Всё же флот японцев заметно сблизился, значит, командование на себя взял тот, кому остальные сразу подчинились. Флот не сбавляя хода, продолжал двигаться к Тайваню. Надежда не сбылась. Была такая, что японские адмиралы передерутся в борьбе за власть, как это могло бы быть в русском флоте, если там будут адмиралы в одинаковых в званиях и должностях. Никто друг другу не уступит, хотя это тоже от характера зависит, но у японцев видимо адмирал, который числился вторым по званию и должности, пользовался авторитетом. На подлёте я встретил группу морских бомбардировщиков, они возвращались с боевого вылета, при этом шесть бомбардировщиков совершат посадку на взлётной полосе авианосца, а стольные уйдут на аэродром. Со стороны японской эскадры были видны дымы, причём от пожаров они были как-то гуще и чернее. Приветливо покачав крыльями, я направился дальше, пропустив строй бомбардировщиков в ста метрах по правому борту, летели мы чуть выше, чем те шли. Добравшись до флота противника, я увёл гидроплан в сторону, а то уцелевшие зенитки начали бить, и неподалёку разовралось два шрапнельных снаряда. Смотри-ка, учатся понемногу. Бомбардировщики потерь не имели, я специально пересчитал, а тут два близких разрыва. Может случайность, однако, всё же уйдём в сторону. — … н..! — Что? — прижал я ухо к переговорной трубке. Плохо расслышал, что Эрих сказал. — Я говорю трёх броненосцев нет, исчезли, осталось четыре в строю, на двух пожары. — Ясно. А молодцы летуны, это они одним вылетом пятнадцати бомбардировщиков, два были явно сняты с вылетов из-за повреждений, пустили на дно три броненосцы. Жаль я не видел этого лично. Ничего, разведчик как обычно крутится в стороне, потом посмотрю снимки. Покрутившись вокруг флота, до берега уже осталось двенадцать морских миль, границу дальности стрельбы нашего единственного броненосца и береговых батарей японцы ещё не пресекли, я стал ожидать бомбардировщиков с аэродрома Васильева. Пока вся тяжесть сражения с японским флотом лежали на плечах лётчиков. Понятно, что авианосец находится под ударом запертый в бухте, поэтому в данный момент он в сопровождении «Корейца» и четырёх вспомогательных крейсеров покидал бухту и шёл следом за нашими миноносцами. Вёл отряд адмирал Эссен. Именно поэтому я и вернул на борт авианосца шесть бомбардировщиков, адмиралу они тоже пригодятся. Бывший «Фудзи» остался в бухте, чтобы вместе с канонеркой включиться в контрбатарейную борьбу. Как и раньше в Тайбэйе командовал генерал Кондратенко, так что оставшиеся в бухте моряки подчинялись ему. Группа преследования вышла вовремя и стала уходить в сторону. Авианосец им остро необходим, поэтому я его и отпустил. И их прикроет авиацией и сам не попадёт под удар. В стороне помаячит. Сам авианосец вполне ходкий, восемнадцать узлов может дать, не всякий крейсер догонит, так что хорошо вписался в группу. Как наши миноносцы дело сделают, то включатся в группу преследования, отправив возможные трофеи в защищённую бухту. На виду острова флот японцев начал дробиться на несколько групп, тихоходные транспортники, из-за которых в основном японцы и шли так медленно, под прикрытием пяти канлодок и трёх крейсеров отправились к восточному побережью Тайваня. Хм, понятно. Хотят высадить десант, там берег удобный песчаный, небольшие волны позволяют использовать лодки. Так вот хотят высадить десант и перерезать пути к Тайбэю. То есть окружить порт. Почему-то весь десант и обеспечение пошли этим путём, про небольшую группу, которую уже наверняка перехватили наши истребители и на подходе миноносцы, они послали восточнее, а вот основной флот как шёл прямо на Тайбэй, так и шёл. Разве что прибавил ходу, так как не требовалось прикрывать медлительные транспортные суда. Плохо дело, до темноты всего ничего, а ночью авиация не используется. За ночь броненосцы разнесут город и все постройки. Ответный огонь, конечно, будет, у нас и у самих броненосец был, причём строевой, его ещё не вывели в запас, хотя он и морально устарел, да и артиллерийские и гаубичные батареи поддержат, но потери среди мирных жителей всё равно будут. Кондратенко был опытным командиром и не мог не учесть того что при обстреле с японских кораблей могут пострадать люди, поэтому ещё сегодня утром когда выяснилось что японская армада на подходе, началась эвакуация. Тех же японских военнопленных длинными колоннами под охранами рот пятого полка территориальной пехоты, уводили вглубь острова. Эвакуация шла, когда я был в штабе в последний раз, то наблюдал за результатами. Жители действительно покидали город, хотя и не все. Сейчас оборона готовилась, и укреплялась, подводились последние штрихи. Что ж, сейчас подойдёт последняя группа бомбардировщиков, восемь машин с аэродрома Васильева, отбомбиться и будет виден результат работы лётчиков на сегодня. В принципе он и так впечатлял, а тут уже после подсчёта будет ясно, как обороняться Кондратенко. Всю ночь будут работать пехотинцы и артиллеристы, именно для этого я и брал их, для кратковременной обороны. Наконец настанет и их очередь внести лепту в нашу победу. Им нужно продержаться ночь, дальше снова вступит в дело авиация. Ночью японцы смогут стрелять только наугад, прикрывая свой десант, ни о какой прицельной стрельбе и слова не может быть. Если наши не откроют ответный огонь и не выдадут свои позиции. Тогда да, огонь противника может быть точным. Днём они конечно смогут определить позиции, но и мы уже сможем использовать авиацию. Да и Эссен будет работать по их тылам, что тоже изрядно поможет. Правда основная его забота, перехватывать всех кто пойдёт обратно, тех же недобитков, ушёл японский флот к Тайваню и всё, как сгинул. Кстати, я и наглых англичан собирался прищучить, причём щуками в пятьсот килограммов. Они до того обнаглели что при бомбардировке опасно близко сближались с кораблями противника, поэтому я отдал такой приказ, увидите под собой корабли под английским флагом бомбите смело, это японцы так маскируются. Лётчики это восприняли с немалым удовольствием и энтузиастом, все помнили, кто помогал японцам победить Россию в этой войне. Предателей никто не любит, ни своих, ни чужих. Правда, попросил пока сосредоточиться на японцах. Нужно выдрать у них зубы-броненосцы, а с остальными мы справимся. В этот раз второй волной подошли не восемь, а девять бомбардировщиков, что не могло не радовать, значит, одну машину вернули в строй. В этот раз бомбардировщики под командованием лейтенант Арефьева, направили воздушные суда не навстречу строю броненосцев а, облетев строй боевых кораблей и развернувшись, стали нагонять броненосцы. Наконец-то правильно сделали, да и Васильев, которому я это вдалбливал в голову, смог передать приказ. В этом случае скорость полёта будет ниже по отношению к броненосцам, соответственно и бомбить можно куда прицельнее. Результат меня не мог не порадовать. Два попадания, один из броненосцев покинул строй и стал заваливаться на бок, пока не перевернулся, это был бывший «Петропавловск» я его сразу узнал, а второй вывалившись из строя, таранил один из бронепалубных крейсеров. Бронепалобнику конец, это было видно, он фактически был перерублен пополам, да и сам броненосец которому бомба попала в центр корпуса и разворотила борт, тоже не жилец. Волны что били в борт, захлёстывали пробоину, вода стала попадать внутрь, при этом гася пожар, что там бушевал. На одном из двух оставшихся броненосцев был пожар, видимо сотка с ведущего попала, от пятисоток куда серьёзнее разрушения, а вот последний броненосец продолжал идти на максимальном ходу в окружении стаи своего сопровождения из более малых кораблей на Тайбэй. Он один не получил повреждения. О подбитых кораблях я не беспокоился, и бывшая «Победа» что на горизонте дрейфует и вот эта слипшаяся парочка, всё это на Эссене, подранков добивать должен он. Жаль топить наши бывшие корабли, из наших бывших броненосцев в строю остался только «Цесаревич», остальные мы утопили или скоро утопим, однако делать нечего, взять их целыми и вернуть обратно, было практически невозможно. С «Фудзи» просто было удачное стечение обстоятельств. Бомбардировщики легли на обратный курс, а я, сделал пару кругов, позволяя Эриху сделать несколько снимков, особенно корпус перевернувшегося «Петропавловска» отлично смотрелся. Правда вскоре и он пошёл ко дну. — Что? — не расслышал я крик Эриха, прижав ухо к переговорной трубке. — Второго наблюдателя обстреливают с гидросамолёта, — услышал я крик Эриха. — Их двое, англичане, судя по знакам. Закрутив головой, досадуя на себя, столько внимания японцам уделил, что не обращал внимания на нагличан, а те подняли в воздух два своих гидроплана и напали на второй наш разведчик. Причём найдя место боя, он был ниже нас на пятьсот метров, я обнаружил, что схватка шла один на один. Где же второй? Если есть второй, то думаю его цель мы. Резко дёрнув штурвал в сторону, я ввёл самолёт в пике, под испуганные крики пассажира, но очередь незаметно сблизившегося с нами нагличанина прошла мимо. Сделав несколько воздушных пируэтов, крики сзади усилились, ничего потерпит, всё же пристёгнут, я смог выйти в хвост англичанину. Нет, не изучают они подобную тактику боя, хорошо, что вообще летать научились, и стал сближаться с противником. Тот пытался крутиться да куда там. Стараясь держаться чуть ниже хвоста, чтобы стрелок англичанина меня не срезал, я сближался с гидропланом. На Эриха надежды не было, пулемётом тот не воспользуется, как аккредитованному корреспонденту им вступать в схватки категорически запрещено. Вот и приходится делать всё самому. Всё же англичанин не ушел, как ни старался, опасно сблизившись с его птичкой, я совершил первый в этом мире воздушный таран. Удара не было. Винт стал осторожно рубить хвостовое оперение, всё же хорошо, что у нас не деревянные винты как советовал один французский инженер, занимающийся авиационными моторами. Нет, винт был стальной, поэтому хвост был снесён мгновенно, правда и у нас возникли проблемы, на небольшой стеклянный козырёк стало хлестать масло, обороты упали, появилась мелкая противная дрожь, но она снизилась, когда я убавил обороты двигателя, однако дело сделано. Сделав несколько оборотов вокруг своей оси, небольшой биплан стал падать в море. Бой мы вели на километровой высоте, так что оба летчика покинули машину и над ними раскрылись парашюты. Развернув гидроплан, я стал медленно планировать к берегу, надеясь дотянуть до порта. Бой двух других самолётов продолжался, хотя Эрих, он меня ругал за фигуры высшего пилотажа, выпустил фотоаппарат и тот улетел вниз, булькнув в волнах, говорил, что дымят уже оба. Но упорно сходятся вновь и вновь. — Ничего, скоро узнаем, кто кого, хотя я и уверен в результате. Всё же у наших лётчиков были подготовки по ведению воздушного боя… А англичан надо бить. Теперь уже точно. Всё же мы дотянули до порта и совершили посадку в сгущающейся тьме вечера. Подсвечивать не пришлось, освещения вполне хватало приводниться. Буквально через пару минут, нас как раз на шлюпке буксировали к пирсу, мотор после посадки заглох, приводнился и разведчик. Мотор дымил, так что стрелок покинул кабину, встав на поплавок, и стал забрасывать мотор пригоршнями воды. Молодцы, отбились. Вот только почему лётчик не выбирается? К самолёту рвануло сразу две лодки. В одном был дежурный врач, видимо тот был ранен. Как только нас добуксировали до пирса, мы перешли в шлюпку, а с неё уже на твёрдый берег. Эрих направился к нам, к месту жительства, а три солдата приставленных ко мне для охраны, сопроводили до штаба флота. Так как оба штаба, и флота и корпуса находились в одном здании, было проще получить нужные сведенья. Кондратенко уже знал точное количество потопленных и повреждённых броненосцев на данный момент, лётчики с аэродрома отзвонились. Сообщив генералу о нападении на нас английских ВВС, оба гидроплана вышли из строя, и скорее всего ремонт потребует времени, до двух дней. У меня точно мотор на замену шёл, отремонтировать можно, но это время. Да и ресурс уже был на исходе, а что со вторым я не знаю. Приказ мой гласил, как только покончим с броненосцами и канонерками, то всей силой авиации навалимся на английские крейсера. Тем более как раз подошёл лётнаб с повреждённого разведчика. Его лётчик был тяжело ранен, хотя и смог довести машину до порта, и сейчас находился в госпитале, шла операция. Так вот, по словам лётнаба, он сам видел, как оба гидросамолёта спускают с палуб именно английских крейсеров. Значит это не подстава. Лётнаб сказал, что нападения он не ждал, посчитал, что те проводят разведку, поэтому атака англичан был для него полной неожиданностью. После того как я выяснил всё что мне нужно и отдав нужные приказы, штаб Кондратенко продолжал работать, сейчас пришло их время, не стал дальше мешать, что нужно делать офицеры знали без меня, столько раз обговаривалось и даже проводились тактические учения на карте Тайваня, направился домой. После душа, лёг спать и достаточно быстро уснул, умотал меня этот тяжёлый, но надо сказать вполне результативный день. А выспаться нужно, завтра снова в воздух, самолет, если мой за ночь не починят, мне подберут. Лишь в середине ночи вскочил было, проснулся от грохота канонады, но потом снова уснул, дальше стрельба и грохот разрывом меня не беспокоили. Разве что стекла выбило взрывной волной. В принципе японцы по городу не стреляли, били по портовым сооружениям да по обнаружившим себя береговым батареям, грохотал залпами наш броненосец, укрытый в бухте, однако спускаться в погреб, в укрытие я не посчитал нужным. Эрих убежал в порт, он в штабе флота выпросил себе старенький фотоаппарат и снова был при деле, а я спал, набирался сил перед завтрашним днём. Чую он будет очень тяжёлым. 12 лет спустя, борт королевской парусной яхты-катамарана «Свобода». Аравийское море, окрестности Мумбаи, Индия. Волны буквально швыряли небольшую двухкорпусную яхту по волнам. А тут ещё трос, что поднимал штормовой парус, без которого просто не обойтись, закусило на верхнем блоке. Была бы у меня двухмачтовая яхта, я бы не обеспокоился. На второй мачте парус поднял, однако, яхта у меня гоночная, небольшая, и с одной мачтой. Пришлось лезть наверх, благо была специально для этого натянута верёвочная лестница, их ещё вантами называют. Поднявшись до середины, я почувствовал, как натянулся пояс, страховочная верёвка не давала подняться выше. Отстегнув страховику, полез дальше. Наконец вот он, блок, чтобы ему пусто было. В это время, налетевший шквал практически положил яхту набок, чуть не сорвав меня с вант, как удержался, сам не понимаю. Сердце стучит, несмотря на ливень и ветер, обливаюсь потом, но шквал был кратковременный, поэтому яхты с грохотом опустилась на второй корпус, и меня как пращей с верхушки мачты запустило в воздух. В этот раз удержаться уже не смог. Летел и думал, хорошо, что я в путешествие один отправился, жена и сын-наследник остались на Тайбэе, никто больше не пострадает. В это время последовал удар о воду и волны сомкнулись надо мной. Видимо от удара я потерял сознание, так как было-что-то похожее, как будто выключили-включили сознание. Вода быстро привела меня в чувство, и я заработал руками и ногами, пока не вынырнул на поверхность. Вот тут я испытал шок. Волны были пологими, море тихим, сверху светило солнце, никакой бури и даже следа моей яхты вокруг не было. Далёкий берег едва приглядывался на горизонте, видимо это Индия рядом с берегом которой меня несло по воле ветра и волн. Что случилось, понять было не трудно, снова перенос. — Охренеть, — пробормотал я. Мой же голос меня изменил, он стал тоньше… мальчишеским? Быстро себя ощупав и осмотрел, я счастливо захохотал. Я снова молодой, мальчишка и главное — Я СВОБОДЕН. — Я сво-бо-ден! — заорал я, не удержав эмоции, работая руками и ногами, чтобы удержатся на поверхности. В принципе и так нормально держался, больше подрабатывал. То что меня снова куда-то закинуло, да ещё омолодило, беспокоило мало, самое большое счастье я испытал когда понял что всё, мои мытарства подходят к концу. Да и сходу разобрался, сколько мне лет. Когда меня скидывали с семнадцатого этажа, и произошёл первый перенос, у меня тогда на руке была поджившая царапина, да в принципе просто красный след остался. Сейчас эта царапина была, значит мне тринадцать с половиной лет. А я счастлив. Дёрнувшись, я проснулся и посмотрел на солдата, что меня разбудил: — Рассветает, ваше благородие, — сказал солдат. — Завтрак готов. — Отлично, — бодро и энергично откинул я одеяло. — Сейчас и наваляем япошкам и нагличанам. Ох они у меня получат за те двенадцать лет будущей каторги в роли короля целого государства. Глюки врать не будут, мы победим, а вот дальше катастрофа, я стану правителем и на простую прогулку на яхте смогу вырваться только через долгих двенадцать лет… Беда-а… Конец книги.