А утром узнали от членов съёмочной группы, что режиссёра нет, лёг в больницу. Похоже что-то серьезное, ничего, мы со всеми актёрами пообщались, были только мужчины, женщины видимо ещё не прибыли. Оказалось, та сотрудница хорошая подруга режиссёра, позвонила ему в Москву и настойчиво попросила проверится, вот тот и проверился. Что-то нашли. Однако на третий день тот прилетел и начались съёмки. Мы к тому моменту хорошо знали всю съёмочную группу, поэтому нас позвали на второй день съёмок, торопились с ними, в план не укладывались. Режиссёр встретил нас в тени кустарника, впереди видно съёмочное место, машина стоит, навес, всё подготовлено, как будто дикари где-то тут, но на самом деле актёров ещё нет, не приехали с мест проживания. Это мы с Ольгой в палатке живём недалеко. - Спасибо вам, что сообщили. До меня информация о моей болезни не дошла. От посторонних узнал. Врачи обследовали, сказали время есть, сниму фильм и сразу операцию делать будут. - Я рад что случайно услышанная фраза вам помогла. Тут вообще везде стечение обстоятельств. Однако мы с супругой прибыли не для этого, мы бы хотели поучаствовать в съёмках в качестве актёров. Вот тут две тысячи, это наши с женой накопления… - Уберите, - поморщился тот. - Своим спасителям я и так помогу. Вот только планы прописаны и вставить в фильм новых актёров, даже второго плана, сложно. Худсовет на страже. - Сцена в ресторане. Мы с женой можем там изобразить парочку что занимает столик на заднем плане, главное лица засветить. Для вас пустяк, а для нас память. - Никаких имён в ролях не будет. - Без проблем. А деньги возьмите, вас ожидает долгая реабилитация после операции, пригодятся. Деньги тот всё же взял, но после долгих уговоров. Также не стали тянуть со съёмкой в ресторане, нас сняли отдельно, с официантом что играл режиссёр, потом вставят в фильм. Отдых наш закончился, мы попрощались со всей съёмочной группой и актёрами, я шашлыка нажарил, угощая с крымским вином, и мы поехали домой. За два дня доехали, добравшись двадцать восьмого августа во вторник. Всё, как и обещали директору. Разгрузили машину что в гараж, что в квартиру, пока оставив её под окнами у подъезда, и навестили директора. Тот нам загорелым порадовался, принял подарки из Владивостока и Чёрного моря, фотографии наши, я сделал ещё в Судаке, найдя там Дом Быта, с актёрами где мы сняты, и режиссёром. Обещал вставить в рамку. Ну и паспорта мы сдали в сейф директора, таковы правила. После этого тот нас отпустил до первого сентября. Там быть как штык, у нас девятый класс начинается. Кто-то уходил после восьмого в профильные училища, а мы решили закончить десятый и в институт. Точнее врачом мечтает стать Ольга, я хочу лётчиком быть, и буду поступать в лётное училище. На гражданского лётчика. А пока сбегал к тому историку, и забрал пухлую, толщиной с кирпич, папку с материалом по находкам разным и кладам. Оплатил ему честно, и мы расстались довольные друг другом. А пока мне же надо думать, что делать с «Волгой». Машина моя любимица, я за эти полтора месяца даже Ольгу её водить научил, благо шофёрское удостоверение и ей сделал заранее. Обратно всю дорога она за рулём, я редко сменял, да и то чтобы только отдохнула. Да и что тут думать, нужно покупать гараж. В наш кирпичный, если машина и войдёт, то с трудом, но остальную мототехнику придётся куда-то девать. А купить по типу того артельного амбара, проблема. В продаже они не стояли, я узнавал перед отъездом. Поэтому по приезду сразу направился к территории сараев и гаражей. Вдруг есть поклёвка? Там и сейчас стройка идёт, не всё восстановили, но уже почти всё застроили. Сам я со стройкой связываться не хотел, примелькаюсь, да и купить проще. Нет, снова глухо. Пришлось к риелторам идти. У меня в записной книжке были нужные контакты. Первого риелтора я никак поймать не мог, хотя был на машине, тот постоянно в разъездах, с клиентами, видимо самый бум работы, вот со вторым проблем не было, тот лежал дома с гипсом на ноге, грустный такой. Его супруга меня впустила. Быстро вникнув в тему, тот поинтересовался, зачем покупать, если можно арендовать? Как раз в нужном мне районе у одного мужика угнали машину, «Победу», гараж стоит свободный, а по нашим справедливым советским законам владеть гаражом может только автовладелец. Так что вполне можно арендовать гараж на год. Продавать его владелец не желает, слишком много сил вложил в него. Тот дал мне адрес, созвонился с хозяином гаража, и я съездил его посмотреть. Теперь понятно почему знакомые и соседи из автолюбителей не арендовали гараж. Цену тот задрал солидную, копит на новую машину, уже не надеясь, что милиция её найдёт. Если бы подростки угнали, нашли бы за пару дней. Что интересно, кирпичный солидный гаражный бокс, сюда не только моя «Волга» войдёт, но и мотоцикл, гараж на полторы машины, как горько шутил хозяин. Мне бокс понравился, да и цена в принципе приемлемая была, а почему не соблазнились кто из соседей, что не имели вожделенного гаража, причина в том, что машину у хозяина угнали прямо из бокса. Тут в ряд стояло шесть гаражных кирпичных боксов, дальше уже сваренные из железных уголков и листов, так называемые гаражи-ракушки. Некоторые такие узкие, что удивляло, как они из машин выбираются или залезают, если дверь не открыть. Наверное, мотоциклы стоят, или руками закатывают и выкатывают. Всего пятнадцать гаражей буквой «Г». А гараж просторный, мне понравился. Мы съездили к риелтору, раз уж он тут всем занимается, я передал деньги, а мне бумагу, заверенную риелтором о том, что я владею гаражом теперь в течении года. Оформлял на поддельный паспорт, на него же и машина оформлена. Хозяин гаража приглядывать будет, номер своего телефона я дал, если что, позвонит. Потом заехал в магазин хозтоваров, там как раз выброс хороших английских навесных замков. Точнее сделаны у нас, но по английской технологии, как мне продавец объяснил. Я глянул, мне на четыре минуты работы, а это уже неплохо. Обычно за минуту вскрываю. Купил три таких замка, один на гараж, сразу убрав внутрь машину, поставить медвежий капкан у входа я не забыл, прикрыв тряпицей. Два других уже в наш с Ольгой гараж, где я отмычками взломал оба. Ну да, четыре минуты, как и думал. Вскрывал аккуратно, так что можно использовать. Потом вернулся на квартиру, поужинал с супругой, и мы отправились гулять, заодно на танцы зашли. В результате у меня бланш под глазом, хороший удар в скулу словил, когда к моей жене приставать начали сначала один, потом несколько подвыпивших парней поддержки первого. Я там разъярился, словив кулак в лицо, и не жалел, бил чтобы не вырубить, а покалечить и выбить их из драки. Вот что значит красивую подругу иметь, постоянно защищать приходится. Пришлось бежать, оставив за спиной шесть покалеченных парней и вдали трель милицейского свистка. Правда, это не милиционеры оказались, а дружинники. Ничего, ноги у нас лёгкие, убежали. А с утра, взяли мешок черноморской рыбки, это корюшка была, два мешка привезли, на верхнем багажнике везли, и понесли в детдом. Вчера директору обещали, для детишек, рыбка вкусная и икристая. Всем хватит. И хватило, как показал пересчёт, даже с три десятка лишних, но это воспитателям и администрации. В полдник выдадут. Подружки Ольги узнали, что мы приехали и мы гурьбой к нам направились, по пути купив три свежих торта, чтобы на всех хватило. Впервые так повезло, как раз привезли свежие. По одному торту в одни руки, но нас много. Чайник два раза ставить пришлось, не хватило. Оставив эту девичью компанию, мне там делать нечего я ушёл в сторону территорий сараев, морщась на ходу, трогая синяк. Как лёд не прикалывал, когда мы до квартиры добрались, холодильник «Мир» у нас имелся, совсем свести не удалось, ладно хоть уменьшили. Надеюсь за неделю пройдёт. Директор, увидев его утром, только головой покачал укоризненно. Я прибрался в гараже, часа два убил, мы сюда сгрузили большую часть вещей из машины. Всё разложил, и достав папку что получил от кандидата в историки, стал изучать. Хм, много лишнего или воды, но и она, как ни странно, пригодится. Три часа изучал, в большинстве мельком, просто откладывая в сторону интересное, мало интересное и откровенную фигню, но потом изучу остальное. Неожиданно на одном листке нашёл информацию по этой застройке, где сейчас нахожусь. Оказалось, во время пожара, когда исчезло две трети построек, были выстрелы от разрывов горевших патронов. Хм, а парни из детдома ведь говорили, так часто трещало, как будто бой идёт, даже двое раненых от шальных пуль были, но я думал это охотничьи патроны у кого-то в сарае хранились. Оказалось, нет. Потом милиция нашла в одном из сгоревших сараев, остовы автомобилей, один ин них типичный такой «ЗИС-5». Я больше скажу, похоже это был такой же артельный амбар как у меня было два. Тут их на территории с полосни было, около тридцати сгорело, потому они и стали дефицитом. Так вот, в амбаре был грузовой «ЗИС», полный оружия и боеприпасов, легковая машина, опознали обычную не вездеходную «эмку», и два мотоцикла. Были привлечены историки, они и подняли архивы, выяснив, что мотоциклы, легковушка и грузовик были угнаны в Москве и в Подмосковье в разное время одного года, тридцать девятого. Легковушка и грузовик армейские машины. На грузовике везли четыре станковых пулемёта «ДС», и ящики с патронами для них. Пулемёты везли на стрельбище школы пулемётчиков, пулемёты только-только взяли на вооружение, их изучали. Машина так и не пришла. В том тридцать девятом довольно известная история получилась. Историки считают, что вор или воры были задержаны в тридцать девятом году, потому об амбаре забыли, со слов соседей там у ворот дерево выросло, не открыть было. Такое бывает, брошенные строения, сам видел. Ими только мальчишки интересуются, вдруг внутри что интересное. Надо же, двадцать лет, даже больше, стояла автотехника, забитая оружием и интересными находками. И всё сгорело. Кстати, пулемёты по типу того что у меня на «бэтээре» стоит. Тут ещё было немало таких же находок, брошенного или забытого, милиция привлекала сотрудников архива для поиска нужной информации. Причём в основном информация по Москве и области, по всему Союзу это в другой архив. Нужно будет тоже озаботится. Надо будет ещё пару раз такие заказы девать тому кандидату в историки, на листке написав какая у меня информация уже есть, чтобы не повторялся. Наверняка по верхам собрали и набрали на эту папку, и то солидной толщины получилась, а если покопаться в архивах, может ещё что новенькое найдут. Я так увлёкся, что чуть ужин не пропустил. Снова собрал папку, убрав под диван и поспешил на квартиру. Девчат Ольга не прогоняла, сидели в зале семьёй, девчата помогли ужин сготовить, так что балагуря мы сидели в мирной и спокойной обстановке и ужинали. Были оладьи со сметаной и сахаром, и воды вскипятили в кастрюле, чтобы чая на всех хватило. Отлично поужинали. Ольга сказала, что пока меня не было, заглядывал участковый, он это раз в три месяца делает. Работа такая, но аренда у нас официальная по договору, так что убедившись, что всё в порядке, ушёл. Утром я направился по одному адресу, послезавтра в школу, снова первый звонок, но у меня встреча назначена. Да понимаете, я когда к риелтору зашёл, он не один был. И это я не о супруге, что на кухне делами занималась. Просто адвокат лежал на животе и ему китайский мастер, настоящий мастер, делал акупунктуру, тот весь в иголках был, как дикобраз. Меня это жутко заинтересовало, мастер на русском говорил плохо, но отлично на английском, и мы пообщались. Я с ним решил поговорить по поводу возможности обучения подобной науке. И неожиданно сходу договорились. Тот мне в лоб сказал, что обучение у него дорогое, пятьдесят тысяч рублей. Ясно было что тот от меня тупо отделаться хотел, такой ученик ему не нужен, а я неожиданно для него согласился, обещая принести аванс в половину суммы уже сегодня, а вторую часть через год. И вот так я стал учеником китайского мастера. Ко мне даже сотрудники КГБ через четыре дня в детдом приходили. Любопытничали. О деньгах они не знали, я попросил мастера молчать о сумме, она уменьшилась до официальных пятьсот рублей, и вот так всё и пошло. Снова школа, и новые знания китайской медицины. Это уже потом я узнал, что мастер бежал из родной страны, его бы там ждала смерть, но в Китае он известен, считался лучшим специалистом в иглоукалывании, членов правящей семьи пользовал, но во так сложилось, что бежать пришлось. *** Открыв калитку могильной ограды, велев сыновьям остаться снаружи, я положил пару георгин, любимых цветов мастера, на могильный холмик. Мастер учил меня три с половиной года, и умер. Да просто от старости, ведь ему было сто шесть лет. Я сам в шоке был, выглядел тот максимум на шестьдесят. До самой смерти тот был в трезвом уме и памяти, и активно делился знаниями со мной, передавая множество личных секретов в народной китайской медицине. По секрету, он был главным палачом правящей семьи, и передал мне всё что знал по этому направлению. Мастер уже изучил меня и знал, что такие секреты передать мне можно. Я его был последним учеником, всего их сто пять было, я сто шестой. Ирония судьбы, совпадало с количеством прожитых мастером лет. У него бывало по десять учеников в год, оттого я и не удивился количеству. Да и как учитель он на уровне Бога был, редко таких преподавателей встретишь кому дар от природы достался. Десять лет прошло с момента как я стал учеником мастера, шесть с половиной лет как его не стало, но я каждый день прихожу в марте, в день его смерти и дарю ему любимые цветы. Я сам нашёл его остывшее тело на полу частного дома, что тот снимал. Куда те деньги ушли, что я ему дал за обучение, не знаю, но тратил он мало. И ещё, мне кажется он умер не своей смертью, хотя официально по возрасту, организм ослаб. У нас с Ольгой всё хорошо. Свою мечту стать профессиональным лётчиком осуществить я не смог, зарубила комсомольская организация, не простили мне что я от билета из принципа отказался. Пошёл с женой в медицину. Закончили оба на отлично, она терапевт, я хирург. Я довольно известный врач, использую акупунктуру, мне иглы привезли из Китая, два дорогих набора. Членов правительства пользую, к Брежневу вызывают, когда у него приступ ревматизма, тот уже знал, что мои иглы ему здорово помогают, но в основном в среде артистов работаю, там я считаюсь своим. Мы с женой оба работаем в правительственной больнице. У нас трое детей, все мальчики, двое сейчас со мной, Дима девяти лет, Ольга его родила, когда мы девятый класс заканчивали, похоже заделали мы его во время съёмок фильма «Три плюс два», благодаря которому, а нас всё же показали в фильме, мы стали известны в нашем районе. Из-за ребёнка нас и сочетали браком. Потом Данила шести лет и маленький двухлетний Михаил сейчас в садике. Я купил кооперативную четырёхкомнатную квартиру, машину «Волга», ту что на поддельный паспорт оформлена продал через два года владения, хорошая машина была. Дачу приобрели на огороженной и охраняемой территории. Часть техники из бункера я туда перегнал, с часовым вопрос решил, тот подумал, что уснул, остальное на месте остаётся. Как и ожидалось, проверка плановая раз в пять лет проводится не особо внимательно, но на время проверок я убирал технику, мало ли при подсчёте лишнюю найдут? Потом возвращал. Для часовых использовал мелкие иглы с мощным снотворным и духовую трубку. По пилотированию, то тут мне помог аэроклуб ДОСААФа, в котором я уже семь лет состою, сразу после смерти мастера и вступил. А что, мастер всё моё время занимал, помимо школы и университета. Ольга даже ревновала, но понимала, что мне это нужно и интересно. Так что по выходным по паре часов в небе провожу. Иногда сыновей беру, им полёты нравятся. В последние два года стажировался на спортивном пилотировании. Ещё один инструктор даёт боевое пилотирование, но для винтовых самолётов, сейчас в основном реактивная в армии, там другое. Мне интересно, состою в группе фанатов боевого пилотирования, осваиваю, учебные бои ведём, пара на пару, или пара против двух пар. Инструктор воевал, начал в сорок третьем, девять сбитых на счету, знает, чему учить. Летаем на «Як-18» и на «Як-9». К сожалению, «девяток» было всего шесть, да и те уже на ладан дышали, но бои мы на них проводили отчаянные. «Як-18» у нас для отработки некоторых приёмов боя, потом повторяли на «девятках», они куда скоростнее. То есть, посещение аэроклуба для меня настоящая отдушина. С Ольгой у нас всё ровно, любовь прошла, я это понял года два назад, осталась привычка и уважение к супруге. Мы об этом поговорили год назад, та и сама видела, что чувства у неё уходят. Хм, раньше я полгода, и всё, сбегал, а тут уже десять лет, и пусть первые восемь лет была любовь и страсть, всё равно от Ольги уходить желания нет. Зато осознал истину, женат я в первый и в последний раз, что в этой жизни, что в возможных следующих. Ольга дама суровая и держала меня в своих цепких коготках, ни вправо, ни влево. С момента как мы стали парой, я ей ни разу не изменил, не погулял с другой женщиной, хотя в последнее время и были желания такие, даже очень. Сейчас Ольга на дежурстве, она в последнее время выматывается со мной. Уже месяц я не посещаю аэроклуб, как в последний вылет потерял создание вовремя пилотирования, были большие нагрузки, чудом очнулся у земли и вывел самолёт из пикирования, меня отлучили от самолёта. Я сразу рванул в свою больницу, результат узнал уже через сутки, после множества анализов и осмотров. Рак головного мозга, опухоль неоперабельная, вот такой диагноз, дают меньше полугода. Я сразу уволился и всё время провожу с детьми. Головные боли в последнее время просто сводят с ума, но я держусь, наркотики не принимаю, помогает иглоукалывание, убираю боль. Жаль вылечить не могу. Точнее, если бы знал в ранней стадии, сделал бы так, чтобы рассосалось, но сейчас уже поздно, надеюсь с помощью акупунктуры протяну больше, но не факт. Иглоукалыванию и Ольгу учу, семь лет уже, вполне неплохо освоила. Я квартиру, дачу, машину, всё на неё переписал. О бункере та не знала, всё технику я распродал по поддельным документам по колхозам. Бронетранспортёр оставил в бункере. Миллион рублей что там хранил, забрал и передал Ольге, сделал тайник на территории дачи, та знает где. Золото и другие находки, включая ювелирные, тоже убрал, сделал тайники, Ольга найдёт как ими воспользоваться. Она женщина предусмотрительная и осторожная. Знаете, как не привлечь к себе внимание. Покинув кладбище, машина стояла у ворот, мы с сыновьями вернулись на квартиру, год я учил их разным житейским премудростям. Сегодня выходной, старшему Диме в школу не нужно. Я учил обоих сыновей использовать отмычки, вскрывать замки, говоря, чтобы они эти умения держали в тайне. Сыновья у меня не болтуны, а эти навыки глядишь где пригодятся. Потом ужином занялся, Ольга скоро со смены должна быть. Сам же размышлял, как ни странно, меня можно считать сапожником без сапог. Ведь акупунктура лечит рак, это доказано и не раз, сам и доказывал. В ранней стадии точно, а у меня в последней стадии, это не лечится. Я больше скажу, акупунктура, об этом мало кто знает, позволяет проводить оздоровительные процедуры и против рака. Мастер себе делал и прожил вон сколько лет, а я себе такие процедуры делал раз в месяц, а надо раз в три дня. Думал молодой, итак нормально. Идиот. Не ленился, просто времени не было. Сглупил и уже не раз в этом покаялся. Жаль в сексе у нас с Ольгой передышка, орган работал только когда я его иглами стимулировал. Лекарства мне дают, но из-за них мой живчик на полшестого упал. Я бросил применять эти лекарства, но ситуация выправляется плохо. Ладно, поживём увидим сколько я протяну. *** Открыв глаза, я не пытался осмотреться, стояла темень. Это не глаза отказывали, те вполне видели контуры, похоже просто ночь. С облегчением вздохнув, я снова переродился, что меня изрядно порадовало. Надежда была на это и получилось. Врачи мне давали полгода максимум, мол, до лета и всё, крепись, а я прожил три года, мы с женой дочку заделали, о которой она столько мечтала. Алёнка, моя старшая дочь, часто к нам забегала, я её тоже без наследства не оставил. Последние два месяца я лежал пластом в спальне нашей квартиры, только благодаря Ольге я столько протянул, та иглами помогала мне. Я не просил прервать мою жизнь, провести эвтаназию, знал, что Ольга на это не пойдёт. Да и подло её просить об этом. Жаль, что сам не успел до того как отказали руки, сунуть ствол в рот и спустить курок, хотел до последней секунды быть с родными. Наши чувства из-за трагедии вдруг вспыхнули с новой силой, вот я и протянул эти три года, о чём не жалею. Много о чём обдумал, и проанализировал. Сейчас лёжа в кровати, похоже под одеялом, я старался не шевелится, судя по храпу в комнате я не один, не хотел привлекать внимания, а вспоминал прошедшую жизнь. И знаете, как же мне сейчас хорошо? Тело лёгкое, летать хочется, голова ясная, никаких болей туманящих сознание. Красота. Так вот, мой анализ моей жизни. Вот к какому выводу я пришёл. Как стал женихом Ольги, меня загнали на рельсы, которые шли туда, куда не я их прокладывал. Меня загнали в рамки местной жизни, по сути лишив свободы. О нет, я не разочарован и не сожалею об упущенных возможностях. Я прожил восхитительную жизнь, у меня четверо детей и просто замечательная супруга, жаловаться нечего, но если будет следующая жизнь, и как я сейчас вижу, так и произошло, повторять этот опыт я бы не желал. Один раз было, хватит, можно другой опыт получать. Это моя жизнь. То есть, Ольга, как не крути, стала мне надзирателем. Грубо конечно, я своё солнышко очень люблю и сейчас, но факт есть фактом, а я свободолюбивое существо. Только из-за любви я и сидел в этой золотой клетке до последнего дня. Вздохнув, я стал ощупывать себя. Под одеялом я лежал в какой-то одежде которую не сразу опознал как рубаху и кальсоны на завязках. Тёплое всё, байковое, да и в комнате заметно прохладно, а за окном, похоже завывала вьюга, прорываясь через храп соседа. Похоже зима снаружи. Одет тепло. Даже на ногах тёплые шерстяные вязанные носки. Чуть колются, но терпимо. Вот так сразу я сказать не могу в кого попал, но похоже в подростка. Вряд ли старше четырнадцати. Выходит, это обычные лета для меня при попадании в новое тело. Непонятно, с чем это связано. Что по состоянию здоровья, никаких бинтов я не нашёл, на голове тоже, чуть болела грудь, и дышалось тоже, в лёгких как будто щекотка. Парень от пневмонии умер? Я не вижу последствий этой болезни, тело здоровое, кроме этих вот симптомов. Я пока не знаю в кого попал, какой снаружи год, и что произошло с бывшим хозяином моего нового тела, но узнаю. Никакой амнезии, буду собирать о себе информацию, стану молчуном, так адаптироваться проще, слушая чужие разговоры. Ничего, не в первый раз, получилось один раз, получится и тут. Была только одна проблема, переполненный мочевой пузырь, поэтому я решил проверить сначала под кроватью, если утка есть, значит в больнице, если нет, то в детдоме или ещё где. Аккуратно сев, тело слушалось, хотя реакция немного замедленна, но это всегда при первых днях попадания, потом возьму тело под полный контроль, да и тренировки с телом помогут. А пока зашарил под кровью, тапок нет, и о чудо, стеклянная утка. Не видел ещё таких. Я в больнице в прошлой жизни жестяную эмалированную использовал. Значит я в больнице. Не сразу получилось отлить, как будто запрет стоял, клапан зажат, но всё же сходил, надо сказать удивился, почти до полного налил. Убрав утку обратно под кровать, я встал, немного пошатываясь, удерживая равновесие, тело пока как чужое, прошёл к окну, палата четырёхместной оказалась, заняты все койки, двое соседей спали тихо, а вот третий так и храпел. Он один тут взрослый, видимо свободной койки в палате для взрослых не нашлось, усы видно шикарные, живот поднимался и опускался в такт дыханию. Лет сорок пять ему на вид, остальные, как и я, пацаны. Подойдя к подоконнику, я увидел светлое пятно вдали, фонарь висел, а за окном падал крупными хлопьями снег, ветра нет, прекратился. Ничего не рассмотреть, только силуэты каких-то построек и можно понять, что лежим мы на первом этаже. Сугроб вровень с нижней кромкой окна. Сделав несколько приседаний, держась за подоконник, я освоился с телом, руками помахал, и прошёл к двери, на ходу слушая ритм сердца на запястье. Нормальный, спокойный. Аккуратно толкнув дверь, попридержав, когда та скрипеть начала, выглянув, я заметил дальше в коридоре стол с постом дежурной медсестры, та спала, и выскользнув в коридор, мягко шагая, тапок под кровью не было, я проверял дважды, дошёл до поста. Взяв журнал пациентов, быстро поискал свежую запись. Номер палаты мне неизвестен, а на двери ничего не было, дежурное освещение не яркое, но всё же рассмотреть это возможно. Однако с тремя подростками лежал только один взрослый, сорок три года. Не так я и ошибся. Значит пятая палата. Так, мужик мне не нужен, хотя и лежит с грыжей. У трёх его соседей были травма колена, восстановление после аппендицита и у последнего, переохлаждение, остановка сердца на четыре минуты в следствии попадания воды в лёгкие. Последняя запись врача, «вторые сутки находится без сознания. Возможна кома». С кем бы поспорить, что третий пациент с такими полученными травмами бывший хозяин моего нового тела? Теперь понятно почему в лёгких щекотка и грудь болит. Похоже парень утонул, наглотавшись воды, кто-то знающий ему помог, а это непросто, подростка рёбра хрупкие, и если мужчина проводил реанимационные мероприятия, мог и поломать, а тут лёгкие неудобства в последствии. Правильно этот неизвестный спаситель всё сделал. Запомнив данные на теперь уже меня, я вернул журнал и также тихо ушёл, вернувшись на койку, где вскоре и уснул, накрывшись одеялом. Разбудили меня шорохи утром. Радио не работало как это было в других палатах, похоже тут просто не было репродуктора. Открыв глаза, я отметил что один из соседей шоркает тапками к окну, держась за живот. Это похоже аппендицитник, ему два дня назад операцию сделали. Не показывая, что очнулся, я задумался. Попал я Бахимова. Д. Ю. Что инициалы означают пока не знаю. Разве что отчество Юрьевич. А имя Данила, Дмитрий, и что там ещё есть? Денис? Демьян? Узнаю скоро. Год рождения указан как тысяча девятьсот двадцать шестой, апрель двенадцатого. А вот это уже напрягло меня, когда информацию читал. Неужели во время войны попал? Ещё не хватало. Однако обнаружив на столе календарь, увидел, что тот открыт на декабре тысяча девятьсот тридцать девятого года, успокоился, полтора года впереди. А вот адрес не понравился. Город Ленинград, Вторая линия Васильевского Острова, дом шестнадцать, квартира пять. Я не о доме и квартире, хотя понятно, что дом многоквартирной, а я о самом населённом пункте. Ленинград! Ленинград, мать его! Тут же будет творится такое, что ни в каком ужасе не увидишь. Погибнет множество народу, и как не крути, этого нельзя допускать. Вариант один, местные власти узнают о попаданце из будущего. Нет, я себя выдавать не буду, отправлю Сталину письмо с подробностями. Пусть знает и делает всё, чтобы жители, если и тут дойдёт до блокады, выжили, будучи эвакуированы. Хотя бы те, кто не участвует в обороне и не работает на заводах. Дети, старики и другие иждивенцы. Помогая жителям, я спасаю и себя. Не хочу оказаться в блокадном городе. Хм, что я про Ленинград знаю? Да ничего. Так получилось, что я в северной столице ни разу не был, ни в одной из жизней. Да как-то причин не нашлось там побывать, теперь вот жалею. Всё же я открыл глаза, этого не заметили, и аккуратно сел. - О, очнулся, - прогудел усатый Потапов, так его фамилия значилась в журнале пациентов. Больными я их не хочу называть, слово нехорошее, от слова болеть. Пациенты - вот это правильно. - Я ночью вставал, в туалет хотел. Вон утку нашёл. - Ага, теперь вижу. Пацан с аппендицитом пошаркал к двери, где сообщил что я очнулся. Сразу же подошла медсестра, видимо для врача рано, да и для обхода тоже. Она меня опросила, назвав Демидом. Ха, ни угадал ни разу. Описав что чувствую, я попил воды, та дала, и забрала полную утку, велев не покидать кровать до прихода врача, ну а я знакомился с парнями. Точнее знакомился с аппендицитником, оказалось с тем что с коленом был знаком прошлый хозяин тела, они учились в одной школе, тот старше на класс был, и в домах соседних жили. Я потихоньку расспрашивал, но вскоре выяснил что компании разные и тот обо мне мало знал. Только что родители имеются, отец военный моряк, командует тральщиком Балтийского флота. Мать с музыкой связана, точно тот не мог сказать. Учился Демид в школе номер Тридцать Пять. Демид пошёл в первый класс не в семь, а в восемь лет, и сейчас учился в шестом «А» классе с углублённым изучением немецкого языка. Это хорошо, немецкий я изучал, но говорю пока плохо. Учил его три года, с тех пор как заболел, чтобы занять себя. Два репетитора было. В совершенстве пока владею английским, испанским, китайским и французским, неплохо немецким и итальянским. Сейчас идёт Советско-финская война, и только и стоят разговоры как наши покажут империалистам, освободив порабощённый финский народ. Пояснили что со мной было, это было видимо интересная тема, так как энтузиазм в разговорах был пока неиссякаем. Демид с друзьями перебегал Неву по льду и провалился в полынью. Там ледокол недавно проходил, корка появилась, но если бы по одному пробегали, удержала бы, а бежали все четверо, трое выскочили, не замочившись, а Демид рухнул вниз. Повезло ему что рота моряков шла в баню, всё же суббота была, бросились на помощь. Течение затянуло того под лёд, так моряки кулаками разбивали лёд, у них кроме шаек ничего не было, и вытащили пацана. Повезло что воздух в одежде как пузырь держал того у льда. Он уже не шевелился, наглотался воды. Среди моряков был санинструктор, знал что делать, парня раздели и начали проводить реанимационные процедуры, пока не запустили сердце. Дальше в больницу и тут уже очнулся я на вторые сутки. Мне ярко описывали с чужих слово как под свежим льдом было видно тело Демида, уносимое течением, как оно дёргалось, захлёбываясь, и моряки, не все, двое рискнули на тонкий лёд выйти, били кулаками лёд, да каблуками ботов, пробивая, чтобы ухватить Демида за одежду и выдернуть наружу. Молодцы, спасли. Тут завтрак принесли, манку, вполне приличная, а чуть позже и врач прибыл. Почти сразу за ним зашла обеспокоенная женщина, я сразу понял, это мама Демида. Мне про неё говорили, что она тут провидит утром и вечером, её только на ночь отправляют домой. Всё же не один ребёнок в семье. Да, ещё две девочки младше Демида имеются. Это всё что я знаю. Сам я сидел, пережидая осмотр и опрос. Похоже меня скоро выпишут, ничего серьёзного не нашли и смысла занимать палату нет. Что ж, начинается экзамен справлюсь я с ролью Демида или нет. И снова школа. Что-то я от неё уставать начинаю. Выписали меня не в этот же день, а на следующий, врач всё же оставил пронаблюдать некоторое время, и правильно сделал, я хоть и не терапевт, но понимание имею. Да и я пустил это время на адаптацию, с матерью Димы познакомился, с её слов понял, что та работает в музыкальной школе, преподаватель по классу пианино. Она отпрашивалась с работы, чтобы посидеть с сыном, вот и разобрался. От неё уже узнал, что Демиду наступил медведь на ухо, слава Комсомолу, так что с ним та музыкой не занималась, за то обе дочки её радость, и она им даёт классическое музыкальное образование. Знать бы ещё что это. Насчёт моего словечка, то моя супруга Ольга, когда я говорю по привычке «Слава Богу», воспитанная в духе атеизма, прочитала мне целую лекцию. Так я из своей врождённой мстительности стал говорить: «Слава Комсомолу». Это у неё возмущения не вызвало, только смешки. Так и привык. Маргарита Ивановна и о сёстрах рассказала, как те обо мне волнуются. Одной девять лет, её Машей звали, другой семь. Эту Наиной назвали. Сам я сказал, когда та воды принесла, горло пересохло, что мол я почти умер и переосмыслил свою жизнь, построюсь быть более серьёзным и безответственным, как обычные мальчишки. Меня с улыбкой потрепали по вихрам. Также та беспокоилась о муже, по флоту боевая тревога, и пусть флот фактически не участвует в этой войне, скованный льдами, всё же мог и принять. А так как со мной было всё в порядке, та отправилась домой, малые кто в школе, то в садике. Нужно приготовить что-то на ужин, да и на работу нужно. Я же до вечера и утром следующего дня просматривал свою память, и надо сказать она меня не подвела. Помните того кандидата в историки? Наше сотрудничество не закончилось и длилось до самой моей смерти, тот уже как постоянному клиенту сам доставлял материалы, получая оплату и новый заказ. Так что я изучал и запоминал где-что находили. Ценности, деньги, оружие, разные другие находки. По всему Союзу. Всю мелочёвку даже с моей памятью запомнить сложно, но у меня было несколько лет, постоянно перечитывал и запоминал. По Ленинграду меня тоже были, и немало. Ой как немало. Жаль война и обстрелы большую часть уничтожили, но и того что осталось заставляло в восхищении крутить головой. Просить деньги у матери Демида мне нельзя, вопросы возникнут, а заиметь финансовую независимость нужно. Это я к чему. Письмо Сталину, ха, какой плагиат, писать я собирался как покину больницу. Сначала добуду деньги что сейчас входу, куплю посменные принадлежности, напишу, и в ближайшие выходные отправлюсь на поезде в Москву. В субботу уеду, в воскресенье вечером вернусь. Брошу письмо в почтовый ящик, что висит поближе к Кремлю. О том, что на Никитских воротах есть почтовый ящик, куда нужно кидать письма лично для Сталина, это не более чем байка. Письма писали Сталину через обычную почту, и что важно, он их ПОЛУЧАЛ. Как объяснить своё отсутствие матери Демида, я пока своей её ещё не воспринимал, да и сложно это, ещё придумаю. Чуть позже. Время будет. Так вот, вернёмся к находкам, сделанным в Ленинграде в разное время. Многое ещё не существует, их сделали после войны или вовремя, но несколько точно довоенные и там есть банкноты что сейчас в ходу, адреса помню, посещу пока одно, самое быстрое в извлечении, и займусь делами. А тут ещё школа, да Новый Год вот-вот наступит. Вон, больницу украшают. Всё это я и обдумывал и на следующий день, после осмотра врачом, меня выписали. Маргарита Ивановна, мама Демида, пришла за мной. Одежду из гардероба принесла. Та её высушила, привела в порядок, и вот пригодилась. Так что я оделся прямо на байковое нательное бельё. Штаны с начёсом, свитер, куртку, шапку-треух из непонятного кого чёрного меха, на ноги валенки с подбоем. В карманах перчатки, не забыли положить. Шарф тоже был, верхнюю одежду я надел уже на выходе, и мы, попрощавшись с врачами и другими медиками, говоря спасибо за помощь, я даже поклонился, направились домой, а я с интересом осматривался. Стоял светлый день, без снега, всё искрилось, ослепляя, и действительно можно ослепнуть, в такое время затемнённые очки вещь необходимая. Маргарита Ивановна опытная, щурилась, когда шла, я также делал. Пришлось дожидаться трамвая на остановке и ехать три остановки, оказалось больница находилась рядом с местом, где я провалился под воду, а жили мы дальше. Ничего, доехали. И дом наш показался. А потом мы прошли в подъезд и поднялись на второй этаж. На каждом этаже по три квартиры, и открыв ключом дверь, прошли в нашу, пятую. Двухкомнатной та оказалась, вполне неплохо обставленной, с ожидаемым пианинном в зале. В зале и была кровать родителей, а комната чуть меньше детская, где было три панцирных кровати. Одна уже взрослая, односпалка, и две меньше, по покрывалам видно, что для девочек. На стуле у кровати Демида… Всё, Демид погиб, тут ничего не поделаешь, теперь это моё, как наследника. Так вот, у моей кровати стоял стул с домашней одеждой, там вещи из карманов верхней одежды, которые были при нём во время трагедии. Тут же и ключи от квартиры. Маргарита Ивановна, сообщив, что опаздывает на работу, отпросилась на два часа, чмокнула меня в лоб, сказала, что щи на плите, пообедать велела, и покормить Машу и Наину, когда они придут из школы. А в час дня забрать Наину из школы, где та учится в первом классе. Наину в семь лет отдали в школу. Маша чуть позже будет, у них сегодня дополнительные уроки, да и дежурная она по классу. А завтра я и сам в школу отправлюсь. Сегодня к слову двадцать седьмое декабря. День недели – среда. Как хлопнула дверь я схватил школьную сумку и начал изучать содержимое. Ох и бардак, Демид был изрядной неряхой. Почерк как курица лапой, сложно будет копировать. Разложил всё на единственном в комнате письменном столе, видимо по очереди уроки делают. Кроме трёх кроватей и стола, был ещё трёхдверный платяной шкаф, и всё на этом. Комната небольшая. Изучив внимательно почерк Демида, оставил учебники и писчие принадлежности на столе, я прихватил сумку, убрал в неё кухонный нож, и быстро одевшись, вскоре тоже покинул квартиру. Есть не хотелось, завтракал в больнице, а сейчас десять часов дня, время есть. Проблемы была с деньгами, я не нашёл их у Демида, даже мелочи. На трамвай средств нет, а куда бежать я не знал, мне город совсем незнаком. К счастью, помогли прохожие, на пальцах объяснили где нужный мне дом. Добрался пешком за полчаса, почти всю дорогу бегом двигался, тело мне здоровое и крепкое досталось, видать подростки часто носились, поэтому дыхание не сбил, разве что вспотел слегка, одежда излишне тёплая для таких пробежек. Хотя температура почти тридцать градусов, двадцать восемь если быть точным. Чуть горло обжигал дыханием, воздух-то морозный. Похолодало, вчера было где-то двадцать три - двадцать пять. Ещё что радует, дружки Демида не появлялись, в палату их не пустили, а сейчас те в школе. Я не Демид, мне они не интересны, так что скорее всего придется разорвать их дружбу, изобразив обиду, что бросили и не спасли. Что будет не совсем верным, это они молодцы, успели крик поднять, и моряки на него прибежали. Нет, не правильно это, поблагодарю, что успели помощь позвать, а потом постепенно отдалюсь от них. Да, так вернее будет. Наконец нужный дом. Вовремя войны множество строений вокруг были разрушены, чердаки и верхние этажи исчезли в пожарах и взрывах, наверняка там было уничтожено множество схронов со времён Революции и Гражданской войны, этот дом также пострадал, по сути остался первый этаж и его восстановили, реконструировав. Подвал сохранился, именно подвал мне и нужен. Там в тридцать девятом году, как выяснили историки, банда налётчиков зарыла чемодан денег. Да, снова чемодан, и да, снова из ограбленной сберкассы. Его забирать никто не придёт, банда была уничтожена в перестрелке с милицией, дело громкое было. Чемодан найдут в сорок втором году, три семьи, что будут в нём жить. Детишки играя откопают. Им повезло пережить самый голодный год. А деньги сдали в милицию. Они пошли в фонд обороны города, он уже был создан тогда. Откопал я чемодан ножом, земля мягкая, как будто только что закопали. Откидал землю, вытащив чемодан, ну и открыв его, удивлённо изучил два «Нагана» и мешочек с патронами. Об этом информации не было. Скорее всего утаили дети, а может и их родители. Хм, тут же несколько бланков из сберкассы, с указанием её номера, стало ясно как разобрались откуда деньги. Пачки банкнот отправились в сумку, полностью её забив, туда же и оружие, чемодан я вернул на место, присыпав и попрыгав сверху, утрамбовывая. Сразу в глаз не бросается и ладно. Ну и направился к выходу. Красота, входи и выходи, подвалы и чердаки не закрываются. Нет, я до лета точно поработаю по чердакам, поищу схроны. Сердце кровью обливается, когда подумаю сколько было уничтожено во время войны. Найду и спасу. Очистив подошвы валенок от земли, я побежал к остановке трамвая. Из одной пачки я несколько банкнот выдернул, саму сумку закрыл, тут пуговица, чтобы не вывалилось, а то вот будет видок. Банкноты по десять рублей были, так что дождался своего номера, мы на нём же с Маргаритой Ивановной ехали, кольцевой, и добрался до дома, получив размен монетами. Я там приметил рядом магазин канцтоваров, сбегал приобрести плотной бумаги, готовые конверты тут продавались мало, быстро разбирают, проще самому склеить, ну и толстую офицерскую тетрадь, и писчие принадлежности. Будем писать письмо Сталину. Товарищу Сталину, точнее. Вернувшись в квартиру, я первым делом озаботился тайником для денег. Демонстрировать такие суммы родителям, а там было примерно семьсот тысяч рублей, как-то не хотелось. И сумму я знал из протокола, по которому их сдавали государству. На глаз тут больше. Неужели кто отщипнут себе кусок? Быстро пересчитал и понял, что нет, семьсот пятьдесят восемь тысяч. Всё верно. Нож я отмыл и вернул на место. А деньги убрал, да на антресоли. Наверх шкафа. Рулон плотной бумаги у меня был, на конверт брал с запасом, сложил деньги в виде стопки, и завернул в бумагу, получился вид дипломата, зато не будут торчать, детям туда не залезть, а взрослым там делать ничего, так что связал шпагатом, и с помощью стула, встав на спинку, и балансируя, положил упаковку на шкаф. Тут хватало пыли и стояла коробка с новогодними игрушками. Да, я взял денег из запасов, одну пачку с десятками и одну с пятирублёвыми купюрами. А вот коробку с новогодними игрушками снял, чуть не грохнувшись на пол, равновесие подвело, не так и хорошо я всё же тело освоил, но мягко спрыгнул на пол, под грохот упавшего стул, и не побил содержимое коробки. Поставил её пока на пол, убрал стул и пошёл на кухню, обедать. А вкусные щи, жаль сметаны не было. После обеда, собравшись, двинул к школе. Где она находится я узнал ещё когда интересовался адресом нужного дома. Нормально, дотопал, как раз детвора гурьбой выбегала на улицу. Кто мне нужен, мне известно, а фотография была в рамке на стене всей семьи, явно летняя. Отец в форме морского командира, но не офицера. Не путать, их тут ещё не было. В знаках различия я не разбирался, так что не скажу в каком он звании, но и две девочки в косичках, которых я запомнил. Так что пройдя в гардеробную, я молча кивал тем, кто со мной здоровался, одноклассников видимо не было, иначе бы не дали пройти, и услышав радостный писк и махание обеими руками с улыбкой до ушей, понял, что это Наина. Она уже надела обувь, сидела на лавке, так что показала мне где висит её пальто и шляпа, и я помог ей. - Машу ждать не будем? - спросил я. - Когда у неё последний урок? - Долго, - отмахнулась краха, уверенно шагая рядом со мной с гордо поднятым носиком. Не сама пыхтела, неся вторую обувь и портфель как другие, а старший брат. Такой её вид был очень уморителен, я тоже улыбнулся. Правда, на улице морозец, потому я ей лицо почти всё замотал, только глаза видно, но всё равно понятно, как та горда, вышагивала рядом, держась за мою руку. Милая девочка. Приметив грузовик, «полуторку», с кузова которой продавали ёлки, кто-то предприимчивый зарабатывал свою копейку, судя по спокойно прогуливающемся милиционеру, работают законно. Вот и я свернул. Двадцать рублей небольшая ёлочка чуть выше меня, ну я и купил, под довольное аханье младшей сестрички. Да, это девчушка, пока мы шли от школы, своей неумной энергией стал мне сестрицей. А почему и нет? Вдали дом показался, но я зашёл в продуктовый магазин, сестричка снаружи ожидала, ёлку караулила. Сумка школьная Демида при мне, я достал из неё банку, на литр, нашёл в ящиках на кухне, и мне в неё налили свежей сметаны, правда остатки, почти всё раскупили, крышка бумажная, из вощёной бумаги была, я шпагатом обмотал её и убрал банку в сумку. Купил также карамелек. Ну и так выйдя, подхватил ёлку, и мы дошли до дома. Я подкинул дров в печь, а на кухне дровяная плита была, и чуть подогрев щей, Наина раздевшись возилась в нашей спальне, ёлка пока в прихожей стояла, я сказал без Маши ставить не будем. Ну и покормил сестричку. Щей налил в небольшую тарелку, капнув две больших ложки сметаны. Ну и чай, выдав камельку. Хлеб утрешний был, свежий я не брал, этот доесть надо. Я его на углях в печке поджарил, чтобы Наине вкуснее было. Сам тоже чай пил, пока Наина мешала щи, беля их, а потом шустро работая ложкой. А причина почему та в школе не покушала, ремонт на кухне. Печка вдруг трещину дала и задымила. Многие родители давали с собой детям поесть, вроде бутербродов. Это временно, за пару недель должны исправить. Мы только сесть успели, как в прихожей зашумели дверью и послышался бас, интересуясь кто дома. Наина тут ж с криком рванула в прихожую: - Папа! Пришлось следом идти, так я ознакомился с отцом Демида. Тот был в форме. Подошёл и обнял. Тот удивлённо глянул на меня. - Ты же не любишь эти нежности? - хмыкнул тот. - Я расту, меняюсь. Кушать будешь? Мама щей наварила, а я сметаны купил. - Буду, - кинул тот. Я быстро ещё одну тарелку налил, тот сам себе сметаны плюхнул, и взял дольку почищенного чеснока. Это Наина от него сморщившись отказалась, а отец с удовольствием в прикуску захрустел. Ну и наблюдая как семья Бахимовых обедает, не все, двоих пока нет, размышлял. Как оказалось, Юлиан Авдеевич Бахимов отпросился на два часа, их не снимали с боевого дежурства, боялись налёта финнов на Кронштадт и столицу, но проверить сына, которого выписали из больницы, желал. Что и сделал, так что тот тоже работал ложкой, с интересом поглядывая на меня. Вскоре и Маша прибежала, и мы вчетвером снаряжали ёлку, поставив её в зале. Запах хвои так напомнил о Новом Годе. Подставка была, чуть доработали ствол и вставили, так что та встала, красивая и нарядная. Похоже это был самый счастливей день у девчат в Новом Году. Бахимов супруги не дождался, пора на службу, а через час и Маргарита Ивановна пришла, расстроилась, конечно, но взбодрилась узнав, что муж будет на Новый год, ему там целые сутки обещали на семью. Следующее дни пошли быстро, я весь ушёл в написание письма товарищу Сталину. При этом вполне освоился в классе, быстро запомнив одноклассников, и не забыв поблагодарить одного, что был с Демидом на Неве, две других дворовые друзья, учатся в параллельном классе, я их потом поблагодарил, когда они на перемене подошли, а так потихоньку действительно отдалялся от них, говоря, что дела или занят. С девчатами возился, водил из на каток и снежную горку. Один раз в цирк на выходные взял, была и Маргарита Ивановна, это она дала денег на цирк. Понравилось всем. Был и карнавал в Новый Год в ДК, детский праздник. И вот наступило двадцатое января тысяча девятьсот сорокового года. Суббота, и в семь утра отходил скорый поезд на Москву. Маргарите Ивановне я ещё в пятницу сказал, что познакомился с парнем, он на другой стороне Москвы живёт, у него заночую. Буду утром в понедельник. Мол, мы мастерим парусную лодку, у того сарай лодочный отапливаемый. Та без проблем, для мальчишек это нормально. Ну и ушёл. Квартиру в шесть утра покинул, еле успел к отходу. К слову, я купил билет и обратно из Москвы. Отходит в двенадцать часов дня. Должен успеть. Поезд вполне неплохо шёл и уже вечером, в двадцать два часа мы были в Москве. Сойдя на станции, я поспешил прочь от вокзала, поглядывая по сторонам. Найти комнату для ночлега тут настоящая проблема, перенаселение, однако всё можно решить. Сунул червонец вахтерше в ближайшем общежитии, тут жили работницы ткацкой фабрики, и та устроила меня на своей койке, пока дежурит ночью, ну а утром, посетив номерную столовую неподалеку, позавтракал, взял двойную порцию пшённой каши, их тут готовили для завтраков, чаю и пару кусочков хлеба. А потом в сторону Кремля. Конверт был запечатан в другой, так что я разорвал его, достав перчатками нужный, и опустил в ящик. Ну вот и всё. Убирая обёрточную бумагу в сумку, я заспешил прочь. До отбытия поезда ещё три часа, поэтому я направился в сторону территорий с сараями и гаражами. Ну сейчас личного авто нет, если только мотоцикл, так что гаражей там крайне мало, больше лодочных сараев, нашёл я нужный амбар, тот что сгорел и в угле которого найдут остовы двух машин и двух мотоциклов быстро. Точно он. А вообще всё вокруг меня поражало, всё свежих построек, и свои амбары видел, им на вид по паре лет. Артели работали, там шум стоял. В одном через открытую дверь рассмотрел, там как раз погрузка товара шла в телегу, как отливали фигурки зверей-копилок из гипса. Раскрашивают похоже на втором этаже. Другие артели имели своё направление, работали, это видел, а что именно делали, не знаю. В двух точно рыбу копят, по дыму и запаху понял. Видимо рыболовным артелями принадлежат. Так вот, к нужному мне амбару вела узкая тропинка, видно, что лопатой убирали, до калитки. После этого прошёл небольшой снегопад, но одно ясно, ошиблась милиция, в сороковом году хозяева ещё посещали амбар, и когда они сгинут, пока неизвестно. Мне они безразличны, но когда летом направлюсь на юга, а я решил всё лето на море провести, нет желания в пионерский лагерь ехать, то посещу Москву и этот амбар, а пока не стоит. Вскоре поезд уносил меня обратно в Ленинград. Я сидел на верхней полке в купейном вагоне, скрестив ноги, и размышлял. Меня не волновало особо письмо товарищу Сталину, там я основное указал, и если не будут приняты меры, то тут уже не моя вина, скинул камень с души и спокоен. Беспокоило меня взросление этого тела. Ну да, я ещё в больнице понял, что парень повзрослел, одеяло дыбом стояло. Это не всё, я сам не бабник особо, и не сексуальный маньяк, но размер дружка Демида удивил, у меня такого ещё ни в одной из жизней не было. Новый опыт в жизни. Партнёрш будет тяжело подбирать. А, вазелин поможет, ха-ха. Это я к чему, в первый же день в школе я увидел учительницу русского языка, и взгляда отвести не мог. Блондинка зеленоглазая, с копной волос до лопаток, с точёной миниатюрной фигуркой, которую пытались испортить плохо пошитым костюмом, но фигурка выигрывала. Когда та в коридоре наклонилась поднять упавший журнал и юбка наткнувшись обрисовала ягодицы, то все мои эротические сны касались только меня и моей учительницы русского языка. Даже сейчас от одной мысли о ней у меня взрыв гормонов. Пришлось пересесть, чтобы не видно было вздыбленные гормоны. Чёртов возраст. Однако подкатить к ней я и не пытался. С первого взгляда ясно что пошлёт, и будет права. Может и к родителям заявится, чтобы те повлияли на меня. Я собрал информацию по ней. Это её первый учебный год, молодая совсем, двадцать один год. Мужа или парня нет, живёт в общежитии, и там треть наших учителей с семьями проживают. Сама из деревни под Псковом, родители там же живут. Чёрт, не думать о ней, не думать. Вернусь лучше к письму товарищу Сталину. Писал я от имени женщины, описывая что была женой архитектора в Москве, имела двух детей, умерла от рака, и вдруг осознала себя в теле девушки почти на тридцать лет в прошлом, и ещё не было страшной войны. Я описал итоги войны с финнами, благо якобы та читала книгу по ней перед смертью, не знаю ложь или правда, но что читала, основное, дала. Потом как началась война с немцами, основные битвы что были на слуху, победы и поражения, потери, результаты войны, послевоенная жизнь, смерть Сталина, как Хрущёв распоряжался в Кремле и товарища Сталина по его приказу вынесли из Мавзолея. О культе личности написал. Хрущёв мне никогда не нравился. Корейская война, тоже была кратко описана, и как нам угрожали американцы ядерной бомбой, пока у нас своя не появилась. В общем, до семьдесят шестого года всё описал, до своей гибели. Также дал несколько проверочной информации. Что случится за этот год, и выдал шесть схронов, довольно солидных. Мол, муж архитектор, рассказывал о них, как и где нашли, я и слышала, пусть ценности пустят на благое дело. Просила не искать меня, мол, нашла себе мужа и уезжаю вглубь станы, в края, до которых немцы не дойдут. Да, по Ленинграду описал подробнее, и практически полностью скопировал дневник Тани из блокадного Ленинграда, вы удивитесь, но эта девочка учится во втором классе моей школы, я её не раз видел. Светлая и добрая девочка. О нападении японцев на американскую базу в Тихом океане и их итоги, тоже расписал, если догадаются помочь японцам, молодцы. Потому как о Холодной войне я как раз много подробностей дал и там ненависть к американцам в каждом слове сквозит. Ну и на двух последних листах написал слова песен по скорой войне, это были: «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа». «Эх, дороги». «На безымянной высоте». «Последний бой». «Тёмная ночь» и «Дорогая моя столица». При этом извиняясь что помню только эти песни. Я не знаю, когда они написаны, но надеюсь, что они тоже помогут в нашей победе. Эти песни я несколько дней вспоминал, я может петь и не умею, но слушаю с удовольствием, и пластинок у меня хватало. Стоит отметить что у меня пол листа свободных остались, где последняя песня написана, и я как бы второпях, вспомнив, написал, как в Западных областях предатели стреляли в наших и как дезертировали те, кто был призван из этих областей. Мол, муж, который у меня воевал, четыре боевых ордена и два ранения, военным инженером был, ворчал что их всех надо было в строительные батальоны направить и оружия не давать. Тогда не было бы такой беды. В некоторых украинских и литовских города, когда немцы входили в них, наши части уже были уничтожены такими предателями. Вот и просила покарать их. Вот теперь всё. Постарался конечно написать, как боявшаяся за свою судьбу переселенка, написала, что знала, сумбурно, но главное нужная информация подана, теперь будем посмотреть, как отреагируют. Фамилию Тани и где она училась написал, если ею заинтересуются, то скорее всего просто опросят, значит дошло письмо. Девочке ничего не будет, так что я не переживал за неё. Так до вечера и размышлял как строить жизнь дальше. Знаете, вот честно скажу, мне спокойнее, когда был детдомовским, отвечаешь только за себя, а тут две сестрички и их мама. Вон, я уже почти месяц с ними живу, девчат уже родными считаю, а маму их особо нет. Так, дальний родственник, не более. Да и та на сына особо внимания не обращала. Демид её разочарование, не сделать ему музыкальной карьеры. Однако мама всё же, заботится и присматривает. Приехал я ночью, в три утра, поезд тоже скоростным был. Добрался пешком до дома, едва спать успел лечь, не разбудив никого, как уже встать. Моё появление удивило семью, сказал, что ночью пришёл, мол, закончили работу, а дальше собрался и в школу. Учёба шла ровно, сидел я с одноклассницей. Демид учится не любил, на тройках сидел, списывал у соседки по парте, та твёрдая хорошистка, пришлось постепенно выправлять, радуя учителей, что хронический троечник за ум взялся. Сразу пятёрки хватать я не хотел, внимание привлеку, переходил в хорошисты. На четвёрки. Я почитывал учебники, знакомясь с ними, разбираясь в чём разница в обучении, когда между ними двадцать лет. Видел, разница есть. Через двадцать лет учебного материала больше давать будут, и наличный переработают и усилят. Наука не стоит на месте. Таня не пришла в школу на четвёртый день, с моего возвращения из Москвы, я отслеживал это. Появилась она только через три дня, сияя. Таня видела самого товарища Сталина. Она в Москве побывала, самолётом туда отвезли с мамой, и обратно. Я не знаю зачем ему это было нужно, видимо пробили строчки из дневника Тани, там любой не сможет остаться спокойным, и пожелал лично поговорить со школьницей. И да, я читал этот дневник, любой русский, нормальный русский что чтит историю своей страны, читал его. Чтобы помнить. По школе начал ходить дядечка из РОНО, как его представили, но по цепкому взгляду было ясно что из конторы. Товарищ Берия, которого тоже наверняка посветили в содержимое письма, не спит. Я же старался не отсвечивать, участвовал во всех праздниках, помогал классному учителю, у меня и тут это мужчина, помогал сестричкам с уроками. Для них поначалу это было дико. Демид на них особо внимания не обращал, мелочь что под ногами путается, мог и пнуть, но я говорил Маргарите Ивановне, что собираюсь меняться и стать достойным членом общества, и вот становлюсь. В прочем, сестричек такие изменения радуют, так что они обе очень даже не возражают. Ну а каждое воскресенье я тратил на поиски, работая по чердакам с утра о вечера. Пролетели март, апрель, где мы отметили моё день рождения. Война закончилась, с теми итогами что я описывал в письме. Тут правительство или делать ничего не хотело, или решило проверить будет совпадение или нет. Однако движения в высшем командовании армии были заметны. Одних снимали, других ставили. В остальном всё как и прежде. Как война закончилась и отменили боевую службу на флоте, отец Демида стал часто быть дома, но не всегда, служба есть служба. Семьи моряков привычны к этому. Я был пятым учеником в классе, кому исполнилось четырнадцать лет до окончания шестого класса, и мы уже могли подавать заявление о вступлении в комсомол. Однако голосованием всего класса было принято решение, что весь класс подаст это заявление в начале следующего учебного года, ну кроме двух учениц и одного ученика у которых дни рождения осенью. Все в месте, чтобы никому обидно не было. Вот и сообщили о решении класса комсоргу. Тот это воспринял как должное, сделав запись в журнале. Хмырь этот из комитета, что всё вынюхивал, пробыл в школе три месяца, пока его не отозвали. В школе я учился как все, внимания не привлекал, хотя и выбился в твёрдые хорошисты, ни одной тройки, так и закончил шестой класс, сдав экзамены. Маргарита Ивановна очень радовалась. А так не было бы у меня личной жизни, но я всё же нашёл как решить свою проблему. Я человек взрослый и мне нужна женщина, не смотрите что мне физически четырнадцать лет, тогда ещё тринадцать было. Я хочу, и это решающий фактор. А когда я что-то желаю, то не советую вставать у меня на пути. Северная столица культурный город, и тут были содержанки. Да-да, эти дамы не хотели и не любили работать, желали отдыхать, по ресторанам и театрам, напомню, что это культурный город, и продавали себя. Не проститутки, просто жили за счёт обеспеченных горожан, что и содержали их. Я отбил Мишель, в быту Марию, у капитана второго ранга. Отбил банально, сообщив о любовнице его законной супруге, так что тот исчез с горизонта Мишель, и вышел вперёд я. Прямо сказал, готов спонсировать, откуда деньги не твоё дело. Та назвала таксу, с интересом изучив меня с ног до головы. И всё, согласился на сумму, хотя она в месяц выходила не хилая. Я оплачивал той жизнь, и спокойно ходил к ней. В двухкомнатную квартиру в соседнем доме. Мишель получила её в подарок одного из своих прошлых любовников. Одно из условий нашего соглашения, никаких других мужчин. Сама Мишель была очень похожа на актрису из сериала, кажется Маргоша называется. Не смотрел, но рекламу видел. Потом месяц бегал к ней чуть ли не каждый день, сбрасывал напряжение, и получилось, Мишель честно отрабатывала, теперь я на русичку спокойно смотрю, а не готов её тут же на учительском столе разложить. Кстати, похоже та замечала мои горячие взгляды и старалась быть со мной поменьше. Боялась. Вот так и наступило лето. Экзамены школьные позади, Мишель пакует чемоданы, билеты в СВ на нас двоих куплены до Симферополя, пересадка в Москве, а до Ялты на машине доберёмся, и готовы тронутся в путь. Родители Демида меня сто процентов не отпустят, потому я не стал с ними общаться по этому поводу, они просто не понимали зачем от моря ехать к морю, и тут неплохо, да и имели родню в Горьком. Вот её навестить те не против. У матери Демида все родственники погибли в Гражданскую, их поезд во время эвакуации расстреляли из пулемёта. Маргарита одна тогда выжила. Отец Демида со странным именем Юлиан, я и с отчеством не угадал, тут похоже семейная традиция давать странные имена, Демид, Авдей, Юлиан, был родом из Горького, бредил морем, и Революция дала ему такой шанс. Сейчас тот капитан-лейтенант, командир тральщика. Семья у того в Горьком и рядом с ним, родители живы и живут в селе рядом с городом, большая семья, и ездить туда на лето традиция. Пусть сестрички и скатаются, а я на море. Это и написал в записке, которую оставил на столе. Мол, не ругайтесь, я отправился в путешествие, вернусь к началу учебного года. Там уши и оторвёте. Хочу мир посмотреть. Обещаю привезти мешок сушёной морской рыбки. Сестрички не плачьте, будут и вам подарки. Вроде неплохо получилось. Все деньги что на шкафу лежали, я забрал. У меня две сумки, одна с деньгами, другая с личными вещами. Там запас чистого нательного белья, зубная щётка с зубным порошком, два полотенца и мыло. Больше ничего, всё что нужно куплю, деньги есть. Естественно родители хай поднимут, начнут рыться в вещах и найдут наброски плана по лету, какие города посещу и где буду. Крым там не указан. Пусть в стороне ищут. Один «Наган» я с собой взял, второй на чердаке с запасом патронов спрятал, если не знать где, найти трудно. С Мишель я договорился в вагоне встретится, вместе нас не должны видеть, конспирация довольно неплохо мной наведена, да и той это на руку. Я щедр, что ей нравилось, тот капитан второго ранга скуп был, да и как мужчина не состоятелен. Я же её так изматывал, что сил не было на прогулки по театрам. Отдыхала от меня только по выходным. Всего пару раз на новые пьесы выбиралась. Мишель была профессиональной театралкой. Что по нашему маршруту, я был слегка не точен. В Москве действительно пересадка, но отправляемся мы не сразу, а только через пять дней. Билеты на руках. Тоже СВ. Мишель не против задержатся, я старший в нашей команде. Так что пока я решаю вопросы, она посетит местные театры. Я с ней не ходил. Говорю же, нас не должны увидеть вместе. А я займусь тем амбаром и его владельцем, если он ещё есть. Нужно изучить содержимое амбара. Отмычки я изготовил, не уступают по качеству тем, что использовал в будущем и коими учил сыновей пользоваться. Вот так положив записку на стол, время четыре утра, выскользнув на лестничную площадку, и выбравшись на улицу, ещё было темно, светать только начинало, побежал в сторону вокзала. Успел. Довольная Мишель уже сидела в купе, когда проводница, сопроводив меня к ней, сообщила что я её попутчик, и ушла. Постельное выдаст чуть позже, и чай принесёт. Одет я был с иголочки, купил за несколько дней до отъезда, эту одежду родители не видели, иначе вопросы были бы. На носу круглые очки и простыми стёклами, что заметно меняли мой облик. Мишель пару дней назад, когда я всё мерил в её квартире, фыркала от смеха, наблюдая за мной. А вообще я её с собой брал, чтобы на месте не искать женщину, возраст не тот, чтобы курортные романы крутить, да ещё мелкий, на вид лет двенадцать, самый мелкий в классе, видимо в отца пошёл. Тот метр шестьдесят три, я Мишель в грудь смотрю. Не то чтобы я против, очень даже за, но смотреть, а не такой рост иметь. В прошлой жизни был громилой, больше всех в классе, сейчас алаверды, самый мелкий. Зато крепкий. Гантели под кроватью пылью не покрываются, бегаю по утрам и на стадион хожу. На турник. Ну и вот и всё, впереди два с половиной месяца отдыха и счастья. Именно два с половиной месяца. Дорогу туда и обратно, да и время, проведённое в Москве, я не считаю. До Москвы добрались благополучно, забрали багаж и направились к выходу с вокзала. Машин не было, зато была свободная пролётка. Как раз подъехала. Вот к вознице я и обратился, пока мы отъезжали от здания вокзала: - Скажите, товарищ, где можно квартиру снять? - Квартиру, не комнату? - Моя старшая сестра, актриса, и привыкла к удобствам, к душу в том числе. Именно отдельная квартира, дней на пять. - Хм, есть вариант, - потёр тот щетинистую щёку. Вариант нам не подошёл сразу, так что ещё два адреса и вот третий вполне ничего, двухкомнатная квартира в центре. Хозяйки нет в городе, работает риелтор, с которым нас свёл возница. Так что я осмотрел квартиру, и Мишель оплатила сразу за пять дней, плюс возница за работу сверху получил. После этого те отбыли. Мишель, как и ожидалось, сразу в ванную отправилась, я же, проверив замки, зашёл в ванную. Та сидела на краю, пену рукой взбивала. Осмотрев соблазнительную фигуру, та меня не давно не смущалась, сидела обнажённая, я сказал: