Когда я уже сносил последние трофеи, то, заметив движение у крайнего строения, резко присел, закидывая трофеи в лодку, и укрылся за носом. Не зря – дрожа от злости, в борт воткнулись две стрелы. Третья, пролетев выше, зарылась в песок у кромки воды, её тут же захлестнуло очередной волной. Осторожно выглянув, я рассмотрел четырёх лучников, за спиной которых явно собирались воины. Странно, в таком не сказать чтобы большом селении – и столько воинов. Вроде Тамерлан тут косой смерти прошёлся, откуда их столько? Вскинув штуцер к плечу, я сделал выстрел, сняв одного из лучников, судя по жестам, командира остальных. Именно его они слушались. Три оставшихся лучника – видимо, гибель командира на них никак не сказалась – стали одну за другой посылать в мою сторону стрелы, и под их прикрытием ко мне рвануло два десятка воинов. Что-то многовато, я на такое количество не рассчитывал. Причём воины явно были опытные и отлично вооружены. С круглыми щитами в руках, некоторые с саблями, мечами и булавами и в кольчугах. У троих были дротики, они их метнули, когда до меня осталось метров сорок. Серьёзно меня восприняли, столько народу на убой пригнали, не ожидал даже. Хм, а хорошо, что лодка у меня такая крупная, будет куда складывать трофеи. После выстрела штуцер я прислонил к борту лодки, толку от него больше нет, остались револьверы и посох. Последний – на крайний случай, когда буду уже совсем безоружен. Даже жаль, через полгода я и с посохом вышел бы против этих двух десятков воинов и вполне мог бы рассчитывать, что положу хотя бы половину, а сейчас я и против одного воина бой не выдержу. Тело подведёт, слабая физическая подготовка. Время нужно для самосовершенствования. Но у меня есть огнестрельное оружие. Поможет протянуть. Нельзя сказать, что я обрадовался подобной ситуации, хотя хорошие драки, особенно доходившие до рукопашной, любил. Однако у меня даже не мелькнула мысль с раздражением на себя, что нужно было шлёпнуть рыбаков в море и двинуть дальше, пропустив это поселение. В общем, что получилось, то получилось, и я, сжимая в обеих руках по метательному ножу, настраивался на бой, аж подпрыгивал от наполнявшего кровь адреналина. Наконец-то дошло до того, к чему я готовился последние годы. Ладно, физические параметры потерял, нужно их вновь нарабатывать, но морально я был уверен в себе на все сто. Психологическая подготовка при тренировках у разных мастеров тоже стояла не на последнем месте, так что я лишь криво усмехался, рассматривая первую тройку набегающих воинов. Посматривал так, чтобы не попасть под выстрелы лучников. Хотя те быстро прекратили огонь, когда их воины сблизились с лодкой, за которой я прятался, боялись зацепить своих. Как только лучники перестали стрелять, я в прыжке с колен взметнулся, вставая на ноги, и одновременно броском с обеих рук метнул ножи. Есть попадание. Двое получили клинки в глазницы. Тут я тренировался в бросках мало, но наработанная методика их ещё в том мире не подвела, точно бросал. Да и при тренировках я замечал, что навык не потерял, рефлексы тоже на месте, разве что резко старался не бросать, чтобы не потянуть связки. Воины упали, третий, что бежал за ними, перепрыгнул через тела, но тут же упал. В этот раз в моей руке блеснул воронённой сталью один из «смит-вессенов», грохнув выстрелом. Почти сразу револьвер выстрелил ещё шесть раз. Я не палил, не целясь по воинам, нет – на одного по одной пуле. Транжиром я не был и не хотел быть. Да и как иначе: пропустишь одного противника – и пишите письма… с небес. Сунув разряженное оружие в кобуру, я сразу достал второй и успел даже дважды грохнуть выстрелами, как вдруг разом все оставшиеся воины рванули обратно. Мне показалось, прозвучал свисток. Я его плохо слышал из-за очередного выстрела, а вот воины, видимо, расслышали хорошо. Быстро присев, снова укрывшись за бортом лодки, я перезарядил, поменяв барабаны, сначала разряженный револьвер, а потом и тот, где потратил две пули, размышляя о том, что произошло. Предположу, что неизвестный командир, со стороны наблюдая за гибелью своих воинов, отдал приказ на отход, решив, что я могу перебить всех. Это вряд ли, зарядов не хватило бы, а перезарядиться я не успел бы. К счастью, противник вовремя отошёл, дав мне время. Стрелы снова густо посыпались на лодку. Я даже выглянуть не мог, лучники чутко реагировали на каждое моё движение. А вдруг раз – и снова всё прекратилось. Выждав минуту, я выглянул и не обнаружил ни лучников, ни воинов. Кроме тех, что лежали на песке. Трое шевелились и стонали. Раненые. Выждав ещё немного времени, я броском перекатился к одному из раненых, до него было метров пять. Укрывшись за его телом, для опытного лучника это не препятствие, некоторые могут стрелять навесом, осмотрел раненого. Безнадёжен, десятимиллиметровая безоболочная пуля попала ему в живот, вмяв внутрь кольчугу, но не порвав её. Помимо контузии и множества повреждений внутренних органов, тяжёлая рана не давала тому шансов. Воин был уже пожилым, лет тридцати пяти, срок хороший для этой эпохи. Скажу честно, мне было жаль этих воинов, ведь из-за пустяка всё началось, который раздули в большую проблему. Да и вообще, зачем их послали на убой? Если бы дали мне ещё минут десять, я сам ушёл бы. Передо мной лежал настоящий воин, судя по следам на открытых участках тела, мелким шрамам, – опытный воин, прошедший через множество схваток. Видеть гибель подобного воина тяжело и неприятно, особенно для меня. Да, это противник, но, примерив его судьбу на себя, я содрогнулся. Нет, что-то я не в ту степь забрёл. Достав нож, прервал мучение воина – вот это правильно, это достойно. Потом я добрался до двух других. Одному тоже пришлось помочь отправиться в мир иной, не стоит оставлять его испытывать такие муки, пуля попала вниз живота, и воин истекал кровью. Другой ранен был серьёзно, но небезнадёжно. Я помог ему снять кольчугу и, пока перевязывал, опросил. Тот плавал на краю сознания от болевого шока и потери крови, но на вопросы отвечал. Теперь стало понятно, откуда здесь взялись воины. Один из сыновей махараджи, что уцелел после нашествия Тамерлана, отсиживался со своими приближёнными и немногочисленной охраной в этом посёлке. Естественно, обо мне быстро узнали и решили вмешаться. Что было дальше, воин не знал, но предположил. После приказа на отход, сын махараджи и все, кто уцелел, собрав манатки, рванули вглубь континента. Просто ушли. Терять своих людей сынок не хотел, он был хороший хозяин и людей берёг. Сам я тоже описал воину своё виденье этой ситуации. Если бы пообщались, пригласили разделить трапезу, ничего этого не было бы, сами виноваты, налетели на меня. Ну, или дали бы уйти. Воин, когда я его напоил из своей фляги, тоже пояснил причину гнева сынка. Оказалось, мытарь был приближённым сынка, можно сказать, вырастил его. Когда сын махараджи устроился на этих землях, он назначил его ответственным за сбор налога, так как был стеснён в средствах. За несколько лет дела тот поправил, а тут я. Вот такая история. Шансы выжить у воина имелись, так что, оставив его, я стал осматривать тела погибших и собирать трофеи. Было пять сабель, но не под мою руку, да и слишком изогнуты, я больше казацкие шашки уважал. Обязательно, чтобы одна чуть подлиннее, а другая покороче. Три сабли имели очень дорогую сталь клинков, их ещё называют дамасской, мол, изобрели её там. На самом деле это ложь, эту сталь изобрели в Индии, но секрет был выкраден, и клинки стали ковать в Дамаске, откуда и распространяли по окрестным странам. Но у меня в руках была настоящая индусская сталь, изготовленная здесь. Разнообразие вооружения поражало, даже национальное оружие воинов Индии было в количестве пяти единиц, четыре имели тёмную сталь, эту самую дамасскую. Мечи назывались ханда. Я отобрал три лёгких крепких отличных щита. Снял шесть кольчуг, одна в скором времени подойдёт мне по размеру, а носить, чтобы привыкать к весу, можно уже сейчас. Наручи тоже имелись, семь комплектов, нужно подобрать себе чуть позже по размеру. Хотя бы чтобы подходили. В общем, я набрал вооружения и защиты на целый отряд. Даже шесть дротиков, три торчали из борта лодки, один пробил его, и три в песок зарылись. Это метательное оружие мне тоже может пригодиться. Всё грузил на корму лодки, чтобы легче было снять её с берега. И когда всё было собрано, в частности и деньги в кошелях, я, с помощью посоха с большим трудом столкнув лодку, устроился на вёслах и, развернув её, погрёб подальше от берега. Корма заметно просела, однако пока терпимо. Поставив парус и закрепив румпель, я стал перекладывать груз, чтобы равномерно разместить его. Это удалось, более того – я так разложил трофеи, что лодка перестала зарываться в волны, и её ход увеличился. Слегка исправил за счёт расположения груза центровку судна. К тому же в дыру от дротика больше не захлёстывало. Да я её чуть позже и тряпкой заткнул, хотя она и так выше по ватерлинии была, но теперь совсем обезопасился. Отойдя на пару морских миль от берега, повернул налево. Войду в Бенгальский залив, доберусь до Калькутты, а дальше видно будет. Хотя это так, прикидки. После того как тут повеселились воины Тамерлана, мне лучше на территории Индии не появляться, прибьют на фиг. Слишком уж я на них похож. То, что у меня нет азиатского разреза глаз, аборигенов вряд ли волнует, главное – отомстить. Когда поселение осталось далеко позади, я повернул к берегу. Там устроил на пляже лагерь и, пока доходила похлёбка, почистил оружие, своё, огнестрельное. Чуть в стороне сохли мои сапожки. За время боя, когда я прятался за лодкой, ноги не раз захлёстывало волнами. После ужина я занялся трофеями, сняв всё с лодки. Чистил и мыл от крови, все деньги сложил в два самых крупных кошеля. Один убрал в свой наплечный мешок, другой – в сундучок с посудой. Как говорится, не стоит класть все яйца в одну корзину. Кольчугу, что была чуть велика для меня, я после чистки сразу надел. Подобрав себе ещё шлем и круглый щит. Последний закрепил на спине. И так и ходил до темноты, привыкал. Тяжело с непривычки. Некоторые ремни натёрли кожу, нужно будет переделать их. Из сабель подобрал пока только одну, не столь длинную, как остальные, и решил постоянно носить её на поясе. Это и статус, и привыкал к ней. На следующий день я также занимался трофеями и тренировками, бегал, вёл бой с тенью. Тяжело, пот градом лил, но дело сдвинулось с мёртвой точки: я в этом мире почти неделю, однако постепенно начал показывать результаты в тренировках. Вот так день и прошёл в занятиях. На следующий день, позавтракав, отплыл и двинул дальше вдоль побережья. В лодке я был в одной одежде из прошлого времени, носить кольчугу или другую тяжесть в ней я не собирался – мало ли что случится, сразу на дно потянут, вот на берегу вооружался и защиту надевал. Разве что тюрбан заменил мне соломенную шляпу, я его перемотал по своему размеру и носил вместе с боевым кольцом, тоже привыкал. Тренировался метать это кольцо. А страшная штука, однако, оказалась, на берегу во время тренировок легко срубал ветку толщиной в кисть моей руки. Следующие четыре дня прошли в плавании. Семь раз встречались другие плавсредства. Три из них – китайские джонки. Старик рыбак был прав: после сезона штормов в окрестных водах снова появилась жизнь. А на пятый день я обнаружил большое поселение, фактически город. Мне и до этого рыбачьи деревушки встречались, но они меня не интересовали, так что не причаливал. Разве что к одной подошёл купить продовольствия. Пару рыбин и сушёного мяса с крупой. Когда к деревенским подходил, специально обрядился воином, так что отношение ко мне было достаточно вежливое, я бы даже сказал – испуганное. Всё, что требовал, доставили и плату небольшую попросили. Никаких попыток захвата или нападения не было. Вот так и надо гостей встречать. Правильно их тут нагнул Тамерлан. Рассмотрев городок, в бухте которого стояло почти два десятка разных судов, я повернул к нему. Надеюсь, тут можно продать трофеи и купить пару лошадей. Да, пока было время, я подумал и решил отправиться путешествовать по Индии: пока она на пике своей цивилизации и британцы не привели её в упадок, можно много интересного увидеть. Даже Тамерлан не сильно поколебал её. Мой путь лежал через Индию на земли Тамерлана, а если повезет, живьём увижу, не побоюсь этого слова, Великого Полководца. Потом двину в Россию, во множество её княжеств. Очень уж хотелось посмотреть на быт и жизнь русских людей. Меня это не могло не привлечь. А за время пути уже нормально оснащусь, добуду или закажу оружие себе по руке, особенно шашки интересовали, так что прибуду в Россию не беззащитным отроком, а вполне уверенным в себе воином. Дальше видно будет. Хм, историю этой эпохи я не изучал и, кто сейчас правит, помню смутно, вроде бы Василий Дмитриевич, великий князь Московский и Владимирский с тысяча триста восемьдесят девятого года, старший сын Дмитрия Ивановича Донского и великой княгини Евдокии, дочери великого князя Нижегородско-Суздальского Дмитрия Константиновича. Он был женат на Софье – единственной дочери великого князя Литовского Витовта. Что помнил из рассказа историка нашего детдома, всё сообщил. Мало нам об этом времени рассказывали, да ещё с учётом того, что несколько уроков я прогулял, у меня были пробелы в этих знаниях. Кто правит в Киеве или Новгородской республике, уже не скажу, не знаю. Ладно, на месте разберусь. Зайдя в бухту, я повернул к самой крупной джонке, это явно были торговцы, с её палубы в две лодки шла разгрузка. Меня интересовал торговец. Продавать трофеи индусам, а они опознают своё, не стоит, опасно, а вот пришлым можно, даже нужно. Я был одет как воин, мои личные вещи были сложены на дне лодки отдельно, остальное, что я приготовил к продаже, сложено также отдельно. Подведя лодку к свободному борту, я велел на индусском подскочившему китайскому матросу, что ловко поймал конец, брошенный мной: – Хозяина зови. Как только матрос привязал конец, я прислонился к мачте и стал ожидать, внимательно поглядывая по сторонам. Без приглашения подниматься на палубу чужого судна не стоило. Одет я был, как уже говорил, под воина, кольчуга до колен, на кольчуге – зеркальца на груди, имитирующую мужскую мускулатуру. Пришлось немного молотком и другим инструментом поработать, перевешивая их. А то часть «мускулатуры» у меня находилась в районе паха, а вот сейчас нормально, смотрится хорошо и правильно, благо крепления там были вполне мне по силам. На спине находился щит, закрывал её, на голове – шлем с бармицей по бокам и сзади. На руки и на ноги наручи я надевать не стал. Если свалюсь в воду, то мне стоит отстегнуть пояс с саблей, и кувыркнуться головой вниз, кольчуга сама сползёт под весом – и я свободен, а вот с наручами так не получится. Рубаха и штаны были из трофеев. Моих размеров не было, но были нитки и иголка среди моих вещей, так что перешил. Вот обувь моего размера была, даже две пары, повезло встретить воинов, имеющих малый размер. Одна пара практически в пору, вторая будет впору через год, на полтора размера всего больше. Другие мне никогда впору не будут, слишком большой размер, а я знаю, какой он у меня будет, когда я вырасту, так что на продажу. Можно уточнить ещё об одном элементе моей защиты, хотя, похоже, зря я его надел: пот так и тёк по шее и была мокрой спина. Дело в том, что на рубаху, под кольчугу, я надел стёганую куртку, навроде фуфайки. Очень нужная вещь в бою, страхует внутренние органы от полученных ударов. Кольчуга от колющих и режущих ударов защитит, но не стоит забывать о кинетике этих ударов, от которых страдает как внешний покров, то есть кожа и мышцы, так и внутренние органы, и их контузия в этом случае обеспечена. Может и хуже быть, повреждение, внутреннее кровотечение. А вот такая ватная куртка частично гасит подобные удары. Надел я её больше по привычке, так как не собирался драться, хотя такую возможность не исключал, воин всегда должен быть готов к бою, даже в самом безопасном месте, но вот с этой подкладкой под кольчугу я всё же погорячился. Пришлось в тень мачты встать. С учётом того, что мачты тоньше, не особо хорошая защита. Больно уж солнце испепеляюще жарило сверху. Когда торговец появился, я продолжал стоять у мачты, лениво наблюдая за суетой матросов на палубе, не глядя подбрасывая в воздух кинжал и ловя его за лезвие. Хозяин был не один, рядом с ним топтался натуральный громила, причём явно не китаец, кажется, метис из местных, кровь индусов перевешивала. По его виду и вооружению – начальник охраны у торговца, можно сказать – эксперт. – Что хочет молодой воин? – спросил торговец на индусском. Видимо, матрос сообщил, на каком языке я обратился, вот и тот на нём же задал вопрос. Говорил он на нём не очень хорошо, акцент резал слух. В принципе я не намного лучше знал этот язык, так что не морщился. Сам торговец цепким взглядом осмотрел меня и прикрытый парусом груз. Вот охранник смотрел насторожённо, наверное, мой вид ему не понравился. Хм, как бы от этого проблем не было, у меня, конечно, один револьвер заткнут сзади за пояс, на всякий случай, но в случае схватки не отобьюсь. Остальное оружие и поклажа приготовлены к перевозке, так что быстро до них не добраться. Не ожидал я тут индуса встретить. Может, он тоже с воинами Тамерлана дрался, кто его знает? – Превратить трофеи в звонкую монету, – ответил я на китайском языке. Пока ждал хозяина, слушал разговоры команды, на погрузке они часто звучали, даже матерки были, вполне мной опознанные. Так что как раз китайский язык не сильно изменился. Однако акцент у меня всё равно должен быть, всё же пять веков прошло. В смысле в обратную сторону прошло. Тот меня понял, кивнул и, к моему удивлению, сам спустился в лодку. Матрос ему приготовил верёвочную лестницу со ступеньками из деревянных плашек, так что тот этот сделал без особых проблем. Охранник последовал за ним. Хозяин судна со своим подчинённым осмотрели мои трофеи. Было видно по жадному блеску глаз, что товар годный, однако цену я не знал и понимал, что меня вскоре обжулят, так что придётся торговаться. К счастью, я это дело любил и умел. Лодку торговцы тоже осмотрели, причём не менее внимательно, чем груз. На мои отдельно сложенные мешки и сундучок тоже поглядывали не без интереса и косили глаза, явно прикидывая, что там может быть. Первую названную сумму, а начали мы с груза, я с ходу отверг и повысил её в три раза. На что торговец, невозмутимо поглядывая на меня и перебирая четки, предложил свою цену. Восточной экспрессии, криков и эмоций у него не было, да и я тоже особо их не проявлял, с китайцами нужно по-другому. Опыт общения с этим народом у меня был, так что я знал, что делал. Да и торговец был заметно удивлён моими познаниями. Но при этом торговался упорно. Мою завышенную цену сбил вполовину. После чего мы ударили по рукам и начали торговаться за лодку. Та также ушла достаточно быстро, а я получил мешочек с серебряными монетами. Золотых было всего четыре, остальное – серебро и чуть-чуть меди. Последнее – по моей просьбе, мне требовался размен, мелочёвка для мелких покупок. За это время погрузка товара из хозяйского судна была закончена, и две тяжело нагруженные лодки готовились отойти от его противоположного борта. Вернее, одна уже отошла, и четыре гребца, взметая вёсла вверх в каплях воды, уверенно правили её к берегу, к пристани возле приземистых крытых тростником складов. А вторая ждала, и ждала меня. Торговец договорился, что меня добросят до берега. После того как хозяином лодки и моих трофеев стал китайский торговец, двое матросов из команды перенесли мои вещи в лодку, и мы, отойдя от борта двухмачтового судна, направились следом за первой лодкой. Среди груза были и знакомые упакованные тюки с рулонами шёлка, которые торговец довольно профессионально помял. Между прочим, хорошая ткань, я себе полрулона смотал на нижнее бельё и одежду, пригодится. Это чтобы потом не тратиться. К чему, если вот, бесплатно лежит. Лодка медленно двигалась по водам небольшой бухты к деревянному пирсу на берегу. Фактически это был единственный пирс у поселения, а так берег привлекал к себе внимание белой окантовкой песка и домами на берегу. Пляж был хорош, хотя изрядно замусорен. Во многих местах тёмными пятнами на песке привлекали к себе внимание вытащенные на берег и перевёрнутые лодки, не меньшее количество покачивалось на мелкой волне на мелководье на якорях, вернее, на камнях, заменяющих их. Я мельком осмотрел эти лодки. Мелочь и среднеразмерные, как и моя, сделаны из цельных стволов деревьев, то есть выжиганием с доработкой плотниками вручную топорами и стамесками, или что у них тут было вместо неё. Вот крупные лодки, те, что больше бывшей моей, были из досок, значит, есть тут лесопилки и нормальные корабелы. Правда, таких крупных раз-два и обчёлся – всего шесть, насколько я видел, причём один баркас был вытащен на берег, и там шёл ремонт, смолили его. Ещё две на данный момент занимались перевозкой грузов, между прочим, я переправлялся на берег на одной из них. Остальные – кто у пирса стоял, кто на якоре покачивался. Из всех этих лодок мачту имели всего две, тот самый баркас на берегу и одна из тех, что на якоре. Вот их я рассматривал с пристальным интересом. Для меня это большие лодки, даже с частичной палубой, а для местных, похоже, крупные суда. Кстати, когда мы вышли дальше в бухту, я рассмотрел, что сюда же впадает довольно крупная река. Это меня заинтересовало, появлялся шанс, что двигать дальше вглубь континента можно на лодке, что меня устраивало куда больше, чем лошади. О них заботиться надо, с лодкой же подобных проблем не было. А если лошади понадобятся, куплю их в любом встречном поселении. Если они там будут конечно же. В Индии, насколько я был в курсе, с лошадьми всегда были проблемы. Не сказать, что дефицит, но похоже. Обычно использовали слонов для этого. Кстати, как раз против слонов я был не против, у меня было несколько на моём острове в королевстве. Дети на них катались или те же туристы, так что как за ними ухаживать и, главное, управлять, мне было известно. Если брать животных, то только покупать, проводники или носильщики мне были не нужны, я предпочитал путешествовать в одиночку. Не хочется получать нож в спину, мало ли какому индусу мои вещи приглянутся. Наконец лодка, на борту которой я находился, подошла к пирсу, где уже шла разгрузка первой, и пришвартовалась к свободному месту. Между прочим, последнее свободное место, видимо, для этой лодки и оставили. Я поднялся на пирс, и туда следом подняли мои вещи. Наняв двух носильщиков, я двинул в город, пока не наткнулся на портового мытаря. Продавать я ничего не собирался, уже это сделал, так что уплатил небольшой налог, сомневаюсь, что его действительно требовалось платить, думаю, мытарь так лохов разводит, проследовал дальше. Нравится мне в этом мире, слов нет: никто не спрашивает бумаг, документов и остального. Раз оружие на поясе, то всё, взрослый. Ещё менталитет этого времени мне очень импонировал. Именно так. В тех временах, в которых я уже проживал, полоснуть ножом вора, наколоть его во время кражи может привести тебя в тюрьму, а тут это в порядке вещей. Да просто оскорбил тебя кто словом и делом – зарубил и дальше пошёл, и никто тебе слова не скажет, потому что ты в своём праве. Это и нравилось, соответствовало моему характеру, ещё как соответствовало. Те мастера, что меня учили, также ставили и характер, что уж говорить. Я же безотцовщина, воспитать меня некому было, и, несмотря на то что мне было от двадцати лет и выше, я внимал мастерам со всем вниманием, относясь к ним со всем уважением. Да и отношения у нас были с большинством как отец к сыну. Но не совсем со всеми, некоторые мастера, что постигали воинскую науку с детства и отшлифовали её в многочисленных вооружённых конфликтах и войнах, были не слишком старше меня, вот их я считал если не старшими братьями, то близко. Оба носильщика были загорелы до черноты, бровасты и лицом схожи, видимо братья, лет им по двадцать вроде, тут сложно сказать. Одеты также одинаково, как в принципе и основная масса жителей поселения из бедноты – в набедренные повязки и простенькие тюрбаны. Важные господа и богатые одевались хорошо, в шелка. Часть вещей братья несли на руках, часть на голове, тюрбаны использовали как подставки. Я думал, так только негры в Африке поклажу переносят, нет, в Индии, оказывается, тоже практикуется, особенно когда руки заняты. Наняв парней, велел вести меня на местный рынок, который, как я узнал у гребцов лодки, на которой добрался до берега, на ближайшие шестьсот километров на побережье был самым крупным. Сюда съезжались все окрестные богачи, если что хотели купить, отсюда же многочисленные торговые караваны уходили в глубь страны. Название города мне было знакомо – Тирувананта-пурам, и оно в будущем не сильно изменится. Разве что чуть сократится. В будущем, в тысяча девятьсот двадцатом году, на момент моего перемещения в тот век, тут также располагался довольно крупный город. Население его было небольшим, тысяч триста, но для тех времён вполне нормально. Сейчас от берега отходили какие-то бедные глиняные жилища. А вот дальше – уже крупные особняки из кирпича и камня. По моим прикидкам, каменных домов в центре за пятьдесят, но может, и больше. Я пока сколько вижу, столько говорю. По узким улочкам, не сказать, что грязным, за чистотой тут явно следили, мы шли в сторону центра города. То, что мы идём куда-то не туда, я понял не сразу. Немного отвлёкся, рассматривая местную архитектуру и жителей. Было отчётливо слышно шум восточного базара слева, сначала чуть впереди, но по мере нашего углубления в улочки города тот переместился влево, а потом уже слышался сзади, мы явно обошли рынок и уходили дальше. – Стоять, – скомандовал я, встав так, чтобы стена очередного глиняного дома прикрывала мне спину, и положив ладонь на рукоять сабли. – Это куда это мы идём? Если слух меня не подводит, рынок остался позади. – Приказ наместника провинции, направлять всех воинов в крепость. Наш раджа решил идти войной, он набирает воинов. Сделав короткий разбег и оттолкнувшись от стены дома, я в развороте обрушил удар ноги в корпус ближайшего носильщика и, пользуясь своим усиленным благодаря кольчуге весом и инерцией, снёс плечом с ног второго носильщика. Пока первый, хэкая на земле, пытался втянуть воздух отбитыми лёгкими, наступив ногой на горло второму, я надавил и, спокойно глядя тому в глаза, холодно сказал: – Что-то я не припомню, чтобы в моих словах был приказ вести меня в какую-то сраную крепость. А я очень не люблю, когда мои приказы игнорируются. Как я не люблю, когда меня не слушают и игнорируют мои приказы, я показал быстро и жёстко. С этими утырками только так и надо. Бил я сильно и в основном ногами, катая братьев по пыльной земле. Немногочисленные зеваки наблюдали за нами со стороны, но не вмешивались. Оружие я не обнажал, значит, убивать не хотел, просто учил. Не сказать, что это рядовой случай, но бывает, бывает. Наконец пинками заставив их встать, глядя им попеременно в глаза, жёстко озвучил: – Ещё раз сосвоевольничаете, порублю. А теперь берём мои пожитки и ведём, куда я сказал. На рынок… Бегом! Я быстрым шагом направился за носильщиками – во мне ещё бушевала злоба на их самоуправство, это же надо иметь такую наглость вести меня не туда, куда я велел, а куда им вздумается, – и вскоре мы оказались в окрестностях рынка. Это сразу было заметно, стало больше людей. Лошади появились, я впервые в этом мире увидел лошадей. Причём у всадника, который нам встретился, был настоящий арабский скакун с небольшой головой и хищно раздутыми ноздрями, я долго провожал их взглядом, цокая в восхищении языком, пока те не скрылись за поворотом. Ах какой конь! До самого рынка мы не добрались, лишь до предместья. Дома тут пошли основательные, кирпичные, многие в два этажа. Приметив достаточно приличную гостиницу, я свернул к ней, оба носильщика последовали за мной в достаточно освещённое помещение холла, но замерли у входа, видимо, дальше проходить им мешал кастовый запрет. Кстати, на удивление хорошая отделка холла, в центре работает декоративный фонтанчик, придающий свежести помещению, стены отделаны то ли мрамором, то ли схожим материалом. Драпировка стен неплохая. Оказалось, я вошёл в самый дорогой отель города. Тут останавливаются даже магараджи и князья. Старший в отеле сам подскочил ко мне, причём, судя по его вопросу, он решил, что я представитель заказчика, а не сам заказчик. Развеяв эту ошибку, я поинтересовался наличием свободных номеров и с некоторым раздражением узнал, что с желанием местного наместника, вернее, даже не его, а его хозяина, развязать войну, в город пришло шесть торговых караванов, с коими прибыли именитые люди местных земель, так что отель полон. Правда, портье, с некоторой задумчивостью осмотрев меня, и в его взоре была явная оценка, сообщил, что два самых дорогих номера, с полным пансионом, пока свободны. Золотой в сутки никто не хотел платить. Достав стопочкой четыре золотые монеты, я оплатил за четыре дня. Выяснив, что предоставляется услуга охраны номера, для заказчиков моего уровня бесплатно, остальные платят за это, всё же воровство в городе имело место быть, потребовал эту охрану. Портье, приняв оплату и низко поклонившись, свистнул прислугу, которая забрала у носильщиков моё имущество, последним я честно бросил две медные монетки, раз работали, заслужили, и последовал за прислугой. Портье лично показал мне все три отделанные шелками и мрамором комнаты моих апартаментов, после чего хотел было удалиться, всё, что мне нужно, я уже озвучил, ванная и обед готовились, но я остановил его вопросом. Самым главным и нужным мне на данный момент. – Джи, не подскажете, есть ли в городе лучший кузнец-оружейник и лучший кожевник? Желательно тоже оружейник, что шьёт амуницию для воинов. Джи – это уважительная частица. Для меня это безупречный вариант обращения к незнакомому или уважаемому человеку. Джи можно употреблять и безлично, не зная имени, а можно и как приставку после имени. Тот же портье ко мне обращался – саиб. Фактически то же самое, что сахиб – сагиб в будущем, то есть – господин. Сейчас так к людям не обращаются, это слово на данный момент используется при обращении к Богу. Божественности, если кому непонятно. Как я понял, этот портье занимался не только размещением, организацией всего обслуживания отеля, к нему часто подбегали слуги, докладывали и убегали с полученными распоряжениями, но и был этакой рекламной стойкой – подходи и интересуйся всем, чем хочешь, расскажет и объяснит за плату мелкую. Тот не разочаровал. Более того, дал не один адрес кузнецов, их тут аж три оказалось. Вот кожевников всего два, но зато лучше их не существует. Последнее сказано было с пафосом, наверное, один из них или родственником был, или тот сам недавно что-то заказывал и до сих пор пребывал в восхищении от проделанной работы. Выяснить я не успел, запомнил адреса и, когда портье покинул мои апартаменты, сел за стол, где уже был готов обед. Для меня немного поздновато, я раньше обычно обедал. Но от этого менее голодным не стал и с охоткой поел. Когда голод был утолён, переедать я не стал, скинув с себя кольчугу и поножи, саблю положил отдельно, рядом с щитом и шлемом, проследовал за служкой в комнату омовения. Оказалось, на весь отель было одно место для помывки, хоть и разделённое на кабинки. Кстати, даже удивило, что ванн в Индии нет, их просто не признают. Это я ещё в прошлом времени узнал, что индусы не любят мыться в ванных, мол, что это за помывка в собственной грязи, но вот душ – это их. Также и меня, когда я разделся и встал рядом со сливом, один из слуг стал поливать из устройства, которое на удивление было схоже с обычной лейкой. Второй лишь подавал средства гигиены. Сначала что-то вроде мочалки и жидкого мыла. Помылся хорошо, счистив с себя грязь. Потом подал свежесрезанную веточку дерева нима, и я ею почистил зубы, вместо порошка была смесь, куда явно входил древесный уголь. Вот тебе и Средневековье. Когда я вернулся в номер, то не обнаружил одежды, кольчуга и остальное на месте, а одежды нет. Чуть позже выяснилось, что её постирать забрали, и вернули высушенную и даже поглаженную. Кстати, поддёвку под кольчугу тоже постирали. Вот за это спасибо, а то она пропиталась потом, пока я ходил на такой жаре. Жаль, нормального леса или джунглей вокруг нет, всё тень, придётся по открытой местности путешествовать. Снова облачившись в одежду и защиту, проверил, как выходят клинки из ножен, немного повозился в своих вещах, аккуратно сложенных в углу опочивальни; прихватив второй револьвер и пару запасных снаряжённых барабанов, я оставил охранять свой номер двух громил с дубинками и отправился по адресам. Один охранник у дверей, другой снаружи у окон комнат. Рынок – завтра, сначала заказ нужно сделать, вот он горит. Ещё неизвестно, сколько его делать будут. Я помнил, как меня встретили на берегу приказом наместника вести всех воинов к нему в крепость, поэтому так хорошо вооружился, разве что штуцер не взял с собой, просто ни к чему мне его таскать на ремне. Кстати, один из заказов кожевнику – нормальный ремень для штуцера. Потом – кобуры для револьверов, подсумки и остальное. Кобуры оперативные наплечные, на поясе я планировал носить шашки, которые, надеюсь, сделает мне местный оружейник. Одним словом, в городе я планировал задержаться не на один день. Он мне вполне подходил для подготовки к будущим путешествиям, вот ею и займусь, благо средств после продажи трофеев хватало. А нет, так вон сколько растяп ходит с полными кошелями на поясе. Приметив неподалёку от отеля собиравшуюся толпу, я свернул туда. Оказалось, по приговору воришке примерно моих лет отрубали руку. Сурово у них тут. Проследив за экзекуцией, отметил, что обрубок довольно неплохо обработали, и пометил себе в памяти, что нужно сделать комплект хирургических инструментов. Серьёзные операции я, конечно, не потяну, но инструмент для сшивания раны, вынимания обломков оружия или стрел может пригодиться. Профессия лекаря во всех странах этого времени ценилась очень высоко, а я всё же дипломированный лекарь, то есть врач. Заказ тоже для оружейника, но для того, который работает с более сложным оружием. Посмотрим по ходу, в общем. Зрители стали расходиться, и я, отойдя от плахи, за ухо поймал мелкого мальчишку в одном переднике, он у меня по поясу шарил – ну и молодёжь со здоровой наглостью! – и тихо спросил у него: – Тоже без руки остаться хочешь? – Дядя пусти-и, – проныл тот, пытаясь вырваться. – Заработать хочешь? – Заработать? – с разочарованием спросил парень. – Да, покажешь мне город и получишь плату. И рожу такую не корчь, тунеядец. Договориться с воришкой не получилось, на лице была явно видна тупость, поэтому после придания мной дополнительного ускорения, то бишь пинка, тот влип в стену и сполз по ней. А чуть позже я нашёл уже нормального гида из попрошаек. Всё же надо было взять проводника в отеле, ведь думал, но решил прогуляться, почти полчаса времени зря потерял. Пацан привёл меня сначала к оружейнику. Однако говорить со мной тот отказался. Не из-за нежелания, просто времени не было, он принимал нескольких торговцев, выслушивая их заказ, ещё несколько человек были на очереди. Если такое дело, то долго мне заказа ждать, похоже, этот кузнец был загружен работой выше головы. Попрошайка, который был всего на год старше меня и на полголовы выше, узнав, что у меня за проблемы, сообщил, что знает одного кузнеца, который делает добротное оружие. И главное, пока не сильно загружен. Это был новичок в городе. Всего год, как сюда переехал, и нормальной клиентской базой обрасти не успел, хотя его поделки и ценятся. Мы прошли к этому кузнецу, и я действительно не обнаружил многочисленных посетителей, да и команда у него была небольшой, в отличие от предыдущего кузнеца, где работало около пятидесяти человек, одних молотобойцев было полтора десятка да рабов с десяток. А тут сам молодой кузнец, ему по виду и тридцати лет не было, два его молотобойца и помощник, вот и всё. О двух слугах, что подносят и подкидывают в горн древесного угля, и говорить не стоит, это само собой разумеющееся. Вот рабов на подворье не было, даже кузнецов-рабов, как у прошлого мастера, что не брезговал пользоваться их трудом. Кузнец сам работал и создавал оружие, которое мне импонировало. Как я понял, предыдущий мастер гнался за количеством, а тут натуральное качество. Мой гид-попрошайка, отметив, что я, похоже, тут надолго, присел на корточки, облокотившись на стену у входа, и, похоже, задремал, ожидая, когда я освобожусь, но у меня было слишком много дел, и не знаю, закончу ли я их до наступления темноты. Молодой кузнец, поручив дальнейшую работу помощнику, видимо, тот был надёжен, отошёл от горна, и я, к своему удивлению, опознал в нём араба, со стороны и не поймёшь. Вроде даже не метис. Но говорил он на местном наречии, как на родном, вполне возможно, он ему и был родным. Выяснив, что мне нужно, кузнец сопроводил меня к длинному столу под навесом в глубине двора, откинул холстину, и я едва сдержал себя, чтобы не присвистнуть. Чего тут только не было, но больше всего всё же сабель! Попрошайка знал, к кому меня вести, араб специализировался именно на этом оружии. Правда, среди представленных образцов нужного мне оружия не имелось, поэтому, осмотрев товар так сказать лицом, покрутив в руках, оценивая работу, и признав её достаточно высокой, я стал объяснять на пальцах, чего хочу. Кузнец оказался профессионалом, мало того что внимательно выслушал, так ещё отошёл в сторону к чану с жидкой глиной и, набрав нужное количество, стал лепить сначала один клинок, потом второй. Включившись в это дело, мы с ним за полчаса сделали макеты двух нужных мне шашек. Мастер лишь пару раз отходил к горну, следя за работой, я даже на перестук молотков на наковальне внимание перестал обращать, а он нет. В общем, убрав почти все изъяны и ещё раз осмотрев, что получилось, я кивнул: то, что нужно. Потом сделали макет штыковой пехотной лопатки, вот её я попросил выковать из отличного металла, но не оружейного. Показал, где будут точки крепления рукоятки и с каких сторон та должна быть заострена. Кузнец, осмотрев макеты, тоже кивнул, он брался за эту работу. То, что клинки будут из специальной стали, более известной как «булат», тоже обговаривалось. На демонстрационном столе были клинки, как из этой стали, так и из обычной, но мне нужно самое лучшее, соответственно, и самое дорогое. Когда кузнец назвал цену, я чуть не сел, но после небольшой торговли мы ударили по рукам, и, достав кошель, я выплатил аванс серебром. Заказанное оружие того стоило. Местные сильно искривлённые и длинные сабли мне не нравились, не по руке. Кузнец поприкидывал, косясь на макеты, и обозначил срок: за оружием приходить через три недели. В принципе нормально, никто и не говорит, что он сразу будет работать над моим заказом, не закончив с другими. И я покинул подворье кузнеца. У отеля, щедро оплатив работу гида, мне понравились его услуги, я договорился, что завтра утром часикам к десяти по местному времени он будет ждать меня, и проследовал в холл. Нужно поужинать, снова принять омовение и можно ложиться спать.