– Товарищи лейтенанты, – отвлек нас подошедший плотный гражданский в темно-серых штанах, белой рубахе и коричневом пиджаке. На голове у него была кепка-аэродром, а на ногах неплохие сапоги. За его спиной стояла толпа человек в двадцать. – Лейтенант Спицын, привел пополнение в ваше подразделение. – Лейтенант Фролов, командир зенитного дивизиона, – козырнул в ответ я. – Лейтенант Самакаев, начальник особого отдела зенитного дивизиона, – так же официально представился Адель. – Согласно вашей заявке вам выделены восемнадцать человек. Вот список с данными и специальностями. – Постройте людей, – велел я. – Есть. Стройся! Смирно! Пройдясь мимо шеренги мобилизованных, я стал рассматривать их. Адель не ошибся: судя по виду, младше тридцати пяти нет ни одного. Да, в принципе, мне этого и не надо, все пойдут на хозяйственные работы. – Товарищи мобилизованные, до присяги я не имею права обращаться к вам, как к красноармейцам и командирам, поэтому пока будем общаться так. После присяги и получения формы все уже будет по-другому. Присяга будет, возможно, сегодня, это как решит командование дивизии. Также сообщаю вам, что большинство попадет в тыловые службы отдельного зенитного дивизиона. Те, кого я назову, делают шаг вперед, чтобы мы вас видели, потом, по моему знаку, возвращаются в строй. Санинструкторы? Вперед вышли трое мужчин, правда, с небольшой заминкой. – Мы сельские фельдшера, – пояснил один из них. Сверившись со списком, я спросил: – Крапивин? – Так точно… то есть да, – стушевался фельдшер. – Вы назначаетесь санинструктором в первую батарею, вы, товарищ Мордовии, во вторую, а вы, товарищ Самсонов, в третью. Старший медик дивизиона – старший сержант Медведева. Кроме прямых обязанностей вы также будете подчиняться и ей. Помогать в тяжелых случаях. Вернитесь в строй. Водители?.. Когда передовые порядки вошли под тень леса – опоздали почти на час, возможно, был налет авиации, или командование дивизии дало людям короткий отдых – мы с Аделем закончили с новенькими, распределив их по подразделениям. Как оказалось, произошло и то, и другое. Показав батарее Индуашвили, куда загонять машины, я велел сержанту докладывать. Индуашвили рассказал о причине задержки дивизии. Девятку «лаптежников» они отогнали, не дав бомбить и штурмовать, однако не сбили ни одного самолета. – Перед нами не стоит задача сбивать, главное – чтобы не было потерь в дивизии, – пояснил я расстроенному сержанту. – Сколько наши потеряли от бомбежки?.. Сколько? Тогда можно считать, что вы свою задачу полностью выполнили, раз обошлось столь малой кровью. Не ожидал, молодцы. – Служу трудовому народу! – Там новое пополнение из мобилизованных, ты в свою батарею получаешь двух нормальный водителей, а не бывших стрелков, умеющих ездить кое-как, а также санинструктора. Сперва с ними Непейборода пообщается, потом присяга, и только тогда получишь людей в батарею. – Ясно, товарищ лейтенант, – обрадовался Индуашвили. – Спасибо. – Да пока не за что. О, а вот и наши тыловые службы показались. Показывай, куда им сворачивать. Когда мы устроили под деревьями машины тыловых служб и штаба, ко мне подскочил Майоров с докладом по дивизиону. – То, что потерь нет – это хорошо, – задумчиво протянул я. – Но вот то, что боезапаса к тридцатисемимиллиметровым орудиям почти нет – это плохо. – Пока нас спасают трофеи да пулеметы. – Согласен. Кстати, держи список с новенькими. Они вон там находятся, у «эмки». Ты их пока прими как пополнение, по подразделениям мы их уже раскидали, а когда будет присяга, оформишь нормально. Надо с Непейбородой поговорить, наверняка у него в запасе есть красноармейская форма, я же видел, как он в той брошенной колонне два дня назад ковырялся. Да тюки носил. – Я с ним поговорю, надо уточнить все запасы этого хомяка, – кивнул Саня. Мы с ним еще в первые минуты знакомства перешли на ты. – Кстати, что там со старшинами батарей? Непейборода уже подобрал людей? – Только одного, в первой уже есть, остальные, говорит, не годятся. Материал, мол, не тот. – Ладно, занимайтесь пополнением, дивизионом, а я к командованию дивизии. Кстати, проследи, чтобы орудия тщательно почистили. – Хорошо. Тут как раз появилась батарея Иванова, шедшая в конце походной колонны дивизии, и криков и рева моторов прибавилось. При его прибытии выяснилась пренеприятная новость: моторы всех машин на такой скорости грелись. Пришлось задержаться и разобраться с этим вопросом. Выяснилось, что когда орудия сопровождают боевые порядки дивизии на скорости пешехода, то движки реально греются, и не только у тех машин, что с орудиями. Причем при такой езде повышается расход топлива. Водители уже делали вторую ходку с ведрами от ручья, заливая воду в радиаторы, когда мне пришла идея, как минимизировать потери. – Товарищи командиры, а что если не сопровождать порядки дивизии непосредственно с ней, а охранять кочующими батареями? – Это как? – спросил Иванов, наклоняясь, чтобы рассмотреть, как я, используя капот «эмки» вместо стола, рисую на листе блокнота дорогу, отмечая на ней четырехкилометровую змею дивизионной колонны. – Все просто, делаем так. Первая батарея отъезжает вперед на три километра и ждет, контролируя небо. Как только дивизия приближается к ней, вперед на три километра едет вторая батарея, потом третья и так же на три. Когда первую батарею пройдут последние части дивизии, она снимается, по обочине обгоняет войска и опять вперед на три километра, где снова занимает позицию. То есть получается, что дивизион постоянно не движется. Так мы сэкономим и моторесурс, и горючее. – Нам понятно, – кивнули командиры батарей. Иванов был доволен больше всех. Ведь его трофейные «эрликоны» на ходу стрелять не могли. Это надо отцепить их от грузовиков, отогнать машины, чтобы не мешали круговому обстрелу, и только тогда можно вести огонь. Теперь же проблема оказалась решена. – Ладно. Идею я вам подал, а вы пока с начштаба ее хорошенько продумайте для практических результатов. Времени уже было пять часов дня, дивизия за семь часов преодолела почти двадцать километров от брода, поэтому я поспешил к штабу. Поручкавшись с выходящим из палатки лейтенантом Григорьевым, единственным выжившим из разведбата дивизии командиром – тот, видимо, получил задание и куда-то торопился – я вошел в штабную палатку. – А, Фролов, – Прохоров повелительно махнул рукой, подзывая. В палатке царила деловая суета работающего штаба, тут же были и Перепелкин, и батальонный комиссар Гольдберг, а также еще несколько человек, трое из них в гражданском – видимо, из мобилизованных командиров. Когда я подошел к столу, где рядом с подполковником сидел и что-то писал Васильев, Прохоров меня спросил: – Что у тебя там по дивизиону? – Две батареи заняли боевые позиции по периметру леса повзводно, один взвод ПВО-ПТО первой батареи у дороги, две зенитки третьей батареи несут охрану непосредственно штаба. Есть нехватка боеприпасов для тридцатисемимиллиметровых орудий и продовольствия. А также не хватает формы для вновь призванных. Оружие для них есть. – Ясно. Укажи мне, где твои орудия стоят, – пододвинул ко мне карту Прохоров. Быстро значками указав местоположение подразделений и устно доложив, кто ими командует, я снова вытянулся по стойке смирно. – Ясно. Значит, так. Присяга будет сегодня в восемь вечера, после чего мобилизованные разойдутся по подразделениям. Это пока все. – Товарищ подполковник, разрешите доложить? – Докладывайте, лейтенант. – Мы с моим особистом, ожидая подхода дивизии, посмотрели карту и прикинули, что вот на этой железнодорожной станции можно узнать насчет продовольствия и близлежащих складов. Это ведь для нас наибольшая проблема? В принципе, я могу провести разведку силами своего дивизиона. Если там немцы, отойдем, вернемся ни с чем, если их нет, то можно пошукать по пакгаузам и складам. А они там есть, я у мобилизованных узнал, их там высаживали. – До этой станции двадцать шесть километров, от моста она… в сорока трех. Почему нет? Я пешие патрули разведчиков выслал, но их задача – контроль территорий вокруг леса, если появятся немцы. Хорошо, я разрешаю вам провести разведку этой станции силами своего дивизиона. Когда планируете выезжать? – Через полчаса, товарищ подполковник. – Тогда свободны, идите, готовьтесь. К станции сами поедете? – Да, товарищ подполковник. – Замом снова Майорова оставите? – Да, товарищ подполковник. – Идите. – Есть. Выскочив из палатки, я поспешил к штабу дивизиона, нужно было прикинуть, кого с собой брать. Что все грузовые машины придется разгрузить – это точно. Также возьму взвод Богданова, две зенитки Индуашвили, что у меня в резерве, и Непейбороду. Про Аделя с его людьми и не говорю, и так ясно, что поедут. Подскочив к штабной полуторке, рядом с которой расположились почти все командиры – ну, кроме командиров батарей – я услышал сводку Совинформбюро. Оказывается, радисты, которых нам временно дали, не найдя источников питания, сняли с одного из разбитых танков батарею и присоединили ее к генератору машины, теперь мы могли постоянно пользоваться рацией. «От Советского Информбюро! Вечернее сообщение первого июля. На Мурманском направлении наши войска в ожесточенных боях задерживают продвижение превосходящих сил противника. На Кексгольмском направлении противник в нескольких местах перешел в наступление и пытался углубиться в нашу территорию. Решительными контрударами наших войск атаки противника были отбиты с большими для него потерями. На Двинском направлении наши части ведут упорные бои с танками и пехотой противника, противодействуя его попыткам прорваться к переправам на реке Западная Двина. На Минском направлении продолжаются бои с подвижными частями противника. Наши войска, широко применяя заграждения и контрудары, задерживают продвижение танковых частей противника и наносят ему значительные поражения. При одной из контратак был убит немецкий генерал. На Луцком направлении наши войска остановили наступление крупных соединений противника. В многодневных боях на этом направлении противник понес большие потери в людском составе и материальной части. Осуществляя планомерный отход согласно приказу, наши войска оставили Львов…» – Точных данных нет, – пробормотал я, как и все, слушая сводку. – Что-то не заметно, что мы планомерно отходим, скорее, бежим, – покачал головой Адель. – Так и есть… Так, командиры, слушаем меня! – громко сказал я, привлекая к себе внимание. Радист убавил звук, чтобы не мешал. – Командование дивизии дало нам задание своими силами провести разведку ближайшей железнодорожной станции и посмотреть, есть ли чем там поживиться. Значит так, со мной едут… «Эмку» я не стал брать, ехал на одной из полуторок Индуашвили, в кузове которой был установлен ДШК. Следом колонной шли десять грузовиков, принадлежащих дивизиону, и топливозаправщик. Замыкала ее еще одна боевая машина, ЗИС со счетверенными «максимами». На ней ехал командир батареи старший сержант Индуашвили. Перед отъездом меня поймал Майоров и сообщил, что приказы уже подписаны и что командир третьей батареи получил старшего, двое младших сержантов – сержантов, восемнадцать красноармейцев моего дивизиона – младших сержантов. В общем, списки, что мы составили, утвердили, а то на дивизион слишком мало младших командиров, тут хоть достойные получили эти звания, те, кто потянут командирскую должность.