Молча пожав плечами, я подозвал Олега, а когда тот приблизился, велел ему: – Беги обратно. Передай Гавриле Ивановичу, я приказал спустить мотоцикл. Пусть старшина со своим пулемётом готовится, со мной поедет. Это всё. Бегом. – Угу. Скатившись по склону, Олег со всех ног побежал к стоянке, а мы продолжали наблюдать за колонной. – Отбить решил? Вдвоём? – спокойно поинтересовался сержант. – Многовато немцев. Наши из пленных, конечно, помогут, но потери будут среди них большие. – Посмотрим, – хмыкнул я. – Я смотрю ты опытный. Приходилось такие колонны освобождать? – Раз пять, – кивнул тот. – Когда задание выполнено, почему и нет? – Это да. А насчёт отбить, тут ты прав. Нам и танкисты нужны, и моряки. Да и пехота ой как пригодится. Тем более, вряд ли там много стрелков. Может, кто из артиллерии есть, из тыловых частей. Не угадаешь, пока не опросишь. – Значит, капитан был прав, – пробормотал себе под нос Ефремов. – Ты о чём? – заинтересовался я, скосив на него взгляд. – А он раскусил тебя. Никуда ты не хочешь уходить. И уловка с якобы нашим тут отсутствием тебе нужна для другого. Мы на несколько минут замолчали, каждый думая о своём, поглядывая на колонну, что уходила вдаль, конечных было видно. Как ни странно, но сержант, если он действительно озвучил мысли Караулова, был прав. Ещё когда я увидел баржу в порту Ростова и танки с боеприпасами и топливом, мне и пришла идея побезобразничать тут. Именно для того я и притормаживал ход баркаса, время тратил на маскировку. За ночь мы вполне могли пройти передовую. Нет, планы у меня были другими. И наша тут стоянка, и сообщение, отправленное на Большую землю, всё это сделано именно для выполнения этого плана. А капитану не говорил по той причине, что он не даст ничего сделать. Мы тут такую силу в вооружении набрали, к чему её гнать на передовую, к нашим, когда можно в мягкое подбрюшье немецкой военной машины ударить? Да так ударить, подобрав объекты, что те взвоют. Для того же я и разведчиков отправил за пополнением, для выполнения этого плана и нужны люди. А Караулов, похоже, догадался. Не дурак он, ой не дурак. Однако планы свои я менять не собирался. – Ты эти мысли при себе держи, – нахмурившись, сказал я Ефремову. – Ладно, продолжай дежурить, а я побежал. Колонны уже не видно, а нам ещё обогнать её нужно, и засаду впереди устроить. Спустившись с холма, я побежал к стоянке. Мотоцикл уже был готов, старшина тоже стоял рядом, проверяя в вещмешке припасы. Однако и Караулов был тут же. Судя по его виду, тот ждал меня, и у него был какой-то ко мне серьёзный разговор. – Отбой тревоги! – крикнул я деду, и тот дал отмашку остальным. – Время терпит, или срочно? Караулов, которому я сказал последнее, пожал безразлично плечами и сказал: – Мы шифровку в установленное время получили. Я уже провёл расшифровку. Приказ мне такой: перехожу в твоё, Александр, полное подчинение. Выполнять все приказы. Сам удивлён. Я так и сел после сообщения капитана. Хорошо, седло мотоцикла подвернулось. Это, в какие же игры меня ввергают? Даже страшно подумать. Старшина, до которого, похоже, эту информацию не доводили, только крякнул от изумления. Я же встряхнулся, если сделали старшим, чему я, откровенно говоря, был рад, то чего рассиживаться, столько дел впереди ждёт? Встав, я прислонил винтовку к мотоциклу и, взяв поданный старшиной ремень с подсумками и обоймами для моей винтовки, застёгивая, начал отдавать приказы: – Значит так, товарищ капитан. Мы со старшиной сейчас прокатимся, группу военнопленных освободим, что мимо нас прогоняли. Сюда мы их не поведём, чуть дальше, в паре километров укрытие хорошее из оврагов, там заблудится раз плюнуть. Оно вон там, видите вершину? За ней метров четыреста и начнутся овраги. Берите летунов, грузите на себя продовольствие, те ящики с баржи, и несите туда. Там в ящиках десантные сухпайки, вот их и берите. Шесть ящиков, хватит. Ну и медикаментов, уверен, они нам понадобятся. Кстати, старшина, ты взял бинтов? – Запас небольшой имеется. – Метнись на баржу, прихвати побольше… Так вот. Когда мы приведём освобождённых пленных, ваша задача, провести опрос. Ненадёжные мне не нужны. – Это лучше Ефремову поручить. Он в этих местах служил, в частях НКВД, специалист получше меня. Тем более в следственном отделе служил. – Пусть так, но вы его подстрахуйте. По мере проверки будем приводить людей сюда и распределять по постам и подразделениям. – Значит?.. – Да, товарищ капитан, вы угадали. Я тут собираюсь повоевать. Кстати, это поняли не только вы. Но и на Большой земле. – Это я им сообщил свои предположения. – Вот оно как? – без удивления встретил я такую новость. Чего-то подобное я и предполагал. – Ладно, готовьтесь. А мы поехали, время не хочу тратить. Старшина уже вернулся, запихивая упаковку бинтов в переполненный вещмешок, как нас остановили. Лёха подошёл, немного смущаясь, сказал: – Слушай, Саш, тут такое дело… Это, конечно, не положено говорить, секретно, но мы выброску десанта ночью провели… – Ты говорил, и что? – поторопил я его, поправляя подсумки, те в бок врезались, когда я на мотоцикл садился, пробуя. – Так это моряки были. – Твою же мать! Не мог раньше сказать?! – рассердился я и повернулся к капитану. – Ваша работа? – Я передавал такую просьбу, – не стал тот скрывать. – Ясно. Где произошла высадка и сколько было морячков? Лёха поставил метку на карте, это всё, что он знал, ну и количество парашютистов-моряков. Их было восемнадцать с тремя грузовыми тюками. Четырнадцать простых матросов и четыре командира в разных званиях. А сбросили их не так и далеко, в тридцати километрах. Караулов подтвердил, имелось специально обговорённое место для встречи. Вот только ему ничего не передавали в шифровке про то, что к нам отправили кого бы то ни было, а это очень странно. Правда, подумав, тот добавил, что возможно, моряки к нам не имеют никакого отношения. Причём мы оба понимали, что это вряд ли. Так раздав указания, я сел на мотоцикл, старшина сзади устроился, благо мотоцикл был двухместный. Я его и осмотреть, и заправить успел, поэтому был в нём уверен. Оказалось, ехать с тяжёлым пассажиром посади жуть как неудобно. Переднее колесо при попытках прибавить газу просто отрывалось от земли. Мотало только так. Да и по целине ехать одно мучение. Стало заметно легче, когда мы выбрались на дорогу, но тут мы минут пять постояли, я отходил от езды по целине. – Надо было капитана брать, он легче по весу. Чудом не падали, пока ехали, – проворчал я. Старшина промолчал, сказать ему было нечего, я сам выбрал именно его. А ни машиной, ни мотоциклом управлять он не умел. Задумчиво посмотрев на него, я прикинул, а если его впереди посадить? – Садись за руль, я сзади буду. – Так я же не умею? – Я сам буду управлять. В этот раз было нормально, мотоцикл, конечно, всё так же перегружен, но зато приличную скорость смогли набрать. Главное не поворачивать, длины рук не хватало. Сам старшина чуть прогнулся вперёд, чтобы я за ним мог дотянуться до руля. Он его тоже держал, и, так выглядывая у него из-за правого бока, мы и погнали. Снова чудом не навернулись, но смогли обогнать колонну по старой заросшей дороге, пока не уткнулись в ручей. Мотоцикл перенёс на себе на другой берег ручья, где был старый развалившийся мостик, старшина. Там мы снова оседлали нашего двухколёсного коня и рванули дальше. Место засады выбирал старшина. У него свои предпочтения, а у меня свои, поэтому мы устроились в тридцати метрах друг от друга, по разным сторонам дороги. Пока готовились и маскировались, вдали появилась колонна. Так что, замерев, мы стали ждать. Мой выстрел первый, нужно подпустить колонну поближе, чтобы бить наверняка. Дальше по дороге засаду делать нельзя, в восьми километрах позади находилось довольно крупное село. Мы и так, обгоняя колонну, опасно близко к нему расположились. Когда до передовых охранников осталось метров семьдесят, я прицелился и выстрелил, почти сразу перенося огонь на следующего конвойного. Удобна в этом случае самозарядная винтовка. Справа бил злыми сердитыми очередями МГ старшина. Причина залечь по обочинам была в том, что пленные шли по дороге, а конвойные, охраняя их, в основном по краям. Поэтому они были у нас на прицеле, а пленные находились чуть в стороне. Главное успеть срезать как можно больше немцев. Мы оба понимали, что пленные на такой расстрел смотреть не будут и бросятся на конвой, перекрыв нам директрису стрельбы. Однако, к моему изумлению, все военнопленные, как по команде, вдруг рухнули в пыль, что и позволило нам изрядно сократить поголовье немцев. Причём мне показалось, что я слышал крик, о чём он – не распознал, но возможно это и был приказ залечь. Обойма быстро опустела, но рядом лежала запасная. В восьми выстрелах я был уверен – точно попал, в двух – нет, к тому же последний патрон потратил на добивание. Перезарядившись, я с матом откатился в сторону, рядом с моим укрытием врезалось несколько пуль, выбив пыль из земли и такой же пыльной степной травы. Засекли меня. Старшина тут же прикрыл, срезав обоих стрелков, стоявших в позиции для стрельбы с колена. Четырёх автоматчиков среди конвоя мы сразу уничтожили, пулеметчиков, что странно, не было, но я об этом и так знал, у остальных карабины, и вот мы сокращали их поголовье, пока наконец не сократили. Всё же пулемёт, это сильно. – Ты как, цел? – снова перезарядившись, крикнул я. – Норма. Видимо наши переговоры подхлестнули пленных, несколько бойцов и один моряк вскочили и быстро избавили раненых конвойных от оружия. Пару раз раздавались вскрики, видимо раненых добивали. Однако немцы не противодействовали, некому было, настолько качественно и хорошо мы поработали. Я даже сам подобного не ожидал. – Прикрывай, – скомандовал я старшине и, перехватив винтовку поудобнее, не забыв подхватить пустые обоймы и на ходу засовывая их в подсумки, направился к нашим. Там уже все стояли, лишь несколько человек сидели, но это из раненых, парни молодцы, поддерживали их, некоторых практически несли, тех, кто обессилел. Заметив, что у всех немцев сняты фляжки, и они гуляют по рукам, видимо все пленные хотели пить, я молча отстегнул свою и подал двум ближайшим бойцам, судя по эмблемам в петлицах, оба сапёры. – Построиться, – не громким, но сильным голосом, его ещё называют командным, приказал я. – Командиры, в переднюю шеренгу. – Парень, ты кто? – отрываясь от моей фляжки, спросил один из бойцов, судя по синим петлицам, из авиаторов, в звании младшего сержанта. – Александр Поляков. Если вы слышали обо мне. Вижу по охренению на ваших лицах, что слышали и даже узнали. В газетах моё фото мелькало… Построиться! Шепотки стали быстро стихать, пленные передавали другим, кто к ним вышел. Двигаясь по обочине, я наблюдал, как те строятся. Не очень получалось. Приметив сержанта-стрелка, такого нормального квадратного сержанта с выдвинутой вперёд челюстью, явно из старослужащих, я перепоручил ему это дело, и тот показал класс. Построил сборную солянку из бойцов и командиров разных войск, как полагается, и доложился мне. Было двадцать два младших командира, остальные простые красноармейцы и матросы. – Значит так, я командую боевой группой, что работает в немецком тылу, и начинаю формировать несколько подразделений, и люди мне нужны. Танкисты, артиллеристы, пулемётчики, моряки, водители, стрелки и даже сапёры. Да все нужны. Неволить не буду, возможно, кто-то из вас устал от войны, они могут остаться тут и ожидать прибытия немцев, остальные идут со мной. Только добровольцы. И так, добровольцы шаг вперёд… Спасибо, славяне. Всё как один сделали шаг вперёд. Я не хотел говорить это вслух, со старшиной мы это уже обговаривали. Тех, кто решил бы остаться, ждала незавидная судьба. Так рисковать, оставлять свидетелей, я не мог. Старшина согласился взять такую ношу на себя, расстрелять их. Я же, скомандовав собрать с тел немцев всё ценное и оттащить их тела подальше от дороги, приказал сержанту подготовить людей к движению. Не так и далеко их ждал отдых и питание. Да и бинты пригодились, некоторым раненым нужно было сменить повязки. Убедившись, что всё идёт как надо, поторапливая парней, я оставил за старшего старшину, он дальше поведёт эту колонну не по дороге, а у берега реки, и поднял свой мотоцикл, прикрытый срезанной травой. Со стороны он холмик напоминал. Запустив движок и обогнав колонну, я свернул на перекрёстке, удаляясь от реки. Поехал я к назначенному месту встречи парашютистов. Проехал не долго, и восьми километров не было, как влетев на холм, буквально лоб в лоб столкнулся с немцами. Похоже, это был тот же патруль, что я видел утром. Наверное, зря я ехал по дороге, да ещё на трофейном мотоцикле. А ведь хотел содрать регистрационный номер с крыла переднего колеса. Думать о том, чтобы прикинуться своим, даже не стоит. Да, я был в чёрном комбинезоне моряка, даже немецком, на складе буксира нашли две маломерки. Один подошёл мне, второй взял Юра. Остальные в своём ходили. Дед, правда, сел перешивать команде остальные комбезы, он отлично владел иголкой и ниткой, но когда ещё сделает. Да и носил я слегка великоватый комбез, имевший закатанные рукава, с открытым воротом, чтобы тельняшку было видно. Всё же мы морские души. Так что, когда произошла встреча, как моя реакция, так и немцев была однотипной, все удивились. Вот только я быстрее пришёл в себя и юзом, положив мотоцикл на бок, выдернув из-под него ноги, покатился в сторону обочины, выдирая из кобуры «люгер». Всё это я проделал быстро. И хотя винтовка за спиной изрядно мешала, но дистанция в десяток метров была скорее для пистолета, да и винтовку пока со спины в руки перебросишь, тоже немало времени пройдёт, а с кобурой я уже тренировался и носил её постоянно. Как только пистолет оказался в руках, а он был взведён, приготовил его к бою перед расстрелом конвоиров, что вели пленных, так что, немедля, я открыл огонь, так как пулемётчики на двух передовых мотоциклах уже шевелили стволами своих МГ, выискивая меня на обочине, в водители экстренно тормозили свои тяжёлые мотоциклы. Именно этим они и мешали открыть прицельный огонь. Думаю, станет понятно, что, стреляя двойками, первой целью были именно пулемётчики. Двойкой я стрелял по той причине, что целью были пулемётчик и водитель, именно в такой очереди. Первая пуля в пулемётчика, старался целиться в голову, чтобы форму не замарать, вторая пуля в водителя. Это и была двойка, так как переводил я ствол на другую цель очень быстро, и выстрелы шли друг за другом, без задержек. Потом перенёс огонь на второй мотоцикл, а за ним и на третий, что, наконец, показался из-за второго. На последнем было двое. Сделав следующую пару выстрелов, я стал выискивать тех двоих, что сидели на передних мотоциклах за водителями. Как оказалось, первому нужен был только контроль, пуля, влетев в открытый рот водителя, выйдя из затылка, попала ему в шею, и тот харкал простреленным горлом. А вот последний, восьмой немец, самый шустрый, скатившись с замедлившегося и замершего мотоцикла, скрылся в траве. Поменяв место лёжки, я перезарядил пистолет и, убрав его в кобуру, наконец, привёл винтовку к бою и по-пластунски пополз в сторону. Хочу обойти противника с фланга. Заметили мы друг друга одновременно. Тот подбирался к мотоциклам. Видимо, хотел завладеть пулемётом, чем ему автомат не нравился, а тут я в стороне. Хорошо, у меня ствол был направлен в ту сторону, всего чуть-чуть довернуть требовалось. Мгновенно выстрелил на его прыжок, перекатиться он не успел, и замер серой тушкой. Я же вскочил на ноги и, подбежав, сделал контроль. Только после этого, осмотревшись и сбив свою морскую фуражку на лоб, почесал затылок и пробормотал: – Ну и как мне это всё утащить? Махнув рукой, время есть, что-нибудь придумаю. Я сбегал, поставил свой мотоцикл на подножку, а то с бака капать бензин начал через отверстие в крышке, и занялся немцами. Снял всё оружие, подсумки, потом принялся за сапоги, амуницию, форму и головные уборы. Так что вскоре восемь тушек лежали в разных позах на дороге в одном нательном белье. В принципе, подумав, я его тоже снял. Ворочать их было тяжело, но я справился. Из восьми комплектов формы четыре были чистыми. Остальные придётся постирать, но ничего страшного, отстираются. На футболках были немецкие орлы, потому и забрал, а трусы так, в комплекте. Все тюки с формой я сложил в коляску одного из мотоциклов, вооружение и снаряжение в коляску второго. Как всё вывезти, я уже успел продумать. Сделал просто, с некоторым трудом, да вообще еле поднял, и засунул переднее колесо своего одиночки между задним сиденьем и коляской одного из мотоциклов, увязав конструкцию верёвкой. После этого запустив движок, в этот раз был не «Цундап», а БМВ, и покатил обратно по дороге. Там я чуть в стороне отличный такой овраг видел, там пока трофеи и оставлю. Вернулся на своём одиночке и отогнал второй мотоцикл. А вот дальше я, привязывая за ноги немцев к третьему мотоциклу, по двое отволакивал их подальше в поле, метров на триста. Там низина была, не видимая с дороги. А на случай поиска с воздуха сделал так: в форме тела подрезал дёрн, поднимал его, закатил в образовавшуюся ямку ближайшего немца, и прикрыл. Это ещё час заняло, но все тела спрятал, теперь и с собаками их будет сложно найти, не то что воздушной разведкой. Сделал пучок из травы вместо веника и подмёл на дороге, убирая следы или засыпая следы крови. Все гильзы на ней же подобрал, а на обочине не смотрел, там не видно. Только после этого, прямо на третьем пустом БМВ, покатил к месту встречи. Одиночка так и был привязан между сиденьем и коляской. Пулемёт я штатно закрепил, чтобы его не мотало во время движения. Больше двух с половиной часов на этих немцев потерял, но сделал бы все медленнее, если бы не носился как наскипидаренный. Так что удалось выиграть немного времени, и трофеи захомячить. Мотоциклисты были фельджандармами. По бляхам было видно. Я их тоже взял, пригодятся. Много планов у меня на них. Жаль, что пленного добыть не получилось, но я был не в той ситуации. Тут бы выжить, вообще странно, что в этой скоротечной схватке, я победил. Повезло, что немцы не были готовы, не думаю, что они слышали выстрелы при уничтожении конвойных, иначе не успел бы я показаться, меня бы срезали очередью, а тут поначалу попытались определить, кто я. Ведь регистрационный номер на переднем крыле был их. Видимо это и смутило, что и дало мне время. А дальше верный пистолет и твёрдая рука. Не промахнулся, все пули ушли в цель, это и предопределило победителя. Сама схватка заняла меньше семи секунд, плюс ползанье с восьмым. Однако второй раз устраивать подобное как-то не хотелось. Меня и так трясло минут десять, пока трофеи собирал, приходя в себя. Адреналин чуть пробки не вышиб, нахватался по самое не могу. Как оказалось, это ещё не всё, приключения не захотели заканчиваться. Остановив мотоцикл, не глуша мотор, я поднял висевший на груди бинокль и присмотрелся к клубам пыли впереди. Мне навстречу в сторону Ростова-на-Дону шли грузовики. На перекрёстке я свернул на эту дорогу, что шла вдоль реки в двух десятках километрах от неё. Однако сама дорога тоже полевая, а не рокадная, что в пяти километрах дальше. Грузовиков оказалось четыре. Вроде за последним ничего нет. Ах, как мне нужны такие машины, и хочется и колется. – Двигаются от фронта, – пробормотал я. – Похоже, порожние. А катят быстро, раненых не везут, иначе давно бы растрясли. Шанс? Не думаю, что там есть в кузовах солдаты. Значит, шанс есть. Быстро осмотревшись, я прикинул. Последняя схватка придала мне сил и, что уж говорить, немного здоровой наглости и авантюризма. Я решил брать эту колонну. Если в кабинах только водители и сопровождающие, проблем в этом я не видел. Позади меня, метрах в тридцати, дорога ныряла в низину, тут пролегал овраг. Так что я развернул мотоцикл и поставил его так, чтобы тот продолжал тарахтеть мотором. Сам я, свесив ноги, остался сидеть в седле, но надел каску и приставил к ноге винтовку, чтобы её не было видно. В случае если в крытых кузовах солдаты, вскочу на мотоцикл, дам по газам и рвану по дну оврага в сторону. Пусть догоняют. На машинах вряд ли получится, я им радиаторы прострелю. Колонна приближалась быстро, так что я едва успел подготовиться. Поэтому, когда они пересекли отмеченную мной черту в сто метров, я соскочил с мотоцикла и, вскинув винтовку, сделал первый выстрел. Пуля вошла точно в голову водителя, проделав аккуратную дырочку в лобовом стекле. Второй выстрел последовал почти сразу, и напротив головы сопровождающего образовалось такое же отверстие. А я уже перенёс огонь на водителя второй машины, рядом никого не было, поэтому последовал выстрел в третьего и в четвёртого, всё же я немного сбоку был и на этом участке дороги видел кабины всех грузовиков. Кстати, в кабине четвёртого вроде унтер сидел, точно кто-то из сопровождения был. Грузовики, сбрасывая скорость, колонна шла километрах на пятидесяти, дёргаясь, стали замедляться. Двигатели у них глохли. У меня было предположение, что неуправляемые те столкнутся, а с двумя так и произошло, но к счастью без повреждений. Так, тюкнулись чуть-чуть. Радиаторы целые, на бамперах если краска только пострадала. Быстро сменив обойму, последняя снаряжённая осталась, я стал ожидать. Минута, никого. Кузовы никто не покидал. Вторая прошла. Похоже пустые. Будем проверять. Подбежав к передней машине, проверил, в руке у меня был пистолет, он тут более предпочтителен. Ну тут контроль, пули в голову. Дальше достал немецкую гранату-колотушку, у фельджандармов изъял, открутил колпачок и, не выдёргивая шнурок, забросил в кузов, откинув слегка полог тента, стараясь не мелькать на виду. Тихо. Был слышен только стук. Подойдя, уже спокойнее заглянул в кузов первой машины, придерживая левой свободной рукой край тента. Вообще пуста. Ни ящиков, ничего. Забравшись и забрав гранату, я проверил также вторую машину, в третьей хлопнул выстрел, добил тяжелораненого водителя, тот был жив, хрипло дышал и не мог пошевелиться. Видимо позвоночник задет. Когда я проверил кабину четвёртой машины и забросил гранату в кузов, та почти сразу под испуганный вопль вылетела обратно. Мгновенно хлопнул выстрел, и пуля парабеллума, что находился у меня в руке, пробив доски борт, заставила замолчать крикуна. Стрелял я на звук и, судя по тому, как тот поперхнулся, попал. Во второй раз забросив гранату в кузов, услышал какое-то шебаршение и вроде мычание, и всё. Сплюнув, задумался. Может, из пулемёта с мотоцикла прострочить кузов на всякий случай? Без подстраховки лезть в кузов, да даже просто заглядывать в него, не хотелось, гранату кидать тоже. Мне машина целой нужна. На все четыре уже планы были. Вздохнув, не сводя ствола пистолета с заднего борта кузова, я снял винтовку, что была за спиной, перекинув ремень через голову, и, держа её одной рукой, зацепив край тента, приподнял его. Ничего. Только мычание усилилось, причем, кажется, оно не одно было. Подвигав краем тента туда-сюда, я не обнаружил никаких откликов. Потом насадил на ствол каску, что всё ещё была на голове, и в щель над задним бортом, тут тент с помощью меня задрался, показал её. Опять ничего. Ладно пробуем. Подняв выброшенную гранату, я закинул её в кузов, чтобы, если что, дезориентировать противника, и залез следом. Хм, на днище кузова лежал немец с простреленной головой. Пуля в рот вошла. Хорошо я сегодня пострелял, это уже третий кому туда попал. А так классно я на звук выстрелил. Чем тот орал, в то я и попал, а также тут связанными кулями лежали пять девушек. Все в форме военнослужащих РККА. Хотя нет, их шесть было, причём шестая в чёрной морской форме. Я её сразу со свету то и не заметил, тем более немец, пачкая её кровью, на неё же и упал. Туша большая, а та хрупкая, всю накрыл. Кстати, немец не вооружён был. Сам не понимаю почему, пустой ремень, ничего нет, ни карабина, ни автомата, по знакам различия рядовой. – Ха, – осмотрел я девчат. – Только вас мне ещё не хватало. Хотя, я смотрю, трое медики, а медики мне нужны.