- Аттестацию проходили? Армейское звание получили? В запасе числитесь? - Нет. - Ну и о чём тогда говорить? Вот приказ откомандировать вас в учебный полк, где вы пройдёте двухнедельную подготовку, после чего получите назначение в часть. - Да уж, озадачили. Поглядим что начальство скажет. - Эшелон на Ленинград отходит через два дня. Быть тут в семь утра. - А если я самолётом? У нас туда рейсы. - Не отрывайтесь от коллектива, эшелон — значит эшелон. - Понял. Дальше тот быстро провёл всю канцелярию, вручил дополненную повестку, и я освободил кабинет для следующего призывника. Вот интересно, мне восемнадцать лет, месяц назад день рождения было, а призывают с двадцати, так какого чёрта у меня вообще эта повестка на руках?! Повозмущавшись, я успокоился и отправился в контору, там передал своему начальнику повестку, чем его не удивил. Тот пояснил: - Ты у меня за два дня третий кто с этими бумажками приходит. Два добровольца отправляются на войну. Сказали куда направляют? - В Ленинград, запасной полк, потом машину в зубы, и вперёд, грузы возить. - А ты аттестацию проходил? - Нет. Меня на автомашину решили поставить, а не на самолёт. Начальник неприлично заржал, отсмеявшись, тот посоветовал: - Когда вернёшься, напиши заявление на аттестацию, чтобы звание иметь. Младшего лейтенанта должны дать. А то по сути командир, а будешь простым красноармейцем. - Да я уже понял. Увольнять меня не стали, выписали отпуск, завизировав повестку, как причину, после чего я направился домой. Нужно собраться. Причём одежды тёплые и что не жалко, всё равно в армейское будут переодевать. Тут я остановился, и вспомнил как наши бойцы мёрзли в Финскую, сколько обмороженных было, об этом немало писали. Поэтому я повернул в сторону рынка. Там поискав, приобрёл новенький сидор, плащ-палатку, потом новенькую армейскую телогрейку, шарф в тон. Шапку-ушанку белого цвета. Две пары толстых шерстяных носков, перчатки. Свитер, толстой крупной вязки. Три кило сала, и пачку сухарей. Пригодятся, а сало зимой как раз то что нужно, заставив желудок работать, килокалории и энергию даст. После этого вернулся домой, где закончил со сборами. Ну и с соседом пообщался. Тот отпуск на работе взял, планировал дома быть, вот тот и мою Тосю заберёт со своей, про повестку тот знал, как и то что я отбываю, призвали. До сих пор в этот бред поверить не могу, а все вокруг смотрят, как будто так надо. Даже Тося, когда я на следующий день её навестил, сказала, что будет ждать. И ни слова упрёков. А ведь ей тяжело. Тут вообще после родов дают два месяца, и иди работай. В случае с моей женой, учись. Она уже месяц не ходит в училище, учителя в курсе о причинах, девчата ей конспекты и книжки носят, та на мне отрабатывает готовку блюд, а через два месяца начнёт ходить на занятия. В общем, день отбытия наступил, ключи от дома соседу передал, печь натопил, тот подтапливать будет пока Тося дома не окажется. Кроватку я собрал, всё для малыша в шкафу, так что жена разберётся. Припасов и продовольствия на год хватит, урожай с огорода собран, кушать есть чего. Хозяйство справное. Правда, из всей скотины коза Машка да десяток кур, нам больше и не нужно, но сосед за ними проследит, а соседка с другой стороны будет приходить и доить Машку, до возвращения Тоси. Обычно это она делала, нашла общий язык с Машкой, и та её подпускала. Сама Тося девочка городская и такая сельская жизнь её изрядно забавляла и интересовала. Вот так попрощавшись с соседями, все уже знали, что меня на войну отправляют, я направился к месту сбора. По пути зашёл на почту и бросил письмо в почтовый ящик. Это родителям, сообщил что дочка родилась, Алисой назвал, ну и что призвали меня в армию на время конфликта с Финляндией. После этого добрался до военкомата где собралась небольшая, в полторы сотни, толпа парней. Когда выкрикнули мою фамилию, вошёл в здание, к своему капитану, сдал паспорт, водительское удостоверение, последнее вернули, только номер проверили, после чего велели ожидать сопровождающего. Когда я спросил насчёт красноармейской книжки, ответ был, на месте выдадут. Потом нас построили и пешком повели к вокзалу. Какие купе или плацкарт, о чём вы? Обычные теплушки. Одно радовало, буржуйки стояли, и хорошо раскочегаренные. Так что набившись по сорок человек в теплушки, там и нары были, мы отправились в Ленинград. Бред становился ещё бредовее. А может я разбился в рейсе и в больнице лежу, а это всё плод моих фантазий? Уголёк выскочивший из печки и попавший на руку доказал, что нет, всё явь. Я был дежурным, вот и получил подарочек. А так катили и катили. На месте нам выдали красноармейскую форму, хорошо хоть не летнюю, утеплённую. К ней шинель, будёновку и ремень. На ноги валенки. И всё. Хорошо всё же я закупиться нужными вещами успел, холода начались страшные. Свитер, телогрейка под шинель, носки шерстяные, когда не видят, то вместо будёновки нормальная шапка-ушанка. Две недели нас гоняли, учили строем ходить, в валенках смотрелось так себе, изучали устав, оружие, винтовку и карабин «Мосина», пулемёты «Максим» и «Дегтярёва». После этого выдали машины, два десятка забранных у предприятий, мне достался «ЗИС-5» с крытым кузовом и прицепом, и мы поехали своим ходом к месту боевых действий. Не пустыми естественно, мне, например, загрузили доверху продовольствия. Ну хоть оружие выдали, карабин «Мосина», с двадцать патронами, и красноармейскую книжку. Оружие было вписано в неё. Теперь я знал в какой дивизии числюсь, нашу колонну включили в её автобат. Видимо для пополнения, если там вообще полный штат техники. А направляли нас в пятьдесят четвёртую стрелковую дивизию. Двигались мы не сказать, что спешно, дорога была так себе, плохо организованы пункты дозаправки и обогрева. На одной из стоянок не смогли завести три машины, пришлось оставить. Однако всё же двигались. Так и доехали за три дня до мест боёв. Тут первая неожиданная новость, наша дивизия вроде как в окружении находится. Ещё ходят слухи, что финны ещё две наши дивизии окружили и полностью уничтожили. Потери, мол, страшные. Говорили об этом шёпотом, политработники и особисты лютовали, пресекая такие панические слухи. Груз мой забрали, и начали грузить тяжёлые ящики со снарядами. Оказалось, к нашей дивизии есть тропка, разведчики прошли, дорога проходима, будем доставлять дивизии припасы. Охренеть, двигаться на такой пороховой бочке, а я вёз гаубичные снаряды, это как-то не по мне. Дорога оказалась страшной. Нет, тут дело не в темноте, а мы двигались ночью, да и обстрелов не было, похоже если у финнов тут какие силы и имелись, то немного, а дело в самой дороге. Её не было, впереди двигался трактор с ковшом, и тупо прокладывал дорогу. А резина-то простая, чуть подъём, скользят. Хорошо с нами в колонне несколько тягачей «Комсомолец» шло, бросают трос и помогают подняться. Думаю, финны обалдели от нашей наглости, потому как обстреляли нас, только когда мы дошли до линии секретов нашей дивизии. Не повезло двум машинам, одна полыхала впереди, похоже водитель погиб, и моей, прямое попадание небольшого снаряда в двигатель. Мне осколками лобового стекла слегка лицо посекло, однако я не мешкал, принял вправо, пока машина катилась, съезжая с дороги, тут снега мало было, и подхвати карабин и вещмешок, покинул кабину, укрываясь на обочине у дерева слева от трассы. А колонна проходила мимо. Из леса нас обстреливали пулемёт и одна лёгкая скорострельная пушка. Именно из неё мне досталось. Несколько танков в колонне быстро подавили огонь и тот стих. Я уж хотел запрыгнуть к кому на подножку, сидор за спиной пристроил, как с одной из машин соскочил наш старшина, мой командир, как и ещё четырнадцати водителей нашего отделения, и велел ждать тут, охранять машину, мол, разгрузятся, пришлёт пару грузовиков, снаряды дивизии нужны как воздух. Прям обрадовал. Колонна длинная была, почти сотня машин и другой техники, но она прошла, и я остался один. Где-то позади в километре дозор из отделения бойцов, а я тут один. И что я тут делаю? Подумал было свалить, как услышал скрип снега, не так и далеко, метрах в пятидесяти. Финны решили осмотреть мой грузовик? Вполне возможно. Двигаться я старался осторожно, снег под ногами предательски хрустел, сам я сидел на корточках. У меня вещмешке была плащ-палатка, но стелить её смысла нет, вот лапника нарубить, охапкой, а сверху плащ, тогда можно. Сейчас же, сидя на корточках, я прислонил карабин к стволу дерева, за которым укрывался, он у меня тут как неплохое укрытие выступал, и расстегнув шинель, сунул руку за пазуху, нащупывая «Наган», что там был. Вблизи, а до грузовика и десяти метров не было, это оружие было более предпочтительное, к тому же семь патронов в барабане. Достав оружие, я не стал взводить курок, опасался, что услышат. Колонна уже ушла и стало очень тихо, что и позволило мне услышать противника. А значит и им ничего не мешает вслушиваться в поисках посторонних звуков. Скрип стал ближе, я услышал, как пару раз что-то сказали на финском. Мне этот язык не знаком, значит финский. Что ещё странно, кто-то достаточно громко простонал. Я довольно ухмыльнулся, значит, танкисты всё же кого-то зацепили. Мой грузовик слегка накренился на бок, въехав спущенным левым передним колесом на ствол поваленного дерева, ранее скрытого в снегу, трактор что расчищал и прокладывал дорогу его не зацепил. Двигатель разбит, правую сторону, откуда била пушка, ему разнесло, сорвав капот и изувечив его с левой стороны. Кабина пострадала мало, так испятнало соколками, да стёкла выбило. Меня лишь чудом слабо задело. Правда, в ушах слегка звенит, мне кажется снаряд осколочный был, бронебойный бы двигатель просто пробил насквозь, а тут вон какие разрушения. Лёгкую контузию я получил, но от этого хуже слышать не стал. В просвет между кузовом и прицепом я рассмотрел чужаков, мне показалось или их всего трое? Оказалось, действительно трое. Те вышли, двигаясь на лыжах, на дорогу, осмотрев обе её стороны. Двое несли личное оружие, и вдвоём противотанковое ружьё на плечах, так вот что за пушка по нам била, а третий шёл налегке, только ранец за спиной и кобура пистолета на животе, и баюкал правую руку, держась за плечо, рука висела на привязи. Так вот почему огонь пушечный быстро стих, он себе этой дурой плечо выбил. Двое других имели на вооружении ручной пулемёт, ствол в дырчатом кожухе, и автомат «Суоми» с дисковым магазином. У пулемётчика тоже пистолет в кобуре был. У всех троих ранцы, но у того что с автоматом, подозреваю второй номер в расчёте противотанкового ружья, имелся ящик, на лямках, который тот нёс на груди. А не боеприпас ли там для ружья? Те были на дороге, меня не видели скрытого деревом, и убедившись, что их действительно всего трое, что меня тоже удивило, видимо рейдовая группа, услышала движение колонны, подошла, и обстреляла. В пользу этой версии было то, что засада и позиции у тех были оборудованы наспех. А скорее всего совсем не оборудованы, увидели, и с места обстреляли. Мне кажется новички это. Да и форма у них как новая, ещё не привыкли к ней. Одежда чистая, маскировочные халаты тоже. Точно новички. А то что они без опаски вышли, я тоже понял почему. А из-за старшины. Скорее всего, как тот спрыгнул ко мне, они не видели, их танки обстреливали, а вот как нагоняя один из грузовиков тот вскочил на подножку, это видеть кто-то из этой тройки мог, приняв за водителя моей машины. Дышать я старался еле-еле, вот над финнами облака пара стояли, те тяжело дышали, упарились, вот и чтобы меня не выдало дыхание, холод такой, что деревья трещали от мороза, и дышал через раз. А тут резко показавшись, трижды выстрелил. Лишь один дёрнуться успел, у заднего борта прицепа стоял, хватаясь за автомат, и всё. Три пули вошли в лоб трём финнам. Однако я не расслаблялся, сменив револьвер на карабин, прислушивался несколько минут, но вокруг стояла тишина. Рывок к машине с перекатом. Вещмешок я у дерева оставил, и всё равно тишина. Точно трое их было. А вообще, ночь тут мне не особо помогала, мало того что светло как днём, так ещё от снега бело вокруг. Так что моё преимущество в этой войне фактически сошло на нет. Дальше я заторопился, нужно снять форму с финнов, их маскировочные халаты, пока тела не задубели. Не зря же в лоб стрелял, чтобы не дырявить и не испачкать. С пулемётчика планшет снял, перекинув ремешок через голову, туда убрал документы убитых. Ну и занялся делом. Форму финнов скатывал в тюки и связывал их же ремнями. Оружие отнёс к месту моей лёжки, туда же все трофеи, включая лыжи. На обочине дороги остались лежать трое, в одном исподнем. А пистолет пулемётчика я снял с ремня, запасной магазин сыскал, патроны парабеллумные были, их целую горсть отсыпал, и убрал в свой сидор. Трофей. Жаль остальное придётся сдать. Кстати, у автомата тоже патроны от парабеллума были. Дальше я нарубил лапника, сделал лежанку, развёл мелкий бездымный костерок, над которым поставил вскрытую банку с тушёнкой, это трофей из ранцев финнов, у них много что интересного было что я к себе перекидал, ну и вот так макая в тушёнку галеты, и поел. Всю банку умял, и пачку галет. Чаем запил, я его в пустой банке вскипятил, бросив щепотку заварки. Не хотел котелок пачкать, а то что чай жирным получился, так это хорошо, жир — это энергия. Зря что ли сало храню как зеницу ока? Пока было время, прислушиваясь к тишине леса, я почистил «Наган», дозарядил его, убрав на место, и занялся оружием финнов. Всё осмотрел, разрядил, полуразобрал, почистил и снова собрал. Не удивительно что бронебойщику плечо выбило, тут снаряды от немецкой зенитки были. Если бы тот плечо не повредил, он бы из этой пушки наши танки нашинковал только так. Не понятно почему его другие стрелки не сменили. Ну пулемётчик понятно, у него свои цели были, а второй номер? Может обстрел помешал, и им пришлось отойти? А минут через двадцать, как раз когда рассвело, уже часа два с момента уничтожения финнов прошло, я снова услышал скрип снега. Ну и приготавливая автомат, он тут на ближних дистанциях куда как предпочтительнее хотя обслуживать его ой как сложно, конструкция уж больно усложнена, но я разобрался. Ещё бы, оружейник и не разобрался. Так что держа автомат наготове, накинув сверху маскхалат, костёр уже затушен был, стал всматриваться в деревья за машиной. Кто-то явно шёл по следам уничтоженных мной финнов. А заметив двоих в такой знакомой форме и в будёновках, пусть маскхалаты и скрывали шинели, понял, свои. - Стой! Кто такие?! Стоять, а то стрелять буду! Сразу же всё стихло и пропало, как будто и не было никого. Видимо мой окрик был неожиданным, но ответили быстро, и десяти секунд не прошло. - Капитан Смольный, разведка пятьдесят четвёртой дивизии. Кто таков? - Красноармеец Некрасов, водитель автобата той же дивизии. Оставлен на пост для охраны вверенного имущества старшиной Баженовым. - Боец Некрасов, мы преследуем группу финнов. Они сегодня утром напали на наш медсанбат, большую часть мы уничтожили, но несколько из группы прикрытия, ушло. - Трое их было, тащ капитан? Если трое, то вот они, рядочком, у задних колёс моей машины лежат. - Мы подойдём посмотреть? - Куда?! Может вы финны переодетые? Ща как гранатами закидаю. Они по-нашему балакать тоже горазды. Один ко мне, остальные на месте. И документы готовим. Вскоре раздался скрип и один из разведчиков подошёл к машине. Винтовка за спиной, двигался на лыжах. Тот с удивлением осмотрел ряд обнажённых тел солдат противника, перешёл дорогу и приблизился, с любопытством изучая меня. - Лейтенант Озёров, - лениво козырнул тот, и протянул удостоверение, с интересом изучая позицию. Та явно произвела на него впечатление. Снежный бруствер, пулемёт слева от дерева на сошках стоит, я справа, гранаты в рядок уложены, запасные диски, я был готов бою и тот это видел. Изучая удостоверение, при этом старательно укрываясь за деревом, мало ли у них снайпер, изучил, и как бы между делом спросил: - И что, теперь командирам и винтовки выдают? - Трофей. С оптическим прицелом, - коротко ответил тот. - С одним пистолетом не набегаешься. - Ясно. Ну всё в порядке, вроде свои, - возвращая документы, сказал я. - Можете осмотреть тела. Жестом подзывая своих, на дорогу начало выходить четыре десятка бойцов, лейтенант спросил: - Дорога давно появилась? Вчера тут были, и ничего. - Часа четыре назад трактор проехал и проложил, вот мы колонной и за ним. Говорят, вроде разведчики нашей дивизии этот путь предложили. - А там что дальше горит, тоже машина? Почему горелым мясом тянет? Водитель? - Водитель вроде погиб, точно не знаю, предполагаю. А почему мясом горелым тянет, так там мороженные говяжьи туши в кузове были. Вот они и горят. Тут к нам подошёл ещё один командир, вскочив, я вытянулся. Это и был капитан. Вообще бойцы были из разведбата пятьдесят четвёртой дивизии, а капитан их командир. Как мне лейтенант пояснил, раньше тот начштаба был, но как майора убил снайпер, тот принял командование. Тот тоже с интересом изучил мою позицию, лёжку, и хмыкнув, вдруг спросил: - Боец, есть желание перевестись в мой батальон? Нам такие хлопцы нужны. - Ох и хитрец же вы, товарищ капитан, уж извините за фамильярность. Хотите отличного стрелка, уже фактически подготовленного разведчика получить, у меня дед пластуном был, обучил, и мои трофеи тоже. Я временно призванный, мне вообще восемнадцать лет, а в армию сейчас с двадцати берут. Удостоверение водителя есть, повестку в зубы и вот я здесь. Военкомат план по призывникам перевыполнил. Я слышал, как хвастались они в кабинете. А вообще, товарищ капитан, я за бой, уничтожение финнов и трофеи рассчитывал награду получить. - Будет тебе награда. - Тогда я согласен. Машины нет, а вернутся с войны героем-разведчиком, гораздо престижнее чем тыловым водителем. Только старшину нужно дождаться, тот обещал вернуться, груз с машины забрать. Там снаряды, а они нашим артиллеристам очень нужны. Услышав про снаряды, бойцы стали держатся от грузовика подальше. Мало ли ещё одна группа финнов, до случайного выстрела может дойти, а после взрыва, тут мало что останется. Также я отметил что бойцы битые, под обстрелом бывали не раз. Так как выставили наблюдателей, да и сами не расслаблялись. Капитан же, кивнув на мои слова, сказал: - Он может и не приехать. - Старшина из тех, дал слово, в лепёшку разобьётся, но выполнит. Знакомы мы немного, но убедится в этом успел. Я и договорить не успел как со стороны дивизии послышался гул моторов, грузовики шли в сопровождении танка, так что уже через десять минут мы начали споро перекидывать ящики со снарядами в два грузовика. Разведчики помогли, справились быстро. Я не работал, санинструктор из разведчиков обрабатывал ранки на лице, из одной мелкий осколок стекла достал. Всё йодом смазал, испятнав меня. Старшина, узнав, что капитан меня сманил, между прочим, разведчики трофеи мои уже прибрали, и лишь рукой махнул. Мы же отправились в штаб. Разведка пешком, а мы с капитаном на машинах нашего автобата. Въехав в небольшую финскую деревеньку, штаб дивизии был тут, на окраинах артиллерийские батареи и позиции пехоты, мы с капитаном прошли в штаб и там быстро всё было решено, меня перевели в разведбат, во взвод того лейтенанта, Озёрова. Причём капитан поступил хитро, сначала перевёл, а потом написал представление к награде за уничтожение диверсионной группы в одиночку. А комдив подписал, более того вызвал к себе, и тут же при нескольких командирах штаба и наградил, он имел на это право. Мне вручили коробочку с медалью «За Отвагу» и с оформленным наградным удостоверением. После этого капитан отправил меня к дому, где стояла вторая рота нашего батальона, там же квартировал и мой теперь взвод. С другой стороны деревни тянуло гарью, именно там медики стояли, которых обстреляли, довольно серьёзные потери нанесли. Сам я, двигаясь по деревне, карабин на плече, вещмешок за спиной, с интересом осматривался. Войск в деревушке хватало. При мне было только то что я из машины достал, всё остальное разведчики забрали, и сейчас на себе прут, хе-хе, планшетку с картой и документами финнов капитан прибрал, только пистолет трофейный при мне остался. Заметив полевую кухню, у которой собирались бойцы, заторопился встать в очередь, достав свой котелок. Не такой как у всех, круглый красноармейский, а плоский, с крышкой для второго. Редкость сейчас. Выбил у ротного старшины. - Ты ещё кто?! - возмутился повар, черпаков отодвигая мой котелок в сторону. - Я тебя не знаю. - Из разведбата я. Трёх финнов уничтожил, которые ушли от наших после нападения на медсанбат. Полковник только что наградил меня медалью за их уничтожение. - Покаж медаль, - сразу потребовал тот. Достав коробочку, я показал её. Бойцы, собравшись вокруг, тоже с интересом изучали её. - Новенькая, - с придыханием сказал повар. - Раз разведчик, давай, накормлю. - Пожирнее ему, - выкрикнули из толпы - Сам знаю, - сердито буркнул повар, и положил не скупясь. В котелок гороховой похлёбки на мясе, я на её запах и отреагировал, дурман, а в крышку гречневой каши. Два куска хлеба. Ну и чай в кружку. Отойдя, я присел на ствол бревна, тут их целая куча, видимо хозяин дома заготовил на зиму для дров, а бойцы смахнули снег и использовали чтобы сидеть. Вокруг звякали ложки, бойцы питались. Я сначала кашу одолел, пока тёплая, потом за суп взялся, тот подостыл, и вкусным был, отлично пошёл. Ну и чайком закончил. Живот полный, как барабан, что ещё бойцу нужно, так что став очищать посуду тряпицей, и снегом, я спросил у бойцов: - А чья кухня-то? Те засмеялись, и один, с сержантскими треугольниками на шинели, пояснил: - У нас у штаба дивизии две полевые кухни, а мы комендантская рота. - Ого. Это я из котла комдива позавтракал? А почему был полный обед? На завтрак же обычно только каша с чаем бывает. - Это для нашей роты специально, всю ночь не спали, поэтому приготовили полный обед, - пояснил тот же сержант. Закончив с чисткой посуды, оттёр кое-как, но хоть так, я поблагодарил за угощение и направился к тому дому где на постое наша рота стоит. Тут вообще тесно, спят чуть ли не друг на друге. В доме взвод один пока квартировал, спал, ещё один на подходе, тот что мой, а где третий не знаю. Представившись командиру роты, тот тут же был, у печки что-то писал за столом, говорил тихо чтобы бойцов не разбудить, описал как я во взвод Озёрова попал, ну и получил разрешение от капитана разместится, дождаться своих. Найдя свободное место, я снял шинель, телогрейку и свитер, после чего стал прилаживать награду на грудь. Положено носить, значит буду. Где носили такую награду другие бойцы, у двоих видел в запасном полку, я помнил, там же и прицепил. Ротный, поглядывая, с интересом за этим наблюдал. Дальше я расстелил телогрейку на полу, свитер скатал в тючок, убрал за сидор, это неуставная форма, накрылся шинелью и вскоре уснул. У меня ночь бессонная выдалась, спать сильно хотелось. Как пришёл взвод, и как меня двигали, уплотняясь на полу, я уже не чувствовал, крепко спал. Подняли меня, затеребив за плечо. Видимо других не хотели будить. Когда я открыл глаза, судя по темноте за окном, снова ночь наступила, рассмотрел бойца надо мной, тот тихо шепнул, заметив, что я проснулся. - Собирайся и иди к выходу. Тот стал будить других бойцов, я же сел, быстро натянул свитер, потом телогрейку, застегнув ту на все пуговицы, шинель сверху, будёновку, на шапку-ушанку сменю позже, а то тут командиров хватает, прикопаются ещё за неуставную форму, натянул валенки, и забрав оружие и вещмешок, направился к входу с ещё двумя бойцами, что тоже успели собраться. Во дворе нас оказалось четырнадцать человек, включая сержанта. Чуть позже вышел командир взвода лейтенант Озёров. Тот представил меня отделению, и уже мне командира, сержанта Бурова. После этого лейтенант сообщил: - Задача, поставленная вашему отделению сложная. Нужно в районе финских дотов что штурмовал три дня назад батальон капитан Власова, найти проход к ним в тыл, и взорвать доты. Артиллерия там не справилась. За вами, если найдёте тропу, пойдёт отделение сапёров. На этом всё. Лейтенант ушёл, а Буров, подойдя ко мне, сказал: - Идём, маскхалат и лыжи выдам. На лыжах хоть ходил?