Я поступил умнее, сдул пену и тоже отхлебнул, только немного. Чтобы потянуть время и не насторожить зверька, что сидел напротив, я спросил: – Тогда, когда я получил удостоверение. Что ты хотел от меня? – Зачем тебе это? – косо посмотрел он на меня. – Отомстить решил? – Не стоит вспоминать старые обиды. Это время прошло. – Я слышал, из приюта стали пропадать ребята. Ты решил открыть свою контору охотников за головами? Смотри, можешь обжечься на этом. Борт промолчал, поэтому мы продолжили пить пиво молча, смакуя каждый глоток. У Хакима оно всегда было великолепным. Допив, я поставил пустой бокал на столик и вопросительно посмотрел на Борта – дольше тянуть время смысла не было, спалюсь. – Пошли. Мы вышли из кафе и направились к парковке, где в линии других машин стоял новенький шестиместный флаер. Кстати, за пиво так никто и не заплатил. Подозреваю, что и Хаким платит Борту за охрану, он опутал своими сетями половину барахолки. Я это знаю точно, узнавал, чтобы не сдавать артефакты скупщикам, работающим на этого бандита. Не стоило его информировать о своих доходах, чтобы он снова не попробовал меня доить. Больно уж жадный до денег. Возникла мысль зачистить его, но пока смысла не было. Борта я знал как облупленного и предсказывал его шаги, а вот кто придёт на его место? Нет, пусть живет, поквитаюсь, когда буду покидать эту гостеприимную планету. – Твой? – спросил я, кивнув на флаер. – Мой, – подтвердил тот. – Дорогая штучка. Такой флаер стоил порядка пятисот кредитов, я знал, о чём говорил. В сетях бываю, цены знаю. Я сел на заднее сиденье между двумя парнями крепкого телосложения, Борт – на среднем сиденье с девками по бокам, двое впереди, один за пультом управления, остальные двое остались снаружи и, дождавшись нашего взлёта, направились по своим делам. Летели мы недолго, буквально через семь минут аппарат снизился и сел на небольшую площадку у старого сарая. Мы выбрались наружу, оставив девок во флаере, и вошли в строение. Оно было практически пустым и сильно пыльным, однако мои спутники, видимо, знали тут всё хорошо, сразу же направившись к смятому брезенту. Откинув его, стали открывать люк канализации. Я спокойно шёл за ними, не вырываясь и не пытаясь как-то проявлять недовольство. Спустился следом по ржавым скобам – пахло довольно прилично, не было смрада, как я предполагал, – и направился дальше. Освещали путь мои спутники мощными прожекторами. Шли мы недолго, всего дважды свернув в ответвления. Подойдя к закрытой двери, Борт постучал условным стуком, и через несколько секунд дверь бесшумно отворилась. Миновав предбанник, мы попали в помещение, обставленное довольно неплохо. Даже тасские ковры ручной вышивки красовались на стенах. Там находились трое мужчин, но главаря среди них не было, это точно. Глаза их выдавали, что это были охранники. Один из них повернулся к Борту и, презрительно выпятив губу, спросил: – И это твой специалист? – Он на глаз, без стенда отрегулировал сбоивший привод сервобота старика Туна, и ещё было несколько случаев. Он умеет, мы проверили эту информацию. – Вот как? – уставил на меня свои буркалки неизвестный. – Сейчас проверим. Без команды и подсказок другой неизвестный, со шрамом на носу, достал прикрытое материей устройство и, подойдя ко мне, сунул в руки. – Чини, – велел первый. Повертев в руках навигационный блок от военного курьера, который действительно имел некоторое сходство с блоком наведения винтовки, я спросил: – Инструмент? – На столе. Подойдя к нему, я открыл крышку чемоданчика и достал универсальную отвёртку, после чего стал отвинчивать винты. Через десять минут, утерев пот со лба, я собрал блок обратно. – Готово. Тут был повреждён привод к центральному процессору. Видимо, попал под электромагнитный удар. Я провёл юстировку, должно быть нормально. – А если нет? – криво спросил первый. – Проверяйте, – пожал я плечами. – Конечно, проверим. Второй охранник унёс блок в соседнее помещение. Как я и подозревал, за одним из ковров скрывался дверной проём. – Всё нормально, – неожиданно тонким голосом сообщил он, вернувшись обратно. – Это хорошо, – задумчиво протянул первый, после чего повернулся ко мне: – Откуда такие умения? Я узнавал: эти блоки чинить невероятно трудно без диагностического стенда. – Мне попадали в руки похожие детали, я заинтересовался. А когда сломаешь тысячный блок, то на тысяча первом научишься реанимировать их даже без стенда, – отговорился я. – Не наказывали за такой перерасход? – Да они на утилизацию шли, кому они нужны? А я руку набил на разных электронных блоках. Правда, современные я не знаю, вернее, плохо знаю, вот в старых системах – да, немного понимаю, но не спец. Хотя, конечно, трудно найти спеца по таким древностям. Разве только среди коллекционеров, да и то не факт. Вдруг дверь, через которую мы прошли, с громким хлопком рухнула внутрь, придавив Борта, и в помещение начали заскакивать бойцы в чёрной эсбэшной броне. Видел я это, уже падая на бетонный пол и закрывая голову руками. Хорошая у меня выработалась привычка. «Молодец, шеф, сообщил действительно куда надо. Эсбэшникам. В задачах которых как раз и было изъятие и физическое устранение владельцев подобного оружия», – подумал я с некоторым облегчением. На меня споро надели наручники и бросили в угол к другим задержанным. Долго мы не пролежали, буквально через пару минут нас вывели наружу, только через другой вход. По коридорам бегали спецы местной СБ, которые проводили операцию. Надо сказать, не безрезультатно. Я видел, как вынесли завёрнутую в материю винтовку, осторожно положили её в контейнер, опечатали и отправили в неизвестном направлении. Меня, как и других задержанных, посадили во флаер и отправили в управление, где завели в кабинет со следователем. Тот выслушал мой рассказ, подтвердил, что в курсе моего сообщения, и, дав подписать свидетельские показания и справку о неразглашении, отпустил восвояси. Вот такие дела. Жаль, конечно, что я попал в сводки эсбэшников. Но зато с прибытком – о полученных мной деньгах следователь даже не заикнулся. У входа меня встретил шеф, как мы все его называем, и, спросив, всё ли у меня в порядке, предложил подвезти до поста охраны, ко входу на территорию комбината. Я не отказался. У меня ещё полно дел. Время у меня ещё оставалось, было шесть вечера, поэтому, попрощавшись с шефом и дав себе зарок отблагодарить его – я знаю, что он любил, – пошёл в общежитие. Точно не знаю, но предполагаю, что вполне возможно на меня эсбэшники навесили жучок, вот и постараюсь от него избавиться, сменив одежду. Заодно и душ приму, а то попотел изрядно. Спустя сорок минут я направился на свалку. Там был прежний маршрут: на тележке до нужного места, вскрытие тайников. Загогулину я повесил на пояс, а вот небольшие пластиковые контейнеры со стержнями открывал с трепетом. Мои надежды оправдались. В обоих контейнерах в специальных пазах лежали по четыре стрежня, каждый стоимостью четыреста двадцать пять кредитов. Это фарт. Теперь главное – вытащить всё это за территорию свалки, благо я знал все выходы. Погрузив контейнеры, каждый был размером с дипломат, в баул и сунув туда же загогулину, я направился к дальнему тайному выходу. Ближайший, бывает, проверяют, не хотелось бы попасться. Через час я уже сидел в кафе и терпеливо ожидал, пока представитель корпорации «Нейросеть» изучит стержни и выдаст своё экспертное заключение. Судя по довольному виду, его всё вполне устроило. Через минуту мне на почту пришло сообщение о поступлении на счёт в банке средств в количестве трёх тысяч четырёхсот кредитов. Пять с половиной штук за день!!! Такого у меня ещё не было. С загогулиной я промучился ещё неделю, пока смог втюхать её за сто девяносто шесть кредитов какому-то коллекционеру, который уж больно хорошо умел торговаться, раз смог заставить меня сбросить цену. Следующие полтора года прошли очень тихо и спокойно. Я старался не высовываться, подозревая, что первое время буду находиться под присмотром эсбэшников. Логика на это намекала. Не могли они просто так меня оставить в покое, хотя после того случая меня больше ни разу не вызвали. Да я и сам понимал, что смысла не было. Винтовку они получили, мои свидетельские показания тоже, подписку о неразглашении я дал. Что ещё им надо? Но я всё равно особо не рисковал. То есть жил как жил. Банду Борта после его гибели под дверью фактически уничтожили, и его место заняли другие зверята из приюта, подросшие к этому времени. Ко мне они не лезли, похоже, будучи в курсе, что об меня обломало зубы немало банд. Вон до сотни костяков до сих пор лежат раскиданными в канализации столицы. Так я и жил привычной жизнью, работал в цехе по дезактивации боевой устаревшей техники, разбирал её на составляющие и отправлял на переработку. Вечерами и в выходные лазил по свалке и продавал коллекционерам или, в случае неудач, скупщикам то, что смог добыть. За это время я особо серьёзно не заработал. Если считать зарплату, то с мелочи и одной не особо крупной находки в общей сумме получилось три тысячи восемьсот семьдесят кредитов. До дня моего совершеннолетия оставалось три недели, когда можно будет поставить имплант нейросети, однако по разработанному мной плану к этому дню меня уже не должно быть на планете. Причина была, и серьёзная. Когда я сменю временное удостоверение на постоянное, с установкой нейросети, там будет обозначен мой уровень интеллекта. Так вот, планета Гурия, входящая в состав империи Люмер, принадлежала частному лицу, аристократу, и любому местному жителю, даже если он хочет навестить родственников в соседних системах, требовалось получить разрешение у администрации наместника планеты. Человека с уровнем интеллекта, как у меня, не выпустят – сто процентов. Найдут причину, – такими кадрами не разбрасываются, и на них идёт планомерная охота. То есть мне нужно было покинуть планету до установки имплантов, вообще установить их за пределами империи, благо денег я скопил достаточно. Даже хватит на дорогу для побега из рабовладельческой империи и останется ещё на некоторые базы. Я серьёзно решил покинуть империю, просчитав, что на её территории мне в одиночку просто не выжить. А примыкать к кому-либо мне не хотелось категорически. Надо мной будет только один хозяин – я сам. Ближайшим к Гурии государством была небольшая республика Шейн, где производились отличные средние корабли. Верфи Шейна были известны по всему Содружеству. Для меня это было идеальное убежище. Я собирался пересечь границу как гастарбайтер и, установив нейросеть, уже там сменить гражданство. Процедура эта небыстрая, не беженцев же с диких миров принимать, вот и придётся подождать. После смены гражданства я буду искать себе место для работы по вкусу. Денег на инженерные базы мне не хватит. Но технические я смогу установить без проблем, чтобы пройти сертификацию. А потом, уже работая техником, накопить на инженерные базы. Правда, на это мне понадобится года два, а то и три, но зато буду сам себе хозяин. План был более широк, чем я рассказал, там ещё предполагалась покупка технического дроида, а то и комплекса, так как без них нормальный корабельный ремонт я просто не произведу. Но это всё на будущее. В данный момент у меня на счёте находилось двенадцать тысяч семьсот тридцать два кредита. Это если не считать триста двадцать пять кредитов, что я держал на руках для бегства с планеты. К этому дню я готовился с того момента, как узнал об имперских порядках. Ну не нравились мне местные законы! Сегодня утром я сдал комнату управляющему. Все вещи ещё вчера были вывезены и проданы на барахолке, на мне, кроме стильной одежды, которая больше подходила жителю центра столицы, ничего не было. Из ручной клади присутствовал крепкий армейский баул с личными вещами. На поясе – разрешённый к ношению, как личное оружие, шокер, блоки собственноручно собранной защитной аппаратуры от излучения шокеров, и всё. Другое оружие гражданин империи, кроме аристократа, действующего военного или полицейского, иметь не мог. Насколько я знал, в других государствах несколько другие порядки. Уволился я буквально час назад, распрощавшись с мужиками и другими знакомыми, с которыми работал. Врать я не любил, но тут был вынужден, сказав, что нашёл работу пилотом по договору на космической станции в двух прыжках от Гурии. За счёт заказчика – установка пилотской нейросети, благо уровня интеллекта как раз хватало, и закачка баз. За это я должен отработать пилотом на половинной зарплате два года. Такие договоры не редкость, поэтому прокатило. На самом деле станция находилась в империи Люмер и была для меня промежуточной. Там я собирался сесть на транспорт, что шёл в соседнее государство, оформившись, как я упоминал, как гастарбайтер, и улететь из этого капкана. Утром же я отправил в администрацию наместника заявление с просьбой о разрешении временно покинуть планету. Причина была указана банальная: навестить знакомых в соседнем секторе. После получения разрешения я собирался приобрести билет третьего класса в четырёхместную каюту и добраться до нужной мне космической станции. Красиво всё вышло на бумаге, но забыли про овраги. Когда я шагал лёгким прогулочным шагом к остановке монорельса, чтобы с двумя пересадками добраться до орбитального лифта, видного даже отсюда, мне на коммуникатор, который был подключён к почте, пришло сообщение. Открыв его, я замер. Большими буквами там было выведено: «ОТКАЗАТЬ». Закон планеты был таков, что судом оспорить это решение было бы глупой затеей, мне местного аристократа, для которого я пыль под ногами, не победить. Ещё хуже для себя сделаю. Нет, тут надо действовать тоньше. Расстегнув ворот рубахи – мне не хватало воздуха, план рушился, – я осмотрелся, нашёл взглядом слегка обшарпанную скамейку в тени большого дерева с густой листвой и направился к ней. Подложив на сиденье свитер, что достал из баула, я задумался над решением этой проблемы. Нет сомнений, что ответил мне искин администрации, просчитав алгоритм расселения. То есть это был не живой чиновник. Второй шанс, конечно, был минимальный, но я решил попробовать. Набрав другое письмо, где указал причину вынужденного покидания планеты как заключение договора на работу, без внесения номера этого договора, и внутренне замерев, снова отправил письмо в администрацию. Если это не прокатит, то у меня остаётся единственный выход – покинуть Гурию контрабандным путём. На скамейке я просидел сорок минут, нервничая всё больше и больше, пока снова не пришло письмо от администрации наместника. На миг зажмурившись, я открыл сообщение и, глубоко вздохнув, прочитал, тут же счастливо выдохнув. Прокатило! Вот что там было написано: «Гражданин империи Люмер, житель планеты Гурия Ворт Трен. Вам разрешено временно покинуть планету. Номер разрешения…» Свернув письмо, я убрал его в отдельный файл и, встав, быстрым шагом направился к станции. Пора покинуть эту негостеприимную планету. Слишком много мне здесь пришлось пережить, чтобы захотеть тут остаться. На станции я вышел на сайт транспортной компании, что обслуживала местную линию, и заказал билет третьего класса, отправив номер разрешения. Через минуту было получено сообщение, что каюта за мной забронирована и потребуется оплатить её при прибытии на борт лайнера. Добравшись до нужной станции, я направился к лифту. Там пришлось предъявить разрешение полицейскому, который, проверив его, пропустил меня на лифтовую площадку. Местные жители не понимают, что за кажущейся свободой прячется клетка со стальными прутьями и церберами на коротком поводке. Я понял это давно, поэтому долго продумывал, как пройти охрану без потерь для себя. Вроде получилось. За пользование лифтом требовалось заплатить восемь кредитов. Настоящий грабёж, такие деньжищи, которые, между прочим, я заработал своим горбом. Оплатив, я прошёл в лифт, где уже присутствовало человек двадцать, и, заняв свободное место, стал ожидать начала движения. Через полчаса створки закрылись, прозвучало оповещение, и лифт начал подниматься. Я сидел и смотрел на большой экран, где была удаляющаяся панорама города. Вон вижу столицу, окраины. Левая, где был берег океана и курорты, на которых я так ни разу не побывал, и свалка с комбинатом, ставшие моим домом на семь с небольшим лет. Я не прощался с этой своей прошлой жизнью, скорее внутренне радовался событию, к которому долго шёл, и упивался им. Через пятнадцать минут скорость лифта замедлилась, и кабина замерла у небольшого орбитального терминала. К Гурии за неделю подходило едва ли больше двух десятков лайнеров и транспортных кораблей. Изредка – частные корабли. Гурия не была особо посещаемой системой, если бы не курорты, то максимум в неделю был бы пяток транспортов, которые привозили списанную технику и забирали переработанные металлы для заводов-производителей. Поэтому и терминал был не такой большой, хотя и рассчитан на приём сразу ста кораблей. В сети я читал, что есть орбитальные терминалы, которые могут одновременно принимать до десяти тысяч кораблей. Но, как я уже говорил, это не для тихого болота под названием Гурия. Я покинул лифт одним из последних. Как и внизу, на лифтовой площадке тут тоже были магазинчики и экраны, транслирующие разные рекламы. Но привлекло моё внимание не это, а то, чего не было на планете, – большое панорамное монокристаллическое стекло. Подойдя к нему, я посмотрел на коричнево-красную планету с синими пятнами морей и океана, которую только что покинул. Гурия была болотистой планетой с небольшим океаном и единственной возвышенностью, где стоял крупный город. Остальные города, как я знал из новостей и других информационных блоков, находились или на островах, или на сваях. Гурия не была сельскохозяйственной планетой, и на ней ничего не добывалось, но когда после терраформирования тут стало возможно ходить без скафандра под открытым небом и очистка болот и морей с океаном была закончена, то по приказу позапрошлого наместника в болота и моря были завезены разные виды рыб и других водоплавающих животных. За сотню лет они достаточно расплодились, и началась их добыча. Раз в десять дней к Гурии приходил контейнеровоз и забирал мороженую рыбу. Вот такие дела. Отойдя от стекла, я открыл сенсорный экран коммуникатора и, войдя в сеть терминала гостевым доступом, выяснил самый быстрый путь до лайнера, который отходил через четыре часа. Сверяясь со схемой на экране, я поспешил к ближайшему лифту, что вёл на верхние этажи, – мне нужно было на палубу С-4. Народу на терминале не сказать, что было много. Больше двадцати человек зараз я не видел в одном месте. Когда я вошёл на территорию сферы услуг, народу стало попадаться больше. По бокам мелькали дорогие магазины, в дверях некоторых стояли продавцы, которые скучающе переговаривались, но, к моему удивлению, даже не делали попытки зазвать покупателя, как это было на барахолке. Да и не сказать, что у них отсутствовали покупатели. Только при мне из магазинов вышли или, наоборот, вошли с десяток покупателей. Я с интересом разглядывал местных. В городе я за неделю ни разу не видел столько людей в предназначенных для космоса комбинезонах. Те, в которых ходили мы на комбинате, были простыми робами, тут же комбезы с электронной начинкой, с климат-установками, компами и даже возможностью выхода в открытый космос. То есть с функцией скафандра. Я слюнями исходил от зависти. Будет возможность – обзаведусь подобным. Как оказалось, ждать пришлось не долго. В одном месте я тормознул так, что каблуки оставили на полу чёрные следы, к которым поспешил дроид-уборщик. Всё вокруг меня, конечно, очень интересовало, и я крутил головой, чтобы впитать эти впечатления, поэтому, когда мне на глаза попался магазин, торгующий специализированными комбинезонами, то я, естественно, остановился. – Молодому человеку что-то нужно? – поинтересовался стоявший в дверях продавец, до этого с интересом рассматривавший красивую девушку в облегающем комбинезоне техника, что только что прошла мимо.