Пожав ему руку, я закончил с уборкой и вместе с Петровичем вышел из спортзала. – Значит, уходишь? – спросил он на выходе из здания. – Еще ничего не решено. – Да тут и гадать не имеет смысла. Я за тобой уже два месяца наблюдаю. Там ты будешь на своем месте, так что дерзай. – Спасибо, Петрович. – Ну все, иди. Минуту я наблюдал за прихрамывающей фигурой Петровича, пока она не скрылась в ночной темени, после чего, грустно вздохнув, направился к автобусной остановке. Про следующие несколько дней рассказать особо нечего. Я с утра ходил в библиотеку, старательно работал над книгой, перевез вещи Марины и теперь жил с ней в снятой квартире. Пока мы присматривались друг к другу в постельных играх, но, чую, скоро мы уже узнаем друг друга получше. Родители спокойно восприняли мой ранний отъезд, видимо уже смирились. Про девушку я им не говорил, пока им это знать не стоит. Сама квартира мне досталась случайно, хозяйка умерла, а близкая родственница жила в Ростове. Когда она переоформляла собственность на себя – дом был деревянный двухэтажный с частными квартирами, – то я, через третьих лиц узнав об этом – подслушал в магазине – договорился с ней, что сниму квартиру на год. Деньги отдал как раз перед тем, как идти к Марине, и помог старушке сесть на поезд. Вот такие дела. Короче, вести себя старался незаметно. Ну, а через восемь дней меня действительно вызвали в управление КГБ. Одевшись во все новое, я пригладил короткий ежик на голове. Глядя на себя в зеркало, усмехнулся, чмокнул Марину в щечку и вышел из квартиры. Мое будущее в моих руках. Спустившись к курьеру, сел в бежевую «Победу» с государственными номерами, и мы поехали в управление. Не думал, что за мной пришлют машину, да и вообще удивляло, как меня нашли. Свой новый адрес я давал только родителям и Петровичу. Доехали быстро, минут за пятнадцать, движение на улицах города было слабое. Но почему-то меня отвезли не в само управление, а в тот спортивный комплекс, где проходят тренировки, и высадили у парадного входа, после чего машина отъехала к стоянке. Вахтер был знакомый, поэтому пропустил без проблем, указав на кабинет, где меня ждали. Когда я, постучавшись и получив разрешение, вошел в один из кабинетов комплекса, последовала молниеносная атака сбоку. Уйдя от нее, я, используя стену с правой стороны как опору, пробежался по ней, перекувыркнулся через голову, причем так, чтобы встать на ноги позади нападающего, рванувшего за мной. Попытка нанести ему удары по почкам провалилась – тот легко ушел от ударов. – Все в порядке. Садись, – сказал сидевший за столом мужчина. – Андрей, оставь нас. Я присел за стол, с интересом разглядывая выходящего мужика лет сорока, который и напал на меня. Это был профи не чета мне – если бы нас не остановили, уделал бы он меня с легкостью. Причем его лицо было неуловимо знакомо, возможно, я видел его фото, когда проходил службу в ФСБ, но вспомнить никак не мог. – Игорь Викторович Соколов? – Да, это я, – повернулся я к мужчине за столом, теперь с интересом рассматривая уже его. Ему было лет тридцать пять, умное, даже в некотором роде породистое лицо – чем-то очень похож на актера, игравшего таксиста-милиционера в «Джентльменах удачи», которому Косой объяснял, какое дерево на проспекте. – Вы знаете, для чего понадобилось этому человеку нападать на вас? – Думаю, вы психолог. Будете вести опрос, а внезапная атака способствовала выбросу адреналина в мою кровь, в результате чего опрос будет вести легче. Обычно в таком состоянии человеку трудно солгать и ему требуется больше времени на осмысление. Благодаря этому вы также можете провести тесты на мою психологическую и стрессовую устойчивость. – Верно. – На лице мужчины было написано огромное удивление, но он быстро взял в себя. – Обычно люди, с которыми я веду беседу, предполагают, что я так провожу тесты их физического состояния. Но это не так, это не моя обязанность. Ладно, давайте начнем… У психолога я пробыл почти полтора часа, после чего меня направили в спортзал, где в одиночестве ждал тот самый спец, что напал в кабинете психолога. – Андрей, – слегка кивнул он. – Игорь, – также коротко представился я. – Ушел ты от меня неплохо, хотя удара от меня не должно было последовать. Давай сейчас проверим, чего ты стоишь в реальных условиях. Раздевайся, форма и оружие сложены на лавке. Выбирай. Я переоделся в спортивную одежду, она была моего размера, и взял имитации штык-ножа АК и штык-ножа от СВТ. Люблю работать двумя руками. – Я готов, – просто ответил я. Спустя шесть часов, после душа переодевшись, направился в другой кабинет, где кроме психолога находился плотный мужчина с седым ежиком волос и со шрамом, пересекающим левую бровь. Посмотрев друг другу на брови, мы синхронно неопределенно хмыкнули. – Меня зовут Сергей Сергеевич Власов, подполковник КГБ. Первые две проверки ты прошел удачно, надо сказать, даже Андрей очень неплохо о тебе отозвался. Хотя из двадцати трех спаррингов ты вышел победителем в трех и два свели в ничью. Потрогав разбитую губу, заклеенную пластырем, я согласно кивнул, спец был на голову выше меня по подготовке, и хотя теоретически я сильнее, но тело еще было не достаточно подготовлено. Это мне спец сказал, да я и сам знал. В общем, нужно тренироваться и тренироваться. У спеца-то более двадцати лет опыта, а я всего семь месяцев назад попал в это тело, не было у меня времени довести его до кондиции. Так, чуть-чуть поднял – и все. – Ну, а теперь давай поговорим о тебе и о прорыве твоих знаний, которых до то твоей клинической смерти у тебя просто не было. Садись. Присев, я озадаченно нахмурился: – Я умер? – Тебе, конечно, никто не говорил, но после того как тебя привезли в больницу, была остановка сердца на три минуты, пока его снова не запустили. После этого у тебя и появились другие знания, а старые начисто исчезли. Ты разучился играть на скрипке, но начал на гитаре. Как сказал профессиональный музыкант, слышавший тебя в больнице, ты – несомненно самоучка. «Проверка, или я не первый попаданец?!» – заметались мысли. Я решил прояснить эту ситуацию и задал вопрос: – Вы так говорите, как будто подобное уже бывало? – Ты не уникум, если ты об этом, – влез в разговор психолог. – На моей памяти ты седьмой. Редкость – это да, но ничего удивительного. – Все такие, как я, начали драться и научились убивать голыми руками? – Нет, – покачал головой седой. – Тут ты у нас первый такой. У других странности проявляются по-разному, но у всех после остановок сердца. Кто-то заговорил на португальском, причем так, как будто оттуда родом, хотя до этого даже не знал, что такая страна существует. Другой, имея три класса образования, в уме стал рассчитывать задачи высшей математики. У всех подобные проявления проявляются по-разному, так что с этой стороны ты, конечно, уникум. Но как мы уже говорили, не ты первый и не ты последний, хотя случаи и редки, и не всегда возможно их опознать. Все помнят о своей прошлой жизни, это тебе не повезло получить по голове прутом. Просто нас заинтересовали твои умения, и я согласен, что ты идеально наш кандидат, осталось выяснить, что ты умеешь, ведь ты открыл не все свои секреты, не так ли? – Не все, – задумчиво протянул я, прикидывая в уме, что мне дает откровенность подполковника. Вроде как открываются прекрасные возможности для дальнейшей жизни в Союзе. – Значит, ты умеешь и знаешь гораздо больше, чем говоришь… – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал подполковник. – Реинкарнация? – перебив его, спросил я. – Одна из версий, – согласно кивнул психолог, с интересом осмотрев меня. – Ясно, – вздохнул я. – Ты изменился, мои люди за последние две недели изучили образ твоей жизни до нападения и после, – сказал седой. – Изменения кардинальные и практически во всем. Кстати, нам известно, что ты пишешь книгу и живешь с женщиной гораздо старше себя. Насчет последнего: у вас все серьезно? – Мы уже поговорили на эту тему. Мы оба другу друга нравимся, но любви между нами нет, если вы об этом. Да и переезжать в Москву следом за мной она отказалась категорически, так что не волнуйтесь, долго наша любовь не продлится, – говорил я, а сам размышлял о людях полковника. – Нас привлекают друг к другу только физические чувства. Я ответил на ваш вопрос? Как опытный оперативник, слежку я засек сразу, хоть она и была профессиональная, однако за пару дней до чистки мира от швали – это я про выродков и воров – слежка была прекращена. Поэтому тщательно проверившись, я и осуществил зачистку. – Это хорошо, что ты ведешь себя не как юноша с кучей проблем, а как вполне адекватный молодой человек. Теперь давай мы узнаем уровень твоих знаний. Психолог вышел, а мы с подполковником засели за стол и стали составлять список моих умений. Скрывать я фактически ничего не стал, утаил только то, что являюсь неплохим снайпером. Когда я озвучивал некоторые пункты, брови седого удивленно ползли вверх. Например, как создать взрывчатку из бытовой химии и как сделать самодельный детонатор, чтобы ее инициировать. Другие способы убийства, включая работу под несчастные случаи. Также озвучил, что, похоже, являюсь инструктором штурмовых подразделений. Все способности указывали на это. – Не знаю, откуда все это взялось в моей голове, но что знал – перечислил, – через три часа, когда за окном уже стемнело, закончил я. – Ну что ж. Проверку ты прошел, так что поздравляю. Как насчет перебраться в Москву уже этим летом? – Нет, пока не могу, есть и тут незаконченные дела. Вот в следующем году, когда закончу школу, всегда пожалуйста, тем более я собираюсь поступать в медицинский… Товарищ подполковник, вы можете ответить мне на один вопрос? – Задавай. – Почему вы так легко меня взяли? – ответ я знал, но мальчик, в котором я сидел, не мог не задать того вопроса, пришлось соответствовать. – Твои знания соответствуют инструкторам категории «А» по внутриведомственной терминологии. Сам понимаешь, все они под присмотром, получают приличную зарплату и учат наших специалистов. В общем, если не успеем мы, кто-нибудь тебя перехватит. Те же армейцы из ГРУ вполне могут. А не хотелось бы. – Теперь мне все ясно, спасибо. – Значит, так, этот год ты будешь числиться за республиканским управлением, а после того как переедешь в Москву, мы сделаем тебе перевод. Все бумаги я подпишу, и как только получишь паспорт, можешь оформляться. – Хорошо. Но хотелось бы напомнить, что я учусь и подолгу на службе быть не могу. – Местное начальство предупредят, так что числиться ты тут будешь чисто номинально, хотя за тобой как за инструктором и закрепят часть сотрудников. Как и когда будешь их учить, решай сам. Ты получишь офицерское звание, инструктора этой категории все офицеры. Также тебе выдадут табельное оружие. Надеюсь, ты понимаешь всю ответственность обладания оружия? – Конечно, хотя и не помню, чтобы держал его в руках. Седой не задумываясь сунул руку подмышку и извлек ПМ. – Разбери. Руки сами собой быстро разобрали настолько родное оружие, что даже сам не ожидал. По крайней мере, удивление на моем лице читалось легко. Надеюсь, подполковник не определит, что я играю. – Собери. Так же быстро пистолет был собран, я вставил магазин, щелкнул предохранителем и протянул оружие подполковнику рукояткой вперед. – Моторная память, – поднял он палец и забрал оружие. – Я тоже уже это понял. – Допуск мы пока тебе оформим не высшей категории, это уже будет, когда ты окажешься в Москве, но оружие ты всегда должен иметь при себе, согласно инструкции. Мне было многое понятно. Оставлять без надзора машину для убийства подобную мне было опрометчиво, вот меня и привязали к службе, хоть и немного рано. Шестнадцать лет – это край, но подполковника понять было можно. После этого мы договорились встретиться завтра в десять часов в управлении и, пожав друг другу руки, распрощались. Домой меня увезли также на машине, где ждала взволнованная Мариночка. Пришлось утешать и успокаивать. – Что скажешь? – спросил подполковник «психолога», когда их собеседник удалился. – Занятный парень, – неопределенно хмыкнул тот.