Серия «Наши там» выпускается с 2010 года Оформление художника Павла Ильина Удар о воду ошеломил, но это не помешало мне, проявляя волю к победе и придя в себя, рвануть к солнцу. Сковала облепившая тело одежда, ставшая большей по размеру, один сапог я потерял, видимо когда ударился о воду, а второй вместе со штанами соскользнул при выныривании. Помимо одежды было ещё кое-что, стеснявшее движение. Наспинный мешок, надёжно застёгнутый на груди дополнительным креплением, чтобы не соскользнул. Он сильно походил на обычный солдатский сидор времён войны с нацистами, однако был прорезинен, что исключало проникновение в него воды, и частично заполнен воздухом, хотя плавучесть от этого не получил и больше мешал. К шее на короткой кожаной бечёвке тоже был привязан водонепроницаемый мешочек размером с литровую флягу с нужными вещами. Это в глюках меня закинуло в другое время без всего, в этот раз я подстраховался. Лишь одно не взял с собой – сабли, с ними шансов всплыть у меня не было, и я надеялся добыть это оружие, которым владел, не побоюсь этого слова – в совершенстве, уже здесь, на месте. У меня был бронзовый топорик, который через многое со мной прошёл, пара ножей и два семизарядных револьвера – русских «смит-вессенов», сделанных по моему заказу. Но они были не патронными, а из тех, которые заряжать нужно самому, каждую камеру в барабане. То есть в прошлом я легко могу их использовать, был бы порох и свинец. Чтобы быстро стрелять, нужно менять барабаны, у меня было шесть запасных, пулелейка и небольшой запас пороха. Именно поэтому я и не взял сабли. Тут или револьверы, или сабли. Последние я и в этом времени смогу добыть или заказать по руке, а вот огнестрельное оружие, которое может дать мне дополнительный шанс выжить, куда весомее. В принципе я и сам могу попробовать их сделать, изучал это дело, да и как мастер-оружейник состоялся, однако оружие хотелось иметь сразу же к моменту попадания в новый мир. А иначе когда я ещё себе их сделаю? Одним словом, колебался, что брать, я недолго. Вынырнув на поверхность и осмотрев тихие спокойные воды Аравийского моря, я не мог не заорать, выплёскивая свою радость: – Сработало! Я переместился! Осмотрев себя, снова радостно заорал. Конечно, жаль терять то своё отлично натренированное тело, вновь оказавшись тринадцатилетним слабоватым подростком, но я наконец освободился от бремени короля и правителя. А для меня это было натуральным бременем, которым я тяготился. Тем более методикой укрепления своего тела я овладел в совершенстве, как и разными боевыми искусствами, включая восточные. Да что это, я специально медицинский факультет Королевского университета Тайваня закончил, чтобы хорошо знать анатомию человека. Даже хирургом проработал три года в одной из своих государственных больниц. А что, хоть и король, а профессию имею. Впрочем, я и без неё был знаменит, профессор по трём направлениям как-никак. Мастер боя на двух саблях, ведь за двенадцать лет столько знаменитостей у меня побывали, делясь знаниями, не перечислить! Удерживаясь на поверхности, активно работая ногами, чтобы потяжелевший от воды мешок на спине не потянул меня на дно, я достал из мешочка на шее бычий пузырь размером с мой кулак. Развернув его, стал надувать. Дыхание очень быстро сбивалось, начала кружиться голова. Надувать и постоянно работать ногами не просто сложно, а архисложно, однако ничего, с краткими моментами отдыха надул первый пузырь. Большой, почти метрового диаметра. Забрался на него. Балансируя, стал надувать второй. Потом связал оба пузыря вместе и, сняв наспинный мешок, крепко привязал его к пузырям. Стянул рубаху и закрепил её на мешке. Передохнув, осмотрелся и, устроившись на своём наспинном мешке, заблокированном между пузырей, и работая руками и ногами, погрёб к берегу. По моим прикидкам, до него было километров двенадцать. Далековато, но надеюсь, до темноты успею. Поглядывая по сторонам в надежде заметить на горизонте дымы из угольных топок каких-нибудь пароходов, я размышлял. То, что я снова переместился во времени, – факт. В какое время, пока не знаю, хотя могу предположить. Первое перемещение было на пятьдесят лет назад, второе – на семьдесят, логично, что сейчас меня забросило на девяносто лет назад, то есть в тысяча восемьсот тридцатый год, плюс-минус десять лет. Честно скажу, когда я попал на собственноручно сконструированной и построенной яхте в шторм, думал, не выберусь: яхта вроде ещё держалась, а вот я – нет. Три дня бушевал шторм, и эти три дня я почти не сомкнул глаз, спал урывками по часу, не больше. Поэтому, когда меня сбросило с мачты и я погрузился в пучину, вынырнув уже при свете обычного дня без всякого и следа шторма, то понял, что действительно переместился. Не зря готовился. Да и глюк, что видел тринадцать лет назад, перед тем как японский флот нанёс удар по Тайбэю и высадил морской десант, я часто вспоминал. Это ещё хорошо, что я был королём и у нас была конституционная монархия, правил премьер-министр, сняв с меня мелочёвку. Начал Небогатов, но позже ушёл с поста по возрасту, оставив на своём месте отличного преемника. Надо сказать, ни он ни я не прогадали. Тот за несколько лет реально повысил уровень жизни на островах, так что на второй срок он прошёл легко. Времени полно, так что стоит кратко описать всё, что происходило со мной с момента того глюка. Подробно не буду, тупо лень всё это вспоминать, особенно время правления, из-за того, что вырваться нормально отдохнуть и совершить путешествие на яхте я смог только сейчас, когда моему сыну исполнилось пять лет, а дочке – полтора годика. Так вот, первый день после того, как японцы подошли к Тайваню, прошёл тяжело и суматошно. Практически последними запасами авиабомб мы добили последний броненосец и три броненосных крейсера, лишив японцев поддержки с моря. После этого началась охота на крейсеры, канонерские лодки и миноносцы. Взаимодействуя с авиацией, в частности с истребителями, мы захватили три бронепалубных крейсера и девять миноносцев, которые вошли в состав королевского флота Росси. То есть в состав моего флота. Помимо них мы захватили ещё три канонерские лодки. Правда, сильно побитые, однако две смогли восстановить, поставив в состав прибрежной обороны. Но это было позже. Остальные боевые корабли топили, а гражданские и транспорты обеспечения брали на абордаж. Если на борту была пехота, расстреливали с безопасного расстояния. Сражение с очисткой прибрежных вод заняло три дня. Наша победа была полная. Даже десант, что успели высадить японцы, почти полную дивизию, долго не продержался, забиваемый пулемётами, артиллерией и авиацией. После этого началась сдача в плен. Стоит помянуть ещё об одном моменте. Атаку британских гидросамолётов я не простил, и в первый же день обороны острова, на утро после глюка, два бомбардировщика совершили налёт на тройку британских крейсеров. Два сразу пустили на дно, один серьёзно повредили. Потом их бортстрелки из пулемётов прочесали немногочисленные шлюпки со спасавшимися моряками. Прощать я не умел. Кстати, на этот расстрел экипажи бомбардировщиков согласились только после моего достаточно жёсткого приказа. Они считали это подлостью, бесчестностью. Я – нет, вот и надавил. Членов экипажей, отказавшихся выполнить мой приказ, я вообще снял с полётов, мне подобные люди не нужны. Чуть позже, с ближайшей оказией отправил этих бунтовщиков во Владивосток, где они по железной дороге вернулись в Центральную Россию. Идиоты со своими принципами, на войне благородству места нет, или ты – или тебя. Фанатики хреновы. После полной победы над флотом Японии мои миноносцы и вспомогательные крейсеры отлавливали разбегающиеся пароходы и транспорты. Лётнабы с гидросамолётов-разведчиков с высоты активно наводили на них наших охотников. Пока шла эта охота, Эссен, забрав все наличные возможные силы, даже наш броненосец и авианосец, все наличные бомбы, надо сказать небольшой запас, хотя в мастерских порта отливали ещё, но мало, очень мало, двинул к берегам Японии. Там пытались его остановить, но авиацией он смёл все эти попытки, и началась бомбардировка военного порта Токио. Мелких бомб у нас было много, не все потратили на десант, так что взрывов в порту хватало. Иногда склады взлетали на воздух, изрядно повреждая ближайшие городские кварталы. Под этим прикрытием с шести транспортов началась высадка нашего десанта из двух пехотных полков, усиленных полевой артиллерией и казаками. А также колониального полка, набранного на Тайване. Как сообщил позже Эссен, именно этот полк проявил самую большую жестокость в отношении мирного населения и немногочисленных вооружённых сил Японии. В общем, казаки, прорвавшиеся ко дворцу императора, взяли его штурмом. Пулемёты и полевая батарея помогли им в этом, снеся слабое, наспех организованное сопротивление и проломив ворота. Потом казаки, взяв в плен императора и всю его семью, заняли оборону, дожидаясь подхода наших полков. Надо сказать, серьёзно отбивались: японцы шли на штурм как безумные. Потери были большие, фактически из штурмовой группы уцелело едва треть, но до подхода передового полка они продержались и передали императора им. Тот был доставлен к нам на Тайвань, где и была подписана капитуляция. Особо с бедной страны я ничего не требовал, назначенная контрибуция была вполне по силам японцам, но все захваченные боевые корабли и гражданские суда стали моими в качестве призов. Ещё я отжал в свою собственность архипелаг Рюкю. Это была группа островов, раскинувшихся от острова Кюсю до Тайваня. Через пару лет на самом крупном острове архипелага Окинава был отстроен военно-морской порт Российской империи. Уже через три года порт стал функционировать, и там была стоянка русской Тихоокеанской эскадры. Наконец Россия получила незамерзающий порт в этих водах. Я тогда с Николаем подписал договор, что они взяли порт и окрестности, где построили припортовый город, в аренду на сто лет. Правда, аренда продлилась меньше, но это другая история. Германия тут выступала третьей стороной, как независимый свидетель, англичане промедлили, да и не собирался я их брать в свидетели. Причина промедления стала ясна чуть позже, когда Англия объявила мне войну. Причём Королевство Росси к тому моменту уже признала как Российская империя, так и Германия. Японский император тоже меня признал, но мне его признание было как собаке пятая нога. Отработанный материал, отпустил, чтобы страну восстанавливал. Кстати, впоследствии японцы стали для моего королевства достаточно сильными и надёжными союзниками, силу они любили и признавали, что моё королевство просто сильнее их. Груз, судно и капитана со штурманом японцы вернули. Броненосец и врезавшийся в него японский крейсер, став с трудом державшимися на воде железными корытами, наши захватили ночью, хотя два буксира пытались вытянуть боевые корабли к берегам Японии. Абордажники были так стремительны, что не дали взорвать погреба обоих кораблей. Чуть позже бывшую «Победу» я вернул России, а то у них Тихоокеанская эскадра стала слишком ослабленной после прошедшей войны. Правда, вернул не просто так. Они за это восстановили мне крейсер с повреждённой носовой частью и провели ремонт и модернизацию других трофеев. Кстати, три миноносца я тоже вернул. Они раньше также принадлежали России, были устаревшими и мне не требовались. Всего флот Королевства Росси состоял из «Корейца», флагманского корабля нашего флота, броненосца, авианосца, трёх броне-палубников, шести миноносцев, трёх канонерских лодок и шести транспортов обеспечения, я сюда включил и три угольщика. Канонерская лодка «Маньчжур» на тот момент, когда была объявлена война моему королевству, находилась в порту столичного города Тайбэй как стационар. Обеспечивала работу российского посла у меня в королевстве. Англичане, конечно, зря протянули время с объявлением войны, только через месяц это сделали после того, как мои люди потопили все три крейсера. Причём вторую группу наблюдения мы не трогали: с их стороны попыток атаковать меня и моих людей не было. И я не скрывал, что потопил три ЯПОНСКИХ крейсера, маскирующихся под британским флагом, об этом даже в газетах Тайваня было сообщено. Особенно Эрих постарался. Мол, вон как подло японцы воюют, чужими флагами прикрываются. Англичане уничтожение своих кораблей поставили как факт для объявления войны, изрядно меня порадовав. Казна у меня была пуста. Конечно, за передачу бывших российских боевых кораблей я получу половину от полной стоимости, однако пока шла приёмка или подготовка к ней, средств для нормальной войны у меня не было. Видимо, англичане думали, что авиабомб у нас не осталось, да и я через своих людей пустил такой слух, о кустарном же производстве в порту никому не было известно. И британцы вывели свои боевые корабли из Шанхая и Вэйхая, сформировали боевую группу и двинули к Тайваню. Десанта у них не имелось, как мне донесла разведка, задачей британских моряков было нанести массированный артиллерийский удар по городам новообразованного королевства. Причём обстрел должен снести с лица земли эти города, особенно Тайбэй. Ничего у них не получилось. Бомбардировочный полк Воронина пустил крейсеры и броненосцы на дно, пару бронепалубников и шесть миноносцев мы захватили практически целыми, старый способ сработал, а ударная группировка под командованием адмирала Эссена совершила лихой налёт на Вэйхай. Два пехотных полка захватили его, авиация с авианосца поддержала эту высадку. Мы потом три месяца трофеи с английских складов вывозили. Даже ремонтный док в Гаосюн вывезли, где у меня была военно-морская база. Там впоследствии и проходили ремонт и модернизацию некоторые боевые корабли. Убрав военное присутствие англичан в окрестных водах, я оставил королевство на Небогатова, дав ему подробные инструкции, и направился во Францию. Причём тайком, официально я заболел малярией в тяжёлой форме и лежал в одном из военных госпиталей королевства. Правда, у нас их было пока два, но думаю до четырёх довести. На Окинаве обязательно. Новообразованная контрразведка моего королевства незаметно вывезла меня во Владивосток, откуда я по железной дороге добрался до центральных территорий Российской империи и, не останавливаясь, двинул дальше. Время не хотел терять. По прибытии во Францию, тайком навестив своих директоров, уволил троих из них и часть персонала. А то, что они потом вместе с семьями исчезли, так жизнь такова: мало того что секреты компаний продавали и работали на противника, это я о правительстве Франции и Англии, так после увольнения могли дальше торговать теми секретами, которые знают. А тут нет их – и всё, утечка прекращена. Дав приказ увеличить выпуск самолётов, отправил по железной дороге сначала в Москву, а потом во Владивосток сотню бомбардировщиков, три десятка истребителей и дополнительные моторы для них. Оттуда уже пароходами под охраной моих крейсеров – на Тайвань. Дело в том, что после интенсивных боев мы фактически выработали ресурс всех самолётов, и моторы закончились, и сами аэропланы, их фюзеляжи стали приходить в негодность, а так я высоко поднял боевой потенциал самого серьёзного оружия моего королевства. Более того, приказал часть станков и добровольцев из рабочих подготовить к вывозу на Тайвань. Я решил там открыть небольшой завод по производству самолётов. Как оказалось, в тех краях многие заинтересовались ими. Так что проще делать их там, чем возить издалека. Да, перевозка не такая дорогая, однако производство позволит соскочить с проблем, если мне правительство Франции перекроет кислород, заблокировав работу завода. Всякое бывает. Завод и другие производства – я на Тайване и фабрику по производству медикаментов открою – были необходимы моему королевству, налоги тоже никто не отменял. Все острова, что я отжал у японцев, сейчас заселялись. Ещё когда мы с императором Японии обсуждали контрибуцию и я надавил на то, что острова архипелага всё равно отобью, сообщил, что нынешнее население архипелага мне не нужно. Или в море, или тот заберёт его себе. Так что все жители островов вывозились на японских пароходах. Правда, медленно, пришлось выделить двадцать своих пароходов. У меня была зарегистрирована государственная пароходная компания Тайваня, в которой числилось тридцать четыре парохода и двенадцать угольщиков. Трофеи от англичан и японцев. Острова я планировал заселить плантаторами из тех офицеров, что воевали в моих войсках, теми, кто согласится стать моими подданными. А также мои эмиссары были направлены в Россию уговаривать крестьянские семьи отправиться на далёкую землю. Кстати, за последующие годы переехало порядка пяти тысяч семей, дорогу оплачивал я. У меня одних крупных устоявшихся плантаторов за эти двенадцать лет за сотню появилось и около двух тысяч мелких. Производства и всё остальное было развёрнуто, но самое главное – это конечно же открытие Королевского университета Тайваня, который за эти годы вошёл в тройку лучших на Земле… За четыре часа на своём плотике я преодолел порядка трети пути и заметил сереющий на фоне тёмной полосы берега парус. Сперва думал, показалось, но потом засёк ориентиры на берегу и понял, что пятно движется. Кстати, я тоже, видимо, в течение попал, и меня заметно сносило вдоль берега. Неизвестное судно было далеко, и внимание я вряд ли привлеку. А так я благополучно плыл к берегу. Акул тут, конечно, хватало, но я их не боялся, ранок нет, кровь в воду не попадает, поглядываю по сторонам, естественно, но не думаю, что как дичь я кого-то заинтересую. Да и вообще за эти годы я стал в воде себя чувствовать как натуральный морской житель. Всё же каждый день проводил в воде порядка пары часов, особенно после тренировок было хорошо. Как массаж вода действовала. Мой особняк, резиденция можно сказать, хотя я сам называю свой дом виллой, раскинувшейся на живописном берегу возле Тайбэя, был роскошен. Там я жил, оттуда уезжал на учёбу или на работу, тут же проживали семья и гости, особенно из Китая, родственнички так сказать, и мои учителя, те самые, что обучали меня разным стилям боя, делая из меня отличного воина-универсала. Предпочтение я отдавал холодному оружию. Пики, сабли, шашки, ножи, кинжалы, метательное холодное оружие. Хотя не забывал и огнестрел. Множество стилей и умений, как я говорил. Долго за парусом я не наблюдал, кажется, это была большая одномачтовая лодка. Скоро стемнеет, ночью ориентироваться сложнее, а сил я уже и так потратил немало. Импровизированный плот держался отлично, и я плыл дальше… Разобравшись с делами своих компаний во Франции, я отправился в обитель зла. То, что обещал представителям короля боевыми газами потравить их столицу, пустив их с ветреной стороны, – это я лукавил. Врал, если честно. Если слёзогонные газы как-то сделать я мог, то боевые… знаний нема. Однако не для того я прибыл в Англию. Пока добирался до Франции и на месте решал множество острых вопросов, которые без меня было не решить, англичане сформировали карательный флот и отправили его к Тайваню через Красное море. Кондратенко, который, в отличие от большей части офицеров, не вернулся в Россию, и Эссен готовились к схватке. Первая партия самолётов из Франции уже была отправлена во Владивосток, там охранка всё курировала, зелёный свет по всему маршруту, чтобы промедления не было, как и договорились с Николаем, так что когда английский флот подойдёт к Тайваню, наша авиагруппировка будет изрядно пополнена и усилена. Не думаю, что это для нагличан останется тайной, однако развернуться они уже не смогут, репутацию потеряют, на этом я и сыграл. Жаль, все сто бомбардировщиков сразу не отправить, да и истребители будут нужны, у британцев было двенадцать боевых самолётов плюс восемь своих. Все произведены на моём авиазаводе, и в мире они считались лучшими. Те двенадцать они через третьи страны приобрели, да и своих хватало, которые делали их авиаконструкторы зарождавшейся промышленности. Всё же толчок к росту этой авиапромышленности я дал изрядный. В наличии на складах моего завода было пятьдесят шесть готовых бомбардировщиков, двенадцать истребителей и восемнадцать гидросамолётов. Из них девять специализированных машин для разведки, шесть санитарных, как мы убедились, они нужны, и три связных. Сейчас всё это разбиралось, паковалось и погружалось на железнодорожные вагоны. Первый состав ещё при мне под охраной отбыл в Россию, заканчивалось формирование второго. Ну да ладно, это мной всё было организовано, можно сказать, походя, на самом деле во Франции я готовился к другой операции. Выйдя на довольно крупную банду, ликвидировал пару главарей и фактически взял всю власть себе. Именно с этими людьми я и отправился в Англию. Что мне было нужно? Деньги, деньги и ещё раз деньги, именно их я собрался добыть в Англии. Два месяца мы нагло и цинично грабили не самых простых граждан Британии. Я обещал представителю короля, что если будет наезд, под корень вырежу банкиров, которые в реальности управляют страной, потом лордов и королевскую семью? Лгать не буду, я полностью выполнил своё обещание, всё же французская банда реально была отмороженной и легко выполняла все мои приказы. Контрабандными каналами всю добычу мы отправляли в разные страны, и груз после долгих путешествий оказывался на Тайване, оседая в хранилищах государственных банков королевства. Примерно четверть во время транспортировки была потеряна, но остальная добыча всё же добралась до адресата, и я могу сказать, что у меня было в два раза больше средств, необходимых для становления королевства. К тому моменту, когда мы отправили британскую королевскую семью под нож, уже прогремела морская битва в Южно-Китайском море, закончившаяся крупным поражением владычицы морей. Кстати, моя яхта участвовала в этой битве в качестве разведывательного корабля, что вызывало смешки у русских моряков. Я имею в виду добровольцев в моём флоте. Пока добровольцев, но я уже приказал Небогатову организовать военно-морскую академию, где будут готовиться уже местные кадры, а то ведь добровольцы у меня будут недолго, и что, боевые корабли на прикол ставить? Я и так часть местных дворян из добровольцев отправил вольноопределяющимися на боевые корабли для получения опыта. Потом пройдут академию, и будут у меня уже свои морские офицеры. Кстати, впоследствии выяснилось, план вполне удался. Так что моряки у меня были как из тайваньцев, так и русские, ставшие гражданами моего королевства. Разграбление я проводил широко, причём грабил не только банки, но и тех банкиров и лордов, которых впоследствии давил. К сожалению, не всех. Чуть меньше половины, уловив, что запахло жареным, быстро собрали манатки и рванули в Америку. Процентов двадцать мы отловили во время бегства, много ценностей при них было, фамильных особенно, но остальные смогли уйти, я тогда ещё не всю Англию контролировал, взяв в свои руки криминальные сети Британии. Новый король, что взошёл на престол, остановил войну и подписал со мной мир. К тому моменту я вернулся на Тайвань и сделал вид, что пошёл на поправку, появившись на людях. Именно сюда прибыли подданные короля. Его официальные представители, а чуть позже и сам король. Был подписан мир, ох недобро на меня нагличане смотрели, уверен, они прекрасно знали, кто поработал в их городах, только вот доказательств нет, я уничтожил всех свидетелей из английских и французских бандитов, что работали на меня. Началось становление нового государства. Послы понаехали, Тайбэй стал стремительно расширяться. Пяти– и шестиэтажные кирпичные дома через пару лет уже считались вполне нормальным явлением. Росли новые микрорайоны. К четырнадцатому году пошли трамваи в двух городах, а в столице – и первая ветка метро. На других островах были организованы аэродромы, и моя авиакомпания занималась авиаперевозками. Так что все крупные острова имели свои авиарейсы. На небольших островах тоже были аэродромы, но в основном частные, перевозками там тоже занимались частники, должны же они зарабатывать. Количество частных самолётов к моменту моего отплытия в кругосветное путешествие перевалило за две сотни, пришлось даже устанавливать правило полётов, и у нас появились профессиональные диспетчеры. А что, радиосвязь была со всеми островами. Так что организовывать полёты было не проблемой. Был создан Королевский университет, целый квартал занял, почти четыре тысячи абитуриентов проходили обучение. Сам я закончил факультет медицины, проработал два года интерном в хирургии военно-морского госпиталя и ещё год врачом. Кстати, интернатуру ввёл я, так что прежде чем получить диплом врача, студенты других государств должны за небольшую зарплату отработать в моих больницах или госпиталях два года. Так королевство постепенно стало законодателем мод: интернатуру сразу же ввели в других государственных учреждениях разных стран. Одних профессиональных училищ было с три десятка развёрнуто на Тайване, Окинаве и других островах, так что средний персонал стал пополнять больницы, фабрики, заводы и администрации городов. Кадры решают всё, и я, можно сказать, создавал эти кадры. На четвёртый год моего правления видные граждане королевства во главе с Небогатовым подошли с одним щепетильным вопросом. Мне давно намекали на наследника, и сейчас уже не просили, требовали. Причём сделать переворот, чтобы посадить на трон другого человека, даже не думали, тут не только контрразведка поработала, но люди действительно считали, что лучше правителя не найдут. За эти годы я стал для населения тем, кого именуют с большой буквы, – Правителем. Насчёт наследника окружение было право, я тоже об этом задумывался. Тем более из глюка знал, что дети и жена у меня будут. Мой выбор удивил всех, и это ещё слабо сказано. Моей женой стала китайская принцесса, молоденькая девочка шестнадцати лет, с великолепными фигурой и личиком. Через два года брака у меня родился сын, его назвали Михаилом, а ещё через четыре года – дочка Джий. Не скажу, что с женой мы жили душа в душу, однако и врагами не стали, испытывая уважение друг к другу. Вот только любви как не было, так и нет, брак по расчёту, что тут ещё скажешь? Да ещё я напроказничал. Ну кто её просил брать во фрейлины шесть китайских красоток? Бастардов я признал, четыре сына и три дочки, но жена не простила. Сама не гуляла, но не простила. Ну и чёрт с ней. Говорю же, любви у нас не было. Детей же я любил. Наставники у них были лучшие, с характерами, чтобы и детей моих воспитали не бесхребетниками. Пока Михаила учили только светской жизни, но через год он уже поступит в первый класс школы при дворце. Отдельно учить его я запретил, он должен познать все прелести совместного обучения, это поможет ему в будущем. Не думаю, что моего приказа ослушаются, даже когда подтвердится моя пропажа и будет официально признано, что я мёртв. Как бы то ни было, я оставил детям крепкое и надёжное государство, умеючи его можно только обогатить, нужные советы я оставил. Регентом пока побудет премьер-министр, а когда Михаил ступит на трон, ему передадут моё письмо. Там всё будет, включая объяснение, кто я, откуда и куда собрался. Так и жил, как в золотой клетке. Со стороны может показаться, что клетки нет, но она была, давила морально. По крайней мере, я её чувствовал. Спасало знание того, что свободу я получу. Вот и получил, и сейчас, активно работая руками и ногами, плыл к берегу, ощущая счастье от освобождения от обязанностей правителя. Кто был в клетке и получил свободу, тот поймёт, какие чувства меня обуревали. Я не говорю, что быть королём мне не нравилось, более того, к старости я надеялся ещё раз стать правителем, однако именно к старости, не сейчас. Я ещё слишком молод, чтобы гробить эту свою молодость на других людей. Испробовав однажды свободу путешественника, ничего другого я просто не хотел. Именно поэтому так легко расстался и с троном, и с женой. Разве что дети… Да, детей покидать не хотелось. Это вообще для меня, как в принципе и для любого детдомовца, больная тема. Однако время лечит, надеюсь, и я переживу. Вроде всё рассказал из своей жизни. В принципе, все эти годы, помимо того, что правил государством, я посвятил подготовке вот этого перехода. Да, проявил слабость характера, свалил от проблем, но, блин, говорю же – молод ещё. Да, я не коснулся истории России. Больно это говорить, но мои предсказания, кстати освещаемые в прессе, ни к чему не привели. Фердинанда убили позже, да и убийца был другой, некто Караджич. Снова вступили в кровопролитную войну всё те же империи. Участие Англии в этой войне заключалось лишь в поставках вооружения и сопутствующего оснащения, в принципе, как и участие моего королевства. Но Англия делала на этой войне деньги, а я не драл три цены, отпуская такую нужную России боевую технику чуть ли не по себестоимости, хотя и не себе в убыток. Моё королевство помогало и добровольцами. Было сформировано два пехотных полка, аэромобильная бригада прорыва и шесть эскадрилий. Я проводил своих людей через бои, давая им возможность получить бесценный опыт. За три года войны не было такого офицера моего королевства, который через неё не прошёл бы. Когда начались восстания большевиков, эсеров и других анархистов, я отправил в Россию группы зачистки. Работали те жёстко, их манера борьбы с революционерами не имела ничего общего с законом, просто ликвидировали их, зачастую вместе с семьями. Однако это не помогло, революция всё же состоялась, правда, на полтора года позже, чем в моём мире, и с другими вожаками, но всё же. К власти после нескольких переворотов пришли самые жестокие, те, кто не боится крови. Большевики. Они начали наводить в стране свои порядки. Сотнями тысяч бывшие граждане великой империи бежали за границу. Моё королевство в России было очень хорошо известно, многие обеспеченные семьи не один раз бывали в санаториях и домах отдыха на побережьях Тайваня и других островов. Парусный спорт в королевстве был знаменит по всему миру. Тут каждый год проводились королевские гонки за приз, получаемый лично из моих рук. Немало спортсменов было и из России, многие заболели парусным спортом. Именно поэтому и земля у меня стоила очень дорого, и усадьбы на побережье всех островов росли, как грибы после дождя. Так что очень много бывших подданных Российской империи осело у меня, получив новое гражданство. Половина, как и в моём мире, – в Аргентине, остальные кто где. Я принимал и бывших фронтовиков. Тот же генерал Брусилов, который повторил в этой истории свой знаменитый прорыв, получил должность в моей небольшой армии, а жил в своём особняке, который купил ещё года три назад на Окинаве. Кстати, военно-морская база Российской империи тоже ушла под мою руку, как и боевые корабли. И расползтись большевистской заразе по кораблям я не дал. Тоже произошло отречение Николая, бесхребетник чёртов, только прожил он после этого гораздо меньше, его сожгли вместе с семьёй под Москвой, в усадьбе, где содержали под плотной охраной. Закатили бочки с нефтью, разлили по первому этажу и подожгли. Погибла и вся свита императора. Тех, кто выпрыгивал в окна, расстреливали из револьверов и добивали штыками винтовок. Заказчики пытались зачистить группу ликвидаторов, но двоих мои люди перехватить успели, и те дали показания на международном суде. Конечно, красных осудили, но им, похоже, было до лампочки. Да их тоже понять было можно, убийство царской семьи санкционировали представители Временного правительства ещё до большевиков, так что вроде с них взятки гладки. Правда, там такая непонятка была, что на настоящего заказчика так и не смогли выйти, вполне возможно, тут как раз длинные руки большевиков и замешаны. Поди знай. Вот Гражданскую войну я минимизировал, зная, что это ни к чему не приведёт, будут лишь огромные потери. Поэтому снабжением белых армий не занимался, да и вообще не рекомендовал своим офицерам участвовать в этом, лучше пусть спасают тех, кого ещё можно. Особенно ценных специалистов, врачей, инженеров и учёных. Не скажу, что меня послушали, но Гражданская война на уменьшившихся территориях бывшей Российской империи шла даже к моменту моего перехода в новое время… В новом для меня мире быстро, как это бывает на море, стемнело, и наступила ночь, а до берега оставалось ещё километра три. Не успел всё же. Хотелось пить, есть, разве что естественные надобности не одолевали, их можно было справить прямо в воде. Я отслеживал курс движения по звёздам. Луна подсвечивала поверхность воды вокруг. Немного настораживало, что за весь неполный день с момента моего попадания в этот мир кроме той лоханки я так и не заметил судов на горизонте. В этих водах ходили чайные клиперы британцев, на них же наркоту возили, да и другие суда должны быть. Может, недавно шторм был и те только покидают порты или места стоянок, где пережидали непогоду? К берегу я буквально подполз на последних силах, загребая руками. Мышцы так ныли, что шевелиться было больно. Пляж показался мне прекрасным, песок был мелким и мягким на ощупь. Оттащив мешок и пузыри от кромки воды, я упал и стал подгребать к себе этот песок, сооружая лежанку. Иди ко мне мой хорошенький, как же мне было плохо без тебя, как же я устал! А сейчас спа-а-ать… Конечно, это непрофессионально – вырубаться вот так на берегу, где неизвестно какие таятся опасности, но данная мне молодость получена не просто так. Это в том мире, вернее, в том времени у меня было отлично натренированное тело, и я ещё не такие передряги мог вытерпеть. А тут тело мальчишки, слегка спортивное, где-то даже подтянутое, и на этом всё, обычный городской парень. Так что понятно, что я так вырубился. Удивительно, что вообще сил хватило выбраться на берег. Очнулся я от того, что меня кто-то дёргал за пояс. Резко открыв глаза и перевернувшись на спину, я сел, слегка застонав сквозь зубы от боли в мышцах и осматриваясь. К счастью, как было вокруг пустынно, так и осталось. А причина подёргивания оказалась в приливе. К утру начался прилив, и волны добрались до меня. Вернее, до мешка с поплавками. Волны, приподнимая плотик, делали попытки снести его в море, вот от этих толчков я и проснулся. Да и ноги мои оказались уже в воде. Кстати, волны стали высокими, как бы непогода не проявилась. Хотя это может быть последствия прошедшей далеко бури, которая этот район не задела. Удивлённо осмотрев рубаху – не помню, чтобы отвязывал её от мешка и использовал как одеяло, натянул её и, ещё раз осмотревшись, с некоторым трудом встал на ноги. Подхватив мешок с поплавками, отнёс их к ближайшей пальме. Вокруг было пустынно, море без единого намёка на парус или дым из трубы парохода. Пляж был поразительно чист, ну, если не считать редкие сухие ветви от ряда пальм, и отделён от континента лагуной шириной метров двести. За ней тёмной стеной стояли уже настоящие джунгли, на первый взгляд непроходимые. Оттуда доносились шум и крики животных. Посмотрев налево и направо, выхода в море не обнаружил, значит, он где-то дальше. Глядя на сверкающую на солнце воду, на белоснежный песок на дне бухты, так и хотелось выкупаться. Однако занимало меня сейчас другое, даже не покраснения на коже, где солнце нанесло свой удар, а голод, и самое тяжёлое – жажда. Не просто хотелось пить, у меня даже руки тряслись и слюна не вырабатывалась, так хотелось утолить эту ЖАЖДУ. Но об этой проблеме я подумал: у меня в рюкзаке были ёмкости для воды. Развязав тесёмки на горловине, я резко дернул их в сторону и стал очищать горловину от залитой смолы. Как только мешок был открыт, я первым делом удостоверился, что вода внутрь не попала. В двухлитровом термосе у меня хранились мешочек с порохом и два мешочка съестного – сухие мясные шарики и хлебные сухарики. Но я, естественно, выхватил литровую жестяную армейскую флягу и, открутив крышку, отпустив её болтаться на цепочке, сделал первый такой прекрасный и жадный глоток. Для снижения веса я при подготовке вылил половину воды. Сейчас жалею. Источников пресной воды я вокруг не вижу, а пол-литра мне надолго не хватит. Волевым усилием я оторвался от фляги, тщательно закрутил крышку и достал термос. Кидая в рот сухарики и мясные шарики, я стал снаряжать четыре барабана для револьверов. Пули уже были отлиты, хотя запаса почти не оставалось, всё тот же чёртов лимит по весу, но небольшой свинцовый прутик имелся. Однако этот свинец не для револьверов, а для штуцера. Да-да, я ещё прихватил штуцер с нарезным стволом. Тоже не патронный, заряжение, правда, казнозарядное, как показала практика и тренировка, я могу делать два выстрела в минуту, но зато прицельная дальность – четыреста метров, а это очень даже неплохо. Лишь одно смущало: штуцер был пока не пригоден к использованию. Причина банальна: все деревянные части для него, включая даже средство чистки, для снижения веса и освобождения дополнительного места у меня были сняты и оставлены в том мире. Правда, ничего страшного в этом я не видел, у меня был небольшой плотницкий инструмент, и я найду тут дерево и вырежу всё, что надо. А сейчас займёмся инвентаризацией. Я достал топорик – это единственное оружие пока я не проверил оба револьвера и не зарядил их. Запасные барабаны снаряжать не стал, это чуть позже. Я снял рубаху, расстелил и стал выкладывать на неё все предметы. Первым делом положил с краю оба семизарядных револьвера, если что – есть двенадцать выстрелов, каморы под курками были пусты. Капсюли конечно хороши, но всё же излишне чувствительны, при резкой тряске могут и сработать. О, эти капсюли! Большую часть веса в мешке приходилось на них. В небольшом прорезиненном мешке, тоже с залитой смолой горловиной – ха, мешок в мешке, – находилось порядка тысячи капсюлей. Мой запас, НЗ можно сказать. Тут я их тоже смогу выделывать, но когда? А так карман запас не тянет. С учётом того, что капсюли подходят и для штуцера, штука нужная. Потом я достал плотно свёрнутый комок одежды, в качестве завязки был использован поясной ремень. А как же: то, что я потеряю, что было на мне надето, – это понятно, разве что рубаха осталась, но её лямки мешка удержали, однако размеры у меня уменьшились. Я это учитывал, вспоминая своё изумление из глюков, что снова стал ребёнком. Какой примерно у меня был размер в тринадцать лет, я помнил, поэтому ещё перед отплытием в кругосветку приказал сшить одежду из хорошего и прочного материала. Всё тёмно-серого цвета, этакого мышиного, как у вермахта. Зелёный цвет для маскировки, конечно, тоже хорош, но универсальный всё же именно серый, в нём и в камнях спрячешься, и в траве, и в лесу. Из-за того же лимита по весу одежда представляла собой, скажем так – комплект курортника. Шорты до колен, скорее бриджи даже, со множеством карманов. Рубаха с рукавами до локтей имела нагрудные накладные, хорошо закрываемые карманы. Нижнего белья нет, но зато в одежду была завёрнута обувь. Лёгкие полусапожки на толстой кожаной подошве с небольшими каблуками и завязками впереди. Берцы не берцы, но нечто похожее. Подошва ног у меня была нежной, привык в этом возрасте в обуви ходить, поэтому, когда готовился к путешествию, к выбору обуви подошёл основательно и после долгих раздумий решил, что именно такой комплект самый подходящий. Обувь путешественника. Собьёшь ноги – никуда не уйдёшь, а в этом ноги сбить – это постараться нужно. Тем более сама обувь лёгкая. Типа летний вариант. Внутри каждого сапожка лежало по портянке, тоже из лёгкой, практически невесомой материи. Носков-то нет. Я надел бриджи и рубаху. М-да, зря я того парнишку, сына повара, как манекен велел портному использовать. С размером я всё же ошибся. К счастью, не в меньшую сторону, одежда была немного великовата и мешковато висела на мне, я оказался немного меньше, чем тот паренёк. Правда, я и пошить просил на размер больше, чтобы на вырост, но, похоже, на два размера больше получилось. Ну да ладно. Обувь тоже была на размер больше, но портянки скрыли этот недостаток. Потом приобрету себе что другое. Бриджи я затянул ремнём с кобурами, только не закрытыми или такими, что для стрелков Дикого Запада, тяжёлые те слишком, а полностью открытыми, фактически размером с мою ладонь, только часть барабана закрыта, не позволяя оружию выпасть при ходьбе. Позже найду шорника и пошью уже нормальные. Но эти нужны – не надо за пояс оружие затыкать. Подогнав под себя амуницию, я поправил портупею и вложил оба револьвера в кобуры. Немного походив, привыкая к весу и стянутому ремнями торсу, я довольно кивнул: то, что надо. И тут хлопнул себя по лбу. Вернулся к мешку и, найдя среди груза длинный кинжал, повесил его на ремень. Ножны у того были простыми, без украшений. Тут главное – само наличие такого холодного оружия, что показывало, что его владелец не простой человек. Ладно, оделись и вооружились, то есть самое главное сделали, продолжим инвентаризацию. Нож-мультитул я положил на освободившееся от револьверов место, рядом с топориком. Снова заглянув в мешок, взял следующий свёрток. Раньше, до того как я отправился в путешествие, у меня был отличный кожаный саквояж с плотницким инструментом, но он был тяжёл, даже когда пуст, так что инструмент я взял, но без средства хранения, просто связал все инструменты в один достаточно большой свёрток. Ещё была одноручная пила, но она находилась отдельно, была привязана к стволу штуцера – длина у них была практически одинакова, пила чуть меньше. Кстати, к пиле у меня были надфили, чтобы затачивать её, ну или топорик. Последнее – шутка, для него и ножей у меня был наждачный брусок для тонкой заточки. Выложил инструмент, пилу со штуцером, детали для штуцера, мешочек со средствами чистки и мешок с капсюлями, мешочек с огнивом и трутом. Спички или зажигалку брать с собой было глупо, а вот такие древние, однако надёжные средства розжига куда действеннее в моём случае. Теперь я всегда смогу добыть огонь, особо не заморачиваясь и не экономя каждую спичку. Дальше стал доставать ножи. Обеденный не складной в ножнах и четыре метательных. К сожалению, это всё. Следом пошла посуда. Большая полуторалитровая кружка, внутри её мешочки с солью, перцем и немного крупы. На первое время хватит, а тут уже дальше сам провизию добуду. Кружка для меня – как посуда, так и утварь. В ней и чай можно вскипятить, и суп сварить. В кружке был ещё один нож, складной, с вилкой и ложкой. Из набора туриста. В одной из частных мастерских Тайбэя их начали делать для путешественников, между прочим, пользовались большим спросом. Я тогда купил себе два ножа, но взял с собой только один. Это всё чёртов лимит по весу. В принципе на этом всё, разве что стоит вспомнить о наручных часах, которые я с собой таскаю ещё из семидесятого года времени жизни, их тоже завёл, подвёл, сориентировавшись по солнцу, и надел на левую руку. О перстне я не забывал, он был тут же, среди груза. Кстати, я, когда разграблял Англию, узнал, что за рисунок был на нём. Это дворянский герб одной из ветвей королевского дома Британии. И подивился, что тогда, в семидесятые, прибил члена королевской семьи. Бывает же такое. Последним из мешка я извлёк два узелка, в одном – десяток золотых монет с печаткой, в другом – три десятка серебряных монет. Моё НЗ. Не скажу, что очень надобное, но пусть будут. Медь я не брал, хотя сейчас она вроде в ходу. Осмотрев весь груз, обеденный нож я тоже повесил на пояс, пусть под рукой будет, часть сухариков высыпал в карман шорт и убедился, что всё, что при мне было, вполне пережило долгое путешествие по волнам Аравийского моря. Мешки использовались в морской пехоте моего флота, а также у диверсантов. Выпускались небольшими партиями. От воды такой мешок защищал отлично, но постоянно носить его было не сказать, что удобно. Он был достаточно тяжёл. Иметь при себе его можно, но когда я не ношу его на себе, да ещё с грузом. Надо будет обзавестись транспортным средством. Доберусь до ближайшего селения, куплю или отберу лодку, если мне её продавать откажутся, добуду продовольствия и двину в сторону Красного моря, ну или Филиппин, не знаю ещё, в какие малохоженые уголки мне захочется заглянуть. Кстати, из-за того же лимита по весу я и навигационные приборы не взял, решив, что здесь добуду. Карту специально не брал, не видел смысла, я её и так помню. Убрав всё обратно в мешок, я отвязал поплавки, очистил их от песка, выпустил воздух и свернул в небольшие кульки, сунул в тот же мешок. Туда же отправил хозяйственно скрученные верёвки и бечёвки, мешочек с шеи и сложенную рубаху. Завязав горловину, закинул ношу за спину, поправил лямки на плечах и, миг подумав, двинул к лагуне сквозь пальмы. Мне показалось, что лагуна была чуть выше уровня моря, даже при приливе. Подойдя к кромке воды, присел и попробовал воду на вкус. – Блин, пресная. А я тут воду экономил! Но наполнять ею флягу не стал: вода тёплая, чёрт её знает, что имеет из микроорганизмов, а заболеть я не хотел. Тут или кипятить, или искать родник. Осмотрев лагуну, я так и не увидел впадающего в неё русла. Влево идти не хотелось, с той стороны солнце поднималось, слепить будет, так что пошёл по песчаному берегу вправо. Шёл не сказать чтобы долго и вышел к месту, где вода из лагуны выпадала в море, и решил встать здесь лагерем. С поисками аборигенов я не торопился, да и к чему мне это? Новая жизнь и новые приключения не терпят спешки. Освоюсь – и не торопясь двину по побережью, выйду к людям. Сняв мешок, положил его в тени одиноко стоявшей пальмы, осмотрелся в поисках дров, машинально поправляя сбившийся ремешок портупеи. Решил, что пальмовые листья не сгодятся, поэтому, вооружившись топориком, двинул в джунгли: нужен сухостой. Нашёл упавшее дерево, оказавшееся палисандровым. У меня дома был рояль, изготовленный с использованием древесины такого. Оно было хорошо высушенное, солнце сюда доставало, опушка, но главное, годилось не только на дрова, но и для приклада моего штуцера. Это я удачно зашёл. Срубив несколько веток для костра, я прикинул, откуда брать древесину для приклада, и кивнул сам себе – нужно прийти с пилой и спилить часть ствола.