Ещё около часа я гулял по госпиталям, тут уже восстановление приобрело организованные черты. Мне указывали, кого именно надо восстанавливать. Как я понял, адмирал воспользовался моим советом, и те командиры, которые примут под командование корабли, начали подавать заявки на моряков и офицеров, которых хорошо знали. Сотня всего, но и это очень прилично. В полшестого я попросил себе комнату, сообщив, что сильно устал, вторые сутки на ногах, и место мне выделили. Пообщавшись по рации с мамой и полковником, у тех всё в норме было, одна вела беседу, второй воевал, спокойно уснул. Разбудили, как я и просил, в десять часов вечера, как только стемнело. Подготовка к захвату Босфора ещё шла, так что я занялся более приятным делом – флотом альянса, противостоявшего нам. Работал я споро, так как имел огромный опыт подобной работы. Используя большую открытую грузовую платформу, облучал на подлёте подавителем – установленным на платформе оборудованием нелетального оружия – и снимал команду, используя дронов. Не мудрствуя лукаво, просто сбрасывал моряков за борт, прекрасно зная, что выжить у них шансов нет. Так их сюда никто и не звал, сами напросились. Бедой было то, что практически на всех кораблях, включая паровые, имелась живность – крысы и даже мыши. Кошек тоже хватало. Наверное, их держат для охоты на грызунов. В отличие от команд, дроны прекрасно знали, где эта живность, и успешно её отлавливали, также отправляя за борт. Сначала я перехватил все новейшие пароходофрегаты, потом линейные корабли с паровыми машинами. На этом всё, два часа ночи, много времени потратил, чтобы забрать десять линейных кораблей и одиннадцать пароходофрегатов. Вернувшись в Севастополь, я сменил платформу на бот, куда в давке поместилось порядка пятисот солдат и сотня моряков, хотя сам бот был рассчитан на триста человек. Летели стоя, так как присесть было невозможно. Вооружены были только своим оружием. На подлёте к Стамбулу я снизился и облучил подавителем крепость Румелихисар. Зависнув так, чтобы по открывающейся аппарели триста солдат спустились у башни Халил-Паша – там удобно было спускаться по крепостной стене внутрь крепости. Небольшой гарнизон спал, десантники это прекрасно знали, поэтому делали всё молча. На триста солдат было двадцать офицеров и почти сто унтеров – костяк обороны, мясо я следующим рейсом завезу, а пока пусть устраиваются. Почти все десантники были вооружены нарезными английскими штуцерами из последних трофеев. Их задача – связать пленных и взять крепость под свою руку. Так же мы поступили и с крепостью Анадолухисар, здесь я выпустил двести солдат, которые так же быстро завладели укреплением. И только после этого совершив посадку на берегу пролива, вместе с моряками покинул борт бота и убрал его в Схрон. Потом достал с пяток больших трофейных шлюпок, отошёл от берега с двумя моряками и достал два пароходофрегата. Команд на него пока по пятьдесят моряков было, но как я уже говорил, я ещё ребят навезу, пусть пока осваивают трофеи и за топками смотрят, котлы были не погашены. Как оказалось, только один был фрегатом, второй, что поменьше, пароходокорвет. Ну и ладно, тоже неплохо. Вернувшись в Севастополь, я дождался погрузки, снова пятьсот солдат и сотня моряков, и полетел обратно. Полчаса туда, полчаса на месте и полчаса обратно. Усилив крепости, я третьим рейсом – скоро рассвет – перевёз только моряков, также шестьсот. Часть на те два боевых корабля пошли, но я ещё достал линейный стопушечный корабль, и пятьсот моряков при двух десятках офицеров и командире корабля начали его осваивать. Понимаю, половина команды только, но будет подкрепление. Всё же я рискнул и сделал четвёртый рейс – триста артиллеристов с пехотинцами и триста моряков. Уже светать начало, когда я их высадил и убрал бот. Иначе тот внимание привлечёт необычными обводами. Десантники и моряки неожиданному пополнению, а четвёртого рейса не ожидалось, обрадовались. Ну, всё, парни, теперь всё в ваших руках. Пушки турецкие на месте, запасов в крепости хватает, держитесь до следующей ночи. После неё мы уйдём. Командующий эскадрой был тут же, поднял свой флаг на борту линейного корабля, да и в крепостях развевались наши флаги. Причём скопившиеся с той стороны суда и пароходы этого как бы не замечали, а может, внимания не обратили, и двинули вперед, как рассвело, всё же в проливе была сложная навигация. А тут их из пушек накрыли, и в пролив заходят три боевых корабля под военно-морскими флагами Российской империи. Есть от чего впасть в ступор. Некоторые разворачиваться начали, да сзади другие напирали, а впереди к ним шли и били из носовых орудий три русских корабля. Пройдя пролив, те, как лисы в курятнике, начали трепать всё, что под руку попадётся. Больше всего было судов под английскими флагами. Весело, четыре транспортных судна спустили флаги. Там моряки высаживались, призовые партии. Закончив с осмотром, я вызвал авиабайк и полетел в Севастополь. Дорогу обратно мы перекрыли, пусть попрыгают те, кого мы тут заперли. По прилёте меня встретили полковник и Нахимов. В общем, попросили то вооружение, которое так успешно прошло испытания. Ну, я в крепости и стал доставать пушки, пулемёты, амуницию, ящики с винтовками и боеприпасами. На дивизию примерно. Даже формы было порядочно, нормальной, защитной расцветки, а не того безобразия, каким пользовались русские военные. Началось освоение всего этого, тем более теперь было не три современных орудия, на которые обороняющиеся чуть ли не молились, а шесть десятков, и из них двадцать более серьёзного калибра, примерно ста тридцати. Началось пополнение артиллерийских батарей и пехотных полков новейшим вооружением. Там полковник, сбивая ноги, руководил, помогали ему те, с кем он так вчера хорошо повоевал, сняв осаду с города. Однако противник отошёл недалеко, так что расслабляться не стоило. Сам я тоже был занят, продолжал работать по госпиталям, нужны моряки, вот ими и занимался, возвращая в строй одного за другим. Ночью требовалось доставить как можно больше пополнения к Босфору, этим я и занимался. К обеду я ещё на дивизию достал вооружения, так как то, что было, уже фактически разошлось по подразделениям. Более того, так как Севастопольская бухта была освобождена от неприятеля, я достал три пароходофрегата и два линейных корабля, и часть моряков их осваивали. Кому-то пришло в голову установить у них на борту хотя бы по одной новейшей пушке, этим в данный момент и занимались. Зря, это же чисто пехотные орудия, а тут морские нужны, но пусть будут, мало ли пригодится для того же обстрела побережья. К вечеру, когда я поднял на ноги порядка четырёхсот моряков и артиллеристов, все пять кораблей успели оснастить этими орудиями, по три на линейные корабли и по одному на пароходофрегаты. Сейчас шло пополнение боезапаса к ним. До наступления темноты осталось часа четыре, поэтому я позволил себе поспать пять часов, и снова меня подняли в десять вечера. В этот раз я уволок двенадцать кораблей, большие и малые, все новейшие у коалиции. Потом на боте начал доставку пополнения и припасов. Было видно множество турецких военных, что полегли при попытках штурма обеих крепостей. На берегах пролива видны выброшенные остовы судов. Ночью стрельба стихла, так что я спускал пополнение и принимал раненых. Моряки из крепости на лодках сами доберутся до кораблей, а то там команды неполные. После второго рейса я достал винтовой шлюп, скоростной небольшой боевой корабль, команду для него тоже доставил. Это всё, подготовленных моряков больше не было, четыре корабля будут защищать пролив и крепости. Шесть призов от Босфора было отправлено в сторону Севастополя, на призовые партии тоже моряков пришлось выделять, ладно хоть, для охраны пленных, солдат из крепостей выделили. А пока на пару с крепостями наладив взаимодействие, они очень даже неплохо поработали. Линейный корабль из тяжёлых пушек даже обстрелял дворец султана. Пожары, говорят, там были. Ну, а я дальше стал доставлять пополнение из пехоты с более современным вооружением и пулемётами, даже по три пушки выдал и по тысяче снарядов на ствол, артиллеристов, что теперь знают эти системы, тоже привёз. Эти пушки начали поднимать на крепостные стены. А за два часа до рассвета, сменив бот на грузовую платформу, снова стал лишать коалицию тяжёлых боевых кораблей. Последние два убирать в Схрон не стал, не успевал от живности избавиться на борту и, взяв их на буксир, уже при рассвете отбуксировал в Севастопольскую бухту, тут их и приняли. Кстати, а пяти боевых кораблей, что я передал ранее, тут почему-то не было – забрав два трофейных транспорта обеспечения, они ночью ушли. Куда, мне объяснил Нахимов. Англичане в своей привычной манере грабили побережье, нападали на наши суда, вот он и отправил рейд по побережьям Крыма, будут перехватывать одиночек и небольшие группы. Нужно показать, что Черноморский флот жив и опасен. Ну, это его дела, я же снова приступил к работе по раненым, тем более их прибавилось, на рассвете войска под командованием полковника совершили обходной манёвр и окружили крупную группировку войск коалиции. По примерным подсчётам, в окружении прижатыми к морю оказалось порядка шестидесяти тысяч солдат. Флот им помочь не мог, он и так изрядно прорежен был, потерял половину состава, причём осталось одно старьё. Так ещё наши батареи, что уже развернули, не давали подойти поближе к берегу не только кораблям, но и лодкам. Часть орудий по ним била, а часть – по окружённым. Фактически перешли на максимальную скорость работы, чтобы уничтожить до капитуляции как можно больше солдат неприятеля. На этом полковник настоял, местные офицеры, скажем так, зауважав за эти дни батю, не особо его поддержали, но тот продавил, так что выполняли его распоряжения хоть и нехотя, но правильно и толково. И вот к девяти утра, после переговоров с парламентёрами, началась сдача. Первая крупная победа. Что делать дальше, местные и без нас знали, я же забрал оба беспилотника, один над Севастополем висел, другой над проливом Босфор, и мы, попрощавшись со всеми, с кем успели сдружиться, перед уходом дали им ещё изрядно вооружения и боеприпасов, пусть воюют. Мы же на глайдере улетели в Италию и там, раздевшись, перешли в наш мир. Уф-ф, неплохо поработали, и совесть спокойна. – Где мы? – закончив одеваться в ту же форму, в которой провоевал эти два дня, спросил полковник, покрутившись на пятках. – А фиг его знает, сам же видел, как мы работали в цейтноте, когда бы я успел высчитать? Главное, это наш мир, и ладно, – закончив завязывать шнурки на берцах, ответил я, вставая с корточек. Мама, уже одетая, вышла из-за кустарника и, осмотревшись, уверенно сказала: – Мы не в России, у нас такое не растёт. И жарко очень. – Африка, как думаешь? – спросил я батю. Ему приходилось бывать по службе на этом континенте, так что тот уверенно кивнул. – Думаю, да. – Сейчас проверим. Достав планшет, я вышел на ближайший спутник и определился по навигатору. – Да, это ЮАР, мы возле городка Кимберли. Убрав планшет, я достал глайдер, и мы с некоторым облегчением устроились в охлаждённом салоне. – Как хорошо-то, – зевнул полковник. – В сон клонит. Вторые сутки не сплю, немного всего перехватить успел. Ничего, вернусь домой и высплюсь за все потерянные ночи. – А как ты устроишься в квартире, если твои документы не совпадают с внешним видом? Малыш, а ты не обнаглел жить по документам пенсионера? – хохотнул я, отчего полковник так и застыл с открытым ртом, но быстро встряхнулся. Уж кто-кто, а он точно без проблем себе документы сделает. К тому же омоложение можно объяснить и просто пересняться на фото. Вон, в клиниках проходят омоложение в капсулах, подаренных Солнцевым, и в паспортах так и ставят метку, недавно это правило появилось, что владелец омоложен, чтобы к внешнему виду и документам не придирались. Так что мама и полковник попадали в эту струю. Это всё мне полковник и объяснил, пока мы летели в Москву. Высажу батю, и маму отвезу. Так я и сделал, даже связался с тем порученцем президента и сообщил, что вернулся. Второй час дня, через два часа меня ждут на встречу с президентом. В принципе прошла она нормально, на меня особо не давили, разговаривали мягко, как с ребёнком, и мы пришли к соглашению. Из-за того, как мы куролесили, уже успели по всем каналам показать, меня пригласили на центральный российский канал, где взяли интервью. Там я подробно описал, как вернулся, опустив свои приключения в мирах, как в Америке покуролесил, отмазался, что был пьян и ничего не помню. А раз не помню, то это не я. Ну, и сообщил, что омолодил маму, сводив её с бывшим командиром в соседний мир, там как раз шла Крымская война, так что я предоставил записи с беспилотников и камеры нейрокома. Если провести монтаж, получится увлекательный фильм, местные пообещали этим заняться, опыт с детьми Солнцева у них был огромный. Я перевёл записи в привычные им форматы. Как мне кажется, интервью прошло хорошо, хоть и заняло порядка двух часов, но мы все остались довольны. Потом, как и обещал, выдал бывшим собутыльникам по миллиону наличкой, дальше пусть сами как хотят живут. После этого я на глайдере полетел в Америку, там уже были предупреждены. Тут было ранее утро, но народу собралось огромное количество, так что при американцах я вернул статую на место, на месте крепления вроде всё нормально встало, не развалилась и не съехала в воду, как я опасался, почти сразу монтажники стали её крепить, инженеры проверять устойчивость. А я, махнув ручкой в сторону репортёров, там много камер было, вернулся в салон глайдера и улетел обратно. Надо уволочь у французов их башню. Тут ладно, по пьяни дело было, и вернуть её меня заставили под воздействием похмелья, иначе бы фиг я её отдал, а это уже осознанно сделаю. Ночевать остался у бати, так как позвонила мама и посоветовала не прилетать. Все мои родственники собрались у неё. Одно дело слышать, что я могу что-то сделать, другое – видеть на примере реальное омоложение. Так что весь женский состав был у мамы, даже вроде как Алина собиралась прилететь. Этой-то что надо? Как прилетит, так и улетит. Надо подумать, как решить вопрос с сестрой и племянницами. Даже Эрик с Тимохой задумались, возраст подступает, неплохо бы вернуть молодость. Так что я маме сказал так: через три дня прибуду, там на месте всё и решим, свожу всех в параллельный мир, только подыщу безопасный, и вернёмся. Если уж делать омоложение, то качественно. Мы же с батей улетели на эти три дня в тропические моря, купались и рыбачили, отдыхали душой и телом на борту роскошной яхты. А когда вернулись, я узнал, что за те наши похождения в параллельном мире нас с батей грязью начали поливать. Сначала осторожно, ожидая реакции, а мы-то не знали, связь отключили, а потом уже смело. Особенно европейцы и англичане с французами старались. Мол, как это так, русским помогали, а другой стороне как же? Мол, должно быть равновесие, попаданец из Англии или Франции. В общем, так разошлись, что на личности перешли. Я обиделся? Да что вы! Связался с тем ведущим, с которым мы прошлую передачу вели, и уже через час в прямом эфире отвечал на многие вопросы. Так как я полиглот и переводчиков мне не нужно, отвечал на звонки и из других стран. – Знаете, господин Паркинсон прав, – задумчиво сказал я, покивав своим мыслям. – Всегда должно быть равновесие. Я вот думаю, а почему у некоторых мировых держав есть ядерное оружие, а у террористов нет? Я думаю, нужно сделать такой противовес, какой предлагает господин Паркинсон. Я передам, недорого, пять, хотя чего мелочиться – десять ядерных зарядов, специализированных, специально рассчитанных на уничтожение больших городов и мегаполисов, в руки террористических организаций. – Вы это серьёзно? – осторожно спросил ведущий. – Вполне. Но не волнуйтесь, все те государства, что являются союзниками России и входят в дружественные страны, не пострадают. Ядерные заряды можно будет применить только в странах, враждебных нашей стране. Вся Европа, Америки, Англия – да все, где пожелают взорвать эти заряды террористы. Что в России или в дружественных странах их не взорвут, я могу гарантировать, во всех зарядах есть маяки, при пересечении границы внутри произойдёт микровзрыв, и заряд не сработает, станет обычной болванкой. При пересечении границы других стран проблем с использованием зарядов не будет. Взрывайте сколько хотите. Кстати, их не обнаружить никакими средствами, они полностью нейтральны и имеют не такие большие размеры. Как видите, я пошёл навстречу господину Паркинсону и согласился с его выводами о моральной стороне решения конфликта Крымской войны в соседнем мире. Признаю, что зря решил вмешаться, но вместе с этим моё решение передать заряды террористам приобрело твёрдость, я действительно это сделаю, и в случае, если те люди их используют, моральных терзаний испытывать не буду. Как вы слышали, меня принудило принять такое решение толерантное общество Европы и Англии, обрушившись с критикой на действия в прошлом мире. – Кхм, но могут пострадать мирные и невинные люди, – так же негромко сказал ведущий. – Там невиновных нет, поддерживают свои паршивые правительства, значит, они одни из них. И вообще, Солнцеву можно, а мне нет? Он исполнил мою мечту, а я хочу его переплюнуть, поэтому десять зарядов. На этот вопрос я ответил. Продолжим?.. Этим же вечером, заполучив списки всяких бандитских организаций, нашёл телефоны глав и отправил им предложение: по сто кило природных драгоценных камней за заряд. Если нужны, пусть ищут. Двое по три заряда зарезервировали, попросив отсрочку в десять дней, другие по одному, но отказов не встретил ни одного. Все обещали Россию и союзные страны не трогать. Ну, вот и всё. Ждём. Всё же меня вынудили прилететь к маме, со мной вообще после этого репортажа кто только не пытался связаться, от администрации президента больше всего вызовов, но я их игнорировал, а на следующий день полетел к матери. Там в ожидании уже дошли до точки кипения. Надо разбираться. Да ещё возникли проблемы у неё с перерегистрацией паспорта и остальных документов. Похоже, кому-то придётся вломить. Ничего, сейчас навострились менять отбитые почки и печень, в случае нужды поменяют на новенькие. Заметив знакомую машину во дворе мамы, я только вздохнул – и тут нашли. Хотя где меня ещё ловить? Покачав головой, я доехал на своём скутере до подъезда. А что, поменял в пригороде глайдер на скутер и с ветерком домчался. Поставив двухколёсный транспорт на подножку, мельком глянул, как машину покидают трое, посмотрел наверх, снимая шлем. Там Эрик, муж Дуняши, курил на балконе с бутылкой тёмного пива. Мне кажется, он родился с ней, всегда пиво у него вижу, и без последствий для фигуры, мускулистый, вполне стройный белокурый здоровяк. Тот, узнав, отсалютовал мне бутылкой, с большим интересом наблюдая, что будет дальше. – Александр, ну что ты как ребёнок? – подойдя, покачал головой помощник президента, мы с ним уже были на ты, вот его, видимо, и прислали. Особо я маршрут полёта глайдера не скрывал, вот где нужно и подсуетились, успели опередить меня и прислать его к квартире мамы. Молодцы, тут они работать умеют. – А в чём дело? – сделав удивленный вид, поинтересовался я. – Вроде все обещания исполнил, статую вернул, все довольны. – Не строй из себя дурака, я о десяти зарядах, что ты обещал передать бандитам. – А что не так? На территории России взрывать их не будут, уже обещали, сейчас плату собирают. Как соберут, сразу передам. Как видите, поводов для волнения нет. – Тогда я тебя, наверное, огорчу. Правители всех тех стран, которые ты обозначил как зоны возможных подрывов, успели связаться друг с другом и договориться, что в случае если хотя бы один заряд рванёт, они атакуют нас. Ты их уже испугал, добился своего, того английского политика чуть не порвали, отмени своё решение. – Шантаж? – задумчиво протянул я. – Принял к сведению, я решу этот вопрос. – Продавать не будешь? – Нет, – засмеялся я. – Слишком вы расслабились. Тут я обещание дал, а обещания я держу. Просто я, скажем так, изыму все ядерные носители в странах агрессорах и уничтожу их производство. Угрожать будет нечем. Мне на это около недели понадобится. Видишь, как всё отлично складывается? Ладно, ты всё обмозгуй, свяжись с кем надо, а я поднимусь, чую, наверху мне очень хреново сейчас будет. Давно ждут. Тот кивнул, и мы разошлись, я стал подниматься, а помощник со своими людьми уехал. Хм, мог и внизу подождать и по телефону поговорить. Видимо, боялся прослушки, к пункту спецсвязи поехал. Я же, поднявшись, понял, что даже преуменьшил тот бабий бунт, что меня ждал. Уже через десять минут я взъярился, когда мне, дёргая за одежду с разных сторон, орали в уши. Только Эрик и Тимоха, что тут присутствовали, стояли в стороне, не вмешивались, усмехались лишь, гады. – Значит, хотите молодость? – рявкнул я. – Будет. Ждите тут. Уйдя в спальню мамы, я достал вариатор и, найдя ближайший канал долгий – сработает через сорок минут, лететь с полчаса, – вышел наружу и сообщил: – Быстро собираемся, собой ничего не брать. Всё, что понадобится, дам сам. Канал в другой мир Земной ветки сработает через тридцать восемь минут. Все живо к выходу! Надо сказать, когда нужно, наши женщины собираются быстро, пять минут, и все выметнулись из квартиры во двор. Сама она с нами не пошла. Для большого глайдера во дворе не было места, поэтому, достав фургон, он двадцатиместным был, рассадил всех и погнал подальше. В парке мы пересели в глайдер и на максимальной скорости направились к местоположению канала. Я уже наработал опыт находить их по небольшим деталям, указанным в вариаторе, вот и сейчас, пока все раздевались, подготовил всё и, хлопнув в ладони, чтобы привлечь внимание, сообщил: – Канал долгий. Почти девятнадцать секунд. Эрик, Тимофей. Вы переходите первыми, я на земле начертил полоски, указывающие стенки канала, низ уровня земли, высота два с половиной метра, не заденете. На той стороне сразу принимайте женщин. Чтобы столпотворения не было. И в сторону их, иначе следующие наткнутся на них. Девятнадцать секунд – это не бесконечность, нужно действовать быстро. Всем всё ясно? Тогда минутная готовность… Четыре. Три. Два. Один. Пошёл! Когда в канале исчезла округлая, слегка обвислая задница жены Бориса, шагнул следом и на той стороне, запнувшись о чьи-то ноги, покатился по кирпичам. Вокруг слышались возгласы, стоны и остальные звуки. Но рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Сплошная темень, хоть глаза выколи. Ну, а то, что по кирпичам прокатился, так это на ощупь понял, ни с чем не спутаешь. Вскочив, я достал форму и быстро оделся. Минута, и я уже завязал шнурки на берцах, поправил разгрузку и автомат. Вокруг наши уже немного успокоились. Зажёг фонарь, направив его вверх. Оказалось, мы находились в каком-то полуразрушенном здании. Достал кипы формы, примерно прикидывая, кому какой размер, и пока остальные одевались, приглушил яркость фонаря, а то слепит, и, достав оборудование, проверил воздух. Я опасался, что снова попал в мёртвый мир, уничтоженный ядерной бомбардировкой, но ничего подобного в воздухе не было. Нет, он, конечно, был наполнен разной гадостью, которой долго дышать не следовало, несколько лет подышишь, и умрёшь от разных болезней вроде рака, но пока не опасно. Тем более при возвращении канал нас подлечит. Да и тепло было, видимо тут лето, а не морозный воздух, как в том мёртвом мире. Вокруг стоял шум и гам. Тимоха, получив санитарную сумку, осматривал ссадины у пострадавших – это самые серьёзные травмы, полученные после перехода, а в остальном порядок. Все уже оделись и живо обсуждали свою молодость. Эрик стал высоким тощим подростком с узкими плечами, Тимоха также стал пацаном. Его жена – молоденькой девушкой. Жена Бориса и обе её дочки тоже стали подростками. Тут же была Дуняша, и почему-то затесалась Алена, но прогонять я ее не стал, она среди моих родственников была своей. Мы с Эриком вооружились автоматами, а Тимохе пистолет достался. Он и с ним-то плохо обращался, смысл давать ему что-то серьёзное, а Эрик всё-таки служил в спецподразделении у себя на родине, гранатомётчиком был. Когда все наконец успокоились, мы стали думать, что делать дальше. – Что значит ты не знаешь, как мы вернёмся обратно? – разъярённым тоном спросила Настя, жена Тимохи. – Сами требовали побыстрее омолодить – пожалуйста. О возвращении немедленно обратно и речи не шло. Я не знаю, когда сработает канал в наш мир в ближайшее время. Искать надо. – Ну так ищи! Я отошёл в сторону и стал искать, но меня отвлёк Эрик, он засёк отсветы вдали, похоже, тут была жизнь. – Сейчас найду канал, и изучим, что там такое. Пара минут, и я узнал, что ближайший канал в наш мир сработает только через три недели, что вызвало стоны ужаса и отчаяния у всего женского контингента. – Собрались и за мной. Вот мы и двинули. Вышли на улицу, мне она показалась странно расчищенной от обломков, как вдруг на перекрёстке загорелся свет со всех сторон, заставив нас с Эриком присесть, взяв оружие наизготовку. Что сразу привлекло моё внимание, это большой щит, на котором по-английски было написано «Старт-2», и эмблема двух бегущих мужиков. Чуть в стороне над головой загорелся огромный экран, где мужик в странном чёрном костюме орал в старомодный микрофон, разогревая публику в огромном зале, на вполне понятном языке – смеси английского и французского. Тяжело, но разобрать было можно: – И вот новые участники нашей игры! На игровом поле группа юных повстанцев. Их легко опознать, они вооружены. Как вы знаете, добропорядочный гражданин Земного альянса не будет носить оружие. Не думаю, что они добровольцы, это большая редкость, скорее всего, случайно попали на игровую территорию и, как вы знаете, автоматически стали участниками игры, потому что выход из неё один… Смерть! Тут зажужжали приводы пулеметов, и другой голос попросил сложить оружие. Мол, оружие на игровом поле могут иметь только охотники, а мы дичь. Делать нечего, я подчинился, показав жестом, чтобы Эрик повторил мои движения. Подскочившие странные людишки быстро всё забрали и проверили нас приборами, но больше ничего подозрительного не нашли и так же шустро скрылись в той темноте, что нас окружала. В это время оператор с помощью камер делал фото, мои и всех присутствующих родственников, внося их в игровое меню под разными кодовыми именами. Нас регистрировали в игре. – Это, мордатый! – крикнул я ведущему, тот меня услышал, и рожа на экране повернулась в нашу сторону. – Мы вообще где? – Где?! – засмеялся тот, зал ему весело вторил. – Вы первые, кто не знает, что такое игра «Бегущий человек»! Против вас тридцать два охотника. – Чего?! – несколько охренел я и заржал, но тут действия понеслись вскачь, и пришлось реагировать. Оказалось, нам не дали времени, и охотники вышли на след. Продолжение следует