Этот разговор мне был нужен не ради шутки, а чтобы хоть какая-то версия была, почему мех пропал из закрытого контейнера и ангара. Закинув две сумки в десантный отсек, забитый необходимыми вещами доверху, я залез на «спину» своего робота, тот сбоку отверстие в броне сделал как лестницу для подъёма, и, сев наверху, достал обычный стальной нож и ударил по ладони. Пробил насквозь, прямо в центре, к счастью, установка на перемещение сработала. Мигнув, обстановка вокруг поменялась. Осмотревшись, я понял: тренинг не помог. — Б… — только и сказал я. Дело в том, что я в последнее время тренировался думать о конечной точке перемещения, не отвлекаясь на посторонние факторы, и теперь точно могу сказать: я думал только о своём тереме в родном мире. Вот только терема я не наблюдаю, больше скажу, мне очень хорошо знакома местность, раскинувшаяся вокруг. Вон тот пляж, где я купался и с двумя связистками целовался. Нет, пока я на зоне загорал при лунном свете, я о них не раз в своих снах вспоминал, желание вернуться и забрать обеих тоже было, но сейчас-то я думал не о них. Именно чётко думал о дворе на территории моего участка, а оказался тут. Всё, окончательно запутался, никогда не пойму, как эти порталы работают. Похоже, всё наудачу. Сколько прыгать придётся, пока в родном времени не окажусь? Судя по состоянию листьев вокруг, сейчас начало осени, только-только желтеть начали. Сентябрь, может, конец месяца. Интересно, сколько тут времени прошло? Я даже гадать не хочу, может, от нескольких месяцев до тех же одиннадцати лет, что я в будущем провёл. Всё это я обдумывал, оставаясь на «спине» меха. Причём про рану не забывал, нож не трогал, тот рану запер, поэтому кровотечение было не такое уж сильное. Капли попали на броню, и мех тут же забеспокоился, уточнив, что случилось. Успокоив его и параллельно приказав активировать маскировку — пусть примет вид камня, поросшего мхом, а то сверкающая капля на берегу внимание мигом привлечёт, — я достал из кармана полевую аптечку второй категории и, выдернув нож, приложил ее к ране. Та обмякла и обхватила ладонь, потом и с другой стороны наползла и закрыла рану, после чего нарастила рёбра жёсткости и превратилась в чёрную повязку. Я аптечкой управлял с помощью своей нейросети и знаний полевого медика, а это не врач, а средний медицинский персонал, но их более чем хватило, чтобы поставить такую задачу. Через три дня аптечка закончит работу и снова примет вид чёрного бруска. Применять можно ещё не раз, она многоразовая. С такими ранами до сорока использований. А на руке даже шрама не останется. Удобная штука. Скатившись с верха, я мягко упал на ноги — а я после модернизации стал весить килограмм на двадцать больше — и осмотрелся, после чего направился к берегу реки. Холодная водичка, но, отфыркиваясь, умылся. Мочить руку я не боялся, аптечка загрязнить не позволит. Да и рану как-то не замечал, пользуясь левой пораненной рукой совершенно свободно. До сих пор не нарадуюсь на эти чудо-аптечки. Вернувшись к меху, я поднялся по лестнице на крышу, а через открытый люк уже в рубку. Правда, шахта люка вела в душевую, а заодно она же дегазационная станция и шлюзовая. Та меня отмыла, в том числе ботинки от грязи. На борту меха должна быть идеальная чистота, я сам такую установку «Живоглоту» поставил. Чистка комбезу и оружию, что на мне было, не вредила, я часто такую чистку проходил, так что после сушки вошёл в рубку и сел в кресло. Маскировка продолжала действовать, отличная штука. Ни в жизнь не догадаешься, что это не настоящий камень, разве что местные удивятся, откуда он тут взялся, вроде же не было никогда. Маскировка идеальная, но только когда мех стоит, для засад отлично подходит, а вот при движении идут помехи, и обнаружить его довольно просто. Пока трогать мех я не стал, а, активировав оборудование связи, покрутил настройки и недовольно скривился. Моё оборудование работало совсем на других частотах, и такие низкие, что используются тут, просто не ловило. Кресло сложилось как кресло-качалка. Заложив руки за голову, я задумался, покачиваясь в нем. Как бы узнать, какое сейчас время? Прикинув, вспомнил, что может помочь. Нашёл среди вещей в шкафах мой старый планшет, он простейший, я им на зоне пользовался, и, войдя в программу управления встроенным модулем связи, перевёл настройки на самые низкие частоты. А ведь получилось, что-то улавливает. Подключил «Живоглота» к оборудованию планшета, и мы совместно смогли выйти на местное радио. Москва говорила, диктор вещал. Но не Левитан. Почему-то считается, что тот стал диктором в войну с первого года, но это было не так, он прославится сообщениями о победах чуть позже. Ага, немцы двигаются на Москву, значит, Киевскую группировку они уже добили, и сейчас, не встречая особого сопротивления, двигаются в сторону столицы. Ага, вот и прозвучало точное время: восьмое октября тысяча девятьсот сорок первого года. А может, это не тот мир? Проверить легко, найду девчат, и если вспомнят меня, а я не сильно постарел, спасибо медицине будущего, значит, это именно тот мир, где я уже бывал. Что ж, задача получена, будем исполнять. Подняв мех от поверхности земли, я спустился на реку и под прикрытием невысоких берегов полетел по кривому руслу в сторону села, где стоял штаб зенитного крупнокалиберного дивизиона. Тут километров двадцать, не больше. Интересно, а чего девчата именно тут грибы собирали, ближе к селу мест, что ли, не было? Или нахвалили? Такое бывает. Сам однажды попался. Слышал, какая замечательная рыбалка, и тащился ведь двести километров ради шести пескариков. Добраться засветло до села не получалось, встретился железнодорожный мост с охраной, сканер отчётливо показывал взвод охраны, а до заката ещё часа четыре. Прикинув, что можно и подождать, я поставил мех на берегу, снова превратив в покрытый мхом камень, разложил лежанку и вскоре уснул: отдал приказ нейросети, та вырубила меня, а через четыре часа поднимет. Есть не хотел, два часа назад обед был, ещё в будущем. Проснулся я от писка, меня «Живоглот» поднял. Оказалось, два сельских мальчишки лет десяти удивлённо осматривали камень, неподалёку один велосипед на двоих лежал, колесо заднее ещё крутилось, а те, тыкая палками в броню меха, переговаривались. Я включил внешний микрофон. Оказалось, они изумлялись, откуда этот камень взялся, ведь сколько раз тут бывали, а его точно не было. Вот и чесали затылки, пытаясь понять, как такое произошло. Вроде как в округе таких больших камней вообще не было. Десять минут вокруг ходили, пытались залезть наверх, но скользкая броня не позволяла, так что вскоре укатили в сторону села. До наступления темноты оставалось часа полтора, спать не хотелось, мальчишки напрочь прогнали сон. Достав кофр с гитарой, я подключил усилок, полулёжа устроился в кресле и стал наигрывать и напевать. В этом деле частые тренировки необходимы, чтобы не потерять навык. А пока занимался музыкой, вспомнил про сидор в дупле, что в парке находился. Надо бы проверить. Правда, это центр города, но не думаю, что возникнут проблемы. Вспомнил не столько об оставленных там документах, которые вряд ли мне пригодятся, сколько о том, что это может быть доказательством того, что в этом мире я был. Новости были обычные: немцы давят, наши отступают, про угнанную немецкую субмарину не упоминалось. И как стемнело, я поднял мех и долетел до окраины деревни, благо низкие тучи обеспечивали полную темноту. Оставив там мех, я, проваливаясь во вскопанном огороде и стряхивая комки грязи с ботинок, осматривал улицу и дома. Где штаб дивизиона расположился, сразу видно по антенне и нескольким машинам рядом. А девчата должны быть рядом, под боком, так сказать. Так что я туда направился. Мои глаза закрывал прибор ночного видения. Выглядит как обычная лента для волос голубого цвета. Обхватывая голову, закрывает только глаза. Это была дешёвая гражданская модель, купил на распродаже целую коробку. Их там пара сотен. Показывает в бело-чёрном цвете. Но главное, всё видно. Светомаскировку тут соблюдали, потому ходили на ощупь, двое командиров, касаясь забора, двигались рука об руку. Первый тянул второго. Они прошли мимо меня, даже не заметив. Подумав, я направился следом. Слишком вид был одухотворённым. Судя по запаху, выпили. Похоже, по бабам пошли, выпив для храбрости. Догнав их, вырубил замыкающего, а первого, прижав к забору, спросил: — Ты кто? Тот задёргался, пытался коленом ударить, но я так сжал его плечи, что тот замычал от боли и дал явно понять, что готов к конструктивному диалогу. Выдернув кляп, я повторил вопрос: — Итак, ты кто? — Старший лейтенант Панкратов. Начальник связи дивизиона. — Да мне по хрену должность. Интересуют младшие сержанты Сыроежкина и Паровозова. — Так нет их. Давно уже. Летом ещё перевели в другую часть. — Хорошо, живы, значит. — Ты их знаешь? — Встречались как-то, когда они по грибы ходили. — Постой, так это ты в лесу уничтожил лётчиков и связника немецкого? Я в курсе дела. Через меня вся информация шла. — Нашли их? — И следы самолёта на поляне. — Ага, я на нём и улетел. Только не долетел, плюс нашим истребителям-ночникам, сбили через десять минут после взлёта. Кстати, там с самолёта сошли девять диверсантов в командирской форме, поймали? — Не в курсе. — Ладно, что хотел, узнал, главное, девчата живы и в безопасности. Бери своего напарника и неси в ближайшую избу, а то застудится, земля уже холодная. И не ори, всё равно перехватить не успеете. — Так, может, выпьем за знакомство? — Тебе меня не перепить. Знаешь, в Минском управлении НКВД служил такой парень, Иванов его фамилия, а прозвище получил Три-Четверти — за то, что чистейший медицинский спирт выпил соответствующего объёма и на своих двоих ушёл, а я его перепью. Мы с ним в лагере для военнопленных под Щецином познакомились. Потом бежали вместе. Я думал, он на одном из судов был, а его, оказывается, ранило, и он со мной на субмарине немецкой вырвался из порта, врачи его там прооперировали. Так мы к Ленинграду и прорвались. — Слышал о тех славных делах. Так вы из наших? — Получается, так. А вообще в Кронштадте было интересно, правда меня там пинками погнали прочь, всё же адмирал на борт трофея поднялся. Ну, я махнул рукой и отправился в Москву, хотел добровольцем повоевать, да вот не сложилось. Ладно, топай. Ты чего своему товарищу не помогаешь? — Так вы мне так плечи сдавили, до сих пор ноют, что руки поднять не могу. — Бывает. Давай помогу. Взвалив ему на закорки товарища и сообщив, что тот очнётся через час, отпустил его, куда идти, он явно знал, а сам добежал до меха, как раз по селу тревога разнеслась и бойцов в ружьё подняли, начали прочёсывать село. Прошёл дегазацию, обеззаразившись, и, устроившись в кресле, полетел к Москве. Итак, стало ясно, что мир тот самый, сейчас заскочу в парк, возьму деньги и паспорт, и стоит решить вопрос с одеждой. Всё, что есть у меня из будущего, точно нельзя использовать в этом прошлом. Внимание своим необычным буду привлекать. Значит, стоит приобрести всё, что нужно, и можно заняться делом. А вообще, стоит ли задерживаться в этом мире, если я в родной хочу вернуться? Да, дилемма, вот сиди и прикидывай. Хотя кого я обманываю? Имея такое мощное оружие и не попробовать его в реальных боях, а не виртуальных, не набраться живого опыта? Я понимаю, что соперников у меня нет и игра будет в одни ворота, но всё равно желание подталкивает к необдуманным поступкам. Добравшись до Москвы за десять минут лёта, я не стал влетать в город, слишком много там наблюдателей, дежурных зенитчиков на крышах, кто-то да заметит, поэтому опустил мех на берегу реки. Тут было несколько валунов, вот и мой рядом с ними замаскировался. Покинув боевую машину, я направился в город. Добрался до парка уже через час, почти весь путь пешком проделал. Поднялся к дуплу, и есть, точно тот самый мир, сидор на месте. Я его с собой и взял, закинув лямки на плечо, дальше стал отбирать квартиры, где нет жильцов. Ручной полицейский сканер поиска биологических объектов тут помогал, дальность всего восемьдесят метров, но мне хватало. Подобрал пару многокомнатных квартир, прошёл в подъезд, консьержей, где они были, вырубал, вскрывал отмычкой входные двери и осматривал квартиры. Первая ничем не помогла, нужных вещей не было моего размера, во второй смог подобрать костюм, длиннополое чёрное пальто и шляпу. Обувь по размеру нашел уже в третьей квартире. Вернувшись на борт меха, я разделся и лёг на кровать, кресло в неё превратилось, а постельное бельё имелось в одном из шкафчиков, люблю спать с комфортом. Почему я не рванул прочь и не стал использовать меха и своего робота-миномётчика по прямому назначению? Тон, каким старлей говорил о девчатах, что их перевели на другую службу, мне не понравился. Что-то царапнуло, а чуть позже понял, что именно. Надо бы проверить девчат. Я не идеальный, но всё же нес некоторую ответственность за них, какие они мне сладкие поцелуи дарили, и решил проверить. Если всё в порядке, отлично, а если нет, крошить буду всех, кто под руку попадётся. Покинул мех я в десять часов. Как сам проснулся, так и встал. Позавтракал, душ принял, надел отмытую в стиральной машине одежду и направился в город. В кармане один из паспортов на всякий случай. К этому виду сидор никак не подходил, я его убрал во внутренний карман, потом куплю всё что необходимо на рынке. Зайдя в пельменную, заказал пельмени со свежей сметаной и с большим удовольствием поел, а потом чай с пермячами. После этого зашёл в соседний двор, в нужном подъезде консьержа не было, вскрыл входную дверь квартиры, хозяин которой меня интересовал, и, ничего не трогая, стал ожидать. Нужный мне человек прибыл на обед, он старался не пропускать особое питание дома. На диете был из-за язвы. Когда заметил тень, что упала на пол рядом с ним, он замер, а я вышел из гостиной в коридор. Он уже снял шинель и снимал сапоги. В самый неудобный момент его застал, не атакуешь. — Здравствуй, Паша, — сказал я. Судоплатов поднял голову и настороженно посмотрел на меня. Показав открытые ладони, я ответил на его вопросительный взгляд: — Я пришёл с миром. Нужно кое-что выяснить, и я думаю, ты сможешь мне помочь. — Мы знакомы? — Очень давно. Кстати, не советую делать глупостей, всё равно не получится. Причина, почему я пришёл, в двух девушках, знакомство мимолётное, но некоторую ответственность за их судьбу я чувствую. Хотелось бы успокоить свою совесть и узнать, всё ли с ними в порядке. Один твой звонок позволит выяснить всё, что нужно. — И только? — Да. Тот несколько секунд пристально меня рассматривал, после чего сказал: — Агапов. Один из участников нашумевшего побега командиров из лагеря военнопленных под Щецином. Я помню твоё фото из ориентировок по поиску. Ты перегонял субмарину. — Хорошая оперативная память, хвалю. — В последний раз замечен двумя девушками-связистками в Подмосковье. Опознан. — Вы и это знаете? — В сводках было. Именно эти девушки и интересуют? — Да, именно они. Тот подошёл к телефону в прихожей, это параллельный аппарат, второй в кабинете старшего майора госбезопасности. Связавшись с дежурным по управлению, тишком узнав у меня данные девушек, он приказал быстро выяснить, где те сейчас, и немедленно сообщить информацию на его домашний номер. После этого положил трубку обратно. Я со своего места отлично слышал голос с той стороны, действительно звонил дежурному. Я его, кстати, хорошо знал. — Отлично. Ну что, пообедаем, я там разогрел всё, раз твоя супруга отсутствует. Сам я поел уже, чайку только попью. Он у тебя замечательный, настоящий китайский. Пока Судоплатов обедал, я задавал вопросы, некоторые с подковыркой были, а я чайком баловался. Тот попросил рассказать, как в плену оказался, как бежали. Мы оба звонка ждали, время было, так что я описал тот хутор с польскими бандитами. Как форму с диверсанта взял и его документами воспользовался, как Кобрин отстаивали и сколько легкобронированной техники покрошили. С два десятка точно будет. Потом как в плену оказался, дорогу, Щецин, и как разрабатывал план побега. Судоплатов вполне профессиональные вопросы задавал по всем нашим действиям. Как побег произошёл, как субмарину отбили, но я в этом не участвовал, как крейсер и два тральщика на дно пустили. Потом рейд к Кронштадту. Как меня выпнули за оцепление, как отправился в Москву, где меня ретивый особист опознал. Как ушёл и отправился ловить диверсантов, мне их «юнкерс» был нужен. Ну и про встречу с девушками. Скрывать не стал, что я генерал, друг его копии из другого мира, изложил ход войны, где что будет. Я столько доказательств привёл из жизни Павла, что тот мне поверил. — Почему ты мне всё это рассказываешь? Тебе же в подкорку должно быть вбито, информацию такого уровня не выдавать. — Понимаешь, Паш, в первом мире действительно всё серьёзно было, до генерал-лейтенанта дослужился. Потом второй мир, третий, десятый, и как-то на всё это уже болт забил. Да по хрену мне на всё это. — Болт? Я показал рукой, продолжая: — Это для вас история творится, а для меня пройденный этап. Кстати, ты записывай, я многое по твоему отделу помню, ты сам рассказывал. Где провалы были и почему, кто виноват, и где успехи. Тот достал тетрадь и записывал за мной, я много надиктовал, на две тетрадки. Наконец зазвенел телефон, два часа просидели на кухне. Тот ответил и стал записывать. — Нашли, — протягивая мне листок, сказал он. — Не нужно, я всё слышал и запомнил, — с хмурым видом сообщил я. М-да, новости не радовали. Информация, что дал дежурный, мне действительно сильно не понравилась. Нет, ничего к ним не применяли, допросили, те честно всё описали, но им не особо поверили и отпустили, но на всякий случай развели служить в разных частях. Проблема в том, что обе части за Юго-Западным фронтом числились, и этот фронт немцы недавно взяли в окружение и перемололи. Значит, девчата, если не погибли, сейчас в плену. А ведь тот старлей-связист явно знал. Если встречу, то по почкам настучу, чтобы информацию не утаивал. Что ж, помогу, хотя некоторое время на поиски и придётся потратить. — Ладно, я пойду, — обдумывая новости, сказал я. — В каких частях девчата служили, известно, на месте их найду. — Думаешь, сможешь освободить из плена? — Если живы, то легко. Может, ещё кого освобожу. Устрою массовый побег. Ладно, Паш, бывай, — я протянул ему ладонь. — Ещё встретимся? — он вопросительно посмотрел на меня. — А вот это вряд ли. Мы крепко пожали друг другу руки, и я, покинув квартиру и дом, быстрым шагом пересёк двор и скрылся в подворотне. Вскоре трамвай доставил меня на окраину. Я проверил, за мной не следили. После этого добрался до меха и скрылся внутри, где просто отрубился на койке. Нужно выспаться, ночью направлюсь к Киеву. Как стемнело, я поднял «Живоглота» и на максимальной скорости направился к Киеву. Через три часа уже пересёк линию фронта и дальше летел над оккупированной территорией.