Летел я около двух часов, поглядывая на тёмные воды под собой. Спутника тут, конечно, нет, но в принципе света звёзд и оборудования ночного видения хватало, чтобы хоть как-то видеть, что происходит вокруг. По пути мне попался остров, я поначалу принял его за материк, но пролетев вглубь, снова увидел под собой воду, так что, не снижая скорости, двинул дальше. Повезло, что сразу не сел на острове, пришлось бы целые сутки там загорать, пока снова не наступит ночь, днём, повторюсь, летать нельзя, заметят и накроют главным калибром. Ещё час полёта от острова, и теперь уже точно материк, тёмный, грозный и молчаливый. Пролетев скалы, о которые разбивался прибой, я направился дальше, поглядывая вокруг. Шлем "Хамелеона" у меня был на голове, так что картинки с датчиков шли на него, и я видел, что происходило вокруг. Сейчас под нами был крупный и, я бы сказал, приземистый лес, толстые и невысокие стволы – думаю, это последствия повышенной гравитации. Приметив в стороне строения, похоже, это была деревушка, причём небольшая, повернул в её сторону и убедился, что так и есть, но скорости не сбросил и полетел дальше. Вот следующий населённый пункт располагался на берегу реки и на довольно больших территориях, так что я решил начать с него, тут проще будет затеряться. С другой стороны находился лес, с этой, похоже, всё было вырублено, поэтому осмотрев лес, а он был крупный, нашёл в шести километрах от опушки и берега реки крохотную полянку и, опустив шаттл, увёл его под деревья. Заглушив двигатели, я пробормотал: – Ну, всё, начало положено, посмотрим, что будет дальше. Первым делом я запустил бортовое оборудование и провел забор проб воздуха. Медицинский анализатор взял у меня пробу ДНК и долго сравнивал получившиеся результаты. После чего отправил мне их на нейросеть. Мысленно развернув файл, я довольно кивнул. Противопоказаний не обнаружено. Время ещё было, спать не хотелось, выспался во время полёта, поэтому, покинув шаттл, достал из него рюкзак, положил тот под дерево и стал маскировать машину. На это у меня ушло минут десять, после чего убрал рюкзак за спину, привёл всё встроенное оборудование в действие, разве что разведывательных дроидов не выпустил, не нужны они пока, и, покрутив шлемом туда-сюда, проверяя, не смазывается ли картинка, побежал в сторону городка, забирая влево. Я там дорогу накатанную приметил и мост через реку, попробуем воспользоваться. То, что я находился на планете с повышенным тяготением, я понял километра через три бега, когда начал дышать как загнанная лошадь. Похоже, всё же придётся усилить тренировки на беговой дорожке. Жаль, на разведчике её не было. – Да уж, – прохрипел я, садясь под одно из деревьев, – на Зории было как-то проще. Переведя дыхание, я достал из бокового кармана рюкзака офицерский паёк и сел завтракать, по моим внутренним часам сейчас был именно завтрак. Сложно мне тут будет привыкать, но ничего, два-три дня, и внутреннее время у меня поменяется, я его хорошо натренировал в искательской работе. Поев, я прикопал остатки обёртки и пластиковый столовый набор, после чего проверил маскировку схрона и направился дальше, но уже не бегом, а быстрым шагом. Этот шаг позволил мне держать крейсерскую скорость, и, практически не сбив дыхания, ещё через три километра я вышел на опушку. Сделав пяток шагов, я встал на дорогу и осмотрелся. Она была совершенно пуста. – Приемлемо, – пробормотал я и, повернув направо, энергично зашагал к реке и мосту, тут километра три осталось, часть дороги я по лесу срезал. Когда вдали показались серебристые воды реки – спутника не было, звёзды светили, – то вернулся на опушку и, уйдя вглубь метров на сто, устроился в густом и колючем кустарнике, сделав себе лёжку. До утра часов пять осталось, похоже, время на сон есть. Закончив с берлогой, я накрылся одеялом со встроенной терморегуляцией и, отдав себе команду на сон, спокойно в него ушёл. Удобная штука эта нейросеть в подобных случаях, не хочется спать, а отдал команду – и готово, ты спишь. Нейросеть контролирует искусственный сон, пока он не переходит в настоящий, после чего убирает контроль. Утром меня разбудило пение птиц, чему я несказанно удивился. При таком тяготении и на Норде бывают птицы? Странно. Честно говоря, я мало что знал о природе и экосистеме Норда, кроме гравитации и примерного количества жителей. Однако у меня были знания разведчика, а там был один теоретический раздел, посвящённый планетам с полуторным и двойным тяготением. Так вот, птицы с таким тяготением существовать не могут. То есть они не летают, но зато шустро бегают, вроде страусов. Однако голосок, что надрывался где-то рядом, явно принадлежал летающей птице, он был очень звонким. Аккуратно стянув с себя одеяло, я продрал глаза, умылся обычной влажной салфеткой и осмотрелся. Рядом были густые заросли, видно метра на три, а птица пела совсем рядом, метрах в десяти. Не отключая сторожевую систему – вокруг своей стоянки я расставил датчики безопасности, встал на ноги и взял в руки бластер. Было у меня какое-то предчувствие надвигающейся беды. Выйдя за зону контроля, я осмотрелся. Было уже светло, видимо раннее утро, поэтому картинка на шлем шла чёткая. Костюм работал, поэтому сливался с округой, и засечь меня было очень трудно, да и то когда быстро двигаюсь, а вот как сейчас, тишком, не получится, глазу уцепиться не за что, и взгляд уйдёт дальше. Обойдя кустарник, я встал, удивлённо глядя перед собой. На небольшой полянке у одиночного куста с зелёными листьями и ярко-красными плодами стоял зверь. Хм, как же его описать? Ну, вроде оленёнка Бэмби, только приземистого и накачанного мускулами. Но то, что это детёныш, было видно невооружённым взглядом. Как определил комп бронекостюма, звук шёл от куста, однако ни одной птицы я рядом не заметил, даже издали траву осмотрел. Пусто. В базах ксенологии, что я выучил, было многое о флоре и фауне разных миров, так вот там были и скрещенные виды. То есть и флора и фауна. Хищные цветки и животные, что прорастали в почву. Всякое было, и мне казалось, что этот куст тоже был хищным. Оленёнок стоял на одном месте, но всё тянул вперёд шею, жадно принюхиваясь и поглядывая на редкие ягоды. Уши у него стояли торчком, слушая завораживающее пение. К его счастью, ничего страшного произойти не успело, видать мамаша хватилась дитятка и рванула на его поиски. Почувствовав вибрацию почвы, я даже не сдвинулся с места и, не моргнув глазом, посмотрел на появившуюся из-за деревьев олениху. Ну, как сказать, олениху, скорее помесь слона и носорога, зато рожки сверху есть. Мамаша сразу поняла, что происходит, и рванула к кусту с явным желанием его затоптать. Кусту это не понравилось, и тот мгновенно нырнул в землю, но мамашу это не остановило, она подскочила к дыре и стала прыгать. Вы видели, как прыгают слоны сразу четырьмя опорами и с грохотом приземляются? А вот я увидел и, надо сказать, был впечатлён. Ничего, запись идёт, родные тоже посмотрят и впечатлятся. Оленихе хватило двух прыжков, чтобы провалиться и сесть на кого-то. Осела она под землю по пояс, но выбраться не пыталась, однако я видел, как шевелятся у неё мускулы на спине и на боку, похоже, она продолжала бить задними ногами то, что было скрыто под землёй. Это действо длилось ещё минуты три, оленёнок за это время отошёл в сторону и стал невозмутимо жевать листву на кустарнике, не обращая внимания, что делает мамаша. Какой флегматичный ребёнок. В это время мамаша, видимо удовлетворившись местью, упёрлась передними ногами о край ямы и выбралась наружу. Вся её корма и задние опоры блестели от крови. Победно трубно проревев, она направилась в глубь леса, а её бестолковый дитятко, оббежав яму по большому кругу, последовал за ней. Проследив взглядом, как они ушли, я подошёл к яме и заглянул внутрь. Там шевелилась масса мяса. Я рассмотрел обломки крупных зубов, измятый куст с ягодами и массу крови. Похоже, олениха не убила этого зверя, со стороны можно понять, что она ему просто рожу набила и челюсть поломала, но тот был жив. – Непорядок, – пробормотал я и снял с пояса плазменную гранату. Сняв чеку, я бросил гранату в яму, после чего взял образец крови подземного чудища с травы – это олениха оставила, с неё текло, а бабушке будет интересно с образцом поработать, – направился к своему лагерю. Быстро его свернув, закинул рюкзак за спину, привёл его и пушку к бою, после чего направился к опушке. А перед ней достал чеку и нажал на кнопку активации подрыва и услышал за спиной глухой хлопок. Вот после этого ни одно животное выжить не в состоянии. – М-да, Норд оказался куда опаснее, чем я думал, посмотрим, что тут за население. Чую, ждёт меня горячая встреча, – пробормотал я, замаскировал бронекостюм под вид тряпья, не забыв снять и убрать в рюкзак шлем, и направился к мосту, а от него и до города не далеко. Пока я шёл, поглядывал вокруг. При свете дня трава, почва и деревья смотрелись совсем по-другому. Не так серо. В принципе всё, как и на других планетах, но цвета были ярче. Похоже, на этом континенте только недавно наступило лето, ещё не успело всё выгореть. Дорога была пуста, хотя было видно, что и гужевый транспорт, и телеги тут используются. Про гужевой я уверенно говорил – высохший навоз на дороге часто встречался. Мост показался почти сразу, я метров двести всего прошёл. Довольно узкий, но длинный, метров сто пятьдесят. Думаю, тут изрядно потрачено усилий, чтобы его возвести. Тут же возникла первая проблема, на мосту была охрана – стражник с копьём с моей стороны. Вторая была в том, что на мосту застряла повозка, заняв всю ширину пролёта. Кстати, тягловой силой выступал зверь, полная копия той оленихи, только без рожек. Может, самец? Вот он стоял неподвижно, флегматично жуя, пока трое крепких светловолосых нордцев, подсунув под заднюю ось бревно, поднимали задок телеги, чтобы четвёртый надел соскочившее колесо. – М-да, солдаты и крестьяне. Низко же опустили за эти столетия бандиты местное население, в каменный век отбросили, – наблюдая за этой пасторальной картинкой, со вздохом сказал я. Солдат меня уже рассмотрел с интересом. Я его тоже осмотрел и решил, что мой комбез отлично замаскирован под одежду, что носили местные, а носили они что придётся, хотя на солдате вроде бы была форма. Похоже, под их крепкими руками рвалось всё, что они надевали. Одежда буквально горела на них. Да, понимаю, с такой гравитацией это норма. Поправив рюкзак, я направился к мосту, тут было что-то вроде лёгкого склона, так что шагал я уверенно, а когда подошёл к мосту, солдат ожидаемо остановил меня и о чём-то спросил. Изображать немого было глупо, быстро вычислят, проще сказать всё на общем, придумав байку, что я с соседнего континента. – Не понимаю, – буркнул я. – На общем говори. – Как это не понимаешь? – удивился солдат. – Национальный язык нордцев разве возможно не знать? – Меня отец учил только общему, – пожал я плечами, с интересом наблюдая за крестьянами. Там уже поставили колесо и молотком забивали чеку. Кстати, солдату я не соврал, отец учил своих детей только общему, хотя национальный язык нордцев я знал – слышал, как он на нём ругался. – Может, он из изгнанных был? – продолжал допытываться задумчивый солдат. Это был парень лет двадцати пяти, белобрысый, как я и все нордцы. Крепкий, коренастый и явно быстрый. – Он не говорил. – А сам откуда? – С островов, – махнул я рукой. – Лодку сделал и приплыл. Вот, на людей смотрю, себя показываю. – Зачем смотреть и зачем показать? – озадачился солдат. – Так людей я за всю жизнь, кроме отца, и не видел, а себя показываю – так меня никто не видел. – А, – улыбнувшись, хохотнул солдат, показав ровный ряд зубов. – Понятно. Это тебе сейчас к бургомистру надо. Он этими, верхними поставлен, надзирает. – Кто такой бургомистр и кто такие верхние? – Ты что, с неба упал?! – ахнул солдат. – На лодке приплыл, – напомнил спокойно я, уточнив дополнительно: – С острова. – Да-а, парень, придётся тебе много нового в жизни узнать, – протянул тот и тут же очнулся: – Тебе что, и метки на руку не ставили? – Чего? – снова не понял я. – Вот, – задрал он рукав и показал переливающуюся на свету не то татуировку, не то клеймо в виде штрих-кода. – Есть у тебя такой знак? Задрав рукава, я показал чистые руки. Меня уж очень интересовал наш разговор, и я решил поддержать его, тем более крестьяне не особенно торопились, возились у задка, а один явно заинтересованно поглядывал на нас. – Дикий? – снова изумился солдат. – Тогда тем более тебе надо к бургомистру. Скажешь ему, что тебя Мрод Щерс послал, с поста номер три. Тебе ничего, а мне премия будет, и не слабая. – Расскажи мне всю внутреннюю кухню, что происходит у вас в городке, – попросил я, приставляя к незащищённому животу солдата нож. Я уже понял, что солдат человек мелкий, на службе у администрации бандитов, выполняет полицейские функции, и как язык он меня полностью устраивал. В вермахте во время войны на Земле таких называли хиви. То есть допрошу, и концы в воду. Тем более река рядом, вон, в паре метров течёт. А крестьяне меня не особо смущали. Во время нашей беседы я просканировал его на всё, что можно: одежда, сбруя да копьё, которое я перехватил из его безвольной руки. Никаких раций или следящих средств. Ещё на поясе висел короткий клинок. Вроде римского гладиуса, но ещё короче, я бы даже сказал, длинный кинжал. Его я не трогал, парень просто не успеет его выхватить, рука у меня не дрогнет. – Как я понял, ты работаешь хиви? – Не знаю таких, – хмуро отрезал он и, скосив глаз вниз, добавил: – Нож убери, я никому не скажу. Держался тот молодцом, не стенал и не умолял оставить ему жизнь и отпустить, мне это нравилось, характер у парня был. – Хиви – это предатели на службе у противника своего народа, – проинформировал я того. – Кто-то же должен этой грязной работой заниматься, тем более сход так решил, что я пойду. – Как быстро тебя хватятся? – Сразу, – быстро сказал солдат, и я понял, что он лжёт, ответ был слишком быстр. – Врёшь. Стой смирно и держись как обычно, держи своё копьё. Сейчас крестьяне проедут и поговорим. Убивать я тебя не хочу, мне просто нужно понять, как вы тут живёте. – Угу. Когда повозка подъезжала, а она, кстати, была доверху полна свежескошенной травы, то я отступил с дороги в сторону, чтобы между мной и крестьянами был солдат. Машинальная перестраховка на вбитых боевыми базами знаний рефлексах. Думаю, именно она и спасла мне жизнь. Болт из выпущенного арбалета пробил сначала тело солдата и, слегка потеряв пробивную силу, попал в меня. Я успел заметить движение руки и среагировать, поэтому на груди у меня начал мгновенно наращиваться бронежилет, а сам я пытался прыжком уйти в сторону с линии выстрела. Я не успел, но к счастью, бронежилет штатно активировался, то есть он успел, поэтому получив мощный толчок, аж дыхание сбило, я вверх тормашками полетел вниз со склона. У моста была насыпь. Сам мост был высок, похоже, тут речные суда ходили. Крестьяне, хотя какие они нафиг крестьяне, покинули повозку, один наклонился над солдатом, перерезая ему горло, двое других, прыжками стараясь погасить скорость, рванули за мной с ножами в руках. Ага, у меня такие кульбиты в базах вбиты, поэтому я не потерялся и, когда в последний раз перекувырнулся, встал на ноги уж с бластером в руке. Дважды тот едва слышно пшикнул, отчего один из "крестьян" обзавёлся дырой вместо левого глаза, второй и головы лишился, выстрел срезал ему её, перерубив горло. – Стой! – бросая окровавленный нож на землю, воскликнул тот, что стоял у солдата, когда я направил ствол своего оружия на него. – Не стреляй, мы из Сопротивления. – Представления не имею, кто это, но раз вы пытались меня убить, то значит, вас нужно уничтожать. – Но я действительно из Сопротивления! – в отчаянии выкрикнул тот, видя, как мой палец напрягается на электроспуске бластера. – Мы воюем с внешниками. Уничтожаем суда, что спускаются за продовольствием, и режем помощников, что работают на них. – Мне до того дела нет, – буркнул я, готовясь выстрелить. Мне реально было на них начхать, с нордцами я дело имел и знал, какой они подлый народ, так что связываться с ними не хотелось, я на жизнь их посмотреть хотел. Пока информации нормальной не получил, но то, что видел, мне уже не нравилось. Такой народ нужно гнобить, что в спину стрелять не стесняется своим союзникам. Однако выстрелить не успел, буквально в последнюю секунду трава в повозке зашевелилась и раздался голос, явно старческий: – Гнас, дай ему это в обмен на наши жизни. Насчёт того, что выстрелить не успел, я, конечно, шутил. Ещё когда повозка приближалась, мой биологический сканер, встроенный в костюм, ясно дал понять, что под травой находится ещё один человек. Меня это заинтересовало, но тут выстрел, шум-гам, ну и ответка. Так что я ждал, когда он себя проявит, и вот дождался. Держа оружие наготове, я с интересом следил, как выживший "крестьянин" подошёл к повозке – тягловое продолжало флегматично жевать, оно мне чем-то верблюдов напоминало – и принял на руки какой-то смутно знакомый предмет. – Брось рядом со мной, – велел я Гнасу. Подниматься на склон я не хотел, моя позиция была идеальной. Лишь посмотрел на другую сторону реки, там два прохожих появились, что явно направлялись к мосту. – Но это ценная вещь, и она может повредиться. – Это коммуникатор модели "Пуя", тем более древний, как сама вселенная, – с откровенным презрением сказал я. – Ещё и детский. Если он работает, то я очень сильно удивлюсь. Гнас беспомощно посмотрел на повозку и бросил браслет рядом со мной. Я как-то два средних контейнера таких нашёл, новеньких, ещё в упаковке, чисто детские развивающие коммуникаторы. Они сейчас на складах в терминале находятся. Наклонившись, я поднял, активировал его, действительно удивившись, что тот работает, и быстро просмотрел архив. – Хрень, – сказал я, бросив тот обратно. – Ни информации интересной, ничего. Лишь дневник какого-то старого маразматика.