— Ага, — не могла не улыбнутся та широкой улыбкой. — Высший балл. — Узнала, какие экзамены завтра будут? — Да, вот записала, — протянула та мне кусочек бумаги. — Надо будет блокнот с карандашом купить, — рассеянно пробормотал я, изучая, что было написано на листочке округлым аккуратным девичьим почерком. — Завтра у тебя весь день занят. Плотно я смотрю, загрузили, чтобы ты в оставшиеся дни уложилась. Ладно, без тебя справлюсь. — Ты комнату снял? Мешков вижу нет. — Снял. Тут недалеко, пару шагов дворами, — ответил я, вставая, и мы направились к нужному дому, общаясь на ходу. — Тебе нужно отдохнуть, завтра тяжёлый день. Сейчас придём, так что сразу под душ, потом поужинаем и спать. У меня завтра тоже дел много, нужно решить. — Что за дела? — деловито поинтересовалась сестра. Рассказав её о том, как можно поучить паспорт, так же пояснил, что пройдусь в районную больницу, узнаю насчёт набора персонала. Сестре хватит и санитаркой поработать, главное выбить приемлемый график работы, чтобы совместить работу и учёбу. Тем более учёба не скоро начнётся, это приёмная комиссия сейчас работает, а начало учёбы через два месяца, когда закончиться практика у старших курсов. Я уже всё узнать успел. Но это не всё, официальная работа, с трудовой книжкой позволяла встать в очередь на комнату, а мне это и надо. Когда из Москвы все побегут при подходе немцев, думаю, получить освободившуюся комнату труда не составит. Иллюзий насчёт квартиры я не питал, вряд ли дадут. Да и насчёт немцев, что дойдут до Москвы не уверен, были некоторые планы насчёт этого, посмотрим, как дальше история пойдёт. Таня познакомилась с хозяйкой квартиры, хоть и временно, но та ею была. Нас покормили, сестра осторожно посетила душ, она в нём была в первые, любопытство так и пёрло из неё, потом снова одев то же платье, вернулась в комнату. Ну а я в душ пошёл. Утром Таня направилась к институту, дорогу она запомнила. В руке у неё были писчие принадлежности и пара чистых тетрадей. Это из запасов хозяина квартиры, нужно купить и вернуть на место, чтобы хватало, домработницы выдавая нам этот комплект, попросила об этом. Это не трудно. Прихватив солидную пачку денег, я выяснил, где находится нужный магазин и направился туда. Прикупил не только солидную стопку разных тетрадей, но и чертёжный инструмент, разные писчие принадлежности, карандаши и даже нашёл два медицинский справочника. Тоже взял. Помимо них купил не большой явно дамский портфельчик на длинном ремне. Светло-коричневый. Вместо школьной сумки будет, стильно и элегантно. Это чтобы та в руках всё не носила. Похожие сумочки я выдел у студенток в институте. Так что особо выделяться сестра не будет. Это хорошо. Вернувшись на квартиру, передал всё, что мы у домработницы занимали, только всё новое, свежекупленное, а часть покупок я составил в комнате. Остальное сложил, то что по моим прикидкам Тане понадобится, в сумочку, и поспешил к институту. Снова пройти внутрь мне была не проблема, какой сейчас экзамен знал, нашёл нужную аудиторию и стал терпеливо ждать. Танюша выпорхнула четвёртой, сияя улыбкой. Ещё шире та улыбаться начала, когда я ей сумочку с содержимым задарил. Думаю, не визжала та от радости, потому что народу в коридоре хватало, но затискала от души. Даже как-то неловко для меня, лифчика та не носила, постирала вчера, и он всё ещё сох в ванной. Я конечно мужчина в самом расцвете сил, но пока женским полом не интересовался, организм ещё не повзрослел для этого, но я понимал, ещё немного, ещё чуть-чуть и наступит тот счастливый день, которого жду уже не один месяц. Сложно быть взрослым мужиком в теле пацана. Оставив сестру в институте, когда та пришла в себя, то поспешила к следующей аудитории, деловито инспектируя на ходу содержимое подарка, я вышел наружу и запрыгнул в трамвай. Оплатив билет, покатил к рынку. Хватит ходить как бомж, ну или деревенский. Внимание привлекаю. Стоит приодеться, чтобы влиться в массы москвичей. Сестру тоже бы приодел, только та занята. Ни одной свободной минуты. Ничего, закончит с экзаменами, там посмотрим. Если её примут, задарю подарками. До вещевого рынка добрался без проблем, это конечно не закрытый Черкизовский рынок, но тоже впечатлял. Погулял по рядам. Первым делом присмотрел себе отличный кожаный и дорогой чемодан. Он ещё вшитыми ремнями вверху застёгивался. В своей прошлой жизни я уже такой видел, офицерский вроде, но не думал, что они уже сейчас существуют. Картонных и фанерных чемоданов хватало, но я ухватился именно за кожаный светло-коричневого оттенка. Не удивлюсь если он импортный. Оплатив покупку, поторговался не без этого, скинув процентов пятнадцать, после чего держа за ручку не сказать что лёгкий чемодан, всё же кожа, стал обходить ряды. Нужна обувь, причём срочно, сапоги в которых я сейчас ходил, уже серьёзно жали, как бы так до беды не дошло, до тех же кровавых мозолей. У нужного продавца сторговались так, он забирает мои сапоги и с наценкой продаёт свои. Померил, чуть велики, но со временем сядут как надо. Надел их, портянки свежие тут же прикупил, и ударил с продавцом по рукам. Как влитые, нормально. Дальше у соседа сапожника купил отличные городские штиблеты как раз по моей ноге, причём не ношенные, а к ним пачку носков, десять штук. Всё это убирал в чемодан. В других рядах прикупил бельё, три белых майки, и трое сатиновых трусов по размеру. В другом месте обнаружил отличный костюм для подростка, тёмно-серый, выглаженный, но главное мне по размеру, не поленился, надел, даже рукава подходили, и осмотрел себя в зеркале, вынесенном продавцом. У него был небольшой закуток для переодевания с ширмой, так что нормально. С только что купленными чёрными мужскими туфлями, отлично смотрелся. Костюм я взял. В принципе на этом всё, мне особо больше ничего и не нужно было, однако проходя через ряды, не удержался, купил крепкие штаны, для лесу, и кожанку, чуть велика по размеру, но на вырост хватит. Дальше пошёл туда, где посуду продают. Купил небольшую двухлитровую кастрюлю, чугунную сковороду с крышкой, чайник, две кружки, две глубокие тарелки, две чуть меньшего размера для второго. Нож, несколько вилок, ложек. То есть посуду для Тани. Если она даже не поступит, разных учебных объектов по Москве хватает, будет поступать в другом месте, а поступив, ей потребуется посуда, это обязательно. Вот я и решил поспешить с покупками. Когда уже покидал рынок, услышал, как кто-то наигрывает на аккордеоне, причём немилосердно фальшивя, мой идеальный музыкальный слух этого никак перенести не мог. Однако я лишь поморщился и заспешил в ту сторону, где терзали инструмент. Раз аккордеон есть, то может и гитара найдётся? Повезло, продавец занимался продажей именно музыкальных инструментов. Поддержанных правда, но думаю и новьё найдётся. Мельком посмотрев на толстяка, это он выдавливал из баяна эти стоны инструмента, я посмотрел на продавца, тот морщился не хуже меня, и спросил: — Гитары есть? Испаночка? — Есть, две. Командировочные привозили из Испании. Хочешь посмотреть? — А то. — Только осторожно, не поцарапай. Продавец передал мне чёрную лакированную гитару, и пристально поглядывая на меня, стал рассчитывать толстяка. Тот брал баян, понравился он ему. Когда продавец вернулся, я уже закончил настройку, а гитара была реально расстроена, и взял верхние ноты, проверяя проделанную работу. После чего поправив ремень, сделал перебор, и стал быстро перебирать пальцами. Очень сложная композиция, услышанная мной ещё в том мире, и я по памяти по слуху пытался её повторить, и что удивительно, практически идеально повторил. Нужно немного доработать, потренироваться, и исполню не хуже реальных музыкантов. Когда продавец с немалым интересом слушавший мою игру, вокруг тоже ценители собрались, озвучил цену, мне показалось, я ослышался. Даже демонстративно в ухе поковырялся и попросил повторить цену. Торговались почти час, но я купил гитару, не мог не купить эту красавицу. В комплекте шёл чехол и запасные струны, хоть это скрасило грусть расставания с такой значительной суммой. Когда Танюша глубоко под вечер пришла сильно усталая из института, судя по её виду, вся выложилась, я сидел за столом в нашей комнате и писал. От руки, но левой рукой, чтобы почерк изменить. Комната была неплохо мебелированной, кроме двух кроватей и шкафа, были письменный стол. Даже радио в углу под потолком, репродуктор, где едва слышно бормотал диктор. Новости шли. Когда дверь открылась, я закрыл тетрадь и убрал её в сторону. — Как ты? — тихо спросил я. — Ох и тяжело. Всё сдала на сегодня, но не знаю, как завтра день пройдёт. Устала я. — Иди в душ, вода снимет усталость, потом ужинать и спать. Тебе нужен отдых, — скомандовал я. — Кстати, вон халат купил, для дома, чтобы ходить, как раз твой размер, можешь его взять, там переоденешься. Похоже, сестра настолько устала, что не заметила мои обновки. Да и гитара что стояла на кровати прислонённая к стене, была ею не замечена. А тут сразу появились силы и начались шаманские пляски насчёт обновок. Понимая, что для женщин это самая животрепещущая тема, я обрадовал её, как только закончиться экзамены и появиться свободнее время, пойдём и всё ей купим. Даже костюм чтобы ходить на уроки. Вот тут сестра впервые озаботилась, а откуда у меня действительно деньги? Сколько мне дали она знала прекрасно, математикой владела не хуже меня, знала, что практически всё мы потратили на билеты до Ленинграда, а тут я не знамо на какие деньги снимаю комнату, да ещё закупаюсь. В моей байке, что я добычу сбывал на сторону, она уже сомневалась. — Они не ворованные? — настороженно спросила она, пока я собирался с мыслями. — Нет, — засмеялся я. — Просто пока я ходил по лесу нашёл труп, старый, похоронил его. Но на теле и рядом было много золота, видимо какой-то дворянчик сбежать не смог и помер. Вот это всё я продал, большую часть уже тут. Не волнуйся. Для семьи отложил, на покупки им тоже, так что хватит и тебя устроить и им дать. Себе ничего не оставлю, вон только гитару. Костюм, кстати, планирую тебе оставить, с собой не возьму. Буду приезжать, буду надевать. — И часто приезжать хочешь? — Летом приеду, как раз к началу твоих занятий, имей это в виду. Танюша ушла принимать душ, потом мы вместе поужинали, и та потребовала показать все обновки. Я возражать не стал, показал и даже оделся. Почти час потеряли. Да и сама сестрёнка в халате долго у зеркала шкафного крутилась, рассматривала себя. — Причёска у тебя не городская. Завтра у тебя, я посмотрел, тоже времени нет, потом сходим, как раз когда за одеждой пойдём, вот и парикмахерскую посетим. Я кстати тоже оброс, не помешает. За следующие два дня, особо серьёзного ничего не произошло, Таня активно сдавала экзамены, уже все сдала, сейчас ожидала какое решение примет приёмная комиссия, возьмут её или нет, как на иголках сидела, ну а я тоже эти дни не дремал. Заполнил до отказа тетрадь, для первого раза хватит, потом ещё будет, купил с десяток конвертов и на двух написал данные всесильного наркома. Был шанс, что тетрадь не попадёт к нужному адресату, значит нужно подтолкнуть к тому, чтобы следующую подобную прессу принимали со всем тщанием. И вызывали нужных людей или фельдъегерей для передачи письма адресату. Как раз сегодня я и решил опустить первое письмо в почтовый ящик, причём сделать это на Киевском вокзале. Там и народу много и контроль меньше. Переоделся под деревенского, мешок полный тряпьём набил, кепку на глаза, и под таким видом к вокзалу. Я уже освоился с местными маршрутами за эти дни. Там спокойно подошёл к почтовому ящику и опустил письмо. После чего покинул вокзал, добрался до съёмной комнаты, нормально переоделся, в штаны от костюма и белую рубашку. Жарко, и так хорошо. Головные уборы в городе не носили, так что и я отвыкал, как в принципе и Танюша. Вот в таком виде я и направился в районную больницу. Она тут, не так и далеко. Главврач уже несколько дней отсутствует, он находился на курсах по повышению квалификации, но сегодня должен быть, вот и постараемся пристроить сестрёнку. 9 мая. Москва. Лубянка. Кабинет наркома Берии. 17 часов 36 минут. — Разрешите? — заглянул в кабинет секретарь. Хозяин кабинета был не в духе. Он только что вернулся от хозяина, где получил вполне справедливый втык, отчего злился ещё больше, и уже вызвал ответственных людей, готовясь передать, только в троекратном размере всё, что услышал от главы страны. Тем удивительно ему было поведение секретаря, тот прекрасно понимал в каком состоянии его начальник, но всё равно зашёл. Значит что-то действительно срочное. — Давай! — отрывисто приказал Берия, требовательно протянув руку, заметив, что у секретаря конверт с письмом в правой руке. Подойдя секретарь передал конверт, и сообщил, пока начальник, осмотрев вскрытый конверт, достал тетрадный листок и читал не такое и большое сообщение в письме: — Письмо изъяли сегодня в десять часов дня. Почти сразу оно было отправлено в наш наркомат. Вскрыто с применением всех средств в специальном помещении. Эксперты, осмотрев и изучив содержимое, немедленно связались со мной и передали его вам. Опасности оно не представляет, чистое. Следов особых нет, отпечатков тоже. Чисто сработали. Почему передали, усталый нарком уже понимал сам. Там было несколько коротких строк, а именно: «Доброго дня. Не думаю что обрадую. Вы будете расстреляны 24 декабря 1953 года по решению Верховного суда СССР. С вами буду расстреляны ваши соратники, которых в газетах будут называть „бандой Берии“. Это Меркулов, Кобулов, Гоглидзе, Мешик, Даконазов и Влодзимирский. Инициалов, извините, не помню, хорошо хоть фамилии вспомнил. Пока жив Сталин, живы и вы, запомните это. Сталина убили, цинично и подло, отравив 1 марта в 1953-ем году, а умер он 5 марта. Есть несколько версий, но основных две. Отравление и инсульт. Думаю вторая верная. Когда случился инсульт, к товарищу Сталину не пускали больше двух суток врача, пользуясь вашим отсутствием. Когда вы вернулись, было уже поздно. Те, кто вас убьют, встанут у руля, они же и уничтожат страну, агония будет длиться сорок лет. Воспримите серьёзно эту информацию. У вас есть шанс всё изменить. Кто повинен во всём описанном будет сообщено в следующих сообщениях. Следующее письмо под номером два. Не пропустите. Аноним». — Было второе письмо? — коротко поинтересовался Берия. — Такая информация не поступала. Отменить совещание? — Нет, всё как и прежде. После совещания вызови-ка мне Меркулова. А письмо на анализ почерка. Не пойму кто писал. — Есть, — секретарь забрал письмо, и покинул кабинет, и почти сразу внутрь стали заходить командиры в разных рангах. Берия уже настроил себя на нужную ноту. Даже странное письмо не выбило его из колеи, так что посетителей ждал холодный приём, но буря вот-вот должна была разразиться. — Ура-а-а, я сдала! — висела на моей шее Таня. — Я же свалюсь, слезь с меня, — улыбаясь, ответил я. — Откормилась на молоке, не поднимешь. Я ждал Таню у входа и вот, та обрадовала, её официально зачислили на первый курс. Правда, напомнили насчёт паспорта. С этим проблем не возникло, в деканате, благо все кто нужно был на месте, та взяла нужную справку и мы сразу от института прошли к отделению милиции, где сестра написала заявление на получение паспорта, предъявив всё что нужно. Включая свой единственный реальный документ, комсомольский билет. Паспорт обещали сделать через три дня, препятствия для выдачи местные не видели, вот через три дня и придём. На рынок мы уже не успевали, так что посетили парикмахерскую, где нам сделали нормальные городские стрижки. А вот утром уже направились на рынок. Мы не городские, нам и ношенные вещи хорошо. Ох Таня там и оторвалась. Мы нашли тёмно-синий с рисунком на лацканах строгий женский костюм, низ у юбки чуть выше колен, белой сорочки и жакета, что-то вроде пиджачка. Смотрелось на Тане изумительно, как будто под неё шили. Взяли его. Потом купили три разных платья, во всех можно ходить и по городу, вполне нарядные и лёгкие, летние. Взяли так же обувь, а то Таня у мамы последнюю нормальную пару туфель забрала. Надо вернуть. Три пары взяли, разных. Сумочку женскую, потом и к белью перешли, тут розовея та сама отбирала, я чуть в стороне стоял с чемоданом. Мы все покупки туда складывали. Дело деликатное, но Таня и сама справилась. Потом был переезд. Прожили мы в комнате почти шесть дней. Бланк на получение койко-места Таня уже получила, но тут комендантша решает, кого куда поселить, так что я купил большой торт в бумажной коробке, свежий, Таня так и облизывалась, ходила как кошка вокруг него, и с этим гостинцем зашёл к комендантше. В общежитии был бардак, много народу вселялась, так что та была не в настроении, однако мне удалось её разговорить, и та выдала Тане ключ от двухместной комнаты. Маленькая, но тёплая и на два человека. Ранее тут жили две студентки, которые выпустились в этом году. Выпуск был раньше чем обычно. У Института было несколько общежитий, новый корпус отстроенный не давно, кирпичный в три этажа и пара деревянных двухэтажных, вот в один такой Таню и заселили на втором этаже. Мы осмотрели комнату, соседки пока не было, не заселили ни кого, получили постельное бельё и всё что полагается, и уже направились за Таниными вещами. В два захода всё принесли, но перенесли. Я пока буду жить на снятой комнате. Доплатил ещё на неделю, а Таня пусть уже на своём месте устраиваться, ей тут долго жить. В самой комнате немного аскетичная обстановка, две панцирные кровати, между ними у окна стол, два стула, и новенький шкаф. У входа вешалка. Вот и всё. Дальше Таня получила паспорт, с уже временной пропиской в нём, и мы направились в районную больницу, где главврач побеседовал с сестрёнкой и согласился её пока взять санитаркой. В хирургическое отделение в ночную смену. Смены через каждые два дня. Завтра первый рабочий день, вернее ночь. Вот так по-тихому я и помогал Тане освоиться в крупном городе, столице Советского Союза. Та робела, но понемногу осваивалась, я водил её по выставкам, по кинотеатрам, пару раз в театры ходили для ознакомления. В метро спускались, это обязательно. Страшно ей было, но ничего, тоже постепенно привыкать стала. Из деревенской простой девушки та постепенно становилась городской. Таня удивлялась, откуда у меня это всё, но училась охотно, постепенно осваиваясь, и уже всё меньше со стороны напоминала так называемую дерёвню. Я учил её правильно ходить, правильно одеваться и даже говорить. Конечно, недели на это дело мало, но хоть не напоминала та теперь слепого щенка, какое-какие знания в голову я ей вложил, что не могло не радовать. В общем, культурно проводили время, даже в парке на озере на арендованной лодочке катались. Хорошо, и мне и ей нравилось. Завтра я отъезжаю, билет уже куплен, поэтому делал наставления перед отъездом. Таня встала в очередь на комнату через больницу, где уже работала, две смены проработала, тяжело, но жить можно, так что со временем возможно и получит комнату в коммуналке. Главное напоминать о себе, а то знаю я её, скромница, может и не пойти. Вот я и втолковывал, что при распределении после окончания института смотрят у кого московское жильё, того в Москве и оставляют, так что ей кровь из носу но нужно получить комнату. А то мне и в общежитии хорошо. Слышать такого не хочу. Ничего, к концу лета вернусь, посмотрю, что можно сделать на эту тему. Я выдал сестре запас наличности, на месяц хватит, продуктов мы ей закупили, крупы там, то что не скоропортящееся, даже с десяток банок рыбных консервов. Запасом будет, в шкафу лежали. Остальное будет докупать в магазинах. Ещё Таня по моему велению открыла в сберкассе сберкнижку, куда я положил ей солидную сумму, можно не работая прокормиться полгода в Москве. До нашего приезда хватит, а пока пусть на зарплате живёт, если что это тот необходимый запас, что может срочно потребоваться. Должна учится, вот пусть и учится. В общем, с наставлениями я закончил, переночевали каждый сам у себя, я собрался, в комнате было только то, что я забираю с собой, после чего мы направились на трамвае к нужному вокзалу. Таня хотела лично проводить меня. Сошли мы раньше, сестрёнка недоумевала, почему мне приспичило сойти тут, но я лишь дошёл до почтового ящика и, бросив конверт в него, после чего вернулся и мы, дождавшись следующего трамвая, поехали дальше. На вокзале, когда прощались, я достал часы из кармана куртки, те самые на цепочке в форме луковицы, и протянул их сестрёнке, сказав: — Часовщик их починил. Секундная стрелка точная, тебе как будущему врачу обязательно нужны часы с секундной стрелкой чтобы пульс считать. Я это от других студентов узнал. — Спасибо, — приняла та подарок чуть повлажневшими глазами, и тут же встрепенулась. — Это с того тела? — Нет, купил на рынке с рук. Повреждены были, поэтому за дешево. Правда часовщик за ремонт много взял, но часы тебе нужны, даже такие, так что пользуйся уверенно и не забывай подводить. — Спасибо, — та крепко обняла меня. Отстранившись, она неожиданно сказала: — Знаешь, та девушка из общежития, теперь стороной меня обходит, напугал ты её. Не ожидала что ты такой жестокий. — Да ты что, — ласково улыбнулся я. — Я белый и пушистый. История, произошедшая три дня назад не сказать что приятная, но описать её всё же стоит. Бить женский пол я как-то не приучен, если этот женский пол не трогает меня или мою семью. Не знаю, вроде девка на вид нормальная, тоже не городская, даже красивая. Когда Таня заселилась эта пигалица лет двадцати на вид, стала третировать сестру, насмехаться при встрече, даже деревней называть. В принципе сестра у меня и сама не промах, удар поставлен, но тут я услышал очередное её представление, то есть стал свидетелем. Было до этого ещё два, но сестра о них не рассказывала. Её завести трудно, но если получиться, не остановить, так что быть этой белобрысой битой, но к её несчастью в этот раз вмешался я. Дело было возле кухни общежития у печи, где что-то готовилось, я туда за водой пришёл, в очереди к крану стоял, а сестра зашла за чайником булькающим кипятком на печи. Не успела взять за ручку, а эта сразу стала громко высказывать о деталях халата сестры, та в халате по общежитию ходила. В общем, я взял ложку со стола, подошёл к ней и, ударив под колено, отчего она присела, прижал эту ложку к глазу. Злость была, поэтому говорил немного хрипло: — Я сестру часто навещать буду. Пожалуется, оба глаза выну и заставлю съесть. Поняла? Кивни. Вот и умница, а теперь иди отсюда. Свидетели особо ничего не поняли, я подошёл, приобнял её мы о чём-то поговорили и та быстро ушла. Испуганная, даже очень. Особо у сестры про то дело я не интересовался, а тут сама вспомнила. Видимо всё же что-то да усмотрела. — Всякое бывает, но ты присмотри за ней. Снова свои хороводы вокруг тебя будет водить, бей без разговоров. Но бей аккуратно, чтобы синяков не было и свидетелей. А то мало ли выгонят, этой дуре хватит глупости пожаловаться.