- 'Смерти вопреки'? — удивленно поднял брови отец, прочитав название на обороте. — Рабочее название, в редакции наверняка изменят на другое, патриотическое. — Как прочитаю, сразу сообщу тебе, что не так. — Я вот карандаш приготовил, можешь делать записи прямо на страницах, все равно это черновик. Только постарайся не афишировать мое новое увлечение. Хорошо? — Да-да, конечно, — с трудом оторвавшись от первого листа рукописи, ответил отец. После того как мы легли спать, в комнате родителей еще долго горел торшер на столе и был слышен шелест листьев пока мама не начала ворчать и отец не ушел на кухню. На следующий день, как раз был выходной, воскресенье, отец к обеду дочитал и, встретив меня возвращающимся с прогулки, попросил поговорить. Мы вышли на пустую лестничную площадку, отец достал пачку 'Беломора' и закурил. — Скажу честно, понравилось. Есть, конечно, мелкие огрехи, но их можно убрать. — Рецензию написал? — В смысле, где нужно поправить? — Да. — Да, сделал. Но видишь ли, ты пишешь про пехоту, а я летчик. Да я начал воевать с середины сорок второго, застав провал Харьковской операции и Сталинград, но кое-что я мог тебе подсказать. Хотя скажу честно — не многое. Лучше всё-таки взять фронтовика воевавшего в пехоте. Так вернее будет. Помнишь, я тебе говорил про фронтовика, что воевал с сорок первого? — Да, конечно. — Я к нему сегодня ходил, как раз до тебя вернулся, он заинтересовался, просил принести почитать. Думаю, он тебе больше поможет, чем я. — Когда лучше ему отнести? — после короткого раздумья спросил я. — Да прям сейчас. Я бы сам, но он живет через три дома от нас, пока ходил, нога разболелась. — Так рукопись пока не дописана… — Ну вот заодно перепишешь и продолжишь. Давай я тебе адрес скажу. Прогулка к фронтовику прошла хорошо, даже с немалым интересом для меня. И хотя он не очень охотно рассказывал о боях, но поделился некоторым опытом. Рукопись он взял с охоткой, было видно, что этот сорокалетний мужик любил читать, шкафы с множеством книг на это намекали. В общем, знакомство было удачным для меня, Арсений Петрович был действительно опытным и нужным для меня человеком. Договорившись, что приду за рукописью в следующее воскресенье, я распрощался с семьей Кучера и направился домой. Мне нужно было отдохнуть На этом выходной день и закончился. Лег я пораньше, так как следующей неделе предстояло быть тяжелой, и нужно было подготовиться к ней как морально, так и физически. Ну с моральной точки зрения у меня все в порядке, но вот дать отдых телу после месяца тяжелых тренировок все-таки было нужно. На следующий день, дождавшись, когда останусь в квартире один, я начал готовиться. К этой неделе я шел до-о-олгих семь месяцев, наконец-то месть свершится. Приведя в себя в порядок и приняв душ, пока никого не было, я оделся в обычную одежду, то есть, так как меня привыкли видеть. В белую рубашку и черные брюки. В ширпотреб я теперь не одевался, и вышел на улицу, быстрым шагом направившись к автобусной остановке. Выйдя через две остановки, я дошел до полуразрушенного бомбежкой здания, и аккуратно разворошив прошлогодние листья, достал вещмешок, в простонародье сидор. Из него вытащил уже другую, неброскую, с зашитыми дырами одежду и ботинки. В общем, такую, в которых ходят достаточно много подростков и в которой не привлекаешь внимания. Еще я надел кепку, чтобы скрыть черты лица. Сам я никогда не носил головных уборов, разве что только зимой. Убрав чистую и новую одежду в сидор, я снова закопал его в листве и вышел на улицу. В общем, замаскировался, даже походку изменил, начав слегка прихрамывать и сутулиться. Доехав до окраины города, я вышел из автобуса и побежал по тропинке вниз. Нужно было торопиться. На этот день у меня огромное количество планов. Первым у меня шел Свиридов, одноклассник. В это время согласно устроенной мною слежке он ходил на рыбалку, будучи большим любителем этого дела. Все уже было подготовлено и продуманно, поэтому действовал я быстро, и не сомневаясь. Любимое место для рыбалки у Свиридова была небольшая протока впадающая в Днепр. В этом месте протока густо заросла камышом, вот в таких проделанных рыбаками коридорчиках пробитых до воды и удил обычно одноклассник. Может быть некоторым покажется странным, что я собирался убрать всех оставшихся шестерых ублюдков, напавших на меня, (Ромов уже поплатился) за один день, а я именно так и собирался сделать, но не хотелось тянуть и наконец, закончить с этим делом. Да и другие планы у меня были на эту неделю, не хотелось бы, чтобы они пропали. Быстро скользя по тропинкам поворачивая на нужных перекрестках и опуская лицо, чтобы козырек кепки скрывал лицо я, наконец, дошел до нужного мест и, зайдя в проход, шестью прыжками достиг рыбака, нанеся ему три молниеносных удара, вырубая. Быстро проверив, тот ли кто мне был нужен, я огляделся, свидетелей не было, хотя где-то рядом звонкими голосами переклинивались молодые рыбаки. Быстро сложив удилище, я раздел Свиридов до трусов, аккуратно сложив его вещи, и подтащил к кромке воды, опустив голову, тот начал захлебываться и шевелиться, пришлось добавить по затылку, пока шевеление не прекратилось. Дальше толкнул его на стремени, продолжая находиться лицом вниз труп подонка выплыл из камышей, а я, посмотрев на часы, (одолжил у отца своих у меня пока не было) быстрым шагом покинул место свершившегося возмездия. Второй готов, теперь нужно торопиться. Третий, Алексей Трифонов, обычно в девять часов сорок минут выходил из дома и, проходя через парк попадал на стадион, где играл в детско-юношеской футбольной команде под эгидой комсомола. В выходные тренировок не было, но перед решающими играми их усилили, поэтому все эту неделю тренировки будут вестись в усиленном режиме. С двумя пересадками я доехал до нужной остановки и вышел у парка. Отойдя с глаз — побежал. 'Успел', - довольно хмыкнул я, увидев идущую на встречу фигуру в спортивной одежде. Пришлось замедлить шаг, чтобы мы встретились у нужного дерева, поэтому, когда мы встретились и я поднял голову, глаза Трифонова расширились от узнавания, нанес ему удар в горло и подрубил ногу, от чего он упал на колени, и свернул ему шею. Быстро оглядевшись, нет ли свидетелей, закинул тело на плечо и тяжело зашагал в заросли. Через сто двадцать два метра я остановился у открытого люка теплового коллектора и сбросил труп головой вниз. После чего побежал к остановке. 'Третий есть', - мысленно промурлыкал я, забираясь в подошедший автобус. Четвертый Юрий Родимцев был самым трудным в моем плане. Он записался вожатым в пионерский лагерь и должен был уезжать сегодня. Автобус будет ждать на площади у школы, в назначенном для сбора месте. Родимцева можно было перехватить так, чтобы этого никто не видел только в одном месте, в подворотне его дома на выходе на улицу Ленина. Три дня планировал, но место для перехвата действительно было одно, его-то я и подготовил. Успеть я успел, более того, пришлось простоять почти полтора часа, пока не увидел знакомую долговязую фигуру с сумкой на плече, которая свернула в нужную подворотню. Быстрым шагом, догнав его, дворниха что мела метлой листву на нас даже не посмотрела, и приобняв одноклассника зашел вместе с ним в подворотню. Тот сперва не понял, кто его похлопывает по плечу и дружески обнимает, голос я изменил, но когда обернулся, чуть не закричал, однако этого сделать я ему не дал. Пробив в горло, дважды нанес удары шилом в висок. Быстро проверив пульс, подошел к стене и, подпрыгнув, достал из ниши монтировку. После чего открыв канализационный люк, сбросил труп вниз, сумка последовала следом. Закрыв люк, я ногой присыпал щели пылью, чтобы было незаметно, что его открывали и, сунув монтировку в рукав куртки, она была короткая, неспешным шагом направился дальше. 'Уф-ф-ф, повезло, рабочий день никто в пол одиннадцатого тут не ходит. Без свидетелей обошлось, а я ведь настроился их глушить', - облегчено подумал я. Когда я выходил из подворотни, мне попались старушка ведущая маленькую девочку за руку. Пройдя мимо них, я мельком обернулся, они прошли прямо, не завернув в подворотню. Пройдя пару кварталов, я подошел к набережной Днепра и, убедившись, что никто не смотрит, бросил в воду монтировку и шило. Больше они мне не понадобятся. Дойдя до ближайшего продовольственного магазина, я купил бутылку молока и пару сдобных булочек с небольшим кругом копченой колбасы. Повезло, попал на вырос дефицитного товара. Спустя час я уже сидел на чердаке дома, и с аппетитом обедая, в бинокль следил за домом Музыканта. Их очередь, а так же трех оставшихся ублюдков, что пытались меня убить, придет только вечером. В пять часов я спустился с чердака и, дойдя до схрона, переоделся в нормальную одежду. После чего направился в спортзал, работа никуда не делась, и хотя большинство посетителей приходят после работы, нагрузки с них никто не снимал. Работал я допоздна, даже Петрович ушел раньше. Такое уже бывало, я приучил местных служащих к своим задержкам. Как только последний посетитель покинул зал, привел снаряды в порядок и, зайдя в кабинет инструкторов своим ключом открыл сейф, достав из него два штык-ножа, наглядное пособие. Так-то мы деревянными ножами работаем, но сотрудники МООПа также должны привыкнуть к тяжести настоящего оружия, поэтому бои с тенью они проводили с настоящим холодным оружием. Закрыв все помещения, я сдал ключи и вышел на улицу, где уже несколько часов властвовала ночь. Дальше я действовал быстро, побежав к автобусной остановке. Доехав до схрона, я переоделся в одежду, в которой работал утром, и поместил штыки за пояс. Убрав нормальную одежду в сидор, поспешил в соседний двор. План по уничтожению бандитов начал превращаться в реальность. Через два дома, зайдя в один из дворов, я подошел к 'Москвичу-400' бежевого цвета. Именно из-за этой машины мне пришлось делать схрон неподалеку, она была частью плана. Сняв кожаную перчатку, я потрогал капот. Он был теплый, значит, хозяин недавно приехал с работы. Тряпкой проведя в месте касания, убирая отпечатки пальцев я достал из кармана самодельные отмычки. Буквально через три минут 'Москвич' заурчал на холостых оборотах. Включив заднюю скорость. я развернулся, после чего выехал со двора и, не нарушая правил движения, спасибо урокам по вождению в школе, поехал в нужный район города. Не туда где жил Музыкант, а где у него хранился общак. Да, я смог за два месяца непрерывной слежки выяснить это. Частично в этом мне помог один из подчинённых Музыканта с замашками крысы. Музыкант недавно изрядно избил его, прихватив на воровстве, поэтому, когда Кныш пропал, никто не удивился, а у меня появился дополнительный источник информации. Подъехав к нужному дому, тут был частный сектор, я заглушил машину и смело вышел наружу, все равно темно, а ближайший фонарь в ста метрах. Просунув руку и открыв калитку, я прошел во двор, направившись к дому, собаки тут не было. Через минуту после того как я отбил кодовый стук, раздался старческий голос: — Кто там? — Я Олег, от Музыканта. Он просил передать посылку, — это были кодовые слова, которые я узнал от Кныша, хотя где действительно находиться общак он не знал, но посылки передавал. — Минутку. Как только старуха открыла дверь, я нанес ей прямой удар в голову, вырубив. После чего подхватив подмышки занес на кухню небольшой хаты. Прислонив ее к беленой печи, черпнул ковшиком воды из ведра и начал медленно лить на голову. Та закашлялась и очнулась. — Не советую, связал я качественно. Советую сразу сообщить мне, где находиться общак Музыканта. — Пошел ты мусор, ничего не скажу, — с ненавистью прохрипела старуха. — Тетя Тоня, прежде чем иди на дело я узнал, кто вы и кем были, поэтому жалости к себе не ждите. Удавлю как кутенка. Напомнить как вы убили детей командира Красной Армии в сорок первом, когда они попросили укрыть их? Так что? Будем говорить? — Меня на понт не бери, и так ясно что живой меня не оставишь. Это тебе делать не резон, так для чего мне с тобой сотрудничать? — Уйдешь легко, в ином случае, пройдусь молотком по пальцам. После минутного молчания, что я дал старухе на размышление, она, наконец, сказала: — Ну хорошо, твоя взяла шкет. Здесь в кухне сними подоконник, там тайник. Второй на чердаке в коробке из-под обуви. Третий тайник в подполе, банки с огурцами убери, под доской. Закопано с левого края. — Все? — Все что знаю сказала. Старуха была убедительной, поэтому я поверил. В подоконнике была жестяная коробка из-под конфет с золотом, в основном разные ювелирные украшения, включая сорок семь золотых монет. В подполе такая же жестяная коробка, но заметно больше по размеру и весу. Только она была замотана в брезент. В ней были деньги, много денег. По примерным прикидкам тысяч сорок рублей, а это почти десять килограмм драгоценной бумаги, так как все деньги были нового образца. Сотенных не было, и весило все прилично. Около трех тысяч были россыпью, остальное в аккуратных пачках, часть в банковской упаковке, примерно процентов пятнадцать. Без подсказок ясно, что воры ломанули или сейф или инкассаторов. Ну а на чердаке в коробе из-под обуви было два 'нагана' с сотней патронов. Собрав все в мешок, что я нашёл у хозяйки, после чего подошел к ней. Пережав старухе артерию, дал спокойно уснуть вечным сном, после чего развязал и перенес на кровать. В доме был порядок. Я все вернул на место, поэтому выключив свет, тихо вышел во двор и, загрузив тяжелую добычу в машину, направился в город. Первым делом я убрал всю добычу в тайник, даже оружие не взял, после чего вернувшись в машину, поехал к хате, где жил Музыкант. Время было десять вечера, сейчас он со своими подельниками должен гужбанить. Соседи привыкли поэтому милицию не вызывают, да и запугали их. Оставив машину в соседнем дворе, я подхватил приготовленные вещи и, подбежав к нужному дому, проник в подъезд. Подкравшись к нужной двери прислушался. Едва слышно доносилась музыка и вроде как голоса. Две минуты работы отмычками и дверь открылась, на цепочку она закрыта не была. Проникнув в квартиру, я запер дверь, не забыв накинуть цепочку и взяв в каждую руку по штыку, направился по коридору к двери, из-за которой слышалась негромкая музыка. Вдруг дверь слева открылась и послышался шум льющейся воды. Из-за двери вышел невысокий плюгавенький мужичок, подтягивая штаны. Это был Сема-Перчатка, подельник Музыканта. 'Туалет' — понял я. Молниеносно нанеся ему два смертельных удара, придержал тело, чтобы оно не произвело шума при падении, после чего подойдя к двери, осторожно приоткрыл ее. За круглым столом сидели пятеро человек, играя в карты, похоже в очко, чуть сбоку крутилась пластинка патефона, но вот женщины видно не было. Меня не заметили поэтому, закрыв двери, я стал проверять остальные комнаты, во второй, первая была кухней, обнаружилась искомая. Подойдя к спящей женщине, я зажал ей рукой рот и нанес два удара в сердце. Дождавшись, когда тело перестанет дергаться, вышел в коридор и, подойдя к двери, сделал два глубоких вдоха-выдоха, и спокойно открыв дверь, вошел внутрь. На меня не сразу обратили внимание, приняв за своего, сообразили только тогда, когда начал заваливаться молодой парень лет двадцати пяти разбрызгивая кровь вокруг из перерубленной артерии на шее. Дальше я работал максимально жестко, следующим стал успевший вскочить на ноги Музыкант. Спустя две минуты держа в окровавленных руках окровавленные же ножи, я присел на небольшой диванчик и посмотрел на пленных. Все трое мальчишек, что пытались убить меня, были живы, но не могли пошевелиться, я перерезал им сухожилия. Так же я поступил и с Музыкантом, у меня были к нему вопросы. Единственно, что я сделал — это вставил кляпы, чтобы они не мешали, да связал сзади руки. Глядя на забрызганные кровью стены, пол и частично потолок, перевёл взгляд на себя. Я тоже был весь в крови. Но это все было продуманно, рядом с канистрой бензина у входной двери находилась сменка. Кровь на руках вернула меня в прошлое. Красный мой любимый цвет — цвет крови. Я стал убийцей в десять лет, разом отправив на тот свет, более сорока человек. Причем сознательно и подготовившись к этому.