– Пока. Вернувшись, я перешел на корвет и, задумчиво потерев затылок, погнал технических роботов наружу. Теперь придется еще и вооружение синхронизировать, чтобы стрелять из одного пилотского кресла. Я почти закончил, когда появились мои попутчики. Причем не как обычно, шествуя с некоторым величием и уверенностью начальства, а бегом, торопясь. – Быстро отходим. Летим на Зорию, – велел лейтенант. – Жорин? – Да, курс на Зорию, – подтвердила она. – Хорошо. Я в рубке. Полет прошел без осложнений. Сделав два прыжка, после второго я вышел из гипера у своего крейсера. Пассажиры меня не беспокоили, да и сложно это сделать после той дозы снотворного, что была в еде. Ничего, поспят, проснутся уже на Зории, только Жорин поместил в медкапсулу. При выходе я просканировал на всю дальность сканера. Было пусто: кроме крейсера, ничего вокруг. Состыковавшись с «Ильей», я поставил на зарядку инженерный комплекс и стал отсоединять «Вольку». Нужно облететь систему и найти транспортник. По времени они уже должны быть тут, скорее всего, прячутся где-нибудь. Можно, конечно, воспользоваться радио, но это все равно, что крикнуть: «Я тут!» Если кто-то еще, кроме нас, есть в системе, он меня точно услышит. Оставив «Вольку» у крейсера, я перекинул на него зарядку комплекса и отправился на поиски. Через два часа я их нашел. Сперва запищал сканер, выдав сигнал о тяжелой массе рядом с астероидной рекой. Повернув, я обнаружил средний транспортник класса «Жук». Рядом висел опознавательный маяк. Осматривая огромные пробоины в корпусе, я размышлял: «Не пираты, точно. Корпус не вскрытый. Видимо, армия прошла. Обнаружили транспортник и расстреляли. По пробоинам рейдеры постарались, хищные акулы, крутящиеся вокруг флотов. Точно армейцы, тем более маяк. Пометили, чей трофей. Хм, спешили, раз сразу не успели ограбить, а раз так, то вернутся. Нужно торопиться, сначала проверить трюм – одно попадание я вижу. Уцелел ли он?» Приблизившись, я остановил «Скат» рядом с большой тушей и, стабилизировав судно, направился в шлюзовую, приказав Хоттабычу предупреждать меня, если кто появиться в системе. Первым делом я проверил жилые отсеки. Чуда не случилось. Весь экипаж и пассажиры были мертвы. Майя висел в коридоре, рядом плавал скафандр. Облачиться никто не успел. Похоронив их, я полез в трюм. Тут мне повезло, пробоина разворотила несколько контейнеров, что принадлежали или капитану, или кому-то из пассажиров, мой же груз, сложенный в таких же контейнерах, не пострадал. Теперь осталось только загрузить их и перевезти на «Муромца». Работа спорилась. В трюме у транспортника сохранилось два погрузчика. Перепрограммировав их, я стал грузить контейнеры, дав задачу привезенным техническим дроидам демонтировать реактор, уцелевшие Искины и остатки системы жизнеобеспечения. Маяк я тоже прихватил, на крейсере их не было, пригодится. Из-за расстрелянных разгонных двигателей воспользоваться транспортником не было никакой возможности, да и не было у меня такой мысли, побыстрее бы ноги унести. Несмотря на все попытки, третий контейнер так и не влез. Пришлось закрывать створки и, не закачивая воздух, гнать к «Вилдану». К этому времени инженерный комплекс зарядился. Приняв у одного из погрузчиков контейнеры, дроиды стали деловито их вскрывать. В контейнерах были реакторы. Их ставят первыми. Поэтому-то я и загрузил их вначале. Поставив задачу Искину комплекса по установке всей инфраструктуры, я полетел за следующими контейнерами. Их осталось четыре. Пока инженерные дроиды совместно с техническими протягивали энергошины, запускали первый реактор, устанавливали второй и вскрывали контейнер с гипердвижком, который требовалось установить вслед за реакторами, я осмотрел расстрелянный транспорт. Кроме погрузчиков я прихватил еще несколько ценных вещей вроде комплекса ремонтных дроидов и устаревшего комплекса штурмовых дроидов. Хотя, честно говоря, там мало что уцелело. Били по жилой секции. Интересное нашлось только в трюме. Через двое суток работы на крейсере подошли к завершению. Уже семь часов на полную мощность работала система жизнеобеспечения, более сотни дроидов-уборщиков чистили и мыли «Илью». Я же работал над сцепкой судов. С креплением «Ската» проблем не было, старая сцепка сохранилась. Насчет «Вольки» так вообще не заморачивался. Как я и думал, одна из полетных палуб имела ангар для тяжелых штурмовых ботов, которые были чуть меньше корвета, так что я загнал его туда. Втиснулся тютелька в тютельку. Закончив апгрейд всех Искинов «Муромца» и введя новый регистрационный код в главный Искин, я активировал его как управляющий. После чего занялся остальными тремя, кроме последнего, который я запустил раньше и временно поставил его на управление крейсером. Теперь переключил его на ту должность, которая была ранее, – вооружение. – Управляющий Искин модели «Малый воин» готов к работе, капитан. – Провести полный тест крейсера. Доложить о готовности к гиперпрыжку. – Принято к выполнению. Откинувшись на спинку капитанского кресла, я довольно огляделся. В крейсер я влюбился с первого взгляда. Шедевр – вот, что о нем можно сказать. Одна рубка чего стоит! По сравнению со «Скатом», размеры несопоставимы. Тут только для управления четыре пульта и один общий капитанский. Это последний по тоннажу корабль, которым может управлять и вести бой один человек. Дальше идут линкоры, там малый имел минимальный экипаж в пять человек. Встав, еще раз окинув блестевшую, как новая, рубку и заложив руки за спину, я направился инспектировать крейсер, что заняло два с половиной часа. Из рубки было два выхода: один – в общий коридор, другой – в лифт капитана, ведущий в его личные апартаменты. Когда я туда вселился, бегал по комнатам и радовался, как ребенок. Гостиная – тридцать квадратных метров, спальня – двадцать пять, кабинет – двадцать пять и санузел с джакузи – сорок два квадрата. Комфортно, блин. Выйдя из рубки в общий коридор, я прошел мимо двух дверей к лифту. За левой дверью от рубки находилась кают-компания. За правой раньше располагался оперативный штаб. Именно в этом помещении разрабатывались высадки на корабли, базы или планеты противника. «Вилдан» проектировался как десантный рейдер, мог нести батальон космодесанта и эскадрилью тяжелых истребителей класса «Искандер». Те еще зубастые твари, одна эскадрилья подобных монстров могла спокойно разобрать на составляющие не только легкую орбитальную оборону противника, но и помножить на ноль эскадру рейдеров. В эскадре, кстати, двенадцать единиц рейдеров, в эскадрилье количество истребителей то же. На «Вилдане» было пять этажей, сама рубка находилась в центре крейсера, в самом защищенном месте. То есть я мог подняться на два этажа выше или ниже. Впереди, в носу крейсера, находился трюм, за ним казармы в окружении технических секций и летных палуб, потом центр управления, парк, тут же медицинская секция. Дальше снова жилые секции, но я их убрал, на эти секции у меня другие планы, дальше реакторный отсек, гипердвигатель и кормовые двигатели. Из вооружения – шестнадцать орудий главного калибра, двадцать восемь среднего и восемьдесят три малого на обшивке. Где – в шахтах, а где – в башнях. Из ракетных систем – двадцать пять пусковых тяжелых ракет дальнего действия, двадцать шесть среднего и восемнадцать пусковых малого радиуса, которые с малыми плазменными пушками входили в систему ПКО крейсера. Инженерный комплекс смог починить вооружение, что находилось на кормовой части обшивки. Те, что не смогли починить, просто демонтировали, в будущем надо будет прикупить другие и установить. Прогулявшись по огромному залу столовой, я дошел до трюма, но заходить в него не стал. Он был заполнен до предела тем, что я смог снять и демонтировать с жертв пиратов. После трюма прогулялся по жилой секции команды. Двадцать пустых и чистых кают ждали новых членов команды, но на их счет у меня были другие планы. Поднявшись сперва на летную палубу «А», я осмотрел, что там стояло. Три легких истребителя разной степени изношенности модели «Ятаган». С краю притиснулся орбитальный челнок в неплохом состоянии. После них я осмотрел в буквенной последовательности остальные летные палубы «Б», «В», «Г». Несмотря на то что на крейсере по документам значилось четыре летных ангара-палубы, в действительности это был единый отсек с четырьмя выходами в открытый космос. То есть второй и третий этажи полностью принадлежали летным палубам. Третий – техслужбе. Если открыть створки палуб «А» и «Г», то истребитель мог пролететь крейсер насквозь, вылетев с противоположной стороны. Летные палубы располагались фактически над рубкой. Несмотря на то что палубы были фактически общими, маркеры на палубе и потолке четко разделяли границы. В «Б», кроме ремонтного дроида и двух разукомплектованных штурмбота старой постройки, ничего не было. Оглядев их, я прикинул возможность восстановить. Шансы были, но нужны запчасти, на крейсере их не было. Летная палуба «В» порадовала строем «Гарпунов» в количестве восьми штук и еще одного челнока той же модели, что на палубе «А». Кстати, «Гарпуны» были более новыми истребителями, чем «Ятаганы», хоть и одной модификации. Палубу «Г» занимал «Волька». Ремцех, что находился посередине и входил в техобеспечение всех четырех ангаров, не помешал загнать корвет, даже ракетные пусковые снимать не пришлось. Вообще-то на крейсерах подобного типа, да и на линкорах тоже, понятие «этаж» чисто символическое. Если в жилых секциях высота от палубы до потолка около трех метров, в технических секциях бывает до десяти, то летная палуба от сорока и выше. На «Вилдане», например, – пятьдесят три метра. После этого я отправился в парк, быстро прошел его, вошел в медицинскую секцию и прошел к стерильному боксу. Там стояло десять медкапсул устаревших конструкций. По моим прикидкам, им было не меньше чем лет по пятьдесят. Хорошо, что они работали, а это было главное. Осмотрев шесть человек, что там лежали, и проверив их состояние по приборам, я продолжил инспекцию. Пассажиров я перевез на «Вилдан», сразу как заработал первый реактор и после проверки систем капсул. Жорин осталась на «Скате». Следующие секции были когда-то жилыми. Тут раньше находились казармы космодесанта. Сейчас же они были пусты, каюты – демонтированы и убраны в трюм. Подойдя к небольшим створкам, я мысленным приказом открыл их и вошел в реакторный отсек, пройдя его, зашел в следующий, где находился гипердвигатель. По нему до сих пор ползали инженерные дроиды, перенастраивая. С кормовыми двигателями они уже закончили, и Искин сейчас тестировал их. Все эти секции ближе к броне окружали со всех сторон технические боксы. В последнюю секцию к кормовым двигателям я не пошел, остановившись у переборки. После взрыва некоторые кормовые бронеплиты помялись, так что в последней секции царил вакуум. Ничего, доберусь до ремонтных доков – закажу новые и исправлю этот недостаток. У крейсера было шесть стыковочных шлюзовых, плюс створки трюма. Один был поврежден у кормы и пока не ремонтопригоден, проще говоря, заниматься им сейчас некогда. Побыстрее бы уйти в прыжок к цивилизованным мирам. У еще одного, усиленного, пристыкован «Скат». Он находился на так называемой «спине» крейсера, рядом с радарной и антенной связью. Гнездо гиперсвязи было пусто, оборудование демонтировано, но это меня не пугало, со «Звезды Арнии» я демонтировал все оборудование, оно всяко новее, чем раньше стояло на «Вилдане». Установлю, когда будет время, честно признать, крейсер был восстановлен процентов на восемьдесят, главное, чтобы мог совершить прыжки и вытащить нас из этой военной клоаки. Пока мы ремонтировались, дважды через систему проходили эскадры, что изрядно напрягало. В рабы обратно мне не хотелось, поэтому я сделал все возможное для маскировки. И судя по тому, что нас не обнаружили, преуспел в этом деле. Осмотр крейсера занял более двух часов. Вытянув уставшие ноги, я со стоном потянулся и поинтересовался у Искина: – Тестирование закончено? – Идет тестирование вооружения крейсера, капитан. По прыжку закончено. Корпус, целостность – восемьдесят девять процентов. Разгерметизация двигательных отсеков. Двигатели юстировку прошли нормально. К прыжку готовы. Реакторы вышли на полную мощность. – Как вооружение? – спросил я, с интересом читая выведенную на пилотский экран визора информацию о состоянии крейсера. Тут не только оборудование пилота, все было устаревшим и требовало замены на более современные, пираты, похоже, больше думали о наживе, чем о модернизации крейсера. – Пока идет тестирование, мало данных. – Принято. Прыжок через четыре часа. Принять данные по навигации и место выхода. – Принято. Координаты выхода после первого прыжка внесены в память, – ответил Искин. Пока я не давал ему имя, пусть заслужит. Эти четыре часа пролетели в предполетных хлопотах. Проверив еще раз, как закреплен «Скат», я занялся ремонтом пусковых и двух артиллерийских башен. Несколько штук не отозвались, и их сейчас ремонтировали и тестировали дроиды. У двух башен заменили проводку, она была повреждена при взрыве. С пусковыми еще возились, но уже было ясно, что одну придется заменить. Не ремонтопригодна она. Понятное дело, что во время войны границу с Фронтиром держат на запоре. Так что я не удивился, когда нас за три часа до назначенного времени выкинуло из гипера в обычное пространство. На ходу вытираясь полотенцем, я подхватил влажный после стирки комбинезон и, одеваясь в лифте, задумался о своих дальнейших шагах. Когда створки лифта открылись, прозвучал зуммер входящего вызова. – Пограничная служба вызывает крейсер класса «А» «Илью Муромца». – «Илья Муромец» на связи, – плюхнувшись в кресло, ответил я и щелкнул по мигающей панели. Тут же развернулось окно и появилось изображение совсем еще юного офицера. За его спиной была видна обстановка. Судя по ней, вызов шел с ближайшей диспетчерской станции пограничной стражи. – Лейтенант пограничного флота Эрик Маллер. Сообщите причину нахождения на границе и путь следования. Я быстро выложил причину нахождения на Фронтире. – Да, все подтверждается, – согласно кивнул лейтенант, ознакомившись с присланными как мной, так и службой безопасности моей корпорации документы. – Ждите патрульный фрегат с досмотровой командой, потом можете следовать дальше. Всего хорошего. – Спасибо. Через двадцать минут ко второму шлюзу пристыковалось небольшое суденышко. Семь сотрудников пограничной службы за три часа осмотрели все судно. Живых не искали, только контрабанду, оказывается, они просканировали все судно и знали, сколько живых существ находится на борту. Насчет медбокса ничего не сказали, хотя и его тоже осмотрели. Лежавшие в капсулах люди их не заинтересовали. Вот если бы вывозил в сторону работорговцев… Через полчаса после того, как пограничники ушли, я неторопливо двинулся по коридору, что мне дал диспетчер. Поглядывая на метки автоматических артиллерийских станций, мимо которых проходил крейсер, на минные поля, я думал, что работорговцы тут кровью умоются, пока прорвутся. Хотя вряд ли они сюда дойдут, им просто тут нечего делать. Да и не зря базы флотов находятся на Фронтире, так что есть кому их встретить. То, что нас выкинет из гипера, я знал. Все границы были оборудованы сотнями, а то и тысячами диспетчерских станций. Каждая контролировала пространство до пятисот тысяч километров границы и командовала всеми минными полями, ракетными и артиллерийскими автоматическими станциями, что были им подконтрольны. На этих диспетчерских пунктах стояло оборудование контроля перемещения за гипером, поэтому-то флоты и не могли в прыжке пересечь границу и вынырнуть у какой-нибудь планеты. Если это оборудование включали, гипером на подконтрольной территории пользоваться было невозможно, поэтому-то я, выйдя из основного охранного периметра, еще два дня летел на простых двигателях, пока Искин не сообщил, что можно уйти в прыжок. – «Илья Муромец», причина прибытия на Зорию? – сразу же получил я вызов от диспетчера космопорта. – Ремонт. Также доставка крейсера «Скат» корпорации «Неомет». Прошу принять заявку на съем ангара класса «А» для ремонта и стоянки «Ильи Муромца». – «Илья Муромец», вас понял. Заявка принята. Место стыковки – шлюз 197-С. Передайте управление крейсером Искину космопорта. – Принято. Передаю. – Да как ты посмел нас усыпить?! – разгневанная Жорин, как львица в клетке, ходила по кают-компании «Ската» из угла в угол. «Скат» стоял в ангаре, что принадлежал «Неомету». Я только и успел пристыковать «Илью», запереть его и отогнать «Скат» с пассажирами в ангар, как они стали просыпаться после десятидневного сна. Чем мне нравились крупнотоннажные корабли по сравнению с малыми, это скоростью перемещения. Если мне в первом полете понадобилось делать восемь прыжков, чтобы достигнуть цели, то на «Вилдане» пришлось бы делать всего четыре. Так что время нашего полета с места стоянки крейсера сократилось на порядок, более того я еще выиграл четыре дня, прилетев раньше. Жорин второй пришла в себя и, поняв, что проспала весь полет, очень рассердилась. Именно последствия этой бури я сейчас и наблюдал, устроившись на диванчике. – Лейтенант, как спалось? – поинтересовался я у охранника Жорин. Судя по лицу, Искин уже ввел его в курс дела, как я и приказал, так что он, недобро посмотрев на меня, молча направился к кухонному комбайну. Есть после препаратов хотелось зверски. Жорин тоже расхаживала с любимым пирожным в руках. – Как это вообще пришло тебе в голову?! – остановившись передо мной, спросила она. – Я не сторонник трудных решений. Так было проще, чем уговаривать вас задержаться на Фронтире на несколько дней и использовать более быстроходный и защищенный крейсер. – Мы на тебя в суд подадим, – пробормотал лейтенант, что-то жуя. – На основании чего? – повернувшись к нему, искренне поинтересовался я. – Вашим жизням ничего не угрожало. Согласно пункту четыре дробь восемь договора с корпорацией «Неомет», я мог принимать самостоятельные решения, главное, чтобы это не угрожало вашим жизням. Ни один пункт договора я не нарушил, вы живы, мне нечего инкриминировать. Лейтенант на несколько секунд задумался, после чего скривился. Видимо, пришел к тем же выводам. – Капитан, у дверей ангара стоят четверо представителей корпорации. Пропустить? – Да, пропусти. С минуты прибытия прошло всего два часа, а старик Краб уже здесь, уверен, внучка ему уже все выложила. За те два часа, что мы были на Зории, мне была доступна Глобосеть, и я сделал несколько нужных звонков, так что считал себя подстраховавшимся, но на всякий случай еще провел несколько манипуляций. Если Краб пошел на отравление, то и я не буду ангелом, посмотрим, кто кого. Что мне нравилось в империи – уверенным в себе людям открыты все дороги. – Взять его! – жестко скомандовал Краб своим подчиненным. – На основании чего? – искренне удивился я, отпрыгивая к стене. – Потому что я так сказал, – усмехнулся старик. – А, ну тогда понятно, – кивнул я и тоже громко скомандовал: – Если кто ко мне подойдет ближе чем на два метра, разрешаю открыть огонь на поражение.