мотодельтаплан мой пригнали. Как ни странно, у меня особо ничего и не отобрали, осмотрели рюкзак, электронику, ноут со спутниковым телефоном и всё вернули. Был ли я расстроен, что моё путешествие вот так, фактически и не начавшись, закончилось? Есть такое дело, однако расстроился я не сильно, так как проблем особо не видел. Ну и что мне сделают? Погрозят, ну, запрут, запретив выход в город максимум на месяц, и всё на этом. Да я даже ждать не буду, покинуть стены детдома можно разными способами. Если я решил путешествовать, то буду путешествовать, не думаю, что меня реально остановит. Потери в средствах, деньги отдал? Да ну, пыль всё это. Драгоценностей у меня при себе не было, кроме массивного перстня, его не нашли. Те драгоценности, что были, я Лили с Алиной подарил, как чувствовал. В общем, особых потерь не было. Во времени разве что. Тоже пустяк, переживём. Тем более за эти четыре дня, что я был под присмотром военных, успел подготовить план «Б», и он был на стадии реализации. В это время, прерывая мои размышления, открылась дверь, и в приёмную прошёл директор детдома. — Здравствуйте, Валентин Олегович, — встав, поздоровался я и сел обратно. Тот ничего не ответил, лишь смерил меня свирепым взглядом и, уточнив у секретарши, можно ли пройти в кабинет, скрылся за дверями. Снова приняв скучающий вид и вытянув ноги, мне на эмоции директора было, честно говоря, начхать, я смотрел на наручные часы. Время не резиновое, поторопиться бы, а дел у меня много. Директор запоздал с прибытием, я на это не рассчитывал, да и неизвестно, насколько он ещё задержится в кабинете, что тоже шло в минус. Однако директор вышел из кабинета, кстати, своего непосредственного начальника, уже через пять минут, что меня порадовало, но я не подал вида. Встал, закинул на плечо рюкзак и проследовал за ним к выходу. Спускались мы по широкой лестнице, облицованной мрамором. Снаружи здание смотрелось обычно, как все, но внутри было отделано очень хорошо, вон куда деньги, выделенные на детей, тратятся. Социальная служба, что ещё скажешь. Мы прошли к машине директора, и тот отрывисто велел: — Садись. Забросив рюкзак на заднее сиденье, я сел на переднее сиденье рядом с директором и пристегнул ремень безопасности. Тот завёл машину и, рывком стронув её с места, что показывало его плохое настроение, рванул по дороге к перекрёстку. Я почти сразу заметил, что едем мы не к детдому. — Детдом в другой стороне, — заметил я, стараясь не показать своего беспокойства. — А мы туда и не едем. Раз ты такой бегун, то мы решили отправить тебя в закрытое военное заведение. Вот и пробудешь там до совершеннолетия. — Ясно, фээсбэшники всё за своё, — вздохнул я и, вытянув вперёд руки, как бы зевая и потягиваясь, согнул левую в локте и резко ударил директора в лоб. Удар его вырубил, и я, перехватив руль и поставив на нейтральную скорость, притормаживая ручным тормозом, припарковал машину. Чуть соседнюю не поцарапал, но удалось избежать столкновения. Немного криво получилось, но как смог, так смог. Быстро обыскав директора, нашёл в его портфеле пакет моих документов, забрал их и, прихватив рюкзак, покинул машину. Движок я заглушил, когда очнётся тот, не знаю, но думаю, сразу поднимет панику, так что телефон я у него выключил и под сиденье убрал, чтобы тоже выиграть время. Остановив машину, частника, я сел сзади и сказал адрес неподалёку от гаражей. Времени совсем не оставалось, так что петлять, меняя машины, я не стал. Добрался быстро, честно расплатился. У меня были средства. Те деньги, что у меня были, я действительно отдал бойцам, не знаю, что они с ними дальше делали, а вот те, что у меня были в кармане, никто не тронул, меня вообще не обыскивали. Так что три с половиной тысяч американских рублей, тридцать тысяч тенге и около сорока тысяч рублей… Нормально. Однако ехал я к гаражам ещё по одной причине: взять НЗ в гараже, так как задекларировать средства я планировал больше, чем имелось на руках. Добежав до гаража, я воспользовался запасным ключом, который прятал на территории, быстро выложил часть вещей, положил другое, что мне нужно, включая новенький дорогой спортивный костюм, переоделся в свежую одежду, потом достал из тайника десять тысяч долларов и пятнадцать тысяч евро, часть убрал в карман, задекларирую, остальные в рюкзак. Сканеры не увидят, я замаскировал в оборудовании. Внутренний паспорт убрал в тайник, как и большую часть документов, оставил только загранпаспорт и подготовленные ещё на базе Байконура документы. Мне разрешали пользоваться местным очень дорогим и профессиональным цветным принтером. Зря они не поинтересовались, зачем мне это нужно. Покинув гаражи, я отловил свободное такси и велел везти в международный аэропорт, обещал три счётчика, если успеет. Не знаю, где этот Шумахер с азиатским разрезом глаз вырос, но довёз до места вовремя, я успел на регистрацию. Добежав до паспортного контроля, встретил там куратора нашей группы. — Ларин? — с ходу спросил тот. — Едва успел. Давай документы. Рюкзак клади на ленту и за мной. Пока мы проходили регистрацию, я задекларировал две тысячи евро и пять тысяч долларов, заметно удивив сопровождающего. Стоит описать, какую авантюру я провернул и которая наверняка вскоре вскроется, однако будет поздно, я в это время уже буду далеко. Дело в том, что в элитном лицее неподалёку от нашего детдома, где учились детки очень обеспеченных людей — я даже сказал бы, кого попало туда не пускают, закрытый лицей, со своими программами и правилами, — в этом году была платная программа с оздоровительными заграничными лагерями для детей. Записалось порядка шестидесяти лицедеев. Ну а мне что, я взял и в электронном виде внёс себя в списки учеников лицея, потом под видом своих виртуальных родителей записал себя в этот оздоровительный лагерь, заполнил анкету и оплатил по счёту. Ксерокопию загранпаспорта также отправил. Так что меня внесли в списки, купили билет на самолёт в обе стороны и оплатили проживание в лагере в течение двух месяцев. Всё это мне встало в тридцать тысяч евро с электронных кошельков. Подмены не заметили, так как сопровождением учеников лицея занималась достаточно дорогая туристическая компания, они проверили по спискам, значусь, всё оплачено, письменное разрешение «родителей» имеется, значит, всё в норме. Вот сами сотрудники лицея проверить не могли, у них уже сутки как система висела, программисты работали. Если и восстановят, то вся информация о моих действиях затрётся, это же произойдёт в архиве аэропорта и в архиве самой туристической компании, но когда я уже буду в Германии. Да-да, оздоровительные лагеря в Германии, вылет из Москвы в Кёльн, дальше на автобусах в горы до лагерей. Честно говоря, что там дальше будет, не знаю, я ещё в аэропорту планирую отделиться от этой группы, мавр сделал своё дело, мавр может ехать куда им нужно отдыхать, а у меня свои планы. Регистрация прошла без проблем, так что я подхватил свой рюкзак, в нём также ничего предосудительного не заметили, и мы поспешили в сторону большой группы детей. Там была молодёжь разного возраста, многие поглядывали на меня с удивлением, не узнавая, но без насторожённости. Легко предположить, что я новичок, недавно в лицее, учусь в другом классе, поэтому незнаком, и вопросов не задавали. Раз привели в эту группу, значит, так нужно. Многих провожали папы и мамы, махая им из зала ожидания. На трёх небольших автобусах нас довезли до аэробуса, и мы по трапу прошли в салон. Мой рюкзак посчитали ручной кладью, так что он был при мне. Всё оборудование внутри выключено, нормально. Сверяясь с билетом, я добрался до своего места. Положил рюкзак на полку над головой, еле втиснул, захлопнул крышку, сел и стал пристёгиваться. Место у меня было у иллюминатора, это хорошо, мне нравится. Со мной были двое в ряду тоже из лицея. От детей гвалт стоял страшный, сопровождающие, а их было четверо, пытались хоть как-то их угомонить, да куда там, все на адреналине, волнуются, так что если шум и понизился, то незначительно. — Меня Олег зовут, — представился сидевший рядом паренёк примерно моих лет, хотя, возможно, на год младше, просто старше выглядит. — Макс. Рукопожатие у того оказалось крепким. Второй, тот, что у прохода, надел наушники на голову и, не обращая на нас внимания, стал слушать музыку, видимо, мы его не интересовали. Хмыкнув, мы тоже стали его игнорировать. Олег, узнав, что я действительно новичок, только на днях попал в лицей, а тут ещё такое путешествие, сразу стал рассказывать, как получилось с этими лагерями в Германии. Не скажу, что мне было интересно, но пришлось слушать, поддакивая в нужных местах. Когда борт наконец оторвался от взлётной полосы, я с некоторым облегчением вздохнул и, полностью открыв шторку иллюминатора, стал смотреть вниз. В ближайшее время я сюда не вернусь, поэтому рассматривал сверху всё, что мог охватить взглядом, запоминая. Когда землю закрыла туманная дымка и самолёт, прорвав облака, поднялся на необходимую ему высоту, я закрыл шторку от солнца, сообщив соседу, что хочу поспать, последние сутки действительно были несколько нервными, так и не выспался нормально, слегка опустил спинку кресла и прикрыл глаза. Всё получилось, чего волноваться? Как вырубился, даже сам не заметил, вот казалось, вижу спинку переднего сиденья, моргнул, а меня уже тормошат, сообщая, что мы совершили посадку в международном аэропорту Кёльна. Выглянув, я убедился, что мы катимся по взлётно-посадочной полосе, ничего общего с московским аэропортом вокруг я не видел. Просто всё другое. Когда аэробус замер рядом с терминалом и к его двери выдвинули длинную трубу перехода, я пробормотал, расстёгивая ремень: — Ну вот и прилетели. Заметив, что люди встают и, забирая багаж, двигаются к выходу, значит, выпускать стали, дождался, когда свои места покинут соседи, вылез сам, достал рюкзак и медленно стал продвигаться к выходу. Дальше тамбур перехода в один из терминалов аэропорта и сбор общей группы, сопровождающие просчитали нас по головам. Паспортный контроль, где мне поставили штамп о пересечении границы, и вот она, свобода. Таковой я её считаю, это значит, отвечаю теперь сам за себя. Уйти из-под наблюдения сопровождения труда не составило. Пока детишки грузились в машину, я просто отошёл в сторону, сел в ближайшее такси и велел везти меня на автовокзал. План у меня сформировался ещё на Байконуре, на базе. Таксист оказался арабом, я немного понимал, что он бормочет, немецкий же он знал плохо. На автовокзале я приобрёл билет до городка на границе с Бельгией, дальше я планировал двигаться автостопом, не светя загранпаспорт. Пересечь границу с Бельгией удалось без труда. Я это сделал на следующий день после прибытия в Германию, ближе к полудню, там остановил машину, и местный житель добросил меня до Гента. Оттуда также автостопом — до небольшого городка Остенде на побережье. Когда ночью оказался на месте, то первым делом устроился на ночёвку у одной старушки на окраине, а потом оплатил комнату на три дня, представившись туристом из Англии. И стал изучать стоянку яхт, а также рыбацкие лодки и шхуны в местном не сказать что большом порту. Какие мне надо, я давно уже знал, вся планета опутана паутиной Интернета, теперь их нужно изучить своими глазами, пощупать так сказать. Потом ходил и изучал сам город, достопримечательности были любопытны, и я не скрывал своего интереса. Два дня потратил на сборы. В одном месте побережья сделал крупный тайник и завёз туда продовольствия, которого хватит месяца на два. Приобрёл опреснительную установку и баки с чистой водой. Десять канистр по двадцати литров каждая. Мало, конечно, но на первое время хватит. В гавани на стоянке яхт изучил две, что мне приглянулись. Хотя нет, не так сказал, не приглянулись, просто я ещё в России выяснил, что обе яхты лишились хозяев. Если проще, то они в течение этого года умерли, наследники были только у одного. Опись яхты уже прошли, и хватятся их теперь не скоро, но действовать всё равно надо быстро и конечно же незаметно. Обе парусные, одна шестнадцать метров, другая двадцать. У меня баркас в прошлом наподобие был, но тут всё более продумано, к тому же оборудованные, с каютами, да и ходкие они должны быть. Продолжая отслеживать всё по Сети, я взломал базы данных местной мэрии и был в курсе дел администрации. Одна яхта, что поменьше, одномачтовая, очень напоминала подобную из фильма «Найдёшь друга — найдёшь сокровище». Однако посетив их на вторую ночь, изучив состояние, от малой отказался, я больше ремонтировать её буду, чем совершать плаванье, до того приведена в негодность. А вот вторая ничего, очень даже приличная, вот только двухмачтовая. Будет слегка сложно, но не страшно. Часть припасов из неё, как я смог определить, была вывезена, ничего страшного, я всё купил, что нужно, в местных магазинчиках. Когда время аренды комнаты закончилось, я прихватил вещи, всё тот же рюкзак, и, перекантовавшись до вечера в городе и плотно поев, как стемнело направился к охраняемой стоянке в гавани яхт. Увести красавицу, что я присмотрел, оказалось нетрудно, сторож спал, собаки тоже. Снотворное действовало, я использовал дротики к воздушному ружью, купленному тут же в городе. Ещё днём я угнал развозной грузовичок, судя по пыли, покрывающей его, давно стоит, видимо, хозяин или в отпуске, или у него другие дела. На нём съездил к тайнику, всё загрузил и перевёз в гавань. Подогнал его по пирсу прямо к теперь уже моей яхте и всё загрузил, пока просто забросил, потом аккуратно сложу. Потом, отогнав на место фургончик, пробросил от цистерн шланги и залил пресной воды в баки, а в топливные — солярки. Вспомогательный двигатель на яхте оказался дизелем. Ключи от белоснежной красавицы я позаимствовал в сторожке у охранника, так что, пока дизель прогревался на холостом ходу, я, отшвартовавшись, отошёл от пирса и на малой скорости направился к выходу из порта. Маяк тут был, как же без этого, однако, зная, как работают местные службы — я на их линиях сидел, — под видом охранника стоянки яхт позвонил смотрителю маяка и через модулятор, который всё ещё был при мне, сообщил, что такая-то яхта выходит из порта. Ну вот приспичило её хозяину ночную прогулку устроить! Ситуация вполне обычная, так что я без проблем покинул порт и направился вдоль побережья в сторону Датского пролива. Уйдя подальше, повернул в открытое море и двинул уже в Северное море в обход Англии. Путь мой лежал через Атлантику к Карибскому бассейну. А что, ночь, темень, облака всё небо закрыли, из-за чего на стоянке было легче работать, ветер свистит в натянутых тросах, паруса гнут мачты, а дизель давно заглушен для экономии топлива. В две канистры по двадцать литров я вместо воды солярку залил, НЗ будет. Так что двигатель для моей яхты — ветер. Паруса поставил все, косые, на обеих мачтах, так что яхта, можно сказать, летела по волнам. Я сидел в небольшой открытой рубке в плотной куртке, но со спасательным жилетом, оснащённым маяком и датчиком светового сигнала, и поглядывал на монитор радара. Яхта была оснащена всем необходимым, и большую часть этого необходимого я отключил, чтобы меня не отследили. Поперёк моего маршрута шло судно от Датского пролива, я успею за несколько километров пройти перед ним, так что норма, но всё равно поглядывал, не прибавит ли оно ход. Да и на цифры узлов хода с удовольствием смотрел. При полных парусах яхта давала семнадцать узлов. Действительно, шустрая. Бывший хозяин имел страничку в социальной сети и очень хорошо её описал, хвастался, так что я готовился заранее к выбору. Впрочем, я ко всему готовился, включая маскировку. Купил краски, специальные для покраски судов, так что в моих планах в ближайшее время изменить внешний вид яхты. Раньше её звали «Виктория», я же назвал «Бегущая». Водолазное оборудование есть, компрессор для закачки тоже приобрёл, да и подводное ружьё. Надувную лодку купил, а то на яхте её не было, видимо, сняли, может, чинить, может, заменить не успели, не знаю. Металлоискатель купил, недешёвый, способный в воде работать. Буду на островах Карибского бассейна, поищу клад. Кто же не мечтал найти клад пиратов?! Не думаю, что мне повезёт, однако хоть время проведу весело и с пользой, а что мне ещё надо и о чём я больше всего мечтал? В общем, отдых, я иду к тебе. Атолл неподалёку от Кубы Полгода спустя. Осень 2017 года. Полдень Достав из мини-холодильника небольшую бутылочку с лимонадом, я присосался к ней и счастливо вздохнул, осматриваясь не менее довольным взглядом. Надо сказать, вид бухты, моря и пальм радовали. Благодать… Только вот жалко, что эта благодать закончилась. А ведь как всё хорошо начиналось! Наверное, в этой истории был только один жирный плюс: я отдохнул за эти полгода так, что на несколько лет погасил желание путешествовать. Всё ведь испробовал, где только не побывал, правда, не покидая Карибского бассейна. Атлантику я пересёк благополучно, подальше от торговых и транспортных маршрутов, а соответственно, и незаметно. Паника в порту, откуда я угнал яхту, была, но только через сутки. Поздно спохватились, обнаружив угон, я уже далеко отошёл, за зоной воздушных поисков. За всё время плавания видел только следы воздушных лайнеров на небосклоне, да пару раз на радаре мелькали неизвестные суда. Когда воды были спокойными, я, свешиваясь в люльке над бортом, изменил внешний вид корпуса, сменив и порт приписки, да и флаг за кормой вывесил звёздно-полосатый. Пофиг, что в Бельгии купил как сувенир, издалека можно принять за настоящий, а мне другого и не надо. Я их десять штук купил, на случай замены. Три недели путешествия, когда вокруг одни пустые воды, вернувшие мне душевное спокойствие и умиротворение, я занимался управлением судна, тренировался, клал яхту в дрейф и купался. Но последнее, когда в тёплые широты вошёл, где вода теплее. С подводным ружьём охотился на тунца, потом жарил его на плите. Некоторые тунцы достигали трёх метров, это самый большой, что мне встретился. Белых акул тоже видел, не самые приятные партнёры при купании. Когда достиг островов, покрутился вокруг них, посетил почти все, где можно сойти на берег. Металлоискатель брал. В Бельгии я арбалет купил, пробовал им охотиться. С пяток птиц набил на ужин, но особо не впечатлило. С металлоискателем тоже пролёт: нашёл один раз золото, тот на него отреагировал, но, судя по слипшимся монетам, кто-то кошелёк уронил. Две золотые монеты, остальное серебро и медь. По кромке берега ходил, по колено в воде, слушал, два колечка нашёл, перстень и серебряный браслет с отличным сохраном, сразу видно, что старинный. Поискал в Инете, отправил фото, и независимый эксперт определил примерное время: начало семнадцатого века, цена чуть больше двадцати тысяч долларов. Но это примерно, нужна непосредственная оценка, а не по фото. О разных найденных медных пуговицах или бляхах уже и не говорю. Один раз на пушку бронзовую наткнулся, но оставил на месте, слишком тяжёлая. Однако серьёзного куша я не сорвал. Воду пополнял из разных родников, продовольствие в большинстве случаев сам добывал, но бывало, прикупал у аборигенов. Отлично отдохнул. Связь с Лилей и Алиной держал, не без этого. Те знали, что я в тропиках нахожусь, по скайпу видели пальмы и морской песок за спиной. Первое время они со мной нормально общались, но потом какая-то загадочность появилась. Я быстро взломал их телефоны, поставив удалённо прослушку, и выяснил, что они посещают женскую консультацию, проверки дали положительный результат. Блин, я как-то в четырнадцать лет дважды отцом становиться не хотел. Правда, таиться не стал, в лоб спросил, почему они от меня скрывают такую новость, ну и остальное. Пристыдил их. Для детдомовца бросить своего ребёнка на произвол судьбы — это всё равно что души лишиться, проще головой о стену. Это я о нормальных детдомовцах, к которым себя причислял. То, что они сохранят детей, обговорили, а вот в свидетельстве о рождении в графе «отец» поставят прочерк. Когда войду в возраст, я сам признаю их, пройдя тест на отцовство. Девочки не дуры, понимают, чем это им может грозить. Связь с несовершеннолетним, да ещё иностранцем. В общем, я стал их поддерживать финансово, считал, что обязан это сделать — настроил один из виртуальных кошельков, чтобы им приходило каждый месяц по тысяче евро. На год хватит. Те подтвердили, что первые переводы получили. Алина сразу откладывать начала, насколько я знал, на квартиру копила, а то на съёмной живёт. В общем, обе девушки отчитывались мне каждую неделю, как протекает беременность. Алине я отправил крупную сумму и велел переезжать в Москву, город больших возможностей. Там она приобрела двухкомнатную квартиру в спальном районе, записалась в хорошую частную клинику и просто жила, посещая врачей. Лили я так же сумму неплохую отправил, фактически обнулив свои виртуальные кошельки, чтобы без обид, всё одинаково. Та их особо не тратила, на процентах лежали. Кстати, по поводу Алины: она была сиротой, родители погибли, когда ей десять лет было, потом до семнадцати лет с бабушкой жила, пока та не скончалась. Тут и появились родственнички: двоюродный дядя с семьёй из своей халупы переехал в благоустроенную саратовскую квартиру Алины, вроде как заботясь о ней. Последние месяцы до совершеннолетия они просто затерроризировали её, более того, ушлый дядя сделал так, что квартира после смерти старушки оказалась записана на него. Вот девушка и сбежала. Училась, в банке работала, квартиру снимала. И о родственниках вспоминать не любила, как я понял, на удивление неприятные люди. Уже три недели я отдыхал на не особо крупном островке, скорее даже атолле, стометровым пиком пронзавшем небо, с густо поросший мелкими деревами. С одной стороны у атолла был великолепный пляж с белоснежным песком и защищённой бухтой. Здесь я отстроил хижину. Сейчас сидел на её террасе, передо мной — тростниковый столик с ноутом, солнечная батарея вполне справляется, заряжая его аккумулятор, даже мини-холодильник подзаряжала, в стороне — самодельный вентилятор с лопастями из пальмовых листьев. Крутится за счёт воды, которая текла по желобам и толкала барабан, а уж тот через не такую и большую систему приводов крутил лопасти. Обустроил я временный лагерь на атолле, конечно, хорошо, но вынужденно. Лишился я «Бегущей». А причина банальна: налетевший шквал. И весь мой опыт ничем не помог, воля случая, что яхта корпусом навалилась на скалу и получила серьёзную пробоину. Когда шквал стих, я перевёз всё, что можно снять, на берег. Два дня надувную лодку гонял, едва успел: следующей же ночью новый шквал, и утром на берегу лишь обломки да чистая скала, у которой раньше стояла «Бегущая». Но я не паниковал, как выбраться отсюда, это я придумал давно: просто заказать гидросамолёт, указав координаты, где нужно забрать пассажира, и место доставки. В общем, отдохнул я душой и телом, и эта самая душа теперь требовала действий. Причём я подумал, серьёзно подумал и решил легализоваться. В какой стране, не знаю, тут как повезёт и как сработает моя программа в ноуте. Быть бродягой конечно же хорошо, но всё же лучше где-нибудь числиться. В России пока не стоит появляться, поэтому я поставил поиск в других странах. Где сработает, там и будем смотреть, отбирать, подходит или нет. Нет, я не отказываюсь от любимого смысла жизни. Легализуюсь, и там что-нибудь придумаю, буду жить, как хочу. Но это опять-таки по ситуации, смотря, где я появлюсь. Я планирую стать коренным жителем. Моя поисковая программа отслеживала все сообщения о гибели разных людей, искала со схожими со мной подростками. Пару минут назад, я как раз с Алиной закончил общаться по скайпу, пришло уведомление. Есть ещё один подходящий подросток. Это не первая находка, если честно, похожих на меня за это время погибло семеро, в разных странах, и это ещё немного, просто у меня редкий тип телосложения, хорошо тренированный, да ещё я рыжий. — Ну ка-с, что там? — пробормотал я и развернул программу, изучая предоставленные данные по погибшему. В этот раз поисковая программа сработала в Америке, той, что звёздно-полосатая. Я эту страну, честно говоря, недолюбливал, но где жить, мне было всё равно, тем более мне не нравилась политика, а не люди. Всё же есть разница. Правда, сейчас в Штатах серьёзные волнения, новый президент, что чуть больше полутора лет занимает свой пост, этакий прототип американского Жириновского, издал много указов, из-за которых и возникли эти волнения. Но что самое интересное — коренные жители поддерживали президента, да и я, изучив его программу, тоже был с ним полностью согласен. Даже не верится, уважать начал, он реально думает о стране, а не о том, как побольше напыжиться, что делал прошлый президент. — Интересно, — с некоторым удивлением пробормотал я. Оказалось, найденному подростку четырнадцать с половиной лет, на два месяца младше меня. Внешне действительно очень похож на меня: цвет волос, черты лица, фигура, рост, даже цвет глаз. Погиб он не в родном штате, а вообще на другой стороне страны. С родителями и младшей сестрой на автодоме отправился путешествовать по Америке. Изучали её с колёс. У американцев это обычное дело. И автодом, крепкий такой автобус, свалился с моста в реку. Тело матери и сестры нашли сразу, потом отца, спустя четыре дня подняли автодом, а парня ещё нет, глубина большая и течение бурное. Уверен, тот тоже погиб, просто тело не нашли. В общем, можно легализоваться под видом Алекса Дэвиса. Всё подходило под мои интересы. Спасатели работали уже восьмой день, информация с данными погибших, чьи тела нашли, и пропавшего выложены в сети этой службы, моя программа её как раз и мониторила, так что шанс есть. Судя по данным, вскоре Алекса признают официально погибшим. Именно на это моя программка и сработала, иначе раньше бы узнал. Мониторила она по погибшим, а тот числится пропавшим. Выяснилось, что у Алекса из близких родственниц осталась только тётя, сестра матери, другие — дальние родственники. Отложив изучение информации, я отправил пакетом заявку на гидросамолёт с информацией о моём местонахождении и аванс платежа. Находился я не так далеко от Кубы, от Флориды лететь часа два, столько же обратно, ещё часов шесть — и я на месте. Прибыв ночью, измараюсь, промокну и выйду к спасателям. Мол, сам выплыл, далеко отнесло, топляком получил по голове, потерял память, бродяжничал, рыбу ловил, а тут всё вспомнил, как бы очнулся и выбрался к людям. Помимо гидросамолёта, а связь я держал с частным аэродромом, нанял ещё самолёт, и когда меня доставят на аэродром, сменю лошадок, и тот переправит меня в штат Луизиана, где и произошла эта трагедия. Диспетчер, оформлявший заявку, предложил использовать один аппарат, подумав, я согласился. Дельное предложение, почему нет? Как мне сообщили, самолёт уже готовится к вылету, взлетит через двадцать минут, так что, дав добро, я вернулся к изучению жизни Алекса. Приметная личность, капитан футбольной команды у себя в школе, красавец, любимец девчат, оценки на уровне. Занимается спортом, тяжёлой атлетикой, качается. Поэтому наши фигуры и схожи. Особых примет не имеет, тоже хорошо. Изучил я и всё о семье, запоминая, и о родственниках. Потом о жизни в Лос-Анджелесе, благо у Алекса была своя страничка в Сети, где указано, с кем дружил, кто девушка и всё остальное. Подумав, я затёр его страничку, это может быть опасно, не стоит, чтобы об Алексе было известно так много. Я как раз заканчивал, когда послышался шум мотора. Выстрелив в воздух сигнальной ракетой, как и договаривались, я сложил вещи в лодку и стал толкать её по волнам дальше от берега, иначе захлестнёт, потом забрался в неё и погрёб к приводнившемуся самолёту. Пилот, бородатый мужик в солнцезащитных очках, приоткрыл дверь и ждал меня. Мы закидали вещи внутрь, тот следил, чтобы не было нарушено равновесие. Потом я сдул лодку и тоже забрал её. Я не всё взял с собой, часть вещей с толикой продовольствия спрятал в пещере, завалив её камнями. Авось когда-нибудь пригодится, может, я ещё вернусь сюда. Да что — может, точно вернусь. После взлёта я подсоединил ноут к бортовой сети и вновь вышел в Инет. Понятно, что прошло восемь дней, и если тело найдут, то сильно обезображенным, не опознаешь, ну а вдруг Алекса не было в автодоме? Вот это я и решил проверить. Узнал, по какой трассе ехали, нашёл заправку, вскрыв сервер, там была сеть, и нашёл записи камер за нужный день, они ещё не были удалены. Повезло, Дэвисы заправлялись тут, и Алекс тоже выходил, а до моста двадцать миль. Значит, погиб. Лады. Я сидел в бандане, прятал свои рыжие космы. Хороший у меня загар, для Луизианы подходит, да и оброс я за последние недели, ножом сам отрезал лишнее, всё это будет в тему, вполне уложится в картину. Весь полёт я проработал с нутом. На аэродроме после опроса — местных удовлетворило, что я несовершеннолетний и документов не имею, главное — плачу, — заправили этот же самолёт, и мы полетели к Луизиане. Через пять часов были на месте. Пилот совершил посадку ночью на ту самую реку, в которую свалился автодом Дэвисов. Самолёт улетел, я расплатился полностью, а дальше дело техники. До Батон-Руж было километров пять, я их за час пробежал, не очень и напрягаясь. Переоделся в более-менее приличную одежду, единственную из своих запасов, но сильно поношенную, после чего проверил, что спасатели наконец свернули работы и тело Алекса не найдено, и направился прямиком в полицейское управление. — Тебе чего, парень? — спросил офицер, находившийся в большом, хорошо освещённом помещении. Рядом больше никого не было. — Я Алекс. Алекс Дэвис. Мы с родителями попали в аварию. Я плохо помню, что случилось, упал в воду, потом удар. Видимо, память потерял, бродяжничал, рыбу ловил, прямо на берегу реки спал. Встречал людей, они меня одели, с вещами помогли. А недавно я споткнулся, упал, снова ударился головой и вспомнил, кто я и что случилось. Я добрался до города и сразу пришёл в полицию. Для демонстрации я поднял прядь волос на лбу и показал ссадину и шишку, результат удара. Я её ещё в самолёте сделал, пока летели. Долго ли умеючи. Полицейский, видимо, был в курсе поисков, часть сил задействовали из их города. Так что проверил информацию по компьютеру, сличил фото, это я понял потому, как он бросал оценивающие взгляды на меня и на экран монитора, и тут же стал связываться с соответствующими службами. Правда, его быстро послали, глубокая ночь, и велели перезвонить утром. Хотя те службы, где были такие же дежурные, информацию приняли. Пока тот меня оформлял, вышел ещё один офицер, судя по нашивкам на рукаве, сержант. Узнав, в чём дело, он покивал и велел отправить меня в камеру. В том смысле, что всё равно спать до утра мне негде. Дали одиночную, но спать, когда все остальные клетки видно, не совсем приятно, но мы — детдомовские, нам всё привычно. Дверь оставили открытой, чтобы я в туалет мог ходить. Поставив рюкзак рядом с койкой, я сходил умыться и уснул на шерстяном одеяле койки. А утром на полицейское управление налетел такой шквал людей, что я с трудом это выдержал. Самое главное, что я вычленил в этом гвалте, — это то, что мне поверили. Теперь я американец в седьмом поколении. Отлично.